Текст книги "Остров"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 21

Керри Уопнер не спеша шел по мощеной улице, насвистывая мотивчик из «Звездных войн». Время от времени он останавливался, чтобы презрительно фыркнуть около какой-нибудь из витрин. Все совершенно бесполезные. Вроде скобяной лавки «От берега к берегу», в которой торговали пыльными инструментами и доисторическим садовым инвентарем. Он уже знал, что в радиусе трехсот миль ему вряд ли удастся отыскать приличный магазин, где продают программное обеспечение. Что же касается багелей,[48]48
  Багель – традиционный еврейский хлеб колечком с золотистой хрустящей корочкой.


[Закрыть] ему пришлось бы пересечь по меньшей мере две границы штатов, чтобы найти кого-нибудь, кто знает, что это такое.

Он резко остановился перед белоснежным домом в викторианском стиле. Видимо, это то, что ему нужно, хотя больше похоже на старый дом, чем на почту. Большой американский флаг висел над крыльцом, а лужайку украшали крупные буквы – «СТОРМХЕЙВЕН, ME 04564». Открыв застекленную дверь, Уопнер сообразил, что действительно попал в жилой дом: почта занимала только вестибюль, а изнутри плыли запахи еды.

Он оглядел маленькую комнатку, покачав головой при виде древних почтовых ящиков и устаревших лет десять назад объявлений о розыске преступников. И тут он увидел стойку с табличкой – «Роза Паундкук, начальник почты». В дальнем конце стойки сидела сама Роза Паундкук, склонив седую голову над вышивкой крестом, изображавшей четырехмачтовую шхуну. Уопнер с удивлением обнаружил, что не видит никакой очереди и что он единственный посетитель.

– Извините, – сказал он и подошел к стойке. – Это ведь почта?

– Конечно почта, – сказала Роза, аккуратно завязала узелок и осторожно положила вышивку на ручку кресла-качалки, в котором сидела. Увидев Уопнера, она вздрогнула. – О господи! – пробормотала она и невольно поднесла руку к подбородку, словно боялась, что его тощая бородка может быть заразной.

– Это хорошо, потому что я жду очень важную посылку, которую должен получить курьерской почтой. – Уопнер, прищурившись, посмотрел на нее и добавил: – Здесь ведь действует курьерская почта?

– О! – повторила Роза Паундкук, вскочила с кресла и уронила на пол вышивку. – А имя у вас есть? То есть назовите свое имя, пожалуйста.

Уопнер гнусаво рассмеялся.

– Уопнер. Керри Уопнер.

– Уопнер? – Она начала рыться в маленьком деревянном ящичке, заполненном желтыми бумажками. – О-п-п…

– Нет, нет, нет. Уопнер. Одно «у» и одно «п», – раздраженно поправил ее он.

– Ясно, – сказала Роза, которая немного пришла в себя, потому что ей удалось обнаружить квитанцию. – Минутку.

Окинув программиста последним любопытным взглядом, она вышла в заднюю дверь.

Уопнер оперся о стойку и снова принялся насвистывать, и тут с протестующим скрипом открылась входная дверь. Оглянувшись через плечо, он увидел высокого тощего мужчину, который старательно прикрыл дверь за собой. Новый посетитель огляделся по сторонам, мгновенно напомнив Уопнеру Авраама Линкольна: худой, с запавшими глазами и длинными конечностями. Поверх простого черного костюма лежал белый пасторский воротник; в руке вновь пришедший держал несколько писем. Уопнер быстро отвернулся, но опоздал. Они успели встретиться глазами, и он с тревогой заметил, что незнакомец направляется к нему. Уопнеру ни разу не доводилось встречаться со священниками, а разговаривать – и вовсе, и он не собирался исправлять это упущение. Он быстро потянулся к ближней стопке журналов и принялся лихорадочно читать про новые образцы стеганых одеял.

– Здравствуйте, – услышал он и, неохотно повернувшись, обнаружил, что священник стоит прямо перед ним с протянутой для приветствия рукой и улыбкой на худом лице.

– Ага, привет, – пробормотал Уопнер, кое-как пожал протянутую руку и тут же вернулся к своему чтению.

– Я Вуди Клей, – представился священник.

– Угу, – не глядя на него, ответил Уопнер.

– А вы, видимо, из команды «Талассы», – заявил Клей и встал рядом с ним.

– Точно, из команды.

Уопнер принялся листать журнал, чтобы отвлечь священника, и одновременно отодвинул ногу подальше от его ноги.

– А могу я задать вам вопрос?

– Валяйте, – продолжая читать, ответил Уопнер; он и представить себе не мог, что в мире существует столько разных одеял.

– Вы действительно рассчитываете отыскать сокровища?

Уопнер оторвался от журнала.

– Да нет, только прикидываюсь.

Его собеседник даже не улыбнулся.

– Ясное дело, рассчитываю. А почему бы и нет?

– А почему бы и нет? По-моему, следует спросить – почему да?

Что-то в тоне собеседника смутило Уопнера.

– В каком смысле, почему да? Там два миллиарда долларов.

– Два миллиарда долларов, – удивившись на мгновение, повторил священник. Затем он кивнул, словно получил подтверждение своим предположениям. – Значит, это всего лишь ради денег. Других причин нет.

Уопнер расхохотался.

– Всего лишь ради денег? А вам нужна причина получше? Давайте посмотрим правде в глаза. Какого черта, я же вам не мать Тереза. – Неожиданно он вспомнил, кто перед ним. – О, извините, – смущенно проговорил он. – Я не хотел, вы священнослужитель, и все такое, просто…

Вуди Клей едва заметно улыбнулся.

– Ничего страшного, я и раньше такое слышал. И я не священник. Я служу конгрегационалистской церкви.

– Понятно, – протянул Уопнер. – Это вроде секта такая, да?

– Неужели деньги имеют для вас такое огромное значение? – Клей сурово посмотрел на Уопнера. – Я имею в виду, в данных обстоятельствах.

Уопнер не дрогнул под его взглядом.

– В каких обстоятельствах? – спросил он и нервно взглянул на дверь, за которой скрылась Роза Паундкук.

Какого черта толстуха там делает? За это время могла уже пешком дойти до Бруклина. Клей наклонился вперед.

– И что же вы делаете для «Талассы»?

– Компьютеры.

– Понятно, это, наверное, интересно.

– Угу, когда они работают, – пожав плечами, ответил Уопнер.

На лице священника появилось беспокойство.

– А все работает хорошо? Никаких проблем?

Уопнер нахмурился.

– Никаких, – осторожно ответил он.

Клей кивнул.

– Хорошо.

Уопнер положил журнал на место.

– А с чего это вы интересуетесь? – спросил он с деланно равнодушным видом.

– Просто так, – ответил Клей. – По крайней мере, ничего важного. Если не считать…

Он замолчал. Уопнер слегка вытянул вперед шею.

– В прошлом остров… ну, он создавал трудности для всех, кто на него высаживался. Баки взрывались, машины переставали работать без всякой на то причины. Люди страдали. Некоторые гибли.

Уопнер фыркнул и сделал шаг назад.

– Вы имеете в виду проклятие острова Рэггид, – заявил он. – И глупости насчет проклятого камня? Это куча собачьего дерьма, извините мой французский.

Клей вскинул брови.

– Так ли это? Кое-кто из живущих здесь подольше вашего считает иначе. А что до камня, он заперт в подвале моей церкви, где лежит последние сто лет.

– Правда? – вытаращив от удивления глаза, спросил Уопнер.

Клей кивнул.

Они помолчали немного, затем священник заговорил очень тихо, заговорщическим тоном:

– Вам никогда не приходило в голову задать вопрос, почему вокруг острова ловцы омаров не ставят буйки?

– Вы имеете в виду штуки, которые плавают на поверхности воды?

– Именно.

– Я не обращал внимания на то, что их там нет.

– В следующий раз, когда там будете, посмотрите. – Клей заговорил еще тише: – На это есть вполне объяснимая причина.

– Да?

– Это случилось примерно сто лет назад. Как я слышал, один рыбак по имени Хайрам Колкорд ставил свои ловушки около острова Рэггид. Все говорили ему, чтобы он этого не делал, но улов был отличный, и он твердил, что ему плевать на проклятие. Как-то раз летом – похожим на нынешнее – он скрылся в тумане, чтобы в очередной раз расставить ловушки. На закате прилив принес его лодку, только его там не оказалось. Внутри лежали ловушки и бочка, полная омаров. И ни следа Колкорда. В рубке нашли недоеденный завтрак и наполовину пустую бутылку пива, словно он просто встал и ушел – ненадолго.

– Он свалился за борт и утонул. И что с того?

– Нет, – продолжал Клей. – Потому что тем же вечером на остров отправился его брат, чтобы посмотреть, не застрял ли он где-нибудь. Он тоже не вернулся. На следующий день уже его лодка выплыла из тумана.

– Ну, значит, они оба свалились за борт, – нервно сглотнув, заявил Уопнер.

– Две недели спустя, – сказал Клей, – море выбросило их тела около мыса Брид. Один из местных жителей, ставший свидетелем случившегося, сошел с ума. А остальные ни за что не хотели говорить, что они видели. Ни за что.

– Да ладно вам, – испуганно пролепетал Уопнер.

– Люди говорят, что сокровища охраняет не только Водяная Бездна. Вы меня понимаете? Вы слышали ужасный звук, который издает остров всякий раз, когда начинается прилив?

Внутри дома послышался какой-то шум.

– Извините, что заставила вас ждать, – задыхаясь, проговорила Роза, которая держала под мышкой пакет. – Он оказался под птичьим кормом для «От берега к берегу», а Юстас сегодня ушел на запруду, так что мне пришлось самой все переставлять.

– Ничего страшного, спасибо.

Уопнер схватил свою посылку и поспешил к двери.

– Извините, мистер! – крикнула ему вслед Роза.

Уопнер резко остановился и, прижимая к груди посылку, неохотно оглянулся.

Роза держала в руке желтую квитанцию.

– Вам нужно расписаться.

Уопнер молча подошел к ней и нацарапал свое имя. Затем быстро выскочил за дверь, которая с грохотом за ним захлопнулась.

Оказавшись на улице, он сделал глубокий вдох.

– К чертям собачьим, – пробормотал он.

Священник этот тип или кто там еще, он не вернется на корабль, пока не проверит, правильно ли выполнен заказ. Он быстро распаковал маленькую коробочку и потянул за крышку, сначала осторожно, потом сильнее. Коробка раскрылась, и к его ногам на мостовую выпало несколько фигурок колдунов и волшебников для ролевой игры. Вслед за ними посыпались карты с пентаграммами, заклинаниями, изображением противников и дьявольских кругов. Выругавшись, Уопнер наклонился, чтобы их собрать.

На улицу вышел Клей, осторожно прикрыв за собой дверь. Он спустился с крыльца, бросил взгляд на фигурки и карты и, не говоря ни слова, зашагал прочь.

ГЛАВА 22

Следующий день выдался прохладным и сырым, но к вечеру мелкий дождь прекратился, и по небу побежали низкие облака. «Завтра будет холодно и ветрено», – подумал Хэтч, который шагал по узкой тропинке позади Ортханка, отмеченной желтой лентой. Он каждый день поднимался на самую верхнюю точку острова, и это уже стало для него чем-то вроде привычного ритуала, завершающего день. Дальше он шел вдоль края южных уступов, пока не подходил к месту, откуда можно было увидеть команду Стритера, которая заканчивала работу над дамбой.

Как обычно, Нейдельман придумал простой, но изящный план. Первым делом он отправил в Портленд грузовой корабль за цементом и строительными материалами, а Бонтер тем временем нарисовала ему подробный план расположения древней пиратской дамбы. Кроме того, она собрала образцы для дальнейшего археологического исследования. Затем водолазы залили бетоном для подводных работ развалины древнего фундамента и установили стальные балки. Хэтч разглядывал огромные столбы, которые вертикально поднимались над водой на расстоянии десяти футов друг от друга, образуя узкую арку вокруг южной оконечности острова. Со своего наблюдательного поста он видел Стритера в кабине плавучего крана, стоящего около баржи, неподалеку от диковинного сооружения. На канате крана висела массивная железобетонная плита, Стритер аккуратно подвел ее к промежутку между двумя балками, а затем уверенно опустил.

Как только она заняла свое место, два водолаза отцепили крюки, державшие канат, и Стритер ловко развернул кран к барже, чтобы взять новую плиту.

Хэтч увидел копну рыжих волос, а в следующее мгновение узнал в одном из рабочих на барже Донни Труитта. Нейдельман нашел для него дело, несмотря на то что им пока не удалось осушить Водяную Бездну, и Хэтч порадовался, что Донни, судя по всему, трудится с удовольствием.

Со стороны плавучего крана послышался грохот, и Хэтч увидел, что Стритер развернул его к полукругу балок и опустил следующую плиту.

Хэтч знал, что когда строительство дамбы будет закончено, она полностью охватит южную оконечность острова и приливные туннели. После этого они смогут осушить Водяную Бездну и все связанные с ней подводные туннели, а дамба не подпустит к ним море – как это было триста лет назад.

Раздался свисток, обозначавший конец рабочего дня; команда баржи начала связывать еще не использованные плиты, а из тумана появился буксир, чтобы доставить кран в док. Хэтч в последний раз огляделся вокруг и повернулся к тропе, ведущей к базовому лагерю. Он зашел в свой офис, взял медицинский чемоданчик, запер дверь и зашагал к доку. Он решил, что приготовит себе на обед что-нибудь простое, а потом отправится в город к Биллу Бэннсу. Скоро должен был выйти следующий номер «Вестника Стормхейвена», и Хэтч хотел убедиться, что у старика достаточно информации для первой страницы.

Стоянку в самом безопасном районе рифов расширили, и Хэтч получил собственное место. Когда он завел мотор «Простушки Джейн», он услышал, что кто-то его зовет.

– Эй, на фрегате!

Хэтч поднял голову и увидел, что к нему направляется Бонтер, в фартуке с нагрудником и с красным платком на шее. Вся ее одежда, руки и лицо были перепачканы грязью. Она остановилась у входа на причал и выставила палец, как заправский путешественник автостопом, а затем чуть приподняла штанину, продемонстрировав ему загорелую лодыжку.

– Вас подвезти? – спросил Хэтч.

– Как вы догадались? – ответила Бонтер, швырнула сумку и запрыгнула следом. – Меня уже тошнит от вашего уродского острова.

Хэтч отвязал лодку и начал осторожно пробираться между рифами в сторону залива.

– Живот заживает?

– На моем во всех смыслах великолепном животе появилась отвратительная царапина.

– Не волнуйтесь, это не навсегда. – Хэтч окинул взглядом ее грязный комбинезон. – Лепили куличики?

– Какие куличики? – нахмурившись, спросила Бонтер.

– Ну, знаете, с помощью формочек, из песка или грязи.

Она фыркнула.

– Ясное дело! Археологи это отлично умеют.

– Да, я вижу. – Они приближались к небольшому туманному кругу, и Хэтч сбросил скорость, пока они не выбрались из него. – Я не заметил вас среди водолазов.

Бонтер снова фыркнула.

– Прежде всего я археолог, а уж потом водолаз. Я занималась очень важным делом – выясняла границы старой дамбы. Серджио и его приятели могут и без меня справиться с грязной работой.

– Я передам ему ваши слова.

Хэтч провел свой кораблик по проливу у Олд-Хампа и обогнул остров Хермит. Впереди показалась гавань Стормхейвена, сверкающая бело-зеленая полоска на фоне темно-синего океана. Облокотившись на перила, Бонтер тряхнула головой, и на плечи ей пролился каскад черных шелковистых волос.

– Ну и чем можно заняться в этом крошечном городке? – спросила она, кивком показав на материк.

– Выбор невелик.

– Никаких дискотек до трех часов ночи? Merde, и что же делать одинокой женщине?

– Должен признаться, это не простая задачка, – ответил Хэтч, сражаясь с желанием ответить на ее заигрывания.

«Не забывай, эта женщина опасна». Она посмотрела на него, и на ее губах появилась мимолетная улыбка.

– Ну, я могла бы пообедать с доктором.

– С доктором? – с деланным удивлением переспросил Хэтч. – Полагаю, доктор Фразье будет счастлив. Для своих шестидесяти он еще вполне ничего.

– Ах вы несносный мальчишка! Я имела в виду этого доктора.

Она игриво ткнула пальцем его в грудь. Хэтч посмотрел на нее. «А почему бы и нет? Какие у меня могут быть неприятности, если я приглашу ее на обед?»

– В городе всего два ресторана. В обоих подают морепродукты. Хотя в одном из них готовят вполне приличные бифштексы.

– Бифштексы? Это для меня. Я отношусь к породе хищников. Овощи пусть едят мартышки и свиньи. А что до рыбы…

Она сделала вид, что ее тошнит.

– Мне казалось, что вы выросли на берегу Карибского моря.

– Да, и мой отец был рыбаком, так что ничего другого мы никогда не ели. Разве что на Рождество, когда нам доставался chevre.

– Козлятина? – спросил Хэтч.

– Да, я обожаю козлятину. Приготовленную в течение восьми часов в специальной ямке на берегу, да еще с домашним пивом «Пон лак».

– Потрясающая еда, – со смехом проговорил Хэтч. – Вы ведь живете в городе?

– Да. Все было занято, и я повесила объявление на почте. Женщина, которая там работает, увидела его и предложила мне комнату.

– Вы хотите сказать, наверху у Паундкуков?

– Naturellement.[49]49
  Естественно (фр.)


[Закрыть]

– Почтальонша и ее муж очень милые, тихие люди.

– Да. Иногда мне кажется, что они умерли, так внизу тихо. «А ты приведи мужчину и увидишь, что будет, – подумал Хэтч. – Или явись домой позже одиннадцати».

Они вошли в гавань, и Хэтч подвел лодку к причалу.

– Я должна снять эту грязь, – сказала Бонтер, спрыгивая на причал. – И разумеется, вам следует надеть что-нибудь получше этого вашего синего блейзера.

– А мне он нравится, – запротестовал Хэтч.

– Вы, американцы, совершенно не умеете одеваться. Вам требуется хороший костюм из итальянского льна.

– Терпеть не могу лен, – заявил Хэтч. – Он ужасно мнется.

– Вот именно! – рассмеялась Бонтер. – Какой у вас размер? Сорок второй?

– Как вы узнали?

– Я мастерски умею оценивать мужчин.

ГЛАВА 23

Хэтч встретил ее около почты, и они дошли по мощенной булыжником улице до «Причала». Был прекрасный, прохладный вечер, ветер разогнал тучи, и небо над гаванью украшала россыпь звезд. В прозрачном вечернем свете крошечные желтые огоньки, сияющие в окнах и над входными дверями, превращали Стормхейвен в образ из далекого и чудесного прошлого.

– Здесь и правда очень мило, – сказала Бонтер и взяла его под руку. – В Сент-Пьере, на Мартинике, где я выросла, тоже красиво, но мой родной город совсем другой! Там море огней и ярких красок. А здесь все белое и черное. Кроме того, у нас полно отличных ночных клубов, где можно здорово повеселиться.

– Я не люблю ночные клубы, – сказал Хэтч.

– Какой скучный, – добродушно заметила Бонтер.

Они подошли к ресторану, и официант, который узнал Хэтча, тут же нашел им свободный столик. Здесь было очень уютно: два зала и бар, стены украшены сетями, ловушками для омаров и стеклянными поплавками. Усевшись, Хэтч огляделся по сторонам и увидел, что примерно треть посетителей – это служащие «Талассы».

– Гадость! – прошептала Бонтер. – От них никуда не денешься. Не могу дождаться, когда Джерард отошлет их всех по домам.

– В маленьких городках всегда так. Единственный способ скрыться от посторонних глаз – это выйти в море. Да и то кто-нибудь обязательно станет подглядывать за вами в подзорную трубу.

– Значит, никакого секса на палубе, – проговорила Бонтер.

– Ни в коем случае, – ответил Хэтч. – Мы, жители Новой Англии, всегда занимаемся сексом внизу. – Он увидел, как на ее лице расцвела довольная улыбка, и подумал, что она разобьет не одно сердце в «Талассе» и станет причиной не одного конфликта. – Ну и как же вам удалось так перепачкаться?

– Почему вас так беспокоит грязь? – нахмурившись, спросила она. – Грязь – лучший друг археолога. – Бонтер наклонилась над столом. – Кстати, я сделала одно маленькое открытие на вашем старом грязном острове.

– Расскажите.

Она отпила воды.

– Мы нашли лагерь пиратов.

– Вы шутите, – взглянув на нее, присвистнул Хэтч.

– Mais non! Сегодня утром мы решили исследовать наветренную часть острова. Знаете, то место, где отдельно от остальных стоит большой уступ, примерно в десяти футах вниз по скалам.

– Знаю.

– Так вот там, где он начал разрушаться, мы обнаружили идеальный почвенный профиль. Вертикальный разрез, очень удобный для археолога. И я наткнулась на линзу древесного угля.

– На что вы наткнулись? – нахмурившись, спросил Хэтч.

– Черную линзу древесного угля. Остатки древнего костра. Тогда мы использовали металлоискатель и нашли много интересного. Крупную картечь, мушкетную пулю и несколько гвоздей от подков, – перечисляла она, загибая пальцы.

– Гвозди от подков?

– Да, они использовали лошадей для тяжелой работы.

– А где они их брали?

– Вы что, совсем незнакомы с военно-морской историей, monsieur le docteur? На кораблях часто перевозили животных. Лошадей, коз, кур, свиней.

Официант принес их заказ – вареные овощи и омара для Хэтча и большой кусок мяса с кровью для его спутницы. Она набросилась на еду с пугающей жадностью, и Хэтч с удивлением наблюдал за ней: сок стекает с подбородка, на лице сосредоточенность.

– Итак, – продолжала она, нацепив на вилку огромный кусок мяса, – после этих находок мы вырыли канаву сразу за уступом. И что вы думаете? Снова древесный уголь, круглое углубление в земле от палатки, несколько сломанных индюшачьих и оленьих костей. У Рэнкина есть какие-то супердатчики, и он собирается проверить, не упустили ли мы чего-нибудь стоящего. Мы же тем временем огородили лагерь и собираемся завтра начать раскопки. Малыш Кристоф становится отличным землекопом.

– Сент-Джон? Копает землю?

– Разумеется. Я заставила его избавиться от жутких ботинок и куртки. А как только он смирился с тем, что ему придется испачкать руки, оказалось, что от него очень даже много пользы. Теперь он мой главный землекоп. Повсюду ходит за мной и является по первому зову. – Она добродушно рассмеялась.

– Пожалейте беднягу.

– Au contraire,[50]50
  Наоборот (фр.).


[Закрыть] я делаю ему добро. Ему требуется свежий воздух и физические упражнения, иначе он останется белым и жирным, как личинка. Вот увидите, после всего этого он будет стройным и сильным, совсем как le petit homme.

– Кто?

– Ну, вы знаете, о ком я. Маленький мужчинка. – Уголки губ Бонтер проказливо опустились вниз. – Стритер.

– Понятно. – По тому, как Бонтер это произнесла, Хэтч сразу понял, что прозвище, которое она придумала Стритеру, дано без особой любви.

– А что он вообще собой представляет?

– Люди разное говорят, – пожав плечами, ответила Бонтер. – А что правда, понять трудно. Он служил под командованием Нейдельмана во Вьетнаме. Вы ведь так говорите, non? Кто-то сказал мне, что Нейдельман во время какого-то сражения спас ему жизнь. В это можно поверить. Вы видели, как он предан капитану? Точно пес своему хозяину. Он единственный, кому Нейдельман действительно доверяет. – Она посмотрела на Хэтча. – Кроме вас, разумеется.

Хэтч нахмурился.

– Ну, думаю, нет ничего плохого в том, что капитан к нему хорошо относится. Кто-то же должен. Знаете, он не совсем мой тип.

Бонтер приподняла брови.

– Certainement.[51]51
  Конечно (фр.).


[Закрыть] И могу побиться об заклад, что вы с ним не сладили.

– Не поладили, – поправил ее Хэтч.

– Не важно. Но вы ошиблись насчет того, что капитан Нейдельман хорошо относится к Стритеру. В мире есть только одна вещь, которую он любит. – Она кивком показала в сторону острова Рэггид. – Он про это особенно не распространяется, но только imbecile[52]52
  Здесь: идиот (фр.).


[Закрыть] ничего не видит. Сколько я его знаю, у него на столе в «Талассе» стоит маленькая фотография вашего острова.

– Я не знал.

Хэтч вспомнил, как они с Нейдельманом впервые поплыли к острову. Что тогда сказал капитан? «Я не хотел на него смотреть до тех пор, пока у нас не появится возможность организовать там раскопки». Что-то вроде этого.

Он заметил, что Бонтер чем-то расстроена, и открыл рот, чтобы сменить тему разговора, но в этот момент почувствовал что-то – чье-то присутствие в зале – и, подняв голову, увидел Клэр. Он забыл, что хотел сказать.

Она была именно такой, какой он себе ее представлял: высокой, худой, та же россыпь веснушек на вздернутом носике. Она увидела его и замерла на месте, а на лице появилось знакомое ему удивление.

– Привет, Клэр, – поздоровался Хэтч и встал, изо всех сил стараясь, чтобы голос прозвучал ровно.

Она сделала шаг вперед.

– Привет, – ответила она и, слегка покраснев, пожала его руку. – Я слышала, что ты в городе. – Она смущенно рассмеялась. – Разумеется, все знают. Ну, ты понимаешь, это…

Она махнула рукой куда-то себе за спину, словно указывала на Водяную Бездну.

– Ты отлично выглядишь, – сказал Хэтч чистую правду.

С годами она стала еще стройнее, а темно-синие глаза приобрели глубокий серый оттенок. Когда-то озорная улыбка не сходила с ее губ, а теперь выражение лица было серьезным и сосредоточенным. Смущенная его взглядом, Клэр невольным жестом разгладила рукой юбку.

У входа в ресторан возникло какое-то движение, и в зал вошел Вуди Клей. Он оглядел помещение, и его глаза остановились на Хэтче. На мгновение его бледное лицо исказила гримаса неудовольствия, но он тут же справился с собой и направился к доктору. «Только не здесь», – подумал Хэтч, приготовившись к новой лекции на тему алчности людей и неэтичности охоты за сокровищами. Священник остановился возле их столика и несколько секунд рассматривал Малина и его спутницу. Хэтчу стало интересно, хватит ли ему наглости прервать их трапезу.

– О, – проговорила Клэр, взглянув на священника и прикоснувшись рукой к своим длинным светлым волосам. – Вуди, это Малин Хэтч.

– Мы уже встречались. – Клей кивнул.

Хэтч с облегчением понял, что Клей, скорее всего, не станет разражаться очередными тирадами в присутствии женщин.

– Это доктор Изобель Бонтер, – сказал он, взяв себя в руки. – Позвольте представить вам Клэр Норткатт и…

– Его преподобие и миссис Вудраф Клей, – холодно объявил священник и протянул Бонтер руку.

Хэтч был потрясен и никак не мог осознать услышанное.

Бонтер вытерла салфеткой губы и, грациозно поднявшись и ослепительно улыбаясь, пожала обоим руки. На мгновение возникла неловкая пауза, но Клей, коротко кивнув Хэтчу, поспешно увел свою жену от их столика.

Бонтер посмотрела на удаляющуюся спину Клэр, затем перевела взгляд на Хэтча.

– Старые друзья? – спросила она.

– Что? – пробормотал Хэтч, не в силах отвести глаз от руки Клея, который с чувством собственника обнимал Клэр за талию.

На лице Бонтер появилась кривая улыбка.

– Кажется, я ошиблась, – проговорила она, наклонившись над столом. – Старая любовь. Должно быть, неловко встречаться снова, но одновременно приятно.

– Вы проницательны, – пробормотал Хэтч, который еще не настолько пришел в себя от неожиданной встречи – и последовавшего открытия, – чтобы отрицать очевидное.

– Но вы и ее муж вовсе не старые друзья. По правде говоря, мне показалось, что вы ему совсем не нравитесь. Как он отвратительно хмурится, и эти ужасные мешки под глазами. У него такой вид, будто у него была nuit blanche.

– Что?

– Ну, nuit blanche… как это у вас говорят? Бессонная ночь. Причины могут быть самые разные. – Она игриво улыбнулась.

Вместо ответа Хэтч взял вилку и занялся омаром.

– Вижу, она еще вас волнует, – промурлыкала Бонтер с веселой улыбкой. – Когда-нибудь вы должны мне про нее рассказать. Но сначала я хочу послушать про вас. Капитан говорил, что вы много путешествовали. Расскажите про ваши приключения в Суринаме.

Почти два часа спустя Хэтч заставил себя подняться и выйти вслед за Бонтер из ресторана. Он самым невероятным образом переел: два десерта, два кофейника с кофе, несколько порций бренди. Бонтер ни в чем от него не отставала, но, судя по всему, чувствовала себя прекрасно, когда они вышли на улицу и она, раскинув руки в стороны, вдохнула прохладный ночной воздух.

– Какой здесь чудесный воздух! – воскликнула она. – Я могла бы полюбить это место.

– Подождите, – ответил Хэтч. – Еще две недели, и вы не захотите уезжать. Этот городок способен пробраться в самое сердце.

– Еще две недели, и вам не удастся от меня сбежать, monsieur le docteur. – Она окинула его оценивающим взглядом. – Ну, и что будем делать дальше?

Хэтч поколебался немного, он не думал о том, что может произойти после обеда. Он посмотрел на Бонтер, и в голове у него снова зазвучал сигнал тревоги. В желтом свете уличного фонаря она выглядела удивительно красивой, а смуглая кожа и миндалевидные глаза казались экзотикой в этом маленьком городке Мэна. «Будь осторожен», – предупредил его внутренний голос.

– Думаю, мы пожелаем друг другу спокойной ночи, – с трудом проговорил он. – У нас завтра трудный день.

Бонтер тут же демонстративно нахмурилась.

– C'est tout?[53]53
  И это все? (фр.)


[Закрыть] – возмутилась она. – У вас, янки, в жилах течет не кровь, а вода. Мне следовало пойти с Серджио, уж у него кровь горячая, хотя воняет он, как козел. – Она, прищурившись, посмотрела на Хэтча. – Ну и как в Стормхейвене принято говорить друг другу спокойной ночи, доктор Хэтч?

– Вот так.

Хэтч шагнул вперед и пожал ей руку.

– Ах. – Бонтер медленно кивнула, словно наконец все поняла. – Ясно.

В следующее мгновение она притянула его к себе и слегка прикоснулась губами к губам. Когда она опустила руки, Хэтч почувствовал, что на короткую долю секунды ее язык дразняще тронул его язык.

– А так говорят спокойной ночи на Мартинике, – пробормотала она, повернулась и, не оглядываясь, зашагала в сторону почты.