Текст книги "Вардаэсия (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Изо всех сил стараясь втянуть в легкие что-то, кроме неглубоких вдохов, Алекс понятия не имела, что сказать Джордану… понятия не имела, что она могла сказать. Но когда тихо позвала его по имени и глаза друга, наконец, встретились с ее, на этот раз отпрянула именно она. Никогда прежде Алекс не видела, чтобы он выглядел таким обиженным, таким преданным.

…Таким злым.

– Джордан, – прошептала она, – я…

– Нет.

Одно слово, резкое, как щелчок кнута, и Алекс почувствовала, как оно проникло глубоко в ее душу. Но она больше ничего не сказала… все, что она делала, это ждала, чтобы увидеть, что он сделает дальше. Ждала, чтобы посмотреть, даст ли он ей шанс объясниться.

Джордан заметно дрожал. Его руки были сжаты в кулаки, а взгляд продолжал пронзать ее насквозь. Но он ничего не сказал, позволив своей муке отразиться на чертах лица, чтобы она могла прочесть. А затем, как будто он больше не мог смотреть на нее, он повернулся на пятках и направился в свою комнату, громко хлопнув за собой дверью.

Потрясенная, Алекс посмотрела на друзей, но нашла мало утешения в их молчании. В то время как Деклан и Кайден казались сочувствующими, Алекс было невозможно игнорировать обвиняющие взгляды Биара и Д.К.; невозможно игнорировать то, что она чувствовала, когда они смотрели на нее с таким осуждением.

Никто из них не знал всей истории. Врата не показали ту часть, где Нийкс появился на поляне с Джорданом на руках и все объяснил Алекс. В нем не была показана та часть, где он предупреждал, как ему нужно играть роль шпиона, не рискуя быть обнаруженным… как никто, кроме Алекс, не мог знать, что он не убивал короля.

Были веские причины, по которым Алекс заставила Джордана забыть, почему такой секрет нужно было хранить, не в последнюю очередь для его собственного спокойствия. Но пока он не был готов позволить ей все объяснить, Алекс ничего не могла сделать, кроме как дать ему время переварить, остыть.

А до тех пор ей тоже нужно было побыть одной. Реакция Д.К. и Биара – даже самого Джордана – была не просто обидной, она была незаслуженной. После всего, через что она прошла с ними – и ради них – она чувствовала, что они должны были, по крайней мере, дать ей возможность объясниться, а не автоматически обвинять.

Зная, что ей нужно отступить, прежде чем скажет что-то, о чем сама позже пожалеет, Алекс убежала в свою комнату и начала расхаживать взад и вперед. Еще даже не наступил полдень, Врата Тайн отняли у них далеко не так много времени, как Врата Силы. У нее была большая часть дня впереди, и она знала, что сойдет с ума, если останется запертой во дворце. Но хотя Каливер сказал им, что они могут свободно бродить по городу, позже, осмотрев их общую комнату, Алекс узнала, что там было всего шесть дверей… все они вели в их спальни. Не было никакого выхода из покоев, никакого заметного способа для них уйти.

Протопав сквозь занавеску на балкон, Алекс посмотрела вниз на сверкающий город. Затем перевела взгляд с одной стороны дворца на другую, но не смогла увидеть никаких указаний на то, где находилась комната Кайдена. Если ему удалось перелезть через нее после целого дня тяжелых физических испытаний, то, конечно, она могла бы сделать то же самое, кипя от возбуждения.

Воодушевленная идеей сбежать, пусть даже всего на несколько часов, Алекс вернулась в комнату и сорвала с себя нелепое платье, радуясь, что Зайлин уже приготовила другой наряд. Одежда была простой – удобные длинные брюки и струящийся топ, оба чисто белые, как будто Тиа Аурас допускали только варианты белого или черного. По крайней мере, так казалось тем, кто жил во дворце… те, кто каждый день посещал стадион, были одеты во все цвета радуги под солнцем, идеально сливаясь с отражающими радугу облаками.

Торопясь уйти, Алекс поспешно оделась, прежде чем распутать свою теперь уже растрепанную косу и собрать ее в беспорядочный пучок, чтобы она не мешалась при подъеме. Затем она вернулась на балкон и, преодолев усталость, принялась искать наилучший маршрут спуска на землю.

Заткнув босоножки на ремешках за пояс – единственная часть ее наряда, плохо подходящая для того, чем она собиралась заняться, Алекс подпрыгнула, пока не оказалась на перилах, и перекинула ноги через другую сторону.

Когда-то давным-давно у нее закружилась бы голова, когда она смотрела вниз с такой высоты, но Алекс давно преодолела подобные страхи. Она знала, что вела себя безрассудно, не только учитывая ее усталое, потенциально больное состояние, но и потому, что на этот раз у нее не было подстраховки – ни Валиспаса, чтобы призвать, ни дракона-спасителя, если она упадет. Но ей было все равно. Ей нужно выбраться, и ей нужно выбраться прямо сейчас.

Итак, перенеся свой вес на руки, Алекс развернулась, а затем осторожно спустилась с балкона, дотянувшись до ближайшей золотой плиты, выступающей как кирпичная ступенька. Архитектура дворца, казалось, была создана для того, чтобы соблазнить нетерпеливых альпинистов, с повторяющимися плитами из золота и бриллиантов – или какими бы ни были эквиваленты Тиа Аурас – расположенными достаточно спорадически, чтобы Алекс была уверена, что сможет безопасно спуститься на землю, независимо от расстояния. По сравнению со скалой предыдущего дня, дворец Вардаэсии был детской забавой, даже для ее уставшего тела. Но прежде чем Алекс смогла хотя бы переместиться на следующую плиту, две руки протянулись через балкон и вцепились в ее руки, дернув обратно вверх с нечеловеческой силой.

Сила притяжения была настолько велика, что Алекс перелетела через перила и упала на пол балкона, при этом ушибив бедро.

Потирая ноющий бок, она уставилась на Зайлин, которая стояла над ней с выражением недоверчивой ярости на лице.

– Что, во имя света, ты думаешь, ты делаешь? – потребовала Тиа Аурас. Затем, вспомнив, что Алекс не поймет – или, по крайней мере, не должна была – она указала одной рукой на балкон, качая головой и погрозив пальцем, чтобы четко сказать: «Нет».

– Я в полном порядке, – отрезала Алекс, поднимаясь на ноги и морщась, когда ее бедро хрустнуло, но, по крайней мере, после этого стало лучше, как бы тревожно это ни было. – Я не просила тебя о помощи.

– Невозможный человек! – воскликнула Зайлин, прочитав тон Алекс, если не поняв ее слов. – У тебя есть желание умереть?

Алекс не видела смысла отвечать. Она могла бы продекламировать слова из «Мерцай, Мерцай, Маленькая звездочка», и это означало бы для Зайлин то же самое, что и любой ответ на обычном языке.

Не заботясь о том, насколько грубой она казалась, Алекс сделала руками прогоняющий жест, чего помощница не оценила, если судить по тому, как сузились ее и без того прищуренные глаза.

– Разве ты не можешь сказать, что я не хочу, чтобы ты была здесь? – сказала Алекс, все еще настаивая, чтобы она ушла. – Я даже не хочу быть здесь. Я хочу быть там, внизу. – Она указала в сторону города, расстроенная своим неудавшимся побегом. – Как ты думаешь, зачем еще я рисковала своей шеей? Может быть, это потому, что вы не открыли нам дверь!

В тот момент, когда слова слетели с ее губ, Алекс захотелось дать себе пощечину. Закрыв глаза на собственный идиотизм, она вспомнила воспоминание, произошедшее менее двух дней назад:

– Когда придет время, когда тебе нужно будет вспомнить меня, ты вспомнишь.

Что ж, на этот раз она проиграла. Как сказала Зайлин, о чем думала Алекс, перелезая через балкон? В этом не было никакой необходимости… не тогда, когда у нее был гораздо лучший вариант, доступный ей.

Вновь открыв глаза, Алекс устремила свой пристальный взгляд наружу, пока не сфокусировалась на четком ориентире не слишком далеко от дворца; алмазный фонтан, разбрызгивающий жидкое золото в воздух, легко видимый ее обостренным зрением. Она не была уверена, что то, что она собиралась попробовать, сработает, но, не останавливаясь, чтобы передумать, она попыталась вызвать дверной проем прямо с того места, где стояла.

Возможно, Библиотека проявила милосердие, или, возможно, ее связь с ней была сильнее, пока она была в Тиа Аурас – месте, где она предположительно возникла, – но в любом случае, перед ней мгновенно появился дверной проем, несмотря на то, что она никогда раньше не была у фонтана, который она себе представляла.

Не обращая внимания на разинувшую рот Зайлин, Алекс без колебаний шагнула вперед, приземлившись на землю именно там, где она себе представляла, наконец-то свободная.

***

Алекс часами бродила по улицам Вардаэсии.

Как только трепет от освобождения прошел, ее охватил леденящий холод, от которого она не могла избавиться, как бы далеко или быстро она ни шла. Возможно, Алекс и смогла бы сбежать из дворца, но нельзя убежать от собственных мыслей.

Снова и снова она прокручивала в голове выражение ледяной ярости на лице Джордана; то, как он выпалил: «Нет!»; образ того, как он хлопнул дверью после своего отступления. И более того… она также вспомнила, как Д.К. и Биар смотрели на нее, их глаза были почти такими же неумолимыми, как у Джордана.

Чем дальше она шла, тем сильнее мучили ее воспоминания. Девушка хотела покинуть душные дворцовые стены, чтобы успокоиться от ужаса того, что она чувствовала, запертая в своей комнате, но даже великолепие Вардаэсии не могло отвлечь ее.

Сам город был частично виноват в ее растущем страдании, поскольку чем больше времени она проводила в нем, тем больше ей хотелось уйти. Ее окружение было просто чертовски блестящим; это было так, как будто единорог выпустил радугу и украсил беспорядок золотыми брызгами. Бывали моменты, когда у Алекс физически болели глаза от блеска яркого золота и бриллиантов, смешивающихся с сопровождающими их разноцветными облаками.

Не помогло и то, что город бросал вызов законам природы, и не только из-за своего возвышенного положения над тем, что должно было быть невещественной массой конденсированного пара. Это были другие детали, которые Алекс не понимала – кристаллические деревья, выросшие из стеклянных корней глубоко в облаках; опалесцирующие цветы, растущие вдоль мерцающих улиц; похожие на бриллианты виноградные лозы, ползущие по позолоченным зданиям и отражающие солнечный свет над головой в миллиарды сверкающих мини-радуг. Все это было, попросту говоря, чересчур.

Но только когда Алекс нашла озеро, она начала гадать, не галлюцинирует ли она в психоделическом путешествии визуального абсурда. И это было потому, что озеро не было обычным озером… конечно, нет. Если бы она когда-нибудь задумалась о невозможности существования внутреннего моря, волшебным образом покоящегося на облаках, она бы предположила, что в нем содержится вода кристально чистого цвета. Но в Вардаэсии, где все было сверх меры и ничто не выглядело так, как должно, это было не так.

Вместо этого озеро было расплавленным золотом.

С небольшой рябью, набегающей на серебристый берег, в то время как остальная часть водной массы была неподвижна, как смерть, Алекс ничего не могла сделать, кроме как рухнуть на сверкающий песок, уставившись на это зрелище. Песок под ней был непостижимо мягким, и она просеяла его между пальцами, позволяя себе быть загипнотизированной приливами и отливами золотой воды.

Минуты превратились в часы, пока она сидела там, очищая свой разум от всех мыслей, не двигаясь, кроме как продолжая играть с гладким, как шелк, песком. Так долго блуждая по улицам, прежде чем добраться до озера, и пропустив при этом обед, Алекс в конце концов поняла, что умирает с голоду. Но она также чувствовала пустоту, которую, как она знала, никакая еда не могла утолить.

Когда солнца опустились на небе, а луны взошли, чтобы занять их место, отбрасывая свое сияние на золотую воду, Алекс поняла, что пришло время возвращаться. В отличие от ее взволнованных блужданий по городу, время, проведенное на озере, дало ей возможность привести голову в порядок. Джордан однажды понял необходимость того, чтобы она манипулировала его воспоминаниями, поэтому она должна была верить, что он сделает это снова. И хотя реакция Биара и Д.К. причинила боль, она знала, что они действовали из преданности Джордану, и не могла винить их за это. Как только объяснит свою версию, девушка была уверена, что друзья забудут о том, что произошло.

Нервничая, но полная надежды, Алекс поднялась на ноги и стряхнула блестящий песок со своей одежды, бросив последний взгляд на красивое – хотя и претенциозное – озеро.

Зная, что она не смогла бы вернуться через пестрый город, не желая выколоть себе глаза… поскольку сейчас была ночь, Вардаэсия была освещена, как рождественская елка, Алекс была благодарна, когда Библиотека великодушно открыла дверь по ее мысленному призыву.

Вернувшись прямо в темноту своей спальни, Алекс потратила несколько мгновений, чтобы подготовиться, прежде чем подошла к двери и остановилась там, прислушиваясь к тому, что происходило по другую сторону. Несмотря на приглушенность, она все еще могла разобрать тихие голоса, ее обостренный слух позволил ей узнать Джордана. Это все, что ей нужно было знать, и, глубоко вздохнув, она открыла свою дверь и вошла в общее пространство между их комнатами.

Глава 11

Все разговоры прекратились, когда Алекс вошла в общую комнату, и взгляды пяти пар глаз устремились прямо на нее.

Кайден и Деклан сидели за столом, играя в какую-то карточную игру с тонкими золотыми пластинками, разрезанными на шестиугольники. Но ее внимание было сосредоточено не на них; это были Джордан, Биар и Д.К., все вместе сидевшие на диване, их напряженные позы говорили о том, что они ждали ее, возможно, уже некоторое время.

С пересохшим горлом Алекс медленно приблизилась, не в силах придумать, с чего начать. Должна ли она сесть? Должна ли она оставаться стоять? Должна ли она попросить разрешения поговорить с Джорданом наедине? Она не знала. Но выбор был отнят у нее, когда Джордан встал как раз в тот момент, когда она подошла к ним, а Биар и Д.К. следовали за ним по пятам.

Не в силах игнорировать пугающую атмосферу, Алекс потерла руки, внезапно похолодевшие. Ее взгляд метнулся к Кайдену и Деклану, оба внимательно наблюдали, не зная, остаться или уйти. Алекс тоже не была уверена. Присутствие их там было утешением, хотя бы из-за их нейтралитета, и часть ее надеялась, что они останутся. Но другая часть гадала, нуждается ли она и три ее самых близких друга в уединении.

Опять же, выбор был сделан за нее, поскольку Джордан заговорил прежде, чем кто-либо смог уйти, включая Алекс.

– Понравился день игры в туриста?

Алекс побледнела от его тона, который показывал, что он совсем не остыл.

– Не особенно, – каким-то образом ей удалось сказать без хрипоты в голосе. Она не знала, как он понял, что ее нет в своей комнате, но его предположение, что она весь день слонялась вокруг, «изображая туристку», задело ее.

Стряхнув с себя обиду, Алекс спросила:

– Ты готов поговорить со мной сейчас?

– Я был готов несколько часов назад. Это ты сбежала.

Это было почти так, как будто он хотел еще одну причину злиться на нее. Но Алекс отказалась попасться на его удочку.

– Тогда давай поговорим, – сказала она, указав на диваны, желая разрядить напряжение в воздухе. – Почему бы нам не присесть?

Джордан ничего не ответил, кроме как скрестил руки на груди. Д.К. и Биар обменялись беспокойными взглядами, прежде чем Д.К. тихо сказала:

– Я думала, у нас хорошие отношения.

Не имело значения, насколько неуверенными были ее слова, каким обеспокоенным было выражение ее лица, потому что то, что сказала Д.К., все еще причиняло боль. Это была линия на песке, они против Алекс. И хотя она понимала, почему это происходит, легче от этого не становилось. Все, что Алекс могла сделать, это напомнить себе, что, хотя с их точки зрения все выглядело плохо, она не была виновата, и скоро ребята это поймут. Они были ее лучшими друзьями… ее семьей. Независимо от того, как они относились к ней, Алекс все еще любила их. Поэтому, как бы тяжело это ни было, она оставила свои мысли при себе и села, сохраняя свое тело свободным и расслабленным, несмотря на то, что чувствовала что угодно, только не спокойствие.

– Как вам будет угодно, – ответила она, ненавидя себя за то, что теперь чувствовала себя почти жертвой, когда они нависали над ней. Переместившись в более удобное положение… на самом деле это было невозможно, когда она как будто сидела на стекле, Алекс сказала: – Думаю, я начну с самого начала?

– И ты скажешь правду? – осторожно спросил Биар.

Алекс потребовалось все самообладание, чтобы не отреагировать на подразумеваемый намек.

– Конечно.

Тон Джордана был не похож ни на что, что она когда-либо слышала от него, когда он произнес:

– Это будет в новинку. Но, эй, лучше поздно, чем никогда.

– Прекрати.

Это слово вырвалось откуда-то из глубины ее души, автоматический ответ, который она не смогла бы подавить, даже если бы попыталась.

Низким голосом, в котором слышалось предостережение, Алекс продолжила:

– Я понимаю, что ты сейчас расстроен, Джордан, но, пожалуйста, не говори со мной так…

– Расстроен? – прервал он, его взгляд вспыхнул. – С чего бы, черт возьми, мне расстраиваться, Алекс?

– Я…

– Возможно, ты и смогла бы манипулировать моим разумом, но ты не можешь контролировать то, что выходит из моего рта. По крайней мере, больше нет… но кто знает, что еще ты приказала мне сделать в качестве твоей марионетки. – Его глаза были подобны лезвиям льда, когда он закончил: – Похоже, что ты вряд ли могла Заявить права на меня лучше, чем Эйвен.

Алекс вздрогнула так сильно, что все ее тело дернулось, желчь подступила к горлу.

– Осторожнее, Джордан, – предупредил Кайден, он и Деклан вышли из-за стола, чтобы присоединиться к ним.

– Она не нуждается в том, чтобы ты защищал ее, – огрызнулся Джордан в ответ. – Она предназначена для спасения мира, помнишь? – Его едкая интонация заставила Алекс вздрогнуть еще раз, хотя и не так сильно. – Если она не может смириться с тем, что ее действия имеют последствия, тогда мы могли бы пойти домой прямо сейчас, так как мы ни за что не пройдем через следующие четыре Врата, когда она манипулирует нами на каждом шагу.

– Достаточно, – сказал Кайден, одна рука опустилась и твердо легла на плечо Джордана, в то время как другая указала в направлении его комнаты. – Тебе нужно пойти и успокоиться, прежде чем ты скажешь что-нибудь еще, что не сможешь забрать обратно.

Но для этого было уже слишком поздно. Ущерб нанесен в тот момент, когда Джордан сказал, что он ее марионетка… когда он сказал, что она относилась к нему не лучше, чем Эйвен.

– Мне не нужно успокаиваться, – яростно заявил Джордан, стряхивая хватку Кайдена. – Что мне нужно, так это чтобы она, – он ткнул пальцем в Алекса, – наконец, перестала нам лгать.

С этим она покончила.

Быстро моргая от обжигающих ненавистных слов Джордана, Алекс медленно встала с дивана, пока не оказалась на одном уровне с остальными. Она вгляделась в их лица – озабоченность Кайдена и Деклана, отчаяние Биара и Дикс, ледяной гнев Джордана – и, наконец, нашла слова, которые покинули ее во время худшей словесной атаки, которую она когда-либо испытывала.

– Я никогда не лгала вам.

Черты лица Джордан потемнели от недоверия, но она прервала его, когда он открыл рот, чтобы возразить тем, что, несомненно, было еще одним резким ответом.

– Возможно, у меня были секреты, но я никогда, никогда не лгала вам.

Недоверчивый, Джордан наклонился вперед, пока не оказался прямо перед ее лицом, и проревел:

– Ты украла мои воспоминания, Алекс! Ты не имела права!

– Я имела на это полное право! – Алекс закричала в ответ, теряя весь свой оставшийся контроль. – Ты понятия не имеешь, что было поставлено на карту! Понятия не имеешь, что произошло бы, если бы Эйвен узнал об обмане… понятия не имеешь, на какой риск пошел Нийкс, чтобы продолжать вести себя как верный лучший друг Эйвена, и на какие жертвы ему пришлось пойти. – Ее голос был хриплым, когда она продолжила: – Я сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить того, кого я любила, чтобы он мог помочь защитить всех, кого я люблю, включая тебя, и я не буду извиняться за это.

Она проглотила слезы в последовавшей ошеломленной тишине, а затем прошептала:

– Я не могу поверить, что ты сравниваешь меня с ним. Все, что он делает, это причиняет боль людям; все, что я делаю, это помогаю им. – Ее голос дрогнул, когда она закончила: – Ты из всех людей должен знать это.

Даже гримаса раскаяния, промелькнувшая на лице Джордана, не смогла остановить Алекс от того, чтобы отвернуться и направиться в безопасность своей комнаты. Боль внутри нее была невыносимой; она не могла справиться с ними, видя, как она расстроена. Но более того, она не могла вынести, услышав что-либо еще, не тогда, когда была так близка к срыву.

Ей хотелось хлопнуть дверью, как только Алекс вошла, точно так же, как Джордан сделал ранее в тот день, хотя бы для того, чтобы выпустить часть эмоций, которые горели внутри. Но зрелость победила, и она закрыла ее с едва слышным звуком, прежде чем направиться прямо к своей кровати, взять подушку и закричать в нее. Материал приглушал ужасный, ноющий звук, даже когда она продолжала, и снова, и снова, пока у нее не закружилась голова настолько, что ей пришлось остановиться, ее горло теперь саднило. Только тогда она поняла, что была не одна.

– Я так понимаю, у тебя был хороший день, да? – спросила Зайлин, ее голос был сух, как пустыня под облаками.

Сдавленный, невеселый смех вырвался у Алекс, но он быстро превратился в рыдание, когда слезы, наконец, навернулись на ее глаза и начали литься рекой. Ее не волновало, как она отреагировала на слова Тиа Аурас… все, что ее волновало, это ужасная ссора, которую она только что устроила с одним из своих самых близких друзей.

Присев на край кровати, Алекс наклонилась вперед, закрыв лицо руками, и выплакала все, что у нее было на сердце, в болезненных рыданиях и соленых слезах. Она была слишком погружена в свои страдания, чтобы заметить, когда Зайлин села рядом с ней и начала растирать ей спину; все, что она знала, это то, что, когда ее плач, наконец, утих, Тиа Аурас все еще была рядом, предлагая утешение. Если бы Алекс была в любом другом настроении, она бы удивилась новообретенному состраданию помощницы, учитывая, как до сих пор Зайлин обращалась с ней. Но прямо сейчас у Алекс не было сил сомневаться в чем-либо.

Сохраняя молчание, Зайлин помогла Алекс надеть пижаму, прежде чем уложила ее в постель, подоткнув одеяло так же, как это делала ее мать, когда девушка была моложе. Во второй раз с момента прибытия в Тиа Аурас Алекс была переполнена тоской по своим родителям, даже просто по тому, чтобы они обняли ее и сказали, что, в конце концов, все наладится. Потому что прямо сейчас она не была так уверена.

Ободряюще сжав ее руку, Зайлин прошептала:

– Спи, Алекс. Завтра будет новый день. Твой свет снова засияет.

И с яркой вспышкой Зайлин исчезла, оставив Алекс лежать одну в темноте, измученную эмоциональным напряжением дня, но неспособную успокоить свой разум настолько, чтобы уснуть.

Когда не прошло и нескольких минут, как кровать привычно прогнулась, Алекс не повернулась, она просто осталась лежать, свернувшись калачиком, на боку, пока Кайден устраивался у нее за спиной. Он обнял ее за талию и притянул к себе, его сильное, безопасное присутствие окутывало ее.

Слезы потекли из ее глаз от его нежных действий, от его понимания. И, наконец, оказавшись в защитном кольце его рук, она смогла успокоить свои мысли настолько, чтобы погрузиться в сон.

***

Стук в дверь посреди ночи разбудил Алекс.

Ее первой мыслью было задаться вопросом, как она вообще заснула среди своих бурных эмоций, но затем вспомнила комфорт, предложенный Кайденом, который больше не лежал рядом с ней, очевидно, поднявшись обратно в свою комнату, как только он узнал, что она наконец-то получила отдых, в котором так нуждалась.

Глубокая волна эмоций захлестнула Алекс, когда она подумала о том, каким заботливым он был… и каким заботливым он всегда был по отношению к ней, с самого начала. Но она не смогла насладиться этим трепещущим чувством, потому что еще один короткий стук привлек ее внимание, напомнив о том, что ее разбудило.

Ее разум все еще был затуманен сном, Алекс выскользнула из кровати и, неуклюже спотыкаясь, подошла к двери, открыв ее, не думая о том, кого она найдет по ту сторону.

Поэтому она была не готова увидеть Джордана, стоящего там.

Его одежда была мятой, а волосы на макушке в беспорядке, как будто он снова и снова проводил по ним пальцами. Но именно выражение его глаз заставило Алекс быстро втянуть воздух.

Глаза, которые, увидев ее, наполнились слезами.

– Алекс, – прошептал он хриплым голосом. – Я так… я так… – Он издал болезненный звук, выражение его лица было опустошенным, когда ему, наконец, удалось выдавить: – Мне так жаль.

Он не двигался… не делал ничего, кроме как смотрел на нее печальными глазами, сожаление ясно читалось на его лице.

Алекс могла прочитать его чувство вины, чтобы понять, что он не ожидал, что она простит его. Из-за этого именно Алекс двигалась, не желая позволять ему ненавидеть себя за то, что он сказал, какими бы предосудительными ни были его слова.

Сократив расстояние между ними, она обняла своего друга. Его и без того напряженное тело замерло, но затем его руки двинулись, чтобы обхватить ее, хватка усилилась с отчаянием. Его тело начало дрожать рядом с ее телом, когда он выпустил свое горе, гнев и страх, все, что он чувствовал в течение дня… и дольше. Те же эмоции, которые сама Алекс пыталась контролировать.

Снова навернулись слезы, на этот раз целебные, когда ее собственное сердце начало восстанавливаться, Алекс держала Джордана в течение долгих минут, пока он не вздохнул и не отстранился.

Глядя ей в глаза, выражение его лица было искренним, когда он сказал хриплым голосом:

– Я не имел в виду то, что сказал. Ничего из этого. Я просто был таким…

– Тише, – прервала Алекс, – я знаю, ты сказал это только потому, что был расстроен.

Джордан покачал головой.

– Я даже не дал тебе объяснить.

– Сейчас это не имеет значения. Тебе не нужно снова извиняться… я уже простила тебя.

– Я этого не заслуживаю. То, что я сказал…

– Это то, что делает семья, Джордан, – тихо вмешалась Алекс. – Мы совершаем ошибки. И мы прощаем друг друга.

Джордан закрыл глаза, оставшееся напряжение покинуло его тело, когда он привлек ее обратно для еще одного дрожащего объятия.

– Ты – одна из лучших вещей, которые когда-либо случались со мной. Ты ведь знаешь это, верно?

Его прошептанные слова успокоили остатки ее боли, не оставив ей ничего, кроме тепла внутри.

– Если ты снова заставишь меня плакать, я заберу свое прощение обратно, – сказала она ему хриплым голосом, борясь с новой волной эмоций.

Ее ответ вызвал легкий смешок, звук невообразимо чудесный для ушей Алекс, и он отпустил ее настолько, что она смогла увидеть, что его глаза больше не были полны слез, а вместо этого снова были ясными и сияющими.

– Сделай это, и тебе просто придется простить меня снова, – сказал Джордан, и веселье отразилось на его ранее опустошенных чертах. – Семья, помнишь? Я слышал, что это то, чем мы занимаемся.

– Я буду сожалеть о том, что сказала это, не так ли?

Джордан снова усмехнулся, затем наклонился и по-братски поцеловал ее в лоб.

– Отдохни немного, Алекс. Через несколько часов нам предстоит взяться за еще одни Врата, и нам понадобится наш спаситель в отличной форме.

Алекс закатила глаза, скрывая, как ей приятно слышать его беззаботный тон, лишенный какой-либо мрачности.

– Да, да. Может быть, завтра кто-нибудь другой сможет взять на себя эту слабину для разнообразия. И кроме того, я почти уверена, что у меня больше нет достаточно сочных воспоминаний, чтобы удовлетворить массы наших обожающих фанатов.

– Жутко, что они наблюдают за всем, что мы делаем, – сказал Джордан. – Как будто мы для них ежедневный источник развлечений. Интересно, чем они были заняты до нашего прихода?

– Вероятно, поедают души своих детей, – сказал Алекса с невозмутимым лицом.

С коротким приступом нездорового смеха Джордан сказал:

– И на этой ноте… увидимся утром.

– Спокойной ночи, Джордан, – прошептала она, когда он отвернулся от нее и зашагал обратно в свою комнату, уважительно кивнув человеку, наблюдавшему за ними.

Алекс не сразу направилась обратно в свою комнату. Вместо этого она подошла к тому месту, где Кайден стоял, прислонившись к своему дверному проему. Она знала, что он был там все это время, и ценила, что он хранил молчание, давая ей и Джордану шанс помириться. Но она также была благодарна за то, что он был готов и желал вмешаться, ожидая любого признака того, что она нуждалась в нем.

Подойдя к нему, она колебалась всего секунду, прежде чем наклонила голову и прижалась губами к его щеке. Она ничего не сказала, позволив своим действиям говорить самим за себя, выражая свою благодарность за его молчание, но еще больше – за его прежнее утешение. И когда снова отвернулась от него, это было с покалыванием в губах и ощущением его улыбающихся глаз, провожающих ее, когда она почти вплыла обратно в свою комнату.

Глава 12

Завтрак на следующее утро был напряженным занятием – всего около минуты. Как только все поняли, что Джордан и Алекс помирились, напряжение исчезло. Биар и Д.К. поспешили принести свои извинения, но Алекс в них не нуждалась, уже поняв, что их действиями двигала лояльность. Во всяком случае, ее легкое прощение огорчило их еще больше, поскольку Д.К. пришлось на несколько минут выйти из-за стола, и она смогла вернуться только после того, как Алекс выследила ее и вытерпела ее слезы раскаяния на своем плече. Но Д.К., шмыгнув носом в последний раз, как и остальные, смирилась с тем, что Алекс просто хотела двигаться дальше.

Только за завтраком Алекс, наконец, поделилась с ними всем, вкратце рассказав о том, как она и Нийкс превратились из врагов в друзей, и о событиях, которые привели к тому, что она стерла память Джордана. Как только ее объяснение было закончено, она почувствовала себя измотанной – смертельную вялость, которая снова заставила ее задуматься, не пытается ли ее иммунная система все еще бороться с какой-то неизвестной болезнью. Но поскольку никаких других симптомов не проявилось, она в конечном счете списала свою усталость на перенапряженные эмоции и возобновившееся горе из-за необходимости говорить о своем ушедшем друге. Таким образом, девушка отбросила свою усталость в сторону, чтобы заверить Джордана, Биара и Д.К., что все прощено, особенно после того, как они осознали, от какой боли они все были бы избавлены, если бы только позволили ей объясниться, прежде чем выносить приговор.