Текст книги "Вардаэсия (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Рыдание облегчения вырвалось у Алекс, даже если она знала, что это все еще преждевременно.

– Ты слышишь, девочка? – сказала она, нежно поглаживая лицо Сорайи. – С тобой все будет хорошо.

После того, как обезболивающее попало в ее организм, Сорайя больше не издавала ужасных хныкающих звуков, но ее начало трясти… реакция в основном от шока, а также потому, что она была окружена людьми, которых не знала, когда беспомощно лежала на земле. В ответ на это Алекс тихо попросила окружающих отойти назад и дать им немного пространства, что все они сделали по ее просьбе. Только двое придвинулись ближе… Каспар Леннокс и Варин.

– Мне нужно, чтобы ты отпустила ее сейчас, Алекс, – мягко сказал Флетчер. – Давай уйдем отсюда.

– Я иду с тобой, – сказала она, но Флетчер только покачал головой.

– Ты ничего не можешь сделать, кроме как мешать. Я смогу помочь ей гораздо быстрее без тебя.

– Но…

Сорайя издала тихий шмыгающий звук, привлекая внимание Алекс достаточно, чтобы та увидела выражение в глазах волка, говорящее, что можно оставить ее.

Еще больше слез потекло, когда Алекс повернулась к Флетчеру и сказала:

– Ты обещаешь присматривать за ней?

– Точно так же, как я поступил бы, если бы лезвие попало в тебя, – сказал он, слегка поморщившись при воспоминании о том, что это уже произошло. – Я клянусь, Алекс. Она в хороших руках.

И, выдержав его ободряющий взгляд в течение долгого времени, Алекс кивнула.

– Вот, – сказал он, передавая ей целебную мазь и указывая на кровоточащую щеку. – Это неглубоко… ты должна быть в порядке, чтобы…

– Я в порядке, – перебила Алекс, забирая у него мазь. – Просто сосредоточься на ней.

Настала его очередь кивнуть, и он бросил быстрый взгляд на собравшихся, прежде чем сказать Алекс:

– Раздай, когда закончишь… похоже, нескольким людям могло бы пригодиться.

В тот момент Алекс была безмерно благодарна Флетчеру за то, что он понял, как много Сорайя значила для нее, что он был готов отдать предпочтение животному, а не людям, которые только что боролись за свои жизни. Это было все, что она могла сделать, чтобы не обнять его, вместо этого тихо поблагодарив его и согласившись убедиться, что все, кто нуждался в незначительной медицинской помощи, получат ее.

Похлопав напоследок и пообещав, что скоро они снова будут вместе, Алекс поднялась и отступила назад, позволив Каспару Ленноксу и Варину опуститься на колени рядом с Флетчером. Потребовалась коллективная сила всех троих, чтобы осторожно поднять громоздкое тело Сорайи в воздух, прежде чем они быстро исчезли в облаке теней.

Только тогда Алекс повернулась лицом к толпе, заметив кровь, капающую из раны на лице Кайдена, и кровавый порез на предплечье Деклана. На самом деле, у большинства окружающих ее людей были те или иные травмы, поэтому, намазав щеку целебной мазью, она передала баночку Кайдену и Деклану, а затем остальным.

Все это было сделано в тишине, и никто не знал, что сказать. Но затем Картер шагнул вперед, покрытый брызгами как красной, так и серебристой крови, его ледяные голубые глаза пылали сочетанием ярости и облегчения, когда он рявкнул:

– Где, черт возьми, вы все были?

Алекс вздрогнула, но не съежилась от его ярости, особенно когда Кайден и Деклан придвинулись ее сторону, предлагая поддержку. Она огляделась в поисках Джордана, Биара и Д.К., изо всех сил пытаясь разглядеть их в толпе, и подумала, не прячутся ли они сзади, чтобы избежать гнева Картера. Она бы не винила их, даже если бы могла использовать дар обаяния Биара, чтобы успокоить разгневанного учителя боевых искусств.

– Это долгая история, – объяснила Алекс, зная, что лучше не делиться рассказом об их путешествии со всеми. – Но теперь мы вернулись. И, похоже, как раз вовремя. Почему эти меярины были здесь, и их было так мало?

Ответил Охотник, его темный плащ был покрыт серебристой кровью, когда он шагнул вперед, чтобы сказать:

– Они нападали так неделями, небольшие стычки, чтобы проверить нашу оборону. Они продолжают пытаться привезти сюда больше, но библиотечные палаты, по большей части, держатся. Лишь немногие могут пройти через это сразу, достаточно, чтобы ослабить нас, но не уничтожить.

Кайден и Деклан замерли рядом с Алекс, так же как и она сама, все они услышали одно и то же.

– Ты сказал… они атаковали… несколько недель? – повторила она, уверенная, что, должно быть, ослышалась. Но когда Охотник кивнул, она пробормотала: – Это не… Ты не можешь… Нас не было всего семь дней.

Затем Дарриус двинулся сквозь толпу, остановившись перед Алекс. Его лицо было в синяках от усталости, но его глаза были ясными, когда он посмотрел на нее, Кайдена и Деклана, принимая их шок, прежде чем тихо сказать:

– Вас не было семь дней, Алекс. Вы пропали почти два месяца назад.

Весь воздух вылетел из ее легких.

– Что? – воскликнул Деклан, в его голосе ясно слышалась тревога.

Потеряв дар речи, Алекс внимательно слушала, как Дарриус повторял, что прошло семь недель, а не семь дней. Неподвижно стоя рядом с ней, Кайден и Деклан так же изо всех сил пытались поверить в то, что они слышали. Джордан, Биар и Д.К. также, вероятно, сочли это невозможным для понимания, но, снова окинув взглядом собравшихся студентов и преподавателей, Алекс все еще не могла разглядеть никаких следов их присутствия в толпе.

Прервав тихое – хотя и творческое – ругательство Деклана, Алекс выкрикнула имя Джордана, гадая, был ли он с остальными, использовав свой дар, чтобы защитить их всех во время стычки. Но он не появился и не ответил… никто из них не ответил, даже когда она выкрикнула имена Д.К. и Биара.

Тревога начала биться в груди Алекс, когда она обменялась взглядом с Кайденом и Декланом, а затем крикнула:

– Кто-нибудь видел Джордана, Д.К. или Биара?

По группе прокатился ропот, пока, наконец, Шон, пошатываясь, не вышел вперед, прижимая руку к окровавленной ране на голове и морщась от яркого лунного света, достигающего его сотрясенных глаз. Но именно два слова, слетевшие с его губ, отвлекли внимание Алекс, два слова, от которых у нее на мгновение остановилось сердце.

– Их забрали.

Глава 29

Лежа на земле в полуобморочном состоянии, Шон был беспомощен и мог только как в тумане наблюдать, как Джордана, Д.К. и Биара унесли во время быстрого ухода меяринов.

Он утверждал, что мужчина и женщина, соответствующие описаниям Гайэля и Ваэры, были нацелены именно на них, и что, хотя Джордан, Биар и Д.К. вступили в бой, даже с трансцендентным даром Джордана, они были безоружны и поэтому не смогли преодолеть силу бессмертных. Брыкающиеся и кричащие, они были загнаны на Валиспас и исчезли вместе со всеми остальными.

Выслушав сбивчивый рассказ Шона, Дарриус почти потащил охваченных паникой Алекс, Кайдена и Деклана к себе в кабинет, заставив их сесть и зайдя так далеко, что повысил голос на Алекс, когда она сказала, что у них нет времени – им нужно идти за друзьями и сейчас же.

Но за то время, что их не было, произошло нечто большее, чем просто несколько мелких стычек в Акарнае. И Дарриус настаивал на том, что им нужно было знать все, прежде чем они ворвутся без оглядки, рискуя дальнейшими жертвами.

Изо всех сил стараясь сдержать дрожь во всем теле при мысли о том, что могло случиться с тремя ее лучшими друзьями, пока она узнавала, что произошло в их отсутствие, Алекс сидела и слушала, как Дарриус вместе с Охотником, Картером и Майрой вводили их в курс текущех событий Медоры. С каждым словом, слетавшим с их губ, ее дрожь усиливалась, до такой степени, что она сжимала руку Кайдена, а он и Деклан сидели рядом с ней в одинаково встревоженном молчании.

За те семь недель, что их не было, дворец Трюллина пал. Как человеческую столицу Медоры, Эйвен стремился сначала уничтожить ее, отправив всю свою армию, чтобы поставить город на колени, точно так же, как в видении будущего Алекс.

Однако, в отличие от видения, родители Д.К. выбрались живыми и теперь правили из стен форпоста Сури, наблюдая за тем, что осталось от человеческих армий. Ниша и Джира также пережили нападение, к почти сокрушительному облегчению Кайдена и Алекс, как и генерал Дрок. Но, к сожалению, генерал Тайсон пожертвовал своей жизнью, чтобы дать остальным время уйти… и советник Джексон тоже.

Услышав новость о кончине дедушки, Деклан уставился в пол, и вся краска схлынула с его лица. Кайден отпустил руку Алекс и скользнул рукой ей за спину, чтобы сжать плечо своего друга, в то время как она переплела свои пальцы с пальцами Деклана, морщась от его крепкой, отчаянной хватки. Несмотря на то, что королевский советник был капризным стариком, он заботился о Деклане после смерти его родителей. Независимо от того, насколько трудно с ним было ладить, Джексон был единственным оставшимся кровным родственником Деклана… всем, что у него осталось.

Но, кроме его пораженного лица и крепкой хватки, Деклан не поддался горю, потому что у Дарриуса было еще больше ужасов, которыми он мог поделиться.

Эйвен не только напал на Трюллин за то время, пока их не было. В записке, которую он оставил смертным правителям Медоры после битвы при Грейвеле, его угрозы были предельно ясны; угрозы, которые он начал выполнять уже на следующий день.

«С этого момента я не буду проявлять милосердия. И когда закончу, никто не переживет моего гнева…»

После разрушения Трюллина Эйвен был одержим желанием заставить всех смертных заплатить, но еще больше – заставить заплатить Алекс. Каждый раз, когда он и его армия врывались, чтобы разграбить новую деревню или разрушить оборону городских укреплений, как кошка, играющая с мышью, его единственное требование оставалось неизменным: «Приведите ко мне Александру Дженнингс, и я предложу вам милосердие».

Он назначил цену за ее голову: выдать ее в обмен на помилование. Но Алекс знала, что это было обещание, которое он не сдержит. К счастью, те, на кого он напал, также знали, что ему лучше не доверять, от Ходящих по Теням и Дневных Всадников в Грейвеле, до флипов в Ниаласе и остальных Подводных островах, до джарноков, обитающих в домах на верхушках деревьев в Мару. Каждый из этих смертных муниципалитетов снова подвергся удару сил Эйвена, и им удалось избежать полного уничтожения только благодаря быстрой помощи, предложенной альянсом, который теперь существовал между ними и людьми. Объединенная сила численности, расовых способностей, даров и вооружений была достаточной, чтобы удержать меяринов от полного разгрома, даже если во время атак было потеряно много жизней.

Несмотря на тревожный список жертв, погибло бы больше, если бы не пузырящаяся кровь хироа, которую Фитци, Луранда и Флетчер сумели превратить в функциональное оружие, и все благодаря дизайну Биара… этим он забыл поделиться с Алекс, но она совсем не удивилась, услышав, что он был гением, стоявшим за его созданием. Распыляющие воздух аэрозоли сработали точно так, как предполагалось, кровь хироа ослабила меяринов настолько, что они отступили, в то время как противоядие с замедленным высвобождением удерживало их от смерти. Проблема заключалась в том, что как только Эйвен понял, что используется против его армий, он послал воинов выследить и уничтожить всех оставшихся хироа. И хотя Охотнику удалось заполучить хороший запас крови до решительных мер Эйвена, из-за частоты нападений запасы оружия теперь были практически исчерпаны.

Медленно, но верно Эйвен завоевывал позиции, убивая по пути столько смертных, сколько мог… иногда собственной рукой, иногда руками своих предполагаемых последователей. Он не всегда был свидетелем нападений, часто мысленно наблюдая за происходящим через тех, с кем он был связан, точно так же, как во время боя той ночью.

«Он не знал, что ты будешь здесь, поэтому никогда не приказывал нам доставить тебя к нему. Тебе нужно уйти, сейчас же. Прежде чем он отдаст эту команду.»

Каким-то образом Ваэре удалось пробиться сквозь силу Заявления Эйвена, чтобы предупредить Алекс. Но Эйвен не отдавал приказ о ее поимке. Как только он узнал, что она вернулась после своего семинедельного исчезновения, вместо того, чтобы позволить своим последователям похитить ее, он решил ударить ее там, где это было бы больнее всего – отправившись за теми, кого она любила.

Тошнота охватила Алекс, когда она сидела там, опасаясь за друзей. Она отчаянно хотела отправиться на спасательную миссию, но прежде чем смогла это сделать, ей нужно было дослушать Дарриуса и других учителей, которые наконец-то заканчивали свой кошмарный рассказ.

– …и каким-то образом, он теперь тоже одарен, – говорил Дарриус серьезным голосом, подтверждая страх Алекс после того, что она узнала от Зайлин, – хотя, как это может быть, никто из нас не знает. Но я видел своими собственными глазами. Я наблюдал, как он повелевает стихиями, я наблюдал, как он перемещает людей и предметы силой мысли, я наблюдал, как он душит своих жертв одним взглядом. Он не ограничен одним даром; кажется, нет ничего, чего бы он не мог сделать.

Алекс бросила взгляд на Майру, единственного человека в комнате, кроме Кайдена и Деклана, который мог знать правду о каннибальских наклонностях Эйвен. Но меярина казалась такой же мрачно сбитой с толку, как и другие учителя.

Алекс решила не посвящать их в подробности, а вместо этого только сказала:

– Я знаю.

Ее ответ их не удовлетворил, и, учитывая все, через что они прошли за последние недели, она заставила себя проглотить беспокойство, застрявшее в горле, и нетерпение двигаться дальше, воспользовавшись моментом, чтобы быстро обобщить то, что Нийкс рассказал ей об Эйвене, вместе с пробелами, которые заполнила Зайлин. Все учителя выглядели вполне оправданно возмущенными ее новостью и немедленно начали засыпать вопросами:

Как долго он сможет получать доступ к дарам тех, кого он поглотил?

Может ли он использовать более одного дара одновременно?

Должен ли он требовать от своих жертв какого-то переноса для работы способностей, или он может просто съесть чье-то сердце и завладеть их способностями?

Алекс не могла дать им никаких ответов, не зная.

Вместо того, чтобы сосредоточиться на их запросах информации, которой у нее не было, ее внимание переключилось на Майру, чье лицо стало пепельным при упоминании Алекс ее брата. Выражения ее лица было достаточно, чтобы Алекс поняла, что до нее, должно быть, дошли слухи о смерти Нийкса… неудивительно, учитывая, что с тех пор в Медоре прошло так много времени.

Несмотря на вопросы, которые все еще сыпались в ее сторону, Алекс отпустила руку Деклана и наклонилась вперед, чтобы схватить негнущиеся пальцы Майры.

Игнорируя всех остальных, она прошептала на лирическом языке меярин, который могла понять только Майра, разделяя последние слова Нийкса с вершины горы Педрис.

– Он хотел, чтобы я сказала тебе, что он любит тебя. И что он сожалеет.

Губы Майры задрожали, а глаза наполнились слезами, только одна из которых скатилась по ее щеке, когда она прошептала в ответ, также на меяринском:

– Я только что вернула его.

Алекс медленно закрыла глаза, ее сердце болело за Майру, которая, как и Нийкс, пожертвовала своей жизнью ради Алекс, хотя и по-другому. Алекс ничего не могла предложить бессмертной, чтобы успокоить ее горе… горе, которое длилось уже тысячи лет, вплоть до ее недавнего воссоединения с братом. Было несправедливо, что их снова разлучили, и на этот раз с такой бесповоротностью.

Но Майра давным-давно научилась превращать свою боль в силу, поэтому, хотя ее бурный взгляд оставался темным от печали, она сжала руки Алекс, прежде чем отпустить, все следы слез исчезли, когда она напрягла спину, готовясь к тому, что должно было произойти дальше.

Восприняв это как намек, Алекс повернулась к остальным и хриплым голосом, который не скрывал ее беспокойства за друзей или нетерпения пойти за ними, спросила:

– Есть еще что-то, что нам нужно знать?

Они настороженно переглянулись, прежде чем Дарриус кашлянул и сказал:

– Есть еще кое-что напоследок.

– Тогда рассказывай, – сказала она. – И, пожалуйста, сделай это быстро. Потому что каждая минута, которую мы проводим за разговором, – это еще одна минута, когда Эйвен может делать что угодно с Джорданом, Д.К. и Биаром. Нам нужно добраться до них до… до… – Она не смогла закончить предложение.

Тихо Дарриус сказал:

– Ты не можешь пойти в Мейю, Алекс. Конечно, ты должна это понимать.

Сдерживая свое желание наброситься, она сказала:

– Если ты думаешь, что я собираюсь оставить их…

– Как ты думаешь, почему их похитили? – перебил он, устало протирая глаза. – Они – приманка. Эйвен не смог связаться с тобой лично, поэтому он пытается выманить тебя. Он хочет, чтобы ты предприняла попытку спасения. Это ловушка.

Алекс вскинула руки в воздух.

– Ты думаешь, я этого не знаю?

– Думаю…

– Это не имеет никакого значения, – отрезала она. – Ты ничего не можешь сказать, что остановило бы меня от попытки.

– И как же ты планируешь туда добраться? – спросил Охотник, его тон был скорее любопытным, чем критическим, как будто он действительно хотел услышать ее план. – В тот момент, когда ты прибудешь в Раэлию, попадешь в засаду, так что не сможешь пройти через Библиотеку. – Его взгляд обратился внутрь, когда он продолжал отвергать ее варианты. – Защитные чары, окружающие Мейю, были усилены с тех пор, как ты была там в последний раз, чтобы не дать Ходящим по Теням и Дневным Всадникам затенять или высвечивать свой путь, что означает, что ты не можешь попросить помощи ни у одного из них. Даже если бы Сорайя не была ранена, к ней применялись бы те же ограничения.

Алекс почувствовала острую боль при мысли о том, что ее раненый волк лежит в медицинском отделении, и молилась, чтобы Флетчер был прав насчет того, что человеческие лекарства способны исцелить ее. Ей хотелось бы прямо сейчас быть рядом с Сорайей, чтобы все ее друзья были в безопасности с ней и любили ее верного собачьего компаньона.

Скоро, пообещала она себе. Скоро ее друзья вернутся и займутся именно этим. Они должны! Она не приняла бы никакого другого исхода.

– И Сферические двери тоже не проведут тебя через защиту, – продолжил Охотник. – Итак, как я это вижу, твой единственный вариант – использовать Вечный Путь. Но тебе понадобится согласный меярин.

– У нее есть один, – без колебаний ответила Майра, ее секрет – среди прочих – по-видимому, был раскрыт в течение последних нескольких недель. Но хотя Алекс оценила предложение, она покачала головой, уже зная, что это не сработает.

– Если кто-нибудь, кроме меня, приблизится к городу, читатели мыслей Эйвена узнают, – сказала она, мысленно добавив, что, возможно, даже сам Эйвен, если он недавно поглотил сердце кого-то с этим особым ментальным даром. – Если есть хоть какой-то шанс на спасение, я единственная, чьи мысли не будут услышаны, единственная, кто может входить и выходить незамеченной.

Алекс не была дурой… она знала, что город Мейя был эпицентром для всей армии Эйвена. Столкновение с ним там не привело бы ни к чему, кроме смерти. Единственной надеждой, которая была у ее друзей, – тайный побег, который она одна могла предложить.

– Это не совсем так, – тихо возразил Кайден, и его многозначительный взгляд заставил Алекс задохнуться от осознания того, что он был исключением. Облегчение нахлынуло на нее при осознании того, что ей не придется идти туда одной, хотя страх сотрясал ее до костей при мысли о риске, на который они оба пойдут.

– Кайден прав, – согласился Охотник. – Его с младенчества обучали защищать свой разум от манипуляций даром. Даже Сигна Зу не мог прочесть его.

Сигна Зу – самый сильный читатель мыслей в армии Эйвена. На аванпосте Сури и позже на званом ужине у сэра Освальда он не смог прочитать мысли Кайдена… оба места, в которых Охотник направлял их во время их ночной вылазки на уроке Хитрости и Уловок.

– Но он не единственный, – сказал Охотник, удерживая взгляд Алекс.

Его заостренное выражение лица заставило ее запоздало осознать, что единственный способ, которым он смог бы присмотреть за ними в те выходные – используя свой дар восприятия и осознанности, чтобы следить за их прогрессом, – это если бы он был достаточно близко, чтобы вмешаться, если что-то пойдет не так. Это означало, что Сигна должен был заметить его присутствие, где бы он ни прятался.

– Твой разум защищен? – спросила Алекс, широко раскрыв глаза.

Он ответил одним кивком, но не стал вдаваться в подробности… не то чтобы Алекс ожидала от него этого, поскольку вся его жизнь, казалось, была окутана тайной.

– Тогда мы втроем войдем вместе, – сказал Кайден.

Облегчение Алекс росло при мысли о том, что их учитель был с ними на миссии, его опыт значительно увеличивал их шансы на успех… даже если эти шансы все еще были тревожно низкими.

– У тебя все еще нет способа попасть внутрь, – сказал Дарриус, его голос был полон беспокойства. Когда Лена Морроу лишила его дара мудрости, Алекс поняла, что его уверенность, должно быть, все еще не восстановилась. Но, по крайней мере, он больше не говорил в упор, что она не должна идти. Не то чтобы она стала бы слушать. Хотя она ценила его мнение и наставления, на карту были поставлены жизни трех лучших друзей. Ничто не удержит ее от попытки спасти их. Ничто.

– Как сказал Охотник, наш единственный вариант – использовать Валиспас, – ответила она.

– Но, как ты сказала, как только кто-нибудь, кроме вас троих, приблизится, Эйвен узнает, – ответил Деклан, явно расстроенный тем, что ему придется остаться.

Алекс послала ему сочувственный взгляд, но с этим ничего нельзя было поделать. Никто не мог пойти с ними, если их разум не был защищен… и это означало также меяринов.

– У меня есть идея, но сначала мы должны отправиться в Драэкору, чтобы она сработала, – сказала Алекс, чувствуя, как давление часов бьется в такт ее напряженному пульсу.

Заинтригованные взгляды обратились в ее сторону, но она пока не хотела озвучивать свой план. Главным образом потому, что от самой мысли об этом у нее сводило живот.

Подавив трепет, Алекс посмотрела на Майру и сказала:

– Как только Флетчер стабилизирует состояние Сорайи, ты можешь доставить его в Драэкору? Мне… понадобится его помощь.

Глаза Майры вспыхнули от какой-то ноты, которую она услышала в голосе Алекс, но она кивнула в знак согласия.

– Пока нас не будет, вам нужно будет поднять тревогу, – продолжила Алекс, переводя взгляд с Дарриуса на Картера. – Убедись, что все готовятся к… к…

К концу.

Потому что Алекс знала, что именно с этим они столкнулись.

Ее целью было доставить своих друзей в безопасное место, но после этого наступит время противостоять Эйвену раз и навсегда.

– Мы свяжемся с армиями союзников, – пообещал Картер с резким кивком. – Вы просто сосредоточьтесь на спасении, а потом мы разберемся с остальным, как только вы все снова будете в безопасности.

«В безопасности» не будет ни один из них, даже если им удастся выполнить свою предстоящую миссию. Никто не был в безопасности… и они не в безопасности, пока Эйвен не будет побежден. Если это вообще еще возможно.

– К черту пророчество, – сказал ей Нийкс. – Забудь, что там было сказано… обе версии. Ты иди и сама верши свою судьбу.

Воодушевленная этим воспоминанием, Алекс поднялась на ноги.

– Нам нужно идти.

– Подожди… Алекс…

Со стоном она повернулась к Дарриусу, но прежде чем она смогла снова возразить, что время имеет значение, выражение его лица заставило ее остановиться.

– Есть еще кое-что… последнее, что тебе нужно знать.

Алекс никогда не видела, чтобы он смотрел на нее так, как сейчас. Извинение, сожаление, отчаяние, сострадание… она не могла прочесть выражение его лица, но этого было достаточно, чтобы по ее спине пробежала дрожь дурного предчувствия.

Он двигался, пока не оказался прямо перед ней, его лицо было бледным. Он колебался, что вызывало тревогу. Пока, наконец, не заговорил.

– Две недели назад сэр Камден пришел ко мне. Он сказал… Он сказал… – Дарриус крепко зажмурил глаза, прежде чем снова открыть их, чтобы удержать ее. – Мне так жаль, Алекс.

Алекс понятия не имела, за что он извинялся, понятия не имела, что мог сказать ему анимированный доспех. И все же, страх сжал ее внутренности, когда она спросила:

– Жаль за что?

У Дарриуса перехватило горло.

– Две недели назад твои родители вышли из Библиотеки в поисках тебя. Сэр Камден пытался предупредить их, чтобы они не ходили, но от тебя ничего не было слышно, и они беспокоились.

Алекс замерла.

– Время было… неподходящее. Они вышли как раз в тот момент, когда небольшая группа меяринов атаковала кампус. Но среди них были и другие, одним из которых был Маркус Спаркер.

Отец Джордана… который был сильным чтецом мыслей.

Нет.

– Ничто не мешало Маркусу узнать, кем они были… и кем они были для тебя, – прошептал Дарриус.

Алекс не знала, когда руки Кайдена сомкнулись вокруг нее, но теперь они были единственным, что удерживало ее на ногах.

– Дарриус. – Она выдохнула его имя дрожащими губами, умоляя его не говорить того, чего она больше всего боялась.

– Он забрал их, Алекс, – продолжал шептать Дарриус. – Я не… прошло две недели, и мы ничего не слышали. Я не знаю, если… если…

Если они все еще живы.

Ему не нужно было произносить эти слова, чтобы Алекс услышала сомнение в его голосе.

Но это было не все, что она услышала.

Потому что в ее голове эхом отдавались крики из видения будущего, звуки пыток ее родителей, их смерть тянулась медленно… так мучительно медленно.

Пойманная в ловушку кошмара, в котором оживали ее худшие страхи, она едва почувствовала легкое прикосновение пальцев, ласкающих ее лицо; она едва слышала, как Кайден шептал ей на ухо, говоря ей дышать… говоря ей, что Эйвен дал бы знать, если бы он убил ее родителей, что он бы торжествующе прокричал это, просто чтобы опустошить ее.

Его словам удалось пробиться сквозь крики, все еще отдающиеся эхом в ее голове, заглушив их настолько, что она смогла набрать воздуха в легкие. Она сосредоточилась на лице Кайдена всего в нескольких дюймах от своего собственного, его пристальный взгляд был прикован к ней, его сильные руки обнимали ее, удерживая в настоящем. Он был прав… Эйвен объявил бы об этом, если бы ее родители уже были мертвы. И пока они были живы, у них все еще оставалась надежда, с какими бы ужасами они ни столкнулись за две недели, прошедшие с тех пор, как их похитили.

– Мы должны забрать их. – Ее слова были едва слышны, но Кайден кивнул, молча обещая, что они это сделают.

Она перевела взгляд с Дарриуса на Картера, Майру, Деклана, затем, наконец, на Охотника и обратно на Кайдена, прежде чем глубоко вздохнуть и повторить свое предыдущее заявление:

– Нам нужно идти.

Твердость ее голоса, казалось, шокировала всех, кроме Кайдена и Деклана, оба из которых видели, как она преодолевала испытание за испытанием в течение прошлой недели, оба из которых были свидетелями того, на что она была способна под давлением.

– Я встречу вас в Библиотеке, – сказал Охотник, настороженно глядя на нее, как будто ожидая, что она разразится истерикой. Когда она этого не сделала, в его взгляде мелькнул намек на одобрение. – Мне просто нужно сначала захватить несколько вещей.

Он ушел, а Алекс повернулась к тем, кто остался, подавляя все мысли о своих родителях, полная решимости верить, что они живы и скоро воссоединятся с ней. Она не поддастся страху, она не сдастся страху. Ее родители – и ее друзья – нуждались в том, чтобы она была сильной, нуждались в том, чтобы она была сосредоточена.

Напомнив Майре, чтобы она как можно скорее доставила Флетчера в Драэкору, и снова сказав Дарриусу и Картеру, чтобы они передали весточку армиям смертных, Алекс и Кайден крепко обняли Деклана и пообещали со спокойным, но полным надежды оптимизмом скоро увидеться с ним снова. Затем они поспешили в Библиотеку, их нетерпение было ощутимым и только усилилось, когда они остановились в теперь уже освещенном фойе, чтобы дождаться Охотника.

Поскольку карантин больше не действовал, Алекс старалась отвлечься, разглядывая стены и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, пытаясь отвлечься от всего, что должно было произойти, сосредоточившись на постоянно меняющихся картинах.

Водопад, в который она когда-то провалилась, снова появился в поле зрения, вместе с изображением освещенной камином спальни, которую она однажды посетила, чтобы вздремнуть днем. Были также реальные, необитаемые изображения городов, в которые она отважилась побывать, идеальные изображения Грейвела, Мару, Мардении, Дюпресса и подводного Ниаласа. Мейя тоже была там, ее спиралевидные башни из Мирокса каким-то образом светилась внутренним светом даже в портретной форме. Но именно иллюстрация Трюллина заставила ее глаза проясниться, когда она поняла, что случилось с некогда оживленным человеческим городом и многими из тех, кто в нем жил.

Почувствовав ее отчаяние, Кайден отвернул девушку от стен, его руки притянули ее ближе.

Алекс прильнула к нему, просто позволяя обнять себя. Ей не нужно было говорить ему, как она была напугана… он и так знал. Так же, как он знал, как она была благодарна за то, что он был с ней, даже если она не произносила этих слов. Он уже последовал за ней в другой мир; она знала без тени сомнения, что он последует за ней и в этот мир, если до этого дойдет.

Внезапно переполненная всеми чувствами к нему, она слегка отстранилась, и его руки ослабли, предполагая, что она хочет отстраниться. Но вместо этого она потянулась и обвила руками его шею, притягивая его голову вниз, чтобы прижаться губами к его губам.

Поцелуй был нежным, сладким и совершенным. Это было все, чем Кайден был для нее, и все, чем, как она надеялась, она была для него. Но это также закончилось слишком быстро, потому что Охотник выразительно кашлянул, давая знать о своем присутствии… это Алекс заметила бы раньше, если бы она не была так захвачена моментом.

– Рад видеть, что вы оба извлекаете максимум пользы из ситуации, – сухо заметил учитель.

Алекс проигнорировала жар, который покалывал ее щеки, и низкий смешок Кайдена, когда она кашлянула и спросила:

– Ты получил все, что нужно?

В ответ учитель передал два кинжала в комплекте с набедренными ножнами, одни для Кайдена, другие для нее. В них не было ничего особенного, но как раз в тот момент, когда Алекс собиралась указать, что у нее была Аэнара, а у Кайдена все еще был меч, который он использовал в стычке – теперь закреплены на спине – и поэтому им не нужно было дополнительное оружие.

– Они оба покрыты кровью хироа, – сказал он, и Алекс немедленно схватила его руку со значительно большей осторожностью – и немалой долей беспокойства, – поскольку она была почти так же восприимчива к воздействию крови, как и меярины. – Используйте их только в крайнем случае, поскольку в отличие от этого, – он поднял маленькую сферу, похожую на коммуникационный шар и расположившуюся у него на ладони, – лезвия не поставляются со встроенным противоядием.