Текст книги "Жена светлейшего князя (СИ)"

Автор книги: Лина Деева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 33

– Ну, здравствуйте, здравствуйте. Только расставались перед Бельтайном и снова видимся – это ли не радость?

Вышедший нас встречать герцог Наварр был в точности таким, как в воспоминании – высокий, седовласый старик с острым и мудрым взглядом серых глаз. Он носил тёмно-красный камзол с серебряными позументами, и мне отчего-то подумалось: «На красном не видно крови».

– Конечно, радость, мессер, – Геллерт был искренен, и чувство обделённости снова зашевелилось в моём сердце. – Вы же знаете, как я порой жалею, что от одного замка до другого сорок льё вместо четырёх.

– Взаимно, – тепло улыбнулся старик, по очереди обнимая сначала Геллерта, а потом стушевавшуюся меня. – Ваши комнаты готовы, стол в трапезной накрыт. И кстати, сестра передавала, что будет рада познакомиться с твоей супругой.

«Сестра? Познакомиться?»

Об этом меня не предупреждали, и хотя ничего особенного здесь не было, я, не удержавшись, бросила на Геллерта испуганный взгляд.

– Всё в порядке, Кристин, – несмотря на стену отчуждения, он не мог проигнорировать мой страх. – Уверен, госпожа Сильвия вам понравится. Но в гости мы отправимся не раньше завтрашнего или даже послезавтрашнего дня, чтобы вы могли как следует отдохнуть.

Я изобразила улыбку и вдруг поймала внимательный взгляд хозяина замка.

«Догадался, что у нас не всё гладко?»

Хотя какая разница? Вряд ли Наварр опустится до нескромных расспросов.

«И всё равно неприятно. Как будто не оправдала ожиданий».

– Послезавтра отлично подходит, – между тем заметил герцог. – Будет время и набраться сил, и осмотреться. Верно, девочка?

Я кивнула и смущённо потупилась, услышав:

– Вот и славно. А теперь прошу. Чувствуй себя как дома.

«Как дома».

Геллерт мягко отказался от сопровождения: «Не утруждайтесь, мессер. Я сам провожу Кристин в гостевые покои. Как всегда, в Южной башне, правильно?» И теперь, пока меня уверенно вели по коридорам и лестницам замка, я терзалась невозможностью расспросить, что связывало его с этим местом. Ведь «как дома» было полностью о нём.

– Гостевые покои, – Геллерт открыл единственную дверь на площадке второго этажа башни. – Не особенно роскошные – общая гостиная, две спальни, ванная комната. Но думаю, вы не будете страдать от недостатка удобств.

– Нет, конечно, – разлепила я губы. – Мне нравится здесь.

И это было правдой – пускай я ещё почти ничего не видела, сама атмосфера замка внушала чувство надёжности и безопасности. Или, может, дело было в его хозяине? Чьей проницательности мне определённо стоило остерегаться, но от кого невозможно было ждать подвоха. В отличие от обаятельного герцога Кератри.

– Рад слышать, – отозвался Геллерт, и я не смогла разобрать, верит он в мою искренность или нет. – Ваши вещи сейчас… – Его прервал донёсшийся из коридора шум. – А вот, похоже, и они.

И в самом деле, в гостиную с вежливым стуком вошли трое дюжих слуг, нёсших мои сундуки. Руководил ими низенький полный кастелян, лысый как пятка.

– Доброго дня, монсеньор, доброго дня, госпожа княгиня, – без промедления раскланялся он передо мной и Геллертом. – Замок Верных приветствует ваши светлости и нижайше надеется, что вы останетесь довольны гостеванием.

Тут Геллерт непонятно хмыкнул, а кастелян продолжил, уже обращаясь ко мне:

– Госпожа княгиня, прошу дозволения представить вам девушку, которой доверено быть вашей временной камеристкой. Марион!

Он повернулся к открытой двери, и в гостиную едва ли не на цыпочках вбежала стройная темноволосая и темноглазая девушка в скромном платье горничной. Присела перед нами в глубоком реверансе, и кастелян сообщил:

– Ваши светлости, это Марион. Надеюсь, госпожа княгиня, вы останетесь довольна ею.

– Доброго дня, ваши светлости, – голос у девушки оказался приятным, хотя было слышно, что она волнуется. – Что прикажете, госпожа?

– Помоги мне привести себя в порядок и переодеться с дороги. – От новых людей и новой обстановки у меня начали ныть виски, однако запереться в комнате до завтрашнего утра было невозможно. Так что я обратилась к Геллерту: – Нас ведь ждут в трапезной, верно?

– Верно, – подтвердил тот. – Однако я могу попросить мессера, чтобы обед вам подали сюда.

– Нет-нет! – я и без того не могла отделаться от ощущения себя нерадивой ученицей. – Я спущусь с вами, только дайте мне немного времени.

Геллерт согласно наклонил голову, и я в сопровождении Марион скрылась за дверью спальни.

Хотя в новой камеристке волнение густо мешалось с любопытством, разговаривала она только по делу, а руки у неё оказались ловкими и быстрыми. Так что очень скоро я была готова идти обедать.

– Как вам комната? – осведомился Геллерт по пути в трапезную.

– Всё замечательно, – мне на самом деле понравилась небольшая светлая спальня, обставленная без вычурности и излишков, но со вкусом.

– Отлично, – спутника как будто и впрямь порадовал мой ответ. А я снова поймала себя на желании расспросить, почему замок Верных так ему дорог.

И неважно, что никакой практической пользы в этом не было.

***

Мне больше не устраивали экзаменов – теперь герцог Наварр разговаривал со мной с добродушной деликатностью старшего родственника, к которому привезли совсем недавно оправившегося от тяжёлой болезни ребёнка. В свою очередь, я старалась говорить как можно меньше – и от не желавшего меня оставлять смущения, и от боязни выдать внутреннюю самозванку. Зато Геллерт, наоборот, был раскован и словоохотлив – впервые на моей куцей памяти. И чем дольше я слушала его разговоры с Наварром и против воли любовалась удивительно светлой улыбкой, тем отчётливее в памяти вставал карандашный рисунок пропасти, так и не соединённой дугой моста.

«Он другой сейчас – более открытый, свободный. Ненадолго снявший маску светлейшего князя. Совсем не такой, как со мной».

«И что? – с интонациями Крис вздохнул внутренний голос. – Пойми, неважно, какой он со своим старым наставником. Важно, как он поступил с тобой».

«Да, но. – Я опустила глаза и машинально разгладила складку на юбке платья. – Мог ли вот этот Геллерт, которого я вижу сейчас, предать?»

«Мог».

Безапелляционно и однозначно. Как удар мизерикордией.

– Кристин?

Вот незадача! Ко мне обращались, а я слишком погрузилась в себя и ничего не слышала!

– Прошу прощения, – я сконфуженно посмотрела на мужчин. – Вы что-то спрашивали?

– Да, девочка, – тон Наварра сохранял прежнюю доброжелательность, однако во взгляде его была опасная пытливость. – Ты бы предпочла отдохнуть или составишь нам компанию в прогулке по замку?

– Конечно, я пойду с вами! – Хотя, может, так только наоборот помешаю?

Наварр хмыкнул, словно услышал последнюю мысль.

– Прости старика за прямоту, девочка, но ты слишком много думаешь и всё не о том. Идём, посмотришь, где твой супруг провёл добрую половину детства.

Ах вот оно что! Какой простой ответ на мои незаданные – и неважные – вопросы.

– Но я надеюсь, мессер, вы не станете вспоминать то время слишком подробно? – в шутливо уточнил Геллерт. – Мне бы не хотелось, чтобы Кристин разочаровалась в муже.

– Не беспокойся, – улыбнулся герцог. – Детские шалости на то и детские, чтобы оставаться в прошлом.

«Тем более настоящее и без того даёт поводы для разочарований».

Хватит. Я действительно слишком много думаю и не о том, что уместно при общении гостьи с хозяином дома.

«Всё, до самой ночи больше ни одной посторонней мысли. Это банально невежливо по отношению к герцогу».

Так я решила и остаток дня твёрдо придерживалась этого решения.

А потом наступили вечер и время отходить ко сну.

Глава 34

Марион приготовила для меня ванну с душистыми расслабляющими травами, а потом долго расчёсывала перед зеркалом мои волосы – пока они не заблестели светлой шёлковой волной. Когда же я уже лежала в постели под сладко пахнувшим лавандой одеялом, пожелала мне доброй ночи и удалилась, не забыв задуть свечи.

И вот тогда-то все мысли, которые я с переменным успехом гнала от себя в течение дня, набросились на меня стаей зубастых монстров.

«Ох, нет! Можно мне просто поспать?»

Увы, даже телесной усталости было не под силу утихомирить тревожный сонм у меня в голове. А спрятаться от одолевавших раздумий под одеялом, как дети прячутся от подкроватных чудищ, было невозможно. И я ворочалась с боку на бок, кусала уголок подушки, вздыхала, пыталась ни о чём не думать, но сон всё не приходил. Наконец навязчивые мысли вынудили меня подняться с постели и, накинув длинную шаль, подойти к двери в гостиную.

«Посижу немного в кресле – может, перемена места поможет?»

Я взялась за прохладную бронзу ручки, и вдруг с той стороны мне послышался какой-то шорох.

«Кто-то из слуг? – Но уже слишком поздно. – Или… Геллерт?»

Я замерла. Если это и вправду он, хочу ли я видеть его сейчас?

«Однако вернуться в кровать, – я коротко взглянула через плечо на белевшую в темноте постель. – Нет, вот этого я точно не хочу. И потом, возможно, мне просто послышалось».

И я решительно толкнула дверь.

В гостиной было светло – горели свечи в стоявшем на столе трёхрогом шандале, мерцали угольки в камине. А возле камина в кресле сидел Геллерт и то ли читал, то ли думал о своём, глядя в лежавшую на коленях толстую книгу. Впрочем, услышав меня, он встрепенулся и пружинисто поднялся на ноги.

– Кристин? Вы не спите?

– Нет, – чувствуя странную уязвимость, я плотнее закуталась в шаль. – Почему-то не спится.

– Бывает, – Геллерт закрыл книгу и положил её рядом с подсвечником. – Что же, не буду тяготить вас своим обществом. Доброй ночи.

Он направился к двери в свою комнату, однако не успел сделать и двух шагов, как его остановила сорвавшаяся с моих губ просьба:

– Пожалуйста, не уходите!

Как? Зачем? Неужели мне настолько тошно в обществе своих мыслей, что я готова на чьё угодно другое?

Под вопросительным взглядом Геллерта я опустила глаза и, проламываясь через предубеждение к этому человеку, шёпотом прибавила:

– Пожалуйста, поговорите со мной. О чём-нибудь.

– Поговорить? – от моей просьбы Геллерт как будто растерялся. – Хорошо, давайте поговорим. Присаживайтесь.

Он придвинул к камину второе кресло, а когда я, так и не смея поднять взгляд, уселась, заботливо накинул мне на колени клетчатый плед.

– Спасибо. – Совесть грызла меня жучком-древоточцем, и любые доводы о предательстве были ей глубоко безразличны.

– Не за что, – Геллерт опустился в кресло напротив. – Так о чём бы вы хотели поговорить?

Я ненадолго замялась, а потом выпалила:

– Пожалуйста, расскажите мне о герцоге Наварре. То, что вам кажется самым важным.

– Самым важным? – раздумчиво повторил Геллерт. – Хм. Начну с того, что он стал моим наставником, когда мне исполнилось семь, а прежде был наставником моего отца…

– Погодите, – не очень вежливо перебила я, – но сколько же тогда герцогу лет?

– Девяносто восемь, – спокойно ответил Геллерт. – На доме Второй опоры лежит особое благословение Источника. Все Наварры – долгожители.

– Вот как, – протянула я. – А выглядит он всего на пятьдесят.

Геллерт усмехнулся:

– На моей памяти наставник так выглядел всегда, – и продолжил рассказ. – Всем, что я знаю о политике, экономике, управлении людьми и военном деле, я обязан Наварру. Он невозможно много сделал для меня в первые годы моего княжения, да и потом не раз помогал добрым советом.

– Поэтому вы относитесь к нему, как к близкому родственнику, – озвучила я очевидную догадку, и Геллерт кивнул.

– Можно сказать, мессер во многом заменил мне отца. Тот всегда был слишком занят важными взрослыми делами, а в замке Верных я прожил около семи лет.

– И он для вас второй дом, – заключила я. И сразу же спросила: – А что не так с кастеляном?

Губы Геллерта тронула улыбка.

– Всё так. Просто иногда странно слышать про «нижайшие надежды» от человека, в своё время гонявшего тебя с замковой кухни.

Не удержавшись, я тоже улыбнулась и внезапно поняла: мне снова легко дышится. Словно из тесного подземелья, куда меня низвергли сон-воспоминание и собственные слова «Ненавижу вас!», я выбралась на простор, под высокие звёзды, алмазами сверкающие над снежными вершинами гор. Стена отчуждения между мною и Геллертом не рухнула даже – исчезла, да так незаметно, что мы и сами ничего не поняли.

«Неужели я готова простить, забыть?»

Я отвела глаза, понимая всю справедливость упрёка. И, без нужды поправив плед, попросила:

– Расскажите ещё что-нибудь. Об этом месте.

– Хорошо, – легко согласился Геллерт. – Вы же не будете против, если я по обыкновению начну с легенды?

– Нет, – моих губ снова коснулась невольная улыбка. – Ведь горы – страна чудес.

– Вы во многом правы, – серьёзно подтвердил Геллерт. – И у этих чудес есть реальный источник. Но сейчас разговор не о нём, а о Наваррах и Врановой долине.

И он начал.

Случилось так, что молодой овчар заметил сражавшихся в небе орла и железного ворона. Последний уже ослабевал, и на землю падали рубиновые капли крови. Тогда юноша зарядил пращу и метким броском отогнал орла. А когда ворон кое-как опустился на луг, перевязал птице раны и напоил её водой. В благодарность ворон подарил овчару перо, наказав ровно пять ночей класть его под подушку. После чего перо рассыпалось в пыль, а юноша сделался умнее и проницательнее самых старых и мудрых своих соплеменников.

И вот однажды вождю племени приснился тайный сон, и наутро было объявлено: тот, кто разгадает три загадки, получит в награду руку единственной дочери вождя. Кандидаты собрались со всех окрестных долин – каждый хотел взять за себя красавицу, а после смерти тестя сделаться правителем богатого края. Каждому вождь задавал три вопроса, но никто не мог ответить верно, пока не настал черёд овчара. И когда тот с лёгкостью ответил на все загадки, вождь провозгласил:

– Вот он, обещанный мудрец! – и соединил руки пастуха и своей дочери.

Так начался род Наварр, а долину, где жило племя, в благодарность назвали Врановой.

Легенда закончилась, но не закончился рассказ. Геллерт говорил дальше – о том, как впервые приехал сюда, о Рассветной башне, где его поселили, потому что «ранняя пташка ловит червячка», об учёбе и долгих прогулках по здешним горам, – а я смотрела на него и не могла отвести глаз. Воспоминания о детстве и тёплое сияние живого огня смягчили его чеканные черты, подарили взгляду мечтательность и лёгкую грустинку. И в какой-то момент я поняла: да, это неправильно, да, это постыдная слабость, только пока в моей памяти стена, отделяющая меня от правды, пусть между нами будет худой, но мир.

«Ведь я здесь одна и слишком много не знаю. Чтобы не сломаться, мне нужна хотя бы иллюзия близости».

– Вы не устали слушать мои истории? – мягко отвлёк меня от раздумий Геллерт.

– Нет, что вы! – поспешно уверила я и едва успела подавить зевок.

– И всё-таки я предлагаю закончить на сегодня, – Геллерт поднялся из кресла и протянул мне руку, чтобы помочь встать. – Отдыхайте, Кристин. И пусть вам снятся только хорошие сны.

Наши глаза встретились, и на миг у меня отчего-то замерло дыхание.

«Пусть».

И я вложила пальцы в его ладонь.

Интерлюдия. Королевский совет

Сегодня малый королевский совет собрался за полночь. Кроме Его Величества Бальдоэна Седьмого в небольшой комнате без окон присутствовали канцлер, Великий магистр Ремесленников, коннетабль, королевский казначей и королевский свояк, герцог де Ла Ренн. Собственно, по нижайшей просьбе последнего совет и был созван, причём максимально тайно.

– Слушаю тебя, Ла Ренн, – узком кругу король предпочитал опускать дворянское «де». – И будь краток – у меня нет желания засыпать под твои речи.

Герцог поднялся с одного из стоявших вокруг длинного стола кресел и, сдержанно поклонившись, начал:

– Ваше Величество, благородные нобили. Вчера я получил тревожное известие из Горного княжества. Надёжный человек сообщил, что моя родная дочь, с благословения короля отданная за князя де Вальде, была доведена до безумия чёрным горским чародейством. Она не помнит себя, не узнаёт близких и, более того, едва не отправилась к Источнику после бесчеловечного обращения мужа и его людей. Услышав об этом, моя супруга до сих пор безутешно проливает слёзы, а я на коленях прошу Ваше Величество, – герцог действительно опустился на одно колено, – призвать князя де Вальде к ответу. Сотворить подобное с королевской племянницей – значит покуситься на самого короля.

– Встань, – поморщился Бальдоэн. – Это точно проверенные сведения?

Де Ла Ренн без проволочек выполнил монаршее распоряжение и ответил:

– Да, Ваше Величество. Сын моей кузины, виконт д’Аррель, видел и общался с Кристин. Также с ним в столицу вернулась камеристка дочери, которая поведала множество страшных подробностей о жизни среди горских дикарей. Если вы желаете, можно послать за ними, чтобы совет услышал всё своими ушами.

– Не нужно ни за кем посылать, – отрезал король. – Я не желаю тратить половину ночи на ожидание. Лучше скажи, что конкретно ты предлагаешь? Отправить буллу с требованием вернуть племянницу обратно и выплатить виру?

Герцог слегка замялся, и паузой воспользовался королевский казначей.

– С позволения Вашего Величества, – бархатно начал он, – хочу заметить, что несмотря на родство с вами, князь де Вальде не торопится снижать цены на металлы и шерсть. Да, он стал немного дешевле продавать готовое оружие, однако и здесь мы ожидали большего.

– К тому же, – вставил коннетабль, – этого оружия мы получаем, как и прежде, немного, хотя не единожды говорили, что нам надо ещё.

– Также хочу добавить, – подхватил магистр своим глубоким, хорошо поставленным голосом, – что вопреки договорённостям так называемые Хранительницы Источника до сих пор тянут с ответом на предложение принять у себя посольство наших лучших Ремесленников и обсудить вопросы обмена знаниями.

– Все недовольны Вальде, – хмыкнул Бальдоэн. – Что же, предлагаете пойти на княжество с войной?

Коннетабль и де Ла Ренн переглянулись, и первый прочистил горло.

– Не сочтите за трусость, Ваше Величество, только война в горах – дело опасное. Тем более что противник знает там каждую тропку. Неспроста княжество ещё ни разу не было никем захвачено.

– Однако самые неприступные крепости легко сдаются людьми, – заметил доселе молчавший канцлер. И когда все взгляды обратились на него, продолжил: – Я женат на кузине Леопольда де Шеро и частенько с ним вижусь. Он уже давно недоволен политикой князя – думаю, оттого что полагает, будто родной дядя правителя должен принимать больше участия в государственных делах. И если Ваше Величество предложит ему особые условия, он почти наверняка предпочтёт стать непосредственным вассалом Вашего Величества.

– Предательство? – нахмурился Великий магистр. – Источник такое не поощряет.

– Роду де Шеро это не угроза, – пожал плечами канцлер. – И потом, клятва верности королю выше клятвы верности князю.

– Если они нас пропустят, – в глазах коннетабля блеснул азарт, – а ещё лучше дадут проводников, путь к долине Источника можно считать открытым.

– Причём не забывайте, – канцлер со значением приподнял бровь, – среди вассалов князя есть ещё одна тёмная лошадка – Кератри. Вряд ли они поступят так же, как де Шеро, но вот заявить о своём нейтралитете вполне могут.

– А что скажете вы, магистр? – король остро посмотрел на старика – единственного, к кому всегда обращался согласно этикету. – Сможет ли Ремесло помочь, буде начнётся война?

– Кхм, – Ремесленник огладил длинную бороду. – Видите ли, Ваше Величество, с одной стороны, Источник не приветствует, когда его силу напрямую используют для причинения вреда людям. С другой же, нам вполне удаётся зачаровывать арбалеты на стрельбу без промаха и мечи на вечную остроту лезвия. Посему чем-то помочь мы, несомненно, сумеем.

– Прекрасно, господа, – король величаво встал с кресла. – Я услышал ваши слова, а теперь можете быть свободны.

И он тяжёлой поступью вышел из зала совета.

Находившийся в соседней комнате человек, одетый королевским слугой, дождался, пока шум за стеной полностью стихнет и лишь тогда убрал ухо от похожей на дудку трубки, через которую слышал всё, что происходило на совете. Спрятал инструмент за пазуху и бесшумной тенью выскользнул в коридор.

Назревало что-то очень серьёзное, а значит, его сиятельство, граф Кератри, должен был узнать об этом немедленно.

Глава 35

– Как вы относитесь к тому, чтобы немного прокатиться верхом по Врановой долине? Уверен, конюхи подберут вам самую смирную лошадь.

Геллерт предложил это за завтраком, в присутствии герцога Наварра и вряд ли желая поставить меня в неловкое положение.

Однако поставил.

– Я… я не знаю. – Мне было ужасно стыдно и за своё мямленье, и за предательски взмокшую спину. – Понимаете, я…

Я замолчала, судорожно придумывая оправдание. Мужчины вежливо ждали.

«Они поймут, что я лгу», – пришла обречённая мысль, и мне оставалось лишь сдаться и уповать на лучшее.

– Понимаете, – я смотрела исключительно в свою тарелку, – я, кажется, разучилась ездить верхом.

И, признавшись, с трудом подавила желание втянуть голову в плечи.

– Не вижу здесь чего-то страшного, – добродушно заметил Наварр. – У тела ведь тоже есть память, девочка, и если ты немного потренируешься, оно вспомнит, как держаться на лошади.

А Геллерт мягко упрекнул:

– Вам давно стоило сказать мне. И если вы согласитесь, я сам побуду вашим наставником в этом деле.

– Спасибо. – Стыд «И чего я так боялась?» мешался в моей душе с облегчением «Неужели обошлось?» – Конечно, я согласна.

Вот так и получилось, что после завтрака я переоделась в костюм для верховой езды, который умница Лидия предусмотрительно положила в один из сундуков, и вместе с Геллертом спустилась на внутренний двор замка. Где нас уже ждал конюх, державший под уздцы невысокую каурую лошадку.

– Это Бекки, ваш-светлость, – представил он мне лошадь. – Самая смирная животинка во всей долине, уж будьте уверены.

Я натянуто улыбнулась, а Геллерт забрал поводья и обратился ко мне:

– Подойдите, Кристин. Познакомьтесь с ней.

Только тут я поняла, что неосознанно старалась держаться подальше от Бекки – словно боялась, что она так же испугается меня, как Серебрянка. Но нет, каурая спокойно позволила погладить себя по шее и с явным дружелюбием косила на меня умным карим глазом.

– Вот, ваш-светлость, – конюх подал мне половинку яблока. – Угостите её.

Послушно взяв угощение, я не без робости протянула его лошади, и та деликатно взяла яблоко у меня с ладони.

– Ну что, Бекки, – немного осмелев, спросила я. – Будем дружить? – и каурая ответила согласным фырканьем.

– Прекрасно, – легко улыбнулся Геллерт. – А теперь позвольте помочь вам усесться в седло.

***

В тот день мы, разумеется, никуда не поехали – до самого обеда я тренировалась садиться на лошадь и управлять ею. Что оказалось совсем не просто, и если бы не правота Наварра о памяти тела, я ещё не скоро смогла выехать хотя бы за пределы двора. Но Бекки была послушна, а Геллерт терпелив, и к полудню у меня уже начало получаться что-то более или менее приличное. В порыве энтузиазма я даже порывалась продолжить тренировку после обеда, однако непривычные к такому мышцы немилосердно разнылись. И потому остаток дня я провела в обширной библиотеке замка, листая книги, посоветованные герцогом. Мужчины великодушно составляли мне компанию, хотя я и пыталась убедить их, что в этом нет необходимости. И пока я, подперев кулаком подбородок, читала изрядно потрёпанный том «Наставления потомкам», Геллерт и Наварр вполголоса обсуждали один из последних трудов какого-то знаменитого полководца. Я не прислушивалась к разговору, но случайно поймала себя на том, что отвлекаюсь от чтения, стоит зазвучать голосу Геллерта. Вслед за этим вспомнилась сегодняшняя тренировка, и то как бережно он подсаживал меня в седло.

«Словно ничего не случилось».

Я перевернула страницу, но вместо того, чтобы смотреть в книгу, устремила взгляд в окно.

«Нет, это разумно. Пока я не могу вспомнить, пока мы в гостях – отставить выяснение отношений и вести себя как ни в чём не бывало. И мне так легче, пусть это и иллюзия».

Вздохнув, я опустила глаза на порыжелые строчки.

«А хочется, чтобы была правда».

Глупышка Кристин, печальным эхом отозвался голос Крис. Ты всё равно любишь его.

И не желая отвечать, я ещё ниже склонилась над книгой.

***

Сутки спустя я наконец почувствовала в себе уверенность, чтобы выехать за ворота замка. Бекки смирно трусила бок о бок с Геллертовым Босаном, а я, любуясь видами гор и полной грудью вдыхая запахи трав и нагретой земли, вспоминала слова Первой Девы о том, что большой мир не так уж и страшен.

– Вон в той стороне, – остановив коня на вершине пологого холма, Геллерт указал на темневший вдалеке лес, – находятся озеро с Безмолвным водопадом и Дом Тишины, где живёт госпожа Сильвия.

«Кто? Ах, сестра герцога Наварра! – запоздало вспомнила я. – Которая хочет со мной познакомиться».

А поездку в Дом Тишины советовал сенешаль Амальрик. Вот только я до сих пор не была уверена, нужно ли мне это.

– Дорога туда неприметная, но не трудная, – между тем продолжал Геллерт. – Можно легко добраться за полдня, даже если ехать в таком темпе.

Неосознанно я сжала поводья крепче – будто собираясь немедленно повернуть назад, если меня станут принуждать к поездке. Невнятно отозвалась:

– Я… всё-таки не уверена в своих силах. – И чтобы как-то смягчить ответ, добавила: – А госпожа Сильвия не может сама приехать в замок?

Геллерт отрицательно покачал головой.

– Смотрительница Дома Тишины вправе покидать берега озера лишь в самом крайнем случае. Таков обет.

– Понятно, – пусто отозвалась я. И желая сменить тему, махнула рукой в противоположную сторону: – А что там?

– Хутор старого Барка, – ответил Геллерт. – А может, уже и его сына – с той поры, как я тайком ездил туда из замка Верных, прошло немало лет.

– Тайком? – вопросительно посмотрела я на него и получила в ответ полуулыбку: – Я обязательно расскажу, но чуть позже. А пока, Кристин, давайте всё же вернёмся к разговору о Доме Тишины. Я твёрдо уверен – вам нужно увидеться с ней. Искусство Первой Девы несомненно, но кое в чём госпожа Сильвия её превосходит.

Несмотря на теплынь, мои руки покрылись гусиной кожей.

– И в чём же?

– В умении работать с тонкими материями.

Наши взгляды встретились, и я первой отвела глаза.

– Вы о той стене у меня в памяти?

– Да, – односложно подтвердил Геллерт.

Значит, там всё и впрямь нечисто.

– Хорошо. Я… я подумаю.

И в итоге почти наверняка соглашусь.