Текст книги "Жена светлейшего князя (СИ)"

Автор книги: Лина Деева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25

После завтрака мы расстались. Я отправилась в свои комнаты, Геллерт – выполнять обязанности правителя. И где-то перед обедом, когда солнце вовсю било в окна сиреневой гостиной, а «Легенды» были перечитаны до середины, в дверь раздался вежливый стук.

– Входите! – уже по отрывистой манере я точно угадала Геллерта и непроизвольно напряглась: что могло ему понадобиться? И очень скоро узнала ответ – после короткого вступления визитёр сообщил:

– В полдень будет суд над Клодом и его бандой. Хотите поприсутствовать?

Я замотала головой, прежде чем чувство долга успело проснуться и забубнить, что жене светлейшего князя не следует избегать участия в официальных мероприятиях. Даже таких неприятных. «Я вот всегда была рядом с твоим отцом», – закончило чувство долга, и меня окатило пониманием – это голос герцогини де Ла Ренн. Матери Крис… моей матери.

Однако Геллерт не согласился с призрачным осуждением её светлости.

– И правильно, – одобрил он мой молчаливый отказ. – Это не то действо, на котором стоит присутствовать женщине.

И после почти незаметной запинки добавил:

– Ваша бывшая камеристка и виконт д’Аррель будут высланы из замка завтра утром. Об этом им сообщил сенешаль Амальрик, и виконт, – снова кратчайшая пауза, – передал просьбу о том, чтобы увидеться с вами. На прощание.

Здесь бы мне тоже замотать головой и развязаться с этой историей, но что-то меня остановило.

Всё-таки д’Аррель был моим другом детства, и я даже вспомнила это.

– А вы, – я пытливо взглянула в лицо Геллерту, – не будете возражать?

Скользнула ли по его чертам тень, или почудилось? Как бы то ни было, ответ прозвучал коротко и однозначно:

– Нет.

– Тогда я бы всё же повидалась с ним.

Всё. Отступать было некуда.

– Хорошо, Кристин, – Геллерт чопорно наклонил голову. – Можем сходить сейчас, если вам удобно.

– Вполне удобно, – я закрыла лежавшую у меня на коленях книгу и, отложив её в сторону, поднялась с кресла. – Идёмте.

Виконта держали отнюдь не в сыром тёмном подземелье, а в Дальней башне. И хотя его комнатушка была обставлена более чем аскетично, а окно перегораживали толстые прутья, мне подумалось, жаловаться ему не на что.

Однако д’Аррель с трагически перевязанной головой и «интересной бледностью» (так тоже говорила герцогиня, вспомнила я) полагал иначе.

– Здравствуйте, Кристин, – с нотой печали произнёс он, подчёркнуто игнорируя Геллерта. – Простите, что вынужден встречаться с вами в таком виде и в таком месте.

– Вам не за что извиняться, – я постаралась, чтобы это прозвучало без двойного дна. – Мне передали, вы хотели о чём-то поговорить на прощание?

По лицу д’Арреля пробежала судорога.

– Да, хотел. Но, – он наконец-то удостоил взглядом молчаливого Геллерта, – без третьего лишнего.

«Какая-то подростковая подколка», – поморщилась чужачка Крис, и тонкая усмешка Геллерта показала, что он считает так же. Тем не менее в ответ виконт получил спокойное:

– Если Кристин этого захочет.

– Да, – я повернулась к Геллерту. – Пожалуйста, позвольте нам поговорить наедине.

На лице виконта отразилось злорадство, а черты Геллерта обрели медальную чеканку – он не ждал такого ответа. Тем не менее отказаться от своего слова тоже не мог и потому, бросив отрывистое:

– Без глупостей, д’Аррель, – вышел из комнаты.

Стоило двери затвориться, как виконт шагнул ко мне:

– Кристин!.. – и был остановлен прохладным: – Не нужно. Говорите, что собирались.

Д’Аррель выдержал паузу, борясь с обидой, и полным достоинства видом произнёс:

– Я лишь хотел попросить у вас прощения.

«За то, что мы с Жюли чудом не попали в лапы разбойникам?» – съязвил мой внутренний голос. Однако виконт, похоже, не придавал этому обстоятельству особенного значения. Куда больше его волновало другое, о чём он и продолжил:

– Простите, что не смог спасти вас. Но не отчаивайтесь – ещё не всё потеряно, – он заговорщицки понизил голос. – Как только я вернусь в столицу… Впрочем, тс-с-с. Пока об этом молчок.

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Господин виконт, – а вот нотки усталости в голосе спрятать всё-таки не удалось. – Поймите уже. Меня не нужно спасать. – «Надеюсь». – Оставьте эту идею – из-за неё нас с Жюли едва не настигла участь хуже смерти, а вы сами чудом остались живы. Да и сейчас отправляетесь обратно в столицу, а не на рудники лишь благодаря милосердию Геллерта.

С каждой моей фразой лицо д’Арреля принимало всё более и более недоверчивое выражение, на последней же он и вовсе презрительно скривился. Тем не менее я закончила:

– Поэтому прошу: живите своей жизнью. Я же буду жить своей.

Судя по виду виконта мои увещевания пропали втуне. Он открыл рот, явно собираясь поспорить, и вдруг закрыл. Состроил понимающую мину и громко произнёс:

– Наверное, вы правы, Кристин. Я понял вас. – Он хитро подмигнул и повторил: – Я вас понял.

«Хотелось бы верить».

Увы, у меня было ощущение, что понял д’Аррель что-то глубоко своё и имеющее весьма смутную связь с моими словами. Однако вслух я ответила:

– Вот и хорошо. Удачно добраться до столицы и всего вам наилучшего, господин виконт. Прощайте.

Повернулась к двери и, стараясь не придавать значения волне мурашек от раздавшегося в спину «До свидания, Кристин!», вышла.

Глава 26

Я не видела, как уезжали виконт и Жюли, а о том, что Клода с подельниками осудили на пять лет рудников, узнала от Лидии. Подумала: «Вот и всё, закончилась история», – но вместо того, чтобы с облегчением выдохнуть, наоборот, ощутила беспокойство. Что ждало меня дальше? Был ли прав д’Аррель, и не получилось ли, что я и впрямь лишилась единственного шанса на помощь?

«Узнается».

Я заложила книгу бисерной закладкой и, поднявшись из кресла, подошла к окну библиотеки.

«Рано или поздно я всё узнаю. Только бы хватило сил пережить это знание».

Однако летние дни проскальзывали сквозь пальцы шёлковыми травинками, а жизнь моя текла размеренно и ровно. Ни новые воспоминания, ни тревожащие сны больше не приходили. С Геллертом мы виделись только в трапезной и разговаривали исключительно на общие темы. Похищение и ночная прогулка по замку странным образом избавили меня от страха покидать свои комнаты, и я стала много гулять – сначала в сопровождении Лидии, а затем осмелела настолько, что и сама. Все обитатели замка, с кем мне приходилось встречаться, были неизменно доброжелательны, и только накатывавшее время от времени ощущение, что я самозванка и совершенно не заслуживаю подобного отношения, портило общее благостное впечатление.

А ещё я подспудно продолжала ждать: что-то должно случиться. И когда в один из летних вечеров, напоенных запахом трав и нагретого камня, Лидия разыскала меня на смотровой площадке донжона и сообщила, что «монсеньор срочно хочет вас видеть, госпожа», я не восприняла это, как неожиданность. Лишь внутренне подобралась и, с тоской бросив прощальный взгляд на пылавшие в закатном огне горные пики, отправилась в княжеский кабинет.

– Никаких тревожных новостей, – сразу успокоил меня Геллерт. – Просто я получил письмо от мессера Наварра, в котором есть кое-что, касающееся вас.

И он протянул мне бумагу, загнутую таким образом, чтобы можно было прочесть лишь несколько последних строк.

«Был рад получить известие, что твоя супруга оправилась от случившегося с ней. Приглашаю вас в гости на Литу – даже светлейшим князьям нужно когда-то отдыхать, а госпожа Кристин ещё ни разу не бывала в замке Верных. С пожеланиями наилучшего, Наварр».

Я подняла взгляд от письма и задала вопрос, ответ на который был очевиднее некуда.

– Нас приглашают в гости?

Геллерт подтверждающе кивнул и добавил:

– Но если вы не хотите, я извинюсь перед мессером. Не переживайте, он всё поймёт правильно.

Я снова опустила глаза на написанные твёрдым, разборчивым почерком строчки. Мессер Наварр. «Вторая Опора, Верные, – шепнула память. – Герб – серебряный ворон на алом. Наставники рода де Вальде». А затем послала мне картинку: библиотека, кресло у камина, в кресле – крепкий, седовласый мужчина с острым, молодо блестящим серым взглядом. Глубокий, хрипловатый голос: «Прости, девочка, я не имел цели обидеть тебя. Но ты должна понимать: для того чтобы стать достойной княгиней, мало доброго и нежного сердца. Нужны ещё знания и ум». И чувство собственной глупости и ничтожности, как у провалившей важный экзамен ученицы.

Я сглотнула, стараясь прогнать вставший в горле ком. Хотелось ли мне снова увидеться с этим человеком?

– Можно я подумаю?

– Да. – Геллерт даже намёком не выказал отношения к моему ответу. – Конечно, подумайте.

***

«Он был разочарован».

Да, но разве это повод поступать, как хочется ему?

«Сенешаль Амальрик сказал, что Геллерт очень привязан к своему наставнику».

Однако воспоминания о нашей встрече пусть и не болезненные, но неприятные.

«Я же не помню всё полностью, только кусочек».

Тогда почему сразу не согласилась?

«Мне… на самом деле, мне страшно выезжать из замка. Как будто там опять случится что-то дурное».

Опять?

Я накрыла голову подушкой, словно ребёнок, который прячется от злых чудовищ, живущих под кроватью. Ночь давно перевалила за середину, однако мне никак не спалось.

«Не хочу об этом думать».

Хорошо. А ехать?

«Не знаю. Утром решу».

Я повернулась на другой бок, не рискуя, впрочем, выбираться из-под подушки. Закрыла глаза и размеренно задышала, приманивая сон. И последней запомнившейся мне мыслью была явно чужая, но нутром понятная фраза.

В одну воронку снаряд дважды не падает.

***

– Прости, девочка, я не имел цели обидеть тебя. Но ты должна понимать: для того чтобы стать достойной княгиней, мало доброго и нежного сердца. Нужны ещё знания и ум.

– Я понимаю.

Пальцы бессильно сжимали светлую ткань юбки, из-за так и норовивших пролиться слёз голос звучал так тихо, что матушка наверняка бы одёрнула: «Громче, Кристин! Что ты там шепчешь?».

– Ну-ну. – Меня успокаивающе похлопали по руке. – Не сердись на старика. Привык иметь дело с мальчишками.

Я неуверенно подняла на гостя глаза и встретила добрый и очень понимающий взгляд.

– Кстати, о знаниях, – заметил стоявший у камина Геллерт. – Мессер, не желаете погостить у нас подольше и взять себе новую ученицу?

– Боюсь, что для этого я уже не гожусь, – Наварр откинулся на спинку кресла. – Тем не менее, девочка, я пришлю тебе несколько полезных – и более удобоваримых, чем «История княжества» – книг.

– Спасибо, – у меня почти получилась улыбка .

– Не за что, – старик смотрел с непонятной задумчивостью. – Я ведь тоже пекусь о благополучии наших земель.

***

– Я согласна ехать.

За завтраком Геллерт и близко не касался темы вчерашнего письма, так что моя фраза не особенно вписалась в лёгкий застольный разговор. Однако собеседника она порадовала – я успела заметить, как осветилось его лицо. И сразу же почувствовала успокоение – правильно решила.

«Глупышка Кристин», – из дальней дали вздохнул мой-не мой голос. И тут же был заглушён словами Геллерта:

– Тогда я напишу мессеру, что мы приедем. И буду готовить дела к своему отсутствию.

Глава 27

Было решено, что я поеду в карете – проделать столь длинный путь верхом справедливо посчитали выше моих сил.

– Можем взять вашу Серебрянку с собой, – великодушно предложил Геллерт. – Чтобы можно было размяться, если надоест трястись по ухабам.

– Нет, спасибо, – поспешила отказаться я. – Не стоит утруждаться.

Геллерт как-то странно на меня посмотрел, но настаивать не стал. А ко мне вдруг пришло не воспоминание даже, а просто знание – по дороге из столицы в княжество всё именно так и было. Я ехала в карете, но когда уставала от тряски и болтовни Жюли, пересаживалась в седло и рысила бок о бок с Геллертом.

«Жаль, не получится повторить».

Мне вспомнилась реакция тонконогой Серебрянки на моё появление в конюшне и твёрдая уверенность: верховой езде надо учиться заново. Всё, что я сейчас могла, это кулём свалиться с конской спины, а такого не было нужно никому.

«Может, сознаться, что больше не умею ездить на лошади? Но вдруг это покажется Геллерту подозрительным?»

И я промолчала, пусть и осознавала, что рано или поздно всё откроется.

***

До отъезда оставалось четыре дня, когда от Дамиена Кератри – третьей Опоры княжеского трона – пришла преисполненная уважения просьба о встрече со светлейшим князем.

– Придётся потратить вечер на болтовню, – недовольно прокомментировал Геллерт, все эти дни почти не покидавший кабинета. – Как же не вовремя.

– А по-моему, очень вовремя, – возразил сенешаль, лично принёсший письмо в столовую, где мы обедали. – При всём уважении, монсеньор, но вам надо больше отдыхать. За две дюжины дней княжество точно не развалится, поэтому нет нужды так усердно подготавливать дела к вашему отсутствию.

Геллерт сделал вид, будто не услышал слов Амальрика, и обратился ко мне:

– Этикет требует, чтобы вы встречали гостя вместе со мной, но если не чувствуете себя готовой к этому, я извинюсь за вас перед Кератри.

– Нет-нет, всё в порядке, – поспешила заверить я, хотя после известия о неожиданном госте на сердце мне беспричинно лёг холодный склизкий камень. – Конечно, я буду встречать герцога Кератри вместе с вами.

Геллерт слегка наклонил голову, одобряя моё решение, однако тяжесть из груди никуда не делась.

«Неужели здесь есть какая-то связь с моим прошлым? – у меня по спине пробежала волна неприятных мурашек. – Ох, только бы не это! Не хватало ещё упасть перед герцогом в обморок и опозорить Геллерта!»

«Дурное самочувствие не позор», – со вздохом возразил внутренний голос, и в памяти вдруг всплыла даже не картинка – обрывок разговора на фоне музыки и гула голосов.

– Вы побледнели. Не желаете выйти на балкон?

– Благодарю. Здесь и в самом деле немного душно.

– Воды?

Заботливо поданный бокал из венетьянского стекла.

– А разве это не вино? – Касающаяся губ прохладная, вкусная влага. – И вправду вода. Но как?

– Неужели вы не слышали, что в наших краях все знатные люди в той или иной степени владеют Искусством?

«Видишь? – шепнул внутренний голос. – Геллерт поймёт». А вслед за этим пришло другое воспоминание.

– Крис, не неси чушь. «Живот болит» – ты же не ребёнок. Прими таблетку и собирайся, вечеринка скоро начнётся. Давай, милая, давай. И так уже опаздываем.

– Кристин, вы в порядке?

– Да. – Должно быть, у меня сбежала с лица краска, раз это заметили. – Всё хорошо, не беспокойтесь.

И сосредоточилась на содержимом своей тарелки, надеясь, что так быстрее исчезнет ощущение вонзившейся в левый висок иголки.

«Геллерт поймёт. Он всё-таки другой».

***

Сенешаль Амальрик заботливо предупредил меня, что с герцогом Кератри мы уже виделись, однако волноваться не стоит. Гость предупреждён, что я могу плохо его помнить, и потому мне не нужно этого скрывать.

– Спасибо, – я и впрямь почувствовала облегчение. Хотя бы здесь нет необходимости притворяться. А когда Геллерт повторно представил мне молодого и бесконечно обаятельного Дамиена Кератри, успокоилась окончательно.

«И почему я так не хотела его видеть? – мелькнула у меня мысль. – Вот же глупость».

Тем временем гость, которому чрезвычайно шёл тёмно-зелёный с золотом камзол, подчёркивавший медный отлив каштановых волос, вовсю демонстрировал свой талант превосходного собеседника. Он недавно прибыл из столицы и теперь щедро делился новостями королевского двора. И хотя имена и названия звучали для меня незнакомо, слушала я с неослабевающим интересом.

– Ничего не изменилось, – вдруг заметил герцог, завершив очередную историю. – В прошлый раз вы точно так же слушали меня – словно путник в пустыне, набредший на колодец с водой. Неужели жизнь в горах для вас настолько скучна?

– Вовсе нет, – отмела я его предположение. – Просто вы настолько владеете мастерством рассказчика, что легко заслушаться.

– Благодарю за комплимент, – тонко улыбнулся Кератри. И перевёл взгляд на Геллерта: – Кстати, монсеньор. Моя сестра нижайше просила напомнить вам о себе.

К счастью, я успела стиснуть зубы – от этой невинной фразы мне в затылок будто воткнулась раскалённая спица.

«Только не сейчас, пожалуйста!»

– Что же, вы напомнили, – равнодушно отозвался Геллерт и вернул разговор к событиям в столице. Но теперь я слушала вполуха, бросив все силы, чтобы не уронить маску вежливого интереса. Через какое-то время головная боль ослабла, но окончательно исчезла, лишь когда мужчины наконец отправились обсуждать дела в княжеский кабинет, а я смогла подняться в свои комнаты.

«Что же там за история с этой сестрой, что я так отреагировала на банальнейшее упоминание? Надо попробовать расспросить сенешаля».

Глава 28

– Лидия, ты что-нибудь знаешь о сестре герцога Кератри?

Что за наитие подтолкнуло меня спросить об этом камеристку, перед сном помогавшую мне расчесать волосы? Я не смогла бы ответить.

– О госпоже Сиарре? – Лидия наморщила лоб, и щётка в её руке перестала скользить по моим прядям. – Ну, немного. Она младшая сестра его светлости и, говорят, очень одарённая, но Хранительницы почему-то не захотели брать её в Храм. Что ещё? А, вот! Она приехала в замок верхом, а не в карете.

– Подожди, – остановила я. – Так она приезжала в сюда? Когда?

– Вместе с его светлостью, почти перед самым Бельтайном, – ответила камеристка, и название праздника, как и раньше, отдалось в затылке болезненным эхом.

– Надолго приезжала? – Боль была верным признаком, что это касалось меня – и в то же время сигналом: стоп. Дальше нельзя.

– Да нет. Дня на три, а потом они уехали. Это был, – Лидия запнулась, соображая выражение, – визит вежливости, вот. Чтобы познакомиться с вами.

Даже так. Я поняла, что машинально стискиваю ткань ночной сорочки, и разжала пальцы.

– Можешь описать, как она выглядит?

«Зачем?» – ударило в виски набатом, однако камеристка уже взялась отвечать.

– Н-ну, она высокая, как его светлость. Волосы – чистая медь, а глаза зеленющие, будто драгоценные камни. Очень, знаете, такая… грациозная, вот. Идёт, словно плывёт. И голос, что твой родник журчит.

– И красивая, – я не спрашивала, констатировала.

– Да, – подтвердила Лидия, и меня окончательно окутало унынием.

– Понятно, – мне не хотелось, чтобы голос звучал настолько тускло, но поделать с этим я ничего не могла. – Спасибо, Лидия. Ступай, я сама погашу свечи.

Камеристка неуверенно кивнула, пожелала доброй ночи и оставила меня наедине с отражением – нездорово бледным, с острыми ключицами и бескровными губами.

– Сиарра Кератри, – произнесла я, пробуя имя на вкус. И снова боль отозвалась под черепом предупреждающим раскатом: тебе не сюда.

– Какая же я трусиха.

Отражение ответило таким же брезгливым взглядом, каким смотрела на него я. Подумаешь, боль! Ты наконец-то нащупала ниточку к прошлому, неужели не станешь разматывать её дальше?

Я закусила щеку. С заминкой ответила:

– Не сейчас, – и, поднявшись, торопливо задула свечу.

Ночью надо спать, а не мучить тело и душу воспоминаниями.

Я не помнила, что мне снилось той ночью. Однако проснувшись с первыми лучами солнца, без раздумий отправилась в «кабинет» супруги светлейшего князя и в мягком утреннем свете впервые после пробуждения в Храме взялась что-то рисовать.

Позолоченный карандаш легко танцевал по плотному, чуть шершавому альбомному листу. Словно кто-то водил моей рукой, безошибочно зная, где наложить густую тень, а где, наоборот, коснуться бумаги едва заметным штрихом. И когда в комнату с несмелым стуком вошла Лидия, я повернулась к ней, показывая портрет.

– Похожа?

Не ожидавшая такого камеристка несколько раз хлопнула глазами и пролепетала:

– Д-да, госпожа. Даже родинка на щеке в том же месте. Но, выходит, вы вспомнили?

Я развернула бумагу к себе и вгляделась в черты получившейся у меня прелестной девушки. Помнила ли я её?

– Нет.

И безжалостно вырванный из альбома лист был смят и брошен в угол.

– Госпожа! – Лидия вконец растерялась.

– Всё в порядке, – я смотрела на неё чуть свысока, подчёркивая дистанцию между нами. – Вода для умывания готова?

– Да, госпожа, – камеристка явно не знала, что и думать, однако, в отличие от Жюли, могла смириться с этим незнанием.

– Хорошо, идём.

И я горделиво выплыла из комнаты.

***

Гость уехал на следующий день, и увиделась я с ним только на проводах. Герцог улыбался и шутил, но какое-то смутное чувство подсказывало мне, что он недоволен визитом. И когда элегантный всадник выехал за ворота в сопровождении десятка солдат с гербами рода Кератри на плащах, я решилась спросить у Геллерта:

– Зачем он приезжал?

Тот неопределённо повёл плечами:

– Политика. Его младший брат – наш посол при дворе короля Бальдоэна.

У меня непонятно отчего заныло сердце.

– Плохие новости?

– Разве я так сказал? – Геллерт бросил на меня короткий, но острый взгляд. – Всё в порядке, Кристин. Не забивайте голову, лучше готовьтесь к путешествию. Все дела завершены, выезжаем завтра.

«Крис, не бери в голову, это мужские тёрки. И вообще, красивым девушкам не идёт интересоваться бизнесом».

Я невольно задержала дыхание. Тот же голос, тот же смысл. Точно ли Геллерт другой?

– Кристин?

– Я поняла вас, – абсолютно пустой тон. – Пойду проверю, всё ли готово к дороге.

С этими словами я развернулась и направилась к входу в донжон, в глубине души желая оклика, однако умом не рассчитывая на него.

И меня не окликнули.

Однако за ужином Геллерт неожиданно решил снова заговорить об этом.

– Я не хотел задеть вас, – прежде всего извинился он. – Просто политика и впрямь не особенно интересная тема для разговора. Привезённые Кератри новости говорят лишь о том, что, несмотря на наш брак, княжество для Бальдоэна до сих пор как кость в горле. Не такое уж великое открытие, чтобы тратить время на его обсуждение.

«Тем не менее сейчас вы его обсуждаете», – возразила я мысленно. И спросила:

– А что не так с княжеством? Почему дядя вас… нас не любит?

Геллерт негромко хмыкнул на мою поправку – как показалось, с одобрением – и ответил:

– Мы слишком независимы от короны. Нас не завоевали – мы сами согласились принять сюзеренитет короля. Слегка подправили свои законы под законы королевства, обязались платить налоги в казну и выступать под общими знамёнами в случае войны. Но по факту так и остались сами по себе. Конечно, Бальдоэну хочется это, м-м, исправить. И в то же время он справедливо опасается того, силу чего не знает до конца.

– Искусства? – попробовала угадать я и попала в яблочко.

– Верно, – подтвердил Геллерт. – Как бы ни старались адепты Ремесла, до многих из нас им пока далеко.

У меня перед глазами вдруг возникла висевшая на стене карта. Я была уверена, что это карта королевства, и что княжество на ней – небольшой кусочек на северо-восточной окраине, разрисованный горными пиками. Неужели король мог остерегаться такой малости?

– Я ведь говорил, скучная тема, – между тем заметил Геллерт. – Лучше скажите, вы уверены, что не хотите взять в путешествие Лидию?

– Уверена. – Я знала, что камеристка очень хотела бы поехать. Но также знала и то, что у неё заболела мать, работавшая здесь же, в замке. И бросить её одну у Лидия попросту не могла. – В дороге я вполне обойдусь без служанки, а в замке Верных, думаю, найдут кого-нибудь для меня.

– Разумеется, найдут, – кивнул Геллерт и, откинувшись на высокую спинку стула, смерил меня задумчивым взглядом. – И снова не ожидал от вас.

Я едва заметно вздрогнула.

– Чего?

– Неважно, – Геллерт как будто пожалел о своём замечании. – Надеюсь, путешествие будет для вас приятным – времени достаточно, и мы не будем спешить.

Я тоже на это надеялась. А беспокойство в груди предпочитала списывать на то, что мне всё-таки было страшновато выезжать за пределы знакомого, да ещё и без поддержки Лидии. Только на это, а не на дурные предчувствия.