Текст книги "Жена светлейшего князя (СИ)"

Автор книги: Лина Деева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 71

Похоже, в реальном мире я потеряла сознание совсем на чуть-чуть. Потому что, когда очнулась и, приподнявшись на локте, кое-как застегнула на запястье один браслет, со вторым мне уже помог опустившийся на колено Геллерт. Продолжая сжимать мои пальцы, заглянул в лицо:

– Как вы? – и тревога в его взгляде густо мешалась с желанием как следует меня отчитать.

– В порядке, – без запинки солгала я. И, не подумав об уместности момента, ляпнула: – Наварр ушёл.

Черты Геллерта исказила судорога – он поверил мне сразу же.

– Но просил передать, – зачастила я в попытке сгладить жестокость сказанного, – что гордится вами и считает своим лучшим учеником. А ещё одобряет ваш выбор супруги.

Выпалила последнее и пожалела: зачем? Не такая уж это важность.

Однако Геллерт считал иначе. Не успела я пискнуть, как оказалась в крепком, выбивающем дух объятии.

– Это не выбор, – глухо произнёс муж. – Это судьба.

У меня вырвался тихий вздох. И, уткнувшись носом Геллерту в шею, я попросила:

– Не сердитесь.

– Постараюсь. – Моих волос ласково коснулась твёрдая ладонь. – Ведь, как ни крути, без вас замок бы не выстоял.

Ответить мне помешал звук торопливых шагов.

– Всё в порядке, монсеньор? – встревоженно спросил остановившийся рядом Кератри.

– С нами да, – продолжая обнимать меня, отозвался Геллерт.

Короткая пауза, и граф заговорил, подбирая слова:

– Монсеньор, мне грустно это сообщать…

– Мессер ушёл, – ровно закончил за него Геллерт. – Я знаю, Виктор. Что с молодым де Шеро?

Кератри бросил взгляд вдоль стены.

– Похоже, жив. Ему помогает его светлость Тьерсен.

– Хорошо. – Муж наконец отпустил меня и с явным трудом поднялся на ноги. – Идёмте к нему. Кристин?

Я молча кивнула: конечно. Ухватилась за протянутую руку и кое-как встала с камней. Голова немедленно закружилась, в глазах потемнело. «Без обмороков тут!» – прикрикнула я на себя. И, опираясь на локоть Геллерта, как могла твёрдо зашагала бок о бок с мужчинами.

Маркиз сидел, привалившись к стене башни. Закрытые глаза, восковой цвет лица, безвольное, похожее на тряпичную куклу, тело. Однако мертвенно-бледный Тьерсен, слушавший пульс у него на шее, сипло сообщил нам:

– Бьётся. Но очень слаб, нужна помощь Хранительниц.

– Обойдёмся.

Геллерт аккуратно снял с предплечья мои пальцы и грузно опустился перед де Шеро на колени. Положил ладонь маркизу на грудь, сомкнул веки, и черты его заострились до такой степени, что тронь – и порежешься. Зато лицо де Шеро постепенно перестало походить на маску мертвеца, и дыхание сделалось гораздо явственнее. Тогда Геллерт убрал ладонь, медленно, словно заржавленный, выпрямился и, сев на пятки, хрипло позвал:

– Керриан!

Железный ворон без промедления приземлился на зубец крепостной стены, будто специально ждал где-то поблизости.

– Носильщиков из лазарета сюда, скорее. И, – Геллерт запнулся, справляясь с болью, – траурный отряд для герцога Наварра.

– Кр-р-р-а!

Птица взмыла в воздух – только закатное солнце вспыхнуло на крыльях кровавыми бликами. А Геллерт вдруг покачнулся, и если бы мы с Тьерсеном не подхватили его, непременно осел бы на камни.

– Пожалуй, нужны ещё одни носилки, – озабоченно заметил Кератри, а герцог, поморщившись, отозвался:

– Сами справимся.

Вопросительно посмотрел на меня:

– Ваша светлость?

И я уверила:

– Дойду.

Тьерсен кивнул и обратился к графу:

– Помогайте, Виктор.

Вдвоём они бережно подняли Геллерта и понесли со стены в замок. А я поковыляла следом, на одной силе воли удерживаясь от того, чтобы не свалиться пластом.

***

Впервые на своей памяти я очутилась в спальне светлейшего князя, но рассматривать её было некогда. Мужчины опустили Геллерта на кровать под тёмно-синим балдахином, и я с их помощью раздела мужа до исподнего. Поудобнее поправила ему подушку, подтянула одеяло и поняла, что ещё чуть-чуть, и стеку на прикроватный коврик.

– Позвольте, я провожу вас в ваши комнаты, – предложил всё замечающий Тьерсен.

Однако я упрямо мотнула головой:

– Благодарю, я посижу здесь. Но если бы вы были так любезны и пододвинули кресло…

Не дав мне договорить, Кератри выполнил просьбу и придвинул к кровати оббитое синим бархатом кресло. Я с нескрываемым облегчением опустилась на мягкие подушки, а Тьерсен, не спрашивая, откуда-то принёс плед и укутал мне ноги.

– Если что-то понадобится, – он приоткрыл окно, – зовите Керриана, и он всё передаст нам. Не уверен, что в замке остались слуги, способные ответить на зов колокольчика.

– Хорошо, – кивнула я, вспомнив распоряжение мужа: «Владеющие Искусством идут последними».

– Тогда мы вас оставим, – поклонился Кератри и вышел из комнаты. Тьерсен же помедлил на пороге. Окинул нас взглядом напоследок, сообщил:

– Я принесу восстанавливающее питьё, – и исчез, бесшумно прикрыв дверь.

Мы с Геллертом остались наедине.

Каждую мышцу в моём теле пронизывала дикая усталость, и очень скоро я, позабыв о приличиях, подобрала ноги и, как маленькая, свернулась в кресле клубочком. Ужасно хотелось спать, но это было непозволительно: вдруг Геллерт проснётся, и ему срочно понадобится помощь? Так что я держала глаза открытыми и размышляла. О словах Наварра: неужели он вправду увидел во мне прорастающее семя новой жизни? О том, что Геллерт ни в коем случае не должен этого узнать, иначе без разговоров отправит меня через переход. А я, как бы эгоистично это ни звучало, не желала быть вдовой с ребёнком. Нет, мне хотелось растить малыша вместе с мужем. Без замков, титулов, на чужбине, но чтобы нас было трое.

«Для этого понадобится чудо», – твердил внутренний скептик.

«Пусть чудо, – неизменно возражала я. – Разве мы его не заслужили?»

Тут мне пришлось вынырнуть из мыслей и споров. В дверь тихо стукнули, и в спальню вошёл Тьерсен. Как и обещал, он держал в руках два кубка. Один отдал мне с комментарием: «Укрепляющий отвар», – а второй поставил на тумбочку рядом с изголовьем кровати. Какое-то время с хмурой сосредоточенностью рассматривал Геллерта, а затем повернулся ко мне.

– Он спит. Очень глубоко, и это для него лучший способ восстановиться.

Я кивнула: да, пусть спит. Я посторожу, как когда-то он сторожил мой сон.

– Госпожа княгиня. – Хотя лицо собеседника было непроницаемо, мне отчего-то подумалось, что он сомневается, стоит ли говорить дальше. – Я бы настоятельно рекомендовал вам отправиться через переход. Вы не владеете Искусством, а значит, не обязаны…

– Долг жены быть рядом с мужем, – перебила я и сама удивилась, как жёстко это прозвучало.

К счастью, Тьерсен внял и моим словам, и интонации. Потому не стал спорить, а лишь напомнил о железном вороне и покинул комнату. Я же до донышка выпила отвар и, поставив кубок на пол, пристроила голову на подлокотнике кресла. В терпеливом ожидании, когда Геллерт проснётся.

Глава 72

– Кристин! Доброе утро, Кристин.

Меня легонько тряхнули за плечо, и, разлепив глаза, я увидела перед собой уже одетого Геллерта. Сонно улыбнулась ему:

– Доброе утро. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, – дежурно отозвался муж. И настойчиво спросил: – Кристин, почему вы здесь?

– На всякий случай. – Я с оханьем приняла в кресле сидячее положение. После ночи в неудобной позе всё тело жутко затекло. – В замке не осталось слуг… Кстати, вы выпили отвар?

– Отвар? – Геллерт обернулся, проследив направление моего взгляда. – Нет ещё.

– Тогда выпейте, – строго сказала я. – Он, конечно, простоял всю ночь, но не должен был потерять целебные свойства.

– Хорошо, потом. – Приём лекарства волновал собеседника в последнюю очередь. – Прежде ответьте на вопрос: почему вы до сих пор в замке? Почему сразу после вчерашней атаки не ушли через переход?

Избегать этого разговора больше было невозможно.

– Долг жены быть рядом с мужем, – в точности, как Тьерсену, ответила я. – Вы можете отправить меня на ту сторону силой, но предупреждаю: буду сопротивляться. А по своей воле я вас не оставлю. Что бы ни ждало нас впереди.

Геллерт сурово свёл брови.

– Послушайте, давайте без подростковых глупостей…

– Это не глупости. – Я была непреклонна. – Я остаюсь с вами.

Геллерт раздражённо поднялся на ноги и вперил в меня взгляд сверху вниз.

– Как же вы не понимаете. Я хочу, чтобы вы жили!

– Это вы не понимаете, – парировала я, тоже вставая. – Мне незачем жить без вас!

На миг самообладание изменило Геллерту, но прежде чем я успела разглядеть, что за чувства бушевали в его душе, он отвернулся. Ходульной походкой отошёл к тумбочке, на которой стоял кубок с отваром, да так и замер, не делая попытки взять посуду. А я немного помедлила, собираясь с духом, и подошла к мужу. Обняла за талию, прижалась лбом к идеально прямой спине.

– Простите. Я… я очень сильно люблю вас. И одна не смогу.

Сказала – и перестала дышать. Даже сердце как будто замерло в груди.

Геллерт аккуратно отцепил мои руки от пояса. Развернулся – я немедленно потупилась, кусая губы, – и взял моё лицо в ладони. Поднял, чтобы мы встретились взглядами, и просто сказал:

– Я тоже люблю вас, Кристин. Люблю больше жизни, и никому не занять вашего места в моих душе и сердце. Но мне безумно горестно, что вы оказались втянуты во всё это.

– Не огорчайтесь. – Я ласковым жестом заправила ему за ухо вновь выбившуюся из-под ленты короткую прядь. – Быть рядом с вами – вот истинное счастье. Остальное не имеет значения.

И, желая стереть грустную усмешку мужа, привстала на цыпочки и нежно коснулась губами его губ. А отстраниться мне уже не дали.

Бесконечная нежность. Надрывная тоска: почему, почему нельзя просочиться сквозь кожу, слиться, раствориться друг в друге? Чтобы ни люди, ни смерть никогда не смогли разъединить нас.

Тело вжимается в тело – идеально, как две половинки некогда единого целого. Кровь в жилах оборачивается огнём, одежда кажется раздражающе лишней. Пальцы ложатся на крючки и пуговицы, готовые исправить это неудобство, и тут раздаётся деликатный стук в дверь.

– Обязанности светлейшего князя пожаловали, – недовольно буркнул Геллерт, с сожалением возвращая на место застёжки на лифе моего платья. Подарил мне последний, самый сладкий, поцелуй и, отодвинувшись, но не выпуская из объятий, громко разрешил:

– Входите, Раймунд!

Дверь открылась, и на пороге действительно возник Тьерсен.

– Доброе утро, ваши светлости. Рад видеть вас в полном здравии.

И хотя последнее было сказано в обычной прохладно-вежливой манере, за ней мне почудилось дружеское подтрунивание.

– Взаимно, – с достоинством кивнул Геллерт. – Какие новости?

Губы герцога тронула многозначительная полуулыбка.

– Плохие для Бальдоэна и отличные для нас.

Моё сердце подпрыгнуло от радости.

– Неужели переход завершён?

– Почти, – подтвердил герцог. – Наши с Наварром замки пусты, а здесь остались только Хранительницы и владеющие Искусством – кроме маркиза де Шеро, его отправили с ранеными.

От накативших облегчения и радости на моём лице расцвела улыбка, да и Геллерт ощутимо расслабился.

Однако не забыл уточнить одну немаловажную деталь:

– А что король?

Тьерсен небрежно повёл плечами.

– Судя по всему, пришёл в себя после нашей демонстрации Искусства и собирается посылать солдат на очередной штурм. А здесь, – усмешка стала явственнее, – такой сюрприз.

– Да уж, – в тон отозвался Геллерт. И, посерьёзнев, распорядился:

– Пусть все, кто остался, спустятся в Зал Источника. Пора закрывать переход.

Весь путь в катакомбы мы с мужем держались за руки. Что, возможно, и не пристало княжеской чете, но никто из собравшихся в Зале Источника не показал этого даже взглядом.

Здесь мало что изменилось. Всё так же пах грозой мерцавший воздух и дрожало над полом магическое окно в другой мир, отчего браслеты на моих запястьях неприятно оттягивали руки. Рядом с поддерживавшими проход Хранительницами стояли Тьерсен и Кератри, и при виде их меня пронзило острое сожаление, что старый Наварр не дожил до этого момента.

– Поздравляю, благородные нобили и прекрасные Девы. – Геллерт благодарно поклонился Хранительницам. – Мы сделали невозможное.

– На всё милость Источника. – Хотя Первая Дева наверняка хотела это скрыть, в её голосе слышалась усталость.

– Без сомнения, – согласился Геллерт и продолжил: – Однако не будем затягивать. Уходим в таком порядке: Виктор, Раймунд, Кристин, Хранительницы. Я остаюсь здесь. Держать проход.

– То есть как остаётесь?!

Даже если бы Тьерсен и Кератри заранее репетировали, у них вряд ли получилось бы воскликнуть это настолько дружно. Я тоже открыла рот, собираясь возмущённо напомнить, что никуда не ухожу, однако меня перебило спокойное пояснение Геллерта:

– Кто-то ведь должен.

– Но почему вы? – Кератри возмущённо сжал кулаки. – Оставить народ без правителя в незнакомом мире – вы вообще понимаете, что собираетесь сделать?

– Это чистейшее безумие! – не менее резко отчеканил Тьерсен. – В конце концов, я тоже достаточно разбираюсь в Искусстве и смогу удерживать проход, чтобы госпожа Вероника успела уйти.

– На самом деле нет, – тихо заметила Первая Дева. – Этого не сможешь ни ты, Раймунд, ни ты, князь. Щит для замка отнял слишком много ваших сил. Посему заканчивайте спор. Здесь останусь я.

«Нет!»

Поднявшийся в моей душе протест был настолько велик, что я с трудом удержала восклицание. Первая Дева должна была жить!

И Геллерт считал так же.

– Дева, я уже говорил, однако скажу ещё раз. Вы нужны по ту сторону прохода.

– И вы нужны, – упрямо стоял на своём Тьерсен. – Виктор прав: во времена перемен и потрясений людям нельзя без лидера.

– Он будет, – успокоил Геллерт. Снял Знак правителя и собственноручно надел его на герцога. От неожиданности тот буквально потерял дар речи, а Геллерт по-доброму напомнил:

– Каменные не просто так зовутся Первой Опорой.

Но даже после этого Тьерсен не сдался.

– Вы не удержите проход в одиночку.

– В одиночку, может, и нет.

Я наконец-то улучила момент вклиниться в разговор. Достойно выдержала устремившиеся на меня взгляды и с беспечной лёгкостью повторила:

– В одиночку, может, и нет. А вот с помощью Родника удержит точно.

Глава 73

Повисла полная замешательства пауза, и я, пользуясь моментом, продолжила:

– Господа, предвижу ваш протест и возмущение, однако прошу: воздержитесь. Я полностью отдаю себе отчёт в том, что делаю. И, как уже говорила светлейшему князю, – я коротко взглянула на мужа, – отправить меня через переход можно только силой. Но я надеюсь, так поступить ни у кого из вас не поднимется рука.

Замолчала, готовая к любому ответу, но прежде чем кто-либо из мужчин успел заговорить, голос подала Первая Дева.

– У тебя получилось контролировать Родник без браслетов, не так ли, дитя?

– Да, – подтвердила я. – Спасибо вам за упражнения. – И чтобы не лукавить, добавила: – Конечно, долго продержаться я не смогу, но этого и не потребуется, правда?

Дева медленно кивнула и обратилась к остальным:

– Будь мы в иной ситуации, я бы пошутила о знаменитом упрямстве Светлейших и о том, какими удивительными способами оно может передаваться. Поэтому, господа, предлагаю вспомнить известное на равнинах высказывание: чего хочет влюблённая женщина, на том благословение Источника – и смириться.

Тишина была долгой, но наконец её нарушил Кератри.

– Я не согласен, – хмуро сообщил он. – Всё это абсолютно несправедливо и вообще… – Недоговорив, махнул рукой и с горечью закончил: – Тем не менее я подчиняюсь.

– Госпожа Вероника, вы уверены, что нет иных вариантов? – Тьерсен был мрачен, как тучи, призванные Ремесленниками несколько дней назад.

Первая Дева лишь вздохнула в ответ.

– В таком случае, – герцог посмотрел на меня, на Геллерта, опять на меня, – нам остаётся только выполнять приказ.

Они с Кератри переглянулись, и граф низко поклонился:

– Прощайте, монсеньор. Прощайте, госпожа княгиня Да пребудет с вами благословение Источника.

Шагнул в марево – и исчез.

– Да пребудет с вами благословение Источника, – эхом повторил Тьерсен. Коротко обнял Геллерта, почтительно поцеловал мне руку. – Клянусь, даже в чужом мире память о вас будет жить века. Прощайте.

И его высокая фигура так же растворилась в проходе.

– Кристин? – Геллерт не терял надежды, что безрассудство уступит голосу разума. Однако я лишь отрицательно качнула головой да крепче сжала его пальцы.

– В таком случае наш черёд, – резюмировала Первая Дева, и Хранительницы начали по одной вставать с пола. С благословением обнимали нас и исчезали лёгкими тенями. С каждым уходом Первая Дева становилась всё бледнее, а черты её – всё резче, но Геллерт не вмешивался.

И вот в Зале Источника нас осталось только трое.

– Держи, князь.

Геллерт крякнул и сгорбился, словно ему на плечи легла тяжесть небесного свода. А я торопливо стянула браслеты и прижалась к мужу, отдавая энергию забившего через меня Родника.

– Спасибо.

Геллерт одними глазами улыбнулся мне, и я ответила бесконечно влюблённой улыбкой.

– Вы похожи на героев легенды, – задумчиво сказала Первая Дева, с присущей ей грацией поднимаясь с пола. – Красивой, печальной, но дарующей надежду.

Как и Хранительницы, она приблизилась к нам. Ласково погладила меня по щеке, со странной настойчивостью заглянула Геллерту в лицо:

– Береги её, князь. До самого конца береги, – и отступила к мареву.

Взмах руки:

– Лёгкого вам пути через Источник! – и Дева пропала.

Несколько ударов сердца мы смотрели ей вслед, а затем Геллерт почти риторически спросил:

– Точно не уйдёте? Мне бы очень хотелось, чтобы вы жили.

– Это будет не жизнь, – отозвалась я, и муж окончательно смирился.

– Тогда закрываем проход.

Отпущенный узор на миг вспыхнул радужным светом, ослепив нас. А когда мы наконец проморгались, висевшего над полом марева больше не было.

Первый и единственный проход в иной мир закрылся. И почти наверняка – навсегда.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Глава 74

Сидеть на каменном полу было на редкость удобно. Без творимой волшбы в зале Источника царил приятный полумрак, а запах прошедшей грозы и тяжесть на запястьях практически исчезли.

– Не жалеете?

Я отрицательно мотнула головой и завозилась, поудобнее устраиваясь в надёжном кольце рук, ставшем для меня целым миром. Какое удивительное чувство: я дома, и всё правильно. Всё единственно правильно, и по-другому просто не может быть.

Однако кое-что мешало мне расслабиться до конца.

– Нам, наверное, нужно выбираться? – неуверенно уточнила я. – Уходить из замка или хотя бы узнать, что творится наверху?

– Уходить поздно, – беспечно отозвался муж. – Да и некуда, по большому счёту. А узнать, что творится, можно и отсюда. Взгляните.

И он призвал силу Источника, делясь со мной тем, что видел сам.

Мы стали замком – древним и величественным, чьи корни прятались глубоко под скалой, а шпили сверкающими пиками пронзали густую лазурь последнего месяца лета. Непобедимой крепостью князей де Вальде, в распахнутые ворота которой сейчас не без опаски входили отряды вражеской армии. С пустоши перед крепостной стеной за ними настороженно наблюдал Бальдоэн Великий в окружении соратников, среди которых затесался и Леопольд де Шеро. Лишь Великого магистра отчего-то не было, и это, похоже, добавляло монарху мрачности.

– Никого, Ваше Величество! – бодро доложил подскакавший к королю виконт… то есть граф д’Аррель. Бальдоэн едва заметно кивнул и тронул коня в сторону замка.

– Куда они могли подеваться?

Спешившийся на замковом дворе король не глядя бросил поводья кому-то из челяди и с прищуром посмотрел на высокий и загадочно молчаливый донжон.

– Твои соображения, Шеро?

– К сожалению, Ваше Величество, – слезший с лошади герцог отёр лоб кружевным платком, – я мало бывал в замке Источника. Знаю только, что под ним есть обширные катакомбы – возможно, там имеется и подземный ход.

Широкие брови монарха ещё сильнее сошлись на переносице.

– Но какой смысл уходить из хорошо защищённого замка? И, главное, куда?

– Может, у них кончились припасы? – робко предположил де Шеро в ответ на первый вопрос.

– Чушь! – отмахнулся Бальдоэн. – Они были превосходно подготовлены к осаде, и когда я узнаю, кто выдал им наш план…

Он резко оборвал речь и зашагал к двери в донжон, едва не высекая каблуками искры из плотно подогнанных друг к другу булыжников двора.

Княжеский кабинет был пуст – точно так же, как и все прочие комнаты. Западный ветерок залетал в открытое окно и, убедившись, что играть здесь совершенно нечем, разочарованно вылетал обратно.

– Проверьте ящики, – отрывисто распорядился король, и самовольно прибившийся к свите граф д’Аррель бросился к столу выполнять приказание.

– Ничего, Ваше Величество!

– Кто бы сомневался, – пробормотал Бальдоэн, и в этот момент в кабинет почти ворвался герцог де Ла Ренн.

– Ваше Величество, где моя дочь?! Ваши шпионы утверждали, что она в замке, её вещи здесь, но в комнатах лишь разбитое стекло!

– Откуда я знаю, Ла Ренн? – огрызнулся король. – Замок в принципе пуст, если ты не заметил.

– Но, Ваше Величество!..

– После.

Бальдоэн стремительно вышел из комнаты, и будь он простолюдином, это наверняка назвали бы «сбежал».

– Расползлись, как тараканы, – брезгливо заметила я словами Крис. И поспешила продолжить, чтобы отвлечь внимание: – Скоро ведь и сюда доберутся, да?

– Не успеют, – хладнокровно отозвался Геллерт. И заглянул мне в глаза: согласна ли?

Души коснулась печаль об искорке новой жизни, которую вновь не удастся сберечь. Впрочем, есть ли она, не погасил ли её Родник, призванный поддерживать узор перехода?

Я спрятала лицо у Геллерта на груди.

– Конечно.

– Мы погибнем.

Я едва заметно шевельнула плечами: пусть.

Муж тихонько вздохнул.

– Ну хорошо. Только мне снова понадобится сила Родника – сам я сейчас не смогу заставить даже штукатурку осыпаться.

Я согласно кивнула и в последний раз расстегнула замочки браслетов.

Мы снова были замком – каждым его камушком, трещинкой, раствором между камнями, черепицей на крышах. Целиком, от остриёв шпилей до глубочайшего из подвалов, от донжона до внешнего кольца крепостных стен.

Невзятым замком, несмотря на сновавших по его галереям и переходам чужаков.

– Кристин. Простите за всё.

– Давно простила.

И ворота с лязгом захлопнулись – сами собой.

Крепость содрогнулась, будто просыпаясь от многовекового сна. По её толстым стенам побежала паутина трещин, опоясывая башни и галереи. Посыпались камушки, заметались попавшие в ловушку люди и кони. Не обращая на них внимания и поднимая в воздух облака серой пыли, замок начал медленно оседать, и за его оглушительным грохотом невозможно было расслышать многоголосый вопль отчаяния.

– Люблю вас.

– И я.

А потом мой мир окутала тьма.