Текст книги "Хранитель вселенной. Одобренный брак (СИ)"
Автор книги: Лидия Миленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)
– Суммируя все это, мы можем предположить, что Рон'Альд счет планету МО728 потенциально агрессивной, способной нарушить баланс в мире. И уничтожил ее, – завершил свои выводы Брайтон. – В связи с этим, у меня вопрос к землянам. Я понимаю, что он может быть неприятен, но мы должны учесть все возможности. И опять же я призываю полагаться на понятия справедливости и быть непредвзятыми. Скажите, по вашему мнению, могла ли раса, населявшая вашу планету, рассматриваться как потенциально агрессивная?
Ванька кивнул Карасеву. Да Андрей и сам встал.
– Андрей Александрович Карасев, – на всякий случай представился он. – Нам сложно судить об этом, потому что мы сами с Земли. На наш взгляд, у нас была нормальная планета. Конечно, были войны, но в целом сказать, что вся раса была агрессивна, я не могу. Но это взгляд изнутри. Если же посмотреть с точки зрения жителей Союза… То, что мы узнали на Коралии и в Союзе, заставляет сделать вывод, что в Союзе намного более гуманистическое мировоззрение, большая склонность к объединению, более мирный образ жизни, практически отсутствует преступность и войны. Поэтому, вероятно, с точки зрения Союза, земляне, возможно, – подчеркну, только возможно – могли бы рассматриваться как достаточно агрессивная раса.
– Спасибо, Андрей, – сказал Брайтон. – Да, я был на Земле. И тоже могу сказать с некоторой долей допущения, что жители Земли, к сожалению, могли бы рассматриваться со стороны, как агрессивная раса. Однако я видел много планет подобного уровня развития с таким же уровнем агрессии. Большинство из них после вхождения в Союз принимали наши идеи единства. Но Тарро Таи-Ванно мог иметь другие воззрения на этот счет.
– Что ж, тут все ясно, – подвел итог Кири-Диго, – думаю, нам надо принимать решение!
– Да, – со вздохом согласился Брайтон, – какие будут предложения? Напомню, что подсудимый – мой брат. Поэтому мне не хотелось бы вносить предложение. Я соглашусь с решением Совета.
– Я хочу внести предложение, – Андрей снова встал. Решение, крепшее в нем, вызрело, стало четким и целым. Андрей знал, что делал. Он должен хотя бы попытаться…
– Как известно всем присутствующим, я представитель погибшей планеты. А также жертва похищения и обмана, осуществленных подсудимым. Подчеркну, мое предложение исходит не от всех землян, а лично от меня. Но поскольку мне дано право присутствовать на Суде и принимать участие в обсуждении, я считаю возможным высказать свою точку зрения. Я не специалист в юридических вопросах. Но, насколько мне известно, в Союзе более семисот лет отсутствует смертная казнь. Однако это преступление выходит за рамки обычных нарушений. Погиб не один человек. Уничтожена целая планета. Погибли не только все наши близкие и родные, кем дорожили мы лично, погибли миллионы, даже миллиарды людей – разумных живых существ – погибла целая цивилизация, культура, природные ресурсы. Поэтому, в виде исключения, я предлагаю для подсудимого смертную казнь.
Последнюю фразу Карасев отчаянно выдохнул и сел. Большая часть Зала одобрительно зашумела.
***
Когда они с Духом пришли в апартаменты, Карина сразу направилась к своей комнате.
– Ты куда? – спросил Дух.
– Спать, – ответила Карина. Войти в свою комнату, лечь на кровать. И умереть. Больше ей ничего не надо. Остаться одной и умереть. Внутри она уже мертвая. Заснуть, забыться, дать и телу раствориться в смерти – в единственном, что может избавить от этого… От всего этого, невыносимого, ужасного, нереального..
– Ага, спать она пошла! Так я и поверил! Рыдать ты пошла, вот что! – сказал Дух и схватил ее за руку. – Ты хоть знаешь, сколько времени?
– Сколько? – спросила Карина.
– Полпервого! Карина, не надо уединяться, я за тебя волнуюсь… Давай хоть ребят вместе дождемся, узнаем, чем дело кончилось.
– Какая разница, – сказала Карина, но внутри что-то зашевелилось. Какая-то едва ощутимая тревога, словно маленький червячок в мертвой, бесплодной земле. – Ну ладно, могу здесь посидеть.
Она убрала руку, прошла в гостиную и села на диван. И так и осталась сидеть под пристальным взглядом Духа. Периодически он отворачивался, качал головой – видимо, не знал, о чем и как с ней говорить. Карина сидела. Часть ее по-прежнему не желала принимать произошедшее. Глядя на Духа, она ощутила, что снова смотрит на мир своими глазами и находится в теле. И в душе проснулась убийственная, невероятная боль.
Осознать, принять то, что они сегодня узнали, было невозможно. Это не могло быть правдой. Должно быть какое-то объяснение… Рональд, ее лучший человек во Вселенной… Он не мог! Это какой-то сон, бред, родившийся из ее ума, из умов всех этих Брайтонов, Артуров, да кого угодно! Должно быть, она спит и скоро проснется… А когда проснется – рядом будет он, и снова все будет хорошо.
«Нет, не проснешься, – сказала отдельная, холодная и спокойная ее часть, та, что проявлялась в самые острые моменты. – Не проснешься. Вспомни, так уже было после гибели Земли. Тогда вы все думали, что проснетесь, что это не по-настоящему… Каждый день ждали, что все это окажется розыгрышем или сном, что найдется какое-то разумное объяснение. А это оказалось правдой. Не проснешься. И это – правда. Как бы ты не оправдывала его и не отказывалась в это верить».
«Нет, так не может быть! – сказала самой себе Карина. – Он не мог … А я даже не стала с ним разговаривать…» – она откинула голову на спинку дивана. Это было невыносимо.
«Ты знаешь, что мог и стал бы. Ты ошиблась, неправильно поняла его и про него», – продолжила спокойная и разумная Карина добивать Карину любящую и преданную. Факты нитями протекали в нее и становились каждый на свое место. Невидимый корабль, и ни слова про него не сказал! Умалчивания про планы, недоговоренности про шрам, про Ки'Айли… А ведь она постоянно чувствовала, что он что-то скрывает! Гнала от себя эти мысли, потому что любила, хотела верить и доверять… Но чувствовала ведь! Вот, значит, что это было… Земля. Это убивает все.
А эти мальчики в магическом мире, которых он, не моргнув глазом, послал за эликсиром бессмертия. Она ведь даже шутила на этот счет! А сколько еще, наверняка, было подобных эпизодов… Что для него человеческая – или любая иная – жизнь?! Лишь песчинка в его игре.
«Нет, не может быть… Должно быть какое-то объяснение. Это бред, сон, наваждение!»
– Так не может быть, – сказала Карина вслух, – должно быть какое-то объяснение. Он не мог.
Дух снова внимательно взглянул на нее, придвинул к себе стул, сел напротив и твердо взял Карину за плечи.
– Послушай, Карина… – сказал он. – Вот кого ты в этом хочешь убедить? Меня или себя? Себя. Это правда, и никуда от этого не деться. Поверь мне, чем раньше ты перестанешь отрицать ее, чем раньше признаешь, что это так, тем быстрее придешь в себя. И мы сможем не волноваться за тебя. Я-то хорошо знаю… Помнишь, когда погибла Земля, – Дух наклонился к ней ближе, – я дольше всех отрицал. Вспомни, я постоянно говорил, что это розыгрыш, требовал, чтобы нас выпустили отсюда, искал объяснения – и ведь находил! Только все эти объяснения оказывались неправдой! Просто потому, что я выдумывал их, чтобы продолжать не верить. Так и ты сейчас. Ты выкручиваешься, пытаешься найти оправдание… Не надо, Карина! Надо принять. В зале суда ты смогла все оценить и понять. Так не давай себе сейчас спрятаться от этого. Чем быстрее ты примешь, что это так, тем легче нам всем будет…
– Хорошо, – сказала Карина, – я не буду выкручиваться. Я не поняла, поверила ему… Я...
– Вот только не надо винить себя! Виноват только тот, кто грохнул нашу Землю! А я, ты – и все – только жертвы этого отморозка! А мужика мы тебе не хуже найдем… Хочешь, я на тебе женюсь?! – Дух подмигнул ей.
Карина вымученно улыбнулась.
– Нет, дорогой Дух, я надеюсь, что ты все же женишься на Изабелле…
– Ну видишь, как опасно связываться с Древними! Так что я еще подумаю!
Дух убрал руки и смущенно замолчал, увидев ее перекосившееся лицо.
– Да, наверное, ты прав, Древние не про нас… – сказала Карина.
Дух отошел к стене и с минуту молчал... Неожиданно он со всего маху ударил рукой по стене:
– Вот только хоть убей, не понимаю, зачем он это сделал?!
Карине стало немного совестно. Сквозь собственное оглушающее горе, сквозь шок начали просачиваться мысли, что и ему тоже плохо
– Не понимаешь? – спросила она.
– Ну да… – Игорь растерянно обернулся к ней, – а ты понимаешь, что ли?
– Это проще простого, – сказала Карина, – Кольцо событий, баланс, хранительство… Все эти обоснования. Посмотрел в Кольце, что нарушение баланса, рассчитал, что связано с Землей, и вот… Ну и закон, помнишь, он хотел принять про агрессивные планеты... Мог еще решить, что наша Земля агрессивная…
– О Господи! – простонал Дух. – Бред какой-то!
– Я думаю, он в это верит, – сказала Карина, – надо же ему во что-то верить… Жить ради чего-то.
И замолчала. Дух опять внимательно посмотрел в ее лицо, потом сел рядом, обнял Карину за плечи. Карина не хотела сопротивляться. Она все равно была одна внутри себя. Теперь уже – навсегда. Но к Духу относилась очень хорошо. Пусть думает, что он ей помогает. Так ему самому будет легче. И положила голову на плечо друга:
Так они и просидели на диване, пока не пришли друзья. Убитая, заплаканная Анька, Ванька, обнимающий ее с растерянным взглядом. И собранный серьезный Карасев.
– Ну что? – спросил Дух.
– Розовый Замок. Двести лет. После этого срока пересмотр дела еще раз, – сказал Андрей. Карину снова словно ударили кувалдой по голове. Что ж… Этого и следовало ожидать.
«А тебя, Карина, это теперь не должно волновать. Преступник получил заслуженное наказание. Так и должно быть. А что вместе с этим закончилась и твоя жизнь – неважно. Главное, что больше он не уничтожит никакую планету, не будет играть в непонятные игры и отправлять людей на смерть… Принять. Не думать. Ни чувствовать».
– А что тайванцы? – спросила Карина.
– Тайванцы настаивают на пересмотре фактов и дополнительном расследовании. И угрожают атаковать в случае отказа.
– А Брайтон? – поинтересовался Дух.
– Угрожает убить подсудимого, если тайванцы атакуют, – сказал Ванька.
– Но в итоге договорились, что будет дополнительное расследование с привлечением тайванских специалистов и технологий, – сказал Андрей, – фиг знает, зачем. Наверное, чтобы тайванцы успокоились.
Карасев взял кресло и сел напротив Карины с Духом.
– Я настаивал на смертной казни, – сказал он, с едва заметной опаской посмотрев на Карину.
Карина внутренне сжалась на секунду, а потом расправилась, словно мимо нее пролетела пуля – в миллиметре от нее. Но по справедливости все было верно…
– Это было бы справедливо, – сказала она и замолчала.
– И что? – спросил Дух.
– Брайтон сказал, что это против гуманистических принципов. Когда-то в Совете долго диспутировали, отменить ли смертную казнь. И отменили, сочли, что любому надо давать шанс на исправление. Поэтому сейчас принять смертную казнь будет против принципов, и все усилия тогдашние пойдут прахом… В общем, Совет проголосовал против с перевесом в два голоса. Плюс всем же ясно, что, приговори его к смерти – и Тайвань атакует...
– Н-да… – вздохнул Дух, – не знаю, что сказать… А ты молодец. Я бы, наверное, не смог.
– Я тоже, – признался Ванька.
– Ничего, скоро он там совсем свихнется, жить не захочет, – сказал Дух, – вроде как в первую очередь Розовый Замок вызывает депрессию, а не глюки или что-то в этом духе… Так что придавит его, мало не покажется!
– Надеюсь, – твердо сказал Карасев.
Слышать все это было очень тяжело, очень больно, оглушающе, ужасно… Вот это. Все. То, как ее друзья обсуждают наказание ее любимому…
– Я спать пошла, если вы не возражаете, – сказала Карина и направилась в свою комнату.
– За ней сейчас глаз да глаза, – сказал Дух, когда дверь за Кариной закрылась, – не нравится мне ее состояние. Прикидывается, что ей лучше, чем есть на самом деле. И непонятно, чего ждать. Артур нужен, Артур…
– Пожалуй, ты прав, – сказал Андрей, – кстати, я бы еще впаял ему совращение невинных земных девушек и создание культа своей личности конкретно у нее.
***
После суда Ар'Тур еще два часа не мог уйти. Члены Совета разошлись, преступника увели, но нужно было решить еще массу вопросов. И, конечно, инициативный Артур был в первых рядах. Брайтон словно отстранился от насущных задач, и решать все приходилось его старшему сыну.
Надо было обсудить с тайванцами технические особенности дополнительного расследования, организовать долгосрочное заключение Рон'Альда в Розовом Замке, отдать массу распоряжений... Принять поздравления от некоторых членов Совета, восхитившихся его догадливостью в расследовании гибели МО728; на скорую руку дать пару небольших интервью представителям масс-медиа.
Ар'Тур, как всегда, действовал быстро, буквально на ходу, мгновенно переключаясь с одной задачи на другую. Древний же он в конце-то концов! И все это время думал о Карине. Теперь он боялся.
Когда она, прямая, тонкая, отчаявшаяся, вышла из зала, не дожидаясь конца заседания, Ар’Тур вдруг испугался. Как бы ни хотелось ему… да, не стоит врать себе – вернуть ее, тут ему стало страшно. Что если это сломает ее по-настоящему? Стоило все этого? Что если она не выдержит? Сойдет с ума, наложит на себя руки? Эта мысль вызывала панику.
Идиот! А ведь об этом он раньше не подумал, окрыленный своим гениальным планом! Она ведь живая девушка, которой и так много досталось в жизни. Хрупкая, нежная, самоотверженная… Каково узнать, что человек, которого ты думаешь, что любишь, уничтожил твою родную планету? Возненавидит она его, как рассчитывал Ар’Тур? Или просто сломается, как жесткий стебелек на слишком сильном ветру… Карина ведь не гибкая, она не может, как трава, клониться, клониться – и распрямляться вновь. Она твердая и несгибаемая, а потому может просто сломаться.
Еще он боялся ее реакции, как она отнесется теперь к нему, Ар’Туру? Ведь это он докопался до правды и этим сломал ее жизнь, то, во что она верила…
И что страшнее, Ар’Тур не знал.
Дела закончились резко. Вернее Ар’Тур поставил в них точку и бегом устремился к элеоу.
– Наконец-то! – сказал Дух, когда на пороге гостиной появился Ар’Тур. С ними уже была Ис’Абель, и, как могла, поддерживала землян. Андрей и Анька с Ванькой сидели на диване, молчаливые, собранные, бледные, и только Дух расхаживал из стороны в сторону, как лев в клетке.
– Где Карина? – сразу спросил Ар’Тур, не найдя ее среди остальных.
– У себя, – ответил Дух и внимательно посмотрел на Ар’Тура, – Слушай, давай начистоту: у тебя есть ключ от всех дверей? Ты можешь открыть ее комнату? Ясно же, что вы за нами наблюдали, и открыть что угодно можете…
– Ключ от всех дверей есть, – серьезно ответил Ар’Тур, – и да, наблюдали.
– Вот и давай посмотрим для начала, что она делает, а то нам страшно за нее, – просто сказал Дух, – а если понадобится – откроем и откачаем…
– Думаешь, уже дошло до этого? – напряженно спросил Ар’Тур. – Давно она там?
– Часа два. Сказала, что пошла спать. Но слабо мне в это верится. Сам понимаешь…
– Понимаю. Хорошо, мне надо немного времени, чтобы связаться с информационным центром, – Ар’Тур снял с плеча инфоблок, – мы уже давно не следим за вами, и прямо с моего блока ее комнату не посмотреть...
Спустя пять минут Ар’Тур продемонстрировал землянам и сестре картинку, полученную из информационного центра, куда передавалась информация из комнат землян: Карина неподвижно сидела на краю своей кровати и ничего не делала.
– Плохо, – сказал Дух и вздохнул, – я думал, она хоть рыдает.
– Но и хорошо, – возразил Андрей, – значит, живая, в петлю не полезла.
– Да, – согласился Ар’Тур. Но сердце ушло в пятки. Такой Карину он еще не видел. Даже после гибели Земли, в самом начале, она была живая. Отчаянная, собранная, сходящая с ума от случившегося, но живая. Жалость, страх и вина залили его сердце.
– Вы с ней поговорить-то пытались? – спросил он.
– Конечно. Регулярно звоним в дверь. Но она притворяется, что спит, – сказал Дух.
– Или не слышит, потому что в шоке, – заметила Анька.
– И так, и так может быть, – сказал Ар’Тур.
– В общем, надо извлекать ее оттуда, – заключил Дух, – и поменьше оставлять одну. А то я прямо не знаю, что делать. Такие зависания не в ее духе. Она всегда держится, а тут…
– Я попробую с ней поговорить, – сказал Ар’Тур. И искренне добавил, – в конечном счете, это я заварил кашу.
– Давай, – согласился Дух.
Ар’Тур встал перед дверью и твердо нажал звуковой сигнал.
***
Войдя в свою комнату, Карина села на краешек кровати и замерла. Если бы это была просто сильная боль, то можно было бы раскачиваться из стороны в сторону. Или рыдать, выть в голос, катаясь по кровати. Но это была другая боль. Та, что выедает все живое, сжирает душу, оставляя мертвое белое поле и пустоту. Карина уставилась в одну точку – в центр белой двери. Не думать, не чувствовать… И смотрела на себя со стороны. Вот я сижу в своей комнате – своей ли? Есть ли у меня что-нибудь свое в этом чужом мире? И смотрю на белую дверь в Белом Замке. Вот все и закончилось. Кончилось. Все. И Земля, и Рональд, и служение. А значит, и ее жизнь. Навсегда. И выхода – нет.
Одна иступленная, протестующая, мечущаяся в истерике часть Карины все еще пыталась найти объяснение, ошибку, раскидать очевидные факты. Объяснить, почему все могли подумать, что это Рональд уничтожил Землю, как-то оправдать его. Но другая ее часть – большая и умирающая – сжимала волю в кулак, зная, что обман себя ничего не даст. Только еще большее падение потом, когда факты снова ударят своей очевидностью.
А еще одна часть услужливо подсказывала выход. Нож, веревка… Да мало ли что! Даже в этой комнате есть предметы, которые дадут выход. «Прости меня, Господи… Я не хочу этого думать, я не хочу!»
Нож, где-то должен быть... Картинка в голове стала ясной: она встает, подходит к секретеру, где в среднем ящике лежит ножик, который она носила на поясе в походе, одна из немногих оставшихся земных вещей. Достает его и спокойно режет себе вены. Правильно, вдоль. В медицинском часто рассказывали, что правильно именно так, а нерадивые самоубийцы режут поперек. Кто-то по незнанию, а кто-то – чтобы лишь попытаться, а не сделать…
«Господи, прости меня, прости! – словно преодолевая сопротивление упругой плотной воды, Карина поднялась и встала на колени. – Прости меня, Господи, я не хочу думать такого… Дай мне сил выжить, не сделать этого…»
Небеса молчали в ответ. Но картинка с ножом медленно растаяла в голове, оставив лишь мертвое прохладное послевкусие. Теперь перед внутренним взором встало строгое лицо с черными глазами. И душа порвалась еще раз. «Рональд… Почему? Ты же Хранитель Вселенной! Почему?... Именно поэтому, – спокойно сказала та же часть, что рисовала картинки с ножом. – Потому что Хранитель Вселенной, вернее потому что считает себя таковым. Ты получила счастье, равное которому не сыскать во Вселенной. И теперь не хочешь его потерять, ищешь оправдание, не хочешь верить. И не можешь ненавидеть. А вместо этого просто умираешь».
Карина скорчилась на кровати, поджала колени к подбородку и снова уставилась в одну точку – в этот раз на ручку ящика, где лежал нож. Нет, нож тоже не нужен… Если долго лежать вот так, рано или поздно умрешь. Зачем еще что-то делать. Все произойдет само собой. Или… Карина вскочила и снова села.
Вот это было бы самое правильное. То, что еще какая-то потаенная часть ее души подсунула в виде образа: отправиться на Землю, погрузиться в глубокий зеленый туман. И умереть на родной планете, там же, где умерли те, кого она любила. Их убил тот, кого она любила больше всех. Вот теперь она заплакала. От того, что не могла прогнать самоубийственные мысли, мысли, которые нельзя было думать, которые нельзя было допускать, которые оскорбляют Бога, давшего ей бесценный дар жизни… «Господи, прости меня, прости! За слабость, за неспособность принять это все… Прости!»
Слезы высохли под накатывающим омертвением! Карина опять сидела напротив двери и смотрела в одну точку. На нее опустилась тьма. Мыслей уже почти не было. А мир выцвел и поблек, стал черно-белым. Вот ты какое, оказывается, царство мертвых, лениво подумал мозг. А душа окутала нереальную, невозможную боль плотной оболочкой мертвечины.
Иногда на экране двери появлялись изображения родных лиц – то Дух, то Андрей, они звонили и предлагали выйти в гостиную. Карина надеялась, они поверят, что она спит. Выйти к друзьям в таком состоянии она не могла. Они точно начнут ее спасать. А она этого не хотела. Во-первых, мертвого человека уже не спасти. А во-вторых, ей стыдно… Ведь это она поверила Рональду, это она подставила себя и всех друзей, предала память родной планеты. Не разобралась...
Когда стало совсем невмоготу, она снова начала думать про нож, потом про Землю… И даже уже собралась встать и пойти к ящику, когда в дверь снова очень настойчиво позвонили, и появилось четкое изображение лица Артура.
«Артур, – спокойно подумала она. – Не отстанет», – следующая четкая мысль, а затем пронзило острое чувство вины. Артур. Ему не все равно, что с ней. С дурой и предательницей, которая бросила его ради преступника, убившего Землю.
– Карина, давай поговорим? – услышала она.
Артур… Он был прав во всем, он докопался до истины, он заботился о них всех, о ней, он искал их, когда Рональд похитил… Она не должна отвергать его помощь, которой даже не заслужила.
– Хорошо, – апатично ответила она и подала рукой знак открытия двери. Дверь отъехала в сторону, в проеме появилась высокая фигура Артура. Сзади она увидела лица Духа и Андрея, но, видимо, друзья решили не передавливать – в комнату вошел только Артур.
На лице была написана тревога. И Карине снова стало стыдно. За то, как она бегала от него, отвергала его разумные слова, что бросила его, не разговаривала с ним, зная, что он переживает… А вместе со стыдом, как ни странно, возвращалась жизнь. Немного, совсем чуть-чуть жизни.
Артур молча сел на кровать. Не слишком близко, что ее порадовало. Еще не хватало, чтобы он начал обнимать ее, успокаивать… вот это уже было бы слишком. Несколько минут они молчали.
– Ты был прав во всем. Прости меня, – наконец сказала Карина. Как бы ни хотелось говорить спокойно, фраза прозвучала, как стон.
– За что? – Артур обернулся, недоуменно глядя в ее лицо, – это ты прости меня.
– За что? – удивилась Карина.
– Я докопался до правды и этим разрушил твою жизнь.
– Ты сделал то, что должен был сделать.
– Ты не сердишься на меня? – в голове Артура звучало удивление.
– Не сержусь. Это я виновата перед тобой. И перед всеми. Я не разглядела преступника, поверила ему. Обидела тебя, не разговаривала с тобой. Я вела себя, как дура, подлая дура. Да и не как… Дура и есть.
– Не говори глупости, – вдруг улыбнулся Артур, – ни в чем ты не виновата. Тебя обманули, ты не могла не поверить. Верить в Хранителей слишком в твоем характере, что бы ты не поверила. А я ведь тебя знаю…
– Да, – согласилась Карина, – ты снова прав. Как всегда… Я просто дурочка, верящая в сказки.
– Карина, – Артур на мгновение протянул руку, но она инстинктивно отодвинулась. Он не будет обнимать и утешать ее. Так нельзя. Вслед за этим он начнет ее целовать, захочет вернуть ее, вернуть все на круги своя… А она не может… Она не может вернуться. Потому что Артур ей теперь как брат. И потому что она мертвая. И потому что она слишком виновата перед ним, перед всеми и во всем.
Теперь общество Артура будило в ней панику. Если пересечь границу, то может быть все что угодно, а она не может… Сейчас она слишком беззащитна, чтобы владеть ситуацией.
– Артур, – Карина с мольбой посмотрела на него, – послушай… Я очень благодарна тебе за поддержку. Но сейчас мне надо побыть одной. Я еще не во всем разобралась. Разреши мне побыть одной? Я могу только попросить… И прошу тебя.
– И что ты будешь делать тут одна? – с улыбкой спросил Артур.
– Думать. Потом спать лягу. А утром все будет нормально, займусь делом.
Артур внимательно вгляделся в ее бледное лицо.
– Нет, Карина, – твердо сказал он, – ты не будешь сидеть здесь весь день и смотреть в одну точку. Я не уйду. И ты не останешься здесь. Потому что нужна твоя помощь.
– Помощь? – удивилась Карина.
– Да. Пойдем!
– Куда? – изумилась Карина.
– К Б'Райтону. Нужно, чтобы ты рассказала нам о тайванцах. Об их менталитете, обычаях, традициях, мировоззрении и укладе жизни. Ты сблизилась со многими из них. Поэтому нужно, чтобы именно ты о них рассказала. Пойдем скорее, с завтрашнего дня мы начнем с ними работать, – Артур встал и протянул ей руку ладонью вверх.
«Умный, – подумала Карина, – и хорошо меня знает».
И встала. Как бы тяжело ни было, если ее просят о помощи – она должна помочь. Тем более что помогать Союзу она просто обязана, чтобы хоть как-то искупить вину перед ним.
Она не приняла Артурову руку, но рядом с ним мир опять стал хотя бы немного более реальным и надежным. А тьма чуть-чуть отступила.
Глава 7. Конец странствий
Это был предпоследний мир, где Ки’Айли еще на что-то рассчитывала... И тут тоже ничего. Но она уже почти не надеялась, понимала, что действует скорее из нежелания сдаваться и чтобы не бездействовать. А рано или поздно это должно закончиться. Ей придется вернуться ни с чем. С опустошенным сердцем и погибшей надеждой. Вернуться к долгу и подпасть под Запрет.
При мысли о Запрете ей становилось страшно. Ки’Айли, которую в детстве не отпускали с Коралии, все так же не любила любое ограничение свободы. А уж Запрет, лишение неотъемлемой возможности Древних ходить по мирам, казался ей хуже смерти.
Поэтому сейчас, в этом мире, когда она смотрела на широкое поле с шатрами для хозяев и загонами для рабов, в ней нарастало возмущение. Даже издалека был слышен визг кнутов и брань охранников, загонявших пленных в огороженный деревянными палками загон. Слышался лязг металла и стоны несчастных пленников... Ки’Айли сжала кулак от возмущения. Рабство она не любила ни в каком виде, и оставить все, как есть, не могла.
В этом мире одна раса здоровенных, как глыба, человекоподобных существ с серым рогом вместо носа совершала набеги на простых людей, живущих по соседству. Уводила пленников в рабство, а тех, кто оказывал сопротивление, жестоко убивала. Ки’Айли давно знала об этом, но вживую столкнулась в первый раз.
Дождавшись, когда почти стемнеет, она прокралась к загону, где вповалку спали пленники: мужчины, женщины, даже дети, скованные одной цепью через кандалы на ногах. Кто-то из них перешептывался, кто-то тихо стонал во сне. Его пинали в бок, чтобы не разбудил прикорнувшего рядом охранника. Ки’Айли ударила охрнника по шее ребром ладони, чтоб не проснулся, аккуратно сняла ключи с его пояса, перелезла через загородку и принялась расстегивать на пленниках кандалы...
– Тихо, – прошептала она в ответ на изумленные вопросы и приглушенные стоны. – Быстро туда, там лес. Если вас заметят, я задержу, – она указала на тропинку через поле, ведущую к лесу.
Крепкий телом старец, вероятно, лидер пленных, благодарно сжал ее плечо.
– Спасибо, девочка, береги себя! Беги с нами!
Ки’Айли отрицательно покачала головой и направила первых освобожденных на тропинку. Еще с четверть часа она снимала оковы с благодарных, напуганных, но готовых бороться за жизнь, людей. Несколько раз ключ заклинило, и Ки’Айли руками порвала кольца на ногах у двух мальчишек, вызвав изумленные перешептывания...
А когда лишь пять пленников оставались на цепи, что-то громко лязгнуло, и по лагерю заметались огни. Несколько огромных серых теней кинулись в сторону загона. Ки’Айли бросила ключ одному из пленных, приказывая расстегнуть кандалы свои и соседа, и быстро порвала путы еще троих.
– Бегом! – уже во весь голос крикнула она, и, видя, как сгорбленные спины рабов скрываются в сумраке, включила силовой меч.
«Что ж, потанцуем!» – с азартом подумала она и скрестила силовой меч с секирой в руке одного из работорговцев. Невидимое лезвие, прошло сквозь металл, как сквозь масло, сделало небольшой полукруг и снесло ему голову. Еще четверо кинулись к девушке... Потом еще трое.
Один за другим они падали, сраженные маленьким вихрем в зеленом, который подпрыгивал, уходил от ударов и сносил их головы или пронзал сердца. Но все новые стражники бежали к ней с криками и оружием наперевес. «Что-то их становится слишком много, нужно менять мир», – подумала Ки’Айли, ощутив, как чей-то меч вошел в ее плечо с болью, словно от ожога. В то же мгновение она почувствовала еще один укус металла – в левое бедро... Ки’Айли подпрыгнула и прошлась по ним «ледяным вихрем», которому ее научил когда-то Эл’Боурн. Еще пятеро рогатых пали... Но все же их было слишком много, задавят числом, подумалось ей. Ки’Айли вздохнула про себя, прекращать битву и сдаваться не хотелось...
И вдруг что-то изменилось. Краем глаз она увидела, как в призрачном свете местной луны по полю несется всадник на огромной золотистой лошади. Даже отсюда она заметила, что всадник, как и его скакун, был огромный в бело-голубом одеянии, и длинные золотые волосы развевались на ветру... Сердце Ки’Айли охватила неожиданная радость. Его фигура словно излучала золотое сияние, глядя на него, невозможно было не радоваться.
Спустя пару минут силуэт скрылся за толпой рогатых, а потом она увидела его лицо – твердое, строгое, красивое – выше уродливых морд ее противников. Стремительными, четкими движениями мужчина прорубался к ней сквозь кольцо врагов.
– Не спеши менять мир, девочка, – услышала Ки’Айли, золотой всадник, нагнувшись к ней, стоял рядом. – Потанцуем?!
– Потанцуем! – согласилась Ки’Айли. Сейчас было не время и не место думать, кто он такой и откуда знает, что она может поменять мир.
– Спина к спине! – с улыбкой сказал всадник, и затылок Ки’Айли уткнулся ему куда-то в поясницу. Ей стало весело... Спина к спине не получилось, Ки’Айли была маленькая, а золотоволосый мужчина – огромный! Там, где у Ки’Айли была спина, у него были ноги. Даже среди Древних не было таких гигантов, здоровенный Эл’Боурн казался бы изящным рядом с ним. Хорошая парочка бойцов! – подумала Ки’Айли...
Дело пошло на лад. Высокий всадник прикрывал ее все время схватки, и его огромный меч из неизвестного золотого металла, кружил, как солнечный вихрь, снося головы, вспарывая животы... А Ки’Айли, маленькая и прыгучая, наносила ловкие удары, крутясь и скача, но почти не разрывая контакт с ним. Спина к спине – непреложный принцип в драке союзников...
Наконец последний рогатый затих под ногами, и наступила тишина. Большое поле с опустевшим лагерем было залито лунным светом, мертвые морды, искаженные предсмертной агонией, казались еще противнее в голубоватом сиянии луны.
