Текст книги "Хранитель вселенной. Одобренный брак (СИ)"
Автор книги: Лидия Миленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)
– Что нас ждет? – улыбнулся Эл'Троун. – Возможно, это могут сказать Предсказатели. Ведь их дело как раз предсказывать, что нас ждет. Ар'Теон? – Правитель обратился к древнейшему из Древних, ему было около семнадцати тысяч лет, и он славился тем, что обладал Даром долгосрочных предсказаний.
Не поднимаясь с места, крепкий темноволосый Древний сказал:
– Я не вижу так близко в будущем. Мои предсказания остаются теми же. Я вижу, что в нашем мире царит благополучие, в нем формируется объединение, охватывающее множество планет и рас. До этого момента все в моем разуме покрыто тьмой.
– Де'Арто? – Эл'Троун обратился к третьему из Предсказателей. Де'Арто, высокий светловолосый Древний около восьми тысяч лет от роду встал:
– Я вижу лишь одно – гибель нашего мира. Вижу, как мир схлопывается, исчезает, а вслед за этим колебания охватывают всю Вселенную. Более конкретных предсказаний у меня нет.
Слова Предсказателя вызвали новый взрыв испуганных шепотков среди недревних.
– Ки'Айли? – Эл'Троун словно оставил ее предсказание на закуску.
Ки'Айли встала и обратилась в зал:
– Все Древние знают, что я давно предсказываю войну. Вкратце я рассказала о своих видениях в начале Совета. Я видела много битв, гибель планет, а в самом конце я вижу то же, что и Де'Арто – гибель нашего мира, и, возможно – Вселенной. Но иногда мне видится, что путь, обрисованный Ар'Теоном, тоже возможен. Я не знаю, что необходимо для этого. Но этот путь развития событий не закрыт полностью. Он лишь маловероятен.
Ки'Айли села.
– Говорят, все предсказания этой Древней сбываются… – мельком услышала она сзади шепот одного из арктурианцев. Обращался он к своему соседу с планеты Кио-Торн, небольшому шарообразному существу в круглом скафандре – атмосфера Коралии не подходила для дыхания кио-торнийцев. Ки'Айли про себя горько улыбнулась. Она бы много отдала, чтобы ее зловещие предсказания не сбывались. Но история с Онионом лишь подтвердила их достоверность…
– Спасибо, – Эл'Троун поблагодарил Предсказателей. – Вы подтвердили, что война неизбежна. Нам надо выработать стратегию. Но ситуация осложняется тем, что мы не знаем, откуда они пришли. То есть их планета для нас недоступна. И никто не знает, где они нанесут новый удар… Мы не сможем патрулировать весь космос.
Ки'Айли сжалась внутри, на мгновение ощутила руку любимого на своей руке, и встала:
– Я знаю.
Все взгляды в зале снова обратились на нее.
– Что ты имеешь в виду, Ки'Айли? – спросил Эл'Троун.
– Я вижу их следующую атаку, – девушка прошла в президиум, взяла дистанционный карандаш и быстро изобразила на экране звездную карту, а на переднем плане – очертания коричневой планеты в окружении трех спутников. – В этой системе появятся три корабля, подобные тому, что уничтожил Онион. Я не могу сказать с точностью до часа, или даже дня… Но это произойдет примерно в течение трех дней. Если определить, что это за планета и где находится, то мы сможем узнать место атаки. Я вижу там бой с неизвестным исходом, поэтому, вероятно, мы сможем дать отпор.
Зал опять зашумел.
– А можно ли так доверять предсказаниям?– послышались возгласы с разных сторон. Не всем вера в предсказания была привычной, лишь Древним и коралийцам.
– Если не ошибаюсь, это недавно открытая планета ЗО457, – неожиданно сказал Ге'Вино, учитель Древних и прекрасный знаток космоса. – Я знаю это место. Открыта коралийцами пять лет назад.
– И населена гуманоидами, похожими на арктурианцев, – подтвердил Де'Нейрон из центра зала. – Мы сможем «встретить» эти корабли там…
– Что ж, – Эл'Троун задумчиво посмотрел на Ки'Айли, – по-видимому, у нас есть тайное оружие.
– Следующая за этим атака вот тут, – Ки'Айли набросала на экране новую карту. – Дальше я вижу пока смутно, – призналась она. – Но буду работать…
И вернулась на свое место.
«Я всегда знал, что маленькое чудо способно на чудо большое», – мысленно сказал ей Рон'Альд, когда она села.
– Если говорить о стратегии, то, во-первых, все наши планеты должны быть окружены силовым полем, – сказал он вслух и направился в президиум. – Несмотря на вред для окружающей среды. Какие бы планеты они ни атаковали, их цель – провоцировать нас. Уничтожать средневековые планеты одну за другой, заставляя нас кидать силы на их защиту. Истощить наш флот и постепенно добраться до Коралии. Не исключены и внезапные массированные атаки прямо на наши планеты. Поэтому постоянного наблюдения недостаточно, планеты должны быть защищены силовым полем. Во-вторых, вокруг известных нам планет, должно быть усилено патрулирование. Думаю, есть смысл организовать сборные эскадрильи, включающие…
«Если кто и выиграет эту войну, то это будешь ты», – мысленно обратилась к нему Ки'Айли. Только она заметила улыбку уголком губ на смуглом лице любимого.
«Никто не может сделать этого без тебя», – услышала она ответ у себя в голове.
– И, в-третьих, мы должны узнать, где находится их планета и что они из себя представляют. Любой ценой – в пределах разумного, – закончил Рон'Альд.
Совет еще долго обсуждал стратегию, основные пункты которой были предложены Рон'Альдом, затем решал более сиюминутные задачи. Например, Древние организовывали эскадрильи, определяли дежурства в них (ведь и дела в других мирах нельзя было оставлять полностью).
– Я могу войти в третью эскадрилью, – заметила Ки'Айли, когда возник спорный вопрос о составе третьей эскадрильи, которой должен быть руководить как раз Рон'Альд, единственный из молодых Древних, кому была предложена должность капитана эскадрильи.
– Нет, Ки'Айли, – сказал ей Эл'Троун, – ты не войдешь ни в какую эскадрилью. Мы не можем рисковать твоей жизнью.
В зале на секунду повисла тишина, после чего обсуждение продолжилось. Все согласились. Предсказательница, способная сказать, где произойдет следующая атака, должна жить ради своего народа, даже когда все вокруг сражаются и гибнут.
В конце обсуждения Ор'Лайт заметила, что враждебной расе надо дать имя, ведь нельзя до бесконечности называть ее «они».
– Разрушители, уничтожители… – Ар'Теон задумчиво покрутил на языке эти слова, – на древнем диалекте уалеолеа эти слова звучали как «геар». Так и назовем их.
И началась война. Обе предсказанные Ки'Айли атаки состоялись. На этот раз объединенной эскадрилье коралийцев, Древних и арктурианцев удалось уничтожить несколько кораблей противника и перехватить «снаряд смерти». Пленных взять не удалось. Вражеские корабли просто исчезали из силового поля. Их можно было только уничтожить. А потом Ки'Айли увидела атаку на Арктурус и страшную битву за него. Так и произошло, битву выиграли силы Союза, но в ней было потеряно много кораблей, погибло много коралийцев, арктурианцев и один Древний… с'Ориен, так его звали, ему было две тысячи лет, он много воевал до этого. Но не успел уйти в другой мир, когда его корабль взорвался.
Впоследствии подобные атаки повторялись часто. Враждебная раса много раз пыталась добраться до самой Коралии, но предсказания позволяли вовремя подготовить отпор. Корабли взрывались, силовое поле подтачивало экологию планет… И все же в этой войне на измор пока не было победителей. Ни одна сторона не собиралась сдаваться. У геар было знание, где находится Коралия и другие планеты, способность ходить по мирам и некоторое техническое превосходство. А на другой стороне были Древние со всем их мужеством и возможностями и Дар Ки'Айли видеть наперед.
За сто лет изнуряющей войны так и не удалось узнать, где находится планета геар. Не удалось выяснить даже, как они выглядят. Не удалось установить их особенности и свойства. Игра шла, словно в темноте, с противником, который знает о тебе намного больше, чем ты о нем. Древние лишь отражали удары, сдерживали противника, но не имели возможности перейти в атаку. Они искали планету геар в нашем мире и других мирах. Но это было как искать свет в черной дыре. Если бы не предсказания Ки'Айли, вероятно, шансов было бы еще меньше. Но даже знание места и примерного времени нападения не гарантировало победу в бою…
За столетие войны двенадцать населенных планет было уничтожено геар. Погибло восемь Древних. А Ки'Айли сходила с ума от постоянных видений войны, черной стены за ближайшим поворотом и просто непосильной работы по непрерывному просмотру вариантов развития ситуации. Она искала не только способы выиграть битвы, но и сделать реальным то, что видела совсем редко – благополучие и процветание, а значит, предшествующую им победу. Как ни мал был шанс, но Ки'Айли пыталась увидеть, до бесконечности заставляя себя прокручивать варианты, устремляться в будущее. Но лишь изредка белым всполохом в ее видениях мигало благополучие и мир. И эти вспышки не прорезали черной стены, застывшей в них уже давно.
Черная стена, зеленый туман и всполохи взрывов сводили ее с ума, поглощали ее разум, истощали чувства. И особенно тяжело было то, что все ее близкие уходили в бой, рискуя жизнями. Каким бы ни был ее собственный прогноз, Ки'Айли сжималась каждый раз, когда ее любимый, брат, отец или мать отправлялись в боевой вылет. А ей было запрещено самой участвовать в битвах, да и покидать Коралию Эл'Троун разрешал крайне редко. Только в случае гибели планеты ей было приказано срочно уходить в другой мир, чтобы сохранить себе жизнь. Ки'Айли – достояние Коралии и Древних – сошла бы с ума, если бы была одна. Но она была не одна, они с Рон’Альдом были вместе, и любовь в черной бездне глаз телепата выталкивала ее на поверхность, как только она начинала тонуть.
***
Девушка спала. Снова заснула на космическом корабле, прямо у него в объятиях. Маленькая, хрупкая, наделенная лишь человеческим телом, слишком слабым, чтобы бодрствовать и предаваться страсти наравне с Древним. Пожалуй, нужно сбавить обороты – во всех планах – думал Рональд, когда бережно нес ее с корабля в спальню. Слишком много разных эмоций и переживаний для нее, слишком сильные чувства и ощущения... Пусть отдохнет сколько нужно. И да…
Тарро Рональд внезапно осознал, что впервые за полторы тысячи лет может заснуть рядом с любимой.
Он устроил ее на кровати и еще пару минут любовался спящей. Потом снял свой черный универсал и лег рядом. Тихо обнял ее, невесомо, так, чтобы не потревожить. Но не выдержал и притянул к себе… устроил ее голову у себя на груди, заключил в кольце рук. Девушка потянулась, во сне переложила голову удобнее, положила легкую руку ему на плечо и прерывисто прошептала. Это было его имя в древнекоралийском, исходном варианте, который много сотен лет не произносил никто, кроме Б’Райтона. Рон’Альд.
Тарро Рональд прижал ее сильнее – насколько можно, с учетом ее человеческой хрупкости.
Ему хотелось плакать.
Впервые за сотни, бесконечные сотни лет он был не одинок. Он не мог рассказать ей всю правду прямо сейчас. Слишком рискованно со всех точек зрения, и в первую очередь – для нее. Он не мог показать ей свою жизнь за эти бесчисленные столетия, поделиться ею – просто не хватит времени. Не мог даже приблизиться, насколько ему самому хотелось – слишком хрупким существом она была. И все же впервые за сотни лет он был не одинок.
***
Карина проснулась с чувством невероятного покоя и правильности происходящего. Много раз, просыпаясь на Тайвани, она не сразу понимала, где находится и что произошло накануне. Порой ей казалось, что она на Коралии, иногда – что она все еще на Земле, а то, что случилось с пятерыми друзьями в космосе, ей просто приснилось. Но на этот раз она точно знала, где находится и что произошло накануне. Потому что это было правильно. Прошедший вечер и ночь вслед за ним все расставили по своим местам. Она была именно с тем, с кем должна быть, и к этому ничего нельзя было прибавить и ничего нельзя было отнять.
Остался ли в ней гнев или обида, что он использовал их сообщение в своих целях? Что знал об их планах, но позволил им свершиться? Наверное, стоило обижаться, но, прислушиваясь к себе, Карина понимала, что в ней не осталось ни гнева, ни обиды. Только любовь. И понимание. Она обманула его, он обманул ее, что с того, если он переиграл их? Разве они сами не пытались сделать именно это..? Да и после всех отчаянных слов любви, после нежности, что была между ними, она просто не могла обижаться на него. «Моя антеоли…» – звучало у нее в голове, вызывало улыбку, а на глаза почему-то наворачивались слезы.
Карина села, откинула одеяло и с наслаждением провела рукой по красивой смуглой спине рядом с собой. И замерла от удивления: поперек его поясницы тянулся длинный тонкий шрам. У Древних же не остается шрамов! – изумилась она. А даже, если б и оставались, убрать шрам на Коралии или Тайвани – вопрос пяти минут.
Чуткий сон Древнего тут же прервался. Рональд резко перевернулся и пристально смотрел на нее, заложив руки за голову. Карина почему-то смутилась, а про себя захихикала, что она похожа на благонравную девицу, застигнутую за непотребством.
– Рональд, – сказала она. И повторила: – Рон'Альд, – будто пробовала на вкус его твердое имя. Она внезапно осознала, что за сорок с лишним дней ни разу не назвала его по имени. Словно слова «Рональд» и «Тарро» все это время были для нее табу.
– У тебя шрам... У Древних ведь не остается шрамов...
– Некоторые остаются, – спокойно ответил он, продолжая изучать ее взглядом. Как будто не смотрел на нее все эти сорок дней.
– Но почему ты его не убрал? – удивилась Карина.
– Может быть, решил оставить как напоминание, – усмехнулся он, и на любимом лице на мгновение мелькнуло что-то хищное, давно забытое Кариной после его тепла и нежности.
– О чем? Откуда он?
– Скажем так, однажды в юности я оказался в плену, – ровно ответил он.
– Расскажешь? – мягко спросила Карина. А про себя ужаснулась. Это что же надо делать с Древним, чтобы у него остался шрам, причем остался на сотни лет.
– Если ты не возражаешь – не сегодня.
– Почему? Если там что-то такое, то голова у меня совершенно не кружится! – рассмеялась Карина.
– Слишком хорошее утро, – пожал плечами он. – Я сейчас забочусь не о тебе, а о себе. Кстати, ты не хочешь позвонить, например, Игорю? А то ночью твои друзья были крайне озабочены тем, куда ты пропала.
– Ужас! – воскликнула Карина и подняла с пола инфоблок. В ответ на ее нажатие блок вежливо сообщил, что вчера ей тридцать раз звонил Дух, двадцать один раз – Андрей, пять раз – Анька и один – Ванька.
– Твою мать! – простонала Карина по-русски. – Они же там с ума сходят!
– Что это значит? – с искренним интересом спросил Рональд.
– Это русское идиоматическое выражение, – отрешенно объяснила Карина, продолжая изучать данные инфоблока. – Обозначает, что ты хотел бы употребить матерное выражение, но не решаешься материться по-настоящему.
– Матерное? – поднял брови Рональд. Он явно наслаждался и самим утром, и ее присутствием рядом. – Пожалуй, мне стоит выучить русский язык. Вероятно, в нем хватает сюрпризов, отражающих особенности вашего менталитета.
– А как же мы тогда будем интриги плести?! – рассмеялась Карина. – Уникальность языка была нашей последней надеждой! О, милостивый Тарро, не лишайте бедных пленников последней возможности!
И искренне добавила:
– Но на самом деле мне будет приятно, если ты выучишь русский язык.
– Я так и подумал, – Рональд сел рядом с ней и кивнул на инфоблок: – В конце концов, я его отключил.
Карина снова вздохнула. Да уж… Сногсшибательная ночь напрочь выветрила из головы мысли о друзьях. Утешало только то, что, согласно показаниям блока, перед выключениям, с него было отправлено сообщение арро Игорю Духовному, гласившее, что с ней все в порядке, она очень устала и спит. Где спит, впрочем, сказано не было.
– Спасибо, конечно, но ты опять отправил сообщение с моего блока, – констатировала Карина.
– А что мне оставалось делать? – улыбнулся Рональд. – Ты так сладко заснула, что будить тебя сразу было бы преступлением почище твоего вчерашнего подвига. И явно не следовало оставлять твоих друзей в неведении. Они и так, наверняка, весь вечер пребывали в полной уверенности, что ты уже томишься в каких-нибудь подземных застенках за содеянное.
В этот момент инфоблок сообщил, что ей снова звонит неугомонный арро Игорь Духовный.
– Принять, – обреченно сказала Карина и спешно накинула на плечи первое, что попалось под руку, а под руку попалось все то же белое одеяло.
– Карина? – с опаской произнес голос Духа, и на экранчике появилось его растерянное лицо. Карина заметила, что за его правым плечом маячила физиономия Андрея, а за левым – Ваньки и Аньки.
– Да, привет! – улыбнулась Карина, совершенно не представляя, что сказать друзьям. Впрочем, врать она не собиралась.
– У тебя все нормально? Где ты вообще? – более строго произнес Дух. – Мы тебе весь вечер названивали…
– Это я уже поняла, – сказала Карина, – простите меня, пожалуйста...
– Ладно… Хорошо хоть сообщение отправила! А то мы совсем с ума сходили! И ведь в розыск тебя не подашь, учитывая вчерашнее... Но все хорошо что хорошо кончается. Что с тобой случилось-то? И где ты вообще находишься?!
– Я … эээ... у меня все хорошо, – сказала Карина.
– Карина со мной, – непринужденно сообщил Рональд, заглядывая в окошко инфоблока. Прямо как был – с обнаженным торсом. Карина снова отметила, что ему необыкновенно весело и хорошо.
– Что ты делаешь? – в ужасе прошептала ему Карина.
– Расставляю все по своим местам, – вполголоса ответил он.
На лице Духа отразилось удивление, медленно переходящее в понимание.
– У вас все хорошо..? Все в порядке? – растерянно поинтересовался он. Наверно, заодно он осознал, что только что слишком открыто говорил про «вчерашнее».
– Конечно, – улыбнулся ему Тарро. – А завтра приглашаю вас всех на ужин.
– Хорошо… – снова растерянно протянул Дух. – Карина, а ты сегодня домой придешь?
– Не знаю, – честно сказала Карина. Все по своим местам оказалось совершенно не страшно. Да и что за детский сад, чего ей бояться! Ее личная жизнь – это ее личная жизнь, ни друзья, никто ей не указ, и стесняться ей нечего.
– Ну, позвони, когда будешь знать! – вдруг рассмеялся Дух, что было встречено ответным смехом в апартаментах Тарро.
– Хорошо! – ответила Карина. – Доброго дня!
– Доброго дня, Игорь! – улыбнулся Тарро в экран.
– Ну и ну! – Карина продолжала смеяться, когда экран инфоблока погас. – А ужин ты, конечно же, придумал, чтобы они не подумали, будто нас ожидает страшная кара за содеянное?
– Конечно. Кроме того, не забывай, что я всегда имел слабость к землянам.
– Н-да… – задумалась Карина, снова взглянула на экран инфоблока и обнаружила, что уже 11 часов. Она еще раз выругалась и потянулась за универсалом. – Мне ведь на работу надо! Там меня тоже заждались!
Хотя после всего произошедшего ей не хотелось ни на секунду расставаться с Рональдом, даже любимая работа отошла на второй план. Но долг есть долг, дело есть дело.
– К вечеру ты не исчезнешь?! – поинтересовалась она.
– Нет. Но вообще-то я отправил Грайне сообщение, что сегодня, ты, возможно, будешь отсутствовать по моему особому поручению. Так что, если хочешь, можешь не ходить сегодня на работу. В сущности, в этом нет никакой необходимости, система не развалится ни за один день, ни даже за неделю. Да и у меня сегодня тоже выходной, – обольстительно улыбнулся он.
– И когда ты успел связаться с Грайне? – снова засмеялась Карина, – потрясающее самоуправство с моим инфоблоком!
– Вообще-то с Грайне я взаимодействовал со своего блока, и произошло это ночью, когда ты заснула во второй раз.
– А ты действительно хочешь на работу? – поинтересовался он, притягивая ее к себе.
– Нет, – честно ответила Карина, расслабляясь в горячем кольце его рук.
– А чего хочешь?
– Быть с тобой, – снова совершенно искренне призналась Карина. И подумала, что ей очень хотелось бы добавить «всегда», но пока она на это еще не способна.
– Отлично. Тогда, если не возражаешь, сейчас позавтракаем и поедем.
– Куда?
– В один музей, – улыбнулся он. – Что ты предпочитаешь на завтрак?
Глава 12. Кольцо Событий
– И зачем тебе было нужно, чтобы мы отправили это сообщение? – спросила Карина, когда они сели в беало.
– Я хочу поговорить с братом, – коротко ответил Рональд. – И, может быть, вернуться на Коралию. Официально.
– Зачем? – полюбопытствовала Карина.
– Все за тем же, для поддержания и восстановления баланса, – с легкой улыбкой ответил он. – А промежуточные ходы можно варьировать. Сложно поверить, но все мои действия в последнее время были связаны с текущей регулировкой баланса в нашем мире. Когда вы появились на Коралии, Таи-Ванно могла иметь любое техническое и военное преимущество, могла быть руководима главным игроком – мной. Но даже это не помогло – как только вы оказались на Коралии, баланс с бешеной скоростью поехал в сторону Союза, и наш мир закачался.
Карина замерла. Рассказывает, сам рассказывает о своих целях и действиях.
– Так поэтому ты нас похитил? – спросила она.
– В том числе. Кроме того, иметь вас под рукой и присматривать за вами действительно крайне важно. Но когда на Таи-Ванно оказались и я, и вы, баланс медленно поехал в обратную сторону. Поэтому стало целесообразно дать некое преимущество Брайтону. Например, позволить им получить сведения о вас, о Таи-Ванно и обо мне, то есть дать вам возможность отправить сообщение.
– То есть все это время ты «подкручивал» баланс? Ни много, ни мало? – спросила Карина.
– Да, хоть это и не конец партии.
– Ой, а пилот Ормарро – подставной?! – вдруг вспомнила Карина.
– Ни в коем случае! – рассмеялся Рональд. – Я никак не вмешивался в отправку сообщения. Кеурро всего лишь было приказано проверить, было ли отправлено какое-либо сообщение с подпространственного модуля того корабля. Он даже не знает, для чего мне это, зачем мне провоцировать Коралию.
– А если бы я не отправила сообщение? – с долей лукавства спросила Карина.
– Тогда мы пошли бы другим путем, – улыбнулся он в ответ.
– Ох уж эти ваши игры, Тарро Рональд! – рассмеялась Карина и положила ладонь на смуглую руку, державшую «джойстик» беало. – Все равно не все понятно. Но одно я знаю точно – ты не собираешься воевать с Союзом.
– Почему ты так решила? – с интересом спросил он, направляя беало прямо на запад, куда-то за город Амари-Ко и Воздушные Леса.
– Чувствую, – пожала плечами Карина жестом, похожим на его собственный. Или Артуров. – Я слишком долго игнорировала свои чувства, чтобы продолжать в том же духе. От рассуждений на все эти темы много беспокойства. А вот ощущения не врут и создают покой.
– Надеюсь, это надолго, – с улыбкой заметил Рональд, – когда что-то создает хаос в голове, ясность чувств может очень помочь.
– Если ты о себе, то да, хаос ты создаешь знатный! – продолжила веселиться Карина. – Может быть, распутаешь все-таки? А то я сильна лишь в завязывании узлов —любой морской узел завяжу на раз-два, а не в распутывании. Правда, хоть пару узлов ты сейчас распутал.
– Все распутается в свое время, – мягко заметил Рональд. – А пока, если ты не возражаешь, я хотел бы поговорить о чем-нибудь другом, – и тоже рассмеялся. – Не о «работе»!
Спустя полчаса беало начал плавно снижаться из-за облаков, и Карина увидела внизу ровную блестящую гладь большого озера. На дальнем его берегу, на возвышении, от которого спускались к воде белые ступени, стоял большой и очень красивый белый особняк. Не слишком высокий, с классическим портиком и ионическими колоннами, он напомнил ей старое здание Военно-морского музея в родном Питере или древнегреческие храмы, виденные на фотографиях. Как будто посреди безвкусной (на взгляд Карины), аляповатой кубистической, местной эклектики они оказались в оазисе красоты, гармонии, классики и порядка.
– Красота какая! – изумилась Карина, когда они пролетели прямо над озером и начали снижаться возле белых ступеней. – Что это?
– Мой дом, – лаконично ответил Рональд, приземлился, вышел и протянул Карине руку. – Я выстроил его в первые годы своего пребывания на Таи-Ванно, и какое-то время жил здесь. Мне не очень нравится местная архитектура, – с усмешкой добавил он. – Сейчас я здесь редко бываю, в основном только пишу картины.
– Здорово! – снова восхитилась Карина. – Такая стройность и красота на фоне всего этого тайванского «кубистического бреда»!
– Время от времени мне предлагают организовать здесь музей, – заметил Рональд. – Но мне все же нравится тут бывать. Неплохое место для уединения. Тем более, что поблизости нет ни одного «кубистического бреда», и ничто не портит ландшафт.
По белой лестнице они поднялись к входу в дом, и дверь отъехала в сторону. Из широкого холла поднималась наверх лестница, похожая на парадную лестницу исторической части Белого Замка.
– Пойдем, – Рональд за руку повел ее по лестнице. – Думаю, тебе будет интересно.
– Мне интересно уже то, что это твой дом, – ответила Карина.
Лестница привела на большую площадку с белокаменными перилами, в центре открылась такая же белая дверь, и они вошли в огромный длинный зал, великолепный в своей пустоте и звенящем просторе. Обе стены были увешаны картинами разных размеров и цветовых решений, в разных рамах. Они словно открывали ворота в другие миры, бесчисленные и разнообразные. Карина пошла вдоль правой стены.
А других миров здесь действительно было много... Большая часть картин представляла собой пейзажи, которые жители нашего мира назвали бы фантастическими. Некоторые из них – космические, с галактиками, планетами, звездами, космическими кораблями. На других – невероятные ландшафты иных миров, с необычной растительностью и природными явлениями, а на некоторых резвились обитатели других миров вроде единорогов или пегасов. Отдельной группой картин были изображения городов или батальные сцены, корабли в море, не известные Карине исторические события. А вот портреты встречались достаточно редко.
Картины были выполнены в разных техниках, в разном стиле… Единственное, что объединяло их, это ощущение необыкновенной цельности полотна, единства сюжета и композиции, смысла и решения.
– Это все твои картины? Ты написал? – спросила Карина в музейной тишине просторного зала. Легкое эхо разнесло ее голос далеко вокруг.
– Большую часть картин написал я. Иногда у меня было время на это. Но есть здесь и полотна других художников, что приглянулись мне в нашем или других мирах.
– Невероятно! – изумилась Карина. – И ведь на Тайвани не знают, что их Тарро практически гениальный художник?!
– Ну почему же? Многие мои работы выставлены в местных музеях, некоторые находятся на экспозициях в других мирах. А здесь собраны те, что нравятся лично мне. Нужно же их где-то хранить.
Под его неотрывным взглядом Карина продолжила осмотр. И неожиданно остановилась как вкопанная. Две картины, расположенные в самом центре правой стены, чуть выше уровня ее глаз, притягивали взгляд, манили, как будто вся экспозиция должна была привести ее именно к ним.
Картина слева изображала штормовое море. Стягивались в кулак грозовые тучи, лучи солнца пронзали их, как стремительный удар меча, быстро, ярко и остро. А на фоне шторма кружились три темных дракона, исполненные силы и скорости, хищного великолепия и вековой загадочной мудрости. Карина не могла оторвать взгляд от этого полотна. С художественной точки зрения оно было не лучше остальных. Очень хорошее, но не то чтобы гениальное. У Карины хватало знаний и чутья, чтобы понять это. Но в этой картине было нечто чарующее, близкое лично ей, Карине. А в душе что-то неуловимо саднило, болезненно, и в то же время – приятно. Драконы были великолепны, они завораживали и пленяли, они летели над морем – и пикировали ей прямо в душу. И еще, картина явно была очень старая. Карина знала, что, вероятно, она написана древнекоралийскими красками из растения ойоли, надежно предохраняющими полотна от старения и разрушения, но все же во всем пейзаже, в стремительном полете драконов и лиловых грозовых тучах, блещущих солнечных лучах и отблесках на воде ощущалось, что полотно очень старое.
– Это не ты написал, – уверенно сказала Карина.
– Да, – Рональд неслышно подошел сзади и остановился, устремив свой физически ощутимый взгляд ей в затылок. – Когда-то эту картину подарила мне любимая женщина. Ей не хватало Настоящего дракона, чтобы достоверно изобразить его на полотне. Я пригласил ее полетать на настоящем драконе, и вскоре она подарила мне эту картину. И она же научила меня писать картины.
– Ки'Айли? Она была художницей? – удивилась Карина.
– Да, в том числе. И достаточно хорошей. Не из великих мастеров былых времен, но очень талантливой.
Карина с трудом оторвала взгляд от картины с драконами и посмотрела направо.
– А это она? – спросила Карина и осеклась, переведя взгляд на портрет справа. Прежде чем она успела подробно разглядеть девушку на полотне, из глаз потоком заструились слезы. Карина замерла, не понимая, что с ней происходит, не в силах оторвать взгляд. И мгновением позже, чем полились слезы, душа с волной боли потекла вниз.
– Да, – услышала Карина, прежде чем волна накрыла ее с головой. – А это был первый, написанный мной портрет.
Лицо на картине было живым, но спокойным. Проницательным и понимающим. Решительным и гордым, но с оттенком мягкости. В складке тонких губ залегло едва ощутимое задорное веселье. Тонкие черты лица казались немного детскими, хоть ни у кого не возникло бы сомнений, что на портрете изображена взрослая девушка. Каштановые волосы до плеч были прямыми, но пышными, и отливали рыжиной в легком, как будто бы утреннем свете, невидимо заливающем портрет. Тонкие брови чуть светлее волос стремительно, как два птичьих крыла, разлетались в стороны, а из-под них прямо на Карину смотрели зеленые, цвета молодой травы, глаза. Сквозь непонятное, сногсшибательное чувство Карине показалось, что они с Древней пронзительно смотрят друг другу в душу и между ними нет, не может быть ни одной преграды, ни одной границы. А еще она всей кожей ощущала, что портрет написан с любовью и нежностью, проникновенно и с глубоким чувством. И почему-то она ощущала при этом нежность и благодарность.
– Красивый… и красивая… – прошептала Карина, пытаясь вынырнуть из волны, захватившей ее без остатка. Во взгляде, устремленном ей в затылок, она ощутила струну тревоги. А ее собственная душа потоком струилась в пол, и из глаз неуправляемым ручьем лились слезы. «Что со мной?! – удивленно подумала Карина. – Не слишком ли много слез за последние сутки?! Сейчас вот совсем не понятно, от чего...» Зеленоглазая Древняя смотрела на Карину с картины, а Карина сквозь слезную муть глядела в лицо Ки’Айли…
Ей показалось, что сейчас она упадет от силы непонятного ощущения, от сбивающей с ног боли, от чего-то, что раздирает ее изнутри. Голова закружилась, виски неумолимо сдавило, как это бывает при слишком сильной боли или другом неуправляемом сильном чувстве. Захотелось закричать в странной, безуспешной попытке докричаться до человека на старинном полотне, чтобы разорвать обруч, невидимой силой сжимающий ей голову.
