Текст книги "Том 4. Перед историческим рубежом. Политическая хроника"

Автор книги: Лев Троцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 57 страниц)

У хозяев петербургских салонов, где ждали благотворного влияния ленской резни, спирает в зобу дыханье. Правительство резко меняет тон. Тимашев, от имени министерства, дает новое объяснение, которое окрашено уже не провоцирующей наглостью, а заискивающей трусостью. Коковцев обещает самое "широкое, всестороннее и полное" расследование через особое "обладающее доверием монарха лицо". Мало того. Правительство берет на свою ответственность законодательное урегулирование условий труда и квартирного вопроса на золотых приисках, распространение на них закона о страховании и проч. На фоне стачки пролетарского возмущения, охватившей к этому времени уже около 200 тысяч рабочих, речь Тимашева звучала очень выразительно.

"Так было, так будет", имели полное право сказать правительству рабочие. "Когда мы приниженно молчим, мы видим над собой только вашу волчью пасть; когда мы поднимаемся на борьбу, вы пускаете в ход ваш лисий хвост".

После 18 апреля движение идет на убыль. 19-го в Петербурге бастуют 10.000 человек, не успевших выразить свой протест в предшествующие дни, в Колпине – 4.000 чел., в Москве около 10.000, в Сормове бастуют 20 апреля 4.000 душ, в Нижнем Новгороде – 3 завода, в Луганске – 5.000 человек. В общем стачка вовлекла в свой водоворот значительно более 200 тысяч человек, из которых на один Петербург приходится свыше 100 тысяч.

Это движение, каким бы неожиданным оно ни казалось после лет затишья, было подготовлено глубокими внутренними причинами. Промышленный подъем, который, несмотря на неурожай прошлого года, идет своим чередом, чрезвычайно содействовал сплочению рабочих и упрочению их уверенности в собственных силах. Стачку протеста дружнее всего провели металлисты, не только потому, что они развитее текстильщиков, но и потому, прежде всего, что промышленный подъем до сих пор ярче всего сказался именно в металлургической промышленности.

Победоносная китайская революция и последние крупные события в Интернационале: грандиозная избирательная победа германской социал-демократии и могущественная стачка английского пролетариата, находили каждый раз глубокий отзыв в сознании масс^*.

И вот на эту почву упала ленская катастрофа. Все соединилось в ней, чтобы довести негодование масс до того предела, когда оно неотразимо ищет себе выражения в действии: ужасающая нищета и придавленность ленских рабов – и бешеные барыши приисковых феодалов; до крайности умеренный характер требований ("если б истощенные лошади забастовали, они не могли бы требовать меньшего", писала одна буржуазная газета) – и невероятное количество жертв.

Почти вся печать – за самыми ничтожными исключениями – резко выступила против ленской расправы. Не только кадеты, но и октябристы сочли нужным внести запрос. Конечно, не нежная любовь к ленским сиротам и вдовам руководила ими при этом, а в первую голову – расчет. Не всем же дано счастье участвовать в азартной игре на ленских акциях и записывать каждого убитого рабочего и каждого калеку в графу прихода. Промышленники металлические и ситцевые сейчас, в столь долго жданные годы подъема, больше всего хотят спокойствия: они совсем не склонны к сколько-нибудь активной оппозиции, которая могла бы выбить из равновесия режим 3 июня, но они не хотят раздражать и рабочих. Где можно, нажать, где нужно, уступить – спокойствие во что бы то ни стало. Очень знаменательно, что петербургское общество заводчиков и фабрикантов – запевало во всех мерах против рабочих – постановило не штрафовать рабочих за забастовку протеста, дабы не вызывать лишнего раздражения. Отсюда недовольство октябристов Макаровым и раздраженные статьи капиталистической прессы по поводу ленского массоубийства.

Кадетская и прикадетская, то есть наиболее распространенная у нас пресса не могла не использовать ленскую трагедию, как благодарный материал для агитации перед самыми выборами в 4 Думу. Отражая настроение мелкого и среднего обывателя, которому осточертели разнузданность правящих и хищничество привилегированных, либеральные газеты взяли довольно резкий тон.

И вся эта агитация, революционно-заостренная речами социал-демократических депутатов и статьями социал-демократической печати, придя в соприкосновение с пробужденным вниманием рабочих, породила такой отклик, от которого все успели уже отвыкнуть и которого поэтому не ожидали. Капиталистическая пресса в испуге прикусила собственный язык. А кадетские газеты – тоном злорадства и тревоги в одно и то же время – поставили вопрос: "Итак, сказка начинается с начала?"

Да, широкая массовая борьба возобновляется после пятилетнего перерыва – но не с начала. Изменились противники, изменились условия борьбы, преобразовались и усложнились ее методы.

Накануне октября 1905 года перед нами стоял обнаженный царизм, непосредственно не поддерживавшийся никаким классом общества. Нынешний, пореволюционный царизм увенчивает союз бюрократии, дворянства и крупного капитала; враг стал в некоторых отношениях сильнее, найдя организованную опору в общественных верхах.

Но и революция стала сильнее, ибо опора царизма в низах уменьшилась, – выросла их сознательность. Правда, годы реакции подняли целое новое поколение пролетариата, по которому только скользнул накопленный опыт, – поколение, которое почти не бастовало, не протестовало, политически не боролось, которое впервые теперь, в учащающихся, на основе промышленного подъема, стачках, начинает со всей остротой сознавать потребность в свободе коалиций. Но и эта новая масса уже не прежняя стихийная сила, напирающая, не оглядываясь назад и не заглядывая вперед. Опыт революции и трех Дум просочился до самых ее глубин. А верхний руководящий слой ее состоит из рабочих, прошедших серьезную политическую школу, привыкших ориентироваться, учитывать, взвешивать. Эти передовые рабочие не будут переходить на новые позиции, не укрепив за собой старых. А политически укрепить позиции значит для социал-демократии сделать их позициями самой массы.

Промышленный подъем – годом раньше или позже – сменится кризисом, который будет тем глубже и острее, что основные потребности социального и политического раскрепощения страны не разрешены. Кризис экономический должен будет в таких условиях стать предпосылкой глубочайшего политического кризиса. И уж от пролетариата, от степени его сознательности и революционной готовности, будет зависеть сделать этот кризис для царизма смертельным.

"Правда" N 25, 6 мая (23 апреля) 1912 г.

К первому мая

В двадцать третий раз встречает в этом году социалистический пролетариат свой первомайский праздник. Если оглянуться назад, – какие колоссальные перемены произошли за это короткое время – меньше четверти столетия – в жизни человечества! И чем дальше, тем быстрее движется локомотив истории, вытаскивая самые отсталые народы на великую дорогу революционного развития.

I. Пробуждение Востока

Страна за страной поднимается на великом азиатском материке. Европейский капитализм пробудил там народы от патриархального сна, – и теперь они восстают не только против государственной азиатчины, но и против засилья европейского капитализма. От революционного костра 1905 г. искры разлетелись по лицу всей земли и великий пожар зажгли на Востоке. После революции в Персии и Турции перед нами развернулась за последний год революция в Китае и привела уже к провозглашению республики. Шахи, султаны, богдыханы, наместники бога и братья солнца опрокидываются, точно оловянные куклы, со своих насиженных тронов. Даже отсталые народы Азии приучаются понимать всю бессмысленность и чудовищность монархического строя, при котором судьбы народов вверяются любому выродку наследственной династии. К свободной самоуправляющейся республике идет везде и всюду современное человечество, которое покинуло уж детский возраст, стало на собственные ноги и не нуждается более в священных опекунах.

А в то же время слагаются и растут в странах Востока социалистические партии, в Турции, в Персии, в Китае. В Японии, где правительство микадо в прошлом году расправилось со своими "внутренними врагами" при помощи веревки, идеи социализма не глохнут, но – наоборот – пробуждают к себе внимание все более широких кругов. На Балканском полуострове, в хаосе борьбы многих наций и мелких государств, в омуте дикого шовинизма, крепнет балканский социалистический интернационал, уже насчитывающий десятки тысяч членов.

II. Капитализм, милитаризм, империализм

Еще более знаменательный процесс происходит в старых капиталистических странах. В Европе, как и в Северной Америке, экономическое развитие подкопало все устои старого общества и подготовило почву для социализма. Промышленность достигла высочайших степеней концентрации. Мелкое и среднее производство, отброшенное на задворки капиталистического хозяйства, влачит жалкое существование. Могущественные капиталистические осьминоги – тресты и синдикаты, объединенные, в свою очередь, банками и союзами банков, – эксплуатируют десятки и сотни тысяч рабочих, безраздельно властвуя во всех важнейших отраслях производства. Капиталистические магнаты, повелители биржи, финансовые короли являются истинными хозяевами Европы, Америки, всего мира.

Ожесточенная погоня капиталистов разных стран за колониями порождает небывалый рост милитаризма, бессмысленного и беспощадного: увеличиваются и перевооружаются сухопутные армии, строятся и перестраиваются надводные и подводные флоты, а за последний год лихорадочно создается флот воздушный. На земле, в воде, над водой и в воздухе царят орудия убийства и разрушения.

Миллиарды рублей швыряются ежегодно в пасть идолу милитаризма. Обогащая капиталистических поставщиков, милитаризм разоряет народные массы и порождает непрерывные опасности международных войн. Борьба империалистических шаек из-за господства в Марокко едва не втравила прошлым летом в истребительную войну народы Германии, Франции и Англии. Капиталистическая Италия набросилась на турецкую провинцию Триполитанию и теперь завладевает ею путем гнусных насилий над туземцами-арабами. А на Балканском полуострове, в Африке, в средней Азии и на ее Востоке – целый ряд неразрешенных колониальных вопросов, которые грозными тучами нависают над человечеством.

К ужасам милитаризма и колониального разбоя присоединяется чудовищная дороговизна на все предметы потребления. Наука делает все новые завоевания, техника все смелее покоряет природу, общество богатеет, – но это богатство недоступно тому, кто создает его: пролетариату. На изнурительном труде и на нищете масс воздвигнуто здание мирового капитализма.

III. Армия социальной революции

Но эти массы не безмолвствуют. Сосредоточенные капиталом на заводах, фабриках и в шахтах, призванные к новой жизни, они отряхают от себя прах древних предрассудков, внушенных им лицемерной церковью, и проникаются возвышенным учением социализма. Численно возрастая изо дня в день, приучаясь к солидарности и дисциплине, отстаивая свои права против всякого покушения, расширяя свои завоевания, выступая против всякого гнета и бесправия, эти пролетарские массы выросли в революционную армию несокрушимой силы.

Последний год был годом могущественного напряжения классовой энергии пролетариата. Социалистические партии вели неутомимую борьбу против завоевательных замыслов капиталистических правительств, обличая их козни в прессе, в парламентах и на народных собраниях. Охранение международного мира все более становится делом сознательного пролетариата. Испанские социалисты энергично протестовали против африканских авантюр своего «либерального» правительства. Могущественные пролетарские демонстрации против войны в Германии, Франции и Англии разрядили грозовую атмосферу, создавшуюся вокруг борьбы за Марокко. В Италии, несмотря на «патриотическое» опьянение широких народных слоев, социалистический пролетариат решительно выступил против подлого набега своего правительства на Триполитанию.

Роль социал-демократии во внешней политике возросла, потому что возросла сама социал-демократия.

В Англии, где рабочие массы долго влачились в хвосте буржуазных партий, происходит в наше время чрезвычайное обострение классовой борьбы. Колоссальные стачки – моряков, железнодорожных рабочих, текстильных, углекопов – сотрясали за последний год всю экономическую жизнь страны и каждый раз ребром ставили вопрос: кому владеть и распоряжаться средствами производства – кучке эксплуататоров или всему обществу в целом, организованному в братский производительный и потребительный союз? Английские рабочие массы в процессе этих титанических столкновений пропитываются революционным духом, идеи социализма делают среди них огромные завоевания.

В Северо-Американских Штатах на недавних выборах в городские управления социалистическая партия одержала ряд блестящих побед. Рядовая масса профессиональных союзов все решительнее поворачивается спиною к своим прежним вождям, пропитанным буржуазными предрассудками; все шире разворачивается знамя социалистической революции в великой американской республике.

Но впереди Социалистического Интернационала идет, как всегда, германская социал-демократия. На январских выборах этого года она завоевала 110 депутатских мест и собрала 4 1/4 миллиона голосов вокруг своего красного знамени. В Германии, где самое могущественное военно-полицейское государство стоит на охране не менее могущественных феодальных привилегий и капиталистических богатств, здесь самая сильная революционная партия вплотную подошла к величайшей задаче – овладеть всей полнотой государственной власти и преобразовать все общество сверху до низу на началах свободы, равенства и братства. Здесь, в Германии, завязан узел мировой пролетарской революции, и оттого на Германию – со страхом или надеждой – обращены взоры всего мира.

IV. Контрреволюция, бюджет, голод

Между стряхнувшей с себя патриархальную неподвижность Азией и вступающей в эпоху пролетарских революций Европой пролегает наша Россия. Здесь истекший год сковал новое звено в страшной цепи преступлений контрреволюции. На смену Столыпину, подлейшему слуге подлейшего господина, явился Коковцев, – переменилась только фамилия, политика осталась та же. Те же дьявольские преследования рабочих организаций и рабочей прессы; та же дикая травля инородцев; так же переполнены тюрьмы; по-прежнему царит бюрократическая разнузданность, воровство, продажность, судебная проституция; по-прежнему под сенью благословляющей церкви работает провокатор рука об руку с палачом. Столыпин убит, но что нам до этого, если столыпинщина жива и душит Россию? Не воля лица – будь это лицо архи-Столыпин – направляет политику правительства, а классовые интересы монархии, бюрократии, дворянства и паразитического капитала.

Трехмиллиардный бюджет, выжимаемый из народа путем косвенных налогов, представляет собою источник обильного питания этих именно классов и клик. Ими захвачены все государственные должности, места, доходы. К их выгоде приноровляются все законы и все беззакония. Их интересы с церковных амвонов и со школьных кафедр объявляются священными и неприкосновенными. Для их охраны существует вся полиция и вся армия.

Миллион с четвертью солдат держит царское правительство под ружьем. Три четверти миллиарда рублей ассигновано на 1912 год военному и морскому министерству, – раздолье для сановных казнокрадов. А солдат, натравливаемый офицерами и попами против родного народа, будет по-прежнему голодать в постылой казарме.

В то время как казначей контрреволюции Коковцев со скрипом нажимает податной винт и откладывает про черный день (т.-е. на случай военной авантюры) 250 миллионов свободной наличности, в то время как кулаки при помощи дворянских землеустроителей прибирают к своим рукам земельные наделы бедноты, – в обобранной, полунищей, придавленной деревне воцаряется старый собрат царей Романовых – царь-голод…

Запоздалая и скаредная помощь правительства несет копейки и фунты, где нужны рубли и пуды. Двадцать миллионов душ в восемнадцати губерниях пухнут и вымирают от голода и эпидемических болезней. А голод, это – грозный набат. Он снова пробудит деревенскую бедноту к борьбе против земельной тесноты, помещичьей кабалы и чиновничьего засилья. Перед лицом всей страны обнаруживается банкротство контрреволюции, взявшей на себя разрешение аграрного вопроса.

V. Черная Дума

Под стоны голодающих крестьян третья Дума, в позоре рожденная, в позоре доживает свои дни.

Те «реформы», какими черносотенно-октябристский «парламент» пытается оправдать свое существование (местный суд, волостное земство, школьные мероприятия и пр.), представляют либо новую форму дворянско-поповского господства, либо жалкую заплату на старом крепостническом варварстве. А те частности, которые можно бы еще принять за улучшение, бесследно подсекаются непримиримыми реакционерами Государственного Совета.

Своим вороватым законопроектом о страховании рабочих от несчастных случаев и болезней думское большинство, у которого глубоко в костях сидит страх перед революцией, пыталось на предбудущие времена откупиться от рабочего движения. Но тщетны надежды. Именно на законодательной стряпне третьеиюньцев рабочие могли лучше всего убедиться, что путь к серьезным социальным реформам лежит для них через разрушение всего столыпинского наследия, и прежде всего, – избирательного закона 3 июня 1907 года.

Верная духу своего создателя, черная Дума довершает разгром финляндской самостоятельности и запускает свою «национальную» руку в финляндский кошелек, извлекая оттуда миллионы на нужды царской армии. Черная Дума наносит бессмысленные оскорбления обездоленной и угнетенной Польше. Но особенно неутомима черная Дума в изобретении все новых и новых правовых оков и нравственных заушений для бесправного еврейского народа.

Черная Дума ассигнует 130 миллионов на воссоздание флота, т.-е. в распоряжение воровского вертепа, именуемого морским министерством.

Черная Дума наглухо закрывает двери, когда ставится на обсуждение вопрос о провокаторском преступлении Столыпина по отношению к славной социал-демократической фракции 2 Государственной Думы.

Наконец, с думской кафедры открыто и безвозбранно ведется кроваво-погромная проповедь против евреев, на которых черносотенные громилы возводят чудовищно-лживое обвинение в употреблении христианской крови.

И рабочие могут с гордостью сказать, что посланные ими в эту черную Думу социал-демократические депутаты все время честно стоят на своем посту. Они обличают каждый шаг правительства и черной рати, они ясно и во всеуслышание провозглашают требования рабочего класса, они от имени сознательного пролетариата на всю страну объявляют этому режиму войну не на жизнь, а на смерть. Наконец, они срывают маску демократии с кадетских либералов, которые вечно колеблются между умеренной оппозиционностью и неумеренным прислужничеством.

VI. Внешняя политика царизма

Во внешней политике царское правительство проявляло свою натуру за последний год не менее ярко, чем во внутренней: трусость и подхалимство перед сильными, беспощадная наглость по отношению к более слабым. Качаясь между ролью прислужника Англии и прихвостня Германии, царизм неизменно стремился подавить революционное возрождение стран Востока. Он предъявил ряд наглых ультиматумов Китаю, Турции, Персии. С молчаливого согласия европейской биржи он вторгся в Тавриз и здесь учинил свое леденящее кровь душегубство над вождями персидской демократии. В январе Николай II лобызал в Петербурге черногорского короля, подготовляя новую интригу против Турции. В настоящее время царская дипломатия скалит волчьи зубы на Монголию, норовя оторвать ее от возрождающегося Китая^*. Так русская революция перебросила в Азию идеи независимости и свободы, а царизм перебрасывает туда свои хищные аппетиты, свое дипломатическое коварство, своих казаков и свои карательные экспедиции.

VII. Политическое оживление

Но неистовства и бесчинства реакции уже не остаются без отпора. Прошел страшный столбняк, атмосфера прочищается. Пять лет «успокаивали» палачи страну, но – не успокоили. Политическое оживление явно нарастает. Историческое развитие работает против реакции – за нас.

Несмотря на железные тиски контрреволюции, на национальные преследования, на исключительные законы, на фискальный грабеж, на голод и все десять казней египетских, капитализм все же делает свое дело. В строительном деле, в угольной промышленности, в металлургической возрастает производство, увеличиваются заводы, растет число рабочих, растет их общественное значение, а значит и их уверенность в своих силах. Стачки сразу поднялись высокой волной. Наряду с этим растут политические интересы. Все с большим вниманием прислушиваются массы к работам Думы, все чаще откликаются на выступления социал-демократических депутатов. Обличение подлейшего преступления, совершенного правительством над фракцией 2 Государственной Думы, вызвало бурю негодования среди сознательных рабочих. Петербург сделался ареной давно невиданных рабочих митингов протеста.

Озабоченное предстоящими выборами, правительство усугубило свои набеги на пролетарские организации и газеты. Но рабочие не сдаются и не сдадутся. Они окапываются на своих позициях, борются за каждую пядь «легальной» почвы под ногами, укрепляют свою легальную прессу и в то же время налаживают нелегальную технику и восстановляют свой нелегальный партийный аппарат. Много усилий и жертв предстоит еще впереди, но историческое развитие работает за нас. Крушение реакции так же несомненно, как и наша грядущая победа.

VIII. Как праздновать Первое Мая

Празднование Первого Мая должно в этом году явиться ярким выражением начавшегося подъема в среде пролетариата.

Рабочие и работницы!

Всюду, где представится малейшая возможность, вы останетесь верны воле и мысли Социалистического Интернационала и будете праздновать Первое Мая путем однодневной забастовки.

Где внешние условия или собственные силы не позволят вам провести забастовку, там вы отдадите свой первомайский заработок в кассу вашей социал-демократической партии на ведение избирательной кампании в Думу.

Везде и всюду вы соберетесь Первого Мая на собрания, сходки, массовки, чтобы совместно отдать себе отчет в ваших революционных задачах, в ваших боевых лозунгах и путях борьбы.

IX. Наши лозунги

Первое Мая будет для вас, прежде всего, напоминанием о тех бесчисленных пленниках царизма, которые в тюрьмах становятся жертвами чахотки, тифа и цинги. Вы снова потребуете открытого и гласного пересмотра процесса социал-демократических депутатов второй Думы.

Свободу политическим заключенным и ссыльным! Свободу пленникам царизма!

В среду пролетарских масс, приступающих к борьбе за отнятые у них завоевания 1905–1906 годов; в среду сотен тысяч пролетарских новобранцев – рабочих и работниц, впервые выступающих на бой с организованным капиталом, – вы, рабочие-социал-демократы, бросите в день Первого Мая международный лозунг Труда:

Да здравствует 8-часовой рабочий день!

Возможность свободно организоваться для борющегося пролетариата то же, что свет и тепло для живого тела. И вы снова повторите в день Первого Мая:

Да здравствует свобода коалиций! Полная и безусловная свобода союзов, собраний и стачек! Полная и безусловная свобода печати!

Перед лицом бесчестного столыпинского избирательного права, которое нагло закрепляет в Государственной Думе господство черносотенно-октябристского большинства, вы, стоя у преддверия выборов в четвертую Думу, выдвинете требование всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права.

А перед лицом романовской монархии, отягченной неслыханными в мировой истории преступлениями, вы Первого Мая повторите революционный клич 1905 года:

Да здравствует демократическая республика!

Свою классовую солидарность и сплоченность вы – без различия национальности, племени и вероисповедания – противопоставите дикому разгулу национализма и человеконенавистничества. Русские рабочие вместе с еврейскими, польскими, латышскими, грузинскими, армянскими и всеми другими потребуют в день Первого Мая права для каждой нации свободно жить и развивать свою национальную культуру.

Долой исключительные законы против евреев! Прочь кандалы еврейского бесправия!

Да здравствует автономная Польша!

Да здравствует свободная Финляндия!

Подлой политике буржуазных партий, ежегодно голосующих в Думе за новый контингент (солдатский набор) и бюджет и поддерживающих внешнюю политику провокации и разбоя, вы, сознательные рабочие, по примеру ваших думских представителей, социал-демократических депутатов, противопоставите лозунги непримиримой борьбы.

Ни одного солдата и ни одного гроша царскому правительству! Долой постоянную армию, разоряющую и угнетающую народ! Долой происки дипломатических плутов за спиною народа! Долой колониальные грабежи! Вон из Персии! Руки прочь от Монголии и от Балканского полуострова!

Да здравствует народная милиция! Да здравствуют мир и братство народов!

В день Первого Мая вы не забудете о голодающем крестьянстве. Страдания, болезни и стоны вымирающей под игом победителей деревни вы претворите в сознательные требования:

Долой разорительные косвенные налоги! Тяжесть бюджета должна быть перенесена с неимущих на имущих. Долой дворянское господство! Помещичьи земли – крестьянам!

Первомайские лозунги – не просто торжественные слова, которые повторяются только в день пролетарского праздника. Нет, это жизненные, кровные требования, за которые пролетариат ведет и будет вести борьбу, доколе не воплотит их в жизнь. Эти требования мы развернем перед самыми широкими народными массами во время предстоящих выборов в Думу, во имя этих требований мы дадим беспощадный ответ на все преступления правительства и буржуазных партий, наконец, для неустанной борьбы за эти требования мы выберем наших социал-демократических депутатов в четвертую Думу.

Пусть же праздник Первого Мая будет для вас, рабочие, вместе с тем днем подготовки к надвигающимся выборам. Чем больше обворованы реакцией ваши избирательные права, тем ярче вы должны проявить вашу силу в единодушном первомайском выступлении.

Объединяйте ваши силы. Собирайте денежные средства. Стройте партийные организации. Распространяйте социал-демократические требования. Вперед! От первомайского праздника – к думским выборам! От борьбы к борьбе – неустанно вперед!

Да здравствует пролетарский праздник!

Да здравствует международная социал-демократия!

Да здравствует Российская Социал-Демократическая Рабочая партия!

Да здравствует социализм.

Приложение к N 25 «Правды», 23 апреля 1912 г.