Текст книги "Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]"

Автор книги: Лесли Чартерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Глава 8

Очнулся он легко, словно просто прилег вздремнуть на минуту, и только пульсировавшая в голове боль напомнила, что произошло. Уже придя в себя, он немного полежал, наслаждаясь прохладой мокрого полотенца, которым орудовал бармен.

– Спасибо, – сказал он наконец. – Скажите, я выгляжу так же ужасно, как и чувствую себя?

– Выглядите вы нормально, а как чувствуете – не знаю, – ответил бармен. Саймон поднялся, и ему вдруг показалось, что голова сейчас отвалится.

– А что случилось? – спросил бармен.

– Я поскользнулся.

– Да, в пьяном виде он ведет себя отвратительно.

– Не он один. Куда он делся?

– Сбежал со всех ног. Может быть, испугался, что вы как следует отделаете его, когда придете в себя?

– Возможно, – согласился Святой, оценив великодушие бармена. – Давно он смылся?

– Довольно давно. Послушайте, не расстраивайтесь. Лучше остыньте и выпейте. За счет заведения.

– Вот это хорошая идея, – согласился Святой.

От выпитого виски боль в голове начала утихать. Перейдя бульвар, он остановился у входа в студию.

– Лейтенант Кондор? – переспросил привратник. – Нет, он ушел сразу после вас. И не сказал, куда направляется.

Сняв трубку внутреннего телефона, Саймон набрал номер Пегги Уорден.

– Вы все еще на месте? – спросил он. – Вас разве не уволили вместе с нами?

– Придется мне остаться до конца недели помочь Браунбергу ликвидировать дела.

– Очень хорошо.

– Вы так спешили, уходя отсюда.

– Да ноги не могли стоять на месте, пришлось поторопиться, чтобы не отстать от них.

– Вам нужно оставить мне адрес, чтобы выслать чек.

– Но я еще надеюсь увидеться с вами до этого.

– Так вы продолжаете заниматься этим делом?

– Да.

– Интересно, а как же вы отдыхаете?

– Можете угадать.

Она промолчала.

– Что будете делать потом?

– А вы?

– Пока не знаю. Можно мне позвонить вам?

– Я буду дома. Займусь стиркой своей последней пары шелковых чулок. Номер моего телефона есть в справочнике.

– Попробую найти кого-нибудь, кто умеет читать.

Отправившись на стоянку за машиной, он поехал на север, в сторону холмов между Сансет и берегом океана. Там жили Лазаров и Кендрикс, а не Флин, но Флина можно будет разыскать и позднее, если понадобится. Впрочем, Святому стало представляться, что обстоятельства дела должны были складываться несколько иначе, и в эту новую схему Орландо Флин никак не вписывался. Как в цирке – вроде лошадь на арене и настоящая, и вдруг вы видите, что это двое клоунов в специальном костюме…

Дом возвышался на скале, нависавшей над Стрипом. Сквозь открытую дверь гаража были видны машины. Кнопку звонка он нажал, испытывая твердую уверенность, что завертевшиеся колеса следствия теперь ничто не остановит.

Дверь ему распахнул Кендрикс. Увидев Святого, он на мгновение растерялся, потом решил ухмыльнуться.

– Вот это сюрприз, – протянул он. – У супермена кроме всего прочего и нюх, как у ищейки! Только мы начали отмечать… Заходите и присоединяйтесь!

– Я приглашения не получал, – добродушно усмехнулся Саймон, – поэтому не знал, когда являться.

– Это дело поправимое, – ответил Кендрикс.

В гостиной при их появлении Вик Лазаров вскинул всклокоченную седую голову, оторвавшись от смешивания коктейлей.

– Добро пожаловать, – приветствовал он Саймона. – Если вы собираетесь поглубже изучать гениев в подпитии, мы вам ответим тем же.

– Знаменательное событие, – заметил Саймон.

– Вот именно. Некоронованные короли Голливуда вновь на троне…

– Уже известно точно?

– Остались только наши подписи, если мы сможем с утра после сегодняшнего держать ручку…

Саймон присел на подлокотник кресла.

– Должно быть, Голдвин очень высокого о вас мнения.

– А почему бы и нет? Он понимает, что благодаря нам может прославиться еще больше.

– Но кое-где он перегнул палку.

– О чем вы?

– Об убийстве Аферлица, – пояснил Святой. – Не стоило его убивать, чтобы заполучить вас назад.

В комнате повисла тишина. Кендрикс неподвижно замер на середине. Лазаров осторожно отставил бутылку. Молчание было весьма многозначительным.

– Неудачная шутка, – произнес Кендрикс.

– Конечно, – невозмутимо признал Святой, – если бы не было столь очевидным, что Сэм Голдвин пошел на это, чтобы вернуть своих любимых сценаристов. Иначе можно было бы подумать – те сами все проделали, чтобы вернуть свободу.

– Очень неудачная шутка, – на этот раз заметил Лазаров.

– Но не могу понять, – невозмутимо продолжал Святой, – почему вы вдруг надумали свалить вину на меня?

– Что мы надумали?

– Послали мне записку, а потом от имени Аферлица позвонили в полицию? Хотели, чтобы патруль застал меня в доме возле трупа и на недельку-другую отправил в тюрьму за убийство? – Теперь молчание казалось еще более напряженным. Саймон решил не прерывать молчания, заставив хозяев первыми предпринять какие-то шага.

И Лазаров не выдержал.

– Ты лучше расскажи ему, Боб, – взмолился он.

Теперь Саймон смотрел на Кендрикса.

– Пожалуй, надо, – согласился Кендрикс. – Да, мы действительно послали вам записку.

– Зачем?

– Да шутки ради. – Тут Кендрикс стал похож на школьника, вызванного к директору. – Одна из наших вечных шуток. Ведь вы могли бы стать сенсацией! Огромные заголовки – после ареста, и длинные статьи – когда выяснилось бы, что это ошибка.

– А как бы, интересно, полиция это узнала?

– Но мы, задумывая нашу шутку, понятия не имели, что Аферлица прикончат!

– Об этом вы подумали уже потом.

Лазаров прочесал пальцами свои седые космы и простонал:

– Видит Бог, мы его не убивали!

– Вы просто несколько перестарались, и он этого не вынес.

– Мы его даже не видели.

– Тогда почему вы ничего не сказали? Вы думали, полиция меня там схватит. Тогда почему вы удивились, узнав, что Аферлиц убит, и не удивились, что я еще не за решеткой?

– Мы очень удивились, – возразил Кендрикс. – Когда я вас увидел сегодня на студии, чуть не упал.

– Но не сказали ничего.

– Мы лишь старались выяснить, как обстоят ваши дела.

– И наплевать вам было на то, что я могу влипнуть.

– Но мы же ничего не знали наверное. Ведь все могло случиться – вы могли не клюнуть на записку, могли и вовсе не вернуться ночевать…

– Ну нет, вы знали, что я получил записку и поверил ей, – холодно сказал Святой. – Вы видели, как я проводил Эйприл Квест и поехал домой. Это ваша машина проехала мимо, когда мы прощались.

Он был рад, что еще одному кусочку головоломки нашлось место.

– А потом вы видели, как я приехал к Аферлицу – и тоща вы позвонили в полицию. И после этого вы продолжали считать, что я еще не влип?

Кендрикс беспомощно всплеснул руками.

– Вы загнали нас в угол, – сказал он. – Правда в том, что мы не знали, что там случилось. Вы ведь знамениты умением выпутываться из любых переделок, а мы просто ничего не знали. И не могли сознаться в том, что затеяли – иначе подозрения бы пали на нас. И мы тоже попали бы в ужасную передрягу. Сама судьба вмешалась в нашу шутку, и мы окончательно запутались. Пришлось помалкивать и лишь надеяться, что все обойдется.

– Но сами вы в доме не были?

– Ни разу.

– Тогда откуда вам было известно, что входная дверь будет открыта? – спросил Саймон с самой безмятежной интонацией.

В третий раз повисла тишина, и в конце концов Лазаров безысходно махнул рукой.

– Поверьте, мы просто случайно узнали об этом.

– Каким образом?

– А накануне Аферлиц договаривался со своей секретаршей и сказал: «Дверь, как обычно, будет не заперта». Она спросила: «А вы вообще когда-нибудь запираете дверь?» – и он ответил: «Я вечно теряю ключи, к тому же все это не имеет смысла – кому надо залезть, тот просто разобьет окно». Не думаю, что вы поверите нам на слово, но можете проверить.

Саймон нашел в телефонном справочнике Пегги Уорден. Поставив телефон на колени, набрал номер.

– Алло, – раздался в трубке голос Пегги.

– Лейтенант Кондор, – Святой прекрасно имитировал угрюмые интонации полицейского. – Кое о чем я забыл вас спросить. Когда вы уходили ночью от Аферлица, вы заперли дверь?

– Конечно, нет. Он никогда не запирал двери.

– Никогда?

– Да, никогда. Он говорил, что вечно теряет ключи, а для грабителя это не помеха.

– Когда он это вам сказал?

– Вчера. Но я прежде видела, что дверь не запирается.

– Вы часто бывали у него дома? По делу, разумеется.

– До вчерашнего дня – только однажды. Я в воскресенье приносила письма на подпись.

– Кто еще знал, что он не закрывает двери?

– Не знаю, лейтенант.

– А мог вас кто-то слышать?

– Пожалуй, да. – Девушка явно колебалась. – Ну, наши сценаристы… мистер Лазаров… Но…

– Что «но»?

– Вы же не думаете, что они могут иметь отношение к этому делу?

– Я не гадаю, мисс, а собираю факты. Благодарю за информацию.

Саймон повесил трубку. Лазаров с Кендриксом не спускали с него глаз.

– Она ваш рассказ подтверждает, – сообщил Саймон.

– Все так и было, – обрадовался Кендрикс.

– Но это лишь доказывает – вы знали, что дверь открыта, и могли рассчитывать на успех вашего плана.

– Но ради Бога, слушайте сюда! Мы же не дураки, и сами сочинили немало таких историй. Желай мы выстроить против вас обвинение, могли оставить возле трупа улики против вас – и объясняйтесь тогда с полицией! Но только не спрашивайте, откуда мы знаем, что там улик не обнаружили. Будь они, Кондор вас давно упек бы за решетку.

Об этом стоило подумать. Саймон достал из пачки сигарету.

– На вас мы не в обиде, – продолжал Лазаров. – Мы часто поступаем по-дурацки, а иногда бываем настоящими мерзавцами, но, видит Бог, мы никого не убивали и даже не пытались так подставить, как получилось с вами. Если хотите, расскажите все Кондору. Мы с Бобом подтвердим. Конечно, у нас будут неприятности, но вы очиститесь от подозрений.

– Пожалуй, так будет лучше, – согласился Кендрикс. – Чтоб выбраться из этого дерьма…

– И допустить, что все – лишь только совпадение, и вы к убийству отношения не имеете?

– О Боже, – взмолился Лазаров, – да не убивали мы Аферлица! Не нужно покрывать нас. Рассказывайте Кондору все, что хотите. Переживем!

Лицо его побагровело и сморщилось, как у ребенка, что вот-вот заплачет. Святому он показался побитым и трогательным, но очень искренним.

Похоже, он говорил правду. Напряжение спало, осталось только чувство спокойной безнадежности. Простое совпадение, причудами судьбы связанное с настоящим преступлением, могло серьезно затруднить поиск истинных мотивов преступления и самого убийцы. Теперь Святой пытался освободиться от своих прежних версий, поскольку обстоятельства, которые он считал неразрывно связанными, оказались не имеющими никакого отношения друг к другу.

– Налейте выпить, что ли, – сказал он. – Нужно пошевелить мозгами.

– Давайте выпьем вместе, – с энтузиазмом предложил Лазарев.

Кендрикс включил радио. Мелодия оборвалась, и сладкий голос начал расхваливать достоинства здорового пищеварения.

– Насколько плохи ваши дела? – спросил Кендрикс.

– Не так чтобы очень. Я был у Аферлица, когда явилась полиция, но смог скрыться. Естественно, Кондор об этом не знает. Записка у меня в кармане могла лишь означать повод явиться в дом. Так что я не собираюсь втягивать вас в это дело, если вы в будущем оставите меня в покое.

– Ну, в этом можете не сомневаться. А Кондор не узнает еще откуда-то?

– Уверенности нет. Поэтому я и хочу скорей найти настоящего убийцу.

– И вы не знаете, кто это мог быть? – воскликнул Лаза ров.

Святой уставился на сигарету. Придется все начать сначала. Зато теперь на первый план выходили обстоятельства, которым он и внимания-то не придавал…

По радио объявили:

– Последние новости – у микрофона Бен Александер.

– Добрый вечер, дорогие радиослушатели, – зазвучал в эфире бархатный голос. – Прежде чем рассказать о европейских новостях, хочу прочитать только что полученное экстренное сообщение. Наша великая кинозвезда Орландо Флин застрелился сегодня днем на своей вилле в Толука-Лейк. Его сенсационный путь к мировой славе начался, когда он снялся в…

Глава 9

Налив в два стакана «мартини», Эйприл Квест села рядом с Саймоном. Красота ее заставляла утратить всякое чувство реальности. Абсолютная гармония золотых волос и изумрудных глаз необычной формы, скульптурно правильные черты лица и плавные движения ни одного мужчину не могли оставить безразличным, суля, казалось, исполнение самых смелых желаний.

– Ну что, отвратительный вы тип, – сказала она, – надеюсь, отрекшись от всяких человеческих чувств, вы теперь чувствуете себя в безопасности?

– Вот награда за то, что человек повел себя как джентльмен! – возмутился Саймон.

– Врете! – возмутилась она. – Джентльмен – тот, кто ведет себя так, как ты хочешь, и тогда, когда ты хочешь. А свинья – тот, кто делает то же самое, когда ты этого не хочешь. Или не делает, когда ты хочешь.

Саймон спрятал за стаканом улыбку.

– Дорогая, вы просто философ в душе. Значит, вот почему вы не стали разговаривать со мной сегодня днем?

– Мне не хотелось говорить в присутствии всяких…

– Приятно слышать. Но потом…

– Потом вас позвали к телефону.

– А вы так спешили…

– Если хотели меня видеть, то знали, где найти. А я надеялась, что вы так и поступите.

Саймон поднес зажигалку к ее сигарете, потом к своей, потом понаблюдал за кольцами дыма, потом сказал:

– А что вы думаете об убийстве Аферлица?

– Я не слишком задумывалась, – сказала она. – Такое время от времени случается.

– А может это отразиться на вашей карьере?

– Не думаю, ведь у меня контракт с Джеком Грумом. И он получит половину той суммы, за которую сумеет запродать меня другой студии. Так что новую работу он мне постарается найти побыстрее.

– Он мне говорил, что финансисты Аферлица могут предложить ему пост покойного. Если так, то он сумеет добиться более выгодных условий и для себя и для вас.

– Может быть.

Ни малейшего интереса она не проявляла.

– Вам безразлично?

– Господи, к чему пережевать по вашему поводу? Добьется – хорошо, а если нет – я голодать не буду. Мне повезло – у меня красивые лицо и фигура, и кое-какой талант, и даже немного здравого смысла. Мне никогда не быть новой Бэт Дэвис, так что я не собираюсь всю жизнь потратить, чтобы стать звездой. Но прокормить себя смогу – а это не так мало.

– И вас не беспокоят перспективы Джека Грума?

– А почему должны? Он сам вполне способен позаботиться о себе Он очень хорошо разбирается, что к чему. Ведет искусную игру – не замечает того, что ему невыгодно, и выкладывается там, где нужно.

– Вчера вечером вы не захотели ответить на один вопрос, так что я весь день теряюсь в догадках – было что-нибудь между вами?

Невероятно, как быстро красивое и выразительное лицо стало вдруг совершенно бесстрастным и замкнутым.

– Однажды он взял меня на уик-энд в Палм-Спрингс и повел себя, как свинья. Попробовать еще раз у него не хватит смелости. На мне можно неплохо заработать, а для него это важнее всего.

Саймон стряхнул с сигареты пепел.

– Значит, из-за него вы убивать бы не стали?

– О Боже, конечно, нет!

– Тогда зачем же вы убили Аферлица?

Нет, Эйприл была прекрасной актрисой. Она ничем не выдала своей реакции.

– Разговор становится интересным, – заметила она. – Продолжайте.

– Вы недавно не слушали новости по радио?

– Да, слушала.

– И слышали, что Орландо Флин пустил себе пулю в лоб?

– Да. В этом я тоже виновата?

– Не знаю. А вы, случайно, не знаете, что могло послужить причиной?

– Подойти могла любая на выбор. Он всегда был мерзавцем, а дела шли из рук вон плохо. Много месяцев ему не на что было жить, пока его не подобрал Аферлиц. Правда, и тот долго не выдержал и отказался от его услуг.

– Что вы думаете о Трильби Эндрюс?

– Никогда не слышала. Кто это?

– Никто. Она умерла.

Эйприл откинулась на спинку дивана.

– Холмс идет по следу, – протянула она. – Продолжайте, а я буду слушать. Я вчера сказала вам, так все и будет. Покажите-мне, как вы, работаете.

Саймон достал из пачки новую сигарету, долил из шейкера в оба стакана «мартини», опустился рядом с Эйприл на диван и, расслабившись, уставился в потолок. Он был очень спокоен.

– Детектив из меня паршивый, – начал он. – Да я никогда и не собирался им стать. Да и прочие не лучше и добиваются успеха только потому, что преступники тоже глупы и делают ошибок еще больше, чем сыщики. Те действуют вслепую в ожидании, пока случится что-то, что решит все проблемы. Я ведь только этим и занимался – обвинял всех подряд в уверенности, что в конце концов нападу на след. Я метался, делал ложные выводы, подозревал всех подряд и ошибался. Но теперь я задумался.

И теперь, разговаривая, он продолжал напряженно размышлять, пытаясь связать разрозненные нити.

– Байрон Аферлиц убит был выстрелом в затылок у себя дома человеком, с которым был хорошо знаком, которого совершенно не опасался. Вот и первый список подозреваемых. Приличного алиби ни у кого нет, но никто кроме убийцы и не знает точного времени преступления, поэтому алиби не имеет особого значения. Так что убийство могли совершить и я, и вы.

– И вы решили обвинить именно меня.

– Преступник не оставил никаких улик, – сказал Святой. – Абсолютно никаких. Все они были тщательно устранены. А я не сразу догадался, что главная улика – именно в этом.

– Не понимаю. Объясните, пожалуйста.

– Когда за вами остаются следы, это совсем не значит, что вы виновны, и пора вас отправлять в газовую камеру. Но если вы следы заметаете, это уже подозрительно, тут ваша совесть нечиста. Улика может появиться совершенно случайно. Ну вот сейчас, убей я вас и скройся, оставив множество следов, ни один из них не имел бы решающего значения. Можно исследовать пыль с ковра под микроскопом, найти частицы целлулоида и сказать: «Ага, здесь был кто-то из кино, значит, преступник работает на киностудии». Ну и что? Там работают сотни людей. Или оставь я на месте преступления спички из ресторана «Дом Романовых» – так, значит, я из людей, посещающих такие места? Ведь спички могли пройти десяток рук… а сам я никогда мог и не подходить к этому ресторану. Так вот, я не знаю, что было убрано с ковра Аферлица, или какие спички унесены с места преступления, но зато абсолютно уверен в одной улике, от которой постарались избавиться и которая решает загадку.

– Захватывающе! – заметила она. – Продолжайте!

– Там были очищены пепельницы.

Эйприл, потягивая «мартини», заметила:

– На окурках могли остаться отпечатки пальцев… Или по сорту сигарет можно узнать, кто их курил…

– Я не специалист, но не хотел бы я снимать отпечатки пальцев с сигаретных окурков. Лишь один шанс из миллиона, что вам удастся получить приличные данные. А что касается сорта… В наше время нет сорта, который не курили бы тысячи людей. И большинство легко их меняют.

Нет, на окурках в доме Аферлица мог остаться такой след, который не пропустил бы и самый тупой сыщик.

– Что же это?

– След губной помады.

В комнате воцарилась тишина. Казалось, стены и потолок вдруг раздвинулись и растворились где-то во вселенной. Стук опустившегося на дно шейкера льда в этой тишине казался грохотом снежной лавины.

– Ну конечно, – протянула она.

– Значит, убийцей была женщина, – продолжал он. – И ей не могла быть Трильби Эндрюс, которая умерла. Зато могла быть другая, с которой Аферлиц обошелся таким же образом. Трильби покончила с собой, эта же решила покончить с ним. Или кто-то решил отомстить за Трильби.

– И вы остановили свой выбор на мне, – констатировала она.

Затушив сигарету, Эйприл уставилась на красный след от помады, оставшийся на окурке. Потом перевела взгляд на Саймона. Странно, но в ее глазах он почти ничего прочитать не смог.

– И что же будет дальше? – спросила она.

– Можем выпить еще по стаканчику.

– Вы полагаете, мне лучше самой прийти с повинной, или вы арестуете меня и заработаете лишнюю славу?

– Ни то, ни другое. Я не полицейский и сам вершу свой суд. Об Аферлице я узнал много такого, что собираюсь оставить все, как есть.

Где-то раздался звонок.

– И на каких условиях? – спросила она. – Смелее, я уже взрослая.

– Никаких условий, Эйприл, – ответил Святой. – Аферлица убили – ну и пусть. Понимаете, то, что обо мне рассказывают, не так уж далеко от истины. В прежние времена я и сам вполне бы мог его убрать.

Взгляд ее вдруг заволокло туманом.

– Святой… – совсем иным голосом начала она. Но закончить не смогла – их прервали.

Вошедший дворецкий сообщил:

– Мистера Темплера спрашивает лейтенант Кондор.

Саймон встал. Эйприл тоже, не спуская с него глаз.

– Я постараюсь увести его отсюда, – сказал он, – вы разрешите мне потом вернуться и допить мой «мартини»?

Не дожидаясь ответа, он вышел навстречу мрачной фигуре лейтенанта Кондора. Улыбка на лице Саймона была как всегда естественной и беззаботной.

– Наше недреманное око! – воскликнул Саймон. – Как же вы узнали, что я здесь?

– Да так, побывал в двух-трех местах и нашел. Вы предпочитаете побеседовать здесь или на улице?

– Давайте уйдем отсюда.

Выйдя во тьму улицы, они неторопливо направились по лужайке в сторону машины Кондора. Уличный фонарь был похож на бледную луну среди пальм. Водитель высунул голову в окно и наблюдал за ними.

– Вы с ней легко нашли общий язык? – сухо и безразлично спросил Кондор.

– Очень легко.

– Она вам обещала еще одно алиби – на время убийства Флина?

Саймон замедлил шаги, но руки оставил в карманах и вполне дружелюбно ответил:

– Если вы всерьез, то я предпочел бы услышать официальное обвинение и продолжать беседу в присутствии прокурора и моего адвоката. А если нет, то лучше вам последить за своими словами. Я не могу до бесконечности терпеть такое обращение. Итак, мне нужно алиби или нет?

– Боюсь, что нет, – мрачно признался Кондор и вздохнул. – На этот раз вы вроде не при чем. А что вы знаете?

– Только то, что передали по радио.

– Флин прибежал домой вдрызг пьяный и кинулся прямо в спальню. Прислуга попыталась его о чем-то спросить, но он не обратил никакого внимания. Должно быть, тут же достал из ящика пистолет и застрелился прямо на месте. Прислуга вбежала в комнату и нашла его на полу с пистолетом в руке.

– Ну, для меня это к лучшему, – сказал Святой, – но все же для чего я вам понадобился?

Они остановились, водитель вышел из машины и неуклюже двинулся в их сторону, напряженно приглядываясь в темноте.

– Если все было так, как вы сказали, то это настоящее самоубийство. И, значит, смысла нет воображать, что наш убийца вновь нанес удар.

– Да, это если он не гений, – заметил Кондор.

Теперь водитель подошел вплотную, во все глаза таращась на Святого. Рука его тянулась к кобуре.

– Это Темплер? – вмешался он осипшим голосом.

– Да, – подтвердил Кондор.

Губы водителя дрожали от волнения.

– Я его видел прошлой ночью! Я обходил с проверкой дом и осветил его фонариком. Он сделал вид, что вышел из соседнего дома, где была вечеринка. Должно быть, он как раз был в доме Аферлица, когда мы приехали!