Текст книги "Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]"

Автор книги: Лесли Чартерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 2

Таксист разинул рот, как рыба, вытащенная на берег, – и более умные люди становятся в тупик, когда их шутки воспринимают буквально.

– Что-что? – Сомнению в его голосе не было предела.

– Я покупаю вашу машину, – пояснил Святой. – Хочу создать музей. Называйте цену.

– Пятьсот фунтов, и машина ваша, – заломил владелец, рассчитывая на продолжение шутки.

Святой извлек из бумажника пять хрустящих банкнот. Совершенно ошалевший шофер вылез из кабины и оперся на ржавое крыло.

– А вы меня не дурите? – спросил он.

Саймон сунул деньги ему в руку.

– Пиджак и фуражку за пятерку не отдадите?

– Да чтоб я провалился, – завопил шофер, поспешно расстегивая пуговицы. – За половину отдам вместе с рубашкой и брюками!

Святой с улыбкой наблюдал, как таксист, довольный, удирает в темноту, но тут ошеломленный Хоппи Юниац вскричал:

– Что это за шуточки, босс?

– Поживешь – увидишь, – ответил Саймон, очнувшись от размышлений. Он уже натягивал шоферскую куртку и заматывал шею шарфом. На улице никого не было. Сняв шляпу, он сунул ее Хоппи и нахлобучил фуражку, сверкнув в свете фонаря улыбкой, означавшей – чего на свете не бывает!

– Ты вне игры, – сказал Святой. – Для тебя есть другое дело. Запомни адрес: Челси, Эббот-Ярд, двадцать шесть. Возьми такси – только не это. Устраивайся там, как дома. В шкафу бутылка виски, вот тебе ключ. Устроим вечеринку…

– Ладно, босс, – мрачно буркнул Юниац.

Взяв ключ и сунув его в карман, он зашагал в сторону Пиккадилли. Ничего он так и не понял, но некоторые слова, сложившись у него в голове, установили нужный курс. Его мозг мог управлять такими простейшими действиями, как сон, еда и стрельба, но для дедуктивных рассуждений приспособлен не был. Однако по пути наименьшего сопротивления он двигаться не возражал: если Святой велел ему отправляться в Челси, и там ждала бутылка виски – так тому и быть.

Юниац не оглядывался, поэтому не видел, как Святой уселся в музейный экспонат и повел его вверх по улице. Не видел он и всего остального…

* * *

Старший инспектор Тиль вышел из клуба и огляделся. Подняв руку, он остановил тащившееся по улице ветхое такси. Повернувшись к двоим задержанным, велел:

– Садитесь!

Тиль бдительно следил за задержанными. Дело прошло не так хорошо, как он рассчитывал, и даст их допрос хоть что-то, он пока не знал. Подождав, пока в машину заберется еще один детектив, Тиль сел сам и приказал водителю ехать в участок на Кэннон-Роу.

Тарахтя коробкой передач, такси тронулось. Тиль достал серебряные карманные часы и прикинул, сколько ему удастся поспать. Второй детектив грыз ногти. Молчали и оба задержанных – девушка, разменявшая фальшивый фунт стерлингов, и крикливо одетый брюнет с большим квадратным изумрудом в галстучной булавке. Тиль не смотрел на них, руки его спокойно лежали на коленях. Будет раскрыто дело сегодня, завтра или через год – какая разница? Он никогда не обращал внимания на время. В работе его было мало погонь и сенсаций, и заключалась она в том, чтоб ухватиться за ниточку и размотать ее до конца; потом заняться другой, пока в один прекрасный день не будет сплетена сеть, в которую попадется преступник. Если, конечно, это не Святой. При этой непрошеной мысли инспектор нахмурился. И тут такси, тащившееся на последнем дыхании, окончательно стало.

Тиль раздраженно поднял голову. Водитель, выйдя из машины, открыл капот. Они стояли на узкой улочке, которую инспектор не узнавал. Он высунулся из окна.

– Что случилось?

– Пока не знаю, – пробурчал водитель, копаясь в допотопном моторе.

Через несколько минут Тиль раздраженно бросил под чиненному:

– Попробуйте сориентироваться, где мы, Дарем. Не можем же мы здесь сидеть всю ночь.

Детектив вышел. Улочка оказалась еще более неприглядной, чем из машины. Сомненья не было – другое такси здесь не появится.

Подойдя к водителю, который, казалось, и не собирался вылезать из-под капота, детектив спросил:

– Где тут стоянка такси?

– Ближайшая – у вокзала Виктория, минут десять ходьбы. Погодите немного, может, сейчас поедем.

Он обошел машину и крутнул заводную ручку. Такси действительно вдруг поехало, да только сержант Дарем остался посреди дороги. С разинутым ртом он уставился на стремительно удалявшуюся машину. Впрочем, задние фонари не горели, и разглядеть номер он не успел. Впрочем, как сказал позднее инспектор Тиль, это все равно не имело никакого значения.

Но тогда инспектору было не до того. Полетев на задержанных и долго провозившись с ними, он забарабанил в перегородку, но без толку. Тогда он заорал в окошко шоферу:

– Дурак! Вы же оставили моего человека!

– Что? – переспросил водитель, не повернув головы.

– Вы оставили моего человека, идиот несчастный! – надрывался Тиль.

– Кого? – заорал в ответ шофер, круто поворачивая.

Тиль снова стал на ноги и просунул голову в окошко.

– Остановите машину! – во всю мочь крикнул он.

– Громче! Я глуховат стал. – Водитель заложил еще один вираж.

Тиль отчаянно вцепился в ручку, побагровев от натуга. Он просунулся в окошко и схватил водителя за шиворот.

– Стойте, я сказал! – Он теперь орал прямо в ухо. – Стойте, или я вам шею сверну!

– А чем вам моя шея не нравится? – сердито спросил водитель.

Страстно захотев сказать шоферу все, что он о нем думает, Тиль утратил бдительность – задержанный мужчина решил воспользоваться возможностью, и Тиль едва не получил по голове. Последовала короткая схватка. Взбешенный инспектор, пользуясь своим богатым опытом, тут же приковал мужчину наручниками к двери, а заодно зафиксировал и девушку. Остаток гнева он собрался обратить на водителя.

Такси уже замедляло ход. Набрав побольше воздуха, Тиль подбирал слова, чтобы стереть шофера с лица земли, но тут машина остановилась, и слова застряли у него в горле, – шофер упал на руль, уронил голову на руки, и его плечи затряслись. Тиль был ошеломлен – он принял это за рыдания.

– Эй, – неуверенно окликнул он.

Шофер не шевелился. Тиль забеспокоился. Может, он был неоправданно резок? Может, водитель действительно глуховат? Но он-то не нарочно!

– Эй, что с вами? – позвал он уже громче.

В ответ – все то же. Тиль оттянул ставший вдруг тесным воротник. Подобные случаи раньше ему не попадались. Что же делать? Он вдруг припомнил, что выводить женщин из истерики рекомендуют твердостью.

И Тиль заорал:

– Эй, вы, ну-ка прекратите!

Шофер не реагировал.

Инспектор покосился на задержанных: с их стороны ничто не угрожало. Но вот шоферу явно было плохо, а Тилю все-таки хотелось завершить свое дело. Поэтому он открыл дверь машины и вылез на тротуар.

И как только ботинки старшего инспектора Тиля коснулись асфальта, шофер тут же пришел в себя. Он надавил на газ, и такси к грохотом умчалось, оставив на дороге Тиля с разинутым ртом.

Глава 3

На Лауэ-Слоун-стрит Саймон Темплер вышел из машины и распахнул дверь салона. Брюнет с опаской посмотрел на него. Саймон решил, что здесь романтических перспектив ожидать не следует.

– Эй, брат, нам с тобой не по пути!

Расстегнув наручники, он выволок брюнета из машины. Тот попытался сопротивляться, но Саймон сбил его подножкой и пристегнул за руку к решетке забора. Потом вернулся к машине и улыбнулся девушке.

– Я думаю, вам будет гораздо удобнее без этих украшений. – Он освободил ее от наручников.

– Боюсь, вам придется подождать полицию, – за метил он и, наклонившись, снял изумрудную булавку с манишки брюнета. – Не возражаете, если я это позаимствую? У меня есть друг, обожающий такие штучки.

Потом Святой починил задние фонари машины, из которых предусмотрительно вынул лампочки. Пока они ехали до Эббот-Ярд, по лицу Святого катились слезы, а плечи содрогались от хохота, который был так неверно понят старшим инспектором Тилем. Короче, Святой наслаждался свежими воспоминаниями.

Итак, Саймон поставил машину у дома двадцать шесть по Эббот-Ярд. Любой другой постарался бы отогнать машину подальше от Лондона и спрятать получше, но вдохновение посетило Саймона и подсказало гениальное решение: если вдруг полицейские найдут брошенное такси на Эббот-Ярд, им в голову не придет искать его именно здесь.

Выйдя из машины, Святой с улыбкой распахнул дверцу.

– Выходите, моя прекрасная леди.

Неуверенно косясь на него, девушка вышла. Саймон указал на дверь.

– Вот здесь я и живу. Временами, – пояснил он. – Не удивляйтесь, и таксисты могут быть художниками. Я, например, рисую пухлых дам машинным маслом на старых блоках цилиндров – сейчас это в моде.

Улица Эббот-Ярд в Челси была одним из многочисленных ответвлений от Кингс-Роуд. Честно говоря, это были трущобы. Фальшивая богема, населявшая улицу, весьма подорвала ее респектабельность. Но студия, которую он снимал в доме двадцать шесть, частенько служила ему убежищем – полезно иметь жилье в таком районе, где отъезды и приезды эксцентричных гостей в любое время суток внимания не привлекают.

Взяв девушку за руку, он повел ее по темной узкой лестнице. Саймон ощутил, как она дрожит, и не удивился.

Из студии доносилось громкое, но не слишком мелодичное пение. Святой усмехнулся, пропустил вперед девушку и с упреком взглянул на Хоппи Юниаца.

– Похоже, виски ты нашел.

– А как же, – покачнулся тот, радушно их приветствуя. – Вы же сказали, босс, оно в шкафу. Точно, там оно и стояло.

– Стояло, вот именно, – вздохнул Святой. – Пора менять место.

Он снял куртку и фуражку таксиста. Девушка, узнав его, вытаращила глаза.

– Этот пьяница – Хоппи Юниац, – представил Саймон. – Стреляет он здорово, соображает похуже. Могу представить и вас…

– Меня зовут Аннет Викери, – ответила девушка. – Но я не знаю, кто вы такой.

– Саймон Темплер, – представился он. – Еще меня называют Святым.

Девушка вздрогнула, и в ее карих глазах опять промелькнул испуг. Саймон улыбался, засунув руки в карманы. Явно происходящее доставило ему удовольствие.

– Ну что вы, я же не людоед, – заметил он, – присаживайтесь и давайте поговорим.

Отправив Хоппи варить кофе, он угостил девушку сигаретой. На вид ей было года двадцать три, и Саймон верно оценил ее красоту даже во мраке Бонд-стрит. Губы ее всегда готовы были улыбнуться, в карих глазах сверкали огоньки. Но чтобы все это увидеть, следовало прогнать с ее лица тень страха.

– Ну, я вам говорил, не ходите в Баньярд-клуб, – заметил Саймон, усаживаясь в кресло. – Почему вы меня не послушались?

– Я вас не поняла.

Святой сообразил, – она подумала, что он знал об облаве, но разочаровывать ее не стал.

– Теперь поняли?

– Отчасти, – беспомощно пожала она плечами. – Но я не знаю, зачем вам было предупреждать меня.

– Долгая история, – рассмеялся Саймон, – порасспросите инспектора Тиля – он вам многое расскажет. Но если вы подумали, что чем-то мне обязаны… вы правы.

И снова в глазах девушки мелькнул страх. Нет, боялась она не его… но чего-то боялась.

– Вы… вы убиваете людей, да? – после долгой паузы спросила девушка.

Вопрос был задан так наивно, что Святой едва не рассмеялся, но что-то удержало его. С непроницаемым лицом он затянулся сигаретой.

– Иногда бывает, – согласился он, едва заметно усмехнувшись. – А что, вам надо кого-то убрать? Этим может заняться Хоппи Юниац, который возится сейчас на кухне.

– А вы за что их убиваете?

– Ну, прейскурант у нас довольно гибкий. – Саймон старался сохранять серьезный вид. – Бывает, и бесплатно. Но чаще всего мы берем в зависимости от роста…

– Я не об этом. – Девушка нервничала, курила короткими затяжками, руки ее дрожали. – Я имею в виду… если это неплохой человек, который просто попал в дурную компанию…

– Вот это очень мило, – Святой встал, – но я-то знаю, о чем вы. Как насчет здравого смысла, детка? Ведь я только что вытащил вас из лап полиции. Вас теперь будет искать вся полиция Лондона. Чтоб нажать на вас, достаточно просто пригрозить, что я выставлю вас за дверь. Но ведь я этого не сделал? – Он опять улыбнулся, и не было женщины, которая от этой улыбки не растаяла бы, как воск. – Но я в самом деле хочу, чтобы вы все рассказали. Так что выкладывайте.

Аннет помолчала, стряхнула с сигареты пепел и сделала беспомощный жест.

– Не знаю…

При этом ее взгляд встретился со взглядом Святого, и он понял, что она не тянет время… Саймон ждал, и она заговорила.

– В дурную компанию попал мой брат. На самом деле он неплохой парень. Не знаю, что с ним случилось. Он очень умен и талантлив. Еще в школе он рисовал и чертил, как настоящий художник. Ему сулили блестящее будущее. В девятнадцать он поступил в художественную школу. И профессора считали его гением. Он стал пить и плохо вел себя, но это все по молодости. Он ведь моложе меня. И мне не нравились его приятели… один из них – тот, кого арестовали вместе со мной…

– Как его зовут?

– Джарвиг, Кеннет Джарвиг… Он вечно льстил Тиму, чтоб тот почувствовал себя взрослым. Мне он не нравился. Он… он даже хотел, чтобы я стала его любовницей. Но он сумел стать лучшим другом Тима… а Тима арестовали как фальшивомонетчика. И Джарвиг знал об этом. Он был главарем банды, на которую работал Тим… но полиция до него не добралась.

– Очень мило, – задумчиво сказал Святой.

Тут вошел Хоппи с кофе, хотел было пошутить, но почувствовал их настроение и передумал. Аннет продолжала говорить, не обращая на него внимания.

– Тима посадили в тюрьму. Судьи пожалели его и дали всего полтора года. Его вовсе бы не посадили, выдай он Джарвига, – тот был нужен полиции. Только Тим этого не сделал, и поклялся, что никогда мне не простит, если расскажу я. И он так настаивал! Я боялась, не зная, что с ним могут сделать, если он выдаст их банду. И… и я ничего не сказала. И Тим попал в тюрьму.

– Когда?

– Три недели, как вышел. Ему сократили срок за примерное поведение. Когда его выпустят, знала только я. Джарвиг допытывался, но я наотрез отказалась. Я хотела уберечь от него Тима. Да и Тим хотел того же. Через общество помощи бывшим заключенным он получил работу в типографии, собирался снова заняться живописью и зажить нормальной жизнью. И я ему верю. Но вот… тот фунт, что вы мне разменяли… он дал его мне только вчера, сказал – возвращает долг. Он, мол, продал несколько рисунков в какой-то журнал.

Святой кивнул, отложил сигарету и взял кофейник.

– Понятно. Но почему вы пошли в клуб, и почему вас задержала полиция?

– Я не понимаю тоже. Джарвиг позвонил мне и хотел назначить встречу. Под разными предлогами я отказывалась. Тогда он стал грозить, что у Тима будут неприятности, и заявил, что будет ждать меня в Баньярд-клубе. Пришлось идти.

– И что он вам сказал там?

– Он не успел – появилась полиция. Он хотел найти Тима. Я отказалась, так он заявил: «Послушай, мне наплевать на твоего брата. С ним хочет встретиться кое-кто поважнее».

Я не поверила, тогда он дал мне имя и адрес этого человека, чтобы я передала их Тиму. И он еще сказал, что Тиму все равно туда пойти придется.

– Имя и адрес?

– Да, на клочке бумаги, перед тем, как…

– Записка у вас с собой?

Девушка достала из сумочки клочок меню. Саймон прочитал. И в тот же миг пропала и его добродушная насмешливость, и расслабленное терпеливое спокойствие.

– Вот это дал вам Джарвиг?

Девушка увидела его ясные синие глаза, серьезно и проницательно глядевшие на нее.

– Это, – неуверенно подтвердила она, – но я никогда не слышала, кто это.

– Зато я слышал!

Святой опять улыбался. Он застоялся, ожидая прилива вдохновения, но зато теперь знал, что нужно делать. Снова взглянул на клочок бумаги, который благосклонная судьба послала ему в руки.

«Инвар Нордстен, Хоук-Лодж, Сент-Джордж-Хилл, Уэйбридж».

– Хотел бы я знать, зачем одному из богатейших людей Европы понадобилось встретиться с вашим братом, – заметил Саймон. – И, думаю, Тиму придется туда пойти.

– Но… – В глазах девушки вновь мелькнул испуг.

Святой засмеялся и отрицательно покачал головой.

Махнув рукой на Хоппи, переступавшего с ноги на ногу, он сказал:

– Вот ваш брат. Хотя у него и нет художественного дара, зато он очень полезен во всех неприятностях. Я одолжу его вам даром. Что скажешь, Хоппи?

– Черт побери! – Вот все, на что решился мистер Юниац.

Глава 4

Аннет проснулась поздно – солнце вовсю уже светило в окно спальни, за которым видна была широкая вересковая пустошь с кое-где пробивавшимися березами и соснами. Трудно было поверить, что все это находится всею в двадцати милях от Лондона, где в ту ночь произошло столько всяких событий, и где вся полиция продолжала ее разыскивать.

Добрались они сюда на «гиронделе» Святого – никакого сравнения с такси – после того, как Саймон позвонил в Уэйбридж. К приезду их весь дом был освещен, встретивший их колченогий старик совсем не удивился, что хозяин заявился с гостями в четыре утра. На столике стоял дымящийся кофейник, виски и бутерброды.

– Гораций уже привык, – пояснил, усмехаясь, Саймон. – Если я скажу, что приеду с тремя голодными львами и похищенным епископом в придачу, он не моргнет глазом.

Утром Гораций принес ей чашку чая.

– Чудное утро, мисс, – сказал он, поставив чашку на столик и пряча в усах улыбку.

– Ванна для вас готова. А завтрак будет подан через полминуты.

Для Аннет это было еще одним чудом из целого ряда непривычных событий. К завтраку она вышла минут через двадцать. Саймон пил кофе и читал газету, а Хоппи уже приканчивал гренки. Ей Саймон положил яичницы с ветчиной прямо со сковородки.

– Боюсь, все уже остыло, – заметил он, – но здесь все строго по часам. Если Гораций говорит, что завтрак будет через полминуты, то он и будет подан через тридцать секунд. Часы по нему проверять можно! Для вас я еще припрятал гренки, иначе Хоппи все бы слопал. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно! – Аннет принялась за ветчину и весьма аппетитную яичницу. Она вдруг с удивлением поняла, что, даже скрываясь от правосудия, можно завтракать с аппетитом.

Глядя в окно на тот же вид, что и из спальни, девушка поинтересовалась:

– Где я? Кажется, так все спрашивают, когда просыпаются?

– Некоторые зовут маму. – Святой улыбнулся и встал. – Это Сент-Джордж-Хилл, хотя и трудно поверить, что от Пиккадилли сюда можно доехать за полчаса. Сюда я вас привез потому, что нет другого места, где можно целиком забыть о Лондоне и все же моментально добраться туда, если понадобится. Правда, домом я пользуюсь и для других целей. Кстати, в газете есть забавные новости.

Саймон передал ей газету с отчеркнутой статьей. Точнее, короткой заметкой о том, что детективы Скотланд-Ярда в Баньярд-клубе задержали мужчину и молодую женщину для допроса.

– Конечно, сообщение о моем вмешательстве в этот выпуск не попало, – заметил Святой. – Но я не думаю, что публика когда-нибудь вообще об этом узнает. Если Клод Юстас Тиль и хочет что-то скрыть от прессы – так это нашу вчерашнюю проделку. Хотя, если история и просочится в печать, не страшно: вам только надо представить брата Нордстену, и все. Если потом он станет задавать вопросы, вы тут не при чем. Верно, Хоппи?

– Верно, босс, – энергично закивал тот, – я ничего не знаю.

– А как же Джарвиг?

– Джарвиг за решеткой. Ведь без полицейского ему наручников не снять. Так что не бойтесь.

Аннет выпила кофе и закурила.

– Теперь возьмите себя в руки, – сказал Саймон, – вам скоро начинать.

Аннет было испугалась, представив, что, покинув этот дом, она вновь превратится в преследуемую беглянку, но вновь ощутила взгляд синих глаз и улыбнулась.

– Хорошо, что надо делать?

– Все очень просто. Вам только нужно добраться до Хоук-Лодж и представить Хоппи как своего брата. Не думаю, что вас там тоже примут, поэтому я подожду неподалеку, чтоб отвезти вас назад. Остальное – дело Хоппи, если он не даст маху.

Взглянув на Юниаца, она уткнулась носом в молниеносно выхваченный пистолет.

– Ну, дам я маху или нет? – сердито вопрошал толстяк.

– Я думаю, нет, – как можно серьезнее ответила девушка.

– А стрелять можно? – Хоппи обнажил в улыбке все свои золотые зубы. – Спорим, вы никогда не видели, как одним выстрелом можно разбить сразу две подброшенные тарелки!

– Да видела она, видела. – Святой поспешно убирал тарелки подальше от Хоппи. – Убери, ради Бога, пистолет и слушай меня. Ты понял, тебя зовут Тим Викери!

– Ну разумеется, меня зовут Тим Викери.

– Ты художник…

– Кто-кто? Ну что вы, босс, я и рисовать не умею.

– И не надо, – терпеливо разъяснял Святой, – просто это твоя профессия. Рос ты в Америке – отсюда акцент – но родился в Англии. А полтора года назад…

Тут Хоппи взмолился:

– Босс, ну почему мне не стать хотя бы бутлегером? Знаменитым бутлегером, а? Да с таким изумрудом, что вы мне подарили, я…

– Говорят тебе, ты художник. – Святой был неумолим. – Никаких бутлегеров в этой истории нет. Значит, полтора года назад тебя арестовали как фальшивомонетчика…

– Босс. – Хоппи пытался уследить за ходом мысли Святого. – Вы же говорили что-то насчет художника?

Святой тяжело вздохнул и заходил по комнате, стараясь успокоиться и глядя под ноги.

– Нет, черт побери, – буркнул он, – Тимом Викери буду я!

– Но вы же сказали… – возмутился Хоппи.

– А теперь решил иначе. Тебе это имя не подходит. – Святой глянул на девушку. – Я собрался использовать Хоппи, потому что собирался основную работу провернуть снаружи, но теперь я в этом сомневаюсь. Изнутри Хоппи действовать не сможет. Вы готовы? Я вам должен кое-что показать, да и надо позвонить.

Саймон провел девушку в кабинет. Сняв трубку, набрал номер в Лондоне.

– Привет, Пат. Я так и думал, что ты уже вернулась.

Хорошо отдохнула? Отлично. Я в Уэйбридже. Ты не можешь сейчас приехать? Ну, пока тебя не было, на мою голову свалилась некая девица, попавшая в беду. А сейчас мне надо ехать… Остаются только Хоппи с Горацием, так что тебе придется взять тут дело в свои руки… Молодец… Нет, ничего, но Клод Юстас может наведаться. Хорошо… Нет, она сама тебе все расскажет… До свиданья, дорогая, пока…

Святой с улыбкой обернулся.

– Скоро вам предстоит познакомиться с Патрицией Хольм, – сообщил он. – Когда она приедет, расскажите ей все с самого начала – до того момента, как я выдал себя за вашего брата. Вы меня поняли? Если что-нибудь случится – по воле Бога или старшего инспектора Тиля, – Пат поможет вам лучше кого бы то ни было.

– Поняла, – кивнула девушка.

– Теперь вот еще что. – Саймон подошел к шкафу. – Если что-то все же случится, а Пат здесь не окажется, Гораций вам поможет скрыться здесь.

Шкаф, как дверь, поворачивался на хорошо смазанных петлях, открывая проход.

– Нет, прохода там нет, – объяснил Святой, – только тайник. Но стены капитальные, так что простукиванием его не найти. Там есть вентиляция, кресло, даже журналы: но вот курить не стоит. Делается это так: потянуть вот этот ящик до щелчка, потом нажать на вторую полку…

Он показал Аннет конструкцию запоров.

– И еще одно, – продолжил Саймон. – Вы должны позвонить мне, или пусть от вашего имени позвонит Пат Обращайтесь ко мне – Тим, потому что кто-то может подслушивать. И внимательно слушайте то, что буду говорить я. Я дам знать, что мне надо.

Хоппи вдруг откашлялся и спросил:

– Босс, а что страшного в моем акценте?

– Да ничего, – ответил Святой, – просто он мне напоминает дребезг ночного горшка, пытающегося докричаться до своей подруги ночной вазы. – Он положил руку ей на плечо. – Вы готовы?

Они спустились с холма по тенистой аллее. В зарослях пели птицы, в воздухе висела легкая дымка, обещая прекрасный день. Спокойствие вокруг привело Аннет в необычайно хорошее расположение духа.

– Зачем вы это делаете? – все же спросила она. Святой рассмеялся в ответ.

– Когда такой человек, как Нордстен, лезет из кожи вон, чтоб познакомиться с отсидевшим срок фальшивомонетчиком, я начинаю проявлять любопытство. А если я представлю Тилю улики по действительно крупному делу, он будет не так расстроен, что потерял вас.

Через четверть часа они были у ворот Хоук-Лодж. За поворотом дорожки стоял большой, в старинном стиле дом, окна которого выходили на террасный сад и видневшиеся в дымке холмы. Встретивший их седовласый дворецкий говорил с легким иностранным акцентом.

– Мисс и мистер Викери? Извольте подождать.

Оставив их в просторном холле, дворецкий вышел и вернулся через несколько минут.

– Мистер Нордстен не сможет вас принять, мисс Викери. А вы, мистер Викери, будьте любезны следовать за мной.

Саймон кивнул и улыбнулся девушке.

– Спасибо, сестренка, что проводила.

Он поцеловал ее на прощанье, и она зашагала назад, чувствуя себя очень одинокой.