Текст книги "Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]"

Автор книги: Лесли Чартерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

VI

– Да это же Фрэнки, – объявил после его ухода Хоппи. – Он совсем не изменился.

– Фрэнки собственной персоной, – улыбнулся Святой. – Процесс пошел. Он собирается ввести меня в Благотворительное Общество и, вполне возможно, представить самому Королю.

– И тогда уж мы зададим ему жару!

– Ты же знаешь, Хоппи, я никогда не покушался на жизнь монарха. – На лице «слепого» заиграла нахальная ухмылка, которая уже возвестила конец не одной преступной карьеры.

– Здорово. Но это будет непросто.

– Если я доберусь до него со своей «Бетси»…

– Все дело в том, что тебя не приглашали. Эскорт мне не положен по рангу. Так что тебе придется действовать скрытно.

К десяти часам выручка Темплера уже равнялась тридцати долларам двадцати семи центам плюс жетон для проезда в юродском транспорте Лос-Анджелеса, который он оценивал не менее шести центов.

Оружия на этот раз он не брал. Даже любимый нож с ручкой из слоновой кости остался в гостинице. Предстояло только осторожно познакомиться с будущим противником.

Ровно в десять неприметное темное авто притормозило невдалеке от него. Лицо шофера было скрыто полями низко надвинутой шляпы. Руки на рулевом колесе явно не принадлежали Королю, уж очень неопрятно они выглядели. Кроме того, монархи редко водят машину сами. Тут из машины выбрался Фрэнки и направился к нему.

Настроение блондина после обеда явно не улучшилось. Он скорее был похож на акулу, которая собиралась слопать аппетитную макрель, а проглотила старый, дырявый башмак. Все еще что-то пережевывая, мистер Вейс остановился перед Святым и посмотрел на него сверху вниз.

Саймон звякнул монетами в жестяной кружке.

– Не поможете бедному слепому, сэр?

– Оставь свои фокусы для других, – оборвал его Фрэнки. – Можно подумать, ты меня не узнал.

Святой замялся.

– Ах, да. Вы тот человек, который… Мне знаком ваш голос. Я слеп…

– Все может быть, – заметил Вейс скептически. – Давай собирайся, пора.

– Что вы… ах, да, сэр. Но мне хотелось бы узнать поподробнее… об этом деле.

Костлявые пальцы Фрэнки больно впились в руку Темплера.

– Хватит болтать, – отрезал он, и Святому оставалось только надеяться, что Хоппи Юниац не отлучился от своего поста в полуквартале от этого места. Тем временем его запихнули на заднее сиденье «седана», и звук захлопнувшейся дверцы возвестил о неотвратимом наступлении новой главы этой истории.

Неопрятный вид шофера только подтвердил его подозрения, что пока он имеет дело только с пешками. У Саймона было слишком мало времени, чтобы оценить ситуацию: как только машина тронулась, Фрэнки сорвал с него темные очки, и на их месте оказалась эластичная и абсолютно непрозрачная повязка. Святой убрал очутившиеся у него на коленях очки в карман и робко запротестовал.

– В чем дело? Не надо мне завязывать глаза!

В ответ раздался короткий смешок шофера, но в голосе Фрэнки зла не чувствовалось.

– Может, так оно и есть, а может, и нет.

– Но…

– Хватит. Побереги свое красноречие для полиции. Ты думаешь, нам не все равно? Каждый зарабатывает, как умеет. – Теперь в его словах слышалась нескрываемая насмешка. – Тут мы расходимся с властями. Не поднимаем шума из-за лицензии на подаяние. Если ты парень сметливый и можешь их надуть, нет вопросов. Но все это до тех пор, пока не захочешь повторить эту шутку с нами.

Саймон замолчал. Фрэнки фамильярно похлопал его по колену.

– Нас это не касается. У нас к тебе только один вопрос. Сколько?

– Ну, что ты, – снова засмеялся шофер. – Парень будет паинькой, не так ли?

– Заткнись, – беззлобно огрызнулся Вейс. – Будь уверен, все так и будет. А твое мнение по этому поводу никого не интересует.

Тем временем его руки ощупали Святого с головы до пят, не пропустив ни одного дюйма, где можно было спрятать оружие.

– Я ничего не понимаю. Куда мы направляемся? – жалобно запричитал Святой.

– Это что-то вроде масонской ложи, – небрежно бросил Фрэнки. – Тебя представят и приведут к присяге, понял?

Все это время Саймон пытался определить направление движения. Но даже уроженец Чикаго давно запутался бы в этих поворотах и объездах. Оставалось только надеяться, что им не удалось сбить со следа Хоппи, висевшего у них на хвосте.

По расчетам Саймона не прошло и получаса, как машина остановилась. Щелкнула открывающаяся дверца. Святой попытался снять повязку, но те же костлявые пальцы перехватили его руку, грубо вытащили из машины и повели куда-то. Свежий ветерок обдувал лицо, послышался отдаленный гул поезда. Очевидно, они были где-то в пригороде.

Дверь за ними захлопнулась. В подъезде гулко отдавались их шаги, послышался лязг еще одного замка, и пришлось спуститься куда-то по ступенькам.

– Вот мы и пришли. Включи-ка свет, – послышался голос Фрэнки. – Стой на месте, сейчас я сниму повязку.

Яркий свет ударил Саймону в глаза, он вздрогнул и остался стоять неподвижно, понимая, что из темноты за ним внимательно наблюдают. Старый полицейский прием. Хозяева Малыша следили за каждым его движением: им предстояло решить, не принадлежит ли он к какой-нибудь соперничающей группировке, а заодно и запомнить его внешность на случай предстоящего возмездия.

– Мы приветствуем тебя от имени Благотворительного Общества и рады принять тебя, в ряды организации, созданной для помощи и защиты таких же обездоленных, как ты, – раздался из динамика неестественный, дребезжащий голос…

Скорее всего, эта небольшая речь была записана заранее, использовалась далеко не впервые и была частью рутинной церемонии.

Оратор заметил, что нищенство является одной из самых древнейших профессий. Кроме того, были упомянуты древние монахи, Армия Спасения и некоторые другие достойные представители этого занятия. Особый упор был сделан на тяготы, подстерегающие разрозненных представителей этого ремесла, вынужденных объединяться для собственной безопасности и защиты своих прав в некое закрытое братство, которым и является Благотворительное Общество.

Святому пришлось признать, что все это звучало довольно убедительно. Его глаза понемногу стали привыкать к чрезмерно яркому освещению. Правда, рассматривать было практически нечего: часть оштукатуренной стены, дверь и громкоговоритель, стоявший на полу, провода от которого уходили в темноту.

Тем временем невидимый оратор отечески наставлял:

– В обмен на твою защиту ты будешь отдавать половину своей дневной выручки Мамаше Хейзел – управляющей «Элиот-отеля», в котором за умеренную плату тебе предоставят кров. Она будет руководить твоими действиями и укажет место сбора милостыни. Кроме того…

Здесь голос зазвучал вкрадчиво:

– …не вздумай юлить, за тобой станут присматривать, и нарушение наших законов будет сурово наказано. Если у тебя появились вопросы, то Фрэнки даст необходимые разъяснения.

Вопросов у Святого было много, но время их еще не наступило. Ему было понятно, что он недооценил предусмотрительность и осторожность Короля. Если бы даже Его Высочество присутствовал где-то поблизости, в чем Саймон очень сомневался, то пристрелили бы его гораздо раньше, чем он успел бы выйти из пятна света.

Ситуация к поспешным действиям явно не располагала.

– Нет, сэр, – невнятно пробормотал он. – У меня вопросов нет.

– Тогда пошли, – приказал Фрэнки.

Его глаза снова закрыли повязкой, а, поднимаясь по лестнице, он за спиной услышал знакомый лязг засовов.

Уже на улице что-то звякнуло в кармане у Святого и покатилось по мостовой. Он нагнулся и попытался разыскать потерю наощупь, но Фрэнки грубо поднял его с колен.

– Эй, в чем дело? – подозрительно спросил тот.

– Он уронил монету. Вот она, – затараторил шофер.

– Извините. Я не в своей тарелке сегодня, – пролепетал Саймон.

Это звучало довольно убедительно, и конвоиры его зло расхохотались.

– С этого не разбогатеешь. – Шофер вернул ему монету. – Шевелись. Нам еще предстоит небольшая прогулка.

– Куда?

– По окрестностям. Потом вернемся в исходную точку. Сюда приходят только по приглашению. Король не любит непредвиденных визитов.

VII

Саймон уже заказал коктейли, когда на следующий день в полдень Моника Веринг появилась в Биттери. Она была очень пунктуальной женщиной. Святой подумал, что по ней можно проверять часы. Его позабавило, когда она и коктейли прибыли к столику одновременно.

– Ну вот, – объявил он, пожимая ей руку. – Меня переполняют братские чувства к вам.

Ее красивые брови сошлись на переносице.

– В чем дело?

– Идиоматический оборот, – торопливо пояснил Темплер. – Вчера я стал полноправным членом братства нищих. Меня даже представили Королю.

– Сгораю от любопытства.

Святой подробно описал ей события последнего вечера.

– Когда я уронил монету, – завершил он свой рассказ, – это послужило сигналом для Хоппи, что все идет по плану, и, кроме того, надо запомнить адрес этого дома. Он сделал все как надо. Позже мы даже проникли в само здание. Оно пустовало. Микрофон, громкоговоритель, прожектор – это все, что там было.

– Кто владелец дома? – спросила Моника, и Саймон только развел руками в ответ.

– У нас в руках оказалась еще одна ниточка. Это так называемая Большая Хейзел, управляющая «Элиот-отеля». И кому же, вы думали, принадлежит отель? Стефану Элиоту.

– Стефану Элиоту? Этому филантропу?

– По крайней мере по документам. Кстати, «Элиот-отель» действительно является благотворительным заведением. Вопрос в том, знает ли его хозяин, что его управляющая работает на Короля нищих?

– Ну, – медленно произнесла Моника, – под этим псевдонимом может скрываться и он сам.

Святой одобрительно кивнул.

– Все как в романе, но такое бывает и в реальной жизни… Мне бы нужно с ним встретиться при первой возможности.

Моника снова наморщила лоб.

– Моя помощь понадобится?

– Я сегодня прочел в светской хронике, что Лаура Уинтейт в его честь устроит сегодня коктейль-парти. Вы, случайно, не знакомы?

– Нет. Но наверняка среди моих друзей такие найдутся. Пара телефонных звонков, и я все улажу.

По просьбе Саймона официант принес телефон, и Моника начала обзванивать своих знакомых, а он сам тем временем отправился в телефонную будку.

– Хоппи? Ты уже получил сведения из компании по торговле недвижимостью?

– Нет, шеф, – тренированное ухо Святого уловило в грохоте его голоса взволнованные интонации гораздо раньше, чем выяснилась причина этого необычного явления. – Здесь полицейский. Не знаю, что ему нужно, но он хочет побеседовать с вами, хотя ордера у него нет.

– Для этой цели его и не требуется, – успокоил Саймон. – Если он так настаивает, передай ему трубку. У нас все в порядке, Хоппи.

– Хотелось надеяться, – с сомнением пробормотал Юниац.

– Мистер Темплер? – раздался в трубке решительный баритон.

– Да.

– С вами говорит Ольвин Кирни. Нам необходимо встретиться по важному делу.

Святой тяжело вздохнул.

– Вы, случайно, не собираете пожертвования в фонд помощи полиции? – вежливо поинтересовался он. – Если да, то можете рассчитывать на меня. Процедура отстрела пожилых полицейских всегда удивляла меня своей излишней жестокостью.

– Что, что? – переспросил Кирни. – Мне нужно лично встретиться с вами!

– Это вы уже говорили, – согласился Темплер. – По делу. В данный момент я уже встретился кое с кем и тоже по делу. Может, вы изволите поподробнее, тогда я смогу быть чем-то полезен, или ваша проблема меня не заинтересует?

– Мы нашли сегодня один труп, и у меня есть к вам вопросы.

– Ну и дела, – выдохнул Святой. – С удовольствием, лейтенант. Я всегда считал Чикаго радушным городишкой, но уже побывал в Национальном Историческом музее и полагаю, что труп не увеличивает моих симпатий к вашему городу. Если только у него не две головы.

– Не надо испытывать мое терпение, – предупредил детектив. – Будем друг с другом вежливы, хотя это совсем не обязательно. Особенно с моей стороны.

Саймон прекрасно понимал его. Ему был знаком подобный тип полицейских. Кроме того, он был заинтересован.

– Я понимаю, – пробормотал Саймон. – Вы так великодушны ко мне. Сделаю все, что в моих силах. Когда вы сможете продемонстрировать ваш феномен?

– Если вы немедленно отправитесь в морг, я буду ждать вас там. Это упростит дело.

– Отлично. Скажем, через двадцать минут?

– Хорошо. Благодарю вас, мистер Темплер.

– Не стоит.

Саймон положил трубку и направился к своему столику.

Моника уже закончила поиски.

– Все улажено. Мы присоединимся к супругам Кеннеди. Правда, о вас я не упомянула. Пусть это будет для них сюрпризом.

– Будем надеяться. Почему-то полиция смотрит на эти вещи совсем иначе. – Он присел рядом с ней. – Хотят, чтобы я опознал какой-то труп. Почему я? Это же не мой труп и не Хоппи, уж это я знаю точно.

Ее лицо немного побледнело – или это ему просто показалось?

– И кто же это?

– У меня есть три варианта. Но Стефан Элиот в их число не входит.

VIII

Последний раз Саймон Темплер виделся с человеком, лежащим теперь в морге, в гостиной у Колченогого Сэмми. Крысиное лицо Малыша было так же непривлекательно, как и при жизни. Кроме того, его совсем не украшало небольшое отверстие с синей каймой посреди лба. У Святого сразу возникла масса вопросов к Сэмми.

Лейтенант Ольвин Кирни оказался высоким худощавым мужчиной с карими, немного навыкате глазами и крупным кадыком на худой шее.

– Вы с ним знакомы? – спросил он.

– Что могло навести вас на эту мысль? – осторожно поинтересовался Саймон.

– Так видели его или нет? – настаивал Кирни.

– Мне редко приходится встречаться с людьми с дыркой во лбу. Они слишком молчаливы и меня раздражают.

Кирни сжал губы. Его лицо побагровело.

– Мне нужен прямой ответ. Оставьте ваши шутки при себе.

Невинные голубые глаза Темплера встретились со взглядом лейтенанта.

– Мне жаль, но я даже не знаю его имени. Кто он?

– Я тоже. Мы до сих пор не смогли его идентифицировать, – ответил Кирни.

– Он что, завещал мне свои останки?

– Не совсем так. – Почему-то лейтенант не разделил его тона. – Но кое-какая зацепочка имеется. Мы обнаружили его тело в одном доме севернее Уитона. Вам приходилось бывать там?

Достав сигарету, Святой долго разминал ее между пальцами, сосредоточенно стараясь исправить малейшие отклонения от идеально цилиндрической формы. Казалось, он весь сосредоточился на этом занятии, но у него предательски засосало под ложечкой. С самого начала было ясно, что Кирни пригласил его не из простого любопытства и не отдавал дань его популярности. С почти восточной изворотливостью он уходил от прямого ответа и был близок к тому, чтобы раскрутить их воскресную эпопею, но начал с такой стороны, что мысли Святого путались в поисках выхода.

– Минуточку, лейтенант. Вы обнаружили тело внутри дома?

– Не я лично. Труп находился в подвале.

– Местный патруль всегда так тщательно проверяет все дома в округе?

– Понятно, – усмехнулся Кирни. – Конечно, нет. В местном участке приняли анонимный звонок. Обычное дело. Потом проверка. Вот и все.

– Никаких зацепок?

– Зацепок? – Ольвин выговорил это слово почти по буквам. – Что-то вроде того. Первым делом мы установили хозяина дома.

Он пристально посмотрел Саймону в глаза. Тот нетерпеливо кивнул.

– Ну, и…

– До вчерашнего дня дом принадлежал некоему Колченогому Сэмми. Имеется оформленная дарственная, и с сегодняшнего дня хозяином является… Саймон Темплер.

Земля под ногами Святого качнулась. Это был ужас, кошмар, чушь собачья. Этого просто не могло быть потому, что не могло быть никогда. Кое-как ему удалось закурить.

– Вообще-то, кто-нибудь мог бы мне об этом сообщить. Порадовать, так сказать, – пробормотал он. – Я всегда мечтал стать крупным владельцем недвижимости.

– Вы хотите сказать, что и не подозревали об этом? Пожалуй, так оно и есть, – задумчиво произнес Кирни. – Вам приходилось встречаться с Сэмми?

Святой покачал головой.

– Конечно, нет. И никакой дарственной я не подписывал.

– Да-да, мы проверяли. Этот Сэмми попортил нам немало крови. – Лейтенант протянул ему ручку и блокнот. – Подпишите здесь, пожалуйста. Мне надо кое-что сравнить.

Святой любезно нацарапал свою подпись.

– Это была подделка. Могу заверить вас сразу.

– Положим, что так, – решительно подтвердил Ольвин. – Могу даже сказать, что грубая подделка, но порядок есть порядок. Кроме того, у вас соответствующая репутация.

– Я это уже где-то слышал, – парировал Саймон. – Удивляюсь, как только меня не взяли под стражу.

– Этот вопрос обсуждался. Но комиссар решительно против. Он, видно, к вам благоволит.

Так оно и было, но Святой не стал вдаваться в подробности.

– Этот дом, в Уитоне. Разве там никто не живет?

– Никто не появлялся там все это время.

– Похоже, кто-то сделал меня своим наследником. Жаль, но ничем помочь не могу. Если что-нибудь прояснится, я дам вам знать, идет?

– Хорошо. Хотя это и подтасовка, но говорит она о том, что вы в чем-то замешаны. Возможно, за вами охотятся. Никаких догадок?

Терпению Святого пришел конец, он доверительно нагнулся к лейтенанту.

– Если это останется между нами, не для печати, так сказать, могу вам сообщить, что я объявил что-то вроде крестового похода.

Кирни вытаращил глаза.

– Что?

– Ну, – прошептал Саймон в самое ухо детектива, – только никому не слова. Я решил умертвить все население Чикаго.

* * *

Вернувшись в отель, он подробно описал случившееся Юниацу. Чем дальше продвигался его рассказ, тем ниже отвисала челюсть у Хоппи.

– Я ничего не понял, – наконец выдохнул тот.

– Мягко говоря, я тоже, – резюмировал Темплер. – Самое главное, что и у Кирни голова кругом. Но он далеко не глуп. Мне не хотелось дожидаться наводящих вопросов. Ему нетрудно будет докопаться до истины.

– Неужели?

– Он понимает, что я в чем-то замешан. А мне вмешательство полиции совсем не светит. Ведь тогда Король ляжет на дно. Пусть лучше считает, что у него на хвосте одиночка. Это его не испугает. Никогда не пробовал оторвать актинию от скалы?

– На кой черт мне это? – Хоппи огорченно задумался.

Святой великодушно попытался донести до него зерно истины.

– Ну, скажем, актиния слопала твою тетушку, вот тебе и причина. Допустим, ее имя Абигайль. Она обеспечивала себе довольно приличное существование тем, что шантажировала актинии. Так понятно?

– Не сомневайся, – успокоил Хоппи.

– Будешь действовать быстро – и она у тебя в руках. Но стоит промедлить, и все сплетется в такой тугой узел, что никогда не распутаешь. Я не хочу, чтобы Король все запутал.

– Разумеется.

– Возможно, он не догадывается, что я играю роль слепого нищего. Тоща это уже кое-что. – Саймон нахмурился. – Но этот парень может оказаться гораздо умнее, чем я думаю. Тоща придется подождать. Актиния не может долго бездействовать, ей нужно кушать. Вот тут-то она и раскроется.

– Эй, – недоуменно воскликнул Хоппи. – Опять актиния?

Но Святой решил больше не возвращаться к этому вопросу.

– Нам нужно выяснить, – мрачно заметил он, – как это все произошло. Может, Малышу удалось сбежать? Тогда кто обтяпал это дельце и настучал в полицию? Или все дело в том придурке – как там его? – Фингере Шульце? Кто мог проболтаться о моей причастности к этому делу? И куда смылся Колченогий?

– Сэмми здесь ни при чем, – жалобно протянул Юниац. – Я верю ему, как самому себе. Если он подписал квитанцию, то так оно и есть.

– К сожалению, у нас ее нет, – заметил Саймон.

* * *

Святой предполагал, что особняк Лоры Уингейт на Лейк Шор Драйв – далеко не рядовая постройка, но то, что предстало перед его глазами, поражало своей роскошью и великолепием.

– Мой Бог, – пробормотал он вполголоса, пока они пробивались через громадное скопление публики. – Моника, вы уверены, что мы не ошиблись адресом?

– Думаю, нет. Тем более, все уже собрались.

На громадной террасе перед домом столы под пляжными зонтами были уставлены рядами коктейлей, возбуждая жажду у страждущих. Саймон зацепил пару «мартини» с подноса проплывавшего мимо официанта и поделился своей добычей со спутницей.

– Проведем рекогносцировку, – предложил Темплер. – Не знаю, что мы ищем, но если вы споткнетесь о тело с ножом, торчащим из спины, то свистните три раза.

– Не думаю, что от меня будет много пользы. Снующие повсюду официанты наверняка хорошо вышколены и уберут весь мусор с лужайки. Но кое-кто может остаться лежать на траве задолго до окончания вечеринки, – заметила Моника, разглядывая молодого худощавою человека, с каким-то отчаянием, опрокидывавшего в свою утробу бокал за бокалом, словно пытаясь потушить бушующее там пламя.

Святой окинул взглядом собравшуюся публику. Обычный состав: богатые бездельники всех возрастов, бизнесмены и политики в сопровождении своих жен, фешенебельные проститутки и вечно подающие надежды субъекты. Ничего настораживающего, удивительно мирная пастораль. Поверх толпы он увидел седовласую голову Стефана Элиота и потащил за собой Монику. Прежде чем им удалось пробиться, к ним, рассекая это многоголосое сборище как океанский лайнер, направилась Лаура Уингейт. Оставалось только надеяться, что она остановится раньше, чем протаранит их своей необъятной грудью.

– Кажется, я узнала вас, – закричала миссис Уингейт. – Представьте себе, сама Моника Веринг!

Моника улыбнулась в ответ.

– Боюсь, я не числюсь в списке гостей. Но, когда я была у Кеннеди, они настояли, чтобы мы отправились вместе. Надеюсь, вы не будете возражать.

Она так грациозно и очаровательно разыграла некоторое смущение, что даже на Святого это произвело впечатление, а уж миссис Уингейт была просто в полуобморочном состоянии.

– Я так рада! Как вы только могли подумать?! Я – неизменная поклонница вашего таланта. Ах, Моника! Хотите коктейль?

Взмахом руки она подозвала официанта с подносом. Затем ее внимание переключилось на Темплера.

– Какая встреча – а я вас узнала, – затараторила Лаура. – Да-да. У меня хорошая память на лица.

– Быть может, вы ошиблись, – заметил Саймон. – Я здесь тоже без приглашения. Сопровождаю мисс Веринг. Меня зовут Саймон Темплер.

– Саймон Темплер. – Она наморщила нос, глядя на него поверх тройного подбородка. – Это имя мне знакомо. Вы сенатор от…

– Не совсем так, дорогая Лаура, не совсем так, – раздался за спиной Святого мягкий, приторный голос.

Стефан Элиот подошел к их компании. На его лице застыла маска постоянного сострадания, совсем как у владельца похоронного бюро.

Теперь, без темных очков, Саймон мог рассмотреть его получше. На холеном аристократическом лице играл легкий румянец, а вытянутый профиль придавал ему сходство с породистой лошадью. Гладкая, холеная кожа говорила о частых визитах к массажисту. Святой редко сталкивался с филантропами, но этот явно был находкой для своего парикмахера.

– Сейчас я почти удалился от дел и не привлекаю внимания публики, – заметил Темплер, – но раньше мои фотографии пестрели на первых полосах многих газет. Это довольно обременительно, внимание публики утомляет.

Миссис Уингейт продолжала пристально разглядывать его.

– У меня плохая память на имена, но лица я запоминаю на всю жизнь. Но… нет, не могу вспомнить.

Она выглядела озадаченной. Стефан Элиот с неодобрительной усмешкой снова заговорил своим приторным сладким тоном.

– Мистер Темплер – это Святой. Я уверен, что ты о нем многое слышала.

– О Господи, – прошептала миссис Уингейт, нервно теребя массивный сапфировый кулон, примостившийся на ее необъятной груди, как погонщик на слоне.

– Дорогая миссис Уингейт, – мягко успокоил ее Саймон, – даже если бы я продолжал активно заниматься своими делами, то никогда не позволил себе похитить драгоценности с такой очаровательной шеи.

Миссис Уингейт засмеялась, но с опаской продолжала сжимать кулон в руке.

– Дело не в этом… Просто я… – Она затравленно осмотрелась по сторонам.

– Даже у Джека Потрошителя бывали часы досуга, – заметил Саймон с улыбкой. – Можете рассчитывать на мое примерное поведение. Вам не стоит беспокоиться за свои сапфиры, серебро и честь, хотя последнее…

Здесь он снова улыбнулся миссис Уингейт, чьи необъятные формы заколыхались от смеха. Очевидно, она не догадывалась, что эта фраза могла закончиться и нелицеприятными словами.

– Мисс Веринг, как вы себя чувствуете у нас? Встретить такую знаменитость уже само по себе замечательное событие, которое надо отметить, – вмешался Элиот, взяв с подноса бокал.

– За преступление, – предложил Святой. Миссис Уингейт вздрогнула, по после некоторой паузы подняла свой бокал и присоединилась к остальным.

– За преступление, – отозвался Элиот, – хотя мне было неожиданно услышать это от вас, мистер Темплер. Мне казалось, что вы уже отошли от дел.

– Вы правы, – небрежно бросил Святой, – но душа снова жаждет приключений. В этом-то и заключена вся проблема… Короче говоря, я занят сейчас одним делом и рад, что не утратил прежней сноровки.

– Делом? – переспросил Элиот.

– Да. Оно могло бы заинтересовать и вас, особенно в свете вашей благотворительной деятельности. Вам не приходилось слышать о человеке, который именует себя Королем нищих?

Всем своим видом Святой показывал, что его совершенно не интересует реакция собеседников.

Стефан Элиот скорчил недовольную гримасу, а миссис Уингейт повела себя так, как будто ее положение в обществе было поставлено под сомнение.

– Это невозможно, просто невероятно. Какие-то слухи до меня доходили, но, мистер Темплер, вы должны понять, что такие вещи просто… ну просто…

– Невозможны? – подсказал Саймон.

– А по-моему, наоборот, – ответил за нее филантроп. – Наверняка какие-нибудь негодяи терроризируют нищих в Чикаго. Я не особенно в курсе, но насколько далеко зашло это дело?

Саймон пожал плечами. Было видно, что Стефан Элиот чувствует себя неуютно.

– Это грязный рэкет, даже если дело ограничивается одним-двумя районами. Он должен быть уничтожен в зародыше. Вы говорите, что занялись этим вопросом? – наконец нашелся он.

– Да, но у меня пока слишком мало данных. Не могли бы вы мне помочь?

Элиот облизнул пересохшие губы.

– Вряд ли я смогу вам помочь. Можно, конечно, попробовать, но боюсь, что это ничего не даст.

– Вы предпочитаете оставить все, как есть? – вмешалась Моника.

– Это дело полиции. Каждый должен заниматься своим делом… Конечно, если я смогу быть полезен…

– Вспомнила! Вы – тот слепой нищий, – взорвалась миссис Уингейт.

Святой заметил удивление и испуг в глазах Стефана Элиота.

– Не понимаю… Ошибки быть не может. Я никогда не забываю лиц. У меня… – затараторила Лаура Уингейт.

– Что ты хочешь сказать, Лаура?

– Это глупо звучит, но ведь у меня фотографическая память. Я думаю, мы с тобой вчера… мистера Темплера…

«Жребий брошен, карты на стол и к черту все уловки», – подумал Темплер и бесхитростно, обезоруживающе улыбнулся.

– Она не ошиблась. Я часто работаю инкогнито. На этот раз мне нужно было получить информацию о той организации, которую мы только что вспоминали. Пришлось прикинуться нищим. Надеюсь, – это останется между нами.

– О, Господи. – У Лауры Уингейт перехватило дыхание. – Как романтично!

Стефан Элиот слегка поморщился.

– Наша беседа коснулась такой области, что проявлять излишнее любопытство просто неуместно. Если мистер Темплер действительно включился в борьбу, и его противник узнает об этом, это может стать крайне опасным. Я бы даже сказал, – здесь он окинул Святого испытующим взглядом, – роковым.

– Ни одна живая душа не узнает, – торопливо заверила миссис Уингейт. – Мне уже неловко за мое любопытство.

Элиот не обратил внимания на ее тираду.

– По правде говоря, – заметил он, – ваше вмешательство вряд ли разумно. Насколько мне известно, Король нищих безжалостно подавляет любое неповиновение или вмешательство в свои дела, как и положено деспоту. Мои симпатии целиком на вашей стороне, но будет жаль, если с вами что-нибудь случится.

– Благодарю вас, – ответил Саймон, – Мои симпатии тоже полностью на вашей стороне.

Стефан Элиот в нерешительности замялся.

– Вряд ли я заслужил…

– Я имел в виду вашу благотворительную деятельность. «Элиот-отель», например.

Филантроп облегченно кивнул.

– Я просто стараюсь выполнить предначертанное мне. – В его глазах появился фанатический блеск. – Конечно, эти приюты для бедных и обездоленных не могут сравниться с Паимер-хаус, но страждущих так много, что я могу им дать только кров и хлеб.

– Это так же верно, – заметил Святой, глядя ему прямо в глаза, – как то, что дающий хлеб не должен равнодушно смотреть, как кучка негодяев обирает обездоленных за право этот хлеб получить.

– Я могу действовать только в пределах своей компетенции.

– На этом пути встречаются не только шипы, но и розы, – неожиданно произнесла миссис Уингейт.

Все с удивлением уставились на нее.

– Не хлебом единым жив человек. Стефан поддерживает их тело, в то время как я забочусь о душе. У каждого человека есть бессмертная душа, и я пытаюсь хоть как-то скрасить беспросветное существование этих бедняг. Вы должны понять… Стефан, как вы считаете…

– Что, Лаура?

– Я уверена, мистер Темплер, что вы очень хотите нам помочь. Вы – в своем роде знаменитость.

– Пожалуй, «знаменитость» – здесь не то слово, к тому же у мистера Темплера несколько иные понятия о милосердии.

Миссис Уингейт продолжила, как будто ничего не слыша.

– И вы, и мисс Веринг, конечно, понимаете, что мы пытаемся облегчить страдания несчастных, взывая к их душам, пытаемся пробудить в них тягу к прекрасному, как-то развлечь… Вот завтра мы организуем вечер в «Элиот-отеле»…

– В котельной. – Мистер Элиот криво ухмыльнулся.

– Зато там очень просторно, – нимало не смущаясь, продолжала миссис Уингейт. – Будут молебен, чаепитие, кто-нибудь выступит. Было бы просто замечательно, если вы сможете принять участие, хоть ненадолго. Вы бы, мисс Веринг, могли что-нибудь продекламировать, а мистер Темплер…

– Что бы я такое смог? – задумчиво произнес Саймон. – Лекция по методике вскрытия сейфов вряд ли будет уместна.

– Может быть, о том, что преступление не окупается? – предложил Элиот с виду искренне, хотя Саймон не был в этом вполне уверен.

Миссис Уингейт сложила руки на своем необъятном бюсте.

– Скажем, в восемь тридцать? Мы будем рады вас принять!

– Боюсь, в это время я буду на сцене, – с сожалением отозвалась Моника, – а иначе непременно приняла бы приглашение.

Миссис Уингейт подслеповато сощурилась.

– Ах, да, конечно. Извините меня за эту оплошность. – Повернулась к Святому, и тут же забыла о ее существовании. – А как вы на это смотрите, мистер Темплер?

Саймон на мгновение задумался.

– Прекрасно. Сделаю все, что в моих силах. Вот увидите.

– Нам пора идти, – напомнил Стефан Элиот.

– Да-да, – задумчиво отозвалась миссис Уингейт. – Еще коктейль?