Текст книги "Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]"

Автор книги: Лесли Чартерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

XVI

Моника Веринг привстала в постели. Ее роскошные волосы заструились по плечам к глубокому вырезу в больничной рубашке. Саймон Темплер, стоявший у изголовья кровати, поймал себя на мысли, что Моника прекрасна в любых обстоятельствах, и тяжело вздохнул.

Она улыбнулась в ответ.

– Что-нибудь не так? По-моему, все кончилось как нельзя лучше.

– Можно сказать так. – Он криво усмехнулся. – Кирни получил повышение. Элиот восстановил свое доброе имя. Лаура Уингейт на удивление долго все отрицала, но под давлением улик созналась. Ну, а Фингерса нашли вчера мертвым на дороге, на его лице вновь появилась кривая ухмылка. – Жертва какого-то лихача. Интересно, есть ли машина у Сэмми и какой марки?

Моника подалась вперед, обхватив колени руками.

– О чем же тогда вздыхать?

– Ну, теперь уже не будет повода для наших встреч… Кстати, когда домой?

– Сегодня. Вообще-то, делать мне здесь было нечего с самого начала, но мой менеджер настоял. На всякий случай. А вечером, как всегда, на сцену.

– А после спектакля?

– Я ждала этого вопроса. О чем вы сейчас думаете?

И Святой наконец улыбнулся.

– О том же…

Святой в Голливуде

Глава 1

Происходившее с Саймоном Темплером всегда было необычным – казалось, он обладал сверхъестественной способностью притягивать к себе приключения и происшествия, Возможно, объяснялось это тем, что он ко всему относился с любопытством и обладал способностью находить приключения там, где нормальные люди не увидели бы ничего интересного и даже не подумали бы, что были совсем рядом с необычным и загадочным. По мере того, как список его приключений все рос, занимая заголовки на первых страницах газет, становилось все яснее, что жизнь Саймона никогда не станет размеренной и спокойной, ибо слишком много необычных и странных людей прилагали максимум усилий к тому, чтоб втянуть его в свои дела. Самым банальным и роковым образом одно событие влекло за собой другое, и он едва успевал переводить дыхание, прежде чем отдаться новому неудержимому и соблазнительному зову.

Такой же оборот приобрели события и в Голливуде. Едва Саймон собрался насладиться своим первым завтраком в отеле «Шато-Вермон», как раздался телефонный звонок. Но ведь Саймон потому и предпочел именно этот отель, рассчитывая, что здесь он не привлечет внимания репортеров, жадно копавшихся в списках прибывших.

– Мистер Саймон Темплер? – раздался в трубке женский голос.

Голос был деловым и компетентным, но прозвучавшее в нем дружелюбие заставило Саймона продолжить разговор.

– Минуточку, – сказал голос, – с вами будет говорить мистер Аферлиц.

Саймон не был уверен, правильно ли он понял фамилию – среди его знакомых таких не числилось. К тому же он приехал только накануне вечером и никому еще не звонил. Возможно, правда, кто-то из местных полицейских рассчитывал дать ход своей карьере, устраивая за ним слежку… Но Саймон был уверен в том, что в полицейском управлении просто не могло быть телефонисток со столь приятными голосами. Это бы подорвало всю боеготовность полиции.

– Привет, мистер Темплер. Теперь в трубке звучал глубокий мужской голос. – Говорит Байрон Аферлиц.

– Какой барон?

– Не барон, а Байрон, – поправил голос. – Байрон Аферлиц.

Этот голос не был ни свежим, ни привлекательным, хотя и старался казаться дружелюбным. Похоже, что принадлежал он грузному человеку в шикарном костюме, носившему кольцо с крупным бриллиантом и курившему дорогие сигары. Видно, он полагал, что его имя общеизвестно и вызывает священный трепет.

– А что, мы с вами знакомы? – поинтересовался Святой.

– Пока нет, – весело хмыкнул голос. – Но это дело поправимое. Вы не хотите со мной пообедать?

– Зачем?

– Я вам собираюсь предложить работу.

– Что за работа?

– Расскажу за обедом.

– Вам кто-нибудь сказал, что я ищу работу?

– Да нет, я просто давно за вами наблюдаю. – Тон Аферлица был весьма самоуверен. – Вы здорово поработали в Аризоне, да и история в Палм-Спрингс чего стоит… Я вам согласен платить по тысяче долларов в день. Согласны?

– Но почему вы думаете, что я смогу сделать то, что вам нужно?

– Послушайте, ведь вы же Саймон Темплер, не так ли?

– Да.

– И это вас называют Святым?

Саймону показалось, что его ушей коснулись звуки ангельской музыки.

– Слыхал я и это имя, – осторожно согласился он.

– Вы в современном преступном мире как Робин Гуд в Шервудском лесу, вы величайший плут из живших на земле, и в то же время вывели на чистую воду больше мошенников, чем все детективы, вместе взятые. Вы всегда на стороне обиженных, все девушки от вас без ума, и вы умеете выпрыгивать из окон, как Дуглас Фербенкс, и уложить одним ударом, как Джо Луис, и разбираться в запутанных загадках, как Шерлок, Холмс, и…

– Ловить зубами самолеты, как Кинг-Конг? – подхватил Саймон.

– Я не шучу, – обиделся Аферлиц. – Я уже все обдумал и расскажу вам за обедом. Давайте в «Дерби» на Вэйн-стрит в час дня. Договорились?

– Ладно, – терпеливо согласился Саймон.

Именно потому он и был Святым, и именно потому с ним вечно происходили всякие истории. Последние несколько слов Аферлица позволили Саймону достаточно ясно представить себе, какое предложение такой человек мог счесть замечательным, и что именно он мог успеть обдумать. Открыв справочник и обнаружив в нем фирму «Аферлиц продакшен инкорпорейтед», он в этом убедился, но раз заняться все равно было нечем, решил, что Аферлиц его хотя бы развлечет.

И в этом он был прав, хотя и не имел ни малейшего представления, какие жуткие события последуют за этим приглашением на обед.

Позвонив своему другу-импрессарио и поболтав о новостях, Саймон спросил об Аферлице.

– Байрон Аферлиц? Один из самых энергичных продюсеров. Нечто среднее между Сэмом Голдвином и Аль-Капоне. Ты вряд ли о нем слышал – он всплыл всего лишь год назад, создал какой-то сомнительный профсоюз и убедил вступить в него служащих киностудий. Организовав точно рассчитанные по времени забастовки, заставил руководство ряда компаний откупиться от него.

– Внезапно открыв в нем гениального продюсера?

– Да, что-то вроде. Его пытались привлечь к суду за вымогательство, но свидетели отказались от показаний. Полиция Нового Орлеана пыталась до него добраться из-за какого-то старого ограбления банка, – и снова он вышел сухим из воды. Теперь он весьма респектабелен. Поставил фильм тысяч на пятьдесят долларов, и, как ни странно, неплохой. А что он хочет от тебя? Продать ему права на биографию или убрать кого-нибудь?

– Посмотрим, – протянул Святой. Теперь, отправляясь на обед, он был настроен оптимистично.

«Дерби» на Вэйн-стрит было улучшенным вариантом знаменитого дома-шляпы на бульваре Уилшир, и оно совсем не изменилось за то время, что Святой здесь не был. Даже посетители остались такими же, с легко узнаваемыми занятиями. Актеры и актрисы, знаменитые и неизвестные, администраторы и продюсеры, писатели и режиссеры. Импресарио со своими клиентами. Сотрудники радиостудий. Врачи и юристы киностудий. Скучающие бизнесмены и заезжие знаменитости. Неизменные туристы, что пытаются казаться местными жителями и вовсю глазеющие по сторонам.

Среди этих типов Святой занимал особое положение. И туристы, и не туристы с одинаковым вниманием разглядывали его, чувствуя, что вроде бы должны знать, кто это, но не в силах вспомнить. Непринужденная элегантность и красивое смуглое лицо делали его похожим на актера романтического амплуа, только внешность у него была слишком мужественная для актера. Мужественный и мускулистый, он был воплощением самих героев такого сорта, а не исполнителей. И в отличие от актеров он не обращал внимания на любопытные взгляды и обрадовался, заметив человека, машущего ему рукой из кабинки в центре зала.

Это явно был Байрон Аферлиц, ибо внешность полностью соответствовала голосу. Он был толст, носил кольцо с бриллиантом и курил сигару – точно так и представлял его Саймон. Густые черные волосы, широкие плечи и весь облик создавали впечатление силы и напора, настоящей силы, а не того подобия, которое корчат люди, изображающие из себя крутых парней.

– Предлагаю для начала выпить, – сказал Аферлиц, коротавший ожидание за коктейлем.

– Мне «Клеопатру», – заказал Святой.

– Что это такое? – спросил Аферлиц, когда официант отошел.

– Марка хереса, одна из лучших.

Саймону показалось, в голове у Аферлица приоткрылась картотека, приняла карточку с новым словом и снова захлопнулась. На лице при этом ничего не отразилось, он все так же оценивающе разглядывал Святого.

– Хорошо, – протянул он. – Вы здорово выглядите. Я вас сразу узнал по фотографиям. Только с ними можно и ошибиться. Никогда не знаешь, не льстят ли они оригиналу.

– Что ж, я рад за вас, – мягко заметил Святой.

Рядом с ними щелкнула фотовспышка. Щурясь, Святой успел заметить удалявшегося фотографа, оглянувшегося с заискивающей улыбкой.

– Это для начала, – благодушно пояснил Аферлиц. – Мы потом наделаем уйму фотографий.

– Вы не против, – сказал Святой, – если я попрошу объяснить, к чему все это?

– Для рекламы. Вы, конечно, и так знаменитость, но немного рекламы никому не мешает. Лучший пресс-агент в городе уже занимается вами. Вам с ним нужно встретиться сегодня днем… Кстати, вам уже составлено расписание на сегодняшний вечер.

– Да? – уважительно протянул Святой.

– Да. И об этом поместили материал в колонке Луэллы Парсонс сегодня утром. Разве вы не читали?

– Видимо, я слишком увлекся всякими пустяковыми статьями о войне…

Аферлиц порылся в толстом бумажнике и достал газетную вырезку.

«Саймон Темплер – тот самый Святой – сегодня прибывает в город. Безусловно, он станет объектом пристального внимания самых красивых девушек. Только первое свидание он уже назначил Эйприл Квест в „Джиро“ сегодня вечером. Познакомились они в Йеллоустоне прошлым летом…»

– Великолепно, – восхищенно выдохнул Святой. – Вы открыли передо мной совершенно новое прошлое…

– От нее вы будете без ума. Ангельское личико. Ножки – как с картинки из «Эсквайра». И умна! Колледж кончила и даже книги читает!

– Она-то помнит о встрече в Йеллоустоне?

И тут по лицу Аферлица впервые скользнула легкая тень.

– Она будет работать. Истинно бойцовский характер. Но и вам нужно пойти навстречу. Вы ведь будете получать шесть тысяч в неделю!

– Я что-то не помню, что мы договорились об окончательной сумме. Мне было бы легче принять решение, объясни вы, чего хотите.

– Все, что я хочу, – чтобы вы оставались сами собой.

– Здесь какой-то подвох, – возразил Саймон. – Я ведь так и делаю, причем совершенно бесплатно.

– Да, но здесь другое дело.

Объяснения пришлось прервать – подошел официант принять заказ. Покончив с ним, Аферлиц, опершись на локти, подался вперед.

– Это гениальная идея, ничего подобного в кино еще не было, – без лишней скромности заявил он. – Снято множество плохих фильмов о нынешних знаменитостях – Эдиссоне, Аль-Капоне и тому подобное. Только в этих фильмах было нечто неестественное. Не могу смотреть я на Спенсера Треси и думать, что он Эдисон, потому что я знаю – он Спенсер Треси. Не могу я видеть, как Тайрон Пауэр строит Панамский канал или египетские пирамиды, или что-то еще. И когда герцог Виндзорский покинул Букингемский дворец, меня вдруг осенило. Пусть сыграет себя в фильме про свою жизнь! Это выглядело бы очень естественно! Я написал об этом Сэму Голдвину – в то время я делал бизнес в Чикаго, – но он был слишком глуп, чтобы оценить перспективу такой идеи. Вы можете поверить?

– Поразительно! – поддакнул Святой.

– Но сейчас получается еще интереснее, – оживился Аферлиц. – Вы сейчас очень знамениты, у вас большие шансы на успех, всем, чего вы добились, вы обязаны только себе, и вы еще на многое способны. Герцог уже не мог бы сыграть самого себя – он слишком стар, но вы-то можете! А как вы смотритесь! Ваши поклонницы с ума сойдут от восторга!

Саймон Темплер сделал большой глоток.

– Но подождите, – сказал он. – Если я верно понял, вы собираетесь сделать из меня кинозвезду?

– Из вас звезду? – переспросил Аферлиц. – Да вы уже звезда! Все, что прошу, – давайте снимем хоть один фильм! Сценарий будут писать по соответствующим эпизодам вашей жизни, я двух писателей уже нанял. Черновой вариант будет готов завтра. Вы будете играть главную роль в фильме о вашей собственной жизни. Я собирался ставить фильм с Орландо Флином в главной роли, но с вами будет гораздо интереснее. И меньше проблем.

Аферлиц весь пылал энтузиазмом. И тут же словно повернули выключатель, и свет его лица пропал. Теперь перед Саймоном сидел человек с грубыми чертами решительного лица, сумевший выжить в атмосфере безжалостных профсоюзных и мафиозных разборок.

– Конечно, – продолжал он, – моя идея многим не понравится, и кое-кто на все пойдет, чтобы мне помешать. Поэтому я делаю предложение именно вам. Вы сможете сами о себе позаботиться. Но если вы боитесь, можете отказаться…

Глава 2

Как оказалось, кроме очаровательного голоса у секретарши Аферлица были роскошные каштановые волосы с золотым отливом и серые глаза с насмешливыми искорками. Явно она была способна не дать себя в обиду, и в то же время старалась бережно относиться к людям. Темно-синий свитер выгодно подчеркивал ее стройную фигуру. Ибо ко всему прочему у нее были стройные ноги с тонкими лодыжками.

– А как вас зовут? – спросил Саймон.

– Пегги Уорден, – ответила она. – А что?

– Пока ваши юристы составляют эпохальный контракт, вы должны меня познакомить с самыми талантливыми сценаристами.

– Прямо и налево, третья дверь. И не давайте им вывести вас из себя.

– Ну, моего терпения надолго хватит, – заметил Саймон. – Еще увидимся.

Он отыскал третью дверь и постучал. Услышав дикий рык: – Кто?! – Саймон решил принять его за приглашение.

Два человека сидели, водрузив ноги на единственный видавший виды стол. Похоже, стол к такому обращению давно привык. Еще было похоже, мужчинам было наплевать, как стол мог расценить их манеры.

Один был коренаст и невысок, с проседью, с опущенными уголками рта. Второй высок и строен, с очками в золотой оправе на лице, похожем на плакат с рекламы принадлежностей для бритья. Критически оглядев Святого, они дружно переглянулись, словно головы их приводились в движение одним моторчиком.

– Я думал, у него в кармане пулемет, – заметил седой.

– Жаль, люстры нет, – подхватил другой, – а то бы он повис на ней… А может, это вовсе не он?

– Простите, – совершенно серьезно сказал Святой, – мне поручили инспекцию этого цирка. Ученые морские львы – это не вы?

Двое снова переглянулись и привстали, чтобы поздороваться.

– Я – Вик Лазаров, – представился седой, – а он – Боб Кендрикс. Будьте, как дома. Присаживайтесь и присоединяйтесь.

– Как продвигается работа?

– История вашей жизни? Прекрасно. Ведь мы уже давно работаем. Сначала полагали, что это будет исторический фильм о Дике Тарпине. Потом мы переделали его в сценарий об авантюристе, сражавшемся в Интербригаде. Как раз тогда сценарием заинтересовался Орландо Флин. Потом перенесли место действия в Южную Америку – так требовало общественное мнение. И еще много раз мы все переработали…

– Скажите, вы дружили с китайцем из прачечной, когда были голодающим сиротой в Лаймхузе? – спросил Кендрикс.

– Вряд ли, – признался Саймон, – видите ли…

– Плохо. Это так здорово вписывалось в нашу историю: мол, вы работаете на китайское правительство, японцы захватили партизана и готовят ритуальную казнь, но тут вы узнаете в их руководителе человека, который как-то спас вас от голодной смерти. И вы идете на верную гибель, пытаетесь его спасти. Флину эта история очень нравилась.

– Да, неплохо, – согласился Святой, – но только я хотел сказать, что ничего такого не было.

– Послушайте, – вмешался Лазаров, – вы что, хотите, чтобы мы точно излагали вашу биографию?

– Ведь главное – свобода творчества, – пояснил Кендрикс. – И не волнуйтесь – у вас будет лучшая в мире биография.

– Как любит говорить Байрон, – подхватил Лазаров, – нам нужно сотрудничать. Вы собираетесь это делать?

Тут Саймон тоже водрузил ноги на многострадальный стол и закурил.

– А вы мне расскажите о великом Байроне.

Лазаров взъерошил остатки седых волос.

– Что именно? Его биографию? Он пересказывает ее по-новому каждый раз. На самом деле он рэкетир, ушедший на покой. Точнее, просто поменял род деятельности и теперь вымогает в другой области. Теперь его подручные, крепкие такие ребята, входят и говорят: «Как насчет одолжить нам свою яхту – съемки на натуре?» Но смысл тут тот же.

– Байрон Аферлиц – это его настоящее имя, – добавил Кендрикс. – И на учете в полиции он под ним стоит.

– И на наших чеках на зарплату по субботам. И в этом городе он еще не худший. Не больший самодур и невежда, чем многие другие продюсеры, с которыми мы работали, хотя их имена и не значатся в полиции. И наши шутки его не слишком злят. Только в глазах появляется такое выражение, словно он хочет сказать: «Ну, погоди у меня, умник». И тогда мы оставляем его в покое. По мне уж лучше работать с ним, чем с Джеком Грумом.

– У нас нет выбора, – вставил Кендрикс, – приходится работать с ними обоими.

– А кто такой Джек Грум? – поинтересовался Саймон.

– Тот самый гений, которому предстоит поставить наш и ваш шедевр. Маэстро с большой буквы. Знакомство с ним вам еще предстоит.

Действительно, Саймон с ним познакомился.

Грум оказался высоким, худым и сутулым типом с бледными впалыми щеками и спадавшими до самых густых бровей длинными черными волосами. Оглядев Саймона с полным безразличием, он вдруг спросил:

– За десять дней вы успеете отрастить усы?

– Наверное успею, – ответил Саймон. – Но вот зачем? Что, сейчас мода на усы?

– Усы нужны для фильма. И гладкая прическа. Это придаст вам более аккуратный вид.

– Было время, зачесывал я их гладко, – сказал Святой, – потом мне это надоело. И никогда я не носил усов, разве что только ради маскировки.

Грум покачал головой и устало откинул упавшую на лоб длинную прядь волос. Та тут же снова упала на прежнее место.

– Святой будет с усами, – непреклонно заявил он. – Начинайте отращивать прямо сейчас, ладно? Спасибо.

Вяло помахав рукой, он удалился, погруженный в свои мысли.

Когда Святой нашел дорогу обратно в приемную Аферлица, Пегги Уорден одарила его улыбкой поверх машинки.

– Ну, познакомились?

– Есть немного, – ответил Святой. – Но если кто-то и остался, я предпочел бы отложить на завтра. Не хочется портить впечатление избытком впечатлений. Пожалуй, костюмеры тут же начнут подыскивать мне более подходящую одежду, а бутафоры – объяснять, что за оружие я должен предпочесть.

– Могу я сделать что-нибудь для вас?

– Можете. Что вы делаете сегодня вечером?

– Но ведь у вас уже назначено свидание…

– Ну да?

– С мисс Квест. И вы должны за ней заехать в семь часов. Вот адрес.

– И что бы мы с Байроном без вас делали? – Саймон спрятал в карман отпечатанный на машинке адрес. – Тогда давайте сходим выпить!

– Мне очень жаль, – рассмеялась девушка, – но я веду здесь табель, и Аферлицу не понравится, что я возьму и уйду. Ведь вы вернетесь? Аферлиц хотел увидеть вас еще раз до ухода. Наверно, собирается проинструктировать, как нужно вести себя с мисс Квест. Если вы сами не знаете.

– Знаете, – заметил Святой, – вы мне нравитесь.

– Не стоит связывать себя до сегодняшнего вечера…

Байрон Аферлиц добился того, чтобы выпускать фильмы самостоятельно, и на неплохом уровне. Он арендовал помещение у студии «Либерти» в новом здании на Сансет, где напротив входа находился бар, в шутку нареченный «приемной». Саймон с удовольствием устроился на табурете с хромированными ножками, без особого отвращения оглядывая внутреннюю отделку из стеклянных панелей.

Сделать заказ оказалось делом непростым, так как бармен из бывших каскадеров занят был беседой с единственным клиентом.

– Он не может так поступить со мной, – заявил тот, глядя вдаль сквозь пальцы остекленевшим взглядом.

– Ну, конечно, нет, – согласился бармен. – Не стоит расстраиваться.

– Знаешь, что он мне сказал, Чарли?

– Нет, а что?

– Он мне сказал: «От тебя разит!»

– Точно?

– Да.

– Не расстраивайся.

– Знаешь, что я сделаю, Чарли?

– Что?

– Я поставлю этого сукиного сына на место.

– Не переживай.

– Он не имеет права так со мной поступать.

– Ну, конечно, нет.

– Я скажу ему прямо сейчас!

– Не расстраивайся, не все так плохо.

– Ему так легко не отделаться, я его убью!

– Может, ты вначале перекусишь? Тебе станет лучше.

– Я ему задам!

– Не расстраивайся так.

– Я к нему пойду прямо сейчас! – Человек тяжело встал на ноги, покачнулся, с трудом выпрямился и сказал: – До свидания!

– Пока, – ответил бармен, – и не переживай так!

Осторожно переставляя ноги, клиент вышел за дверь.

Это был на редкость красивый молодой человек с такими правильными чертами лица, словно он сошел с обложки модного журнала.

– Что вам, сэр? – спросил бармен.

– Двойного «Питера Доусона» с водой, – заказал Святой. – Что такое носится в этом городе в воздухе, от чего люди так напиваются?

– Дела у него плохи, – терпеливо пояснил бармен. – Трезвый-то он милейший человек на свете.

Что-то шевельнулось в памяти Святого.

– Я узнал его, – сказал он. – Это пуп земли – Орландо Флин.

– Да-а, он хороший парень. Но, когда пропустит несколько стаканчиков, с ним лучше не спорить.

– В следующий раз спросите его насчет китайца из прачечной, – бросил Святой.

И Саймону потребовалась немалая изобретательность, чтобы усыпить профессиональное любопытство бармена, разбуженное этим неосторожным замечанием, зато он с пользой убил время. Покинув стены студии, Святой снова почувствовал себя нормальным человеком.

Флин его нисколько не интересовал, и, возможно, тот забыл бы его, если бы судьба вскоре не столкнула их друг с другом.

Столкнула почти в буквальном смысле слова. Флин уже почти достиг конечной точки траектории своего падения, когда Святой, распахнув дверь кабинета Байрона Аферлица, чуть не споткнулся об него. Лишь благодаря своей мгновенной реакции он смог справиться с ситуацией и сгреб падающего актера мускулистой рукой.

– Здесь у вас всегда так развлекаются? – вежливо осведомился Святой у вскочившей Пегги Уорден.

Тут он увидел, что сам Аферлиц стоит в дверях кабинета, и понял, что тот – не просто герой театрального фарса.

– Убирайся отсюда, – ледяным тоном произнес Аферлиц. – И чтоб ноги твоей больше тут не было, пьяный бездельник.

Орландо Флин мог вновь оказаться на полу, не поддержи его Святой. Проведя рукой по своим разбитым губам, тот удивительно быстро протрезвел, и ни в речи, ни во взгляде бешено сверкавших глаз не осталось ни следа опьянения.

– Ладно, ублюдок чертов, – медленно произнес он. – Ты можешь меня выбросить, потому что я пьян. Но я про тебя все знаю. Мы еще с тобой разберемся, и можешь не сомневаться, я с тобой разделаюсь!