Текст книги "Искупление грехов (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

Глава 12

Нас не было пять дней. Именно столько Лента и Ос-ини выхаживали раненых бойцов в лагере, разбитом на границе участка с поглотителями. К чести оставшихся бойцов– за устройствами они следили на славу и даже заменили два переполненных агрегата. Пока наш отряд был в малом мире, властители Линга, похоже, пытались отыграть ситуацию назад.

Но главные новости нас поджидали по пути в посёлок – оба отряда, ставивших поглотители на юге, оказались заперты туманом внутри земель Линга. Эту весть нам передали два усталых егеря, которым удалось вырваться из окружения и отправиться за подмогой. Ровно пять дней назад отряд вошёл в туман и сумел поставить поглотитель, но именно в этот момент перегорели все соседние – отгородив отряд от очищенных земель почти на полторы тысячи шагов, наполненных изменёнными тварями.

Второй отряд, подошедший через пару дней, сумел пробиться на помощь, но выйти они уже не смогли – опустели амулеты, охранявшие бойцов от изменения. Последние амулеты отдали егерям, которые и отправились на прорыв. Из десяти прошли только двое. По словам егерей, у отрядов осталось несколько часов перед тем, как последний из поглотителей переполнится – и они окажутся во власти алхимиков. Встреча с нами оказалась счастливой случайностью, потому что дойти до посёлка и вернуться они бы уже не успели. А от нас до отрядов было пару часов хода. И у нас оставалось ещё семь неиспользованных поглотителей. Чтобы пробить путь к захваченным отрядам, достаточно было и трёх.

Признаться, я был единственным человеком в отряде, не горевшим желанием бежать на выручку. Если бы меня спросили, то я бы объяснил, что наши амулеты тоже уже на пределе – и могут в любой момент выдохнуться прямо во время боя. Ещё бы я мог добавить, что там наверняка ждёт своего часа алхимик с ловушками и малыми мирами. Можно было бы ещё добить, что мы устали – а значит, можем допустить немало ошибок. Но ни мои десятники, ни рядовые бойцы даже и не подумали, что можно не прийти на выручку. Да, никто не радовался тому, что придётся задержаться, но и никто не отлынивал. И я не стал озвучивать своих возражений. Тяжело вздохнув, я начал отдавать распоряжения.

До нужного места мы дошли быстро. Один из егерей помчался с докладом в посёлок, а другой – вызвался нас проводить. Отряд застыл на краю туч, а я созвал десятников на телегу.

– Будет сложно, – сказал я, когда все собрались. – До границы прикрытого поглотителем участка – полторы тысячи шагов…

– Шрам, да всё понятно… – начал Ша-арми, но в этот раз я был слишком раздражён, чтобы терпеть очередные пререкания.

– Тихо! Я не договорил!.. – прервал я его под удивлёнными взглядами десятников. – Может, вам всем кажется, что это будет лёгкая прогулка, но это не так.

– Шрам, нам не кажется, – сказала Пятнашка успокаивающе.

– А я вот не уверен. Пятнадцать бойцов у нас – не бойцы. Я и Суч – ранены, ещё тринадцать человек только встали на ноги. Амулеты на последнем издыхании, и хватит ли их на прорыв – ещё неизвестно. Щиты и доспехи – надо приводить в порядок, а там – ТАМ!..

Слово я повторил, чтобы перебить очередные возражения.

– Алхимик, мудрецы и изменённые твари! И они сюда стягивались не один день! А от того, насколько точно мы будем действовать, и сколько глупостей совершим – зависит не только наша жизнь!

– Почему это мы глупости должны совершать? – спросил Хохо.

– Потому что я вижу слишком много бахвальства, – ответил я и обвёл всех взглядом. – А нам нужно не бахвальство. Нам нужно вернуться в посёлок живыми и, по возможности, здоровыми.

– Согласен, – неожиданно поддержал меня Эр-нори. – Мы что-топосле малого мира слишком сильными и могучими себя почувствовали.

– Скоро вы там? – воскликнул егерь, заставив меня заскрипеть зубами. Но я успокоился и даже получил повод собой гордиться.

– Как только мы войдём под тучи – нас атакуют, – сказал я. – Потому что там врагов как грязи. Возражения есть?

– Нет, – ответил за всех Хохо. – Атакуют.

– И как мы будем продвигаться? – спросил я, но в этот момент подал голос егерь:

– У них скоро переполнится…

– Слушай, уважаемый! – не выдержал я. – Если ты такой смелый, решительный и умный – так начинай первым! А у меня уставшие и израненные бойцы, впереди всё кишмя кишит изменёнными, где-то там болтается один из алхимиков, и мне надо дойти до цели и вытащить твоих соратников! Давай перед тем, как туда соваться, мы хотя бы решим, что нам делать и в каком случае?!

– Да я…

– Да ты уже дважды прервал меня, уважаемый! И тем самым ты только отнимаешь время! От десяти минут совещания никакой поглотитель не иссякнет.

– Простите…

– Просто не мешай, пожалуйста!

Я снова повернулся к десятникам и в этот раз наткнулся на очень удивлённые взгляды.

– Ну и что вы на меня уставились? Как будем прорываться? – спросил я.

– Да как обычно. Разве нет? – спросила Пятнашка, беря меня за руку.

– Не пойдёт, – ответил я. – Обычно мы идём, нарываемся на атаку, отбиваемся и снова идём. Здесь так не будет, вы понимаете?

– Не будет. Можно? – спросил Нож, и я молча и даже благодарно кивнул. – Давайте построим клин. Впереди пойдут тяжеловооружённые бойцы, в центре – телеги с лучниками, ранеными и копейщиками. Лучники и копейщики прикрывают тылы, не давая забраться на телеги. Остальной отряд давит вперёд. Доходим до точки установки, проходим её, с телеги сзади ставится поглотитель, а мы продолжаем движение.

– А ну-ка набросай, – предложил я, спрыгивая с телеги на землю.

За мной последовали все остальные. Нож схематично нарисовал палочкой три прямоугольника – и натыкал бойцов клином спереди.

– Надо тогда, чтобы часть копейщиков прикрывала борта телег, – заметил егерь, наблюдавший за нами.

– Так и сделаем, – я прикинул. – Надо десять человек на борта: по пять на каждую крайнюю телегу. Ещё по три человека на прикрытие тыла. Что получаем? Девятнадцать человек. Никого ничего не смущает?

– Не хватит бойцов, – кивнул Ша-арми. – Минус раненые, минус девушки – осталось девять человек. Они даже кавалей в упряжке не смогут окружить…

– Две телеги! – предложил я. – По одному кавалю в каждую. Раненые прикрывают тыл и борта, девушки стреляют и на перевязке. Двадцать восемь бойцов в клин. На оглобли с внешней стороны навешиваем щиты.

– Годится, – кивнул Нож. – Так должно получиться.

– Хохо, на тебе щиты на оглобли, – приказал я. – Нож, тебе собирать ударный отряд. Перекидываем всё необходимое с третьей телеги. Ты…

Я оглянулся в поисках егеря, но тот сам всё понял и кивнул, показывая, что посторожит наши пожитки в телеге и оставшихся кавалей.

– Так, раненые, запрягаем кавалей по одному на телегу! Вот эту и эту! Телеги стянуть между собой, чтобы не цеплялись колесами. Живо! У нас полчаса на всё про всё!

Через полчаса мы всё-таки выступили. И кто бы знал, как мне не нравилась эта затея, но даже с Пятнашкой таким делиться было боязно – может не понять. Вообще ловить себя на трусости и подлости – не самое приятное занятие. Я даже поймал себя на попытке выдумать что-нибудь в своё оправдание. К счастью, долго переживать мне не дали. Стоило нашему «клину» втянуться под тучу, как на нас накинулись с каким-то сумасшедшим остервенением. Мудрость следовала за мудростью, волны тварей накатывали на ряды.

В телегах нам пришлось особенно тяжело. Если клин просто пёр вперёд, прикрываясь щитами и раздвигая противников, то сзади на телеги лезли все твари, которых удалось пройти. Первый поглотитель поставили не через пятьсот шагов, а через триста – просто потому, что сдерживать атаку не было уже никакой возможности. И твари, надо сказать, попытались его свалить, но, получив обширные ожоги, оставили в покое. Да и защитникам телег выдалась спокойная минутка, пока мы не удалились от поглотителя на достаточное расстояние.

Наш прорыв напоминал пешую прогулку по Землям Боли из местной религии. Все мудрости, которые на нас летели, я развеивать не мог – просто не успевал, поэтому выбирал только самые опасные. Бойцы получали ожоги, обморожения, их било молниями, ноги проваливались в землю… На телеги поступало всё больше и больше раненых, а мы прошли только восемь сотен шагов, установив второй поглотитель.

Если бы стоял вопрос только дойти до какой-то точки – сейчас можно было бы передохнуть, успокоиться, перебинтовать бойцов, перестроиться. Но там, впереди, нас ждали бойцы из посёлка. И я точно знал, в тот самый момент, когда мы вошли под тучу, поглотитель, который их защищает от изменённых земель, начал заполняться стремительно. Я вдруг понял, что нас провели – провели как детей. Пока мой отряд на севере пропадал в малом мире, здесь, на юге, была подготовлена отличная ловушка, в которую алхимики вложили немало сил. Видимо, нужны им были бойцы – очень нужны.

Наше возвращение стало неожиданностью, но отказываться от своего плана алхимики не стали. И теперь они делали всё, чтобы сдержать нас – и не дать пробить дорогу, по которой выберутся их пленники. И если для этого надо завалить нас трупами тупой изменённой скотины – то это они и сделают.

– Не останавливаться! Продолжаем движение! – закричал я, глядя, как замедляются бойцы отряда. – Если остановимся – останемся здесь навсегда. Вперёд!

И мы шли вперёд. На пределе сил. А может, уже давно переступив через этот предел. Хрипели раненые, которых поднимали на повозки, обмазывали, вливали тонизирующий раствор – дорогой эликсир, которого и так было мало – и отправляли назад. Третий поглотитель я сам скинул на отметке в тысячу шагов, понимая, что такое решение за меня не примет никто. И как только поглотитель начал втягивать мудрость вокруг, схватил четвёртый.

– Прорываемся, всеми силами прорываемся! – кричал я, чувствуя, как нагревается амулет на груди, как в голову вонзаются иглы боли. – Вперёд! Вперёд!

Какая-то тварь кинулась ко мне и дотянулась когтями до ноги. Нога подогнулась, и я оказался на полу телеги. Поглотитель вырвали из рук, а меня потащили на перевязку. Перекрывая шум боя, я продолжал кричать:

– Поглотители каждые триста шагов! Только вперёд! Не останавливаться!

Спустя минуту я уже снова был на ногах. Глядя, как девушки расходуют неприкасаемые запасы дорогой алхимии, я понял, что эти потери наш отряд будет восстанавливать ещё очень долго. И никакая тройная плата наши траты в этой вылазке не покроет. Давление скачком усилилось после установки пятого поглотителя – и память, как обычно, «своевременно» выдала фразу: «Тьма сгущается перед рассветом».

Нас пытались остановить на последнем рубеже – всеми силами. Кавали жалобно ревели, буквально утопая в траве, накинувшейся на их ноги. Люди хрипели и медленно продирались вперёд, телеги были похожи на крепостные стены во время штурма. Мудростью нас поливали с остервенением.

Но отряд с упорством обречённых двигался и двигался вперёд. Половина бойцов не стояла на ногах, их тянула другая половина, попутно отмахиваясь от атакующих, а потом – всё закончилось. Отряд вывалился из тумана на пятачок чистой земли, под чистое небо, в центре которого стоял источающий жар поглотитель – а на удалении сидели, стояли, прохаживались бойцы двух плененных отрядов. Я уже вскидывал окровавленную руку в приветствии, когда сзади в наш отряд прилетел прощальный подарок – туманный шар, накрывший бойцов, и вокруг воцарилась тьма.

– Приплыли, – раздался неподалёку голос Пятнашки. – Есть у кого-нибудь свет?

Я попытался сформировать огонёк, но все мои попытки снова окончились неудачей.

– У меня нет, – голос Зенки. – А мы тут все? Где телега?

Снова неудача с мудростью.

– Кто тут с нами есть вообще? – снова голос Пятнашки.

Я в отчаянии попытался сложить искры мудрости в рисунок и, наконец, сумел это сделать. Крохотный огонек медленно завис над землёй.

– Нас тут шестеро, – устало сказал я. – Ты, Зенка, Клада и Фука из отряда Ножа. А ещё я и Молчок. Он кстати, тебе отвечал, но в темноте его пассы видел только я.

Одна из особенностей другого взгляда была в том, что контуры людей и предметов видишь даже в темноте. Видишь плохо – но этого хватает. Один из недостатков другого взгляда – очень сильно устаёшь, поэтому смотреть на мельтешащий песчинками и искрами мир долго не получается. И сегодня я уже заработал себе головную боль.

– Шрам! – Пятнашка радостно меня обняла. – Ты знаешь, где мы?

– В малом мире, – ответил я, доставая из-под нагрудника защитный амулет. – Или в явлении… Не могу тебе точно сказать.

Светился амулет совсем слабо. Еле-еле светились амулеты и у всех, кто вместе со мной попал в это странное место. Тёмное, заполненное ползущим по земле туманом. В свете огонька ещё можно было различить костлявые ветви засохших деревьев. А может, просто они ещё не вышли из своего зимнего сна – вокруг было довольно прохладно.

– Вы на забытой дороге, – прошелестел голос из темноты.

Мы рефлекторно попытались схватиться за оружие, но оказалось, что вооружены были не все. У Молчка у единственного был щит и меч – его вытянуло прямо из строя бойцов. Пятнадцатая была с коротким копьём, я – с кинжалом, Зенка – с узким мечом с широкой гардой. Клада и Фука оказались безоружными. [A1]

– Кто здесь? – тихо прошептала Фука.

– Тот, кого не стоит бояться, – ответила темнота. – Я единственный, кого тут бояться не стоит. Кхе-кхе!..

Смешок вышел вполне живым. Даже стало понятно, что говорит с нами очень старый человек.

– Кто ты? – спросил я, освобождаясь от объятий Пятнашки и делая шаг в сторону голоса.

– Почти никто, – ответила темнота. – Меня уже почти нет, мальчик.

– А кем ты был? Ты жил в Линге? – удивилась Зенка.

– Сколько вопросов… а сил и времени отвечать на них у меня нет, – ответила темнота. – Я постараюсь… Меня звали… звали… как же меня… Лин-ани меня звали! Я жил в Линге… был мудрецом.

– Постой, в Линге был Лин-ани! – тихо шепнула Пятнашка. – Это главный мудрец города!

– Да, я был им, – неуверенно согласилась темнота. – Может быть, я ещё им остаюсь… Я не знаю. Я умираю, девонька.

– Где мы? И что это за место? – спросил я, махнув своим бойцам не вмешиваться.

– Это забытая дорога, – ответил Лин-ани. – Я сам открыл её, когда меня коснулось изменение.

– Это какая-то мудрость? – спросил я.

– Это сложно объяснить, – ответил Лин-ани. – Но когда-то мудрецы Сангара умели делать такие дороги, а потом секрет был утерян. Поэтому дорога и забытая. Я потратил всю свою жизнь, чтоб разгадать этот секрет… и даже сумел это сделать… Это было последнее, что я сделал.

– Зачем ты её сделал?

– Не сделал – открыл. Я хотел вывести людей по ней, – ответил мудрец. – Простых жителей, кому не досталось места на корабле.

«Да я гляжу, ты всё же не был лишён благородства» – мелькнула у меня в голове мысль, но я её подавил. Злорадствовать было нельзя.

– И получилось? – уточнил я у мудреца.

– Я не знаю, мальчик, – ответил Лин-ани. – Я стал основой для этой дороги, её защитой от изменённых и самого изменения. Я держу ее открытой, но не могу защитить. Я и есть – дорога. Но я не знаю, получилось ли у людей выйти… Вижу только, что многие остались тут, запутавшись в своих кошмарах.

– Как получилось, что мы оказались тут? – продолжил я расспросы.

– Я вам помог, – ответил Лин-ани. – Помешал мудрости отправить вас в малый мир. Я уже давно знаю, что началась чистка. Не раз я видел твой отряд. Я даже видел, как ты попал сюда впервые, Шрам. Вы сейчас проявили настоящую смелость, спасая своих соратников.

– Не так уж и много там было смелости, – ответил я, вспомнив свои мысли.

– Иногда необходимость и есть – смелость, – темнота зашелестела смехом. – А страх нужен, чтобы его преодолевать, мальчик. Ты молодец, как и все в твоём отряде. А я вот… Я не смог.

– Зачем ты вмешался? – спросил я. – Ты ведь потратил на это силы?

– Что толку жалеть о силах?.. – Лин-ани и темнота вздохнули. – Я дорога без цели. Сколько ещё я продержусь? Месяц, два? Не знаю… Здесь секунда – вечность, год – вечность!.. Теперь мне осталась пара дней – но это тоже вечность… Вечность бесконечных кошмаров. Но вы можете выйти по забытой дороге… Понимаешь, мальчик?

– Понимаю, – я кивнул. – Как нам выйти?

– Это начало пути, – ответил Лин-ани. – Идите вперёд по камням. Я не знаю, с чем вы столкнётесь впереди. Там будет жить тень ваших страхов, но если не обращать внимания – вы пройдёте. Когда увидите свет – идите к нему. Это и есть выход… Там… Если получится…

– Что там? – спросил я.

– Там… по пути… вам может попасться мой дневник с рабочими записями. Его уносили жители Линга. Возьмите его и передайте любому имперскому мудрецу, они разберутся… Не ищите специально. Не надо. Просто не дайте людям забыть про меня…

– Не дадим, – пообещал я. – Не дадим, Лин-ани.

– Идите тогда. Не задерживайтесь. Когда меня не станет, дорогу поглотит туман… и выход закроется. Идите…

Мы молча стояли вшестером, вглядываясь в темноту и не решаясь сделать первый шаг. Лин-ани замолчал и не отвечал нам больше. Туман, до этого стелившийся по самой земле, начал медленно подниматься.

– Надо идти, – сказал я. – Надо выбираться отсюда как можно скорее. Готовы?

– Нет, – ответила Пятнашка за всех. – Ты ранен, я ранена. Все в ранах. Молчок вообще на ногах елестоит.

– Мази?

Мази нашлись, хоть и немного – из запасов на поясе. Наскоро перепроверив все раны и смазав свежие, мы двинулись вперёд.

[A1]Хочется парой-тройкой слов пояснить, почему эти две без оружия

Глава 13

На забытой дороге не было времени – в том смысле, что оно совсем не ощущалось. Сколько мы шли в темноте при свете моего мигающего огонька? Каждое из этих миганий вызывало у меня острый приступ страха. Не был я уверен, что у меня получится засветить огонёк снова – в чём и признался своим спутникам. Каждый на это отреагировал по-своему. Пятнашка ободряюще пожала мою руку, Зенка прикусила губу, Клада всхлипнула, Фука что-то пробормотала под нос, а Молчок просто пожал плечами – его любимый жест. И, наверно, самый многозначный.

Что имел в виду мудрец, говоря про кошмары – мы поняли лишь тогда, когда нас настиг первый из них. Мы продолжали идти вперёд, на границе света и тьмы иногда появлялись ветви деревьев, деревянные ограды и даже узкие тропинки, уходящие в сторону– и, казалось, прошла уже целая вечность, или пара минут.

– Надо свернуть! – неожиданно жёстко произнесла Клада, останавливаясь.

– Нам сказали идти по дороге, – неуверенно произнесла Зенка.

– В стороны тоже уходят дороги! – продолжала настаивать на своём Клада. Она с надеждой посмотрела каждому из нас в глаза. – Он нас обманул! Это не дорога – это лабиринт. Нам не выйти! Надо проверять, что по сторонам!..

– Клада, успокойся, – попыталась урезонить её Пятнашка, сделав шаг по направлению к истерящей девушке… протягивая руку, но Клада резко отскочила.

– Не трогайте меня! Не трогайте!.. – девушка тяжело дышала и теперь уже затравленно оглядывалась. – Потерялись! Мы потерялись!..

Глаза у неё были всё безумнее и безумнее. Движения стали дёргаными, и я понял, что сейчас Клада просто убежит в темноту.

– Клада, это только страх! – я тянул время, пытаясь понять, что делать дальше. – Это кошмар. Нас предупредили. Ты помнишь?

– Это враньё! Всё враньё! Ловушка!.. – закричала она, делая шаг к границе света и не замечая, как за её спиной формируется из тумана фигура. – Враньё!!!!..

Клада резко развернулась, собираясь кинуться в темноту. Призрачная фигура раскрыла объятия – и в этот момент в спину девушки врезался щит Молчка. Врезался не сильно – было видно, что парень просто побоялся убить Кладу – но этого хватило, чтобы она повалилась на землю. А через секунду мы все уже прижали её к земле, не давая вырваться.

– Отпустите меня! Отпустите!!! Нет! – девушка извивалась и кричала так, что уши закладывало.

В какой-то момент она даже вывернулась, несмотря на хрупкое телосложение, выгнулась дугой, скинула Пятнашку и Зенку, отбросила Молчка, оттолкнула Фуку и уже собиралась отпихнуть меня – откуда только силы взялись? – когда моя память предложила интересный вариант.

Пощёчина получилась звонкой, хлёсткой и явно болезненной.

– Клада, успокойся, мы – свои! Успокойся! – я зарядил девушке ещё одну пощёчину. А потом ещё одну. – Возьми себя в руки!

Когда девушка подняла на меня взгляд, в её глазах появилось осмысленное выражение.

– Не надо больше, – тихо проговорила она и расплакалась, перестав вырываться.

Успокаивали её мы, наверно, долго. Потому что на забытой дороге не было времени. Когда мы снова продолжили путь – мир вокруг изменился. Дорога, может, и не исчезла, но из темноты на неё выкатывались потоки грязной воды, превращая в болото. Пятнашка древком копья постоянно простукивала путь впереди.

– Только бы не потерять дорогу, – прошептала в какой-то момент Зенка. Я обернулся и застыл, обалдев от увиденного, а девушка, заметив мой взгляд, удивлённо пролепетала: – Что? Что не так?

На голос обернулись уже все. И тоже застыли. Девушка стояла перед нами полностью нагой. Вот совсем. Голая и с мечом в руке. Она переводила взгляд с одного человека на другого, а потом додумалась осмотреть себя. Визг, который она выдала, пытаясь одновременно прикрыть срамные места, был неподражаем.

– Всем стоять! – рыкнул я, отводя взгляд от обнаженной девушки. – Молчок – отвернись! Стоять, я сказал!..

– Я голая! – пискнула Зенка. – Совсем… Как у нерождённых…

– Ты не голая! – ответила Пятнашка. – Зенка, ты не голая!

– Но я – голая!.. – ответила та. – Вы что, не видите? Где моя одежда?

– Зенка, – сказал я, не поворачиваясь к ней, – это самый лучший вопрос.

– Лучший вопрос?! Шрам, я без одежды!

– Но была в одежде? – спросил я.

– Ну да… – растерянно ответила девушка.

– Значит, ты и сейчас в одежде, – уверенно объявил я и повернулся.

Зенка была в одежде.

– Не смотри на меня! – возмутилась девушка, прикрывая руками то, что и так было скрыто под тканью.

– Зенка, я вижу тебя в одежде! – проговорил я, глядя ей в глаза. Остальные неуверенно переглядывались.

– Но на мне нет одежды! – закричала она.

– На тебе есть одежда! – ответил я. – Я вижу твою одежду.

– А я вижу её голой! – сказала Фука, которую захотелось немедленно придушить.

– И я вижу себя голой! – возмутилась Зенка. – Шрам?

– А я – вижу тебя в одежде! – ответил я. – В той самой, в которой ты сюда попала. И вижу, что порез у тебя на плече – кровоточит.

– На мне нет порезов и одежды…

– Но на тебе были порезы, – ответил я. – Куда они могли исчезнуть?

Пятнашка помотала головой и рассмеялась.

– Я поняла, – сказала она Зенке. – Ты и правда в одежде!

– Но я… как?

– Я не знаю… Но если ты перестанешь бояться и успокоишься – ты тоже увидишь одежду, – пояснила Пятнашка. – Всё это просто видение. И плечо у тебя на самом деле кровоточит. И, должно быть, болит.

Зенка неуверенно посмотрела на нас, потом закрыла глаза – и через секунду схватилась за плечо.

– Боги! – застонала она. – Есть у кого-нибудь мазь? Вы все меня видите в одежде? Да? Никто же теперь меня голой не видит?

Пока Фука и Пятнашка перевязывали Зенку, Молчок и я стояли в стороне. При этом Молчок периодически поглядывал на девушку, что навело меня на определённые мысли. Я ткнул его пальцем и состроил «страшные» глаза. Тот в ответ смущённо улыбнулся и мечтательно посмотрел вверх. Улыбка стала довольной. Я поднёс палец к губам и показал кулак. Как я и догадался, Молчок и не думал «одевать» Зенку, ну и что его – силой заставлять? А это как? И я решил, пускай видит, что хочет – лишь бы молчал.

Я перевёл взгляд на границу окружающей нас тьмы и вздрогнул, едва сдержав крик. Там стояли три грязные женщины в белых рубахах до пяток, с белесыми зрачками и синими губами.

– Чтоб вас!.. – в сердцах выдал Молчок, посмотрев, что меня испугало, и отшатнувшись.

– Аааааааа!.. – раздался дружный вопль девушек.

– Стоять! – привычно уже приказал я. – Замерли все!

Женщины стояли, буравили нас своими белыми зрачками и молчали. Но границу света и тьмы не переходили.

– Фу, гадость какая, – пробормотала Фука.

– Пойдёмте дальше, а? – предложила Зенка. – Жуть какая.

– Да, пошли, – согласился я.

Какое-то время женщины ещё нас преследовали, а потом – отстали. Впрочем, время в данном случае угадывалось только по изменениям вокруг – сколько они пробыли с нами, было непонятно: может быть минуту, может быть целую вечность.

Болото закончилось. Дорога снова шла в темноте и сухости. Глядя вокруг, я вообще начинал сомневаться в том, что мы куда-то идём. И уже сомневался, что мы вообще движемся. И только когда впереди, в темноте, проступил свет костра, движение стало ощущаться. Огонь горел рядом с дорогой. У костра, греясь, сидело несколько человек в городской одежде. Нас они увидели, но ничего не предпринимали – просто сидели и грелись, поглядывая искоса.

– Уважаемые! – крикнула Фука. – Мобан в той стороне? Мы правильно идём?

Я не удержался и отвесил ей подзатыльник, заслужив искренне возмущённый взгляд.

– Фука, ты знакома со словом «своевременно»? – прошипел я, начиная злиться.

– Фу таким быть, как ты, – обиженно ответила она.

Люди у костра не шевелились, продолжая нас разглядывать. Мы продолжили путь, нервно озираясь на них и горящий костер. Я так и не понял, когда они изменились, превратившись в прогнившие трупы, но заметили это все в отряде.

– Бред, – подвёл итог Молчок, и в этот раз ему в ответ отмолчались все.

Я не знаю, сколько мы снова шли, когда Клада опять неожиданно остановилась. Она выдала какой-то нечленораздельный звук, поднесла ладонь ко рту и сплюнула на неё пару зубов.

– У меня зубы выпадают, – ошарашенно сказала она.

– Ну да, а я – голая всё ещё, – легко согласилась с ней Зенка.

– Да вот же! – девушка протянула к нам пустую руку. – Вот же – зубы…

– Клада, – ласково спросила Пятнашка, – ты совсем дура? Или только пытаешься казаться?

– Но я…

– По мне ползали пауки, у меня отрастал хвост, я успел облысеть и даже потерял то, что мужикам особенно дорого!.. – неожиданно со злостью заговорил Молчок. – Но я же не останавливаюсь и не сообщаю об этом всем и каждому! Клада, успокойся. И перестань обращать своё и наше внимание на ту чепуху, которая с тобой происходит, но не может происходить!..

– Молчок, я чуть не обкакалась! – взвизгнула Зенка. – Ты мог впервые заговорить в более подходящем месте, а? Вот это – по-настоящему страшно было!

Молчок посмотрел на Зенку и пожал плечами. Потом снова посмотрел на неё, отвернулся, и только я заметил его ухмылку. И то только потому, что не держался за живот от хохота, как другие спутники.

– И чего ты теперь молчишь? – спросила Зенка возмущённо, хотя её саму заметно потряхивало от сдерживаемого смеха.

– Зеночка, успокойся, – ответила Фука, всхлипывая от смеха. – Он уже истратил свой месячный запас слов! На Кладу…. Ы!..

Зенка поджала губы и гордо уставилась вперёд.

Мы снова шли через темноту по дороге. Туман стелился густой пеленой, поднимаясь к коленям. Я уже устал дёргаться на каждое мигание засвеченного мной огонька, на каждый шорох в тумане – просто шёл и шёл. Времени не было – как не было усталости и голода. Иногда ещё сознание терзали страхи, но на самой границе понимания – там, где ты не чувствуешь страх, а просто знаешь, что он есть. На забытой дороге очень сложно было оставаться тем, кем ты был. Я начал понимать, почему мудрец забывал своё имя.

Могильник вынырнул из темноты неожиданно. Вот впереди и по сторонам была темнота, и вот – свет выхватывает трупы по краям дороги. Много трупов. Мужчины, женщины, дети… Они лежат в беспорядке, в разных позах, но с неизменным ужасом в широко раскрытых глазах.

– Да когда же всё закончится? – прошептала Пятнашка, растерянно оглядываясь. Отряд сам собой встал. – Что здесь случилось?

– Страх, – ответила за всех Фука. – Страшно тут…

Молчок ткнул меня и указал на мужчину, сжимающего какую-то потрёпанную книжку. Дневник! Мужчина лежал чуть в стороне – он явно пытался бежать, но умер. Умер, сделав всего несколько шагов в сторону.

– Надо забрать, – проговорил я.

– Надо идти дальше! – возразила Пятнашка. – Нельзя сходить с дороги!

– Можно, но аккуратно, – ответил я, делая решительный шаг. Потом, вспоминая этот момент, я понимал, что меня будто толкнуло что-то с дороги. Вся моя способность держать себя в рука отказала: я просто захотел – и пошел, причем быстро, чтобы не успели остановить.

Ещё несколько шагов, и я остановился рядом с мужчиной. Обычный горожанин – разве что одежда чуть добротнее, чем у остальных. Брошь старшего ремесленника. В пустых глазах такой же ужас, как и у всех в этом могильнике. Я наклонился, подцепил книгу и потянул на себя.

– Шрам! – слабый вскрик заставил меня резко дёрнуться, вырывая дневник из мертвых рук, и обернуться.

Люди зашевелились, начиная подниматься. Глаза мужчины, у которого я отобрал книгу мудреца, вспыхнули и начали гореть. Причём, гореть в прямом смысле – огнём гореть! У остальных мертвецов – тоже. Пламя перекидывалось на волосы, создавая живые (или неживые?) факелы. На дорогу я выскочил в три прыжка, оттолкнув с пути пару поднявшихся.

– Бежим! – в ужасе закричала Фука, бросаясь вперёд и увлекая за собой остальных, в том числе и меня.

Бег превратился в очередной сплошной кошмар. Мы бежали, бежали, а вокруг продолжали вставать мертвецы с пламенем на лице. Но если мы чего и не собирались делать – так это вступать с ними в бой.

Бег не закончился, даже когда последние трупы остались позади. Фука всё так же мчалась по дороге, тихо подвывая, и до нас начало доходить, что с ней что-то не так.

– Фука, стой! – первой крикнула Пятнашка, почувствовав неладное.

Но это только подстегнуло девушку, и она ускорилась, затравленно озираясь на бегу.

– Да стой ты! – мы тоже поднажали, пытаясь догнать Фуку, но не тут-то было! Девушка, как оказалось, бегала отлично – быстро и долго. А может быть, от страха у неё просто открылось второе дыхание. Фука неслась по дороге, а мы всё бежали и бежали за ней. И хотя времени в этом странном месте не было, но дыхание можно было сбить. Мы начинали отставать и замедляться. Первой сдалась Зенка. Всхлипнув, она начала останавливаться.

– Стойте! – крикнул я, замедляясь, но остановился только Молчок. В спину ему чуть не влетела Клада, в последний момент выставив руки.

Пятнашка упорно продолжала преследовать Фуку.

– Пятнашка, стой!

От страха за неё и накатившего бессилия я переключился на другой взгляд и смог сформировать второй огонек, прицепив его к Зенке.

– Отдохнёт – идите вперёд, – приказал я, снова бросаясь в погоню.

И снова потерял счёт времени – впереди был только туман и дорога, и больше ничего: ни Пятнашки, ни Фуки. Чувствуя, как ноги сами замедляются и переходят на шаг, я раз за разом заставлял себя бежать. Но даже у моего упрямства был предел, и я наконец остановился, согнулся, опёршись на колени, и тяжело задышал.