Текст книги "Искупление грехов (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

– Арми, Нори – организуйте трофеи! – рыкнул я, когда меня подтаскивали к телеге. Указывать Пятнашке, что на ней – раненые, я посчитал лишним. Пятнашка – умница, она и сама всё знает.

До старой границы земель Линга мы добрались только глубокой ночью. Остатки изменённых растений превратили тысячу шагов в настоящие Земли Боли. Создавалось ощущение, что растения, понимая, что им не жить, старались отомстить своим убийцам. Больше половины бойцов отряда еле держались на ногах от усталости, что ещё больше замедляло наше движение. От такого количества порезов и ран не спасали никакие мази и бинты. Телегу приходилось толкать, помогая побитым камнями кавалям. Только время могло помочь в излечении. На этот раз все запасы дров ушли на организацию костров по всему лагерю. Каша с мясом и целительный сон в тепле – вот лучший лекарь для усталого и побитого бойца.

Утром я проснулся поздно – многие были уже на ногах. Ша-арми, Эр-нори и Пятнашка уже вовсю организовывали скромный походный быт. Заметив моё пробуждение, Пятнашка подошла и помогла мне подняться.

– Шрам, вот зачем ты снова сам попёрся? – тихо спросила она.

– Времени не было, – признался я. – Так было легче…

– Легче, но неправильно! – возразила девушка. – Ты командир, а не рядовой боец. Вот и командуй, а не лезь в пекло.

Пятнашка помогла мне добраться до большого костра, который организовали утром из остатков дров – хоть поленницу с собой вози.

– Сколько легло? – поинтересовался я, принимая из рук Пятнашки тарелку с супом.

– Четырнадцать человек лежачих, – ответила она. – И ещё десять наших в казарме. Считай, мы без вылазок на ближайшие пару недель.

– Разберёмся, – я отмахнулся. – Может, будем по одному поглотителю ставить… В казарме две недели я сидеть не хочу.

– Ты как раз неделю сидеть в посёлке будешь! – мстительно пообещала девушка. – Я лично прослежу.

Пришлось показать ей язык. Подходящего ответа всё равно не нашлось. Пятнашка в долгу не осталась и растрепала мне волосы, которые и так находились в полном беспорядке после сна. Отросли они уже до плеч, и теперь приходилось стягивать их в хвост – чтобы не мешались.

В сторону посёлка мы выступили только после обеда. Пока организовали носилки, пока распределили раненых. Добраться до ночи мы даже не надеялись – но надо было хотя бы очищенный участок изменённых земель покинуть, чтобы разжиться дровами. В телегу погрузили только самых тяжело раненых – среди которых, к моему сожалению, оказались Молчок и Одноглазый. Пузо и Ножа тащили на носилках. Я сидел на телеге, но правил ей теперь Гвоздь, на время похода приписанный к десятку Ша-арми.

Погода к вечеру испортилась, и даже прошёл мелкий дождик. Я уже понимал, что следующая вылазка без палаток не обойдётся. Ночью случились первые заморозки, и если бы не костры – весь отряд вернулся бы в посёлок кашляя и чихая. Но обошлось. До ворот мы добрались, когда солнце ещё только клонилось к горизонту, и на стенах вовсю шла работа. К телеге подошёл Воргот, соскочив откуда-то с лесов.

– Здрав будь, Шрам!

– И тебе не хворать, мастер, – ответил я, слезая с телеги и поморщившись от боли.

– Что, подрали вас, гляжу? – проговорил строитель, оглядывая бойцов. – Тяжело в этот раз пришлось?

– Да навалились – ни вперёд, ни назад, – пожаловался я. – Уйти-то мы ушли, но сам видишь…

– Вижу, – кивнул тот. – Ты, вот что, как оклемаешься – заходи ко мне. Языками почесать надо.

– Зайду, – согласился я. – Давай деньков через пять… Пока стою-то с трудом.

Воргот помог мне нагнать телегу и подняться.

– Давай, Шрам, поправляйся!

– Спасибо, мастер! – ответил я, и мы втянулись в поселок.

Казармы встретили нас суетой и беготней. Видя наше состояние, Хохо развил кипучую деятельность, организовывая места для лечения. Пятнашка убежала в администрацию – докладывать о нашем возвращении и потерях, а я уселся в штабе с кружкой какого-то обезболивающего отвара, который мне всучили. И так и не заметил, как уснул.

Глава 5

На следующий день пришёл лекарь, осмотрел всех, включая меня, прописал лекарства, содрал много денег и ушел. В госпиталь никого везти не приказал, и это означало, что мы легко отделались. А я после завтрака, пересиливая себя, засобирался к Соксону. Пятнашка наблюдала за моими ковыляниями по штабу и тяжело вздыхала.

– Вот что тебе не сидится? – спросила она.

Девушка стояла рядом с окном, через который в комнату падал сноп яркого солнечного света. Я оглянулся и невольно залюбовался ею. Конечно, среди ааори девушек хватало, и все они были красивые. Как сказал мне как-то Воргот: «Молодые бывают некрасивыми, только если совсем не повезло». Но Пятнашка вызывала восхищение и, будучи далеко не первой красавицей, неизменно притягивала взгляды мужчин.

– Шрам?..

– Ты знаешь, – мне хотелось сказать ей, какая она красивая, как она мне нравится, и как я её ценю. – Вот не сидится.

– Ага, – Пятнашка скептически глянула на то, как я натягивал рубашку. – Вижу. Прямо бодр и полон сил.

– Пятнашка, ну откуда у меня силы? Но с отчётом тянуть нельзя, – вздохнул я, усаживаясь на кровать.

– А ему администрация не сможет без тебя всё рассказать?

– Сомневаюсь. Администрацию ты нашу видела.

– Ну да, – сникла Пятнашка.

– Что у нас по экипировке? – я попытался сменить тему.

– Что-то под ремонт, что-то под закупку новой, – девушка пожала плечами и кивнула на стол. – Там Хохо свиток подкинул тебе. Ты ещё и к торговцу сегодня собрался дойти?

– Нет, не сегодня, – я усмехнулся. – Сегодня мне и мудрецов хватит. К торговцу завтра поеду, на телеге.

– Надо было тебе на голову больше мази класть. Может, поумнел бы, – девушка направилась к выходу. – К торговцу вместе скатаемся завтра. И у Соксона не задерживайся.

Дверь хлопнула, а я облегчённо опустился на кровать. Если бы Пятнашка увидела моё бессилие – никуда бы меня не отпустила. Сил хватало на несколько сотен шагов, а потом надо было отдыхать. Так что до лаборатории я добирался часа два – вместо обычных двадцати минут. Посёлок постепенно приходил в тот вид, который и предполагался по первоначальному замыслу. Стены росли, на достроенных участках возводился временный деревянный парапет и крытая галерея – стены в будущем собирались поднимать ещё выше. Гарнизон уже начинал нести службу, и везде мелькали военные патрули.

Вокруг посёлка кипела жизнь: с небольших полей, которые успели засеять весной, собирали урожай, от порта к воротам тянулась вереница повозок. Скоро начнутся дожди, на севере лёд перекроет выходы из портов, на юге – начнутся зимние шторма, и бесконечный дождь утопит остатки неубранного урожая. И в эти последние тёплые дни хотелось просто отдыхать, а не бегать по очень важным делам. Конечно, я понимал, что вся беда в моём «возрасте». Мне просто хотелось насладиться солнцем и теплом, но не побурчать себе под нос я не мог.

Соксона я обнаружил во дворе лаборатории. Найти его было несложно. Прямо перед тем, как я, переведя дух, толкнул створку ворот в лабораторию, там что-то вспыхнуло – и в небо повалил чёрный дым, а ворота стали приоткрываться сами. Заглянув внутрь, я с удивлением осмотрел открывшуюся картину. В центре двора высился остов треноги, похожей на ту, которые делали для поглотителей – только сильно погнутой и покорёженной. Во дворе валялись дымящиеся куски угля, а земля была покрыта сажей на несколько шагов вокруг конструкции. Самый большой кусок всё ещё находился в креплениях на той самой покорёженной треноге – он-то и испускал столб чёрного дыма. В отдалении от разрушенного устройства на пятых точках сидели два молодых ученика Соксона, а тот собственной персоной задумчиво застыл в нескольких шагах от треноги, подёргивая себя за бороду. О том, как ему удалось остаться на ногах, да ещё незапачканным и целым, говорил чистый от сажи круг земли вокруг него.

На скрип ворот Соксон обернулся и приветливо махнул мне рукой. Я неторопливо доковылял до него, стараясь не слишком заметно хромать.

– Шрам, рад тебя видеть, – сказал он, окинув меня взглядом. – Пусть не в добром здравии, но живым.

– Я тоже рад вас видеть, мастер, – ответил я, морщась от запахов. – Что это вы тут устроили?

– Да вот, понимаешь… Хотел улучшить наши поглотители, – мудрец вздохнул. – Давно ведь уже знаем, что можно кристаллы из угля делать. Графит всё-таки далеко не так просто найти. А угля-то вон – много. Можно же и дерево пережигать… Только видишь, стоит его активировать, как он просто выгорает с таким вот эффектом… Ума не приложу, как этого избежать…

– Тут я вам точно не помощник, – хмыкнул я в ответ, даже близко не представляя, почему похожие на алмазы кристаллы делаются из графита и угля. – Вам из администрации отчёт про наши похождения не присылали?

– Нет, – Соксон покачал головой. – Отчёт ко мне сам приковылял. Пойдём ко мне, глотнём чего-нибудь… А вы двое – тушите всё это и найдите слуг. Пускай приберутся… Ну давай, рассказывай.

По пути в кабинет мудреца я кратко пересказал наши похождения и результаты вылазки. Соксон оценил и, узнав, что пришлось один поглотитель установить раньше времени, только крякнул от досады. Когда мы уже сидели и пили разбавленное вино из его запасов, мудрец признался:

– Меня всё, что происходит, сильно волнует. Вот возьмём, к примеру, тот поглотитель, который пришлось заменить. Почему он так быстро выдохся?

– Может быть, мастер, было слишком много мудрости вокруг?

– Тогда почему соседние не выдохлись? Вот! – Соксон заметил моё пожатие плечами. – Не знаешь… И императорская канцелярия – не знает!

– А причём тут она, мастер? – не понял я.

– При том, что планы на очистку присылают они, – ответил Соксон. – И контролируют выполнение планов обычные чиновники из императорской канцелярии. Вот если бы там все поглотители выдохлись – тогда это чрезвычайное происшествие. Прискорбное, но не поддающееся контролю.

– А если один, – догадался я, – то значит, кто-то виноват. Вы или я.

– Шрам, вот именно так! – обрадовался моей догадливости мудрец. – И объяснить, что место тут уникальное, что знакомые схемы работы тут не подходят, что странностей слишком много – невозможно. А ты ещё мне тут рассказываешь про этих изменённых людей, которые мудрость используют.

– А разве таких в истории не было раньше?

– Если и были, то до нас упоминаний не дошло, – ответил Соксон. – И меня это тревожит не на шутку. Понимаешь?

– Нет, – честно признался я.

– Почему? – удивился мудрец.

– Ну, мастер, есть же серые люди, кочевники, волосатые…

– Ты волосатого видел? – удивился мудрец. – Ты же не ходил в Дикие Земли?

– В зверинце, в Форте Ааори, – пояснил я. – Так, а почему вас местные изменённые люди волнуют?

– Как тебе объяснить так, чтобы понятно было… – Соксон покачал головой. – Так вот с тобой пообщаешься и научишься на вопросы чиновников отвечать. Но ты не думай – ты не глупый!

Мудрец зря переживал. Лишних иллюзий на свой счёт я не питал. Вроде в первый год учился быстро, на лету схватывал, и везло мне, но новое усваивалось в моей голове с каждым месяцем всё хуже и хуже. И тут уж ничего не поделаешь. Можно быстро набрать словарный запас, когда его нет, а когда уже какой-то есть, каждое новое слово запомнить – лишний труд. Я вот искренне уважал самого Соксона, который дожил до седин и не уставал учиться новому.

– Я и не думал, мастер, – успокоил я мудреца. – Мне пока и трёх лет-то нет…

– Ну да, – Соксон усмехнулся в бороду. – Как ты уже знаешь, всегда считалось, что природа таких земель, как окрестности Линга, сродни природе трещин. Ради этого мы готовы изучать такие вот ненормальные образования в надежде найти способ вылечить наш мир. Но эти образования… они всегда были… как бы сказать… неполноценными!

– Неполноценными? В смысле, не дотягивали до природы трещин, да? – переспросил я, и Соксон удовлетворённо кивнул. Может, он и в самом деле отрабатывает на мне общение с имперскими чиновниками?

– Люди, по представлению известной нам науки, всегда были существами сложной организации. Это понятно?

Я кивнул.

– И людей изменить, по представлению современной науки, было сложно. Во всяком случае, изменить так, чтобы они оставались людьми. Понимаешь?

– А изменить, превратив в неразумных тварей, можно было? – уточнил я.

– Да! Ну вот как первая форма не-живых, – пояснил Соксон. – Никакого разума! Он уже потом появляется. Раскол мира – это явление божественного порядка, ему «прощалось» изменение людей. Но земли Линга – это творение рук человеческих. И что же, получается, люди могут изменять людей?

– Значит, могут, – согласился я.

– Никогда об этом не говори, если рядом будет карающий, – наставительно произнёс Соксон. – Никогда! Спишут!

– Ну вот же изменённые люди в Линге. За что списывать-то? – удивился я.

– Шрам, а ведь ты прав! – Соксон неожиданно засмеялся. – Над тобой ведь не довлеет весь груз научных знаний. Твой взгляд не тонет под спудом поколений мудрецов, описывающих общую картину. Твой ум не тяготит давление общественных сдержек.

– Мастер? – мне показалось на секундочку, что Соксон заговорил на другом языке.

– А? Ну да, – мудрец вздохнул и задумался перед тем, как продолжить. – По расколу написаны тысячи трактатов, Шрам. Авторы многих из них до сих пор живы и счастливо занимают высокие посты в Совете Мудрецов и высокое положение в обществе. Они богаты, влиятельны, и всё это они заслужили своими трактатами и знаниями. А тут основополагающее утверждение всех трудов на эту тему – пошатнулось! Понимаешь?

– Так нужно лишить их всех этих денег и положения, – предложил я. – И отправить сюда. Пусть новую теорию пишут.

– Легче тебя и меня убить! – сердито оборвал мои предложения Соксон. После нескольких секунд размышлений я понял, что да – и легче, и дешевле.

– Получается… Проще мудрецам отвернуться и ничего не увидеть, чем пытаться всё переделать? Так, что ли?

– Так да не так! – ответил Соксон. – Со временем всё изменится. Конечно, мы, мудрецы, живём долго, но вы, ааори, если овладеваете мудростью, чувствуете себя и мир вокруг – живёте и дольше. Сменятся поколения – изменятся взгляды… Тут беда в том, что если сейчас настоящее идёт вразрез с трактатами – то это проблемы настоящего… Вызовут меня в Империю, и что я им рассказывать должен?

– Так назовите изменённых людей предателями какими-нибудь. Не говорите, что они изменённые, мастер, – предложил я и осёкся, встретив в ответ внимательный взгляд Соксона. – Что не так?

– Ты предлагаешь мне, – осторожно начал мудрец, – сообщить людям, что среди них есть предатели, продавшиеся изменённым, и подкрепить всё это доказательствами?

– Э…

– Чтобы каждый из них стал присматриваться к соседу, а не является ли предателем этот самый сосед?

– Нет, но…

– Потому что сосед обязательно станет предателем. Просто потому, Шрам, что брошь у него более блестящая, и жена – более красивая…

– Ну почему сразу жена-то более красивая?

– Так чужая жена всегда краше собственной, – ответил Соксон. – Скотина жирнее, мебель и одежда дороже, и даже трава и та – зеленее, чем у тебя… Тут я им и причину подкину – предатель он просто рода человеческого.

– Нет, – я передёрнул плечами. – С такой позиции я этот вопрос не обдумывал.

– Само собой, – мудрец засмеялся. – Взаимоотношения между людьми для вас, ааори, тема неподъёмная в первые годы жизни. Тут вкладывай знания или не вкладывай – только опыт поможет.

– Что же делать? – спросил я.

– Ну что делать?.. Выкручиваться, юлить, брать на себя, – мудрец отмахнулся. – Придумаю что-нибудь. Когда у тебя амулеты и образцы забрать?

– Да в любое время, мастер. Присылайте повозку – всё сдадим, – ответил я. – Хотел спросить… Не планируется ли в ближайшее время выходов?

– Конечно, а что такое? – не понял мудрец.

– Да тут дело такое… У меня пол-отряда на лечении, – признался я. – С кем идти?

– Вот незадача… И долго лечиться будут? – может, мы, ааори, ничего не понимаем в отношениях между аори, но в отношении своего отряда я точно понимаю больше, чем Соксон.

– Неделя. Может быть, две, – ответил я. – Я сам на ноги встану дней через пять только. Пока что еле хожу.

Соксон поднялся и подошёл к столу, перебирая свитки.

– Нет, Шрам, – сказал он наконец. – Нет у вас двух недель. Прости. Нас сроки поджимают и новый наместник. Положим, перенесу я на пару недель установку новых накопителей, но проверку старых – никак. Да ты и сам видел…

– А егеря не справятся? – спросил я кисло, догадываясь, каким будет ответ.

– Справятся, конечно… Но потом новых выписывать придётся, – ответил мудрец. – И я тебе скажу, с каждым разом это будет делать всё сложнее. Знаешь, что я думаю… Надо тебе взять десяток егерей и десяток нори – на обучение.

Я поморщился, представляя, как это будет «весело».

– Не кривись, Шрам! – Соксон вернулся на место. – Всё равно придётся, и ты это понимаешь. Наместник хочет, чтобы у вас была замена, и он добьётся своего. Вот увидишь – сам тебя вызовет и заставит.

– Да уж, мастер, умеете вы порадовать, – пробормотал я. – Сколько у нас времени?

– Пять дней я тебе выбью, – ответил Соксон. – На большее не рассчитывай. Пять дней! И это потому что тебе самому надо на ноги встать.

Соксон не подвёл – выбил пять дней, как и обещал. Впрочем, мудрец оказался прав и в других своих предположениях. Посланник от графа нашёл меня у торговца, с которым мы как раз яростно торговались по поводу нового снаряжения для бойцов. То есть я просто пытался, а Пятнашка – торговалась от души. Пришлось оставить всё на девушку и плестись в администрацию, где мне вручили приказ начать обучение егерей, нори и даже пехотинцев вылазкам в земли Линга. И если за прошедший день я ещё как-то смирился с егерями и нори из Форта, то пехотинцы стали для меня большим сюрпризом. Пришлось даже просить чиновника, вручившего мне приказ, проверить – верно ли всё написано.

Вопрос с гарнизоном я решил отложить и отправился сначала к Ниаму, а потом к Бексу, с каждым из которых у меня состоялся весьма неприятный разговор. Да что и говорить: ни один, ни другой не радовались тому, что придётся своих людей вручать под моё начало. Поэтому в первые минуты пришлось выслушивать много интересного про себя и наместника, кивая и пропуская мимо ушей слова «недоросль», «сосунок, «мелкий» и т. п. Много новых слов узнал, которые можно бурчать себе под нос в особо неприятные моменты жизни.

А уже когда спадал накал страстей, удавалось обсудить, кого мне дадут на обучение, как это будет проходить, и кто и за что будет отвечать. Бекса я попросил назначить пару десятков ветеранов, которых мне будет очень сложно обучать – зато потом они сами вобьют все знания в тех, кто помоложе. У Ниама я, наоборот, просил самых неопытных, потому что на их примере можно будет заработать хоть немного уважения у нори-ветеранов. Нет, они, конечно, про меня знали – все, в конце концов, ходили освобождать Мобан, но одно дело слышать, а совсем другое – подчиняться.

Особенно все мои метания «нравились» Пятнашке, которая требовала от меня лежать и лечиться. А уж когда она узнала, что я собрался идти к Ворготу в лагерь строителей, то встала намертво и отказалась меня отпускать. Приказать она мне не могла, зато угрожать – сколько душе угодно. Одна только мысль, что она выполнит своё обещание и не станет со мной разговаривать ещё месяц – чего стоила. Пришлось объяснять, что иду я не только пить и расслабляться, но и по делу – тот сам просил. И в результате пришлось брать её с собой «для пригляда».

Воргот приходу Пятнашки если и удивился, то виду не подал – и радушно пригласил обоих к себе в дом. Лагерь строителей был организован примерно так же, как наши казармы. Для Воргота и его семьи был построен большой дом, который был в то же время и штабом для совещаний. Отдельно был построен небольшой госпиталь, два склада с припасами первой необходимости и три длинных барака, где жили не только сами рабочие, но и родственники, приехавшие с ними. Детей в такие поездки с собой никто не брал, но жёны нередко отправлялись вместе с мужьями. Тот же Воргот приехал с женой и старшим сыном, оставив малышню на бабушек и дедушек, которых у него с учётом многочисленной родни было немало.

Воргот усадил нас в штабе, жену попросил подать на стол, а сам откупорил бутылку с какой-то ягодной настойкой, которую строители очень любили. Напиток был с кислинкой, но мягче вина и значительно крепче. Пока обменивались новостями, пока выпили по первой и второй – жена Воргота Дагса накрыла на стол и сама села рядом. Готовила Дагса изумительно. Я теперь понимал, почему её муж даже при своей работе отрастил себе немаленькое пузо. Пока ели, дел мы не касались, но я видел, что строитель уже весь извёлся. Стоило отодвинуть тарелки, как он быстро разлил «ещё по чуть-чуть», выпил и тяжело вздохнул.

– Ну наконец-то. Да, мастер? – я улыбнулся, пытаясь немного помочь.

– Да всё никак, – развёл тот руками. – Шрам, можно при…

Воргот кинул взгляд на Пятнашку, а я ответил молчаливым кивком.

– Так вы успели уже с этим наместником поболтать?

– Успели, мастер. Было дело, – признался я.

– Ну и как? – спросил тот.

– Странный вопрос… – признался я, подбирая слова.

– Шрам, вот только честно! – сказал строитель, заметив мои размышления.

– Ну честно – так честно, – согласился я. – В восторг я от общения не пришел, но бывало в моей недолгой жизни и хуже. Хотя всё может быть впереди.

Воргот переглянулся с Дагсой и признался:

– Мы решили уходить через месяц.

– Как через месяц? – ахнула Пятнашка. – А стены?

– Да стены-то мы достроим, девонька, – ответил Воргот. – И всё, что надо, достроим. Сутками работать будем.

– Уж лучше сутками работать, чем с этим графом дело иметь, – сварливо добавила Дагса. – Пришёл сюда и давай мужа ломать – ты такой-сякой…

– Ну ладно-ладно, милая, – Воргот успокаивающе взял жену за руку. – Да, тут у нас с ним совсем как-то не сложилось… И не понравилось мне, что у этого наместника на уме…

– Мастер, ты давай по порядку, – предложил я. – Нам-то тут до весны сидеть. Надо понимать, с чем столкнёмся.

– До весны? Вы же собирались уезжать! – удивился Воргот. – Мы-то думали с вами податься в этот ваш форт, чтобы перезимовать.

– Ну так и подайтесь, – со вздохом ответил я. – Просто без нас. Мы бы вам всё равно особо помочь не смогли. Ты же понимаешь…

– Да, понимаю. Но как-то…

– Тебе сказали подаваться, так и подавайся, – буркнула жена. – И нечего стесняться. Что там за городок-то? Строители нужны?

– Я, конечно, всех тонкостей не знаю, – задумалась Пятнашка. – Но мне кажется, вы там работу себе найдёте, особенно с камнем. Там всегда есть что подновить и залатать. У вас же много каменотёсов было – вот они точно без работы не останутся.

Воргот недоверчиво глянул сначала на девушку, потом на меня, и я поспешил подтвердить:

– Там город на скалах, мастер. Прямо в устье реки. Сам подумай, там войско ааори постоянно размещается – тысяч двадцать человек. Сколько нужно людей, чтобы всё это войско только обслуживать?

– Двадцать! – недоверчиво покачала головой Дагса. – Откуда же столько?

Воргот не удивился. Видимо, знал.

– Ну так-то какие-нибудь заработки найдём, – вздохнул он.

– Вы своё решение об уходе уже озвучили? – спросил я.

– Озвучим на днях. Вот, хотел у тебя спросить ещё… узнать, что ты сам о наместнике думаешь. И там уже примем окончательное решение.

– Так что у вас там с графом случилось, мастер? – повторил я свой вопрос.

– Да мы вроде с ним сначала хорошо пообщались, – ответил Воргот. – Показался понимающим человеком… А давеча пришёл прямо сюда к нам и давай вопросы странные задавать… Что строили, как строили, как быстро умеем. А умеем ли в опасных местах возводить? Я ему говорю: мы не военные инженеры, переправы не строим, стены под огнём не поднимаем. А он мне: а если надо? Ну слово за слово… Сам понимаешь.

– Да ты даже торговаться пытался! – возмутилась Дагса. – Ты же согласился, муж! Только цену задрал.

– Так и задрал! – огрызнулся на жену Воргот. – Всё равно просил меньше, чем военные инженеры. Вполовину. А он и монетку лишнюю платить отказался. Мол, мы должны, и всё тут.

– А мы ведь не должны, – развела руками Дагса. – Ни бесплатно, ни за деньги – не должны.

– Мне казалось, у вас контракт? – удивился я. Можно было и промолчать, но уж очень захотелось узнать, чем они отбивались от Кадли.

– Контракт у нас с ежемесячным продлением, – признался Воргот. – Как урожай соберут, мы его просто продлевать не станем. И по контракту мы только в посёлке работаем. Но не это главное. Я мастер ведь, и даже письмо мудрое об этом есть. Мастер высшей категории. Меня этот граф и пальцем тронуть не может. Так ещё при дедушке нынешнего Императора заведено было.

– Тогда зачем вы уезжаете? – поинтересовалась Пятнашка.

– Так Император далеко, а граф Кадли и пехотинцы – вон они, тут, – вздохнула Дагса. – Мы бы и месяц ждать не стали, если бы контракт не перезаключили на днях. А через месяц на север будет уже поздно плыть.

– Пока доплывем, всё что севернее Виора – льдом затянет, – кивнул Воргот. – В Виоре я не хочу зимовать, паскудные там людишки.

– Получше, чем мобанцы, – сварливо вставила Дагса.

– Да все они, княжеские, из одного леплены, – согласился Воргот. – Зимой через перевалы в Империю идти – тоже опасно. Вот и получается так на так. И единственное, судя по твоим рассказам, место, где можно себя нормально чувствовать – этот Форт.

– Что-то мне, мастер, подсказывает, что не отпустит вас граф, – сказал я. – Но попробовать стоит, конечно.

– Попробуем…

У Воргота мы не засиделись. Мастер был не в настроении, а Дагса ворчала, гремя тарелками – словно пытаясь отыграться на них за графа. Когда закончились разговоры о делах, мы с Пятнашкой засобирались к себе. Странное поведение наместника Кадли настораживало меня всё больше и больше.