Текст книги "Искупление грехов (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

– Жалею, что не прибил её в самом начале, – произнёс кто-то моим голосом совсем рядом.

Резко разогнувшись, я встретился взглядом с самим собой. Хотя отличия, наверно, были. Тот, другой я, презрительно улыбался, разглядывая меня. И одежда на нём была совсем другая – какая-то куртка с широкими полами, просторные штаны, заправленные в сапоги с массивными бляхами, широкополая шляпа. Неожиданно для самого себя я вспомнил два странных сна, которые мне довелось видеть.

– А лучше бы настоял на своём! – заявил другой я. – Уже вернулся бы в посёлок и пил свой эль! Какого дьявола тебя понесло спасать этих крыс? Да половина из них стучит графу Кадли по каждому удобному случаю!

– Не половина, – не согласился я. – Меньше.

– Половина, половина – точно тебе говорю! – другой я снова презрительно улыбнулся. – Где тебя вырастили такого наивного-то? Ты своих ублюдков проверял на вшивость?

– Они мне верны, – ответил я почти шёпотом.

Сил спорить не было. Да и не хотелось. Если я такой – то лучше прямо тут и сдохнуть.

– Верны! – передразнил другой я. – Верность имеет цену! Обычно в золоте. Что, забыл?

– Я и не помнил, – огрызнулся я в ответ.

– Слушай, как с тобой сложно: помнил – не помнил, верны – не верны, – засмеялся другой я. – Давай поменяемся? Ты за меня поиграешь, а я – за тебя?

– Это не игра! – сжав зубы, ответил я.

– Игра-игра! Вся наша жизнь – игра, вся наша жизнь – предательство.

– Да ты просто псих, – внезапно осознал я, закрывая глаза.

Другой я молчал. Открыть глаза меня заставил крик впереди. Дорога была пуста, другой я – исчез. А вот крик повторился – и звучал вполне реально. Превозмогая усталость, я снова бросился вперёд и буквально в нескольких десятках шагов наткнулся на Фуку.

Она лежала на дороге, извиваясь, скинув сапоги и штаны, мелькая голыми ногами и совершая над ними странные пассы – будто пытаясь что-то оторвать от себя. Стоило мне схватить её за плечи, как девушка закричала прямо мне в лицо:

– Шрам, отцепи её! Она меня сожрёт! Нога! Она ногу отгрызла… Шрам?

– Там никого нет, Фука, – тихо проговорил я. – Это просто видение.

– Я… – девушка смущенно посмотрела на голые ноги, отстранилась и стыдливо подгребла штаны. – Я… Мне казалось, за мной гонятся мёртвые… Я… Где все? Шрам?

– Зенка и Клада с Молчком должны быть сзади, – проговорил я упавшим голосом. – Зенка не смогла за тобой бежать. Одевайся, пойдём к ним…

– Шрам, а где Пятнашка? – Фука натянула штаны, надела сапоги, но ответа так и не дождалась. – Где Пятнашка?..

– Гналась за тобой, – ответил я. – Больше я её не видел.

– Шрам… – девушка всхлипнула. – Я… Прости…

– Пойдём, – повторил я. Внутри пустота. Ни злости, ни горечи. – Отведу тебя к нашим и пойду её искать.

– Не надо меня искать, – Пятнашка вышла из темноты. – Уже не надо.

Девушка сделала два шага, колени у неё подогнулись, и она упала без чувств.

Если бы на забытой дороге было время, то я мог бы сказать, сколько прошло, пока подтянулись Зенка и Молчок с Кладой, пока Пятнашка пришла в себя. А так всё могло случиться и за секунду – и за день. Сидеть было нельзя – туман продолжал подниматься над камнями нашего бесконечного пути. Точнее, над ступенями. Мы были на лестнице, хотя я точно помнил, что когда нашёл Фуку, никакой лестницы здесь не было. Ни одной из того множества лестниц, что находились вокруг нас.

– Вставайте, – сказал я. – Надо идти.

Все встали. Сидеть остался только Молчок.

– Молчок?

– Лестницы, – ответил тот, глядя на меня. – Лестницы…

Я тяжело вздохнул.

– Ты боишься лестниц? – спросила Зенка, но Молчок отрицательно помотал головой.

Неожиданно наша лестница начала двигаться, поворачиваясь, и пристыковалась к другой лестнице.

– Я боюсь не найти отсюда выход, – проговорил Молчок, когда движение закончилось.

Он встал и протянул мне руку. Ещё не понимая, я схватился за неё, крепко сжав. Молчок устало улыбнулся – и прыгнул вниз.

– Молчок!.. Да чтоб тебя! – вскрикнул я, пытаясь его удержать.

На помощь мне бросились девушки. Кто-то вцепился в руку Молчка, кто-то в меня. Так, сцепившись, все мы и рухнули вниз.

Мы падали и кричали. Свист ветра в ушах сменился гулкой тишиной. И тут я понял, что давно зажмурил глаза. А открыв их, обнаружил, что все мы стоим на дороге, вцепившись друг в друга, и кричим с закрытыми глазами.

– Всё! Всё, тихо! – приказал я. – Мы не падаем.

– Помогает, чтобы проснуться, – смущённо объяснил Молчок и пожал плечами.

И снова мы пошли вперёд, не ощущая ни времени, ни усталости, ни эмоций. Лишь два огонька освещали наш путь в темноте. И невозможно было понять, когда впереди возникло сияние. Возможно, мы даже не сразу его заметили. Оно росло и с каждым шагом становилось всё ближе и ближе. На душе становилось легко и свободно.

– Вперёд! Уже близко, – сказал я, подгоняя своих людей. В последний раз обернувшись в темноту, я прошептал. – Мы дошли, Лин-ани. Спасибо. Мы дошли.

В ответ моего лица коснулось слабое дуновение ветра, словно нашёптывая что-то на прощание.

Мы сделали последние шаги, окунувшись в сияние, а в следующую секунду вывалились на телегу, с которой нас и закинуло в странный мир Лин-ани, мир-путь который он открыл, спасая жителей города. Наши бойцы и спасённые егеря с нори, конечно, удивились такому странному способу возвращения, но бить не стали. Суч, правда, топор не выпускал, пока мы не начали говорить – но его понять можно. Когда тебе по голове прилетает командиром, поневоле будешь шарахаться от каждой тени какое-то время. Да и командиру после такого доверия меньше.

Когда я заглянул в вынесенный с дороги дневник, то ещё долго и горько смеялся. И почему мы все решили, что найденная книга и будет тем самым дневником? Всё время на забытой дороге я тащил амбарную книгу какого-то купца. И ни словечка в ней не было про забытую дорогу и про то, как её создавать.

В посёлок мой отряд вносили на руках. И даже не потому, что егеря, нори из Форта и солдаты гарнизона были нам так благодарны. Они были благодарны, но несли нас потому, что большинство уже и идти-то не могло. Прорыв дался моему отряду тяжело – они пробились к другим бойцам, проторили путь к границе земель Линга и сумели выйти обратно. Но потом даже самые стойкие начали валиться от усталости и потери крови. Её-то мазями не восполнишь.

Разместив бойцов по койкам, мне пришлось искать лекарей по посёлку, докладывать графу о возвращении и результатах – и выслушивать от него нагоняй за задержку на севере. Но я сам был в таком состоянии, что даже гнев графа прошёл где-то по границе сознания. Я было уже направился к Соксону, когда мудрец сам меня нашёл, оглядел с ног до головы и отправил спать, приказав зайти утром. Я доплёлся до штаба, где просто уснул в объятиях терпеливо ждавшей меня Пятнашки.

Глава 14

Утром я заявился к Соксону с подарком, от которого тот прыгал как молодой мальчишка – с пленником. С тем самым, которого мы добыли на севере. Бедолага схуднул, осунулся, но, помня о моих угрозах, повязку сдёргивать даже не пытался. Конвоировали его два воина из охраны графа Кадли.

– Мастер, надо его куда-то определить, – напомнил я мудрецу, который порхал вокруг пленника, заражая своим воодушевлением.

– Ах, да! Ты прав, Шрам…. Куда бы его?..

– Ну что, бывай, незнакомец, – я хлопнул пленника по плечу, отчего тот сжался в комок. – Если что, я буду рядом – помни. И да, прошло два дня. И, как видишь, всё обернулось не так, как ты предсказывал.

Пленник заскулил.

– Шрам, ну зачем ты его пугаешь? – возмутился Соксон.

– Мастер, простите. Заканчивал спор с этим милым человеком, – честно признался я.

– Расскажешь мне ещё подробно, – мудрец ткнул в одного из помощников. – Ведите его в изолятор в подвале! Спасибо вам, уважаемые, дальше мы сами!

Гвардейцы, к которым относилась последняя фраза, сунули Соксону какой-то свиток, быстро поклонились и покинули лабораторию. Помощники увели пленника, а Соксон махнул мне рукой и пошел в кабинет.

Мой рассказ вышел долгим и увлекательным. Соксон в этом сыграл немалую роль, задавая вопросы и уточняя детали. Его интересовало практически всё – каждая мелочь. Особенно был ему интересен рассказ про забытую дорогу, но, услышав, что дневник достать так и не получилось, мудрец легкомысленно махнул рукой – чем удивил меня до глубины души.

– Шрам, ну ты же сам был на дороге, – объяснил мне мудрец. – И сам видел, что там происходит.

– Я думал, просто дорога такая… кривая получилась, – удивился я. – Там что, всегда так?

– Да всегда там так, всегда, – отмахнулся Соксон, но потом всё-таки снизошёл до объяснений. – Я по молодости очень увлекался этой темой. Искал всю доступную информацию. Ну как так, думал я тогда – ведь такой чудесный способ перемещения. Ведь можно было войти в одном месте – и выйти в другом. И в мире тебя как бы нет. Один из моих учителей дал мне доступ к книгам о дороге. Как я ему был благодарен! И даже не знал, как ещё буду…

– Больше или меньше? – уточнил я.

– Больше. Стоило мне узнать, что из себя представляет дорога, и я навсегда отказался от мысли открыть её заново. Дорога – это своеобразный малый мир. Мир, который создаётся не алхимией, а чистой мудростью… Вот только в мире ничего не создаётся чистой мудростью, Шрам.

– Мастер, как же тогда? – поинтересовался я.

– Лин-ани просто не знал, что творит, – Соксон выудил из шкафа две кружки, кувшин с вином, разлил напиток и протянул мне. – Нельзя вырвать из нашего мира кусок, отгородить его и сделать дорогу, Шрам. Забытая дорога – это часть мира снов, причём снов вполне определённых – кошмаров. Мы ничего не знаем про него, понимаешь? А он существует, где-то там…

Мудрец неопределённо махнул рукой.

– Просто мудростью мы проламываем в него проход, позволяя существам из плоти и крови оказаться там, где им быть нельзя! И за такое этот мир заберёт либо твои силы, либо твою жизнь. И лучше жизнь…

– Жители Линга, да? – догадался я.

– Да, за создание этой дороги заплатили жизнями те самые жители, которых хотел спасти мудрец, – Соксон приподнял кубок. – Да попадут они в Царство Радости… Если и были у них грехи, то такая смерть искупает всё… Забытая дорога – ее можно открыть, но существует-то она всегда. Каждого дорога выводит в нужное открывшему место, но плата… Плата бывает слишком высока. Сангар так и не решился переправить жителей по этой дороге, зная, что все могут сгинуть. Люди плыли на кораблях вдоль Диких Земель, но даже тогда предпочли обычный способ перемещения.

– Тогда зачем была нужна дорога? – не понял я.

– А она и не нужна, – ответил Соксон. – Сангари были одержимы знаниями. Для них это была вера, понимаешь? Они считали, что знаниями можно всё изменить. И порой они переходили границы того, как знания можно добывать… И какие знания можно добывать…

– Мудрецы ведь тоже не всегда… – начал я нерешительно, но Соксон понял меня сразу.

– Да! Да, Шрам! Уж поверь мне, мы нередко повторяем ошибки предшественников. Все ошибаются, и мы – не исключение. Но есть вещи, которые даже сейчас мы не готовы использовать. Да, забытая дорога позволяет пройти даже на соседний материк – заплатив кровавую цену, подарив кошмару тысячи жизней. Лин-ани пробил её через изменённые земли алхимиков, испытывая ужасающее противодействие. Ты уже сталкивался с их силой – знаешь. И сколько месяцев он поддерживал её существование? Его жизнь – это самая последняя плата. И если по дороге смогли пройти вы – то, надеюсь, остальное ему боги простят.

– Думаете, несколько жизней ааори перевесят сотни жизней горожан? – удивился я.

– Ну знаешь, я не думаю, что боги – это чиновники императорской канцелярии, – Соксон усмехнулся. – Они, надеюсь, зачтут и незнание, и раскаяние, и искреннее желание помочь… Странно, да? Благие намерения иногда приводят к гораздо более ужасающим последствиям, чем изначально плохие поступки… Ладно, не будем об этом. Просто знай: то, что ты не вытащил этот дневник – скорее хорошо, чем плохо.

Мне вдруг захотелось рассказать Соксону о своих снах. Порыв возник внезапно, и я вовремя одёрнул себя. Соксон – всё-таки мудрец и вряд ли одобрит воспоминания ааори о прошлых жизнях.

– Мне нужно будет отъехать в Мобан, Шрам, – неожиданно сказал старик. – Выеду я на днях и вернусь через полмесяца, наверно. Может, и раньше. Я сделал запас амулетов и поглотителей, их будут выдавать мои помощники. Если закончатся – ссылайся на контракт, но на вылазки не ходи. Помнишь?

– Помню, мастер.

– Ну вот и отлично. Вроде как всего должно хватить, но как известно: сам не бережёшься – другие не уберегут. Так что – внимательность и осторожность.

– Мне хватило встречи с солдатами, – я передёрнул плечами.

– Да, насчёт этой встречи… Меня она очень удивляет, – Соксон пожевал губами.

– Она, конечно, удивительна, мастер, но чем?

– Тем, что вы видели исход вашего боя почти полгода назад, – мудрец побарабанил пальцами по столу. – Мне сложно это объяснить, но если бы вы сами оказались в прошлом – это было бы одно. Но то, что солдаты оказались в будущем, и это будущее было предопределено – это очень плохо. Я не знаю, что делают алхимики из Линга, но они играют с очень опасными гранями нашего мира. С очень опасными даже для них самих. Это… Как азартные игры. Ты видел, как играют в монету?

– Конечно, – ответил я. – Кидают монеты, чтобы выбросить нужную комбинацию. Кто выиграл – тот победил.

– Когда ты кидаешь монету – ты не знаешь, что выпадет, – Соксон задумался. – Но ты знаешь, что выпадет или аверс, или реверс. Зная «варианты», ты можешь всех удивить – назвать точную комбинацию, и такая и выпадет.

– Ага.

– А алхимики, похищая солдат, можно сказать, бросили сразу десять монет. И предложили ровно ту грань, которая выпадет.

– То есть бой мог идти совсем иначе?

– Мог! Но беда в том, что они угадали! И даже показали этот вариант вам. Почему?

– Почему, мастер?

– Потому что знали, что будет? Просчитали вас, нас – всех? И графа Кадли просчитали? А может, исход поединка был неважен? Может быть задача была другой – задержать вас? Считай, ошиблись-то в какой-то мелочи – вы вернулись быстрее, чем планировалось. Но они исправятся, не сомневайся. Поэтому в ближайший месяц вам надо заканчивать свою службу здесь.

– А если граф?..

– С графом я разберусь. Для того в Мобан и еду. Вас отпустят. А дальше пускай новых бойцов пытаются просчитать. Никому тут нельзя работать слишком долго – а вы уже здесь очень давно. К худу ли, к добру. Ну да ладно. Пора мне работать, да и тебе к своим возвращаться.

– Да, мастер.

– А с пленником попытаемся пообщаться… Что станет известно – я расскажу.

От мудреца я уходил в глубокой задумчивости. Всё никак не шли из головы мысли о забытой дороге. Конечно, рядом с мудрецом я научился изображать крайнюю заинтересованность, но вот объяснения его далеко не всегда понимал. И в этот раз не понял почти ничего: как можно открыть дорогу, которая существует всегда, и что это за мир кошмаров? Почему такая плата? И с объяснениями про солдат я не понял ничего – вот совсем ничего. Переместиться во времени? А это как? И если это всего лишь точный просчёт, то как алхимики смогли показать будущие события тогда, осенью?

Иногда мне казалось, что я привык к вопросам без ответа. На самом деле, это было не так. Потому что как показала моя очень короткая жизнь – такие нерешённые вопросы нередко приводили к не самым приятным последствиям. И в этот раз где-то внутри крепла уверенность, что раз вопросы накопились – то и ответы мне придётся узнать на собственной шкуре. Лишь бы удалось уйти из посёлка – это уже становилось навязчивым желанием.

Казарма встретила меня тишиной и сосредоточенностью. Те, кто был на ногах, ухаживали за теми, кто пока ходить не мог. Да и те, кто был на ногах – передвигались неторопливо и аккуратно. Я сам временами морщился, делая неосторожный шаг на раненую ногу. Дополняла картину накатывающая времена слабость, когда хотелось срочно куда-нибудь сесть и отдохнуть.

– Шрам! Хватит по делам бегать! – подкравшаяся Пятнашка заставила меня вздрогнуть. – Живо в штаб и отлёживайся!

– А сама-то, сама! – не удержался я.

– Я оказалась вчера самым удачливым счастливчиком! – Пятнашка взяла меня за руку и потянула в сторону штаба. – Мне можно!.. Да идём же!..

Я позволил себя увести, но никак не мог отпустить саму Пятнашку. Стоило за нами закрыться двери, как я решительно зажал девушку в угол, и все возражения запечатал поцелуем.

– Дурак, – сказала Пятнашка, высвободившись. – А вдруг войдёт кто-нибудь?

– Сделает вид, что ничего не видел, – ответил я, вызвав улыбку. – Слушай, есть у меня один вопрос, но поделиться не с кем…

– Почему? – удивилась Пятнашка, усаживаясь за столом.

– Потому что ты мне сама подобным сказала не делиться, – ответил я. – Но тут, честно говоря, всё зашло слишком далеко.

– Ладно, давай, – согласилась девушка.

– Мне снятся сны…

– Да иди ты? – ну не могла Пятнашка не воспользоваться паузой.

– Да, – я улыбнулся. – Но они… В общем, слушай…

И я пересказал ей сны про Стефана Катуавра и описал свою встречу с другим собой на забытой дороге. Не то чтобы рассказывал всё с подробностями, но отдельно указал на чуждость того, что мне снится.

– Я бы списал всё на богатую фантазию, – признался я. – Но сон уже прорвался в этот мир… Может быть, есть какие-то средства?..

– Нет, – Пятнашка придвинулась поближе ко мне и пристроилась под боком. – Шрам, это плохо… На самом деле, плохо… Мы не должны помнить. И нам не должно сниться. Тебе придётся как-то скрывать всё это от окружающих. Хотя бы пока ты не станешь вэри… Знаешь, может быть, стоит рассказать это при случае Скаэну или Эл-оли? Они хорошо к тебе относятся… И вряд ли сдадут.

– У других такого не бывает?

– Нет, только какие-то очень смутные образы – урывками, – Пятнашка поморщилась. – Я очень осторожно узнавала у других ааори, но там, где могла надеяться на откровенность – везде было одно и то же. Все видят только смутные образы. Даже наши знания – они как будто сразу в голове. Твои сны – это нехорошо. Слишком ярко, и ты ещё и запоминаешь их…. Правда, плавали по морю? Прямо на глубине?..

– Да, представляешь. Даже воевали там. И ничего не боялись.

– Если будут ещё – рассказывай мне, – попросила девушка. – У тебя хорошо получается рассказывать сказки девушкам, капитан…

Соксон отбыл через три дня – на первом корабле из Форта в Мобан, зашедшем в наш порт. Пленник молчал, не желая делиться секретами, но заплечных дел мастер из администрации обещал его разговорить. Бойцы постепенно шли на поправку – начали выходить на улицу, гулять, тренироваться. Другие сформированные отряды только поддерживали те поглотители мудрости, которые уже были установлены. Нас не трогали, но долго так продолжаться не могло, и я это прекрасно понимал.

И когда на десятый день после нашего возвращения прибежал вестовой от графа Кадли с вызовом в администрацию, я не удивился. Даже постарался прибыть как можно быстрее, но граф всё равно выглядел недовольным. В его кабинете находились ещё и оба младших графа-сотника.

– А, Шрам! – Кадли заметил меня и сам начал разговор. – Ну что, не надоело валяться за казённый счет?

– Нет, высокородный, – разрядил обстановку я. – За казённый счет – одно удовольствие! Вот если бы не платили…

Графы шутку оценили дружным хохотом. Я даже немного загордился, что сумел впервые сгладить разговор.

– Наглец! Ладно, пошутили и будет, – отсмеявшись, граф вытянул свиток и кинул мне. – Надо ставить новые поглотители, Шрам. План и так на грани провала.

– Да, высокородный. Сделаем всё, что можем, чтобы наверстать.

– Ну вот и отлично. Тогда готовь бойцов. Выступаете уже завтра. Накопители и амулеты я сам распоряжусь доставить в администрацию. Из других подразделений на этот раз никого не дам – всех отправили на свои задачи.

– Да, высокородный! – я даже немного удивился такой заботе: раньше амулеты мы получали в лаборатории.

– Шрам, не меньше семи накопителей! – строго сказал граф. – Семь штук! Лучше десять.

– Да, высокородный.

– Ну всё, иди тогда.

– Высокородные, – я попрощался с графами и вышел за дверь, переведя дух.

Общаясь с этими людьми, я себя постоянно ощущал, как под обстрелом. Не самые приятные чувства, надо признать. А с учётом всех подозрений на их счёт – неприятное вдвойне.

Стоило мне сделать первый шаг, как из-за двери я услышал фразу, которая заставила меня остановиться, развернуть свиток, полученный от графа, и, изображая чтение – прислушаться.

«Максакан говорит, что пленник молчит, Саргос», – кажется, граф Тонга.

«Пусть молчит и дальше. Нам нужно совсем немного времени», – это точно Кадли.

«Подкупить палача?» – снова Тонга.

«Не надо. Не привлекайте внимание», – Кадли.

«Эти нори наших солдат не нашли, уверены?» – а вот это уже Эгон.

«Даже если нашли – не скажут, – Кадли. – Что со слугами?».

«Всех задержали…».

На лестнице послышались шаги – охрана графа поднималась к кабинету. Пришлось прервать увлекательное подслушивание, тихо подойти почти к лестнице и дальше делать вид, что изучаю свиток на ходу.

Охранники на меня не обратили внимания. А я ещё немного поизображал глубокий интерес к схеме и отправился в казарму. Было над чем подумать. Слова графа, что нужно совсем немного времени – никак не давали покоя. Времени на что? Для чего? Что такого знает пленник? О каких слугах речь? Одни вопросы – без ответов. А в глубине души родилось и росло ощущение надвигающейся беды. С одной стороны, граф нервничал из-за невыполнения плана. Но это могли быть и совершенно ложные эмоции, уводящие от понимания его действий. С другой стороны – граф явно вёл свою игру. Ну не мог же он предусмотреть, что я буду подслушивать? Или мог? После ловушки алхимиков я уже во что угодно мог поверить.

И самое неприятное было в том, что Соксон покинул посёлок и вернётся не раньше, чем через десять дней. А может и задержаться на все двадцать. Мне сейчас как никогда пригодился бы его совет, но – приходится жить с тем, что имеешь. Иначе никак.

Сборы заняли весь оставшийся день. Дел было столько, что можно было смело отказаться от ночного отдыха. Вернуть из мастерских отремонтированные элементы брони, набрать запасы мазей и бинтов у торговца, загрузить повозки провизией и поклажей, подобрать кавалей, которые отошли от последних походов и готовы были слушаться своих погонщиков. Между прочим, последнее – порой целая проблема, и немалая. Кирри в телегу не запрячь – это умные животные, выносливые, сильные и смелые. Они слушаются хозяина, могут и троих на спине нести – но попытка запрячь их в телегу приводит к немедленному бунту. Кирри в такой ситуации приходят в бешенство, в котором могут даже своего хозяина растоптать. Кавали – другие, они не любят наездников, но спокойно тащат телеги. Спокойные, выносливые – но трусливые и злопамятные. От обид, нанесённых в какой-нибудь нашей вылазке, кавали могут отходить по десятку дней. А их у нас всего-то десять – других таких же добрых и отходчивых пока не нашлось. Не брать же непроверенного каваля?

Но к ночи мы подготовку завершили. Кавали были подобраны и успокоены, бойцы экипированы, а в штабе сидели только десятники и несколько доверенных бойцов.

– Не понимаю, зачем им ставить все накопители в одном месте? – пробормотала Пятнашка, разглядывая схему, которую я выложил на стол. – Мы уже давно предупреждаем, что после третьего – нам прохода не дают.

– Будем ставить последовательно, – предложил решение Нож. – С одной стороны участка поставили два – и переместились на другой конец участка. Там ещё два. А потом три с той стороны, где уже ставили – ещё глубже. Если получится – и с другой стороны так же можно сделать.

– Шрам, чего молчишь? – спросил Хохо.

– Думаю, – честно признался я. – Смотрите, в пометках сказано, что надо на три линии вглубь уйти. Мне всё это нравится всё меньше и меньше.

– Мне кажется, это уже болезнь у тебя какая-то, – заметил Ша-арми. – Ты прямо мнительный стал…

– Хотел бы быть приветливым и весёлым, да не получается, – огрызнулся я в ответ. – Завтра как выйдем из посёлка – надо все амулеты проверить. Тщательно!

– А как будем ставить? – спросил Нож.

– Как ты сказал, только три вглубь с одной стороны – три с другой. И ещё три рядом с первой тройкой, – предложил Эр-нори. – Получится?

– Там посмотрим, – кивнул я. – Может, и получится. Главное – все амулеты проверить.

– Шрам!.. – дружный стон моих десятников заставил улыбнуться и расслабиться. Может быть, они и правы – не стоит так уж переживать. Вылазка как вылазка – были такие и раньше. И только тревога в глазах Пятнашки подсказала мне, что я не одинок в своей болезни.

Утром мы подогнали телегу к администрации, загрузили амулеты и поглотители мудрости – и выехали из посёлка на новое задание. Я оглядывался по сторонам, с удивлением подмечая, как весна медленно вытесняет зиму. Свежая листва появилась на деревьях, побеги молодой травы показались из-под сухих остатков прошлогодней. Первые крестьяне высыпали на поля, готовясь к посевной. Ещё немного – и всё вокруг зазеленеет, а совсем недалеко начнётся очередная чистка Пущи. Куда мы могли попасть, если бы удалось вовремя уйти со службы. Впрочем, мы ещё можем успеть.

Несмотря на все тревоги и опасения, жизнь продолжалась – и надо было думать, как жить дальше. Я не стал скрывать от бойцов, что в ближайший месяц наша служба в посёлке закончится – зачем? Лично, конечно, с Соксоном были знакомы немногие, но даже по моим рассказам – его мнению многие доверяли.

– Шрам! – раздался крик Ша-арми. – А может, после службы – сразу в Пущу? Приподнимемся по денежкам?

– Арми! – громко прокричал я ему. – Ты там что – мои мысли читаешь?

Ответ десятника заглушил хохот бойцов. Жизнь налаживалась, и служить нам здесь осталось двадцать дней – не больше. Мы найдём себе корабль и отправимся в Форт Ааори: прочь от земель Линга, прочь от посёлка, прочь от графа Кадли и всех его интриг.