Текст книги "Искупление грехов (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Мерный грохот прибоя заглушал наш разговор. Это был один из тех островков, куда заходить бесполезно. Скала, поросшая мелкими деревцами, песчаная коса с пальмами и почти невидимый ручеёк. Набрать воды? Да не смешите, команда успеет пару бочек воды из запасов выпить, пока здесь одна наберётся. Не остров – а недоразумение, которое и сушей-то назвать язык не поворачивался. Я считал, что это идеальное место. Но чертов Валентайн Лейн так не считал!

– Капитан, на этом острове не скроешь и один сундук слитков! – проворчал он. – Мы будем копать яму пару месяцев! Десять калек и девять пудов золота!

– Валентайн, ты ещё поспорь мне! – обозлился Стефан. – Сказал «тут зароем», значит – тут и зароем.

– А отроем что? Дырявые сапоги? – огрызнулся боцман.

Несколько дней назад капитан ему просто двинул бы – и дело с концом. Разжёвывать ещё этому дураку, что и почём? Ну нет, Стефан Катуавр не стал бы заниматься такой ерундой. Но несколько дней назад рядом были верные соратники из прошлых его похождений. А теперь в отдалении стояло десять матросов, только на двоих из которых Стефан ещё мог положиться.

Это был долгий спор, который закончился победой капитана. Стефан так привык побеждать, что даже не удивился. Победив донов, странно было бы не убедить в своей правоте обычного дурня. Девять пудов золота стоили того, чтобы потерять почти всё. Фрегат дотянул до острова на честном слове. Две шлюпки стали новыми кораблями пиратов. И на этих посудинах ещё предстояло плыть до ближайшего города, где за головы морских волков не было назначено награды. Впрочем, Стефан и не собирался плыть со своей командой.

Девять пудов золота… Капитан точно знал: этого ему хватит, чтобы безбедно пожить в Старом Свете. Но если их поделить… Стефан делить золото не хотел. Не с этими оборванцами, которых он лично подобрал полгода назад. Велика честь! Да и закапывать ничего не придётся. Главное, чтобы дотащили сундуки до нужного места, а дальше капитан и сам их в пещерку перепрячет. В хорошую пещерку – такую захочешь найти, не найдёшь. Только если случайно провалишься.

Выгрузка заняла весь остаток дня. Запасы провизии, золото, оружие. С фрегата сняли всё, что могли, за один день. Чертовски сложная работа, надо сказать! «И хорошо, что я – капитан и могу просто наблюдать», – думал Стефан, приглядывая за разгрузкой. Пока капитан. Несколько подслушанных разговоров – тут и там – подсказали ему, что команда тоже уже всё решила. Сучий потрох Лейн тоже не хотел делиться золотишком! Всё решится сегодня. А сундуки? Стефану хватит запасов на пару месяцев, так что как-нибудь перетаскает и в одиночку.

– Ром! Этот ром стоит того, чтобы открыть его сегодня! – провозгласил капитан, пихнув ящик ногой. – Давайте, морские волки! По бутылке каждому – и это лишь малая часть того, что ждёт каждого из нас!

Команда одобрительно загудела, разбирая бутылки. А капитан заливался соловьём, заставляя матросов снова и снова прикладываться к пойлу, которое запасливо приготовил ещё на корабле. Что такое одна бутылка для пирата? Тем более что пила команда без особой охоты. Ну что же, Стефан не удивился. Значит, эта ночь и должна была быть последней для него! Но если пират заглянет на пару закатов вперёд, то может стать капитаном. Стефан Катуавр был капитаном и заглянул. Они – нет.

Чертов ром он хранил в своей каюте уже третий год. Отличный ром! И снотворного в нём теперь столько, что свалит даже быка. Главное – не упустить момент, когда команда начнёт клевать носом, и затянуть что-нибудь тоскливое. Голос-то у капитана был хорош! И Стефан травил байки и даже пел, пока последний из матросов не повалился на землю.

Теперь на пляже был только один победитель – это был капитан Катуавр. А! Нет, ещё было море! Мерный рокот волн, пальмы и одиннадцать спящих ублюдков, двое из которых ещё и мерзкие предатели.

– Но начну я не с вас! Нет! – тихо пробормотал он, вытаскивая нож. – Начну я с тебя, недоносок Лейн. С тебя начну!

При свете догорающего костра капитан сделал шаг к боцману, присел, примериваясь к горлу – и ещё разок взглянул на море. Только оно за всю его долгую жизнь не пыталось его предать.

Звёздное небо и грохот прибоя. Пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, где я нахожусь. Проклятый барон! Столько дел было ещё на вечер! Я рывком сел и посмотрел на порт, скривившись от боли в висках. Огни-то там горели, но ночь уже вступала в свои права. Ещё немного, и ворота посёлка закроются до утра, а я, мучимый жаждой и головной болью, сижу здесь – в траве на берегу моря. И до посёлка ведь надо ещё дойти.

И это было тяжело. Тяжело заставить себя встать… тяжело передвигать ноги. Однако ночная прогулка пошла мне на пользу – в голове прояснилось, боль слегка отступила, и осталась только жажда. В посёлок я успел – пусть и в последний момент. Солдаты гарнизона мельком глянули на мою брошь и ничего не сказали. На территорию нашей казармы я вошёл, думая только о воде. Исключительно о воде, которая точно должна была быть в кувшине у меня дома.

Я так хотел пить, что даже не обратил внимания на то, что вода просто ледяная. И такой она быть не могла – разве что её притащили из колодца совсем недавно. Но только когда в темноте прозвучал голос Пятнашки, я понял, чего не заметил в темноте.

– И где ты был? – девушка сидела у окна и, видимо, дремала, когда я вошёл.

Мелькнула искра, и на столе разгорелся фонарь. Пятнашка внимательно меня осматривала – словно пытаясь увидеть что-то, известное ей одной. Я сделал ещё несколько глотков и опустился на лавку, срывая с себя доспех.

– Договаривался с благородным бароном Скраги о выделении нам солдат, – ответил я устало. Стоило только утолить жажду, как боль в голове усилилась.

– Шрам… Ты хоть представляешь, что я пережила за этот вечер? – тихо спросила Пятнашка. – Ты же никогда вот так не исчезал надолго.

– Я вообще ничего не могу представить, – честно ответил я. – Барон изволил скучать и развлекаться… А улизнул я слишком поздно, чтобы даже вспомнить всё, что со мной потом было… Прости.

– И что с тобой потом было? – заинтересовалась девушка.

– Я жаждал продолжения и шёл в порт через поля.

– А почему в порт?

– Потому что там нет барона, – честно признался я.

– Много выпил? – спросила Пятнашка участливо.

– Да чтоб я помнил… А до порта я просто не дошёл – уснул. Ммм… Проклятье!

Я обхватил голову руками, пытаясь унять боль. Девушка подошла ко мне, села рядом и принялась массировать мне виски.

– Расслабься. Сейчас пройдёт, – проговорила она и как-то загадочно улыбнулась. Боль и в самом деле отступила через несколько мгновений. – Я весь вечер места не находила… Все говорят, что тобой всё будет в порядке, а я сидела и ждала.

Я перехватил её руки и неожиданно для себя поцеловал. Венка на её запястье стала пульсировать быстрее, выбивая такт под тонкой кожей.

– Ты самая лучшая девушка на свете… Знаешь? – поражаясь собственной смелости, спросил я.

Пятнашка не стала ничего отвечать. Просто прильнула ко мне и оказалась слишком близко, чтобы можно было удержаться от поцелуя. Может быть, с похмелья к девушкам приставать и не стоит, но Скраги лично я теперь даже был благодарен за его попойку. Потому что в другом состоянии я всё-таки трус, который не мог в своих чувствах признаться полгода. И ведь, как оказалось, Пятнашка этого признания ждала гораздо дольше – ещё с тех времен, когда была моим десятником ааори.

Глава 8

На следующее утро я понял, чем плохо совмещать дом и штаб, если у тебя ночует девушка. Выставлять наши отношения на показ Пятнашка застеснялась, в чем и призналась мне, когда мы лежали в обнимку и пытались унять дыхание. В штаб начали заходить задолго до того, как мы проснулись, и выход Пятнашки пришлось особо активно продумывать, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Оставшийся день ушёл на то, чтобы переделать все дела, накопившиеся за вчерашний вечер и утро.

Проходя мимо тренирующихся на площадке бойцов, я поймал укоризненный взгляд Молчка – его занятия по кулачному бою я пропускал уже который день. Хотя сам же и настоял на их проведении для всех бойцов отряда. Виновато разводя на ходу руками, я кинулся в город. Но в голове поставил себе зарубку – уделить занятиям больше времени. Первым делом я направился в казарму гарнизона, где поговорил с брином Факсом. Тот подошёл к происходящему с пониманием, познакомил меня со своими карсами и раскидал очерёдность выходов.

Удивил он меня ещё и тем, что очень подробно расспрашивал, с чем им придётся столкнуться. То есть отнёсся к порученному делу так, как и должен любой хороший командир. Я вот так не умел, к своему стыду. Даже Хохо и Пятнашка не могли похвастаться такой предусмотрительностью. Факс за пару часов вытянул из меня всё, что я знал и чем мог поделиться. Когда он начал расспрашивать о том, чего я не знал – пришлось пожимать плечами и разводить руками.

– Как-то очень мало, Шрам. Не находишь? – спросил он огорчённо.

– Что сам знаю, рассказал, уважаемый Факс, – опять я вынужден был оправдываться. И ведь не только оправдывался, но и смущался этого. – Земли Линга очень…. Разные, понимаете? И за любое знание приходится кровью платить… Иногда и жизнью.

– Ты вроде без потерь обходишься. Разве нет, Шрам? – уточнил брин.

– У меня сейчас из пяти десятков – четыре на лечении, – пояснил я. – Слава богам, никто не умер, но каждый раз я боюсь, что могу потерять кого-то из бойцов. А они не только подчинённые…

– Не только подчинённые? – переспросил Факс.

– Мы с ними вместе через многое прошли, – пояснил я. – Мы вместе стремились стать нори и получить имя, вместе хотим стать вэри… Каждый из них не раз прикрывал мне спину, не раз вытаскивал раненным…

Я хотел сказать, что они мои друзья и даже больше – почти семья, но вовремя заткнулся. Моя доверчивость уже не раз подводила меня под удар. И рассказывать подчинённому графа о том, что для меня значат мои бойцы – стало бы большой ошибкой. И так наговорил лишнего.

– Да и я без них сотник только на бумаге, – закончил я. – Поэтому каждый моей боец мне дорог, и на их раны мази я не жалею.

– А на моих? – взглянув мне в глаза, спросил Факс.

– И на ваших бойцов, уважаемый Факс, никто мазей не пожалеет, пока они с нами. Не хватало ещё потом объясняться за потерю людей.

– Шрам, только честно… Там действительно так опасно? – спросил брин.

Вместо ответа я вытянул из собранных волос седую прядку и показал её солдату.

– Я один раз оказался там без амулета. Прошёл по самому краешку, когда нас ещё при попадании в земли не пыталось убить всё, что там растёт, живет и существует.

Факс кивнул и повернулся к своим карсам:

– Всё слышали? Готовьте солдат. И чтоб завтра же могли мне всё показать!

В тот день я побывал у торговца, в администрации, у егерей и у Ниама. Вечером я отдал себя в руки Молчка, который под одобрительный гул зрителей наглядно показал мне, что все мои умения в кулачном бою стоят не больше десяти его ударов. И то, что кулаки у него были замотаны толстым слоем тряпок – не сильно меня спасало. Единственное, чем я мог бы гордиться, но гордиться не получалось – я продержался на занятиях больше часа. Когда я и Молчок сидели, отдыхая – я от побоев, а он от избиений – боец не преминул мне показать, что не стоит пропускать тренировки: развёл руками, а потом указал на меня пальцем.

– Ну да, ты прав, – согласился я. – Мог бы и лучше.

Молчок победно посмотрел на меня.

– Просто устал. И не о том думаю.

– Во! – кивнул тот.

– Обещаю, что буду теперь ходить регулярно и наверстаю. Не сердись, – успокоил его я. – Впереди ещё шесть дней. Можешь гонять меня, как сегодня.

Скептический взгляд на меня и в сторону ворот достаточно красноречиво объяснил мне, что со мной будет через шесть дней. Но я был не согласен:

– Ну знаешь, бывало и хуже! С синяками и ссадинами я уж как-нибудь… переживу как-нибудь.

И ведь пережил же. В те дни меня больше заботило то, что Пятнашка ото всех скрывала наши отношения, а я не хотел пропускать ночи в её объятиях. И вот сокрытие наших с ней встреч и было самым занимавшим меня вопросом.

Очередная вылазка была самым настоящим кошмаром, хоть и обошлась почти без ранений. Можно даже сказать, что прошла она буднично, хоть и потратили мы на неё шесть дней – проверяя поглотители с севера и до самого моря. Заменить надо было более полутора десятков, но больше пришлось натерпеться от того, как ладили вверенные мне бойцы. Самыми дисциплинированными были пехотинцы. Вот уж к кому, а к ним у меня никаких нареканий не было – почти образцово-показательное поведение.

Егеря опять активно своевольничали и срывались в неожиданные «разведки», исчезая ещё до того, как их успевали остановить. Отряд и командир были новыми, и жизнь их пока не научила ничему. Возвращались они с совершенно бесполезными сведениями о том, что впереди всё спокойно, но прямые приказы находиться рядом с отрядом – старательно игнорировали. Закончилось всё, правда, предсказуемо, но только в последний день. Егеря, как обычно, унеслись прочь, и нашли мы их только к обеду – сладко спящими на поляне сон-цветов неподалёку от границы земель. Я на такие цветы не попадал, а вот те, кому не повезло, рассказывали об интереснейших снах и кошмарной головной боли после пробуждения. Но это только те, кто проснулся.

Предложение карса пехоты Пфина – «Да оставь ты их тут цветочки мять! Заберём через недельку тушки» – было очень заманчивым и совершенно невыполнимым. Забрали мы и разведчиков, и их кирри, которые животными были умными и от цветов ушли подальше, как только их хозяев одолела дрёма.

Но всё это было в последний день, а всё остальное время мне приходилось выстраивать бойцов так, чтобы между егерями, нори из Форта и пехотинцами располагались люди из моего отряда. После первого дня я понимал и нори, и пехотинцев. Кулаки чесались постоянно.

С нори из форта тоже приходилось тяжело. В этот раз десяток состоял из ветеранов, половина из которых не перешла в вэри только потому, что «осталось ещё чуть-чуть». Так что каждый вечер и даже во время марша я получал массу ценных советов, из которых в текущей ситуации применить удалось только два. Все остальные я просто старался запоминать на будущее. Всё-таки советы поступали от людей опытных и в Диких Землях пригодятся. Но в землях Линга цена им была – два-три часа потраченного впустую времени. Я уже на третий день набрался решимости прекратить всё это, когда Пятнашка подошла ко мне и шепнула на ухо: «Шрам, будь к людям терпимее». Вот её советы в любой ситуации к месту оказывались – и на это никак не влияло, ночует ли она в своём домике или у меня, как в последнее время. Пришлось слушать советы «почти вэри» и дальше.

К тому дню, когда мы вернулись в посёлок, я устал больше всех. А впереди предстоял достаточно опасный и утомительный поход за красными стеблями. Об этом знали только десятники, а остальным бойцам мы пока ничего не сообщали – сами поймут, когда выступим. Вечером прибыл посыльный из администрации с запросом от Соксона – самого мудреца я навестил ещё утром, и на следующий день мы выступили.

Впервые за пару месяцев в полном составе. Все пятьдесят бойцов и четыре дополнительных телеги, на одной из которых везли горшки. Двигались мы прямо в сторону границы земель Линга – к туче. Стебли можно было найти только там, и без подпитки жили они два-три дня. Лучше всего было рвать их в первые сутки: образцы, сорванные после второго дня работы поглотителей, Соксон признал негодными.

Первое место оказалось пустышкой. Раньше вдоль оврага, по дну которого по направлению к реке Аирене тёк ручей, зарослей было много – и я ожидал, что их будет немало и в той части, которую ещё не очистили. Но разведчики, проехавшиеся вдоль оврага, вернулись с неутешительными новостями – ручей пересох, и стеблей не было. Следующее место тоже не порадовало – стеблей было мало и все чахлые. Пришлось соваться в самое неприятное место, которое я специально приберегал напоследок – к пустому селу.

Область действия поглотителей мудрости во время установки немного не дотянула до окраинных домов. Раньше это было обычное поселение на пару сотен домов, выросшее на берегу маленькой и мелкой речушки, которой, тем не менее, хватало для полива полей. Посевы тянулись в сторону города рядом с селом, и одно поле было сейчас заполнено нужными стеблями. Вот только село вызывало у меня какой-то ненормальный страх. Отряд остановился на границе туч и долго вглядывался в туман. Перед тем, как ставить поглотитель, решили устроить привал и заночевать. Пока отряд разбивал лагерь, мы с десятниками осмотрели место проведения работ. И первым, как всегда, высказался Хохо. По делу, надо сказать.

– Шрам, поздравляю! Это самое уютное место для лагеря и полевых работ.

– Спасибо, Хохо. Я знал, что тебе оно понравится, – подыграл ему я, хотя от жути меня уже потряхивало.

– Друзья мои, оцените эту укромную темноту окон, прикосновение холодных взглядов из пустоты, волны ненависти обитателей…

– Хохо, заткнись! – попросила Пятнашка и невзначай прижалась ко мне. – Шрам, а ничего получше не найти?

– Я так понимаю, – вступился за меня Эр-нори, – всё остальное мы уже осмотрели. Может, там дальше и есть ещё места…

– И может быть, уже и были, – согласился Ша-арми.

– А может, и были, – не стал возражать Эр-нори, – но мы их просто не нашли… А тут – смотри…

– Не хочу смотреть, – ответила девушка.

– Я тоже, – признался я. – Меня от этого места всего потряхивает. Но, честное слово, я не знаю других мест. Скажите, что оно того не стоит – мы развернёмся и уйдём. С Соксоном я договорюсь… Наверно…

– Но-но-но! – возмутился Хохо. – Сказал «деньги», а теперь на попятную? Нет уж! Дорогие мои, перед нами раскинулось поле на…. Тысяч на пятьдесят ули, даже за вычетом обещанного бойцам! И десять тысяч мы можем завтра на нём нарвать. Давайте не упускать шанс быстрого и почти честного обогащения!

– Вот насчёт честности я бы помолчал, – вставил Ша-арми, разглядывая видимую часть поля, засаженную стеблями. – Товар-то так себе… средненькой законности, с учётом его опасности для окружающих.

– Польза от него тоже какая-никакая есть, – возразил Эр-нори. – Тут, знаешь, не к нам вопросы. Мы только стебли рвём. Кстати, как мы от них спасаться будем? Никак?

– Только ловкостью рук и дополнительной обмоткой конечностей, – признался я. – Можно было бы массово закупить каких-нибудь перчаток из кожи. Но вот как это сделать быстро и не вызвав лишних подозрений?

– Прекрасно! – резюмировал Хохо. – Гордитесь: будущие покупатели зелья получат капельку наших жизней. Я бы сказал, что в эту работу мы вкладываем часть своей души…

– Хохо, я тебя ночью убью, – пообещала Пятнашка, и тот заткнулся.

– Я в этом вижу только один плюс, – решил подбодрить я всех. – Поглотители останутся тут, и это село перестанет вызывать ужас каждый раз, когда проезжаешь мимо.

– Я бы предпочла продолжать проезжать мимо, – хмуро ответила Пятнашка.

Решимости за ночь ни у кого не прибавилось. Те бойцы, которым довелось постоять в карауле, рассказывали на утро странные истории. То они видели людей, то со стороны границы туч начинало доноситься зловоние. Иногда из темноты раздавался женский смех. А Надо вообще сказал, что видел в отдалении пятерых пехотинцев из гарнизона.

После утреннего обмена впечатлениями отряд вооружился и надел защитные амулеты. Я взял один из поглотителей и приказал:

– Так, выдвигаемся между селением и полем. Проходим шагов триста… Проходим быстро! Я ставлю поглотитель, и мы отступаем в лагерь. Потом завтракаем, – на этих словах раздался одобрительный гул, – и приступаем к сбору урожая. Готовсь!… Пошли.

Первые ряды бойцов втянулись под тучи и приблизились к домам на окраине. В тёмных провалах невозможно было разглядеть внутреннее убранство домов, но казалось, что за нами оттуда постоянно наблюдают. Туман вскинулся, заклубился и надвинулся со всех сторон. Зашевелились проклятые растения, а потом всё исчезло. Отряд, трава, туман…

Я остался на том же месте, а вокруг стояли люди – мужчины, женщины. Они были вполне живыми и реальными, смотрели на меня, но ничего не делали. Мир вокруг был погружён в тот же холодный полумрак, но в то же время всё изменилось.

– Уходи! – произнёс один из мужчин, указав на меня пальцем.

Я хотел ответить, но понял, что не могу. Стоило окинуть взглядом самого себя, чтобы понять – тут я всего лишь призрак.

– Убирайся, грешник, тебе не место здесь!

«Да я и не здесь», – подумал я, снова оглядываясь. Хотел пойти вперёд, посмотреть, что там дальше – но пошевелиться я тоже не мог.

Всё исчезло.

Я снова стоял на том же месте, но в этот раз передо мной было разрушенное селение, по которому кралась пятёрка имперских солдат. Они подошли к первому дому и заглянули внутрь. Немного помявшись, один достал факел и запалил.

– Что вы там мнётесь, придурки? – раздался знакомый голос графа Эгона, одного из сотников. – Проверьте несколько домов и назад!

Голос графа раздавался у меня за спиной, но повернуться я не мог. Хотя понимал, что если бойцы пробудут тут ещё несколько минут, то им не выжить. Амулетов у них явно не было. Вот пятёрка втянулась в дом и вскоре вышла назад.

– Пусто! – сообщил, видимо, старший в пятёрке.

– Проверяйте следующие! – снова голос графа Эгона.

Ещё один дом. Потом ещё. В шестом по счёту доме что-то пошло не так. Мелькавший в оконных проёмах факел неожиданно потух, туман закрутился вокруг строения, и оттуда раздались крики бойцов, лязг металла, стук, крик: «Командир, есть!» – а потом всё стихло.

– Эй! Ксатран! – голос графа Эгона звучал обеспокоенно. – Ксатран, будь ты проклят! Отзовись!

– Они мертвы, высокородный, – ответили графу опять же у меня за спиной.

Всё снова изменилось, и я наконец ощутил своё тело. Вокруг застыли бойцы моего отряда на тех же местах, где всех застало видение. Многие как-то потерянно смотрели по сторонам.

– Не стоим! – крикнул я, преодолевая собственную растерянность. – Вперёд! Вперёд!

И люди послушались. Зашуршала под ногами трава, зазвенели доспехи, и отряд снова двинулся к своей цели. Навстречу нам из домов выходили призрачные мужчины и женщины, держа в руках призрачные вилы и косы – и направляя их в нашу сторону.

– Не останавливаемся! Идём прямо в призраков! – крикнул я. – Ничего они вам не сделают! Быстрее!

Сами призраки, может, нам ничего и не сделают, но я чувствовал, что скоро появятся защитники, которые умеют справляться с такими, как мы – состоящими из плоти и крови. И крови эти самые защитники нам попортят немало. Мир вокруг принял наши правила и собирался играть по ним.

– Отряд, бегом! Бегом! – первым на бег перешёл я.

Полсотни бойцов кинулось вперёд. Двести шагов, ещё хотя бы сотню – и можно ставить поглотитель. Призраки остались за спиной. Туман закручивался спиралью, и я принялся вглядываться в мир другим взглядом. Момент, когда нас хотели снова кинуть в малый мир – пусть и как призраков – я уловил. И успел раскидать в стороны узор из искр. А ещё через несколько секунд рывком вырвался вперёд и поставил треногу на заранее присмотренном месте.

– Назад! Все назад, быстрым шагом! – выкрикнул я приказ, срывая с кристалла защиту.

Пахнуло жаром, а я развернулся и кинулся к отряду. За спиной долетела злость, и, не выдержав, я обернулся.

Сзади, на самой границе видимости, застыла очередная невообразимая тварь – высокая, бледная, с руками и ногами. Вот только рук было штук шесть. На концах пальцев – тонкие чёрные когти или ногти. Если честно, я не рассмотрел. На голове и подбородке – такие же чёрные иглы. И белесые глаза, разглядывающие меня.

– Шра-а-ам! – раздался в ушах истошный крик Пятнашки.

Стряхнув оцепенение, я резко обернулся. Отряд почти дошёл до края селения. Пришлось броситься догонять. Призраки селян исчезли, и даже клочья тумана встречались реже. Отряд быстро выскочил за границу туч. И я уже подбегал к границе, когда за спиной раздался тоскливый вой. «Не оборачиваться!» – приказал я себе. Ещё шаг, и я оказался в объятиях солнечного света и любимой девушки.

– Ты зачем остановился? Совсем дурак, что ли?! – закричала она, продолжая меня обнимать.

Ну… Если кто из отряда ещё и не догадывался, что нас с Пятнашкой связывает, то теперь это была всем известная тайна. Иными словами, совсем уже никакая не тайна.

– Всё в порядке. Мы успели, – успокоил я девушку.

– Мы – успели, а вот ты стоял как истукан! – обиженно проговорила она, ткнувшись в меня носом.

– Кто это был? – спросил подошедший Ша-арми.

– Местный хозяин, один из алхимиков, – не задумываясь, ответил я и сам удивился этому знанию. И неожиданно понял, как близко мы все были к тому, чтобы оказаться во власти земель Линга. – Он пытался нас остановить, принял наши правила и не успел…

– Не хочу знать, откуда ты это знаешь, – заметил Одноглазый, тоже подошедший поближе.

Весь отряд уже стянулся вокруг меня и Пятнашки, слушая разговор.

– Вы вроде тоже должны уже знать, – ответил я.

– Я знаю, кажется… Я тоже… – из толпы бойцов понеслись шепотки.

– Что это вообще за история? На нас же были амулеты! – возмущённо спросил Эр-нори. – Почему?

– Слишком сильное воздействие, – ответил ему Хохо. – А может, просто место дрянное.

– А амулеты? – не унимался Эр-нори. – Видения же…

– Да успокойся. Ты там тоже призраком был? – снова вступился Хохо.

– Призраком, – кивнул Эр-нори. – Что, все были призраками?

– У всех были видения? – спросил я, не дожидаясь ответа. – Пока будем завтракать, мне нужно узнать, кто из вас что видел. Это важно. Всё, готовим завтрак. Десятники со мной, с вас и начнём.

Завтракали мы долго – часа два. За это время мы с десятниками опросили всех и выяснили, что различных видений было немного. Кто-то видел пятерых пехотинцев, кто-то – жителей селения, кто-то – страшного старика в балахоне, который качал головой. Несколько бойцов наблюдали за тем, как играли на нашем пути странные подростки. Странные, потому что уже не были похожи на людей. Так или иначе, для нас интерес представляла только информация про солдат. Все указывали на один и тот же дом, который я и решил проверить при первой же возможности.