Текст книги "Искупление грехов (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Глава 38

Не знаю, что было бы, если бы я не гнал отряд. Не знаю, что было бы, задержись мы ещё немного. Я даже не знаю, удалось бы нам пересидеть на своём уступе или нет. Мы ещё шли между пустыней и болотом, страдая от жары и влажности, а меня уже охватило какое-то нездоровое возбуждение. И я никак не мог понять, что происходит. И только осмотревшись другим взглядом, осознал, что случилось.

Мудрость вокруг ярилась так, что искры закручивались в вихри, проносясь вокруг с какой-то невероятной скоростью. Стоило мне это увидеть, как я перешёл на быстрый бег, стараясь выбраться к полосе леса. Бойцы отряда не спрашивали меня, что происходит – они тоже почувствовали нечто, что заставило их устремиться за мной. Только дурной Лыба то и дело пытался остановиться, но каждый раз после тычков продолжал бег.

Лыбе было плохо. Я это видел очень хорошо. И дело было даже не в его душевной ране, которая заставляла его смотреть в пустоту, и не в голоде, который его явно терзал. Дело было в обрубках рук, кожа на которых приобрела какой-то синюшный оттенок. С утра у него был жар, и Лыба даже не сразу смог проснуться, когда его будили. Заставляя его бежать, я каждый раз вспоминал, как он подставил нас под удар нелюдей. Может быть, он сделал это и по глупости, но его эмоции говорили об обратном: совершил это Лыба с умыслом, собираясь дать серым нас обнаружить. И каждый раз от этих воспоминаний жалость к нему испарялась.

За несколько шагов до стены деревьев я обернулся и увидел, как вспучивается поверхность болота – выпуская на свет каких-то огромных покрытых бронёй тварей. Твари были медлительны и неторопливы, они неспешно брели к лесу – но было понятно, что всё только начинается. Заметив просвет между деревьями, я, не задумываясь, свернул туда. Просвет оказался узким руслом ручья, который когда-то тёк в нужном для нас направлении. Вода на жарком юге летом ушла, но русло зарасти не успело – и по нему мы на бегу прошли лес насквозь.

Где-то вдалеке слышался треск и грохот, но сил бежать уже не было – дыхание сбилось, и я перешёл на шаг. Где-то минут десять весь отряд пытался отдышаться на ходу, а потом мы снова перешли на бег. На этот раз бежать быстро мы не могли – раненый разведчик совсем расклеился: покрывался липким потом, тяжело дышал, спотыкался и периодически падал. Закончилось всё тем, что он упал и больше не поднялся. Пришлось из копий Злобного и Долдона делать носилки.

– А если нападут? – спросил Долдон.

– Тогда бросаете Лыбу и отбиваетесь, – пояснил я.

Мы продолжили путь. С каждым пройденным переходом росла моя тревога. И когда сзади раздался многоголосый вой, рык и шелест – я уже не испугался. Скорее удивился, что так поздно. В этот момент мы выскочили к Стене – к тем самым воротам, из которых выходили на свою вылазку. Крича и размахивая руками, мы припустили из последних сил. Нас заметили – и опускающаяся плита застыла, оставляя тонкую щель. В неё мы и протиснулись все одновременно. Стоило только затащить внутрь носилки с Лыбой, как плита снова поползла вниз. Мы только поднимались на ноги, когда с гулким стуком она встала на своё место, отсекая нас от тварей и Диких Земель.

– Живые? – с удивлением спросил подбежавший вэри с брошью десятника.

– Да! – ответил я.

– А с этим что? – спросил он.

– Разведчик Лыба. Попался серым. Отрезали руки. Какое-то воспаление, – кратко пересказал я, не вдаваясь в детали.

– Тащите в лазарет!

– А где это? – спросил я.

Десятник уставился на меня, потом мотнул головой в сторону.

– Следующая башня – в подвал, – объяснил он.

За стенами слышался набирающий силу грохот. Волна тварей из Диких Земель шла на приступ. Люди сновали по улице внутри Стены, мимо нас пробегали целые десятки – и в общем и целом создавалось ощущение какого-то хаоса. Когда мы добрались до лазарета, снаружи уже доносился грохот и рёв. Сдав нашего подопечного на руки лекарям, мы поднялись на пролёт выше и остановились в каком-то закутке, чтобы отдышаться.

– В последний момент, – прохрипел Эр-нори. – Ещё бы чуть-чуть и всё.

– Вовремя ты, командир, – согласился Злобный. – А я-то вчера не верил!

– А уж как я-то не верил… – Жесть позволил себе намёк на улыбку, вызвав смешки.

– Что дальше-то, Шрам? – спросил Нож у меня, а я только и смог что пожать плечами.

– Может, вернёмся к этому… Ла-ану? – спросил Долдон.

– Зачем? – не понял я.

– Так пускай он это… Пристроит нас куда-нибудь, – озвучил очевидное решение боец.

– Нет… Мне это не нравится, как и сам Ла-ан, – ответил я. – Мы на стене службу не несём.

– Там нашествие, Шрам, – напомнил Эр-нори.

– Знаю, – согласился я. – Но нашествия случаются регулярно. И нападения на Стену – тоже. Те, кто здесь служит, знают, как со всем этим справляться.

Издалека прилетел грохот обрушивающихся камней.

– Идём к выходу. Если там скажут остаться – остаёмся, – решил я. – Только пускай соответствующую запись вносят. За бесплатно я тут никого защищать не собираюсь, и вам не позволю.

Ещё бы я попытался не выполнить приказ по защите Стены, обороне Форта Ааори или по участию в отражении нашествия… Никакие привилегии не помогли бы. Живо бы попал под суд.

Мимо нас пробежали два ааори с носилками, на которых стонало окровавленное тело.

– Пошли! – приказал я, выходя на внутреннюю улицу Стены. Народу здесь прибавилось, как и суматохи.

Люди носились от башни к башне, какие-то повозки везли грузы, вооружённые ааори прибывали из внутренних помещений. Мы успели пройти ворота и дойти до следующей башни, когда наткнулись на прорыв. Стену в одном из боковых помещений пробили – и внутрь лезли какие-то твари, напоминавшие ящериц. Они яростно визжали, набрасываясь на щиты. Несколько бойцов лежали рядом в лужах крови, ещё три десятка пытались выдавить тварей назад в брешь.

Внутрь, расталкивая ящеров, вломилась совершенно неправдоподобная тварь – напоминавшая одновременно и зверя, и насекомого. Одним плавным движением лапы она выбила из рядов защитников двоих нори, которые вылетели в проход, пытаясь зажать раны. Кто-то из оборонявшихся успел рубануть тварь топором по тому месту, где должна быть шея – и она в конвульсиях упала на пол, разбрызгивая желтоватую слизь. Я подбежал к двоим раненым и склонился над ними – оба были живы.

– Тащите их в лазарет! – прокричал кто-то из оборонявшихся, слабо понимая, где тут свои, а где чужие.

Я махнул рукой своим бойцам, подзывая к себе.

– Делаем носилки! Сколько у нас копий? Три?

– Да, – ответил за всех Нож.

– Нужно ещё копьё.

– Да вон! – радостно сообщил Долдон.

Он подбежал к одному из трупов и достал из крови копьё, показывая нам. В этот момент у него за спиной в проход проникло очередное зверонасекомое и, увернувшись от копий защитников, прыгнуло к нашему лопуху. Мы стремглав кинулись на выручку. Долдон в последний момент обернулся и выставил копьё, но тварь сбила древко в сторону – и сделала стремительный выпад лапой с одним острым, похожим на жало, когтем. Боец прикрылся щитом, отступая на шаг, ткнул в ответ копьём – и снова промахнулся. Эр-нори успел добежать до него первым и с разбегу полоснул мечом под головой твари. Мёртвая туша завалилась на пол, а десятник схватил Долдона за шиворот и оттащил от места драки.

– Ты что, совсем дурак? Ты зачем к врагу спиной поворачиваешься? – орал Эр-нори на вжимающего голову в плечи бойца.

– Нори, успокойся! – попросил я. – Он понял свою ошибку. Да, Долдон?

– Понял…

– Вот и отлично… А теперь делаем носилки и тащим парней в лазарет, – закончил я выяснение отношений.

Сверху что-то загрохотало – ощущение было такое, что там случился обвал. Но, вероятнее всего, снова кто-то пробил кладку Стены. Мимо проскочили два десятка ааори, устремляясь к лестнице. К защитникам на нашем ярусе присоединился ещё десяток бойцов. Несмотря на царящий вокруг хаос, обороной Стены кто-то руководил – и этот кто-то пока успевал направить подкрепления в нужные места. Когда мы проносили раненых мимо ворот, те сотрясались от ужасающих ударов снаружи. Рядом с плитой застыли вэри-стражники, готовящиеся в случае прорыва отбивать нападение. Пропустив на лестнице ещё пару бойцов, тащивших носилки с ранеными, мы спустились в лазарет. И обнаружили, что он успел измениться до неузнаваемости.

Когда мы доставили сюда Лыбу, большое круглое помещение было заполнено едва ли на десятую часть. Теперь здесь на полу не осталось ни единого места. Лекари метались между больными, не успевая следить за всеми. Новых раненых просто пристраивали, сдвигая лежавшие на полу носилки в сторону. Главный лекарь лазарета, бледный от усталости, заливал мудростью тех, кого ещё можно было вернуть в строй. Вокруг раздавался многоголосый стон, сдобренный всхлипываниями и бормотанием.

Стену сотряс очередной удар, но в этот раз прозвучал он очень близко. Слишком близко. Хоть мы и находились на нижнем уровне, мне показалось, будто бились в стену лазарета. Никто не обратил на это внимания, кроме пары вздрогнувших девушек, помогавших лекарям.

– Сюда! – указал нам кто-то два места. Я уже перестал понимать, кто стоит передо мной и что ему нужно.

Мы сгрузили носилки с ранеными и стали уходить, когда Стена снова содрогнулась. Теперь сомнений уже не осталось – кто-то бился в кладку лазарета, прокладывая себе дорогу к людям. Больные, лекари и санитарки застыли, глядя, как массивные камни внешней стены продавливаются внутрь помещения. Ещё удар.

– Помогите! – пискнула одна из девушек.

И в этот момент, заглушая её крик, стена просела внутрь, погребая под собой ближайшего раненого, а в образовавшийся пролом просунулась огромная морда и две не менее массивных лапы.

Нос на морде пошевелился – последовал стремительный рывок, и в пасти твари оказался очереднойраненый боец. Он совсем коротко вскрикнул, когда челюсти сжались, перекусывая ему грудную клетку. Девушка-санитарка завизжала, отступая на шаг от пролома. Лекарь, поднявшись, выставил руки, с которых сорвалась молния и ударила в морду твари. Несколько бойцов, принесших раненых в лазарет, выхватили оружие и кинулись к проходу. Младшие лекари, наплевав на серьёзность ранений пациентов, начали спешно оттаскивать их от стены.

– Закрыть пролом! – услышал я свой голос, хриплый и злой.

Выхватывая меч, я кинулся на тварь. Та, немного подёргавшись от молнии, быстро пришла в себя и выдала внутрь помещения оглушительный и недовольный визг. Другим взглядом я видел, что визг был непростой, но от злости я развеял мудрость быстрее, чем она заполнила помещение. Не знаю, что это должно было быть в результате. По спине твари внутрь помещения проник ног-крипит – огромное насекомое, которое я уже однажды видел в зверинце. Не слишком разбираясь, что происходит, тварь обратила своё внимание на того, кто громче всех визжал, и плюнула в девушку-санитарку своим ядом. Слизь по касательной попала в голову – испуганный крик перешёл в вопль боли, достигнув каких-то небывалых высот. Девушка прижала руки к лицу, резко отдёрнула, упала на пол и начала извиваться – не зная, как унять боль. Кожа с её рук и лица отслаивалась, обнажая мясо и кости.

Главный лекарь кинулся к помощнице, заливая её потоками мудростей, а я достиг твари, которая пробила стену – и что есть силы рубанул по носу в тот момент, когда она дёрнулась в сторону одного из защитников. Зверюга снова пронзительно завизжала, подскакивая и давя сидящего на спине ног-крипита об кладку стены. Рядом со мной появился Эр-нори, ткнув копьём в новое насекомое, пытавшееся пробраться под потолком в помещение.

– Не давайте им забираться внутрь! – крикнул я своим, но на приказ отреагировали и другие бойцы с копьями. Просвистевший топор Суча отрубил большой твари кусок лапы, а меч Ножа ещё раз рубанул по носу, вызвав новый визг. Сверху от пролома послышался грохот – кто-то большой пытался забраться внутрь чуть выше.

Визг и крики слились в сплошную какофонию, которая не позволяла сосредоточиться, оценить обстановку, отвлечься даже на секунду. Я, Нож, Суч и двое защитников по очереди рубили тварь топорами и мечами, а остальные копьями удерживали лезущих через щели ног-крипитов, не давая тем плюнуть ядом. После очередного удара проход сверху расширился – и внутрь просунулось длинное тело, покрытое костяными пластинами. Передняя часть тела раскрылась на шесть частей, открывая заполненное мелкими зубами нутро, извернулась и всосала одного из бойцов. Его копьё сиротливо грохнуло по полу, а в том месте, куда он целился, появился необычайно красивый ног-крипит, который немедля плюнул в защитников.

Сгусток яда, мерцающий как бриллиант, устремился к Эр-нори. Я дёрнулся, пытаясь предупредить десятника, который не видел опасности. «Нори!» – крикнул Нож, но… слишком поздно. Сгусток уже почти достиг бойца, когда тот ещё оборачивался на крик – и в этот момент на пути угрозы с решительным видом появился Долдон. Плевок ударился в его щит, но даже и не подумал останавливаться, прожигая дерево, бронзу и кожу, руку, доспех… Остатки яда выплеснулись на ногу Эр-нори из спины Долдона, когда тот осел на каменный пол. Подоспевший к месту трагедии Суч буквально содрал остатки поножа с ноги пострадавшего и, не обращая внимания на Долдона, потащил Эр-нори в сторону. Снова мелькнуло гибкое тело червя, утаскивая ещё одного защитника.

Когда я подбежал, увернувшись от очередной атаки червя и плевка ног-крипита, к Долдону, стало ясно, что помогать ему бесполезно. Наполненный мудростью яд уже превратил большую часть тела в желе. Только на его застывшем лице ещё отражалась неуклонная решимость идиота вернуть десятнику долг за свою жизнь. Я выпрямился, формируя на ходу небольшие сгустки огня – сразу три – и отправляя их в полёт в сторону мудрой твари.

Но то ли я напортачил, то ли прилетевшая из прохода мудрость внесла изменения – маленькие огоньки не подпалили тварь, а просто исчезли, оставив после себя только мелкую дрожь. Дрожь поползла по стене, по полу, внутрь тёмного прохода, откуда на нас продолжали напирать враги.

– Что за…? – крикнул кто-то из защитников, не устояв на ногах.

Я тоже упал, попытался подняться – и не смог. Из пролома вырвался визг и рёв, а потом стена с грохотом просела, погребая под собой ног-крипитов, жуткого червя, прокопавшуюся в лазарет тварь. Холод, Злобный и ещё несколько защитников получили удар мелкими осколками, падая на пол, а я в растерянности смотрел на произошедшее. В воздух поднялась туча пыли и каменной крошки, мешая рассмотреть, что происходит вокруг.

– Раненых сюда! – прокричал сзади главный лекарь и закашлялся. Его слова сняли оцепенение, и я побежал к Злобному и Холоду. Злобный отделался лёгким испугом и шишкой на лбу. Вместе с ним мы подхватили Холода, потерявшего сознание от боли, когда острый кусок камня пробил ему живот. Рядом к лекарю тянули ещё двоих бойцов.

Никто не смотрел на меня с ужасом или злобой. На меня вообще не обращали внимания, разве что бойцы моего отряда застыли в ожидании приказа. Похоже, никто и не понял, кто вызвал обвал.

– Что нам делать? – спросил я у главного лекаря.

– Тащите всех раненых, кто ещё жив, к стене, – сухо бросил он, хватаясь за осколок в животе Холода. – Раз! Два!..

Рядом упал на колени ещё один лекарь.

– Три!..

Рука лекаря дёрнула осколок, вытаскивая его из плоти. Второй лекарь плеснул какую-то жидкость из пузыря в рану, Холод открыл глаза и заорал. Искры мудрости из рук лекарей закружились над животом бойца. Я отвернулся, махнул своим и кинулся к раненым у обвалившейся стены. Сверху снова что-то загрохотало.

Из трёх десятков бойцов, которых уложили вдоль стены, выжило четырнадцать человек. Одни истекли кровью, не дождавшись помощи, других заплевали ног-крипиты, третьи погибли при обвале стены. Одним из таких погибших был Лыба – камень раздробил ему висок. Останков Долдона я уже так и не нашёл, как ни высматривал.

Бой не утихал. Когда мы вышли из лазарета, оставив у лекарей Холода и Эр-нори, мимо продолжали бегать защитники. Стоило где-то закрыть один прорыв, как появлялся новый. Стена сотрясалась от постоянных ударов, с камней валился нагар, мелкая взвесь повисла в воздухе – снижая видимость до пары десятков метров, заставляя кашлять и прикрывать глаза.

В лазарет мимо нас проскользнули нори с носилками. А ещё через пару минут оттуда начали выносить раненых. Боясь потерять в этой суматохе Эр-нори и Холода, мы проследовали за ними и увидели, что тащат их в помещения на другой стороне Стены, обращённой к Форту Ааори. Там уже организовали новый лазарет, куда сносили раненых со всей округи. Лекарей прибавилось, санитарок – тоже. Наш лекарь, его помощники и последняя санитарка пришли с последней партией раненых.

– Пошли отсюда, – приказал я бойцам. Мы поднялись по лестнице, прижимаясь к стенам и пропуская очередных раненых.

– Какой-то бред! – выдал Нож. – Почему такой бардак? Почему так много прорывов?

Его вопрос остался без ответа. Стоило нам выйти в проход, как нас окликнули:

– Эй, вы! Кто такие? – обернувшись, я обнаружил идущего ко мне лори. Рядом с ним шагали трое вэри в тяжёлой броне.

– Сотник Шрам и четыре бойца отряда, – ответил я. – Выполняли задание в Диких Землях…

– А здесь вы чего тогда делаете? – заорал лори.

– Доставили в лазарет разведчика, который нас провожал… Потом ещё двух раненых…

– Без подробностей! – рявкнул лори.

– Помогали в защите лазарета на внешней стороне Стены. Потеряли троих: двое ранено, один мёртв, – закончил я.

– Сотник? – хмыкнул лори, посмотрев на мою брошь.

– Да – хмуро ответил я.

– У меня тридцать придурков-новичков через четыре башни, – проговорил он. – Сотник, как тебя там?..

– Шрам!

– Неважно. Сотник, найдёте в тридцать четвёртой… в пятой башне отсюда к горам вэри Ре-аса. Скажете, что от лори Малого. Пусть передаст новичков в подчинение! – рявкнул лори приказ на одном дыхании, запнувшись только на номере башни. Один из вэри сопровождения протянул мне свиток приказа.

– Услышал, – я грохнул себя кулаком по груди.

– С этого момента ты на защите Стены, сотник! – буркнул Малой, развернулся и отправился дальше.

Я обернулся к своим, мотнул головой и побежал в указанном направлении.

Глава 39

Ре-аса мы нашли у очередного пролома, где он и ещё несколько бойцов складывали набитые камнями мешки. Мешки перегородили половину прохода, но закрыли дыру в стене. Узнав, кто мы такие и зачем пришли, Ре-ас проводил нас на уровень выше и указал на дверной проём:

– Там ваши подопечные, – кивнул он. – Только не слишком на них давите. Они в Тулье служили. А как там свои порядки для нори начали заводить – сбежали.

– Много сбегает? – поинтересовался я.

– Вам виднее. Я и в Форте уже несколько месяцев не был, – ответил Ре-ас, с недоумением посмотрев на меня.

– Да мы тоже давненько… Потому и спрашиваю, – пояснил я. – И что они?

– Хамят назначенным командирам. У них там какие-то свои… – пояснил Ре-ас. – Здесь они всего два дня, и я их уже сильно недолюбливаю. Давно бы раскидал их по разным десяткам, где бы им морды набили. И не только… Вот только жалко, да и времени нет на них.

– Ясно. Всучили нам самых «хороших», – я усмехнулся.

Ре-ас только сочувственно развёл руками:

– Ты пока командование принимай… А я сейчас с проломом разберусь и приду.

– Хорошо, – я кивнул и двинулся к двери.

В последние дни меня постоянно накрывало злостью, поэтому я решил, что если захочется кого-нибудь размазать по стенке – не буду церемониться. В комнате, освещённой несколькими фонарями, сидело тридцать два нори: пять девушек, остальные – парни. Все молодые – может, чуть старше меня. Некоторые сидели на лежаках, некоторые за столами. Все они уставились на нас. Один из сидевших за столом, посмотрев на мою брошь, лениво поднялся.

– Встаём, тут новый командир… – проговорил он лениво.

– Тебе кто-то разрешал рот открывать и командовать? – проговорил я, начиная закипать.

– Чего? – не понял тот, уставившись на меня.

А я сделал шаг вперёд и от души залепил ему в челюсть. Парень кувыркнулся на стол, из-за которого встал, ломая доски и посуду. Один из тех, кто сидел рядом, попытался кинуться ко мне, но резко остановился – почувствовав, как к шее прижимается меч Ножа. Разошедшиеся полукругом Суч, Жесть и Злобный отбили охоту качать права у всех остальных.

– Сегодня я уже потерял одного дурака, – проговорил я. – А ещё двое лежат в лазарете. Люди в обороне Стены ложатся десятками. Если кто-то думает, что в такой ситуации может взять командование на себя – пусть встанет и подходит сюда. Я сам лично найду вам какой-нибудь пролом, откуда плюются ядом, садят мудростью и подъедают особо умных для испытания собственных сил и везения.

В стороне что-то гулко грохнуло, сотрясая наш участок Стены. С потолка осыпалось несколько камешков. Я посмотрел наверх и продолжил:

– Я треть месяца проболтался в Диких Землях. После этого тащил одного придурка, который попал к серым в меню и потерял руки, – я решил, что надо давить не только кулаками, но и авторитетом. – Незадолго до этого не по своей воле долго убегал от всей нежити Пущи, а потом ловил глубоководную тварь… И я очень зол, сильно устал и не хочу разбираться с тремя десятками неженок, которым вздумалось капризничать. Всё ясно?

Ответом мне было молчание и испуганные взгляды.

– Не слышу! – зло повторил я и всё-таки добился от новичков нестройного «Да-а-а-а…».

Мысленно потянувшись к сидящим бойцам, я ощутил целую бурю эмоций. Похоже, наше жёсткое приветствие настолько вышибло их из колеи, что пока они просто не знали, что делать дальше.

– Вы сбежали из Тульи. Кто вами командовал? – спросил я.

– Я вёл отряд, – стирая кровь с губ, хмуро ответил мне тот парень, которого я уложил на пол.

– Как зовут?

– Горелый, – ответил он, мрачно глядя на меня из-под бровей.

– Должность есть?

– Десятник.

– Хорошо. Ещё командиры были? – я повернулся ко всем остальным.

– Разрешите? – спросил Горелый, поднимаясь на ноги.

– Валяй, – разрешил я.

– Енанин и Ла-ман помогали. Вели десятки. Они простые нори.

– Отлично. Стройте отряд! – я посмотрел на Ножа, и тот опустил меч, который всё ещё держал у горла того самого Енанина.

Пока отряд строился, я мысленно считал секунды – и на тридцатой проговорил:

– Это слишком долго! Сядьте.

Когда все расселись по местам – кто на лежаки, кто за столы – я мрачно всех оглядел и произнёс:

– Сто человек в моём подчинении при команде «Стройся!» успевают за две минуты покинуть казарму и построиться на плацу. Вы за полминуты не смогли сделать хотя бы подобие линии в комнате. Зато вы за десять секунд расселись по кроватям. Когда я приказываю «строиться», вы должны выполнять это с такой же скоростью, с которой возвращаете свои седалища на место. А ваши командиры должны ещё и пинками вас подгонять.

Эмоции новичков буквально захлёстывали меня. В них смешались раздражение, неприязнь и стыд. Последнее меня особенно радовало.

– Ещё раз, – жёстко проговорил я. – Стройся!

В этот раз построение заняло двадцать три секунды. Нори выстроились в три неровных линии, протянувшись от стены до стены комнаты.

– Сойдёт, – согласился я, разглядывая каждого из бойцов. Все они были вооружены одинаково – круглые щиты, привычные копья с длинными наконечниками, кожаные нагрудники, наручи и поножи, обшитые металлическими пластинами. – Теперь слушаем меня внимательно. К вам в командиры я не набиваюсь, вы мне даже близко не нужны. Вас на меня повесили. Поэтому, как только закончится нашествие, останетесь служить на Стене и дальше, а я отправлюсь по своим делам. Как я уже говорил, я очень устал и очень зол. Поэтому заподозрив хоть одного из вас в подрыве дисциплины, я воспользуюсь своими полномочиями и отправлю этого бойца туда, где и сам бы не желал оказаться. Всё ясно?

– Да, командир, – ответил нестройный хор.

– Вас ещё не били только потому, что вас жалко. Но вот я мягкосердечием не страдаю, – продолжал я. – Поэтому за быстроту и точность выполнения приказов будут отвечать Горелый и Енанин с Ла-маном. Спрашивать буду с них! И жёстко. Ясно?

– Да, – ответил за всех Горелый.

– И последнее, – я решил, что если Енанин и Ла-ман просто приложили кулаки к груди, то этого достаточно. – Девушки, вышли из строя.

Опасливо озираясь, девушки вышли вперёд.

– Вы в бою участия не принимаете. Ваша задача – перевязывать лёгкие ранения, – приказал я. – Остальные могут сдать им половину лечебных мазей и бинтов.

Но, как оказалось, сдавать было особо нечего. Припасы беглецов давно уже были на исходе, а денег на новые – не было. Пришлось отправлять Ножа и Злобного за мазями и бинтами. В это же время Суч, по моему сигналу, выудил из недр своей сумки полупустой бочонок «тошнилки» и поставил на один из уцелевших столов.

– В моём отряде существует два правила, – продолжал я. – Они основные. Первое – все члены отряда прикрывают друг друга, не бросают раненых и не бегут куда глаза глядят без приказа. Второе – все приказы сначала выполняются, потом обсуждаются. Это не мои правила, но когда-то я их принял и ими руководствуюсь. Если мои бойцы не согласны с приказом – они его выполнят, а потом могут высказать мне то, что о нём думали. А теперь каждый из вас зачерпывает вот этой вонючей дряни, примерно столько…

Я зачерпнул горсть мази и размазал её по плащу для выхода в Дикие Земли. Оглядев застывших бойцов, я решил немного пояснить – думая, что они меня не поняли:

– Выполнять!

– Она же воняет, – проговорила одна из девушек, с ужасом глядя на бочонок.

– Воняет не мазь… Воняют выпущенные кишки, – медленно проговорил я. – Вот они воняют, до тошноты воняют… И этот запах ты лично будешь чувствовать перед смертью, если не намажешься сейчас – или если ещё раз нарушишь правило про обсуждение приказов. Вот это я тебе лично обещаю! Исправляйся!

Девушка нерешительно дёрнулась на месте и уставилась на бочонок. Я решил дать ей минуту, одновременно прислушиваясь к эмоциям новых бойцов. Правда, мало что удалось разобрать в этой какофонии – кроме ненависти, которая присутствовала уже у всех.

– Вы можете меня ненавидеть, – проговорил я, слушая, как удивление вытесняет злость. – Вы можете удивляться, откуда я сейчас это знаю. Но я делаю всё, чтобы в моём отряде не было потерь. И всех бойцов своего отряда я бы заставил намазаться.

Я с грустью вспомнил о Долдоне, наблюдая за тем, как мои бойцы уловили намёк и по очереди перемазываются «тошнилкой». Долдон бы сейчас не понимал, зачем это. Девушка сделала первый шаг, второй… Подошла нерешительно к бочонку, сглотнула, зачерпнула рукой и начала размазывать мазь по доспеху. Медленно и нерешительно за ней потянулись остальные. По комнате распространился запах, к которому я уже успел привыкнуть.

В комнату за моей спиной зашёл Ре-ас и застыл, наблюдая за происходящим. Я его не видел, но хорошо чувствовал и его самого, и его удивление.

– Как вы тут? – спросил он, приблизившись и вглядываясь в лица бойцов. На огромном синяке и окровавленных губах Горелого взгляд Ре-аса остановился чуть дольше.

– Готовимся к службе, – ответил я и повернулся к бойцам. – Бойцы, вы ели сегодня?

– Да…

Хор голосов пока ещё был нестройным, но я и не собирался добиваться от них большего, чем сейчас. И так через колено ломал…

– А мы только сухарями завтракали, – с намёком сообщил я Ре-асу.

Тот ухмыльнулся:

– Спускайся со своими в подвал….

Очередной удар по стене – совсем близко – снова заставил посыпаться с потолка мелкие камушки и какой-то песок.

– Проклятье! – проговорил Ре-ас. – Спускайтесь в подвал, там у нас кухня. Как закончите – жду.

– Понял, – я дождался, когда Ре-ас уйдёт и снова повернулся к бойцам. – «Тошнилку» оставляем вам. Девушки? Теперь этот бочонок – ваш подопечный. Раз в сутки всем надо наносить эту дрянь на одежду. Вам же переходят все закупленные моими бойцами мази и бинты. На бойца выделите два пузырька и один моток бинтов. Всё! Бойцы, мази и бинты у вас – на крайний случай. Порезы и прочая ерунда – вы идёте сами на перевязку к девушкам. Перевязываться самим не надо! Всё ясно?

– Да…

– Мы с бойцами в столовую – поесть, потом вернёмся. Когда станет ясно, что нам поручат, озвучу приказ. Всё, разойдись!

Чётко повернувшись на пятках, я вышел в коридор. Я надеялся, что моё выступление было достаточно запоминающимся, чтобы ночью не волноваться за своё здоровье. Грапп и Хохо, наверно, уже организовали всё, что можно было без моего присутствия, но казна всё ещё была под ударом – и я не собирался умирать на Стене, да ещё и от рук временных подчинённых.

Ре-ас ждал меня на лестнице и, пропустив вперёд моих бойцов, пристроился рядом.

– Как-то ты их сразу жёстко… – заметил он, а я почувствовал к нему благодарность за то, что не высказал этого при моих подопечных.

– Ре-ас, – решил пояснить я, – я только что вернулся из Диких Земель, где провёл немало дней. Разведчик, который нас довёл до нужного места, не выполнил мой приказ возвращаться на Стену. И в результате остался без рук – они пошли на перекус серым людям. Если бы я не вмешался – он бы весь стал ужином. Потом один дурачок, который, тем не менее, был моим бойцом, решил пожертвовать собой и погиб, а десятник моего отряда лежит в лазарете с тяжёлыми ранениями. Так вот если…. Извини!

Навстречу поднимались Нож и Злобный.

– Отнесите им всё это и потом в подвал, есть! – приказал я.

– Ага, – кивнул Злобный, а Нож ограничился кивком.

– Извини, – повторил я Ре-асу. – Так вот… я очень не хочу больше ни одного убитого. Пусть даже мне доверили бойцов временно. А чтобы не было потерь, мне надо, чтобы они выполняли приказы. Даже самые дурные. Понимаешь?

– Ну да, согласен… – кивнул Ре-ас. – Просто командование хотело сделать их вроде как примером…

– Чтобы быть примером, им надо выжить. К тому же, я им своих командиров не навязывал. Оставил тех, что есть. Теперь с них и буду спрашивать за все ошибки.

– Ладно, дело твоё. Слушай, – Ре-ас слегка смутился. – Вас всех переводят на другой участок Стены. Там сейчас стало жарко. Это семьдесят шестая башня.

– Башни нумеруются по порядку от берега? – уточнил я.

– Да, – Ре-ас кивнул.

– Ясно, тогда с тебя приказ, и мы выступаем. Кого там искать?

– Лори Ражий, его недавно перевели…

– Знаю Ражего, – кивнул я, почувствовав волну удивления Ре-аса. – Слушай, а так всегда при нашествии?

– Нет, – ответил Ре-ас. – Так никогда не было. Ну на моей памяти… Хотя кто постарше тоже говорит, что слишком сильно прут. Редко, когда по всей Стене бьют. На верхней галерее сейчас стреляют вовсю. В подвалах проломы. Перед нашей-то башней овраг, а там – где могут, даже подкапываться начинают. Вот на пять башен к морю…

– Да я оттуда. Поучаствовал… – кивнул я.

– Не везёт тебе, – посочувствовал Ре-ас.

– Да, похоже, так и есть, – согласился я.