Текст книги "Искупление грехов (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Глава 9

После завтрака я заставил всех обмотать руки запасной одеждой и тряпками – плотным слоем до локтя. Поглотитель мудрости всё ещё был окутан клубами пара, поэтому для обработки взяли дальний от него участок поля. Первым делом необходимо было пересадить живые ростки в предоставленные Соксоном горшки. Горшков у нас было около сотни, и пустых планировалось не оставлять. По опыту я знал, что проклятые растения выходят из земли довольно легко, несмотря на большое количество длинных корней. Поэтому каждый росток должны были выкапывать всего три бойца. Двое обкапывают стебель, третий – прикрывает, не давая стеблю времени найти в защите рук брешь.

Когда закончатся горшки, наступит время сбора остатков урожая – для этого будут использованы сразу три телеги, которые подгонят к десяткам. Бойцы будут вырывать ростки из земли и скидывать прямо в повозки. Если останется время, можно попробовать обобрать поле неподалёку от поглотителя. Через несколько часов, по нашим расчётам, мудрость вокруг закончится, и он начнёт стремительно остывать. Но именно в этот момент красные стебли начнут быстро сохнуть, становясь бесполезными.

Но гладко было в планах, а на деле всё получилось не так просто и легко. На этот раз ростки сопротивлялись и всеми силами отказывались пересаживаться со своего поля в горшок. При этом подземные побеги активно искали бреши в защите рук и тела, чтобы проникнуть туда и присосаться. Хохо оказался прав – выдираемые растения успевали попить крови сборщиков. И пусть пока последствия не ощущались, но к концу дня такая потеря крови может обернуться сильной слабостью.

Через пару часов работы стало ясно, что потребуется организовать обед. Я и Пятнашка, работавшие вдвоём, первый свой росток сумели вытащить только через час. И, надо сказать, оба испытывали небывалое облегчение от того, что у нас получилось. Стебель посадили в горшок и добавили туда почвы. Из горшка сразу начал подниматься туман.

– Над плантациями будут новые земли Линга, – хмуро заметила Пятнашка. – Шрам, давай следующий. Надо до обеда хотя бы штук пять вытащить.

Мы справились. К обеду все горшки были заполнены, и часть бойцов уже активно проделывала просеки в посадках, скидывая охапки побегов в телеги. Поглотитель и не думал при этом остывать, продолжая шипеть и исходить туманом. Когда по совету своих десятников я взглянул на происходящее другим взглядом – стало понятно, почему. Со стороны домов и с новой границы туч в нашу сторону накатывали волны искр. Местный хозяин не собирался отдавать свои земли без боя, да и жители деревни явно не жаждали покидать свой жуткий дом. Если вообще могли. Поэтому участок с поглотителем буквально переполняла мудрость.

С одной стороны, это было и хорошо – побеги при такой подпитке не умирали за день, как их дикие собратья, а продолжали расти. С другой стороны – очень скоро поглотитель просто иссякнет, превратившись в графитовую глыбу. И выдержит ли он хотя бы до конца дня – было непонятно. А терять поглотитель было откровенно жалко. За обедом само собой возникло совещание, которое слушали почти все бойцы, активно выражая своё мнение.

– Надо заканчивать, – произнёс Ша-арми, когда бойцы отряда молча ели посреди лагеря. – Нельзя тут надолго задерживаться.

– Надолго никто и не собирается. Утром убираем поглотитель и уходим, – ответил я, понимая, что на этом всё не закончится.

– Шрам, я всё понимаю, – не унимался десятник, – но это слишком опасно. Посмотри на этот агрегат – он же весь паром исходит. Он просто не продержится до утра.

– Арми, у нас есть второй. Поставим для подстраховки и его тоже, – устало ответил я.

– Арми, да в чём дело? – не поняла Пятнашка. – Собираем стебли, грузимся и уходим. Обычно у нас работа опаснее.

– Да мне тупо страшно, – выпалил Ша-арми, краснея от уха до уха. – Постоянно дёргаюсь, и бойцы многие тоже. Ощущение, что за нами следят… вот-вот нападут. Ну невыносимо же!..

– Надо потерпеть один день, – ответил Хохо, покосившись на одобрительно гудящих рядовых бойцов. – Чего ты так переполошился?

– Согласен с Арми, – неожиданно сказал Нож. – Я тут не хочу ночевать вот совсем. Ночью мы будем спать – и если эти сдвинут границу тумана, то все мы там без защиты амулетов и окажемся.

– Шра-а-ам! Давайте не будем ночевать тут! – Зенка, видимо, выразила общее мнение.

Обводя взглядом лица своих соратников, я видел уверенные кивки. Даже Молчок расщедрился на фразу:

– Шрам, всё понимаю, но это на самом деле….

– Дерьмо полное, – подсказал Ша-арми.

Оценка была одобрена гулом.

– Поддерживаю вас, друзья мои и соратники! Проникся вашей болью и переживаниями! – проговорил Хохо. – Хотелось бы уточнить ваши предложения?

– Сваливать! – крикнул сидящий в отдалении Орун. – Прям ща!

Гул и хохотки стали ещё одобрительнее.

– Ну так вот как получается? Предположим, мы свалили, – продолжил Хохо, – а завтра девушки скажут, что кончились мази, а денег – нет. И начальство шлёт нас новые поглотители ставить. И что будете делать? Волосы на попах рвать? Ну те, у кого они отросли.

– Хохо, ты к чему? – буркнул Нож.

– К тому, что мы все сюда вылезли набрать деньжат. Ибо их стало что-то мало в последнее время. И вариантов у нас немного, – объяснил Хохо. – Либо сейчас набираем денег, либо всем придётся резать большое и вкусное жалование, чтобы казну сотни наполнить. И кто тут хочет остаться без денег?

– Эй, так не честно!… Не нравится!… Помогите, деньги отбирают! – бойцы оказались в общем и целом единодушны в оценке и этого предложения.

– Ну вот и подбирайте способы, чтобы и с деньгами всё сложилось, и всех устраивало, – закончил Хохо. – А то разнылись как селяне-горожане: «Страшно! Сваливаем!». Всем страшно!

– Хотя бы не ночевать, – мрачно сказал Нож, глянув на меня. – Опасно это.

– Хорошо, – согласился я. – Ночевать не будем. Тогда надо перенести лагерь. На переход – минимум. Но заполнить телеги надо.

Судя по гулу, бойцы одобрили.

– Значит, после обеда переносим лагерь, а потом работаем так, как до обеда нам и не снилось, – сказал я, и гул стал уже не таким одобрительным. – Я тоже не хочу всем этим заниматься! И не хочу лезть в шестой дом, где погибли солдаты гарнизона. Но буду и работать, и в дом лезть. А ещё я совсем не хочу влезать в ваше жалование, чтобы обеспечить отряд едой и медикаментами.

– Давайте мы перенесём лагерь, – предложила Лента. – Всех девушек под командование Пятнашки – и переносим. Всё равно от нас в поле помощи мало.

– Тоже верно, – согласился Хохо. – Справитесь?

– Справимся, – успокоила его Пятнашка. – Только получается, что мы от неприятной работы отлыниваем… Что?..

Девушка уставилась на Молчка, который помахал на её словах руками, сцепленными в замок, и улыбнулся.

– Молчок считает, и хорошо, что отлыниваете, – перевёл Одноглазый и поднял руку. – Я поддерживаю.

Мужская часть отряда дружно подняла руки, и Пятнашка сдалась:

– Ну и раз вы такие добрые, то и ладно.

– Вот и хорошо, – согласился я. – Тогда девушки переносят лагерь на переход от границы, а мы заканчиваем сбор побегов. Мне нужно будет…

– Я, Ша-арми, Одноглазый, Суч, Пузо, – предложил Эр-нори. – Мы с тобой сходим и подстрахуем.

– Хорошо, тогда так и сделаем, – согласился я с таким самоназначением. – И ещё надо будет как-то привязать верёвку к поглотителю, если он так и будет парить… Идеи есть, как это сделать?

– А зачем верёвку? – спросил Пузо.

– Поглотитель надо вытащить, – пояснил я.

– Давайте кто-нибудь попробует подбежать. Замотается тряпками мокрыми, – предложил Хохо, – быстро накинет петлю и отбежит?

– И кто побежит? – спросил Нож.

– Назначенный «доброволец»? – предложил Хохо.

– Не, такое чисто на добровольной основе, – не согласился Нож. – А на это дело добровольцев не будет.

– Будут, – неожиданно сказал боец из десятка Эр-нори, Лютый. Раньше он был в десятке Шестого, а в новом отряде прибился к Кривому. – Всё красиво сделаю! И не заматывайте, я вплотную подходить не буду.

– Да? Расскажи, как ты это сделать собираешься? – поинтересовался я.

– Петлю на верёвке сделаю самозатягивающуюся, – ответил тот. – И накину издалека.

– И попадёшь? – спросил Нож.

– Ну да! – Лютый гордо выпятил грудь, но, заметив сомнение во взглядах, быстро исправился. – Попытки с десятой – точно попаду!

– Тогда так и решим. Готовь петлю сейчас, и пускай она ждёт своего часа, – ответил я. – Пятнашка, собирай девочек и приступайте. Все остальные – на поле. Я в этот дом из видений. Те, кто со мной – пошли. Времени мало, и рассиживаться смысла нет.

Бойцы потянулись на поле, а я со своей группой поддержки отправился к шестому дому. Поглотитель теперь был единственным источником тумана, поэтому селение удалось рассмотреть в подробностях. Ничего в нём необычного не было. Во время похода к Мобану мы успели насмотреться на такие. Пара сотен низеньких одноэтажных домов – в основном, из дерева, обмазанного глиной. Соломенные крыши и окна, затянутые плёнкой. Для этого использовались обычно рыбьи пузыри или сушёные внутренности скотины – то ли мочевой пузырь, то ли ещё какой-то орган. Я особо не разибрался, если честно.

Селение пребывало в запустении – огороды заросли местной хищной травой, какими-то мясистыми побегами с шипами, вьюном и темными папоротниками. Под солнечными лучами вся эта растительность начинала вонять болотом и тлением. А без защиты тумана так и вовсе начинала гнить. В доме никакого беспорядка не было – всё стояло на своих местах. Небольшая каменная печка, стол с простыми табуретами, лежанки с соломенными матрасами. Пара сундуков, шкаф – а на полу толстый слой пыли. На неё мне и указали. Следы сапог были ещё отчетливо видны, хотя и успели слегка запылиться.

Пять пар ног. Пять человек прошли к плетёной дверце в дальней стене, которая вела во вторую комнату, и уже не вышли оттуда. Я прошёл к двери и открыл. За ней была темнота. Вспомнив уроки, которые иногда перехватывал от Соксона, я взглянул другим взглядом и попытался объединить искры мудрости в нужный узор. И не смог. Тяжело вздохнув, повернулся к бойцам:

– Никто фонарь с собой не брал? Или факел?

– Сейчас свечу со стола принесу, – ответил Нож.

На столе и в самом деле стояла большая свеча. Было видно, что раньше её неоднократно жгли по вечерам местные жители. Несколько движений по огниву – и свеча загорелась. Нож передал её мне, а сам пристроился рядом. Я снова открыл плетёную дверь, сделал шаг вперёд, занеся свечу над головой – и споткнулся.

– Да чтоб меня! – в сердцах выдал я, подхваченный Ножом и Пузом.

Все бойцы втянулись в комнату и теперь рассматривали и то, обо что я споткнулся, и всё остальное, что нам открылось. Комната была забрызгана кровью. Но не похоже было, что тут дрались не на жизнь, а на смерть – мебель стояла на своих местах, и даже слой пыли не был потревожен. Две лежанки, самодельный сундук – только какие-то камешки под ногами и большая лужа крови. А споткнулся я о шлем. Обычный пехотный шлем имперского солдата.

Пузо поднял его и долго рассматривал. Потом указал на несколько вмятин и порванный ремень:

– Сбили с головы.

– Чем-то тупым били, да? – уточнил Ша-арми.

– Скорей чем-то не слишком острым, – поправил Эр-нори, подходя к Пузу. – Не важно. Да, Шрам? Шлем есть – значит, солдаты тут тоже были.

– Да, солдаты тут были и с кем-то дрались, – согласился я. – Вот только куда потом делись? И почему комната не пострадала?

– И что им тут понадобилось? – кивнул Нож. – Обыскивать будем?

– Нет смысла, – я покачал головой. – Они в одном из малых миров. Может, в том, у которого тут центр. Нам это всё неважно. Смотрите на следы – они просто обрываются у лежанок. Оставляем шлем и пошли. Если что, всех наших надо предупредить, что мы ничего не видели – и ничего не знаем. Какие бы игры тут наш новый гарнизон ни устраивал, не будем в них влезать.

– Нас не спросят – втянут, – буркнул мне в ответ Суч.

Я сжал зубы и промолчал, чтобы не припомнить своим, кто настоял на том, чтобы остаться. Ведь могли бы уже быть в Форте – и забыть обо всех местных злоключениях.

Из дома я лично вышел с огромным облегчением, и даже от сбора ростков получал своеобразное удовольствие. Во всяком случае, вся мерзость была только в уколах и потере крови. Крупные побеги весьма болезненно кололи тело, а места проколов краснели и воспалялись. Но это было не так противно, как знать, что совсем недавно несколько солдат просто послали на убой, не обезопасив место.

Солнце ещё не опустилось, а телеги были уже с верхом заполнены побегами. Конечно, была мысль сделать этот самый верх ещё больше, но сил уже не было, а задерживаться лишний раз не хотелось.

– Всё, заканчиваем, – сказал я, закидывая на телегу последнюю охапку. – Лютый!

– Да? Я готов!

– Мы тебе понадобимся?

– Просто стойте поближе. Страшно же! – боец передёрнул плечами и поднял верёвку. – Ну и вытащить сможете, если что не так пойдёт.

– Тогда жди. Сейчас отправим телеги и поможем тебе.

Самому Лютому помогать не пришлось. Боец сделал всё, как и обещал. Подошёл как можно ближе к поглотителю, примерился – и кинул петлю. И ведь почти попал с первого раза. Вторая попытка была удачнее. Петля накинулась на кристалл, который больше чем на две трети успел стать графитом – и затянулась на верхней части треноги. Лютый подхватил верёвку и отбежал к нам.

– Что дальше? – спросил Хохо.

Я взял верёвку, наскоро примотал её к копью, а само копьё поднял в руках над головой и начал медленно тянуть. Тренога наклонилась и начала заваливаться, но я поддерживал натяжение вверх и на себя. Когда устройство опрокинулось, веса не хватило, чтобы лечь на землю – и кристалл застыл в трёх ладонях от земли.

– Начинаем отходить, – приказал я, пятясь задом и стараясь, чтобы поглотитель не цеплял поверхность земли. – Проследите, чтобы я не споткнулся. Дай боги, чтоб верёвка не перегорела.

Так мы и отступали к старой границе туч, утаскивая за собой раскалённое устройство. Там, где действие поглотителя заканчивалось – начинал клубиться туман, вновь наползая на недавно потерянные земли.

Поглотитель оставили в ста шага от лагеря. Между собой и землями Линга. Я аккуратно пристроил его боком на землю и ещё долго осматривал пройденный нами путь другим взглядом. Линг нам вторжение не простил и пытался прорваться дальше, к лагерю – отомстить, отобрать побеги, поглотить нас. Искры мудрости рвались на участок земли, который сейчас прикрывали два поглотителя, стремясь переполнить оба и всё-таки накрыть нас туманом. Поглотители держались, но исходили паром теперь оба.

– Что там? – спросила Пятнашка.

– К нам лезут, – ответил я. – Правы были Нож и Арми. Ночью нас могли подмять.

– И что делать?

– Достанем запасной поглотитель и тоже его установим, – сказал я. – А завтра рано с утра – уходим. Самый свежий поглотитель только оставим здесь, а два остальных заберём.

Ночь была беспокойной. Караульные постоянно видели какие-то тени в темноте и пару раз устраивали побудку лагеря по тревоге. А тем, кто пытался выспаться, сны снились тревожные и страшные. Бойцы постоянно просыпались, вскакивали, подходили к кострам и снова возвращались в палатки. Вокруг лагеря всё затянуло туманом от поглотителей, которые перегревались всю ночь. И только под утро натиск земель Линга ослаб.

Два из трёх поглотителей за ночь переполнились окончательно. Один – тот, который мы активировали последним – наполнился на треть, но уже посылал волны жара во все стороны. Просто был горячим. Если обмотать тряпкой – можно было перенести. То ли Линг выдохся на этой атаке, то ли местный правитель всё-таки решил оставить нас в покое, но больше попыток отвоевать область он не предпринимал.

Наскоро позавтракав, мы отправились в сторону посёлка сдавать добычу. Спешили мы как могли, но добрались до цели только к середине дня. Отряд сразу отправился в казарму, а я с десятком Ножа поехал сдавать добычу мудрецам. Соксон нас встретил у входа в лабораторию и первым делом кинулся проверять горшки. Старик был доволен. Это было видно и хорошо ощущалось на уровне эмоций.

– Мастер, – обратился я к нему, – мы пока не нужны?

– Можете подождать, пока посчитаем, – предложил мудрец.

– Нет, я вам верю, – отмахнулся я. – Когда можно будет зайти? Рассказать интересное…

Соксон внимательно посмотрел на меня и, поймав намёк, кивнул.

– Завтра заходи, – сразу посерьёзнел мудрец. – Прямо как проснёшься, так и приходи.

– Договорились, мастер.

По пути меня перехватил Воргот и поделился новостями. Оказывается, граф Кадли проведал о желании строителей покинуть посёлок и решил вопрос тем же способом, что и с нашим отрядом – обещал платить больше и строить козни, если не согласятся. Сам Воргот всё равно хотел уйти, но, как и я, вынужден был учитывать мнение других работников. Сроки – до весны. Я решил, что пора его предупредить, и предложил завтра вечером посидеть у него. Строитель согласился – на том мы и расстались.

А в казарме меня ждал вестовой от графа, который приглашал меня зайти к нему в администрацию. Пришлось брать ноги в руки и идти. Граф встретил меня в своём кабинете.

– Ага, Шрам, как прогулялись? – спросил он.

– С приключениями, высокородный, – честно ответил я. – Но, в общем и целом, удачно.

– Готовы через три дня на вылазку? – уточнил тот.

– Да, высокородный. Нам для отдыха – один день, и мы готовы.

– Отлично, тогда я напишу Соксону, чтобы на днях вас отправил, – граф кивнул. – Куда вы ходили?

Вот этого вопроса я побаивался и готовился к нему заранее. Ответить нужно было как можно честнее.

– Высокородный, в одном дневном переходе есть селение на самой границе земель Линга. Там мы и нашли образцы растений для мастера Соксона.

Если бы я не ждал от графа хоть какой-то реакции, я бы ничего не заметил. Ни эмоции не ощутил, ни выражение лица не поменялось – только перо он сжал слишком сильно.

– Заметили что-то необычное?

– Высокородный, там всё необычно. Но это село нам земли Линга почему-то особенно не хотели отдавать. Даже на время.

– Вот как? Интересно… А дома осматривали?

– Сунулись в парочку на окраине, высокородный, – ответил я. – Дома как дома. Обычное покинутое село, если бы не туман. Только жуть берёт, и ощущение чужого взгляда постоянно. Интереснее было, когда ставили поглотитель…

Я кратко пересказал наши приключения. Граф кивал и всё больше успокаивался. Пришлось, правда, выложить ему побольше про растения, но я не стал распространяться об отдельной оплате. Напоследок Кадли даже поблагодарил, попросил всё записать и прислать заметки ему.

– Оплату завтра заберёте. Соксон говорил, что хочет ещё стеблей, только вы вот что… Не суйтесь больше в село. Лучше поищите дикие посадки.

– Да, высокородный, – я кивнул. – К селу больше ни ногой.

– Ну вот и хорошо. Тогда, Шрам, ты свободен. Отдыхайте.

Сразу от графа я отправился в гостиницу, где купил небольшой бочонок эля, который и притащил в штаб – где меня уже поджидали притомившиеся десятники. Элю обрадовались все, кроме привередливой Пятнашки, но у неё был запас вина. Десятники послушали пересказ новостей в моем исполнении, раскидали дела на следующий день и отправились спать, договорившись устроить на днях посиделки со всем отрядом.

Глава 10

Утро выдалось пасмурным. С северо-запада наползли тучи, а духота намекала на начало скорого дождя. Сезон урожая ещё не закончился, но всё явственнее в воздухе ощущалось дыхание зимы. Прохладный ветер задувал под одежду, заставляя ёжиться и зябко передёргивать плечами. И ведь совсем недавно я бы не обратил на это внимания, но уже привык – привык к уюту и теплу.

Соксон нашёлся на первом этаже вместе со своими помощниками, но, увидев меня, бросил работу и пригласил в кабинет.

– Грапп, Вроки, я позавтракаю со Шрамом, – провозгласил он. – И вы тоже тут не задерживайтесь. Еда нужна телу, чтобы познавать новое.

Судя по виду, что у Граппа, что у Вроки тела требовали еды уже очень давно – и моего прихода они ждали с огромным нетерпением. Соксон по пути заглянул в какую-то комнату, а потом повёл меня в кабинет. Стоило нам сесть, как вошёл слуга, вкатив столик с едой. Соксон слугу отпустил и кивнул мне на тарелки с дымящимися яствами.

– Давай, Шрам, угощайся, – кивнул Соксон. – Вчера ты таким тоном мне про интересное сказал, что, чувствую, рассказ будет долгим.

– Будет, мастер, – пообещал я, принявшись за еду и за рассказ.

Собственно, мудрец получил совершенно полную версию добычи стеблей: с видениями, с призраками жителей, с проверкой дома и нашими трудностями. А напоследок, уже потягивая вино, я рассказал о разговоре с графом Кадли по возвращении. Когда я закончил, Соксон долго сидел, обдумывая что-то, а потом произнёс:

– Знаешь, Шрам… Пожалуй, я тоже расскажу тебе одну историю.

– Мастер, вам что-то ответили из Империи? Уже? – удивился я, но Соксон покачал головой.

– Мальчик мой, конечно же, нет. Раньше середины зимы и не стоило ждать ответа. Но я всё-таки старый и очень умный человек… Знаешь, мне порой свойственно не замечать того, что меня не интересует…

– Мне тоже, – с сожалением сказал я.

– Да, я заметил, – Соксон улыбнулся. – И в твоих бумагах это написано.

– В моих бумагах? Вы читали их?

– Ну конечно, я их читал! – мудрец всплеснул руками. – И согласился я с тобой сотрудничать именно потому, что читал. В Мобане мудрецу получить к ним доступ не сложно.

– Неожиданно, – признался я, но мудрец отмахнулся.

– Так вот… Может, я и мало интересуюсь тем, что происходит вокруг, – продолжил он. – Но у меня великолепная память. И даже однажды услышанную байку или сказку – я всё равно запоминаю. Причём не так, как большинство людей: запомнил и забыл, и даже если напомнить – вспоминается с трудом. Нет, я вспоминаю тогда, когда это мне нужно. Вот и в этот раз, Шрам, я задумался о графе. А вчера утром, за завтраком – вспомнил.

И вспомнил я следующее: лет пятьдесят назад, при отце нынешнего Императора, среди верхов Империи стало формироваться сообщество, которое настаивало на необходимости решения вопроса с трещинами мира. Ты вот хмыкаешь, и многие хмыкали – ну как, за всю историю не нашли решения, а тут прямо вынь да положь. Но движение и не думало исчезать. И потом даже стало понятно почему – были слухи, что нынешний Император увлекался этим движением. Но он-то перерос, стал правителем и даже устроил гонения на бывших единомышленников, но к тому времени слишком много влиятельных людей были сторонниками этой идеи. Так что уничтожению подверглись только самые одиозные лидеры. А большинство просто начало высказывать более умеренные взгляды.

Понимаешь, я постоянно вспоминаю, как тебя граф встретил, какие мысли высказывал при мне… Да и ты немало дополнил. И всё это мне почему-то казалось немного знакомым. Таким, знаешь, знакомым не по-человечески – ругают-то вас многие – а исторически… Да, именно исторически. Так я и вспомнил. Вот это самое движение. Именно его члены первыми сочли, что вы, ааори, ничего не делаете, потому что у вас нет ни желания, ни стимула. Вы же… грешники, как считается. Ну и если Император пришёл к выводу, что вы просто недостаточно мотивированы – и надо придумать, как заинтересовать вас в вашей работе, то некоторые дошли до того, что вы просто никчёмны и не способны вообще ни к чему… Ну знаешь… Бездари…

– Понимаю, – кивнул я.

– Ну да… Ещё бы… – продолжил Соксон. – Тут-то я и стал вспоминать, а что предлагало это, с позволения сказать, сообщество? И всё, ты знаешь, сошлось. После десяти лет метаний они наконец нашли, благодаря наиболее фанатично настроенным мудрецам, примеры того, как мир изменяется. Алхимическое изменение! Сравнив некоторые данные по изменённым землям и испорченным алхимиками территориям, они пришли к выводу, что явления имеют много общего между собой.

– Так достали бы у алхимиков «Последний довод», выпили бы и проверили, – хмуро предложил я, воспользовавшись паузой.

– Ну, знаешь, тут надо было ещё добровольцев найти под это дело, – Соксон мягко усмехнулся. – Они всё же теоретики, которые строят песочные замки в сезон штормов. Им это предложили, и они не смогли. Ты же помнишь, в движение входили высокопоставленные люди. Не то, чтобы они боялись умереть. Это и в результате интриг случается, но такое их не останавливает. Но рисковать ради денег и положения при Императоре – это одно. Это можно пощупать и потрогать. А рисковать ради теории – это совсем другое. Они попытались найти добровольцев среди простолюдинов, но алхимики выдвинули условие: они готовы предоставить нужное количество «Последнего довода», но рисковать будут лидеры.

– Ясно. Тогда их и начали гонять?

– Да, именно тогда гонения и начались. Но идеи так просто не умирают, Шрам. Нет! Идеи живут, таятся и снова вылезают на свет, дай им только волю. Оставалось только понять, как граф Кадли связан с этим движением. И тут мне на помощь и пришла ещё раз моя память, – мудрец с важным видом прикоснулся пальцем к виску. – Мать Кадли – дочка одного из тех, кого казнили. Отец её был графом, но после его смерти прямых наследников по мужской линии не осталось. Власть в провинции Император передал одному из младших графов Тонги, который провёл на императорской службе не один год и был крайне достойным человеком. Кажется, Гаскар, его звали? Не важно. Он был умён и, собираясь быстро взять провинцию под контроль, использовал старых служащих – назначенных ещё старым правителем. И для этого женился на его дочке. И фактически вассалы старых хозяев стали служить ему. Изящно, да?

– Мастер, вот я от этого всего так далёк…

– Привыкай, Шрам. В мире всё строится на подобных историях. Самые жестокие интриги не при дворах Императоров, а в маленьких селениях, где всё тихо и чинно на первый взгляд… Так что, получается, от своей мамочки наш граф не только набрался идей, но и вышел на нынешних лидеров движения за исправление мира.

– Я всё ещё не понимаю, как он собирается всё исправить, – признался я.

– Это потому что я ещё и не сказал. Идея у них была простая. Чтобы исправить одно изменение, надо направить навстречу – другое. И в этом, наверно, что-то есть… Но для этого надо взять Сердце Изменения.

– Это что такое?

– Ну… смотри. У каждой изменённой земли – оно своё. У Диких Земель, давно известно, сердце – это Провал. От него-то трещины и пошли. А вот что именно является сердцем Линга… Это ещё предстоит выяснить. Но это что-то очень дорогое для того, кто является главным правителем земель Линга – самым сильным изменённым. И сердце это располагается в самом малом мире из всех миров Линга. В том самом, который связан с нашим миром, миром людей. Здесь этот предмет присутствует как тень, а там – как предмет. И если взять этот предмет и подчинить его себе – можно самому управлять изменением…. В теории, конечно же.

– И в прошлый раз тоже было сердце?

– Последние несколько раз – нет. Но я тебе скажу, там до сих пор земля и не очистилась. А вот пять столетий назад – да, сердце было, и его уничтожили. Это был браслет алхимика, который стал изменённым. Браслет передавали в его семье из поколения в поколение. Когда он стал изменяться – браслет пришлось снять, но он всегда держал его рядом. И когда земли зачистили, именно уничтожение браслета привело к окончательному исчезновению изменений. Тот человек, что смог выйти из изменённой земли, и вынес этот браслет. Так вот как-то.

– Так мне стоит ожидать приказа по отправке в земли Линга без амулетов?

– Нет. Не думаю, что граф пойдёт на это, – Соксон засмеялся. – Он, конечно, увлечён этой идеей, но за такой приказ можно и на плаху отправиться. Но вот искать добровольцев он будет… Будет, да…

– Мастер, да кто на такое согласится? Это должен быть человек не в своём уме! – возмутился я.

– Зачем же? – удивился Соксон. – Можно просто найти человека, попавшего в сложную ситуацию. Пообещать его семье много денег, прощение долгов, защиту от врагов… Мало ли причин, по которым люди готовы расстаться с жизнью, да ещё и близким чем-то помочь? А людей ему привезут, видимо, весной. Так что за это можешь не опасаться. Но и сам не ходи без амулетов – и всегда проверяй, заряжены ли они. Ты же помнишь: если кристалл в амулете горит – значит, заряжен.

– Вы меня успокоили, мастер, – признался я.

– Надеюсь. Но всё же ты не забывай, – Соксон наставительно указал на меня, – граф Кадли опасен. И тебе не по зубам. Будь с ним предельно осторожен.

– Хорошо, мастер, запомню.

– Ну тогда всё. Ко мне вчера уже прибегали из администрации. Готовьтесь. Вылазка будет на третий день, – мудрец развёл руками. – Выбил максимальный срок для отдыха, сославшись на свою неготовность с поглотителями. Но больше… мне бы просто не поверили.

– Спасибо мастер. Будем готовы.

– Ах да, Шрам!.. Вот этот сундучок – тебе и твоему отряду, – мудрец весело мне подмигнул. – И стеблей я у тебя ещё не раз попрошу. Надеюсь, к этому вы всегда готовы?

Мудрец и в самом деле успокоил меня. Хотя это не помешало мне предупредить своих бойцов и Воргота о возможной опасности. Воргот пообещал мне соблюдать осторожность, но признался, что его это не слишком-то и касается. Посидев у него и отведав стряпни Дагсы, я вернулся в казармы, где мои бойцы уже готовили посиделки. Был накрыт стол в одном из бараков, наготовлена и куплена еда, эль и вино.

– Ну что, друзья мои, – Хохо театрально обвёл всех взглядом, нагнулся и водрузил на стол заветный сундучок. – Славный мы собрали, скажу я вам, урожай, и пополнили казну отряда… Более чем на пять тысяч ули! Но ведь это не самое главное?

Над столом пронеслись шепотки.

– Самое главное, что теперь на каждую наглую морду в нашем отряде приходится премия…

Десятники, как и договаривались, начали барабанить по столу.

– В пятьдесят ули на каждого – и это за один урожай! Шрам?

– Уважаемый нами мастер Соксон, – вступил я, – подкинувший нам эту подработку, предложил подыскать более спокойные места добычи стеблей, чтобы сдавать их ему регулярно. Чем мы и будем заниматься в ближайших вылазках. Так что, если всё пройдет гладко, каждый из вас уедет отсюда не просто полноценным нори, но и вполне богатым нори!

Последние слова я уже договаривал, пытаясь перекричать дружный рёв отряда. Потом засмеялся, махнул рукой и сел. Ну зачем мешать людям радоваться? Тем более мы собирались обсудить дела наши насущные и всю эту историю с солдатами. Пришлось снова пересказывать то, что пропустили мои десятники и заинтересованные бойцы – и таких нашлось немало. Кратко и не вдаваясь в детали, я рассказал и о том обществе, в которое, возможно, входит граф Кадли. Рассказывал я достаточно тихо, поэтому не боялся, что кто-то из посторонних подслушает. Те, кому были не интересны подробности – продолжали праздновать, и услышать меня можно было только стоя рядом, а рядом чужих не было.