Текст книги "Искупление грехов (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Глава 22

Трап опустили на камни причала, и я поспешно спустился на берег, направляясь к чиновнику. Что там у меня спрашивать будут?

– Шрам! Вот говорил я Гун-нору – предчувствие у меня! – радостный голос Скаса долетел из-за спин стражи, а вскоре и сам лори появился на причале. – А вот и он! Шрам! Тот, кто нам и нужен!

Я напрягся. Следом за Скасом на причале появился улыбающийся Гун-нор. Судя по броши – никак ему не давался титул лори, как он ни пытался. Стража и чиновник с удивлением поглядывали на нашу встречу. Не успел я подготовиться, как Скас сжал меня в объятиях, а я всё ещё не понимал, откуда столько нежности.

– Шрам! Вот ты-то нам и нужен со своим отрядом! – радостно прокричал Скас, отпуская меня.

Я с удивлением переводил взгляд с него на Гун-нора, и последний, не выдержав, пояснил:

– Скас, видишь ли, последние месяцы вынужден был проработать нянькой одной чудесной девочки – Амо-они. Но девочку он избаловал, поэтому она завалила его вопросами и просьбами. А тут вернулись эр и эра, вот он и ищет, кого бы подбить на что-нибудь опасное…

– Гун-нор! Я и сам могу объяснить! – возмутился Скас. – Шрам, надо срочно устроить вылазку… Куда-нибудь, где много изменённых, нежити, тварей всяких – чтобы крови море! Я больше не могу смотреть платьица! Куколки! Цветочки! Я не могу отказывать ребёнку в духах! Я хочу, чтоб… Чтоб… Чтоб меня!

Последние слова Скас произнёс, глядя мне за спину, а я уже складывался от хохота – понимая, что он там видит. Ещё веселее хохотал Гун-нор, наблюдая спуск моего отряда и маленьких подопечных. Лица чиновника и стражников вытянулись настолько, что, казалось, подбородки скоро достанут до груди, а глаза просто выскочат из глазниц.

– Шрам! А их ты тоже эрам отдашь? – слабым и чуть осипшим голосом поинтересовался Скас. С его могучей комплекцией это можно было считать писком.

– Откуда столько? – задыхаясь, выдавил Гун-нор.

– Да всё там же, – ответил я. – В Линге был день щедрости. Нет, эрам и одной Они хватит. А тут всё сложнее будет.

– Да это ты мягонько так… сложнее, – слабым голосом подтвердил мои слова Скас.

– Прошу прощения, уважаемые! – очнулся портовый чиновник. – А откуда и куда столько детей?

– Из Линга, по всей видимости, – хмуро ответил ему Скас, пока я открывал рот и пытался обдумать свой ответ.

– Но Линг же…

– А вон ты у этого спасителя мудрое письмо проверь, – под хохот Гун-нора Скас с каждой фразой отходил от меня всё дальше и дальше. Но сам Гун-нор уходить и не собирался. Пока мы платили пошлину за вход, пока проверяли наш послужной список и документы – он оставался рядом, хотя Скас уже и пропал из виду.

– Куда вы их теперь? – спросил Гун-нор, когда вся наша процессия двинулась на выход из порта.

– Сам не знаю, – ответил я. – Надо им всем приёмных родителей искать. Половина из них такие маленькие, что, кроме мамы и папы, никого из родственников не помнят.

– И помнят только, что тех зовут «мама» и «папа», – поддержала меня Пятнашка.

– Тогда пошли к Энари? – встрепенулся вэри. – Нет, я серьёзно! Больше ста детей в городе, где у многих детей нет. Уж если кто-то и знает, куда их отправить – то это помощник градоправителя!

– Вот так тебя и пустили к Энари, ага, – хмуро буркнул вынырнувший из толпы Скас. – Придётся помогать вам.

Воин тяжело вздохнул, хмуро осмотрев процессию. Люди в порту, с удивлением глядя на нас, уступали дорогу. Многие останавливались и смотрели вслед, будто пытались запомнить открывшуюся картину на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, такое действительно не каждый день увидишь. Скас ушёл вперёд, и когда мы прибыли к замку – ждал нас у ворот вместе с Энари и ещё каким-то чиновником-ааори. При этом вид у Скаса был растерянный и даже жалобный.

– Приветствую, Шрам! – крикнул советник при виде нас. – Вас, наверно, уже замучили штуками про Линг и детей, так что я с вами шутить не буду. Перейдём сразу к делу – сколько?

– Приветствую, уважаемый Энари, – ответил я. – Простите, не понял… Что «сколько»?

– Сколько ты хотел бы получить за спасение каждого ребёнка? – удивился лори. – Шрам, понимаешь ли… Дети тут, в Форте, в большом недостатке. Ты разве не знал?

– Нет, – честно ответил я. – Я думал найти им родителей…

– Само собой! – нетерпеливо отмахнулся Энари. – Найдём! У нас тут очередь из желающих ребёнка усыновить. Вопрос только в цене…

– Да мы как-то…

Я растерялся. Вот, правда, растерялся. Теперь хотя бы становилось понятно, отчего Ворчун так легко согласился нас везти, да ещё и быстро подсуетился. Мы-то собирались доплачивать за каждого ребёнка – а здесь, оказалось, доплачивать готовы нам.

– Уважаемый Энари, мы как-то… Сами готовы доплатить были, – пришла мне на помощь Пятнашка.

– Боги! Ни в коем случае! – запричитал безымянный чиновник, поспешив представиться. – Меня зовут Кон-ини, молодые люди! Я отвечаю за воспитательные учреждения здесь, в Форте… Ну знаете – школы, усыновление, распределение по мастерам… Не вздумайте больше произносить, что готовы сами платить усыновителю! Вы что, не хотите детям хороших родителей?

– Уважаемые! – я уже взмолился. – Если не сложно, не могли бы вы немного объяснить… Я что-то уже запутался… И ощущение, что я детей собираюсь продавать.

– Шрам, в империи нет рабства, и у нас – тем более, – ответил Энари строго. – Поэтому вопрос не в продаже, а в вознаграждении. Верно, уважаемый Кон-ини?

– Совершенно верно! Шрам, да? – Кон-ини подошёл ко мне, положил руку на плечо и доверительно принялся объяснять. – Мы никогда не платим усыновителям. Дети в Форте в большом недостатке. Во-первых, очень мало женщин ааори. Во-вторых, те, кто есть… они, знаешь, после десятка лет походов не всегда могут стать матерями…

Краем глаза я заметил, как побледнели некоторые девушки отряда, включая Пятнашку.

– Это может показаться странным, но поверь, Шрам, всё именно так. Первые годы боятся заводить детей, а потом – застудят там себе всё, – Кон-ини повёл глазами вниз, – и уже никакая алхимия и мудрость не помогают. Если можно вылечить – вылечат. Но если нельзя – то уже и нельзя. Ну и мужчины, знаете, тоже не всегда… да… Но это решаемо, если они не слишком ревнивы.

– Уважаемый Кон-ини, но зачем тогда награду? – всё ещё не понимал я.

– Да ну как же! – удивился чиновник. – Все просят награду. Даже если ребёнок остался один – всегда просят награду. И мы в том числе! А если за ребёнка готовы доплатить – значит, с ребёнком что-то не так! Ну всё же просто: детей нет, получить здорового ребёнка – стоит денег. А если за ребёнка доплачивают – значит, с ним что-то «не то».

– Но в Мобане… – предпринял я последнюю попытку, которая была решительно пресечена.

– В Мобане, дорогой Шрам, а не в Форте! Если там в этом Мобане не умеют ценить то, что есть – то это не проблемы Форта! Это проблемы Мобана. А в Форте ценят возможность воспитать своего ребёнка, пусть даже и приёмного! А у вас дети – хоть и самостоятельные, но ещё малыши. Не взбалмошные подростки, не беспомощные младенцы. Почти идеальный возраст!

– А мы?.. – спросила грустно девочка из детей постарше, лет восьми-девяти.

– Маленькая моя, ну и вы, конечно же! – чиновник немедленно превратился из хваткого дельца в доброго дядюшку. – Миленькая, у дяди Кон-ини у самого ни жены, ни деток. Сам вас заберу, если не найдётся мамы с папой. А потом пойду и найду себе жену. С такими милыми детьми жену я себе найду быстро! Молодую, красивую! Такие дяде Ини уже двадцать лет не светят. Но ты не переживай, дяде Ини они не светили и не будут светить… Стар уже стал дядя Ини. А если дядя Ини воспользуется положением и усыновит вас в обход других мам и пап…

Кон-ини прервался и искоса глянул на Энари.

– То придёт другой дядя, и тогда дядя Ини жене уже совсем не пригодится! – быстро закончил чиновник. – Так что у всех вас будут родители лучше и моложе дяди Ини. Да и богаче!

Я неуверенно глянул на своих бойцов и успел заметить радостного Хохо, жестами показывавшего мне не упускать шанс. Только вот что-то совесть мне не позволяла шансы ловить в такие моменты. «Лохи вечны», – услужливо подсказала память, хотя смысл слова «лох» я уловил с трудом. Никогда не слышал от местных этого словечка, да и значение его было каким-то уж сильно расплывчатым.

Пока Кон-ини утешал детей постарше – что он делал, надо сказать, виртуозно – я лихорадочно спорил с самим собой, уговаривая совесть, что деньги нам нужны, а детям от этой купли-продажи только польза. Помощь пришла от Энари.

– Обычно берут по пять тысяч ули вознаграждения, но я бы на твоём месте взял поменьше, – проговорил он, окидывая взглядом нашу толпу. – Как считаете, Кон-ини, четыре будет выглядеть хорошей ценой?

– Да само собой, – отмахнулся чиновник. – Мы тогда за содержание и в казну с усыновителей сдерём! Как раз и выйдет пятёрочка. Шрам, по лицу вижу твои чувства, но дави в себе вот это вот! Это не продажа! Это – «спасибо»! От благодарных родителей.

Да какое там – совесть пристыженно примолкла на цифре четыре тысячи. Ворчун, гад, ещё с нас деньги содрал за проезд? Серьёзно?.. Сдавленный то ли рёв, то ли стон, то ли всхлип со стороны моих бойцов показал, что совесть умолкла не только у меня.

Детей увели в замок, а мы остались стоять перед воротами вместе со Скасом, Гун-нори и Энари. Каждого ребёнка должны были проверить на отсутствие мудрого письма. Такое письмо до возраста ученичества не наносили обычно – дети простолюдинов никому особо не нужны. Но благородные своих отпрысков старались охранять. Я, правда, был уверен, что благородных там не было – Соксон и Ксарг всех проверили ещё в посёлке. Кстати, вспомнив о мудрецах, я повернулся к отряду, высматривая одного из них.

– Грапп! – позвал я ученика Соксона, который зачем-то продолжал идти с нами. – А ты чего ещё не отправился по своим делам?

– Да как-то не мог пропустить такое представление, – ответил парень сконфуженно. – Да и не знаю я, с чего начинать, если честно. Растерялся… вот и решил с вами походить.

– А что за дело-то? – спросил Энари, опознав в Граппе ученика мудреца. Пришлось объяснять. – Тогда вам ко мне, уважаемый! Для ученика мастера Ксарга найдём лучшее, что есть… Но за стенами.

– Само собой! – обрадовался Грапп, и у меня возникло стойкое ощущение, что парня сейчас красиво обведут вокруг пальца. Как нас с детьми. Впрочем, даже с учётом внутренних повизгиваний жадности, я понимал, что нам платят отвратительно много. Какие-то фантастические деньги. Можно с нашими накоплениями десять человек в вэри перевести. Я уже даже мечтал, чтобы совесть снова проснулась. Она там с жадностью подерётся – и вопрос внутренних терзаний будет решен.

– Скас, – спросил я у лори, пока Энари убалтывал Граппа, – а почему эр и эра вот так, от Форта, не усыновили ребёнка?

Скас ответить не успел. У Энари, кажется, уши улавливали даже шёпот, поэтому ответил он:

– Потому что старые они уже, – спокойно ответил он. – Шрам, детей нельзя усыновлять после первой сотни лет, как не омолаживайся. Ты знаешь, сколько лет эру Скаэну и эре Эл-оли?

Я знал. Ещё когда Эл-оли показывала мудрое письмо на руке, я обратил внимание на дату первой записи. Школу нерождённых она закончила около пяти веков назад.

– Только про эру, – признался я.

– Эр Скаэн и эра Эл-оли вместе со школы нерождённых, – пояснил Скас. – Так что да, официально они не могли уже усыновить детей.

– Если ааори могут жить так долго, то почему эров так мало? – поинтересовался я.

– Это тебе эры лучше объяснят, – ответил Скас. – Тем более всё равно ты скоро пойдёшь выполнять обещание, данное одной девочке. Ведь да?

Даже если бы я и не собирался идти к Амо-они, последнее «да?» Скаса быстро объяснило бы мне, что это самая большая ошибка в моей жизни. Но я, естественно, о своём обещании помнил.

– Как только найдём казарму, где можно разместиться, – кивнул я.

– Свободен барак в казарме у северной стены, – прервав свои переговоры с Граппом, снова встрял Энари. Этот человек, кажется, умел быть везде.

– А не займут? – поинтересовался Хохо.

– Не успеют, – отмахнулся помощник градоправителя. – Кто собирался в Пущу – уже в казармах. Вы, кстати…

– Энари! – возмущённо прервал его Скас. – Дай и мне немного о людях позаботиться. Я сам их в Пущу приглашу!

Я с подозрением уставился на Скаса, вызвав у Гун-нора очередную улыбку. Но лори даже и усом не повёл. И Энари тоже ничего объяснять дальше не стал.

– Ты, как казарму найдёшь, помойся сначала… И сходи купи себе что-нибудь приличное из одежды, – от души посоветовал Скас, принюхавшись. – Ну или доспехи свои начисти…

Он скептически оглядел меня.

– Хотя легче уже новые купить. Вы теперь вроде при деньгах – вот и займись.

– Я за ним пригляжу в этом вопросе, Скас, – засмеялась Пятнашка, и лори удовлетворённо кивнул.

Так мы прождали ещё час. Мимо нас ходили чиновники, стражники, эры и лори, какие-то торговцы. Поглядывали с удивлением, но, видя Энари, вопросов не задавали. Когда из замка появился Кон-ини с целой стопкой кожаных листков, я уже успел заскучать.

– Всё! – радостно возвестил чиновник. – Всё сделали! Вот, Шрам, документы на детишек!

Стопка переместилась ко мне.

– Сначала думали перевезти их в особняк, где обычно дети ждут приёмных родителей, но потом поняли, что там и места-то нет под сто шестнадцать человек. Так что разместили прямо тут, в замке. Вот, кстати, Шрам, пропуск.

Ко мне перекочевал металлический жетон.

– Можете заходить проведать ваших спасёнышей, – Кон-ини добродушно усмехнулся. – Если, конечно, они вас не утомили за время пути. Заодно узнаете, кого взяли, кого нет. Пропуск одноразовый на трёх человек – но без тебя, Шрам, [A1] никого не пустят. Придёте, покажете страже, вас проведут и выведут. Ну и новый пропуск дадут. В любом случае, своё «спасибо» вам забирать здесь, в замке. Вот как-то так… Ну и спасибо за такое пополнение. Город это ценит – так и знайте!

Я рассыпался в благодарностях в ответ. Ну как рассыпался… я пытался – а Пятнашка помогала. Когда Кон-ини, Энари и Грапп скрылись за воротами, Скас и Гун-нор вызвались проводить нас до подсказанной советником казармы. Напомнив мне привести себя в порядок перед посещением Они, а также наказав далеко не пропадать – мол, разговор есть – они ушли. А я со своим отрядом остался стоять перед выделенным нам местным распорядителем бараком.

Строго говоря, все казармы в Форте Ааори принадлежали городу. И если город привлекал бойцов ааори к какой-либо кампании, то место выделялось бесплатно. Но поскольку мы ещё ни к чему привлечены не были – барак пришлось арендовать. И в этом случае распорядитель получал половину стоимости аренды. С нас он драл 100 ули в день, что считалось дорого. За одного бойца обычно брали не больше ули. Поэтому барак и остался пустым, хотя в город уже давно стягивались силы для чистки Пущи.

Эмоции прорвались за обедом. Я думал, что первым не выдержит Хохо, но озвучил общую точку зрения Ша-арми.

– Боги, как нас Ворчун-то обманул! – проговорил он неожиданно, отвлёкшись от еды и приглашая всех за столом к разговору. – Что за несправедливость?

– Как будто в мире есть справедливость, – хмыкнул Нож. – Если в мире есть деньги, то и справедливости быть не может!

– Нет, Нож, ты не прав, – возразил Хохо, который долго крепился. – Деньги не могут быть справедливыми или несправедливыми. Деньги – это просто деньги. Люди могут быть справедливыми или нет. Но …

– Но самые несправедливые придумали деньги, – подбодрил его Нож.

– Ну, знаете, оружие тогда тоже они изобрели! – возмутился Хохо. – Но пользуются-то оружием все.

– Почему это оружие изобрели несправедливые? – удивился Пузо, немедленно получив от Молчка одобрительный хлопок по плечу.

– Ну оно же убивает – несправедливо? – ответил Хохо. – И устанавливает правила: кто сильнее и с оружием – тот всегда прав.

– Да уж, видали мы тебя с оружием, сильного и правого, на улицах Мобана, – хмыкнула Пятнашка. – Хохо, прекрати, там тебе и оружие не помогло.

– Так я и не начинал… Это всё Нож говорит, что деньги – несправедливость.

– А что, я не прав? – удивился Нож.

– Нож, поделись со мной несправедливостью, а? – попросила Зенка, пристроившись рядом с Пузом. – А то, кажется, у тебя этой несправедливости больше, чем у меня.

От её выпада засмеялись даже за соседними столами, где бойцы отряда, активно работая ложками, прислушивались к разговору.

– Не! – возмутился Нож. – Мне мои деньги самому пригодятся!

– Ну вот же ведь несправедливость!.. – громко расстроилась девушка.

– Точно! – поддержала её Ладна. – Певцы поют о презренном металле, а Нож его зажал и не делится.

– Да что вы ко мне привязались? – удивился десятник.

– Нож, не было бы денег, – проговорил я, повторяя за своей памятью, – обменивались бы чем-нибудь ещё. И всё равно кто-то оказался бы в конце обмена богаче. Арми, ну провёл нас Ворчун – чего тут переживать-то?

– Да как-то обидно! – смутился Ша-арми. – Мы там чистили территорию, в плен попадали…

– Ой, ну вот это прямо заслуга из заслуг! – захохотала Фука от другого стола.

– Да, попадали! – не смутился Ша-арми. – Не попали бы, Шрам бы детей не вытащил. Ну и вообще, мы же ему помогали?

– Ага-ага, – буркнул я себе под нос, вспомнив, кто заставил меня остаться в посёлке и согласиться на условия графа. Озвучивать свои сомнения не стал, получив болезненный тычок в рёбра от Пятнашки.

– А тут приехал Ворчун, денег с нас содрал, детей забрал – лишив нас двадцати тысяч ули. Да ещё и подъёмные взял! Поди, посмеивался над нами всю дорогу, – закончил Ша-арми мысль.

– Нет, десятник, прости, но ты не прав, – возразил ему Толковый. – Вот Шрам прав. Ну надул он нас. И что? Мы всё равно получим очень много. Просто очень! В следующий раз думать будем. Да, Шрам?

– Точно, – согласился я. – Обучение везде недёшево, а на собственном опыте – ещё дороже.

– Да ну вас, – беззлобно отмахнулся Ша-арми. – Я тут общие мысли озвучиваю, а они меня ругают.

– Да никто тебя не ругает! – возмутился Хохо. – Как будто мне не обидно за эти потерянные деньги!..

– Слушайте, – не удержалась Пятнашка. – А вы детей везли, чтобы деньги получить? Или просто бросить не могли? Мы про деньги сегодня узнали! Я тут одна совсем не расстроилась из-за Ворчуна?..

Ответом ей был сосредоточенный стук приборов о тарелки.

– Ох, с кем я связалась… – проговорила Пятнашка, возвращаясь к еде.

После обеда, наскоро ополоснувшись, я вышел в город. Пятнашка вызвалась меня сопровождать. Сначала чтобы помочь выбрать одежду и сторговаться, а потом – просто за компанию. Вообще-то на втором настоял я сам. Немного подумав, я решил, что Пятнашке это тоже будет полезно. А то она с тех откровений чиновника о проблемах с детьми у ааори ходила сама не своя. К тому же, я каждый раз вспоминал её слова о том, что она девочка – и не мог отказать себе в удовольствии нарядить её в платье. В платье Пятнашка наряжаться отказалась.

– Шрам, ну ты что… Я его даже носить не умею! – возмутилась она.

В итоге ограничились просто широкими штанами из лёгкой ткани – чтобы казалось, будто она в юбке. Тут в Форте летом многие женщины носили что-то подобное. Всё-таки летнее солнышко не располагало ни к тесной, ни к плотной одежде. А более лёгкие нравы, чем в приверженном традициям Мобане – позволяли женщинам побаловать мужской взгляд. Правда, к девушкам-ааори даже жители Мобана не применяли обычные нормы приличия, но это было понятно: ааори – не люди, а не пойми что, нори – не люди, а грешники, такие могут хоть шерстью обрастать, а к вэри – так и вообще не пристанешь с нотациями. Даже к женщине. Вот так ааори и выпали из местных моральных устоев. Вроде бы живут в Мобане, но в своём мире.

Два стражника на охране ворот у особняка эров были мне незнакомы. Что и не удивительно – оба были из местных и служили в городской страже. Они меня тоже не знали – и пускать не собирались.

– Кто такие? – строго спросил один из них.

«Шра-а-ам!» – донёсся звонкий девичий голос из маленького сада перед особняком.

– Сотник Шрам и заместитель Пятнашка. К эру Скаэну и эре Эл-оли.

– Не предупреждали о таких, – стражник собирался было по привычке уставиться в бесконечность, но вздрогнул, когда рядом с воротами повторилось:

– Шра-а-ам! – Амо-они была похожа на маленький белый смерч. – Ты пришё-о-ол!

– Привет, Они! – обрадовался я её появлению. – Пришёл, да вот только войти пока не могу!

– А ты когда вернулся? – девочка подбежала к решётке ворот и прижалась носом к прутьям.

– Не прижимайся к прутьям! Они же грязные! – возмутилась Пятнашка.

– Привет, Пятнашка! – девочка и не подумала отлипать от прутьев.

– Они! – воскликнули Пятнашка и Эл-оли хором. Эра появилась из-за раскидистых кустов и приветливо нам улыбнулась. Девочка выдала привычное «Ой!» и скрылась в кустах вдоль ограды.

– Уважаемые, это к нам. Гости нежданные, но желанные. Пропустите.

Стражник, говоривший со мной, пожал плечами и покорно распахнул ворота. Поблагодарив его, мы прошли внутрь.

– Я пойду прикажу готовить ужин, – сказала Эл-оли, закончив с приветствиями. – Но вам следить за этой непоседой. Тем более она, кажется, соскучилась.

Амо-они действительно соскучилась. Не то чтобы её сильно ограничивали, но за ограду особняка обычно не выпускали – на что она мне и пожаловалась. Ей, как деревенскому ребёнку, привыкнуть к новому образу жизни было сложно. Когда «бескрайние» поля, леса и луга сменились маленьким садом, мелкая непоседа почувствовала себя взаперти. Пришлось объяснять ей разницу между деревней, где все друг друга знают – и «большим и страшным» городом. Получилось не совсем убедительно, да мы и сами разницу понимали ещё не слишком хорошо. Слишком редко довелось нам за нашу короткую жизнь бывать в Форте.

Затем последовали игры на свежем воздухе – детская непоседливость требовала движения. Отказать в этом ребёнку мог бы только окончательно впавший в маразм. Так что после недолгого разговора пришлось побегать и попрятаться по кустам. И только когда малышка совсем запыхалась, удалось пообщаться с ней снова. За короткий отдых на меня и Пятнашку вывалились жалобы на учёбу, хвастовство успехами и бесконечное описание нарядов, игрушек, каких-то персонажей из сказок, которых мы никогда не слышали – однако делали заинтересованные лица.

Спас нас эр Скаэн, вышедший из особняка и позвавший всех ужинать.

– Шрам, Пятнашка!.. Приветствую! – сказал он, хлопнув меня по плечу. – Мне ведь не кажется?

Вопрос бы адресован не мне, а девушке. Пятнашка застенчиво улыбнулась и кивнула.

– Ну вот и хорошо, что перестал изображать из себя полено! – уже мне сказал Скаэн и захохотал. – А то девушка извелась, а он ни в какую!

Теперь уже пришла моя очередь стесняться, и я просто пожал плечами.

– Они! А ну живо ужинать! – грозно пробасил эр.

– Иду! Бегу! – девочка вылетела из кустов и повисла сначала на мне, потом на эре.

– Пойдёмте тоже перекусим, а потом поговорим, – предложил Скаэн.

Особняк эров мне понравился. Это был даже не особняк – а двухэтажный дом с жилыми комнатами на втором этаже, столовой, гостиной, игровой комнатой, кухней и большим сдвоенным кабинетом на первом этаже. Был ещё и подвал – потому что в больших домах всегда есть подвал. Где-то в глубине души я тоже захотел себе дом. Но мысль пришла и испуганно спряталась.

Ужин закончился быстро. Во всяком случае, для Они. Она бы с удовольствием посидела за столом со взрослыми, но тянуть с едой ей не позволили – а под конец пришла благообразная старушка из местных и повела девочку в свою комнату.

– Шрам, Пятнашка, а вы ещё придёте завтра? – спросила Они, проходя мимо нас.

– Завтра не сможем, Они, – признался я. – Возможно, мы вообще уедем на некоторое время через несколько дней. Но как только я вернусь в город – сразу приду в гости. Обещаю.

– Хорошо, я буду вас ждать! – согласилась Амо-они благосклонно.

Стоило только девочке и её няньке скрыться за дверью столовой, как эр хлопнул себя по колену, повернулся ко мне – и я начал пересказывать свои приключения. Как оказалось, про детей эры уже знали – донесли свои люди, поэтому и интересовались, откуда столько богатства. Ни Скаэн, ни Эл-оли не перебивали мой рассказ и продолжали молчать – каждый о своём – когда я закончил. А потом после двух тычков локтем и тяжёлого вздоха Пятнашки я решил рассказать про свои сны. Это признание эры выслушали ещё более внимательно, переглянулись – и первенство в разговоре, в результате молчаливого переглядывания, получил Скаэн.

– Знаешь, Шрам… Может быть, всё не так уж и страшно, – проговорил он. – Да, если честно, совсем не страшно. Все мы проходим период таких воспоминаний. Этим не принято делиться, но иногда нет-нет, но кто-нибудь проговорится. Разные времена, разные миры, разные жизни… Все мы знаем, что пришли откуда-то, где прожили жизнь. Возможно, и не одну. Вот только у тебя это слишком рано началось… И, может быть, просто раньше закончится. В любом случае, тебе не стоит слишком сильно об этом переживать.

– Да, эр.

– А переживать тебе, Шрам, стоит о том, что к тебе привязался Скас!

– Эр?..

– Ты не эркай, а дослушай, – строго одёрнул меня Скаэн. – Скаса я знаю давно. Можно сказать, мы с ним почти братья. У нас потому и имена похожие – вместе выбирали. Только не было у Скаса своей Оли, да и с мудростью у него не заладилось. С трудом освоил даже навыки омоложения. Он, конечно, ничего плохого никому не желает. И уж тем более тебе! Но это с его точки зрения. А с твоей точки зрения – затащит он тебя по дурости к нежити или изменённым в самое гнездо… и будешь выбираться оттуда… Ну что ты лыбишься-то?

– Да я уже в одном гнезде побывал, – признался я.

– И выбрался чудом! – отчитала меня Эл-оли. – Шрам, ты рискуешь. Ты используешь кровь для мудрости. Это лёгкий способ, но очень опасный. Я уж молчу о том, что ты что-то утаиваешь про свои дела с «мясным», как ты его называешь, алхимиком.

От удивления я чуть не задал вопрос в духе «откуда знаете?».

– Но это твоё дело… Мальчик ты почти взрослый, – продолжила эра. – В конце концов, место поганое, и не всё тебе хочется рассказывать и вспоминать. Но если продолжишь так рисковать – через пару-тройку лет ты просто сгинешь где-нибудь.

Я понуро молчал, а слово снова взял Скаэн.

– Скас – опытный лори. Он прошёл через много передряг, Шрам, – напутствовал он меня. – И Гун-нор – тоже парень весьма талантливый. Но они оба всегда были осторожными. Только их нынешняя осторожность тебе пока не подходит. Скас приглядывал за домом и ребёнком, из него сейчас силы так и льются. Сунется он сейчас туда, куда тебе ну никак не надо. И мой тебе совет – откажись. Чтобы он там тебе ни предлагал – откажись. Будешь целее не только ты, но и твой отряд.

– Хорошо, эр. Обещаю, – решился я. – Я откажусь.

– Ну вот и отлично, – эр Скаэн поднялся и вышел.

– Почему так опасно использовать кровь, эра? – спросил я, поднимая взгляд на Эл-оли. – Мудрецы так и не захотели объяснить.

– Помнишь мудрое письмо, Шрам? – спросила она, и когда я кивнул, продолжила. – Достаточно капли твоей крови, чтобы узнать про тебя всё. Письмо – просто привычные нам буквы и символы. Всё это помнит кровь, в первую очередь. И эту кровь ты оставляешь за собой, черпая из неё силу. Алхимики Линга ещё не знают, но догадаются со временем – через кровь можно дотянуться до тебя. Но ладно алхимики… Мудрость тоже ищет ключ к тебе. Всегда. И кровь – отличный способ пробраться туда, куда не получалось. Даже ааори могут стать изменёнными, Шрам.

Эл-оли подняла кубок с водой и сделала паузу, словно забыв обо мне.

– Поинтересуйся как-нибудь сказкой о Браготе. Очень познавательная, хотя её и рассказывают здесь детям.

Тем временем Скаэн вернулся и протянул мне свиток.

– Держи, это пропуск в Пущу на время чистки. Если Скас обидится – пойдёшь по нему. А я ему потом сам голову прочищу, чтобы сначала думал, а потом искал себе отряд. Ведь чую, у него что-то опасное на уме, а он не признаётся… Бегает от меня…

– Он выкрутится, ты же знаешь, – успокоила супруга эра.

– Он – да. В нём я не сомневаюсь. А те, кого он с собой потащит? – Скаэн яростно засопел.

[A1]Без Шрама?