Текст книги "For your family (СИ)"

Автор книги: Лена Полярная

Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

– Какой он вам, к чёрту, подопечный! Я объясню, если не совсем понятно. Мы выжили. Нам нужен Хан. И где бы вы его ни держали, у вас есть три минуты, чтобы привести на мостик. Или мы будем бомбить по вам, пока не разнесём вашу посудину в щетки. Нам терять больше нечего.

Лата обернулась, ловя его взгляд, и кивнула. Она была готова дать ещё один залп. Сначала слабые внешние щиты, потом система жизнеобеспечения, а уж без неё им никто не помешал бы найти Хана и принести на корабль. Регенерация не дала бы ему умереть.

Однако реакция доктора была неожиданной.

– Хан отдал приказ не начинать боевых действий! – рявкнул он, впиваясь взглядом в экран. Помолчал и продолжил тише и спокойней, но голос его звучал уверенно. – Это было при мне. Он отдал умирающему Вольгу приказ свернуть вашу операцию по захвату кораблей, поскольку отказался от идеи сопротивления. Он сделал это, чтобы вас спасти! И вы, ослушавшись, смеете являться сюда на захваченном корабле? Однако я завидую вашей смелости. Я успел заметить – Хан не любит, когда его приказы нарушают.

Йоахим машинально приподнялся на своём месте, смотря на Лату. Её взгляд был так же ошарашен.

Они получили сообщение Вольга. И там как раз говорилось о начале восстания. И Вольг не мог ослушаться Хана – это немыслимо для любого из них, значит…

Лата моргнула и указала взглядом на экран. Кажется, она подумала о том же. Этот человек врал.

Йоахим принял прежнее положение в кресле.

– Это не ваше дело. Хан. Или ещё один залп, а потом продолжим разговор.

– Хорошо, – произнёс стальнокрылый по-прежнему без капли страха. – Но я вас предупредил.

Он повернулся к экрану крыльями и ушёл с мостика.

Первым делом Хан проанализировал внешний вид доктора. Взвинчен, сердит.

– Явились твои, – он прищурился, и между бровей тень прочертила резкую складку. – На захваченном федеративном корабле. Подбили нас, вывели из строя почти все оружейные системы и требуют лицезрения тебя во всей красе. Переговоры вёл почти мальчишка, Чехов и то старше! Сидел в капитанском кресле, а у самого пух ещё на крыльях, точно говорю! Но он с кем-то переглядывался, так что явно не один. Я сказал, что ты отдал приказ свернуть операцию по захвату. Как будто в первый раз услышал. Сколько этой златокрылой мелочи лет, скажи ты мне?!

Хан мягко перехватил руку доктора за запястье, прерывая его жестикуляцию, удержал взгляд.

– Если это тот, о ком я думаю, ему пятнадцать, Леонард. Без учета криосна. И его не должно быть в капитанском кресле. Здесь что-то не то.

Хан взял его руку и быстро повёл за собой. Его люди не могли ослушаться приказа. Должна была быть ещё какая-то причина.

Это был Хан, Йоахим видел его – впервые в этом обличье, но видел. Да даже если бы он раньше не нашёл его фото в базе, всё равно узнал бы. По походке, по осанке, по выражению лица. Даже в такое мрачное для них, сверхлюдей, время Йоахим был счастлив видеть его.

Правда, Хан вёл за руку этого больного и хмурого человека. Властно и спокойно. Как свою пару.

Сглотнув, Йоахим поднялся с кресла. И когда Хан остановился напротив экрана, опустился на одно колено в приветствии.

– Господин.

Со своего места ему вторила Лата. Она не могла поприветствовать его, как подобает – держала руку на консоли, да и на видеосвязи её видно не было. Но всё же она склонила голову.

– Йоахим, – медленно произнёс Хан, глядя ему в глаза. – Я запретил вам развязывать войну с Федерацией.

Доктор на этих его словах высвободил свою руку из его хватки, не отводя взгляда от экрана.

– Войну с Федерацией!

Йоахим выкрикнул это в отчаянии, вскочил на ноги и поднял голову. Хан не знал, иначе не реагировал бы так спокойно.

– Господин, Вольг дал нам сигнал к наступлению. Всем нам. И после этого…

Хан смотрел на него хмуро и неподвижно, и этот взгляд давал сил.

С Латой они об этом не говорили – не могли произнести вслух. Не могли признать.

– Остались только мы двое, господин. Остальные мертвы.

– Ты врёшь мне… – поражённо прошептал Хан.

Хан выступил на шаг вперёд, его резко распахнувшиеся крылья почти закрыли МакКою вид на экран. Они дрожали.

– Скажи мне, что ты врёшь, Йоахим! – заорал он.

МакКой на автомате обхватил его сзади, под крыльями, но это конечно было всё равно, что держать выпущенную торпеду. Хан однако не дёрнулся, он только схватил его ладонь и больно сжал пальцами.

– Да какого чёрта?! – громко заговорил МакКой, чтобы его было хотя бы слышно из-за Хана. – Кураторам отдали приказ заморозить подопечных до прибытия за базы! Не убивать!

– Я не вру, господин. – Голос мальчика дрожал. – Нас приказали убить. Лата перехватила отчеты об исполнении. Теперь остались мы. Только мы.

Хан дёрнулся вперёд, он был напряжён, как тетива.

– Трое… Из семидесяти трёх.

– Что здесь происходит? – резким тоном спросила Адлер.

– Не сейчас! – МакКой выпустил Хана, чертыхнулся, оббежал раскрытое крыло. Ему сейчас было плевать, что на них смотрит весь мостик – скорей всего, притихший в ожидании, что Хан начнёт буйствовать. Оказавшись перед своим подопечным, МакКой зажал его руку (рука дрожала) между своих ладоней.

Попытался заглянуть в глаза.

Но Хан на него не смотрел – его полубезумный взгляд был устремлён на экран.

На мостике повисло молчание. Грудная клетка Хана сильно вздымалась, будто у человека после бега. Наконец, он перевёл взгляд на МакКоя. Такого Хана до этого Боунс не видел. Видел в трауре – когда тот сдал своих людей. Видел в бешенстве. В тоске. Сейчас было хуже.

Сейчас он окончательно потерял тех, кого считал семьёй.

– Я должен поговорить со своими людьми, – это еле слышно и прикрыв глаза. – Лата зашифрует канал.

МакКой кивнул, но прежде чем выйти из-за Ханова крыла, сказал:

– Я клянусь, мне пришёл приказ тебя заморозить. Не больше. Я ничего не знал о других.

Хан положил руку на его щёку, и МакКой в ответ накрыл его пальцы своей ладонью. Кожу кололо из-за наложения силовых блоков.

– Да, – сказал Хан медленно. – Думаю, так и было. Иди.

На мостике все, у кого были фазеры, держали их наизготовку и направленными в Хана. МакКой встал так, чтобы стоять на линии их огня, полностью раскрыл свои крылья.

– Объяснитесь, коммандер, – потребовала Адлер.

– Нужно перевести сигнал на мой падд. Я обещаю, что нас не атакуют больше, и постараюсь разобраться в случившемся.

– Они прилетели на захваченном корабле. Мы не знаем, где экипаж. Ты говоришь о каких-то приказах и восстании, при этом пытаешься убедить меня, что остальной наш экипаж вне опасности?

МакКой про себя чертыхнулся.

– О приказе знали Кирк, Спок и я. Пожалуйста, Маргарита. В нас не будут стрелять. Ты не веришь Хану, твоё право, но поверь мне.

– Почему…

– Мне напомнить, что я для тебя сделал?! – заорал МакКой. Нервы сдавали, он крыльями ощущал дрожь крыльев Хана и всё ещё подспудно надеялся, что вот-вот проснётся.

Адлер несколько секунд всматривалась в него, будто глазам своим не веря, но затем махнула рукой. Скотти, Сулу и Алекс Морган опустили фазеры.

– Если вы уверены, Леонард, – ответила она, глядя МакКою в глаза с ненавистью, – доктор. Не похоже, будто у нас, беспомощных, есть выбор.

– О выборе будем говорить потом. Скотти, – позвал Боунс инженера, и тот, словно очнувшись, вздрогнул, – я в этом ничерта не понимаю, но узнай у нижних палуб, можно ли… хоть что-то сделать для срочного ремонта. Целый корабль нам, кажется, ещё понадобится.

– Вот чёрт, – выругался он неуверенно. – Это что, не последние неприятности, как я понимаю?

МакКой, ощущая тошноту, кивнул.

– Да. Не последние. Потом соберём совещание в капитанском кабинете. Мы скоро будем.

Он кинул последний взгляд на погасший экран – Ухура по приказу Адлер уже переводила сигнал.

– Идём, – тихо позвал Хана, подавая ему руку.

Мысли о неправильности затеянного эксперимента грозили свести с ума. После разговора с Осавой МакКой думал об этом почти постоянно, ожидал чего-то подобного, но не того, что командование отдаст приказ убить всех сверхлюдей из-за провала проекта. Самая страшная догадка подтвердилась: сверхлюдей за людей, собственно, не считали. Подопытный расходный материал. Интересная игрушка для социального эксперимента.

И это было настолько чудовищное и антигуманное преступление, что МакКой не мог подобрать слов для его описания. Он до сих пор не мог до конца принять тот факт, что жестокость двадцатого века просочилась сюда, в их двадцать третий. Военные лагеря с их подпольными научными разработками, расовая дискриминация, «крысиные» психологические опыты на людях – нет, чёрт возьми, это точно сон, и да, это очень хреновые мысли. Он настолько устал, что не может мыслить и принимать факты объективно.

МакКой только хотел бы посмотреть в глаза тому, кто отдал приказ об убийстве сверхлюдей…

…всех, кроме Хана.

Зачем? Действительно. Разве это не их «золотая жила» с волшебной воскрешающей кровью?

– Почему Вольг тебя ослушался? – спросил Боунс в коридоре на пути к обзорке.

– Я не знаю, – прорычал Хан. – И не собираюсь сейчас об этом говорить.

МакКой резко остановился. Ему было настолько тошно, что хотелось отключиться на месте.

– Стой. Стой, Хан.

Он дрогнул крыльями, но остановился. Медленно обернулся.

– Что ты хочешь сказать мне?

– Только то, что понимаю тебя. Если считаешь, что сможешь бежать, чтобы спасти этих детей и себя – я помогу.

Несколько секунд – натиск нечеловеческого взгляда, полного горя и свежей боли утраты, но он всё-таки ответил.

– Ты готов помочь или бежать со мной?

– Я не могу оставить своих. Но тебе не откажу ни в какой помощи.

Хан покачал головой – то ли сокрушаясь, то ли ещё с каким выражением.

– Удивительная стойкость. Но нет, Леонард, бежать не выйдет. С самого начала не вышло бы.

Хан до последнего не верил, что Федерация, или кто там ещё стоял за этим, пойдёт на подобное. Каким бы дутым ни был показной гуманизм, они пытались придерживаться хотя бы видимости его. Хану казалось, что его люди в безопасности, что он выиграл время…

Как же он ошибался. Никто не был в безопасности с того момента, как Хан очнулся от криосна.

Они вдвоём вошли на обзорную. Людей, отдыхающих там, отослал Леонард, он же создал посреди комнаты широкий экран-голографию и перевёл сигнал со своего падда.

Крылья тянуло мучительной и тугой болью.

Его люди мертвы. Братья и сестры, прошедшие с ним войну, правление и изгнание.

Голографический экран загорелся перед ними, высвечивая бледного Йоахима.

– Канал зашифрован? – уточнил Хан.

Тот кивнул.

– Да, господин. Лата зашифровала его.

– Хорошо. – Хан помолчал. – Новости, которые принесли вы… ужасны. Ещё хуже, что сейчас… мы даже не можем вспомнить павших братьев и сестер как полагается…

Было слишком тяжело говорить об этом. Как же хотелось сейчас схватить Леонарда, транспортироваться с ним на «Орфей» и улететь куда-нибудь подальше от этого места. Но Хан давил эти желания. Побег в их ситуации – это действительно непрочная и недолгая защита, что бы там сейчас ни думал попавшийся на его уловку коммандер Спок.

Йоахим молчал, ожидая его слов.

– Я должен разобраться в ситуации, – снова заговорил Хан. – Расскажи мне по порядку, как все произошло.

Йоахим начал рассказ – иногда со своего места его поправляла более внимательная к деталям Лата.

Они служили на одном корабле. Доктор Снейка, куратор, был человеком недалёким и очень послушным командованию, до назначения во флот служил на Земле. Поэтому как медик и психолог, он был неплох, но не смог полностью перекрыть им контакты со своими.

Лата и Йоахим получили знак к началу восстания от Вольга. В сообщении говорилось, что приказ отдан самим Ханом и подлежит к исполнению незамедлительно.

Йоахим рассказывал об этом, и глаза его были несчастными. Он не любил убивать, никогда не одобрял войн.

Они начали готовить захват, стараясь не привлекать к себе внимания. В системе корабля уже жил вирус, запущенный Латой, а Йоахим, как самый смирный, имел доступ к некоторым консолям, к тому же, ему доверяли. Оставалось дождаться альфа-смены, перехватить управление кораблем и пустить его по курсу к Энтерпрайз.

Они не успели. За час до смены в их каюту пришёл доктор с небольшой толпой безопасников. Все фазеры были настроены на испепеление, а доктор держал пальцы на нейропарализаторах – к этому времени Лата уже испробовала на себе его действие. Йоахим первым кинулся на доктора, чтобы отвлечь его и охранников. Пользуясь этим, Лата справилась с безопасниками, а дальше они сумели вырваться и пробиться на мостик.

– Потом мы захватили корабль, – продолжила Лата. – Некоторые согласились нам помогать, они в инженерном. Некоторых, кто будет полезен нам в качестве заложников, поместили в камеры. Когда мостик оказался в нашем распоряжении, я взломала доступ к системам. Нашла приказ об уничтожении сверхлюдей на кораблях. Он был общим для всех сорока семи кораблей, на которых были наши люди, поскольку в шапке приказа шёл список. Там не было одного корабля – сорок восьмого. «Энтерпрайз». Очевидно, для вас, господин, приказ был отдельным.

– Других приказов касательно проекта в базе не было? – спросил Хан.

– Только об уничтожении.

– Значит, вас было приказано убить. Меня – заморозить. Видимо, я им нужен сильнее, чем думал…

– Смеёшься? – резко бросил Леонард. – Ты со своей кровью – их чёртова курица с платиновыми яйцами.

– Верно. Правда ты таким образом получаешься моим петухом со стальными крыльями, – Хан криво улыбнулся. – Как с вами обращались, Йоахим?

Но ответила Лата.

– Если я могу применить сравнение – как в цирке. Кнут – парализация на пару часов, пряник – добавление некоторых привилегий.

– Не думаю, что все кураторы были такими, – снова заговорил Леонард. – Многих я знаю лично. Кирси, Оёен, Джеферсон, МакЛаен – я уверен, они сопротивлялись приказу об убийстве до последнего. Я уверен в этом, чёрт побери, я их знаю! Вам известно что-то об остальных экипажах? Кто-то из вас ещё полностью захватывал корабли?

Повисло молчание.

Хан открыл глаза.

– Лата, Йоахим, этого человека зовут Леонард МакКой. Он – старший офицер медицинской службы на этом корабле и моя пара. Вы будете обращаться к нему с почтением и слушаться его приказов.

– Отвечать на мои вопросы желательно, – резко сказал доктор, глядя в экран. – Это вам не праздное словотрёпство. И я повторяю – среди кураторов были те, кто не согласился бы с приказом. А это значит, есть вероятность, что кто-то ещё из ваших людей выжил. Итак, вам известно что-то о других экипажах?

– Мы пытались связаться с теми из нас, кто участвовал в бунте, по своим каналам, – ровно заговорила Лата, – из них никто нам не ответил. Поймите верно, доктор Леонард МакКой, мы очень мало знали друг о друге и о кораблях, на которых находятся наши братья и сестры. За время нашего пути я успела лишь перехватить те отчеты, что были направлены в адмиралтейство Звездного флота и отфильтровать из них те, что были про уничтожение сверхлюдей. Среди них был один, подтверждённый куратором по фамилии Джефферсон. Я не знаю, ваш ли это друг. Всего отчетов, которые я смогла перехватить, тридцать два.

Доктор порывисто повернулся к Хану – его крылья слова приподнялись, ощетинившись перьями.

– Свяжемся с ними, как только это станет возможным. Я достучусь до каждого чёртова корабля, возможно, кого-то ещё можно спасти.

Хан хотел ему ответить, что это хорошая идея, но не успел. У доктора включился коммуникатор, поэтому Сингх закрыл рот и хмуро посмотрел на прибор. Либо это о новостях с Саратоги, либо…

Леонард резким движением открыл крышку коммуникатора.

– МакКой слушает.

– Доктор, – тихий и какой-то упавший голос Ухуры, – вернитесь на мостик. Это очень важно.

Хан поймал обеспокоенный взгляд Леонарда. Кивнул ему.

Началось.

– Я пойду с тобой.

– Сейчас буду, – ответил доктор и сбросил вызов.

Хан обратился к экрану, на котором по-прежнему был один Йоахим.

– Я свяжусь с вами, как только смогу. Будьте готовы к бою, сканируйте пространство. Сейчас спрячьте «Орфей» рядом с дрейфующей Саратогой за планетоидом. Буря собьёт показания сенсоров, с Саратогой вас примут за один пустой корабль.

– Мы ждём гостей, господин? – осведомилась невидимая Лата.

– Боюсь, что так. И никаких действий без моего прямого приказа.

Между крыльев тянуло прямо-таки электрическим холодом, кроющие мягкие перья вставали дыбом. Вспыхивающие за стеклом обзорки неяркие огоньки – результат соприкосновения ионизированных частиц с дефлекторным щитом вокруг корабля – вызывали противную тошноту, и МакКой старался туда не смотреть. По мере приближения бури вспышки эти становились всё ярче и беспорядочней.

– Каких ещё гостей ты имел в виду? – спросил Боунс, отключив экран.

Хан не смотрел на него. Он смотрел за стекло.

– Ты ведь и сам уже догадываешься, Леонард.

====== Как быстро и эффективно захватить Энтерпрайз ======

На мостике Адлер и Скотти стояли друг напротив друга, щетинясь перьями. Скотти тараторил, Адлер чеканила слова. Коммандер держалась за спинку капитанского кресла, будто не в силах её отпустить.

– И я ещё раз повторяю…

– Мы падали на город, и даже тогда никто…

– должны выполнить приказ…

– …не думал о смерти! Капитан пожертвовал…

– мы несём угрозу…

– жизнью. Чтобы нас спасти!

– Федерации!

– Лейтенант Ухура, – перекрывая их голоса, позвал МакКой. – Доложите обстановку.

– Видеообращение от высланных к нам кораблей, сэр. Могу вывести на экран.

– У вас был другой приказ, – перебила её Адлер. Обошла кресло и села в него, распушив сизые крылья.

– Объяснит мне кто-нибудь, в чём здесь дело? – рявкнул МакКой, глядя на ощетинившегося крыльями Скотти. Стоящий за инженером Кинсер дёрнул его, открывшего рот, за перо.

– Коммандер решила, что наши смерти послужат благу Федерации, – ответил он, явно проглотив парочку забористых ругательств, и вернулся к своей консоли. Адлер устало потёрла лоб. На неё смотрел весь мостик.

– Я никогда не осуждала манеру руководства капитана Кирка, но сейчас вынуждена признать, что она излишне либеральна. Экипаж в критических ситуациях не подчиняется прямым приказам. Доктор, – она подняла взгляд на МакКоя, – нам пришёл приказ командования готовиться к уничтожению корабля, так как мы представляем угрозу для обитаемой зоны Федерации. Совет счёл нашу эвакуацию слишком рискованным мероприятием. Впрочем, вы можете увидеть… Лейтенант, – она махнула Ухуре. Та чуть дрожащими пальцами набрала что-то на своей панели.

На плече сжалась стальная Ханова хватка. МакКой подумал о его словах – про гостей – и дёрнул плечом. Вместе с ним дёрнулось и отозвалось болью крыло. До полусонного мозга дошло вдруг, что Хан просто рассчитал примерное время прибытия этих двух судов… с учётом отправленного сигнала о помощи и того, когда и как он дошёл до Земли… и знал, чего ждать.

Мигнуло и развернулась на весь экран входящее видеосообщение. В капитанском кресле звездолёта, интерьер которого до тошноты напоминал «Возмездие», сидел малознакомый адмирал; МакКой только пару раз видел его на судебных заседаниях, в том числе на том, которое состоялось над Ханом после падения «Возмездия» на Сан-Франциско. Он удивился – ожидал почему-то увидеть Осаву.

При чём тут проект реабилитации вообще

– «Энтерпрайз» и капитан Кирк, с вами говорит адмирал Йорган Райс, командующий звездолётами «Ирида» и «Корунд». С прискорбием вынужден сообщить, что мои корабли высланы вам навстречу с крайне неприятной миссией. Совет Флота, проанализировав полученные вами данные, пришёл к выводу, что попытка вашей эвакуации и возвращения в обитаемые зоны галактики слишком рискованна для осуществления. Научное оснащение вашего корабля по-прежнему остаётся лучшим во Флоте, как и ваш экипаж. Если вы оказались не в состоянии справиться с неизвестной болезнью, рисковать и допускать её в обитаемые секторы квадранта нельзя ни в коем случае. Болезнь может быть угрозой всему живому и послужить началом межсистемной пандемии, кочуя с планеты не планету. По этой причине планетоид, погибшая Саратога и ваш корабль подлежат уничтожению. На борту наших кораблей есть оружие новейшего типа, способное обеспечить максимально чистое уничтожение заражённых объектов. Мы не позволим заразе разойтись дальше этого участка космоса.

Адмирал сделал паузу.

– Мы, – горько и тихо сказал рядом Пашка. – Это мы виноваты в том, что не справились с болезнью. Ну конечно, это ж не они приказывали продолжать исследовать планетоид.

– Это сообщение опередит наш прилёт всего на полтора часа из-за ионного шторма, – продолжил записанный Райс на экране, – но бежать всё равно нет смысла. Напоминанием, что оснащение нашего корабля позволит выследить вас даже в гуще штормового фронта, но в этом случае вы умрёте не как герои, а как беглецы, попытавшиеся пренебречь своим долгом перед Федерацией. Вступать с нами в противостояние также не имеет смысла. Капитан Кирк, вы известны своим непослушанием приказам командования, однако в этом случае я обращаюсь к вашему долгу, к принесённой вами присяге старшего офицера, и прошу не предпринимать неординарных попыток спасти корабль. Это может поставить под угрозу жизни людей в двух квадрантах разом. Советую вам оставаться в дрейфе на том месте, где вы сейчас, рассказать обо всём экипажу и предоставить возможность, если они хотят, записать обращения для своих родных и близких. Все они будут сохранены в нашей базе данных и найдут своих адресатов, где бы те ни находились. Ваши имена посмертно будут внесены в списки героев Флота. Конечно, это послужит слабым утешением, но я сожалею о вашей участи, «Энтерпрайз».

Видеоэкран погас. Воцарилась тишина, нарушаемая только шуршанием перьев. Люди-то это второй раз слушали.

– Да они просто боятся Кирка, чёрт возьми! – сказал Скотти громко. – После того, что он сделал над Сан-Франциско!

– Капитан Кирк, возможно, мёртв, – резко возразила Адлер. – У нас нет причин ослушиваться приказа командования.

– Они боятся, что об этом станет известно! – выкрикнул Пашка звонко. – Даже наши обращения они примут на свой компьютер – ха, да как пить дать, чтобы отфильтровать данные по планетоиду и болезни, если кто-то что-то вякнет лишнее! Это всё шито белыми нитками!

Его, однако, никто не поддержал. Остальные сидели молча, кто-то вообще смотрел в пол. Только Ухура переводила взволнованный взгляд со Скотти на Адлер и стоящего за спинкой её кресла безопасника и выглядела так, будто вот-вот сорвётся с места. Даже крылья приподнялись.

– Вы слышали мой приказ, – повторила Адлер. – Связь по кораблю. Экипаж должен знать.

Ухура, не отводя от неё взгляда, медленно покачала головой.

– Ни за что.

МакКой попытался собраться с мыслями.

– Стойте…

– Лейтенант Ухура, я арестовываю вас за неподчинение приказу вышестоящего по званию. Морган.

Безопасник направился к Ухуре.

Следующее произошло примерно в три секунды. Ухура начала приподниматься со своего кресла. Распушились пашкины крылья, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло с крыльями Скотти. Он как будто стал в два раза больше, взъерошился, раскрыл свои грязно-серые крылья, заслоняя ими Ухуру. Рядом с ним оказался Сулу, направив фазер на Моргана. Тот вытащил свой. Сбоку подскочил Пашка с модифицированным «лабораторным» фазером. В него прицелился Дерек из гамма-смены.

– Только попробуйте её тронуть, – выпалил Чехов на одном дыхании.

– Я и сама могу справиться, – с достоинством сказала Ухура.

– Да вы бунт поднимаете, понимаете вы это?!

Маргарита резко поднялась со своего места.

Пашка перевел свой фазер на неё.

– Я… я оглушу вас! Вы пытаетесь нас убить! – его голос подрагивал, но был решительным. И рука твердо держала фазер. – Капитан Кирк никогда бы так не….

Дерек выстрелил, и Пашка рухнул, как подкошенный. Сулу выстрелил в него в ответ и сшиб оглушением в начавшемся прыжке. Морган замешкался, но выскочил вперёд, прикрывая Адлер. Теперь Сулу и безопасник держали друг друга на прицеле.

– Стреляй, – Сулу, недобро прищурившись, кивнул на его фазер. – Ляжешь рядом.

Безопасник дёрнул крылом, но не сдвинулся ни на миллиметр.

– Мне вмешаться, Леонард? – тихо спросил Хан позади.

У МакКоя чуть мозги не вскипели. Он был не в силах переварить весь этот объём информации, и просто замер на месте, пытаясь не вырубиться.

Эксперимент. Планетоид. Мёртвая Саратога. Бессмысленная гибель сверхлюдей. Пропавшие Джим и Спок.

Хану нельзя было вмешиваться в любые дела корабля, всё это могло повредить ему на будущем суде, но состоится ли сам суд, учитывая, что их должны уничтожить…

И почему в этом случае ему велено заморозить Хана?

Заморозить перед уничтожением. И они не спросили о Хане в прошлом сообщении.

Они не спросили… два корабля… приказ о заморозке…

Они убили всех, кроме Хана. Бессмысленный приказ, учитывая, что флот расписался в провале дорогостоящего проекта реабилитации, о котором было растрезвонено во всех СМИ… то есть, буквально командование выставило себя на посмешище…

Потому что никакого настоящего проекта не существовало.

– Святой космос… – прошептал МакКой, ощущая, как внутри всё словно покрывается льдом.

– Доктор… МакКой. Я обращаюсь к тебе как к старшему офицеру. Ты знаешь, что такое эта болезнь, – заговорила Адлер из-за спины Моргана.

Кажется, она была в отчаянии, но МакКой её почти не слышал. Его тошнило от ужаса и безумного, невыносимого, раздирающего чувства собственной вины.

Их никто не эвакуирует. Четыреста человек будут уничтожены одним выстрелом.

Джим отправился на Саратогу и, возможно, уже мёртв.

У Хана погибла вся его семья.

На кораблях были жертвы – вряд ли все сверхлюди сдались без боя.

Хановы птенчики, защищаясь, точно наполовину перебили экипаж «Орфея»…

И во всех этих смертях так или иначе виноват он, Леонард Горацио Боунс МакКой.

Хан позади тихо назвал его по имени.

Крылья немедленно отозвались выворачивающей болью.

– Мы все видели, что болезнь сделала с живым человеком за пятнадцать секунд, – продолжала Адлер. – Допускать её до обитаемого сектора нельзя! Если мы должны пожертвовать нашими жизнями, как те корабли над колонией Аврора, чтобы эта зараза не достигла ближайших колоний, Земли, родных и друзей, в конечном счёте – мы должны выполнить приказ! Леонард…

МакКой опомнился. Сглотнул пересохшим горлом.

Адлер нельзя оставлять в кресле капитана, даже если Джим мёртв.

МакКой присел у оглушённого Пашки, распушил ноющие крылья, чтобы безопасник его не видел, и мягко вытащил фазер из пальцев Чехова. Так вцепился, что даже в бессознанке умудрился удержать рукоять. МакКой погладил его по золотому крылу, не чувствуя собственных пальцев, и поднялся, разворачиваясь. Секунду казалось, что говорить не сможет – язык казался онемевшим и холодным. Но нет, стоило раскрыть рот, голос вернулся.

– Скотти, – МакКой вытащил свой фазер и отдал инженеру. – Как старший по званию, приказываю тебе взять мостик под свой контроль и принять командование. Коммандер Адлер, вы отстраняетесь от службы по решению старшего офицера медицинской службы. Морган, – обратился к растерявшемуся безопаснику, направляя модифицированный фазер в его сторону, – не советую сопротивляться. Нас больше.

– Леонард… – потрясённо проговорила Адлер. – Ты не можешь… Без подтверждения…

– Я не считаю, что ты здорова, – он подошёл к ней, по-прежнему держа фазер. Морган неохотно отступил. – Видишь ли, я не расцениваю готовность угробить целый экипаж по одному невнятному приказу как адекватное поведение. А так как осмотр провести я сейчас не могу, ты отстраняешься от службы до выяснения всех обстоятельств.

Она рухнула в кресло, как подкошенная. Крылья бессильно дрожали.

– Ты… тебе это так с рук не… я… тебя… уничтожу.

– Морган, – МакКой опустил фазер. – Проводите мисс Адлер с мостика, пусть отдохнёт. Оружие и коммуникатор не давать. Скотти, кресло твоё. Нам надо собрать экстренное совещание. Так, тут, на мостике, есть кто-то, кто сдал экзамен по экстренной помощи выше чем на «удовлетворительно»?

Сулу кивнул, и МакКой отдал ему аптечку. Указал на Чехова.

– Приведи его в себя. Пускай всеми правдами и неправдами пытается доискаться до способа победить дорсаливую заразу – он знает, о чём это. Приведи в себя и Дерека, пусть помогает ему. Хоть держит трикодер, мне плевать. Ухура, пытайтесь связаться с этим чёртовым адмиралом. Я хочу с ним поговорить лично. Если я по какой-то причине не смогу этого сделать – доверяю переговоры вам. Уверен, лейтенант, вам будет, что сказать.

Ухура, неотрывно и с тревогой глядя на него, кивнула.

Оставив их, кого-то ошарашенного, кого-то сразу принявшегося за работу (Сулу вот уже склонялся над Чеховым), МакКой подошёл к Хану. Тот улыбнулся. Спокойно и одобрительно.

МакКой встретил его взгляд, и по крыльям сквозь боль невольно прошла тёплая дрожь.

От этого стало ещё хуже.

– Когда ты понял, что они идут за нами? – спросил Бонус тихо-тихо, глядя в спокойные нечеловеческие глаза. – Сколько ты уже молчишь?

Хан не ответил.

– У тебя есть план? Скажи мне, во имя всего святого, ты знаешь, как нас вытащить?

На этот раз сверхчеловек едва заметно кивнул.

На консоли связи сработал сигнал входящего сообщения.

– Это… с Саратоги! – послышался посреди молчания дрогнувший от радости голос Ухуры. – Запрос связи, они живы!

Хан перевёл на неё взгляд.

– Давно пора.

– Чёртовы… помехи… – Кирк, ругаясь сквозь зубы, мучает панель связиста Саратоги. Пытается раз за разом вызвать своих.

Чи вкатила ему вторую дозу обезболивающего, только на крыльную боль оно почти не действовало. После того, как они спасли корабельного найдёныша, она все больше молчала.

Кексик сидел на полу, положив рядом с собой оглушённого Спока и направив на него фазер. На обратном пути Спок приходил в себя и тут же кинулся на Джима. Кексик попытался закрыть Кирка собой и при этом не задеть его больное крыло, в итоге, пока Цай прицелился в темноте, Спок нехило приложил бедолагу к стенке затылком. Вулканец реально словно озверел, и Джим теперь боялся приближаться к нему, даже оглушённому.

Ко всему прочему, на них ещё пару раз нападали клубки. Совсем мелкие и какие-то вялые, но страшно всё равно было.

Цай и Чи работали с панелями, перекрывая доступы на мостик. Айвил пытался помогать со своего падда, но видно было, что не слишком-то пришёл в себя.

Кирк перенабрал вызов и чертыхнулся, проклиная все ионные штормы, вместе взятые.

Ни еды, ни медикаментов, ни путей отступления, ни одной идеи, как победить растительную заразу. Они были в полной заднице.

Ещё один перенабор вызова.

Чёртова боль. И страх: он ещё никогда не оставался в таких ситуациях без Спока. Коммандер был рядом, он всегда знал, что делать, ну или просто мог подать идею, начав приводить занудные пункты устава. И теперь, когда Спок двинулся по фазе, Джим ощущал себя преданным и каким-то... брошенным. Спок не мог сломаться, не в такой момент. Так по-идиотски свихнуться от страха. Джим уверен, что тут не обошлось без влияния Хана. Он видел, как эти двое разговаривали.