Текст книги "История Александра Македонского"

Автор книги: Квинт Руф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

лежащем в земле, над ней поднимаются холмы, обильные

ленью, потому что подножие их омывает река. 9. Во всей Азии г более здоровой местности. Климат там мягкий: с одной стопы непрерывные горы, дающие тень и прохладу, смягчающие ФУ» с другой – близкое море, с которого дует па землю теп-ifi ветер.

10. Когда пленник изложил все это, царь у него спросил, по-н'лышке ли он знает то, о чем говорит, или видел своими гла-ми. Тот ответил, что был пастухом и сам исходил все тропин-, что дважды был взят в плен: первый раз персами в. Ли-'И, другой раз Александром. 11. Тут царь вспомнил одно дан-е на его вопрос предсказание оракула, что проводником на иг, ведущем в Перейду, будет у него ликиец. 12. Итак, пообе-1 in ему награду, соответствующую обстоятельствам и положе-

–

иию пленника, царь приказывает ему вооружиться по македонскому образцу и, помолясь об удаче, показывать дорогу: как бы -она ни была тяжела и обрывиста, он пройдет по ней с небольшим отрядом; пусть, он не воображает, что там, где он проходил со своим стадом, Александр не сможет пройти ради своей вечной славы. 13. Пленник все указывал, как труден путь, особенно для вооруженных. Тогда царь сказал: «Возьми меня в поручители, и никто из следующих за мной не откажется идти, куда бы ты пи повел». 14. Оставив для охраны лагеря Кратера» со знакомыми ему пехотинцами и войсками, которые вел Мелеагр, а также с тысячью конных стрелков, он приказывает ему, сохраняя прежний вид лагеря, разводить в нем больше огней, чтобы варвары думали, что царь пребывает в лагере. 15. Впрочем, если бы Ариобарзан случайно узнал, что царь пошел окольным путем и пытался бы часть своего войска бросить ему нацеререз, Кратер должен был его задержать, напугав чем-нибудь, чтобы тот обратил свои силы против блия^айшей опасности. 16. А если он сам обманет врагов и займет переход, то пусть Кратер, как только услышит тревожные крики врагов, преследующих царя, не колеблясь вступит на тот самый путь, с какого их накануне сбили: он будет свободен, ибо враги обратятся против царя.

17. Сам он в третью стражу в полном молчании, не дав даже •сигнала трубой, вышел па указанный ему тропой путь. Воинам легкого вооружения он велел нести продовольствие на три дня; 18. Однако, помимо труднопроходимых скал и откосов, на которых внезапно терялся след, наступающим препятствовал снег, наметенный ветром, они увязали в нем, как в капкане, а когда кто-нибудь из товарищей помогал, то они скорее тянули к себе помогающих, нежели поспевали за ними. 19. К тому же ночь, незнакомая местность и неизвестно, достаточно ли надежный проводник, – все это увеличивало страх: если бы он обманул охрану, то их можно было бы захватить, как диких зверей. От верности н настроения одного пленника зависело спасение царя и его самого. 20. Наконец подошли к перевалу. Справа был путь к самому Ариобарзану; здесь царь оставил Фнлота и Кена с Амиптой и Полиперконтом и отрядом легковооруженных, приказав им, чтобы они, поскольку отряд их состоит из пехоты и конницы, продвигались медленно в местах с тучной почвой и обилием фуража; проводники им были даны из числа пленных. 21. Сам же с оруженосцами и отрядом, называемым агема, пошел вперед по крутой тропе, но удаленной от стоянки неприятеля, претерпевая много мучений. 22. Был уже полдень, и утомленным требовался отдых, а пути оставалось столько же; сколько они уже прошли, но менее крутого и обрывистого, 23. Итак, дав воинам подкрепиться пищей и сном, он поднялся во вторую стражу. Остальной путь он прошел без большого труда. Впрочем, там, где гряда гор несколько спускается к равнине, путь преградила огромная вымоина, образовавшаяся от 36

"точной воды. 24. К тому же ветви деревьев, переплетенные и "'ценившиеся друг с другом, стали сплошной стеной. Тут всех охпатило отчаяние, и даже воины с трудом удерживали слезы. ;.'". Особенно содействовала страху темнота: хотя и блестели шезды, сплошная листва деревьев мешала их видеть. Нельзя было руководиться и слухом, так как качающиеся от ветра нетвистыс деревья издавали большой шум. 26. Наконец долгожданный рассвет рассеял все ночные страхи: вскоре нашли об-чод трясины, и каждый начал сам разбираться в направлении еиоего пути.

27. И вот они выходят на выступающую вершину; рассмотрев с нее расположение врагов, они неожиданно подходят к ним н полном вооружении с тыла; немногие из вступивших с ними в сражение были убиты. 28. Итак, с одной стороны, стоны умирающих, с другой – растерянный вид бегущих обратно к своим побудили и остальных персов к бегству еще до вступления в бой. 29. Когда же до лагеря, где был Кратер, донесся шум, он стал выводить своих воинов для занятия теснин, в которых они шстряли накануне. 30. Втожевремн и Филот с Полиперконтом, Лминтой и Кеном, которым было приказано идти другим путем, навели на варваров новый страх. 31. Хотя повсюду сверкало македонское оружие, персы, теснимые с двух сторон, псе же дали примечательное сражение. Крайняя нужда, думается мне, подстрекает даже ленивого, и часто отчаяние дает основание для надежды. 32. Безоружные пополняли ряды вооруженных; тяжестью своих тел они валили македонцев на землю и пронзали их отнятым у них же оружием. 33. Ариобарзан к окружении не менее 40 всадников и 5 тысяч пехотинцев прорвался через строй македонцев, учинив большое кровопролитие среди своих и врагов; он торопился занять столицу области город Персеполь. 34. Но стража города не впустила его, он был настигнут упорно преследовавшим его неприятелем: возобновив имеете со всеми спутниками своего бегства бой, он пал в нем. 11одоспел сюда также и Кратер, проведя свое войско ускоренным маршем.

ГЛАВА 5

1. Царь на том же месте, где рассеял силы врагов, укрепляет лагерь. И хотя обращенные повсюду в бегство враги признали его победу, однако глубокие и обрывистые рвы, проведенные во многих местах, пересекали путь, и приходилось двигаться медленно и осторожно, опасаясь ие только засад врагов, но и неудобной местности. 2. В пути царю было доставлено письмо хранителя царской казны Тиридата с указанием, что жители, оставшиеся в городе, услыхав о его приближении, хотят разграбить сокровищницу; пусть он поторопится ее захватить: путь открыт, хотя его пересекает река Араке. 3. Никакую другую доблесть царя я бы так не восхвалил, как его быстроту: оставив пешие войска, он со всадниками, утомленными столь длинным 4-111 97 путем, прибыл на рассвете к Арак-су. 4. Поблизости были селения; разрушив их, он из их бревен быстро навел мост, подперев его камнями. 5. Царь уже был недалеко от города, когда навстречу ему вышел жалкий отряд людей, достойный упоминания как редкое явление, – это были греческие пленники числом до 4 тысяч, которых персы мучили всякими пытками-6. У одних они отрезали ноги, у других руки и уши, на теле других выжгли буквы варварского своего языка и долго держали для издевательства, а когда увидели, что сами подпали под чужую власть, не воспрепятствовали пожелавшим выйти навстречу царю. 7. При таком необычном облике они не были похожи на людей; человеческим в них можно было признать только голос, и больше слез проливали смотрящие на них, чем они сами, ибо при столь различной горестной судьбе каждого из них несчастия людей казались равными по силе, хоть и различными по характеру, и трудно было решить, кто самый несчастный. 8. Когда же они воскликнули, что Юпитер, мститель за Грецию, наконец открыл свои глаза, всем стало казаться, что нх постигло равное бедствие. Царь, сдерживая слезы, которые раньше1 обильно проливал, велит им подбодриться, обещает, что они увидят свои города и жен, и ставит для них укрепленный лагерь в двух стадиях от города.

9. Выйдя за вал, греки стали обсуждать, чего им просить у царя: одни хотели мест для поселения в Азии, другие – возвращения домой. Тогда, говорят, кумеец Евктемон так сказал, обратившись к ним: 10. «Нам только что было стыдно выходить из нашего мрака к людям, чтобы просить о помощи, в новых условиях мы стремимся теперь представить в Греции приятное зрелище наших ран, которые еще неизвестно чего больше нам приносят: страдания или стыда. 11. Но легче переносят свое несчастье те, кто его скрывает, и для людей несчастных нет лучшего утешения, ожидаемого от родины, как уединение и забвение прежнего своего состояния. Кто много возлагает надежд на сострадание близких, тот не зиает, как скоро высыхают слезы. 12. Никто не может преданно любить того, что вызывает отвращение; в тягость бывает как несчастье другого, так и надменное счастье. Осуждая судьбу другого, каждый думает о своей судьбе. Если бы мы не были взаимно несчастны, мы скоро стали бы неприятны друг другу. Нет ничего удивительного, что удачники ищут друзей среди счастливцев. 13. Убеждаю вас, поскольку жизнь наша уже окончена, выберем себе такое место, где мы, изувеченные, могли бы успокоиться, где уединение скрыло бы ужасные наши раны. Нечего сказать, приятно будет наше возвращение нашим жеиам, которых мы брали в юности. Захотят ли дети наши в цвете лет и своих дел принять отцов, изуродованных пыткой? 14. Кто же из нас сможет пройти столько земель? Вынесем ли мы, заброшенные вдали от Европы в крайние восточные страны, немощные старики с искалеченным телом, такой трудный путь, который утомил даже воору-

98

Женных людей и победителей? 15. А наших жен, которых судьба, дала пленникам как единственное утешение в их печали, и Наших малых детей поведем ли мы с собой или покинем здесь? Гели мы вернемся с ними, никто не захочет нас признать. 1(1. Неужели мы сразу оставим дорогие нам существа, когда еще неизвестно, увидим ли мы тех, к которым стремимся? Нам Надо остаться среди тех, которые полюбили нас в несчастье». Так говорил Евктемон.

17. Против него стал говорить афниянин Теэтет. Ни один благочестивый человек, заявил он, не будет судить о своих близких по внешнему виду, в особенности если они пострадали от ярости врагов, а не таковы от природы. Достоин всякого по-;шра тот, кто стыдится своей судьбы; у него плохое мнение о людях и нет надежд на милосердие, потому что он сам отказы-мает в нем другим. 18. Боги посылают им то, чего они сами не посмели бы и желать: возможность увидеть родину, жен, детей и псе, что люди ценят, как свою жнзнь, н за что жертвуют ею. 19. Как же им не стремиться вырваться из этой тюрьмы: на родине и дышится по-другому, и свет не так светит; к родным правам, святыням, к родному языку стремятся и варвары, а они собираются отказаться от всего родного, хотя и несчастны только из-за того, что лишены всего этого. 20. Сам он, конечно, нернется к своим пенатам и на родину и воспользуется милостью царя. Если кого удерживает любовь к сожительницам и детям, с которыми их свело рабство, пусть оставят нх здесь: медь н для них нет ничего дороже родины. 21. Немногие разделили это мнение, другие подчинились привычке, которая сильнее самой природы. Они решили просить у царя какого-нибудь места для поселения. 22. Для этого избрали сто человек. Александр, предполагая, что онн будут просить о том, что и он считает за наилучшее, сказал им: «Я уже приказал предоставить вам вьючный скот, который вас повезет, и выдать каждому из вас по тысяче денариев. Когда вы вернетесь в Грецию, я позабочусь, чтобы никто там не считал своего положения лучше вашего, раз у него нет вашего увечья». 23. Они же со слезами на глазах смотрели в землю и не осмеливались ни поднять головы, ни промолвить слово. Наконец, когда царь спросил их о причине печали, за них ответил Евктемон, сказав примерно то же, что и раньше. 24. Царь смилостивился не только над их судьбой, но и над тяжелым их душевным состоянием и приказал выдать каждому по 3 тысячи денариев, прибавил к этому но десяти одежд, а также крупный и мелкий скот и семена, чтобы отведенная им земля могла быть обработана и засеяна.

ГЛАВА в

1. На следующий день, созвав что нет ненавистнее для греков царей Персии: отсюда выходили 4* командиров, царь пояснил им, города, чем столица древних бесчисленные полчища, отсю-

да начинали преступные войны против Европы сначала Дарий, а потом Ксеркс. Долг памяти предков следует воздать разрушением этого города. 2. Варвары, покинув город, уже разбежались, кого куда гнал страх, и царь без промедления ввел в город фалангу. Он уже завоевал и частью принял на сдачу много городов с обильными царскими богатствами, но сокровища этого города намного превзо-

шли все остальные. 3. Сюда варвары свезли богатства со всей Персии, золото и серебро лежало грудами, одежд было великое множество, утварь была предназначена не только для употребления, но и для роскоши. 4. Поэтому вооруженные столкновения происходили и между самими победителями: кто захва-1 тил более ценную добычу, считался врагом, и так как они не могли унести всего, вещн брались какие подороже. 5. Царские одежды они разрывали на части, мечами разбивали дорогие художественные сосуды, ничего не оставляли нетронутым, не уносили в целости: тащилн отломанные от статуй части, кто что ухватил. 6. Не только алчность проявлялась в городе, но и жестокость: отягощенные золотом и серебром, победители убивали пленных, с которых нечего было взять, все попадавшиеся им навстречу умерщвлялись, если казались ничтожными по своей стоимости. 7. Многие из неприятелей своими руками подготовляли себе добровольную смерть: одевшись в дорогие одежды, с женами и детьми бросались со стен. Некоторые подкладывали под свои дома огонь, предполагая, что это будет делать в скором времени и враг, и заживо сгорали со своим имуществом. 8. Наконец царь отдал приказ своим воинам воздерживаться от насилия над женщинами. Некоторые называют такие размеры захваченной здесь добычи, что она кажется невероятной. 9. Впрочем, нужно или усомниться в других сведениях, или поверить, что в сокровищнице этого города было 120 тысяч талантов; чтобы вывезти их – а царь предполагал взять их с собой на нужды войны, –ои приказал доставить вьючный скот и верблюдов из Суз и

Персидский царь Ксеркс, начало V в. до н. э.

Иннилона. 10. К указанной сумме взятых денег прибавились после занятия Парсагад еще б тысяч талантов. Город Парсага-LM основал Кир: сдал его Александру начальник города Гобар.

11. Царь поручил охранять крепость Персеполь Никархиду, оставив для защиты 3 тысячи македонцев; за Тиридатом, который передал ему сокровищницу, сохранены были почести, которыми он пользовался при Дарий. Оставив там же значительную часть своего войска и весь обоз, он поставил во главе их Пармениона и Кратера. 12. Сам с тысячью всадников и отрядом |егковооруженных воинов устремился во внутренние области 11ерсиды, расположенные под созвездием Вергилий, и, несмотря •ia сильные ливни и почти непереносимые бури, продолжал продвигаться в избранном направлении. 13. Подошел он и к отрезку пути, засыпанному вечными снегами, сильный холод скопал их льдом. Пустынность и грозный вид этих мест устрашили утомленных воинов, которым казалось, что они видят край света. Они озирались, пораженные зрелищем пустынных мест без к.чких-лнбо следов человеческого жилья, и требовали возвращения, пока они еще не лишились света и воздуха. 14. Царь считал излишним наказывать напуганных, вместо этого он соскочил с коня и пешком пошел по снегу и пьду. Постыдились не следовать за ним сначала его друзья, потом командиры, наконец остальные воины. Идя первым, царь топором пробивал себе путь во льдах; примеру царя следовали и остальные. 15. На-ноиец, преодолев также почти бездорожную лесную чащу, они штретили редкие следы человеческого жилья и вразброд блуж-нпощий мелкий скот: жители же, ютившиеся в редких шалашах, уверенные, что они ото всех защищены бездорожьем, ког-ia увидели отряды воинов, перебив всех, кто не мог сопровождать их в бегстве, бросились в дикие горы, покрытые снегом. К). Вступая затем в переговоры через пленников, они несколько смягчились в своей дикости и сдались на милость царя. К ним не применили никакой строгости.

17. Разорив затем поля Персиды и покорив себе много селении, царь пришел к племени мардов, воинственному и сильно отличающемуся от остальных персов своим образом жизни. Оии роют пещеры в горах и прячутся там со своими женами и детьми, питаются мясом домашнего скота и днких зверей. 18. И у ьепщин их не более мягкие нравы в соответствии с их приро-loi'i: волосы у них торчат лохматые, одежда выше колен, голо-иу они повязывают пращой – это и украшение и оружие. 19. Но п что племя укротил одинаковый удар судьбы. Итак, царь вернулся в Персеполь на 30-й день после ухода оттуда. Там он раздал приближенным и всем остальным награды по заслугам каждого и израсходовал почти все, что взял в этом городе.

ГЛАВА 7

1. Впрочем, прекрасные качества своей души, которыми он превосходил всех других царей: выносливость в опасности, быстроту в решении и исполнении задуманного, верность слову, данному сдавшимся ему, милость к пленникам, сдержанность в наслаждениях, хотя дозволенных и обычных, – все это он запятнал непреодолимой страстью к вину. 2. В то время как враг и соперник его царской власти продолжал упорно воевать, а недавно побежденные и покоренные им с пренебрежением относились к его новой власти, он еще засветло садился за пиршества, на которых бывали и женщины, да не такие, которых нельзя было оскорблять, а распутницы, привыкшие жить с военными более свободно, чем полагалось. 3. Из них одна, Таис, будучи во хмелю, внушает ему, что он вызовет глубокую благодарность у всех греков, если велит поджечь дворец персидских царей: этого, мол, ожидают все, чьи города разрушили варвары. 4. К этому мнению пьяной распутницы в таком важном деле присоединяются один за другим тоже упившиеся внном; царь проявил тут больше алчности, чем сдержанности: «Почему бы нам в самом деле не отомстить за Грецию и не запалить город?» 5. Все разгорячились от вина и бросились хмельные поджигать город, ранее пощаженный вооруженными врагами. Царь первым поджег дворец, за ним гости, слуги, наложницы. Обширный дворец был построен из кедра, он быстро загорелся, и широко распространился пожар. 6. Когда это увидели в лагере, расположенном недалеко от города, воины, думая, что загорелось случайно, побежали, чтобы оказать помощь. 7. Но подойдя к порогу дворца, видят, что сам царь все еще поддает огня. Вылив воду, которую принесли с собой, они и сами стали бросать в огонь горючий материал.

8. Такую судьбу претерпела царская столица всего Востока: здесь столько народов раньше искало правосудия, здесь была родина стольких царей – некогда предмет исключительного страха для Греции; отсюда посылался флот в тысячу кораблей и полчища, наводнявшие Европу, завалившие море камнями, прорывшие горы и образовавшие в выемке проливы. 9. Однако город был восстановлен не очень много времени спустя после его разрушения. И другие города захватили македонские цари, а теперь ими владеют парфяне. Следов столицы нельзя было н найти, если бы их не указала река Араке, протекавшая недалеко от городских стен; поэтому окрестные жители только на веру принимают предание о том, что какой-то город находился в 20 стадиях от реки. 10. Македонцы испытывали стыд из-за того, что такой славный город был разрушен царем, упившимся на пиру, но, серьезно обдумав это, они заставили себя поверить, что именно так и следовало разрушить город. 11. Известно, что сам царь, когда прошло опьянение и мысли прояснились после сна, говорил, что для персов было бы более тяжким наказанием 102 от греков, если бы им пришлось увидеть его восседающим во дворце на троие Ксеркса. 12. На следующий день он одарил 30 талантами ликийца, проведшего его в Перейду. Отсюда он перешел в область Мидии, где встретился с пополнением войска из новобранцев, шедших из Киликии. Пехотинцев было всего 5 тысяч, всадников тысяча. Теми и другими командовал афинянин Платон. Получив такое пополнение, он решил преследовать Дария.

Дворец в Персеполе. Реконструкция

ГЛАВА 8

1. Тот между тем достиг города Экбатан. Это столица Мидии; теперь ею владеют парфяне, и она летняя резиденция их царей. Далее Дарий хотел пройти в Бактрию, но, опасаясь, как бы она не была перехвачена Александром благодаря быстроте его движения, изменил свой план и путь. 2. Александр отстоял от него на 1500 стадиев, но при стремительности его похода никакое расстояние не казалось далеким. Итак, Дарий больше готовился к битве, чем к продолжению бегства. 3. За ним следовали 30 тысяч пехоты, среди них 4 тысячи греков, до конца верных царю.– 4. Отряд пращников и стрелков насчитывал еще 4 тысячи человек, кроме того, было у него 3300 всадников, преимущественно бактрийцев. Командовал нми Бесс, префект области Бактрии. 5. С этим отрядом Дарий несколько уклонился от военной дороги, приказав идти вперед маркитантам и охране

обоза. 6. Затем, собрав сходку, он сказал: «Если бы судьба связала меня с людьми трусливыми, для которых какая угодно жизнь дороже, чем почетная смерть, я бы скорее молчал и не расточал нонапра сну слов. 7. Но я испытал вашу доблесть и преданность на более серьезном, чем бы хотелось, деле, так что должен сам стараться быть достойным таких друзей, а не сомневаться, остались ли они верны самим себе. 8. Из стольких тысяч, бывших под моим командованием, только вы следуете за мной, дважды разбитым, дважды обращенным в бегство. Ваша, преданность и стойкость внушает мне уверенность, что я еще царь. 9. Предатели и перебежчики царствуют в моих городах; и не потому, клянусь богами, что они достойны этого, но с тем, чтобы своими наградами смущать ваши души. Но вы, о верные мои друзья, предпочли разделить судьбу со мной, а не с победителем, и если я не смогу наградить вас, Жрец и слуга-лшдиец. Рельеф из то за меня пусть наградят Персеполя вас боги. 10. И, клянусь вам,

» они вас наградят! Не может быть настолько глухо потомство, так неблагодарна молва, чтобы не вознести вас заслуженными похвалами до небес.

Итак, хотя раньше я помышлял о бегстве, от которого отвращается моя душа, теперь, опираясь на вашу доблесть, я хотел бы выступить против врага. 11. Доколе же я буду изгнанником в своем собственном царстве и в пределах его буду убегать от царя, выходца из чужой земли, когда я могу, испытав судьбу войны, или вернуть то, что потерял, или умереть почет-нон смертью? 12. Или лучше ожидать решения победителя и по примеру Мазея и Мигрена принять в виде выпрошенной подач ки царство над каким-нибудь одним племенем, поскольку вра предпочитает добиваться славы, а ие удовлетворять свой гнев 13. Да не допустят боги, чтобы кто-нибудь мог снять с моей головы знаки моего сана или даровать мне их; живым я не откажусь от власти, но ее конец будет и концом моей жизни. 14. Если вы сохраните свой дух и свой закон, то никто из вас не лишится свободы: никто не будет принужден терпеть высокомерие и надменность македонцев. Каждый своей собственной руко или отомстит за такое зло, или пресечет его. 15. Моя судьба п

называет, как изменчиво счастье. И не без основания ожидаю я поворота судьбы в лучшую сторону. Если же боги откажут нам в справедливой и благочестивой войне, доблестные мужи всегда смогут умереть честно. 16. Заклинаю вас славой предков, которые так доблестно владели всем Востоком, теми героями, которым когда-то Македония платила дань, флотами из стольких кораблей, которые посылались в Грецию, столькими трофеями ваших царей. 17. Проявите мужество, достойное вашей славы и вашего племени, чтобы мы могли испытать с такою же твердостью духа, с какой перенесли все прошлое, и то, что принесет нам дальнейшая наша судьба. Меня, несомненно, прославит иа все века или выдающаяся победа, илн славная смерть».

ГЛАВА 9

1. Пока Дарий это говорил, от сознания близкой опасности сжимались в ужасе сердца и души и не было высказано никакого мнения, не раздалось никакого голоса. Тогда, наконец, старейший из друзей царя Артабаз, о котором мы упоминали выше как о друге Филиппа, сказал: «Конечно, мы, одевшись в драгоценные одежды, тщательно вооружившись нашим славным оружием, последуем за царем в бой в надежде на победу, но не откажемся и принять смерть». 2. Остальные сочувственно приняли его слова. Однако присутствовавшие при этом Набарзан н Бесс, заключив между собой неслыханно преступный союз, решили с помощью тех войск, которыми они командовали, схватить царя и заключить в оковы. Они рассуждали так: если Александр их настигнет, они, передав ему царя живым, заслужат большую благодарность победителя и назначат высокую цену за то, что захватили Дария; если же удастся избежать встречи с Александром, то, убив Дария, они захватят власть и возобновят пойну. 3. После того как они долго обдумывали это убийство, подготовляя осуществление преступного замысла, Набарзан сказал царю: «Я знаю, что выскажу мнение, на первый взгляд ie6e неприятное. Но ведь и врачи часто излечивают болезни суровыми средствами, и кормчий корабля, боясь кораблекрушения, спасает, что может, жертвуя остальным. 4. Я же советую j обе не ущерб причинить себе, но сохранить царство и себя ра-1умным способом. Мы вступили в войну без благословения бо-юв, и жестокая судьба не прекращает преследовать персов. Нужно все начать снова при новых знамениях. Передан на время власть и командование другому, который пусть до тех пор носит имя царя, пока враг не уйдет из Азии. Тогда победитель кернет тебе твое царство. 5. Разум убеждает, что это наступит н скором времени. Бактрия еще не тронута, инды и саки в твоей власти, множество народов, много армий, много тысяч пехотинцев и всадников готовят силы для возобновления войны, так что предстоящая борьба превзойдет ту, которая уже была.

Ритуальная процессия. Рельеф из Персеполя

(i. Зачем нам, как неразумным зверям, стремиться к своей гибели без необходимости? Храбрым мужам присуще скорее презирать смерть, чем ненавидеть жизнь. 7. Тяготясь трудом, ленивцы часто доводят себя до ничтожества; доблесть, наоборот, ничего не оставляет не испытанным. Всех ожидает смерть, но идти к ней надо бодро. 8. Направимся же в надежнейшее убежище, в Бактрию, и сделаем временно царем ее начальника Iiecca. Устроив все дела, он передаст свою условную власть тебе, законному царю».

9. Неудивительно, что Дарий не сдержал себя, хотя нечестивые слова еще не раскрыли преступного замысла. 10. Итак, он воскликнул: «Презреннейший раб, нашел же ты время для своего гнусного преступления!» Обнажив акинак, он, казалось, готов был его заколоть, если бы его не окружили со смиренным пидом бактрийцы с Бессом, готовые, впрочем, и к насилию, если бы царь, продолжал горячиться; 11. Тем временем Набарзан ус-скользнул, за ним Бесс; готовясь тайно выполнить свой план,, они приказали своим войскам отделиться от прочих частей. 12. Артабаз же, выступив с подходящими к случаю словами, стал успокаивать Дария, ссылаясь на условия момента: пусть он спокойней относится к недоразумению или заблуждению каких-либо своих людей. Наступление Александра тягостно даже при всеобщей покорности; что же будет, если они, продолжая бегство, будут отчуждаться от своего царя? 13. Дарий неохотно подчинился Артабазу и, хотя раньше решил сняться с лагеря, теперь, видя всеобщее смятение, остался на том же месте. Предавшись печали и отчаянию, он уединился в своем шатре. 14. В лагере же, где не было никакого управления, распространились различные настроения, но дела обсуждались не на обшей сходке, как раньше. 15. Командир греков Патрон приказывает своим людям взяться за оружие и быть готовым к исполнению приказаний. 16. Персы отделились; Бесс был среди бакт-рийцев и пытался увлечь за собой персов, указывая им на богатства нетронутой Бактрии и на опасности, угрожающие остающимся. Но все персы говорили в один голос, что не полагается им покидать царя. 17. Между тем Артабаз исполнял все обязанности главнокомандующего: он обходил, палатки персов и не переставал ободрять то отдельных воинов, то всех вместе, пока не убедился, что они будут исполнять его приказания. Дария же он с трудом убедил принять пищу и вернуть себе царственный дух.

ГЛАВА 10

1. А Бесс и Набарзан, разжигаемые страстью к власти, решили осуществить давно задуманное преступление; но при жизни Дария они не надеялись приобрести нужные силы. 2. Ведь у утих племен цари пользуются глубочайшим уважением: вокруг имени царя варвары объединяются и почитают царя как при удаче, так и в несчастии. 3. Уверенность в успехе их замысла

внушали им условия той области, которой они управляли: она не уступала никакой другой оружием, людьми и обширностью пространств, занимая третью часть всех азиатских земель; ее новобранцы своей численностью могли восполнить все потери в войсках Дария. 4. Поэтому они смотрели свысока не только на него, но и на Александра, надеясь получить достаточно сил для восстановления власти, если им удастся завладеть областью. 5. Основательно все обсудив, они решили схватить царя при помощи воинов-бактрийцев, во всем им покорных, и послать к Александру вестника. 6. Вестннк должен был сказать, что они приберегают для него Дария живым; если же, как они опасались, Александр отвергнет их предательство, они убьют Дария и захватят Бактрию с отрядом людей из своих племен. 7. Однако открыто схватить Дария было невозможно: много тысяч персов оказали бы ему помощь, кроме того, приходилось опасаться преданности греков. 8. Итак, чего не могли достигнуть силой, того стали добиваться обманом: они притворно принесли раскаяние в своем стремлении отделиться и просили прощения у царя за причиненное беспокойство. Тогда же они посылают людей склонить к выступлению персов. 9. Те убеждают воинов то страхом, то надеждами: они, мол, подставляют свои головы под всеобщее крушение, стремятся к своей гибели, Бактрия же открыта для них н готова принять их с подарками и таким изобилием, какого они себе и представить не могут.

20. Во время этих событий приходит Артабаз, или по приказу царя, или сам от себя он говорит, что царь смягчился и готов проявлять к ним прежнюю дружбу. П. Проливая слезы, они стали то оправдывать себя, то молить Артабаза, чтобы он вошел в их положение и передал их мольбы. 12. Так прошла ночь, под утро Набарзан с бактрийцами находился уже у входа в преторий, скрывая свои преступные замыслы показным исполнением долга. Дарий по данному знаку к выходу, по обычаю, стал садиться на колесницу. 13. А у Набарзана и других злодеев хватило дерзости, пав на землю, не только оказать эту почесть тому, кого они скорс* собирались заключить в оковы, но даже пролить лживые слезы. Так может человек притворяться! 14. Затем смиренно обратившись к царю с мольбами, они заставили Дария, человека мягкого и прямодушного, не только поверить их словам, но даже плакать вместе с ними. 15. И даже тогда они не устыдились своего преступного замысла, когда увидели, какого царя и человека они обманывают. Царь почувствовал себя в безопасности от нависшей над ним беды и стал торопиться, чтобы не попасть в руки Александра, чего он только и боялся.