Текст книги "Я — хищная. Ваниль и карамель (СИ)"

Автор книги: Ксюша Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Разворачиваюсь и, не глядя ни на кого из них, бреду к выходу. На воздух. Считать минуты до возвращения Эрика.

Минуты тянулись бесконечностью. Мучительно хотелось курить. Всегда хочется, когда волнуюсь – старые привычки не отпускают, как от них не отгораживайся.

Сигарет не было, поэтому я с силой сжимала перила на ступенях, что вели из дома в роскошный парк, позади дома андвари. Фонтан не работал, уснул серой глыбой посреди витиеватых дорожек, усыпанных желтой листвой. Ночь сгустила краски, постепенно наполняя воздух непрозрачным индиго. Зажглись фонари, преобразуя парк, освещая дорожки и пряча темные углы.

Стою и держусь за перила. Пальцы замерзли, не разогнуть, но сил уйти в дом, к всеобщему веселью, не хватает. Понимают ли они, что произошло? Чем это все грозит нам? Ведь если смотритель Москвы узнает… если…

Хотя что им? Спихнут все на Влада и Эрика, посетуют, что пригрели в своем доме противников власти, и все. Умолчать не смогут – Альрик, если посмеет высунуться, не оставит убийство одного из своих лучших воинов без наказания.

Что мы можем против Альрика?

Я зажмурилась, стараясь не думать о плохом. Впрочем, думать поздно: после сегодняшнего вряд ли кто-то из нас останется в живых…

– Всегда поражался твоему умению изводить себя.

Влад, как всегда, спокоен. Остановился чуть выше меня, на небольшой площадке, ведущей к двери черного входа. Выглядел непробиваемым, за что его безумно хотелось треснуть. Эрик там, один, а он тут, как ни в чем не бывало фонтанирует сарказмом.

– Зачем ты здесь? – спросила раздраженно. Действительно хотелось знать, какого черта он постоянно строит из себя героя.

– Ты забыла? Эрик попросил меня присмотреть за его женой, которая постоянно норовит нарваться на неприятности.

– Эрик не оставил бы меня, не будь он уверен, что я в безопасности!

– Он оставил тебя лишь потому, что знает, что я могу тебя защитить, – резко возразил он, шагнул ко мне и схватил за локоть. – Мне уже надоели твои нападки, поэтому давай ты будешь просто молчать и оставаться рядом. И все будут довольны.

– Зачем? – Я вырвалась и оступилась, чудом не упала – удержалась за перила. Еле сдерживала слезы, которые рвались изнутри. Злилась – на Влада, который постоянно норовил меня задеть, на себя за то, что позволяла, показывала слабость. Сейчас я должна быть рядом с Эриком, а не здесь, не вдали… Внутри – огонь. Пламя лижет внутренности, печет, разрывает изнутри. Жила ноет от предчувствия беды. И ни одного видения. Тоже мне пророчица называется! – Тебе это на кой? Помогаешь Эрику, хотя в душе ненавидишь его. Меня. Нас. Так зачем?

– Перестань истерить, и пойдем в дом. Я не разделяю убежденности Эрика, что сегодня больше никто не придет за тобой. Мало ли кому понадобится твой треклятый кен! – Он вздохнул, как мне показалось, устало, и протянул руку. – Я утомился за тобой бегать. Ты дрожишь вся от холода. Идем.

Может, я действительно замерзла. Или надоело ждать – ожидание выматывает, выжимает все силы. Вложила руку в ладонь Влада и не без удовольствия отметила, насколько она горячая. Тепло было неожиданно приятным, а вторая его рука на моем плече не вызывала возмущения.

Когда мы вернулись в дом, гостиная была пуста.

– Рик сообщит смотрителю? – тревожно спросила я и огляделась по сторонам.

– Не станет. – Влад покачал головой, подталкивая меня к лестнице. Руку, к слову, не выпустил. – Альрику сейчас не до обвинений, да и покушение на хищную из древнего племени вызовет вопросы, на которые ему придется отвечать. Законы существуют для охотников тоже.

– И что теперь?

Послушно ступаю за ним по лестнице, сворачиваю в коридор – пустынный, как и гостиная. Тишина будит страх, перед бурей всегда тихо.

– Теперь будем ждать вестей от Эрика. Если их не будет, с утра отправимся домой. Нужно забрать Риту, твоего сына и спрятать вас где-нибудь.

– Почему Риту? – не понимаю.

– Она твоя сестра. Кровью Альрик выманил остальных сольвегов. Так что сегодня будь рядом, поняла?

Звучит как приказ, но я киваю. Не до разборок сейчас. Смотрю на спящий экран телефона, нажимаю кнопку разблокировки, снова блокирую. Словно от этих действий телефон может ожить, засветиться фотографией Эрика и заиграть знакомой мелодией.

Вестей все нет, и я почти мертва внутри от предположений.

И Алан. Он ведь там совсем один, у скади. Тома, несомненно сильная, но не сильнее Альрика и его древних. А если… что если…

Паника охватывает с головы до ног, и, кажется, я дрожу.

Словно почувствовав это, Влад останавливает меня у двери одной из спален. Разворачивает к себе и очень серьезно говорит:

– Твой сын в безопасности, Поля. Дом защищен лучше, чем когда-либо – была бы ты сильнее в защите, почувствовала бы. Эрик старался неделю. И Даша всегда на связи.

– Тогда, может, мне лучше туда, к нему? – спрашиваю неуверенно, и слезы все-таки льются. По щекам, по куртке, прямо на устланный мягкими коврами пол.

– Пока доедем, будет утро. Да и Эрик просил дождаться. – Влад аккуратно вытирает слезы с моих щек, поправляет воротник куртки. Совсем как раньше.

– А где остальные? – устало спрашиваю я, подавляя зевоту. Хочется под теплое одеяло, немного отдохнуть. Хотя бы пять минут. Успокоиться. Взять себя в руки.

– Ира с Дэном на кухне, чай пьют. У андвари совет. Решают, что делать дальше со всем этим. Хотя я знаю, чем он закончится. Они дождутся Эрика. Ссориться со скади не будут. Впрочем, с атли тоже. Не волнуйся.

– Хорошо.

В комнате уютно. Скромная кровать в углу, письменный стол и небольшой телевизор на тумбочке. На полу – открытая сумка с вещами, на столе ноутбук. Влад подошел к нему и включил. Я неуверенно мялась на пороге.

– Ложись, – бросил он через плечо. – Отдохни. Там, на стуле плед – укройся.

Спустя несколько секунд раздумий я сдалась. Сбросила кроссовки, аккуратно улеглась и поджала под себя колени. Телефон не выпускала из рук, молча пялилась на темный дисплей. Позвонить бы Томе или Глебу, но нет сил и не хочется волновать.

Уже сквозь дрему услышала знакомую мелодию, подскочила.

– Эрик! – выдохнула в трубку.

– Все хорошо. – Голос у него усталый, но спокойный. – Переночуй у андвари или попроси Дэниэла вернуть тебя домой. Задержусь немного, малыш.

– Альрик… – Горло сдавило спазмом, и больше я не смогла выдавить ни слова.

– От него больше не будет проблем.

Фраза многообещающая, но радости от нее я не уловила. Я ведь теперь хорошо чувствую его эмоции. Устал. Вымотан. И проиграл этот бой.

– Он мертв, верно? – Слова острые и царапают горло. Ожидание ответа мучительно, но разбавляется радостью оттого, что Эрик жив.

– Одной проблемой меньше, – иронично отмахивается он.

Как по мне, так проблема теперь еще острее. Если Альрик мертв, убийца сосредоточится на мне. Ну или на ком-то из людей Барта. Почему не на самом Барте? Если убийца – кто-то из андвари, о сольвейгах он узнал гораздо раньше, чем я появилась в Москве. Впрочем, Альрик уничтожил всех, до кого можно было дотянуться из внешнего мира. Всех, кроме меня…

– Ты слышишь? – Голос из телефона вернул в реальность.

– Я… да, я здесь.

– Я постараюсь его выследить. Если успею сегодня, есть все шансы покончить с ним. Кен Первозданного обуздать непросто. А еще он оставляет приличный след – в город этот урод сегодня не сунется. Контролирует себя плохо и живой мишенью вряд ли становиться захочет.

Я поймала вопросительный взгляд Влада. Сидит на стуле, вытянутый, как струна, и глаз с меня не сводит. Кивнула ему в знак того, что все в порядке. Хотя словосочетание «в порядке» к нашей ситуации мало отношения имеет.

– Здесь безопасно? – спросила Эрика. – Вдруг тот все же придет?

– Не придет. Он ушел, спрятался в месте, где не отследить. Думаю, у источника племени – там можно затереть любые изменения в жиле. Он надежно спрятан от всех, кроме своих.

– Получается, если убийца – андвари, Рик… знает?

– Мы обязательно спросим его об этом, – вкрадчиво и зловеще уверил меня Эрик. – Завтра. – И словно бальзамом на душу, его последующие слова: – Я нашел Теплова. К утру будет в Липецке.

После разговора мне легче, пусть он и принес неутешительные вещи. Впрочем, один преследователь лучше двух, но я отмечаю про себя, что мне отчего-то досадно, что Альрика больше нет. Такой бесславный финал у тысячелетнего интригана. Он был не так уж плох, если сравнивать с остальными нашими врагами. Бездушен, правда.

Радуюсь, что Мирослав нашелся, я так долго не знала, что с ним.

Уже лежа пересказываю Владу новости. Он хмурится и держит руки сложенными под подбородком. Эта поза всегда выдает его задумчивость и попытки анализировать ситуацию на лету.

Мне уже не хочется ничего анализировать. Набираю Тому, и она сонно ругается на меня за поздний звонок. Три раза спрашиваю, все ли в порядке с Аланом, и три раза она уверяет, что он спит без задних ног. Хочется верить, что дом скади защищен так, как говорит Влад. А еще я верю Эрику. Он бы не оставил меня здесь одну, если бы…

– Нужно узнать, кого из андвари сейчас нет в доме, – вяло шепчу, закрывая глаза.

– У нас для этого есть Дэн. Спи.

Его голос тих и мягок. Мне хорошо. Тревога постепенно отпускает, уступая место расслаблению. Завтра буду волноваться, сегодня слишком устала. Сон накатывает теплыми волнами, баюкает, уносит в спасительную, спокойную темноту.

Просыпаюсь лишь дважды. Один раз – когда Влад укрывает меня пледом и подтыкает его, как одеяло ребенку. Его пальцы на несколько секунд запутываются в моих волосах, а мгновение спустя я ощущаю легкий, словно перышко, поцелуй на правом виске. От него в груди становится горячо, и сердце стучит сильно-сильно. Но сон сильнее, и уносит меня в уютной, глубокой лодке по озеру в выдуманной мною хельзе.

Второй раз я просыпаюсь сама. Влад сидит ко мне боком, сосредоточенно глядит в монитор ноутбука и периодически щелкает мышью. Я смотрю на него и вспоминаю время, когда была еще совсем девчонкой и засыпала в кресле, а просыпалась уже в кровати, укрытая под горло одеялом. Влад гладил меня по голове и шептал: «Спи», а ночник отбрасывал пятно света на темный участок покрывала.

Странно, что я вспоминаю об этом именно сегодня. Память вообще странная штука.

Я еще долго стараюсь на него смотреть. Даже не знаю, почему – просто захотелось. А где-то глубоко, в груди шевелится холодной змеей старая обида.

Как мы допустили все это?

Что с нами произошло?

Глава 18. Подводные камни

Свет лился из полуоткрытой двери, нагло врывался в спальню, стелился по полу и норовил забраться под кровать. Я смотрела на него устало и почти безучастно – лишь отмечая присутствие, но не выдавая, что не сплю.

В коридоре шептались. Старались тихо, видимо, чтобы не разбудить меня, но выходило не очень – я все же проснулась. Лежала и слушала. Слова мне предназначены не были, но уши затыкать было лень.

– Меньшее, что мне сейчас нужно – война со скади, – донесся из коридора раздраженный голос Влада. Его спина перекрывала дорогу свету, тень от его фигуры стелилась по полу, а свет обтекал ее по контуру.

– Так нельзя, – отвечали ему, и я не сразу поняла, что говорит Ира – говорит тихо, но яростно, пытаясь убедить и воззвать к благоразумию. – Законы писали не мы. Если ее муж узнает…

– Ее муж в курсе, – зло перебил Влад, его спина дернулась, и тень дернулась следом, угрожающе заползая на постель. – Форс-мажор у нас, если ты не в курсе. К тому же, я не лезу в твою жизнь, и не спрашиваю, с кем спит моя жена.

– Я не хочу ссориться, – примирительно сказала Ира. – Лишь напоминаю, что раздоры со скади не принесут атли добра.

– За ней приходил древний. Древний, Ира! А теперь Альрик мертв, и невесть кто еще придет. Предлагаешь оставить ее одну? Или сама посидишь, покараулишь?

– Я могу, ты же знаешь.

– У андвари небезопасно. Теперь, когда я почти уверен, что тот, кого мы ищем, из этих… – Он сделал паузу и добавил ядовито: – Но можешь покараулить своего друга. Он-то не воин, а всего лишь жрец.

– Мы обсудили это давно, – недовольно пробормотала она, сбавляя тон.

– Я был на нижних слоях, – серьезно произнес Влад, видимо, посчитав тему ее отношений к Крегом недостойной внимания, – и кое-чему научился. Пока Эрика нет, я единственный, кто сможет сейчас ее защитить. Неуместно вспоминать о нелепых законах в нашем случае.

– Они не нелепые, – почему-то обиженно возразила Ира и сдалась: – Хорошо. Только не делай глупостей. И учти, Лили не считает такое поведение приемлемым, так что готовься к утренним нотациям.

– Да плевал я на Лили и всех андвари вместе взятых! – раздраженно бросил Влад и оглянулся, видимо, побоявшись, что может разбудить меня. Увидел, что не сплю, странно сощурился и зачем-то добавил, не сводя с меня колючего взгляда: – А чтобы наделать глупостей, нужно делать их вдвоем.

Почему-то мне стало неловко, что я их подслушала. Стыд пополз по лодыжкам, по бедрам перебрался на бока, разлился теплом в животе – пульсирующим и дискомфортным.

Или то был не стыд?

Странное чувство, будто бы взгляды и правда умеют обжигать. Не затрагивая ткань одежды и пледа, которым я была укрыта под самое горло, проникать, растекаться по коже и оставлять ожоги.

Чтобы как-то отвлечься от пугающих ощущений, я села. Прервала связь взглядов, опустив свой на сжатые в кулаки руки. Влад прикрыл дверь, и свет, моргнув на прощание, просочился обратно в коридор. В комнате осталось лишь расплесканное, мутное излучение монитора.

– Не спишь, – констатировал Влад. Шагнул в пространство спальни, тут же его заполняя. Подошел к окну и отодвинул занавески. Со второго этажа парк за домом наверняка выглядит красиво.

– Выспалась.

Голос прозвучал тихо и как-то затравленно. Плохой знак.

Телевизор в углу молчал и пялился темным экраном.

– Ира приходила, – сказала я зачем-то.

Влад кивнул, не поворачиваясь.

– Предостерегала меня от глупостей.

– От каких?

– Ира считает неприличным, что мы проводим ночь в одной комнате. Ты же теперь замужняя женщина.

Последняя фраза напрочь пропитана сарказмом и горечью. После нее тепло усиливается, жжется, и я встаю. На ногах легче. На ногах я не чувствую себя настолько беззащитной. Тру плечи и мнусь с ноги на ногу.

– Эрик звонил, – как бы между прочим, холодно обронил Влад. И замолчал, выжидая. Свет из окна проникал в комнату полуразбавленным и покрывал маской загадочности его лицо.

– И? – спросила я, приложив ладони к груди. Сердце билось под самыми ребрами, словно пыталось вырваться.

– Не нашел, – ответил он, и по голосу я поняла: Влад и не надеялся, что найдет. – Зато Мирослав в порядке. Потрепанный немного и устал, но в целом…

– Он андвари, так ведь? – перебила я. – Убийца?

Влад кивнул.

– Кто-то из главных или вновь принятых. Не все были на совете сегодня, Дэн доложил.

– Кто?..

Голос дрогнул, готовый сорваться.

– Ставлю на Рика. Он отсутствовал около часа, говорил, что был у смотрителя, – безэмоционально сказал Влад, задернул штору и вернулся в комнату. – Или из новеньких кто, эти мутные вообще.

– Эрик говорил, он не станет светиться в городе. Слишком много кена, да и контролировать сложно.

– Но не невозможно. Слова Эрика не истина в последней инстанции, Полина. Все могут ошибаться.

– Я верю, – упрямо заявила я.

– Тогда это не андвари – сейчас-то все на месте.

– Крег может знать. Хотя бы предположить. Он ведь с ними живет, общается. Ира говорит, он умный… – сказала я и осеклась. Глупость сморозила, не подумала. По лицу Влада скользнула тень неприязни, даже презрения к человеку, заменившему его жене мужа.

Сколько Крег с Ирой уже вместе? Год? Два? Ведь я помню, как все начиналось – еще когда мы только приехали в Москву. Я ушла с Бартом, а Ира осталась. Они держались за руки, улыбались друг другу. И вот к чему это привело.

– В первую очередь я подумал на него, – криво усмехнулся Влад. – Но как мы знаем, тогда бы у них с Ирой возникли определенные трудности.

– Сварю кофе, – нахмурилась я, жалея, что вообще упомянула жреца андвари.

– Иди, конечно, – кивнул Влад. – Амбициозный охотник за кеном сольвейга наверняка упустит шанс поиметь тебя сегодня.

– Зачем ты так?

– Зачем что? Волнуюсь о тебе? Будто тебе есть дело…

– Ты постоянно на меня злишься! Всегда. Будто я виновата, что не отвечаю твоим требованиям. Будто виновата, что родилась и выросла такой. Если я тебя настолько раздражаю, ехал бы домой, в свой привычный мир, где все так, как тебе нравится.

Я нахмурилась и отвернулась. И почему так хочется убежать сейчас? Или чтобы Эрик вернулся? Зона комфорта бессовестно нарушена ночным разговором, возмутительными намеками Иры и моей собственной реакцией на эти намеки.

Я не обязана находиться тут с Владом. В конце концов, в доме есть Дэн, и он тоже на моей стороне.

Я не ушла. Осталась сидеть на кровати, молча пялясь в быструю смену картинок на телеэкране.

Змея охотится. Замирает под листьями папоротника, сливается с землей. Позволяет добыче подойти ближе, совсем близко, чтобы потом резко броситься на нее из укрытия.

Охота. На меня сейчас тоже ведется такая. Где-то там, за этой дверью, в уснувшем до утра мире затаился тот, кто с радостью воткнет ритуальный нож мне в жилу. А затем, упав на колени, в диком экстазе от благополучного жертвоприношения, впитает мой кен – весь, до капли.

Странно, но страха нет. Лишь интерес: кем потом станет он – человек, убивший Альрика? Новым Первозданным? Подобным Херсиру? Богом?

Боги мертвы, часто повторяет Влад. Возможно, пришла пора родиться новому? Тому, кто смешает в себе сущности тех, кого некогда создали давно забытые, и потому мертвые идолы? Кто, захлебываясь безумным смехом, будет пить эту смесь?

Влад захлопнул ноутбук, встал и потянулся. Разговаривать со мной не спешил, всем видом выказывая осуждение и неприязнь. Если он настолько меня ненавидит, зачем возится? Зачем помогает Эрику, приехал сюда, размышляет об убийце? Подставляется же. Снова. Не проще было бы остаться в Липецке, в кровати, согретой какой-нибудь защитницей? Так нет, приехал, строит из себя героя и друга Эрика. Будто я не знаю, что он на самом деле думает о нас.

Я злилась и сама не понимала причину собственной злости. Сжимала кулаки под теплым пледом и старалась не смотреть на Влада. Чем больше смотрю, тем сильнее раздражение. И оттого, что он просто рядом, как раньше, заботится и защищает, несмотря на осуждение. И оттого, что подвергает себя опасности. Зачем? Глупый. Это моя жизнь, и он давно не ее часть. Прошлое, упрямо желающее просочиться в настоящее. Нас ничего не связывает. Ничего, кроме пепла от сгоревших мостов.

Пепел этот пахнет ванилью…

На прикроватной тумбочке часы показывали два.

Сон слетел окончательно, Влад бесцеремонно улегся рядом и отобрал у меня пульт. Включил скучные финансовые новости, в которых я ничего не понимала и, казалось, совсем не обращал на меня внимания.

Захотелось домой, к сыну. От щемящего этого желания глазам стало горячо. Телефон молчал, и я только могла надеяться, что у Эрика все хорошо. Что они с Мирославом решат свои проблемы, и завтра мы все увидимся дома.

Завтра? А какого черта, спрашивается, я должна тут сидеть до завтра? Убийцу мы так и не вычислили, Альрик мертв, а Эрик сам говорил, что я могу попросить Дэна доставить меня домой.

Озвучивать эту мысль Владу не хотелось, непроизвольная обида была сильнее желания оказаться дома.

Впрочем, скоро финансовые новости утомили и его. Пульт выскользнул из руки на покрывало, а голова склонилась набок. Устал. Кто знает, сколько он не спал тут, пытаясь вычислить неизвестного маньяка.

Когда он уснул, я разглядывала его уже беззастенчиво. Светлая прядь нагло упала на глаз, на лбу пролегла новая, глубокая морщинка. Щеки выглядят слегка впалыми, отчего скулы выделяются четче.

Раньше я любила смотреть, как он спит. Просыпалась ночью и разглядывала часами, выделяя каждую черточку, считая каждую ресницу, пока к рассвету глаза не начинали слипаться, и сон не побеждал меня окончательно.

Раньше.

Давно.

В прошлом, из которого у меня ничего не осталось. Но почему-то именно сегодня я почувствовала его дыхание, словно дверь приоткрылась, и оттуда повеяло сквозняком – стылым, будоражащим. Опасным.

В прошлое возврата нет.

Отчего-то слова Иры больше не казались мне бессмысленным бредом. Не сейчас, не здесь, где слишком мало места, а каждая эмоция – насыщеннее, ярче, острее. Каждая из тех, которые я не хочу пробуждать.

Пепел не горит. Даже не тлеет.

Я выключила телевизор и аккуратно встала, чтобы не разбудить Влада. Подошла к двери. Сосредоточилась. Дэн где-то рядом, скорее всего, его комната на этом этаже. Дэн гость, а гостей андвари привечали. Нужно просто напрячься и почувствовать, он ведь чувствует меня. Найти и попросить вернуть меня домой.

Я закрыла глаза. Вдох – и я пытаюсь отделить энергетику каждого, кто живет в этом доме. В темноте и тишине сосредоточиться легче. Мелькнула мысль, что и убийца меня может вот так почувствовать, стоит лишь захотеть. Выдох – и я различаю едва заметные тени домочадцев андвари.

Рик пылает негодованием и злится в соседней спальне. Уж не знаю, что его разозлило больше: то ли инцидент с древним, который теперь придется замалчивать, невольно становясь соучастником преступления, то ли превращение его дома в обитель разврата.

Лили – скорее всего, это она – светится теплом и сочувствием к мужу. Наследник андвари, повеса Саймон покидает дом. Следом за ним мелькает тень – кто-то сильный, с терпким, пахнущим дымом кеном. Не разобрать…

Неважно – он уже ушел.

Прислуга на первом этаже бледно отсвечивает голубым.

А Дэн действительно рядом, через две двери от нашей. Успею.

Не раздумывая, шагаю к двери и выхожу. В коридоре – приглушенный свет и мягкие ковры, которые крадут звуки шагов. Ощущаю себя преступницей, сбежавшей из-под стражи, и от мысли этой весело и задорно. Мучительно тяжело лишь внутри, рядом с Владом. Чем дальше от него, тем свободнее. Тем легче дышать. Тем четче видна картинка событий.

Почему-то кажется, что мне нечего бояться. В конце концов, на мне два защитных амулета, на жиле моей – печать Арендрейта, а сама жила полна кена.

Жаль, что не от каждой беды может уберечь все эти плюшки. Я ступаю по ковру осторожно, не чувствуя беды рядом. Я за шаг до осознания истин. За шаг до роковой ошибки.

За шаг до…

Дэн не спал. Открыл почти сразу же, как только я постучала. И удивился. Удивление на его лице смешалось с легким разочарованием, а затем разбавилось беспокойством.

– Случилось чего? – нахмурился он и для пущей уверенности, наверное, что за дверью его не поджидает еще и маньяк выглянул в коридор.

– Хочу домой, – с ходу заявила я. – Поможешь?

– Ээээ… разве ты не собиралась тут заночевать? Вроде спокойно все…

– Неспокойно мне тут. Вдали от сына не хочу оставаться. Эрик будет только утром.

– А Влад где?

– Спит.

– Ты это… понимаешь… – Дэн опустил глаза. – Я тут вымотался слегка. Барт, убийца этот ваш. Передохнуть бы, жилу пополнить. А сегодня охотиться не стоит, после смерти древнего в городе небезопасно. Я вообще не люблю питаться в Москве, пусть и сами предлагают. – Он вздохнул и добавил, наверное, для пущей убедительности: – А еще я жду кое-кого, так что…

– О… – выдохнула я и тоже зачем-то опустила взгляд в пол.

Ковер темно-зеленый, пушистый, даже жалко по нему кроссовками-то. Он наползает на плинтуса и щекочет обои – белые, с золотом, выпуклые и, бесспорно, дорогие. Андвари наверняка любят покичиться богатством.

– Там Лили тебе постелила. Третья комната справа. А потом ты уснула у Влада. Стучать они не посмели, Иру, кажется, заслали.

Я кивнула и сложила руки за спиной.

– Похоже, не андвари он, этот ваш маньяк.

Я кивнула еще раз.

Боковым взглядом заметила бледную фигуру в той стороне коридора, что ведет к лестнице. Девушка – та самая, которую Дэн предпочел общению с Лили днем, одна из служанок андвари – заметила меня тоже. Испуганно остановилась, прижала ладони к груди, прикрывая глубокое декольте на белой кружевной сорочке.

– Пойду, – пробормотала я, стараясь прогнать возникшую неловкость. – Третья дверь, говоришь?

– Ага, – как-то виновато ответил Дэн. – Ты это, если что – зови.

Посторонившись, я пропустила смущенную девицу, и та юркнула в спальню. Дэн еще пару мгновений стоял, будто колебался, а затем вздохнул и прикрыл дверь. Коридор снова заполнила тишина.

Третья дверь была похожа на остальные. Белая, резная, с кованной позолоченной ручкой. Та легко провернулась и впустила меня внутрь.

На тумбочке у кровати ночник. Тумбочка, как и сама кровать, а также шкаф у стены – вычурная, на изогнутых ножках, светло-кремовая, в тон шторам. Обои, наоборот, темные, отчего в красноватом свете ночника, комната кажется слегка угрюмой.

Впрочем, кровать выглядит мягкой, и это хорошо, потому что я устала. Только здесь почувствовала, как вымоталась за сегодняшний день. Я разулась и, сбросив куртку, влезла под теплое, невесомое одеяло. Часы на стене мерно тикали, убаюкивая. Начало четвертого. Еще несколько часов – и утро. Утром, в свете нового дня, я вновь увижу Эрика. Мирослава. И все будет хорошо.

Я улыбнулась этой мысли, и она вытеснила все остальные – ненужный мусор, который давно пора выкинуть. Забыть. Я и забыла.

Закрыла глаза и…

Мне снились путаные сны.

Тепло и темно. В темноте уютно, словно в коконе, и я стараюсь не шевелиться, чтобы не прогнать это ощущение. Меня обнимают. Я любима. Желанна. Я знаю это, чувствую, как бережно, но в то же время крепко сжимают меня чьи-то руки. Как скользят по спине, переходят на талию, а затем чуть ниже ее, но все же не нарушая рамки приличий.

Это игра. Когда-то я любила в нее играть.

В этой темноте больше нет никого, и мыслей тоже нет. Я ловлю горячее дыхание у себя на шее, жмурюсь, шумно дышу.

В темноте нет запретов, она стирает их темно-синими, почти черными разводами. И я отвечаю на поцелуи – жадные, горячие, требовательные.

Странный сон.

И пробуждение странное.

Лежу. Перед глазами – потолок, на нем – тени. Фонари на улице горят, ветер шевелит ветви деревьев, и тени на потолке шевелятся в такт, танцуют, сплетаясь.

Потолок мне виден плохо, обзор закрывает лицо. Глаза блестят, странно, но в темноте я это вижу. И с ужасом замираю, понимая, как он близко.

Непозволительно близко.

Его грудь почти касается моей, а рука бесцеремонно перекинута через мой живот. Он дышит и смотрит, смотрит и дышит, и я понимаю, что вторю такту его дыхания.

Выдохи выходят почти свистящими.

– Ты упрямая девчонка, пророчица, – хрипло шепчет Влад, и я чувствую его дыхание у себя на щеке. – Все же ушла.

– Убийца не андвари, – зачем-то оправдываюсь я, но выходит жалко. Не в тему. Не об этом он будет говорить сейчас.

Сейчас ему плевать на всяких там убийц.

– Полина… – Голос глухой, низкий, от него клокочет в груди и гулко стучит сердце. Он смотрит на меня, как удав на кролика. – Как же мне хочется нарушить все запреты сейчас.

Осадок сна всколыхнулся, туманя сознание. Был ли тот сон пророческим? Был ли он проекцией того, что происходило на самом деле? Или произойдет?

– Сильные всегда идут против своих «хочу».

Мой последний аргумент, но он не убедил его. Лишь вызвал улыбку. Улыбка та была странной, полупьяной, полубезумной. Она не сулила ничего хорошего.

– Мы сейчас так близко к краю, что можно и шагнуть. – Его рука сжимает мою талию, и внутри у меня все сжимается пружиной. Чувства, эмоции, ощущения. Я звеню. – Шагнешь со мной?

Слова и значение их я понимала плохо. О каком крае он говорит, если я парю, летаю, и никакие края мне не страшны? Только держит что-то у земли: то ли рука, обнимающая крепко, то ли губы на моих губах. Как ниточка, что привязала меня к земле.

Его рука нашла мою, ладони соприкоснулись. В этот раз разрешения моего Влад не спрашивал. Ему не нужно было ни мое разрешение, ни мое согласие. В ванильном кене я почувствовала злость. Досаду. Обиду. И желание.

И без того острые эмоции захлестнули с новой силой. Казалось, во мне не осталось ни капли воли – ядовитый ванильный кен выжег ее всю, до остатка.

Как и память.

Кто я? Что здесь делаю? Зачем пришла? Разве это важно?

Имена, статусы, обязательства – все было несущественным в тот момент.

Влад потерся носом о мой нос и прошептал:

– Что же ты наделала, пророчица?

Его дыхание обожгло щеку. Рука крепко стиснула мой подбородок, стараясь зафиксировать. Ненужное движение – я и так не могла оторваться от его лица, от горящих, почти ненавидящих меня глаз, от стиснутых обидой и сожалением губ.

Ответить бы, да только что?

– И что мне делать теперь с тобой?

Погуби.

Я всегда этого хотела. Подсознательно стремилась, шла – во снах, в тайных желаниях, в непреднамеренных поступках. И вот отказалась тут, у черты. С ним. Снова.

– Ты ведь не остановишь меня, Полина. – Прикосновения становятся едва ощутимыми, меня больше никто не держит, и я с шумом втягиваю в себя воздух, стараясь освободиться от яда. Тщетно. Яд внутри, в венах, в жиле. Яд постепенно лишает сил. – Почему ты не останавливаешь меня?

И только тогда я поняла – я уже шагнула. То был не полет – падение. Где-то там, внизу, после головокружительного ощущения свободы меня ждут острые камни разочарования. Так было всегда и так будет снова.

И лишь у самого дна в голове искрой вспыхнула одна-единственная мысль. Вспыхнула и погасла, погружая сознание в осуждающую, молчаливую темноту.

Эрик.

И посыпались, звеня, осколки образов, желание обратилось отвращением, я оттолкнула Влада и, как ошпаренная, вскочила с кровати.

Эрик.

Кто я? Что здесь делаю? Зачем пришла?..

Я – Полина, пророчица скади.

Ска-ди. Слово перекатывается на языке – колючее, ранит небо, и оно кровит.

Я жена вождя. Жена. Несвободна. Принадлежу.

Неважно. Все это неважно, потому что есть Эрик. Просто Эрик – без титулов, званий, власти.

Эрик.

Мужчина, которого я встретила ночью, в темной и тихой гостиной атли.

Эрик Стейнмод. Мой муж.

Руки сжались в бессильной злобе.

Сегодняшней ночи не затрешь. Сама виновата… сама…

И слеза градом по щекам. Ненавижу слезы!

– Эй, ты чего?

Кажется, я еще умею удивлять.

Влад тоже встал. Кровать скрипнула, отпуская его, словно недовольная женщина поутру. Андвари могли бы и позаботиться о кроватях в гостевых комнатах.

– Ты чего ревешь?

– Потому что ты… всегда… так…

От рыданий болели ребра. Живот. А всхлипы мешали говорить. Да и что тут говорить? Все и так понятно.

Похоже, понятно было только мне.

– Что всегда?

– Приходишь, рушишь все… всегда… А я… позволяю.

– Да ладно! Что такого я разрушил?

Не понимает? Серьезно?

Мой брак. Счастье. Мир.

Секунда – и я потеряла все.

– Полина?

– Я была счастлива, понятно! – выкрикнула, даже не задумываясь о том, что нас могут услышать. Что за стенкой, в соседней комнате спит какой-то андвари, и от моих криков он может проснуться. Узнать. Какая разница? Все равно не получится скрыть… Но рыдания отнимают силы, и кричать я больше не могу. Вздыхаю, глотая всхлип. – Я была счастлива, а теперь… Теперь – все.