Текст книги "Я — хищная. Ваниль и карамель (СИ)"

Автор книги: Ксюша Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Кен сольвейга, – догадалась я. Сердце бешено заколотилось, вверх по рукам, начиная от ладоней, поползли противные мурашки.

Наконец, стало понятно волнение Эрика. Я – единственный сольвейг, живущий во внешнем мире. Единственный, к кому беспрепятственно можно добраться. И это делает меня мишенью.

– Я найду его, – пообещал Эрик. – Но пока я ищу… Этот амулет дали тебе сольвейги, верно?

Я рассеянно кивнула. Мир снова перестал быть безопасным. Развалился на части, скалился трещинами и норовил распахнуть новую бездну. Гектор больше не казался мне главной из зол. Да он, по сути, никогда и не был. А вот загадочный убийца, побывавший в кане, внушал по-настоящему ощутимый ужас.

– Не снимай. И постарайся так не исчезать, я не чувствую тебя, пока ты его носишь.

Я снова кивнула. Чисто машинально, наполовину выдернутая из реальности и поглощенная в жуткие, кровавые образы, которые тут же нарисовало воображение.

Нож с застывшими на нем каплями крови. Вспоротая плоть. Крик, замерзающий на выдохе, переходящий в шелестящие звуки. Камень – изрезанная трещинами, пропитанная кровью и кеном глыба. Жизнь, обрывающаяся на вздохе. Темнота…

– …и не быть такой беспечной, – ловлю кусок фразы Эрика, поднимаю на него глаза и не сразу осознаю, что именно он сказал.

– Беспечной? – Слова вырываются сами, яростные, пропитанные обидой. Если бы не моя «беспечность», он бы до сих пор жил с Лидией и прогибался под Гектора. А навсегда потерянная для мира ясновидица никогда не вышла бы на свет. Беспечность – оставить меня в неведении, превратить в слепого котенка, тыкающегося мордочкой мимо миски.

Я не знала, что делать. Не знала даже, выживу ли. А он – человек, которого я считала родным – ни словом, ни делом не подсказал, как выбраться из ситуации, которую сам и создал.

– Беспечной?! – повторила я и встала. Жила ожила, натянулась, вены заныли от напряжения. Все же сольвейги лучше всего восстанавливаются, когда злы.

Эрик молчал и сверлил меня взглядом. Ждал, наверное, что я начну истерить. И вообще молчание в ответ на возмущение – отличный способ манипуляции. Можно дождаться, когда человек дойдет до точки кипения, а затем использовать эту его слабость. Люди часто используют слабости других людей.

– Знаешь, ты… – Дыхание опаляет горло. Ладони горят, а перед глазами языки пламени. Злость. Чистая злость вырывается из груди, истекает кеном, которого до этого моменты и не было почти. Я же выложилась, чтобы исцелить Лидию, так откуда во мне взялось столько кена?

Эрик отпрянул. Не испугался – чего ему бояться, все же я слабее – но отступил. Увеличил расстояние между собой и моей яростью. Но взгляд не смягчился ни на йоту.

– Знаю. Но и ты должна помнить, что присягала мне.

Резкие слова секут душу, оставляя лиловые полосы. Воздух вырывается свистом. Слова закончились, возмущение пронеслось волной огня, сжигая их. Я пытаюсь найти хоть что-то, за что могу зацепиться. Фразу, колкую настолько, чтобы причинить не меньшую боль. Не нахожу, и от этого обида разрастается, кипит в крови.

А потом вспоминаю. Сегодня в семь. Благодарность обратится в месть – не настолько существенную, ведь Эрик и знака не подал, что его задел наш с Владом обмен. Но приятную. Чисто для меня. И плевать, что Эрик говорил об опасности. Сейчас злость сильнее благоразумия.

Опускаю глаза в пол и тоже отступаю на шаг. Еле сдерживаю злорадную улыбку – сама от себя не ожидала такой реакции. Обида растворяется медленно, сменяясь торжеством.

Но я ничего не скажу. Не позволю испортить мне вечер. Амулет Барта скрывает меня даже от тех, кто был в кане. Наверное, потому, что сам Барт там тоже побывал. Да и Влад заслуживает того, чтобы его предупредили. Эрик вряд ли этим озаботится.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть. До этого момента я не подозревала, до чего напряжена. А надпись на дисплее порадовала.

Я подняла на Эрика взгляд и едко бросила:

– Не бойся, не забуду.

Покинуть кабинет было блаженством. Я быстро преодолела коридор, на ходу включаясь в разговор.

– Рада, что ты позвонила.

Я действительно обрадовалась. В частности тому, что можно было уйти, сбежать из-под ледяного взгляда и колких слов. Не того я ждала от разговора с Эриком, но уж что есть.

– Шутишь? С того самого вечера, когда ты сказала, что не приедешь, я места себе не нахожу! – яростно ответила Ира. – Ты пригнала меня в Липецк, а ты знаешь, как мне тяжело здесь находиться. Особенно вместе с Крегом.

– Вы приехали? Давно?

– Вчера. Я звонила тебе, но ты была вне зоны. Что происходит, Полина?

– Все хорошо. Действительно хорошо. Знаешь… а приезжайте ко мне. Через пару часов устроит? Я только с Аланом поздороваюсь и буду. Идет?

– Хорошо, мы будем.

Что ж, не все так плохо. У меня есть друзья, которым не все равно. Которым плевать на власть и кен сольвейга. Они волнуются. Переживают. И вовсе не кичатся своим положением, как некоторые. Нужно уметь ценить то, что есть. И я буду.

На Достоевского я приехала к трем. Немного побыла с Аланом, и это утихомирило злость, клокочущую в груди. Невозможно злиться на человека, когда безумно любишь его копию. Сын не взял от меня ничего – как внешне, так и характером, упрямым и напористым, пошел в отца.

Я не жаловалась. То, что непростительно взрослым, умиляет в детях.

Ира и Крег уже ждали меня у подъезда. Сидели на лавочке, обнимались и мило ворковали. Хорошо, что Влад не видит, он бы не пережил. Чувство собственности еще никто не отменял, а у него оно иногда на первом месте.

И только там я поняла, насколько сглупила. Пригласила подругу в гости, совершенно забыв о том, что подруга-то эта замужем, причем замужем за человеком, с которым у меня сегодня свидание… Да уж, чувство такта у меня атрофировалось напрочь.

Влад уверял, что они договорились, но вряд ли Ира обрадуется тому, что я, пусть и частично, но вернулась к тому, с чего начинала. Прошлое показало, что нам с Владом не суждено ничего построить, но я упрямо не хочу видеть очевидного.

Только вот взгляд льдистых, холодных глаз подстегивал продолжать эту игру. Тон, не терпящий возражений, который Эрик никогда не позволял себе в разговорах со мной, взбесил. Хотя кого я обманываю – он часто пользовался им, когда давал указания Антону. Даже с Томой, одним из близких ему людей, он разговаривал жестко. Но не со мной. Никогда со мной. Когда мы были вместе, когда он говорил, что любит…

Разлюбил? Наверное. Так бывает. Разлука иногда меняет людей.

Ира, завидев меня, встала. Расплылась в улыбке, и меня словно солнечны теплом окатило. Крег тоже поднялся, но его улыбка была больше вежливой, чем радостной. Он всегда четко чувствовал границы, отделяющие личное пространство человека. И никогда их не пересекал.

Ира обняла меня без лишних приветствий – крепко и горячо. Как мне не хватало ее открытости и честности, слов, которые попадают точно в суть и не дают спрятаться в собственном панцире. Ира всегда меня из него вытаскивала, и тогда, в Москве, если бы не она, я бы сломалась.

От нее пахло розами и жасмином. Давно забытый запах оживил затертый и блеклый образ прошлого, но тут же наполнил его настоящим. Я больше не та, что раньше, как и она.

– Как ты? – В голосе больше страха, чем заботы. Взгляд скользит по лицу, словно стараясь рассмотреть фатальные повреждения. Их нет. Лишь синяки под глазами и впалые щеки, но это мелочи.

– Все хорошо уже. – Улыбка выходит натянутой, хотя я правда рада ее видеть. Соскучилась. И руку сжимаю, боясь отпустить.

– Я боялась. Крег говорил, такие ясновидцы могут убить в секунду… – Она обернулась, ища поддержки в любовнике. Крег кивнул и шагнул к нам, принимая ее жест за разрешение приблизиться.

– Я могу попробовать с этим что-то сделать, – сказал сдержанно. – Не уверен, что получится, но попытаться можно.

– Не нужно уже ничего делать, правда. Я сама справилась. Вернее… Я была у Барта, он помог.

При упоминании вождя сольвейгов, на лице Крега мелькнуло уважение.

– Вы не перестаете удивлять. – Он склонил голову набок. – Зря Рик недооценивает племя Барта.

– Рик многих недооценивает, – фыркнула Ира и крепче сжала мою руку. – Тебя тоже. Впрочем, и Саймон недалеко ушел. Наследник называется!

– Поверь, они знают мои возможности и их границы, – сдавленно улыбнулся жрец. – Выше головы не прыгнешь.

– Ты сильный, – возразила она яростно. – Поля, он невероятно сильный! Если бы ты видела, что он творит. Заклинания, которые ему удаются… – Восторженный взгляд воительницы вновь обратился на любимого.

Любимого ли? Или она просто играет роль.

– Скромность украшает мужчину, – пошутила я. – Идемте, буду вас угощать.

За обедом я рассказала об убийстве. О ритуале умолчала, обронила лишь, что Гектор беспокоится – все же погибший ясновидец из его клана. Если Крег действительно силен, возможно, он поможет? Хотя бы даст направление, куда стоит копать.

Крег долго хмурился и молчал. Водил вилкой по тарелке, словно впал в транс, а потом поднял голову и спокойно произнес:

– Интересный случай. Очень похоже на изгнание нали, но, насколько мне известно, там вовсе не ясновидца приносят в жертву.

– Да, – кивнула я. – Пророчицу.

– Возможно, какой-то скучающий хищный из вашего города так питается? Развлекается, так сказать, ведь когда охотники пришли к власти, стало действительно слишком спокойно. Пугающе спокойно, я бы сказал. Совсем не то, что раньше, когда приходилось обвешиваться амулетами, чтобы выйти на улицу.

– Ужас какой, – задумчиво произнесла Ира. – Не думаю, что это кто-то из Липецка, разве что… Говорят, Макаров собрал племя и вернулся. Возможно, кто-то из его головорезов?

Я покачала головой. Филипп… Да нет, не верю. Он, конечно, амбициозен, но труслив и на такое никогда не пойдет. Особенно в городе Эрика и Влада. Да они прибьют его, если узнают, и никакой Петр не защитит.

– Могу покопаться в летописях, но не уверен, что что-то найду, – предложил Крег.

– Если не затруднит, – приветливо улыбнулась я.

– Ты выглядишь усталой. Так и до истощения недалеко, – засуетилась Ира, вскочила и принялась по-хозяйски шарить у меня в шкафчиках. – Крег сварит карое. Где у тебя травы?

– Не нужно карое, – поморщилась я. При воспоминании о противном напитке, меня передернуло. – Пришлось выложиться немного, но я же сольвейг – восстановлюсь.

– Ты живешь тут одна? – Жрец андвари с любопытством осмотрел кухню. – Неосторожно с твоей стороны, а со стороны твоего вождя – беспечно. Свобода – это хорошо, конечно, но защита тут слабенькая. Ира рассказывала, тебя чуть не убили здесь.

– Я не то, чтобы тут живу… – смутилась я. Ира говорила, что Крег не консервативен, но мужчину из него не вытравишь, как и воспитание. Наверняка он меня осуждал. Может, не явно – все же Ира тоже жила одна некоторое время – но подсознательно. Я видела это в его глазах. Впрочем, восхищение там тоже было. Хотя восхищался он не мной, а сольвейгами в целом. – Так, иногда захожу. Все же мой дом у скади. А сегодня я вообще иду на свидание, совсем скоро.

– Оу, – тут же поникла Ира. – Тогда нам лучше уйти.

На ее лице четко читалось неодобрение.

Стоп, а она откуда знает? Я ведь не говорила, что мы с Владом… И вообще… Он, что ли, разболтал?

– Уйти? Почему?

– Знаешь, я не очень дружна с этим твоим… с Эриком. Папа не любил Стейнмодов, ну и… В общем, в детстве они явно дали понять, что мы им не ровня.

– Ты знаешь Эрика? – удивилась я, напрочь позабыв о внезапной неловкости из-за свидания с Владом.

– Давай, я как-нибудь потом расскажу, хорошо? – ужимисто попросила Ира. – Тебе все равно собираться нужно, а нам выспаться. Я две ночи не спала, о тебе переживала… Знаешь что, приезжай-ка ты к нам в гости. Рик спрашивал про тебя и Лили. Даже Саймон, хотя он обычно девушек быстро забывает, заменяя другими. К тому же Дэн у нас бывает часто.

– Приеду, – пообещала я и на прощанье обняла подругу.

– Я позвоню, если Крег найдет что-нибудь.

Они ушли. Квартира наполнилась тишиной и одиночеством. Я быстро приняла душ, накрасилась и влезла в то самое красное платье с глубоким декольте. Других вечерних у меня не было, а идти в ресторан в джинсах и кедах было неловко.

До семи оставалось полчаса. Полчаса мучительного, тревожного ожидания… Чего? Ощущений, в которых не хотелось себе признаваться? Ненужных эмоций? Разговоров, что вскроют старые раны?

Или все же того, что древнее проклятие, которое наложила сумасшедшая ведьма, вовсе не разрушила смерть Тана?..

Я не знала. Просто ждала. Закатное небо расплылось кровавыми разводами, свежий воздух приятно холодил пылающие щеки. Катастрофически не хватало сигарет, и я кусала губы, пытаясь справиться с нервозностью.

Влад пришел ровно в семь, словно специально выжидал нужного момента, чтобы эффектно появиться. Выглядел он и в самом деле эффектно – светло-серый костюм выгодно подчеркивал загар, отчего зеленые глаза казались еще зеленее, а взгляд – хищным до безобразия. И я снова потерялась, словно нынешняя «я» исчезла, а на моем месте оказалась та самая семнадцатилетняя девочка, которая его боготворила. Тянулась к нему. Жаждала прикосновений, ласки, внимания.

Ту девочку он во мне больше не видел. Давно. Не знаю, когда именно произошла перемена в восприятии. Наверное, он и сам не знал… Раньше он смотрел на меня по-другому – покровительственно, слегка насмешливо и немного несерьезно. А теперь…

Воздух наэлектризовался, когда Влад медленно скользил по мне взглядом, будто раздевая. Это пугало и заводило одновременно.

Он склонил голову набок и обворожительно улыбнулся.

– Прекрасно выглядишь.

– Спасибо, – ответила я чужим, непривычно низким и глухим голосом. – Я готова.

И переступила порог, будто грань в реальность, из которой возврата нет.

Это было классическое свидание. Ресторан. Дорогое вино, вкусная еда, тихие разговоры, грудной смех. И я ловила себя на мысли, что любуюсь Владом – его улыбкой, которая с годами стала еще выразительнее, блеском зеленых глаз, низким голосом.

Мягкая скатерть, красиво сервированный стол, до блеска натертые бокалы, свечи с танцующим племенем на кончике фитиля. Пламя трепетало, словно желая оторваться, потом приседало, раскаиваясь в желании побега. Алая роза в низкой, прямой вазе застыла восковым изваянием. Вежливые официанты.

Прошлое медленно отступало в тень, позволяя мне жить в настоящем. Мнимая свобода опьянила, сделала беспечной. Тревога, рожденная рассказом Эрика, растаяла подобно кубику льда в мягком, приглушенном свете желтых ламп, растворилась в терпком, изумительном вкусе вина, позволяя расслабиться. Ненадолго. На вечер. Разве я не заслужила?

– Ира приехала, – сказала я как бы между прочим, наблюдая за реакцией Влада из-под полуопущенных ресниц. Глотнула вина. Смущения не было, неловкости тоже. – Волновалась, что я не перезвонила.

Влад пожал плечами.

– Ира вольна не предупреждать меня о своих перемещениях. Она давно атли больше формально, чем энергетически.

– Тебе все равно?

Он лукаво улыбнулся.

– Это проверка?

– Нет, просто Ира моя подруга, а эта мнимая свобода так и разит фальшью.

– Вот как? Думаешь, я играю?

– Не знаю, – вздохнула я. – Из меня плохой психолог.

– Полина, – проникновенно промурлыкал он. – Если хочешь что-то спросить, спроси прямо.

Под его настойчивым взглядом захотелось съежиться. Я почувствовала себя неуютно, словно не могла скрыть собственные мысли, и Влад считывал их сразу же, как только они возникали в голове.

– После венчания хода назад нет, – зачем-то сказала я и опустила глаза. Глотнула вина, и оно приятно согрело горло, опускаясь теплом в желудок. От него кружилась голова, и я, должно быть, выпила слишком много, но мне нравилась эта окрыляющая легкость, ощущение свободы и легкой вседозволенности, отсутствия запретов и рамок. Пусть ненадолго, лишь на вечер. На час или два. Просто почувствовать себя нормальной. Земной. Женщиной, а не мешком с кеном.

– А ты хотела бы, чтобы был?

– Неприлично отвечать вопросом на вопрос, – проворчала я и обиженно надулась.

– Я и приличия – вещи несовместимые, – рассмеялся Влад и коснулся моей руки. – Пройдемся? Погода хорошая, хочу тебе кое-что показать.

На улице было прохладно. Фонари и яркие витрины отбрасывали блики на влажный асфальт, и тот разбивал их на мелкие световые капельки, каждая из которых сверкала острыми гранями. Люди вокруг кутались в плащи и палантины, прикрывались шляпами и зонтами. Моросило. Полностью лишенное звезд небо мрачно нависало над головами, и я невольно прижималась к плечу Влада.

На улице вернулись мысли об убийце. Я буквально чувствовала на спине скользкие внимательные взгляды, словно он мог наблюдать за мной из темноты, из одного из мрачных, не освещенных переулков, мимо которых мы проходили.

Каблуки я носить совершенно не умела, приходилось быть внимательной, чтобы лишний раз не споткнуться и не полететь кувырком на мокрый асфальт. Влад лишь посмеивался, поддерживая меня за талию, и один раз позволил себе иронично подчеркнуть, насколько я не привыкла к такой одежде и обуви.

Да, я совершенно не вписываюсь в круг его обычных женщин – всегда одетых элегантно, по моде и умеющих себя подать. Раньше комплексовала по этому поводу, а сейчас… а сейчас пожалела, что все же не надела кеды. Неудобные туфли, кажется, натерли мозоли.

Влад остановился у заграждения элитной новостройки, строительство которой, по-моему, закончилось совсем недавно. Набрал кого-то по телефону, а через несколько минут ворота распахнулись, и нас впустил охранник.

Внутри нас встретил не двор – парк.

Газоны, изрезанные выложенными плиткой тропинками, разбросанные беседки, яркая детская площадка с кучей горок, качелей и турников. Небольшая спортивная площадка. И большой фонтан в виде чаши – в центре.

Влад что-то шепнул охраннику и потянул меня к входу в подъезд. Клацнул выключатель, подъезд залило приглушенным светом. Широкая лестница, оштукатуренные стены, дорогая плитка на полу площадок. Широкие перила блестели свеженанесенным лаком.

Уже на лестнице Влад развернулся ко мне и спросил:

– Устала?

Я пожала плечами.

– Ноги болят. Жуткие туфли. Приду домой – выкину.

Он улыбнулся, шагнул ближе и, пока я не успела опомниться, подхватил на руки.

– Лифт не смонтировали еще, – шепнул на ухо и начал подниматься по ступенькам.

– Зачем мы здесь? – так же шепотом спросила я, боясь нарушить некое таинство, волшебство, звенящее в воздухе, такое хрупкое и прекрасное, что страшно было дышать.

Я слышала, как размеренно бьется его сердце, слушала прерывистое дыхание. И без того короткая юбка моего откровенного платья бессовестно задралась, но я не обращала внимания. Закрыла глаза и вдыхала запах, будоражащий воспоминания.

Мускус и ваниль.

Головокружительно.

– Увидишь, – загадочно ответил Влад.

Остановились мы на последнем этаже, у одной из дверей. Массивная, широкая и явно дорогая – она венчалась глазком в золотой огранке и небольшим молоточком. Стены вокруг декорированы камнем, что создает некую иллюзию входа в пещеру. Чуть левее – домофон с видеозвонком. Желтый светильник на стене, под ним – красивая пальма.

Влад аккуратно поставил меня на пол и вытащил ключи. Замок щелкнул, дверь открылась, выпуская темноту, полную неожиданных, будоражащих воображение тайн.

Темноту развеял свет. Влад шагнул внутрь, щелкнул выключателем, и мы оказались в просторной гостиной, полностью лишенной мебели. Прямо напротив входной двери зияла дырой другая – ведущая, видимо, на кухню. А по правой стороне змеей вилась винтовая лестница, заканчивающаяся широкой площадкой на втором этаже.

Влад взял меня за руку и потащил наверх. Перила холодили ладони, каблуки стучали по новенькому паркету, беспощадно разрушая царившее тут волшебство.

На втором этаже было так же пусто. Гладкий паркет, девственная белизна стен, огромные провалы окон – их было три, от пола до потолка, и одна дверь, ведущая на балкон. Влад открыл ее и впустил внутрь город. А нас выпустил в него.

Сотня огней – разноцветных, ярких и не очень, складывались в небольшие и побольше созвездия, текли ручейками, соединялись и расходились, образуя нечто похожее на паучьи сети. Сотни, тысячи огней, а над ними – небо. Темные разводы индиго, разбавленного сизым, серая вата облаков, сквозь которые проглядывал налитый, полный диск луны.

И все это окружает, обступает с разных сторон на широком – нет, не балконе даже – уступке с высокими перилами, в которые я буквально вцепилась, завороженно рассматривая вид.

Сзади что-то выстрелило, и я даже не сразу поняла, что именно. В руки мне сунули бокал с шампанским, Влад стал рядом и тоже посмотрел вдаль. Выглядел при этом задумчиво.

Я осмотрелась. Довольно просторная терраса, два плетеных кресла, столик, на котором в ведерке со льдом накренилась бутылка. Замысловатые закуски на тарелке. И волшебство вокруг – в воздухе, растворилось невидимым газом. Я вдыхаю и выдыхаю его, от волшебства кружится голова и немеет кожа. Каждая клеточка ее – приемник и передатчик восхищения. Мне хорошо. Легко. И хочется остановить время, чтобы насладиться.

Влад молчит, а я, как всегда, все порчу вопросом.

– Зачем мы здесь?

– Хотел с тобой поделиться кусочком своей жизни.

– Это твоя квартира?

Кивнул и отвернулся. Туда, где огнями манил город. Откуда на террасу врывался ледяной ветер, трепля волосы и обжигая кожу.

– Здесь красиво.

– Я скучаю по тебе. В атли и вообще.

Я громко выдохнула. Наверное, стоило молчать и не заводить этого разговора. Стоять и смотреть на огни. На город. Думать об убийце, просчитывать хода. Да что угодно, только бы не говорить с Владом о личном.

– Ты молчишь. Плохой знак…

Горечь в голосе. Безысходность. И я понимаю, что очень не хочу его расстраивать.

– Это не знак. Я не могу вернуться в атли, ты же знаешь.

– Ммм, ты не стала продолжать, – как-то странно улыбнулся он. Взял меня за руку и провел большим пальцем по коже запястья. Опасно и волнующе.

– А должна?

– Ты мне скажи.

– Все сложно, Влад. – Я отвернулась, но руку отбирать не стала. Было приятно и хотелось, чтобы он продолжал.

– Потому что ты любишь усложнять, – усмехнулся он и придвинулся ближе. Обнял за плечи, прикрывая их от холодного ветра. Да, так действительно намного лучше. – Ты не с Эриком больше, верно?

– Не с Эриком, – согласилась я. – Но и начинать новый отношения не считаю хорошей идеей.

– Новые? – Светлая бровь иронично изогнулась. Его лицо так близко… Почему хочется, чтобы оно было еще ближе?

Я сглотнула и заставила себя отвести взгляд.

– Хорошо, ты прав, их сложно назвать новыми. Но я все равно не думаю, что торопиться – хорошая идея.

– Ты все еще злишься? – Голос проникновенный, вкрадчивый, отключает тревожные сигналы в моей голове. Заставляет расслабиться. Гипнотизирует.

– Нет, – качаю головой, – не злюсь.

– Тогда что? Разве тебе не было хоть капельку хорошо на Тибете? Когда мы обменивались, ты отвечала на поцелуи.

– Я растерялась. Думала, что умру. Во мне был твой кен, и нечестно сейчас использовать эти аргументы.

– Сейчас в тебе моего кена нет.

– Сейчас нет…

И что? Изменилось ли что-то? Он так же близко, от прикосновений по телу змейками ползет электричество. Голова кружится – то ли от вина, то ли от близости. И я в уже в шаге от того, чтобы самой его поцеловать…

Но все же отступаю. Опускаю глаза осторожно высвобождаю руку и шагаю в сторону. Там, где дует холодный ветер, где сквозь полупрозрачные облака на нас смотрят холодные звезды, легче. Вдыхаю, стараясь выбросить из головы порочные мысли. Делаю глоток, поздно понимая, что не стоило этого делать. Шампанское ударит в голову и толкнет на безрассудство.

– Я не могу, – говорю, стараясь убедить больше себя, чем Влада. – Совсем недавно я была счастлива с другим мужчиной, даже думала о венчании. Впервые в жизни все было по-настоящему для меня. А теперь ничего нет. Снова. Не лучшее время принимать серьезные решения.

– Лучше бы ты меня поцеловала, – обиженно пробормотал Влад.

– Возможно, так было бы проще, – согласилась я.

– Ты всегда любила усложнять. – В глазах – неудержимый азарт, оттого они блестят, словно те огни, что заполонили город. Еще миг, и он снова близко. От близости этой перехватывает дыхание, на кончиках пальцев приятно покалывает, ладони горят, несмотря на холодный металл перил. – Я хочу тебя. Просто позволь себе немного удовольствия сегодня. Завтра можешь снова сказать, что наши отношения безнадежны.

– Опасное предложение, – прошептала я и отвернулась.

– Опасное потому, что тебе хочется согласиться?

– Нет. Потому, что завтра ты можешь сделать его снова.

– И у тебя снова будет шанс отказать. Каждый день будет путь к отступлению. У тебя будет все, что ты захочешь! На этот раз я не облажаюсь, пророчица.

– Нет.

С каждым разом все труднее говорить это слово. Оно застывает на выдохе, горчит на губах. А город горит, пылает холодными огнями, осуждает мои слова – от первого до последнего. Здесь, на этом небольшом кусочке бетона, город весь принадлежит Владу.

– Твоя проблема в том, что ты очень много думаешь, Полина. С другими гораздо проще.

– Почему же ты сейчас не с другими? – выдыхаю обижено и не могу понять причину этой обиды. Он не мой мужчина. Нас давно ничего не связывает. Почему тогда мне совершенно не хочется его ни с кем делить?

Он взял мое лицо в ладони, окатил яростным взглядом. Я слышала его дыхание – прерывистое, громкое. Раздражение электризовало воздух. Злость множилась, расползалась, опаляя холодом.

Влад злился – на меня, на себя, на ситуацию в целом. На мое упрямство, на прошлое, где ему пришлось спасать меня таким диким способом.

Прошлое не исправить, а будущего я боюсь.

– Все просто – я хочу тебя, – резко выдохнул он и выпустил мое лицо. – Ты влезла мне в голову, стала моим наваждением. Приходишь и мучаешь постоянно, словно проклятие действительно существует. И я не уверен, что ты его разрушила. И теперь ты говоришь, что была на грани того, чтобы уйти насовсем. Насовсем – понимаешь, что для меня это значит? Я мог потерять тебя навсегда и даже не догадывался об этом. Не думал, что ты можешь…

– Не могу, – перебила я. – Видишь, ничего не вышло. Можешь радоваться.

– Я не радуюсь тому, что ты несчастлива. Но сложно радоваться за других, когда теряешь что-то важное для себя. – Влад повернулся ко мне и горько усмехнулся. – Тебе не кажется, что ты достаточно меня наказала?

– Я не собиралась тебя наказывать! Я полюбила. Не все в моем мире вертится вокруг тебя, Влад.

– Только в моем все вертится вокруг тебя, – усмехнулся он. – Как ни странно.

Он снова обнял меня, но в этот раз объятия были другими. Я не чувствовала больше желания соблазнить во что бы то ни стало. Тепло вернулось, и я прикрыла глаза, позволив себе насладиться.

– Я могу подождать, Полина, – шепнул Влад мне на ухо. – Я умею ждать.

– Не хочу давать тебе напрасных надежд, – тихо сказала я.

Его ладонь скользнула по щеке, поворачивая мое лицо. Он снова близко, и в голове мелькает мысль, что на этот раз мне не отвертеться. Не убежать. Не отступить и не спрятаться. Я здесь, перед ним, открытая и беззащитная, как раньше. Рука, сжимающая бокал, дрожит.

– Знаешь, я все же не настолько благородный.

Губы его горячи. Настойчивы. И я подаюсь навстречу – чисто инстинктивно, потому что хочу. Непроизвольный стон тонет в поцелуе, рука хватается за поручень, стараясь удержать тело на ногах. Ноги подводят. Колени дрожат и подгибаются, и я с трудом стою. Лишь объятия Влада не дают упасть. Крепкие, удушающие – и мне хочется задохнуться, раствориться в поцелуе.

Да, немного удовольствия не повредит. Так я говорю себе мысленно и обнимаю Влада. Позволяю ему немного больше, чем просто поцелуй. Кожа от его прикосновений плавится, покрывается горящими дорожками, откликается, требует продолжения. Я выгибаюсь еще больше, и вот уже перила вжимаются в поясницу. Не убежать. Не выскользнуть. Я в ловушке.

А потом Влад прерывает поцелуй. Отступает на шаг, и мне снова есть чем дышать. Холодно. Разочарование заполняет тело.

– Здесь мы можем построить что-то вместе. Разрушить старое и выстроить заново. Ты и я. Просто подумай, Полина. Возьми тайм-аут. Я подожду.

По дороге домой Влад молчал. Тишина напрягала, поэтому я заговорила первой. Рассказала об убийстве и подозрениях Эрика. Он слушал и не перебивал, а когда мы вышли, взял меня за руку и пообещал:

– Тебя никто не тронет. Я не позволю.

От обещания в груди стало тепло. Так иногда греет благодарность, но благодарность – не единственное, что я чувствовала. Новая эмоция смущала и сбивала с толку. Я растерялась и совсем не понимала, как теперь себя с ним вести.

– Спасибо за приятный вечер, – шепнул он мне на ухо у самой двери.

– И тебе…

Влад улыбнулся, поправил мне волосы, а потом с отпечатком огромного сожаления на лице спустился вниз. А я осталась. Растерянная, сбитая с толку неожиданной близостью, слегка разочарованная собственным же отказом. Наверное, стоило согласиться. Провести с ним ночь, а завтра сделать вид, что ничего не было. Но внутри что-то протестовало против такого решения. Считало его неправильным.

Я тряхнула головой, стараясь поскорее вернуть возможность нормально мыслить. Здраво. Холодно. Не вышло. Взгляд скользнул по двери Мирослава, я инстинктивно шагнула к ней и нажала на кнопку звонка. Подумала, вдруг он дома. Ответом мне было глухое молчание и темнота, льющаяся из глазка. Если он и дома, то прячется и не откроет. Даже мне.

Я глубоко вздохнула, достала ключи и открыла свою дверь. Вошла, и, не включая свет, прислонилась к ней спиной. Мысли царапались в голове, словно дикие кошки.

– Подумаю об этом завтра, – пробормотала, цитируя Скарлетт О’Хара.

– Подумаешь о чем?

Я вздрогнула, но испугаться не успела. Помещение залил свет и осветил Эрика. Он стоял в проеме двери, ведущей в гостиную со сложенными на груди руками и буравил меня злым взглядом.

– Так о чем ты собралась думать, Полина?

Глава 9. Подарок

– Ты решил меня до смерти сегодня испугать?! – выдыхаю злость вместе со страхом. Термоядерная смесь. Под прозрачным взглядом Эрика самообладание теряется быстро, и ладони начинают трястись.

– Ты же не стесняешься делать то же самое.

– Прости, что? – Я не сразу поняла, о чем он. Дверь за спиной ложно намекала, что можно убежать. Смыться и избежать трудного разговора. Сегодня у меня их было достаточно.

– Уже почти час ночи, Полина. Где, черт возьми, тебя носит?!

– Это не твое дело! – ответила я с ходу, задыхаясь от ярости, которая тут же застелила глаза, окрасила мир в темно-багровые тона. Руки сжались в кулаки, ногти с силой впились в ладони.

– Ошибаешься, – спокойно ответил Эрик. Даже глазом не моргнул. – Я твой вождь.

– Это не делает тебя моим хозяином.

Я выдохнула это и замолчала. Затолкала остатки яростной речи обратно и заставила себя их проглотить. Испугалась, что он разозлится еще больше. А ведь он может. И наказать меня может – за непослушание.