Текст книги "На осколках гордости (СИ)"
Автор книги: Ксенольетта Мечтательная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
Я обняла себя, опасаясь двигаться. Кажется, Вольный спятил. Что сказать ему? Чем успокоить? Он сгреб то, что недавно было платьем, в охапку и поднялся. Призвал Охарс, осмотрелся. Увидев сандалии, направился к ним. Собрал все и вышвырнул за дверь, а затем, закрыв ее на все задвижки, уперся в нее лбом. Я на цыпочках шагнула к кровати, взялась за краешек покрывала, но ничего не успела сделать. Кейел вырвал его из рук, скомкал и отбросил.
– Кейел, тебе необходимо остыть.
– Я хотел, но ты предложила себя. В чем дело? Такой уже не нужен? Сколько еще ты будешь то отталкивать меня, то снова звать к себе? Я похож на послушного пса?!
– Кейел, я…
Поцелуй не приносит столько боли. Это не поцелуй.
Вольный повалил меня на кровать, придавив собой.
– Я не люблю тебя, – снова повторил, будто оправдывался или успокаивал себя.
Новый поцелуй отпечатался болью на шее. Пальцы впились в бедра, вынуждая раздвинуть ноги. Я сжала грубую ткань рубашки и стиснула зубы, с шумом втягивая воздух. Закрыла глаза.
Кейел замер, словно чего-то ждал. Его дыхание оглаживало щеку.
– Не отворачивайся, – тихо попросил он. – Я не хочу отталкивать тебя от себя, но мне хочется… Аня, мне страшно от того, что я хочу сделать с тобой.
Я посмотрела в зелено-карие глаза и прошептала, касаясь его губ своими:
– Ты ревнуешь.
– Ревную.
– Злишься.
– Очень. Духи Фадрагоса, я хочу убить тебя.
– Чем тебе помочь?
Он нежно поцеловал в уголок губы, а потом спросил:
– Рядом с ним, ты думала обо мне?
– Мне было плохо, но нам лучше не говорить о нем.
– Было плохо, но ты терпела ради богатств.
Я видела, как Кейел пытался не скривиться, но не смог. Болезненно рассмеялся, опустив голову рядом с моей, касаясь щекой моей щеки. Отсмеялся и надолго затих, а затем укусил мочку уха, поцеловал скулу и после сказал:
– Я хочу тебя. И у меня нет сил, чтобы сдерживаться.
– Не страшно.
– Девчонке не будет так больно, как тебе, но я хочу тебя, а не ее.
Я обняла его за шею, погладила затылок и, подцепив ленту в волосах, медленно стянула. Русые локоны рассыпались, щекотно мазнули по кончику носа. Вспоминая недавние ночи с Волтуаром, я обманула, тихо повторив:
– Не страшно.
Гордость давно разбита. Что от нее осталось?
Отвернувшись от Кейела, я лежала и прислушивалась к его ровному дыханию. Аккуратно приподнялась на локте – кровать неприятно скрипнула. Замерев на несколько мгновений, я все же села, спустив ноги на пол и стараясь высмотреть покрывало. Вскоре зацепила шершавую ткань кончиками пальцев и вздрогнула от осторожного прикосновения к шее. Кейел снова поцеловал, но уже в плечо. Обнял меня, положив руку на живот, и подтянул к горячей груди.
– Тебе холодно?
– Я хотела помыться.
– Не сегодня.
Он отпустил меня и слез с кровати. Половицы заскрипели. Шаги босых ног раздались в ночной тишине.
– Пить хочешь?
– Нет.
– Может, принести поесть? Кто-то точно дежурит на кухне.
– Я не голодна.
– Обижаешься?
Раздался тихий плеск воды. Я сглотнула, сжимая край кровати, и нехотя призналась:
– Пить хочу.
Снова шорканье и движение силуэта.
– Возьми.
Прохладная влага смочила пальцы. Я взяла деревянную кружку и прижала ее к ноющим губам. От жадных глотков, убравших сухость во рту, поперхнулась. Кейел забрал кружку и поставил ее на тумбочку. Поднял покрывало, забрался на кровать, опрокидывая меня следом. Я снова хотела отвернуться, но он не позволил.
– Давай поговорим.
– Я хочу спать.
– Не хочешь, иначе уже заснула бы.
Он обнял меня, прижимая щекой к груди. Мне ничего не осталось, как только обнять его в ответ. Ладонь скользнула по крепкой спине, и я почувствовала под пальцами рыхлые шрамы, оставленные черными когтями.
– Мы снова вместе, – напряженно проговорил Кейел. – Теперь обсудим условия.
Я шепотом протянула:
– Условия…
– Ты думала будет по-другому? – приподнялся на локте. – Я не потерплю никаких сговоров с дружками за спиной. Аня, ты либо со мной, либо с ними. Я не могу доверять всем подряд, но тебе хочу. И я не отпущу тебя больше.
Снова положил голову на подушку, прислоняясь лбом к моему лбу. Погладил щеку. Большим пальцем очертил метку вины, словно видел ее в темноте.
– Единство позволяет жить гораздо дольше, а Вольные… Пока я не умру, ты будешь рядом. Пообещай.
Я нахмурилась, чувствуя, как внутри растет тревога и стыд.
– Обещаю.
– И я не смогу баловать тебя так, как баловал Волтуар. Мне пришлось бы убить более сотни нечисти… примерно, сто тридцать линарей, чтобы купить тебе платье, в котором ты была на празднике Сальир. Наверное, я не смогу полюбить тебя так, как любил он. Быть может, я вообще не смогу полюбить тебя, потому что… Аня, я не смогу сделать тебя счастливой.
Захотелось рассказать ему о счастье, поговорить с ним о его чувствах, но его слова насторожили, и я спросила:
– Откуда ты знаешь точную стоимость платья?
– Неважно.
– Правители говорили с тобой?
Я села, подтянув к себе ноги и прикрывшись одеялом. Кейел перевернулся на спину и ответил:
– Говорили.
– Когда?
– Перед тем, как казнили Тиналь и Фираэн.
– Ты запомнил имена? – нахмурилась я.
– Ты бредила ими. Никак не получается забыть.
– Тогда ты пришел ко мне…
– Волтуар отправил. Боялся, что ты с собой что-нибудь сделаешь. Я бы и так пришел, но он задержал. – Кейел замолчал надолго, а потом шепотом продолжил: – Он уже тогда знал о нас. Пообещал, что позволит мне еще раз увидеться с тобой. Я думал, что ненавижу Убийцу, но ошибался. Никогда в жизни никого так ненавидел, как Акеона. И Волтуара. И эту высокородную шлюху. Я хотел убить их всех. Без надобности. Просто убить.
Я снова легла, положив голову на грудь Кейела, обняв его за талию. Он стал перебирать мои волосы, продолжая говорить:
– На следующее утро я узнал стоимость всего дворца, всех твоих украшений и возможностей. Я всегда зарабатывал ровно столько, чтобы хватало на еду, одежду, оружие и информацию. Мне нужно спасти Фадрагос, а дом, семья, счастье… Аня, я не могу дать тебе все это. И любовь, о которой мечтают девушки… Наверное, я не способен любить.
Комнату снова наполнила тишина. Закрыв глаза, я наслаждалась спокойным сердцебиением Кейела. Его грудь поднималась и опускалась, убаюкивая размеренным дыханием.
– Признайся мне снова, – прошептал он.
Я улыбнулась и сказала не потому, что была уверена в правдивости слов, а просто потому, что хотела порадовать его. Хотя бы немного.
– Кейел, я люблю тебя.
Глава 24. Отверженные. Эпизод второй
– Аня, просыпайся.
Я поморщилась, приоткрыла глаза. Ресницы дрожали, немного спасая от утреннего света. Кейел был уже одет, сидел на краю кровати и улыбался, разглядывая мое лицо. Легонько подул на лоб, а затем несильно потер переносицу.
– Что там? – просипела я.
– Твое мрачное настроение. Пытаюсь прогнать.
Нахмурилась сильнее, а через мгновение хохотнула и широко улыбнулась.
– Я принес свежей воды, – кивнув на дверь каморки, серьезнее проговорил он. – Вставай и приводи себя в порядок. Я скоро вернусь.
– Куда ты?
Почему-то сердце сжалось на мгновение, сбилось с размеренных ударов. Кейел ведь не бросит меня? Не обманет, оставив одну?
Он заправил волосы за ухо и негромко ответил:
– Тебе нужны вещи. Если хочешь в туалет, пока надень мои, – глянул в сторону комода, на котором лежали вчерашняя куртка с глубоким капюшоном, белая мятая рубаха, темные штаны, и свисал тканевый пояс. – Туалет за домом, поэтому прячь лицо. Метка вины может доставить нам проблем.
Я села и кивнула, сжимая покрывало на груди. Видимо, метку придется прятать постоянно.
– У нас не так много времени. Думаю, завтра нам лучше уехать из обители.
– Куда спешим? – растерялась я. Сонные мысли складывались вяло, но я точно помнила вчерашние события. Никого ведь не обидела: Сиелра ушла невредимой, Волтуар отпустил меня добровольно. – Ты ведь собирался жить в городе, ежедневно приходить во дворец… Опять обманул?
Винить его несправедливо, ведь я тоже не могу рассказать ему всю правду, но горький осадок приглушил нежную сладость утра. Кейел покачал головой и произнес, внося еще больше беспорядка в мысли и чувства:
– Ты ушла не от правителя, Аня. Ты бросила его ради меня, – с беспокойством посмотрел мне в глаза. – Амулет посла – мой допуск во дворец – уже превратился в обычный камень.
– При чем тут ты? Я не понимаю, – опустила голову. Холодок скользнул вдоль позвоночника. – Снова все испортила. Кейел, извини…
– Все хорошо, – убедительно сказал он.
Шероховатые ладони погладили обнаженные плечи, но ничуть не поцарапали, притянули к себе. Сухие губы коснулись скулы. Я обняла Кейела в ответ, прижимаясь щекой к сильному плечу, и закрыла глаза, согреваясь теплом крепкого тела.
– Все равно мало шансов, что соггоры сработаются с шан’ниэрдами. Я узнал тайну и во дворце оставался, надеясь только на то, что смогу уговорить правителей самим отправиться на север. Все не так страшно, Аня.
Почему он не сказал вчера, что поставлю его под удар, если брошу Волтуара? Спросить об этом? Не стоит. Даже если бы поставил меня в известность, я бы не вернулась во дворец и тем более не надела супружеский браслет. Значит, лучше молчать.
– Многие знают, где в обители останавливаются Вольные. Наверняка скоро кто-то из твоих друзей найдет нас. Поднимайся.
Он взлохматил мои волосы и уже собрался встать, но я не позволила. Обхватила его лицо руками, большим пальцем провела по щеке. Каждый рубец поднимал неприятную волну внутри, из-за которой хотелось снова и снова извиняться. Убедиться, что Кейел простил меня хотя бы за пощечину.
А если бы он чуточку сомневался, что я выберусь живой из реки Истины? Его душа уже была бы заключена в тех драконах, которые взвешивают вину поступка и судят за преступление, – металась бы в диком голоде и захлебывалась бесконечной жадностью. Тогда слепая уверенность в себе твердила, что я обязательно найду Сердце времени. А сейчас? Сейчас опасаюсь, что даже с Кейелом мы можем оступиться. Я могу не вернуться домой, но эта мысль теперь страшит не так, как то, что я совершу больше непростительных ошибок, которые до конца жизни не исправлю.
Кейел обхватил мои запястья и замер, не останавливая. Будто растерялся. Приподнявшись на колени и закопавшись пальцами в его волосы, я целовала самое красивое лицо на свете. Миллиметр за миллиметром. Хотелось не только взглядом запомнить каждую черту, но и на ощупь. Можно ли навсегда запомнить тепло другого человека, его запах, жесты, мимику, звучание голоса? Когда-нибудь у меня не останется о нем ничего: ни фотографий, ни видеозаписей, ни вещей… Ничего, кроме памяти.
– Спасибо тебе за все, – прошептала я, глядя ему в глаза. Он непривычно широко их открыл и смотрел тоже как-то непривычно. Испуганно?
– Я скоро вернусь, – повторил он, сжимая кисти моих рук.
Когда открыл дверь, я все еще сидела на кровати.
– Кейел!
– Что, Аня? – мгновенно обернулся он.
Поймав его взволнованный взгляд на себе, я поинтересовалась:
– Ты всегда говоришь, что я все усложняю, – протянула, поежившись и размышляя над дальнейшими словами, но, не сумев ничего придумать, выдохнула и спросила прямо: – Что делать с осколками, которые нельзя склеить?
Кейел нахмурился, побарабанил пальцами по двери и твердо ответил:
– Выбросить.
Я прошмыгнула по пустующему двору в туалет, вернулась в комнату. После того, как хорошенько помылась, оделась в вещи Кейела, а он все не возвращался. Маленькое окно открылось легко, впуская в комнату птичий щебет и ветерок. Я села на тумбочку и смотрела на широкую улицу, залитую солнечным светом. С нетерпением ждала, когда увижу на ней Кейела.
Сердце застучало быстрее, а с души словно тяжесть убрали. Кейел и Елрех спешили к калитке. На фангре был темный костюм, на груди блестел гильдейский знак, заплетенные в высокий хвост волосы качались при каждом шаге. С собой ребята несли несколько походных сумок и маленькую клетку с Кешей. Я уже хотела броситься к двери, чтобы встретить их, но хмурое лицо фангры насторожило. Снова пробудились вина и стыд…
Я слышала шаги и разговоры в коридоре, но продолжала сидеть на тумбочке, опустив голову. Дверь открылась, и Елрех с порога спросила:
– Как ты?
Ответить я не успела – она сбросила сумки, быстро подошла ко мне и крепко обняла.
– Мы со всем справимся, Асфирель, – прошептала она.
– Прости.
Дверь закрылась, и раздался тихий приказ Кейела:
– Аня, закрой окно, – и сразу обратился к Елрех: – Ты сказала, что новости не для посторонних ушей.
– Сначала дай слово, что не оставишь ее, – отступила она от меня.
– И ты мне поверишь? – Кейел изогнул бровь. Прислонился спиной к двери и скрестил руки на груди. – Ее отвергают?
– Что это значит? – испугалась я.
Елрех бегло глянула на меня, а потом отвернулась и грозно оскалилась. Дошла до лавки с ведром, села на свободный край. Долго молчала, облокотившись на колени и рассматривая пол, а затем еле слышно проговорила:
– Да, Асфирель лишают низшего сословия, – вздохнула тяжело и продолжила: —Скоро ее объявят изгоем. Волтуар сказал, что постарается потянуть время до рассвета, но советовал бежать из региона уже к закату.
Продолжение от 30.03
– Я не оставлю ее, – произнес Кейел, не отрывая от меня хмурого взора.
Отверженные – изгои, участники запрещенных культов и преступники Фадрагоса. Что я помню об их жизни? Немногое, однако догадываюсь, что они обречены на вечные скитания и страх быть пойманным. И если Вольных защищают духи, а северян не могут судить без преступления, то я стала обычным преступником. Моя вина? Наверное, я многое совершила, за что достойна наказания.
– Сиелра или Акеон? – спросил Кейел.
– Почтенный Акеон, – подавленно ответила Елрех.
– Ожидаемо, но я надеялся, что обойдется штрафами для Аспидов.
Я смотрела то на Кейела, то на Елрех. Внимательно слушала, стараясь разобраться в происходящем.
– Акеон не простил оскорбление? – поинтересовалась, вспоминая ужасную ночь.
– Он не имел права простить, – на миг поморщился Кейел. – Свидетелей слишком много. Пока ты была любовницей Волтуара, на это могли закрыть глаза, но не сейчас. Прошло не так много времени, а ты снова оскорбила правителей и их народ.
– Всех? – нахмурилась я, сжимая кулаки. – И когда только успела?
– Всех. На празднике Сальир. Ты пообещала, что примешь ис’сиару Волтуара, – отвел взгляд Кейел. – Ты много чего обещала.
Я зажмурилась, вспоминая причины, по которым произносила ту речь. Злость не очнулась, но сожаление затопило все внутри.
– Даже периода не прошло, – протянула Елрех, по-прежнему не поднимая головы. – Никто не простит. И Волтуар не сможет заступиться. Духи только подтвердили его способность править.
– Объясните, что сейчас будет, – паника неотвратимо накатывала, но я боролась с ней. – Чего мне ждать и как действовать?
– Отправишься со мной, – мгновенно сказал Кейел. По интонации стало ясно, что его решения неоспоримо.
– А потом что? – вцепившись в край лавки, исподлобья глянула на него Елрех. – Какую цену назначат за ее голову?!
Я положила руку на шею; жилка с силой колотилась. Награда за голову? Эта маленькая подробность про жизнь изгоев прошла мимо меня.
– Что ты намерен делать, если тебя заметят рядом с ней? А о вас знает весь Фадрагос! Спрячешь Асфирель? Тебя будут пытать до смерти, лишь бы ты выдал ее! – разгневалась Елрех. Когти погрузились в дерево лавки. – Вы не войдете ни в один город. Нет городов – нет контрактов – нет денег! Ты Вольный! Тебе нужна информация, нужны деньги! Сколько ты протянешь без миссии?! Когда продашь, Асфирель, бесчестный человек?!
– Глупая фангра, – сдержанно протянул побледневший Кейел, перебивая ее, – следи за языком.
Он оттолкнулся от двери, медленно направился к кровати. Остановился ненадолго напротив меня, присмотрелся к моей руке – и я отдернула ее от шеи, виновато спрятала за спиной и отвернулась. А если Елрех права? Как выяснилось, для поиска сокровищницы я ему не так уж и необходима.
– Я не оставлю ее, – повторил он, присаживаясь на кровать. – Но куда подевались твой ум и терпение? Существ изгоняют, – пожал плечами. – Так было всегда, и им всегда давали возможность бежать. Награду за поимку Асфирель назначат, но не столько, чтобы все бросились ее искать. Аня, ты об этом не знала, да?
Я вынужденно посмотрела на него и невольно напряглась. Стальной блеск в теплых глазах мне не понравился. До тирады Елрех его не было, Кейел не выглядел таким пугающим. Что изменилось?
– Не знала, – призналась, сглотнула неприятный комок и пояснила: – Я думала, изгоев просто прогоняют на север.
Кейел улыбнулся, но взгляд по-прежнему колол холодом. Сердце забилось медленней, а ладони вспотели. И даже не понятно, чего именно боюсь. Мельком посмотрела на Елрех – она вмиг отвернулась от меня, кусая губу. Почему стыдится?
– У них небольшой выбор, – в голосе Кейела звучала насмешка. – Наивных не примут в культы, добродушные не могут воровать, убивать и скрываться, поэтому уходят на север. Честные жители, заметив изгоев, ловят их и доставляют стражам правопорядка. В награду принято платить не меньше ста ларсов – зависит от вины изгоя. Милая фангра права, за тебя дадут не меньше тысячи, – замолчал ненадолго, а после, хлопнув в ладоши, сцепил руки в замок. – Но, Елрех, такой страх… Допустим, Асфирель поймают за пределами региона Цветущего плато. А серьезная опасность ей грозит только тут. Что с ней сделают?
Клетка с Кешей стояла на полу возле сумок. Он ворковал, не позволяя тишине заполнить комнату. Елрех молчала, разглядывая носы своих сапог. Кейел долго смотрел на нее, а после повернулся ко мне. Я поерзала на тумбочке, почесала щеку. Вопросы росли как снежный ком, а ответов никак не находилось.
– Мне нужно на север, – спокойно продолжил Кейел. – Возможно, ведьма и есть Убийца, которого я ищу. У северян может быть подсказка, которая поможет спасти Фадрагос. Поэтому все нормально, Асфирель отправится со мной туда, где изгою нечего бояться. И ты, милая фангра, сразу бы поняла, о чем я говорю, но страх лишил тебя здравомыслия. Все еще не признаешься, чего боишься на самом деле?
– Я честна перед тобой! – приосанилась Елрех.
– Ты честна, – согласился он и снова улыбнулся мне. – Выходит, Аня – нет.
– Что? – еле слышно спросила я. По телу прошлась мелкая дрожь.
– Теперь, девочки, давайте без истерик и криков, – нахмурился, убирая волосы за уши. – Асфи рассказала тебе о Единстве?
Несколько секунд Елрех находилась в замешательстве, а потом заметно изумилась, рассматривая меня с ног до головы:
– Единство?..
– Я не хотела рисковать тобой! – я соскочила с тумбочки, но сразу же оперлась на нее, опасаясь не устоять на ногах.
– Выходит, о Единстве все же умолчала, – подвел итог Вольный, внимательно наблюдая за нами обеими.
– Кейел, я все объясню!
– Куда же ты денешься, девочка моя, – склонил голову к плечу.
Как же я могла забыть о Единстве? Так и запутаться недолго, кому и что говорила, а кому о чем умолчала! Нельзя сообщать Кейелу обо всем, что может подвести его к выводу, что я ищу сокровищницу, но обязательно нужно рассказать все о Единстве!
Я не стала терять времени – сбивчиво залепетала:
– Елрех знает о даре, но связана клятвой. Без моего разрешения она никому не могла рассказать о нем. О том, что дар – это Единство, я ей не сказала, а вдруг бы ты… – облизала пересохшие губы, обдумывая, как смягчить высказывание, но решительно выплеснула правду: – вдруг бы ты убил всех, кто о нем знает! И меня, и остальных… – закусила губу, мысленно обругав себя. – Я понятия не имею, чего от тебя ждать, а мнение духов или судей для меня не показатель! А во дворце так получилось, что… Мне нужна была поддержка!
– Кто еще знает? – потер он переносицу.
– Дриэн, – хором выдохнули мы с Елрех.
– Дриэн, – тихо повторил Кейел.
Часто заморгал, а потом ладонями и лицо до красна растер.
– Это очень плохо, да? – спросила я.
Елрех кивнула:
– Изгои не могут состоять в гильдиях. Он потерял тебя, Асфи. Потерял дар, который мог бы… – сбилась, а через секунду пробормотала, широко открыв глаза: – Единство… Как же так?
– Он знает о даре, а не о Единстве. – Кейел шумно выдохнул, затягивая ленту на волосах, и добавил: – Но информацию будет продавать всем, лишь бы нашелся покупатель.
– Кому будет интересна моя сила? Для чего, если она опасна?
Какую ерунду спрашиваю! Желающий всегда найдется. И чем недоступнее и уникальнее товар, тем выше на него цена и спрос. Меня запрут и пустят на опыты…
– Проблема в другом, – прислонилась к стене Елрех.
– О тебе узнает весь Фадрагос, – поддержал Кейел, глядя в пустоту перед собой. – Мудрецы заинтересуются.
– Они узнают, что дар – это Единство.
Кейел немного помедлил, пожевав губами, а потом твердо возразил:
– Нет, у них недостаточно знаний.
– Ты уверен? – удивилась Елрех.
– Да.
Кейел обманул. Я не понимала, в чем именно, но чувствовала, что он юлит. Ощутила, как насторожился, хоть внешне не проявлял этого.
– Но дар будут искать, – продолжил тему. – Пока все не уляжется, мы переждем на севере. Я многому научу тебя, – приободряющая улыбка прогнала хмурость с его лица. – Только, Аня, теперь никакого обмана. Я должен быть в курсе всего, что происходит.
– Кейел, – встряла Елрех, видимо, уберегая меня от неприятного разговора. – Волтуар передал тебе что-то.
Она поднялась, подошла к одной из сумок и вскоре вытащила из нее книгу зельеварения.
– Тут мои вещи?
Не дожидаясь ответа, я направилась к сумкам. Там не должно быть ничего особенного, но перепроверить не помешало бы. Да и хоть как-то отвлечься от пугающих мыслях о ближайшем будущем.
– Да, забывчивая Асфирель, тут твои вещи. Я собрала все, что отыскала в комнате. – Елрех протянула Кейелу раскрытую книгу, на страницах которой лежал сложенный в несколько раз плотный лист. – Но схемы с рунами забрать не смогла.
– Какие схемы с рунами? – я сбилась с шага.
– Твои, – сдвинула она брови на переносице.
Кейел заинтересованно глянул в мою сторону. Я покачала головой, убедительно заверяя:
– У меня ничего такого не было.
– Там лабиринты, амулеты, а, быть может, артефакты. Или высокие ящики, – Елрех развела руками. – Был какой-то круг… большой. И еще доска, а на ней существо, похожее на… с ушами такими, – сложила руки в треугольник, – резкими, и глазами-щелками, а под ним странные руны.
– Мои рисунки…
– Рисунки?
– Это был кот.
Кейел кашлянул в кулак, маскируя смех, и потерял к нам интерес.
– У тебя нет таланта, – уверенно сказала Елрех, снова присаживаясь возле сумок. – Я думала это какие-то схемы из вашего мира. В любом случае Волтуар не позволил забрать их.
Оставил на память? Вполне возможно.
– Не жалко.
– Я иду в город, – посмотрев мне за спину, громче сказала она. – Вольный, каких зелий тебе набрать?
Я опустилась возле сумок на корточки и стала искать письма мудрецов, но отвлеклась, оглянувшись на Кейела. Он развернул, как выяснилось, немаленький лист.
– Что это? – спросила я.
– Карта, – полушепотом ответил он. – Волтуар отдал бесценную карту. На ней отмечены убежища всех культов, о которых известно правителям, есть все посты и правительственные тайники. Он рискует снова потерять благословение своих духов, – медленно проговорил, а затем резко поднял глаза на Елрех и с подозрением поинтересовался: – Ты хочешь набрать зелий у Аспидов?
– Да, – встала она, откидывая белоснежные волосы за спину. – Амулеты, отвары, зелья, ингредиенты… Говори обо всем, что нужно. Потом никто из нас не сможет обратиться к алхимикам.
– Фангры, – протянул он улыбаясь. – Ты готова стать изгоем вместе с человечкой, к которой привыкла?
Ноги ослабли, а во рту пересохло. Быть не может! Я посмотрела на нее снизу вверх и просипела:
– Это правда?
– Асфирель, все знают Дриэна, – сказала она такой интонацией, будто извинялась передо мной. – Он замечательный верховный. Привел гильдию к процветанию, расширил ее, много работает, чтобы аспиды ни в чем не нуждались, но… если ему переходят дорогу, то он не прощает. А ты подавала надежды. Дриэн точно строил планы, верил, что ты сможешь дать гильдии большее влияние.
– А я стала изгоем. Принесла позор и украла надежду.
Листы зашелестели в руке. Я постаралась не комкать их, расслабила руки, и пальцы задрожали, ослабли – письма выпали, рассыпались по полу.
– Он спустит с цепи всю гильдию, – озвучил выводы Кейел, – всех своих алхимиков.
– Аспиды не просто алхимики, – поправила Елрех. – Мы умеем выслеживать, усыплять, отравлять и, если надо, убивать. Я не смогу равнодушно наблюдать за тем, как ищут Асфирель, не сумею стоять в стороне. Но разве остановлю аспидов, когда награда будет так велика? – Елрех не дождалась ответов, поэтому вскоре вернулась к прошлой теме: – Я схожу в лавку и наберу всего в прок, а потом выкину знак. На север отправлюсь вместе с вами.
Все, Аня. Назад дороги не осталось. Уже точно нет. Елрех обрывает все связи с гильдией, по сути, с семьей.
Я подняла голову и столкнулась взглядом с подругой. Серые глаза полнились тревогой, печалью и непреклонностью. Она кивнула мне, а затем вышла из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. Теперь Сердце времени нужно не только мне.
Кейел присел на корточки рядом со мной и потянулся к письмам.
– О чем писали мудрецы?
– Можешь прочесть, – разрешила я, думая совершенно о другом. – Ты ведь что-то утаил от Елрех.
– Иногда для правды нужно свое время, и ты точно знаешь об этом.
– Прости, я боялась…
– Ничего, – перебил он. – Я расскажу тебе обо всем, но Елрех об этом пока еще нельзя знать. Рано.
Кейел собрал письма, отдал мне и полез в сумку. Долго рылся в ней, пока не нашел афитакскую палочку. Чернильницу искали вдвоем, потратив несколько минут. После Кейел поднялся и подал мне руку, помогая встать.
На тумбочке была разложена карта Фадрагоса. Мы подошли к ней, Вольный поставил чернильницу на север и, подтолкнув меня вперед, попросил:
– Разверни все письма.
Твердой грудью прижался к моей спине, погладил талию, нежно целуя в шею. Я наслаждалась лаской, но отвлекало разбушевавшееся любопытство. Какую правду он сейчас сообщит мне?
Письма лежали в ряд, и Кейел тихо сказал:
– Начнем с эльфа. На чистой стороне письма запиши имя.
– Имя эльфа?
– Да, – легонько подул в затылок. Я поежилась от щекотки, тихо фыркнув. Кейел ткнулся кончиком носа за ухом и произнес: – Даже гадать не буду. И читать мне не нужно. Они писали тебе из-за реки Истины.
Моя рука дрогнула, и рядом с именем «Эриэль» появилась клякса.
– Им было интересно, как я выжила. Разве в этом есть что-то предосудительное?
– Теперь ниже имя человека, – прошептал Кейел. По голосу ясно, что он улыбается. – Ты права, они ведь мудрецы. Было бы странно, если бы им не было важно изучить такое редкое явление, – усмехнулся и громче приказал: – Имя рассата! Думаю, что Аклен’Ил, будь их побольше, тоже нашли бы для тебя время, но им хоть бы ведьму отыскать. Пропусти две строки. Да, вот тут пиши имя… – он задумчиво промычал, навалившись на меня. – Вообще, без разницы чье имя записывать: сестренки или братишки… Он не писал тебе?
– Нет, – растерялась я, глядя на письмо от Линсиры, – но они хотели, чтобы я встретилась с ним тут, в обители.
– Пиши «Линсар», а потом «Линсира».
Кеша успокоился, поэтому я слышала собственное взволнованное дыхание.
– Две буквы пропущены, – едва выдавила из себя, догадываясь, каких имен не хватает. – Но разве так может быть? Кейел, столько лет и…
Я попыталась повернуться, желая увидеть его глаза, но он не позволил, удержав в объятиях.
– Аня, никто не поверит. Там целые лживые истории, мифы, легенды… Правду знают соггоры, но ты ведь помнишь, как тут относятся к ним?
Рука дрожала, пока я выводила имена в двух оставшихся строках, чтобы в конце прочесть все целиком и убедиться: ошибки нет.
«Эриэль
Нелтор
Рувен
Аклен
Ил
Линсар
Линсира».
Продолжение от 01.04
– Имена никогда не менялись? – все еще не верила я.
– Менялись, но не первые буквы.
Значит, невероятных долгожителей в Фадрагосе нет. Уже хорошо, но понятнее не становится.
– И никто! Совсем никто и никогда не замечал сходства? – я все же повернулась к Кейелу, увидела его улыбку.
– Тише, Аня, – шикнул он, накрывая указательным пальцем мои губы.
– Прости, но это даже теоретически в голове не укладывается! – взволнованно зашептала я. – Основатели мудрецов – Энраилл?
– Нет.
– Что нет? – растерялась я. Зацепилась за рубашку Кейела и спросила, желая прямо сейчас во всем разобраться: – Тогда, что с их именами? Совпадение? Или они знают, кем были Энраилл?
– Успокойся, – негромко рассмеялся Кейел, положив голову на мое плечо. Смех прекратился, а дальше раздались слова, наполненные обидой: – Ты чужая в Фадрагосе, но все равно не можешь легко поверить. Представь, что будет, если рассказать об этом тем, кто чтит мудрецов, как избранников духов. Аня, мудрецы и есть Энраилл. Двое из них пожертвовали собой, ради тайны, а остальные продолжают жить, контролируя почти весь мир. Они прячутся за ложью, но она же и связала их.
Застыв в недоумении, я неосознанно поправила:
– Сковала.
– Неважно. Главное, что они не всесильны, но опасны. У вас в мире есть болезнь солнца?
– Да, – поморщилась я, – но называется иначе.
– Елрех зря боится, мудрецы не расскажут о твоем Единстве, – прошептал он, – потому что именно они отобрали его у фадрагосцев и не хотят возвращать. Именно Энраилл сделали что-то такое, после чего в Фадрагосе появились Вольные. Мир изменился, когда Единство исчезло. Верховные мудрецы помнят все, издавна ведут записи, информацией владеют так, как никто другой. После войны они подняли вопрос о болезни солнца. Много говорили о ней и изучали ее. Потом были предположения о появлении схожих заболеваний или явлений. И одно из них, самое нелепое, обсуждали дольше других.
– Что появится существо, которое будет все помнить, не утратит эмоций, но при этом умрет, продолжая жить, – слабо кивнув, проговорила я. – Волтуар рассказывал.
– У них есть священная история о том, как была создана гильдия, и никто не смеет нарушать предписания. Если хочешь послушать красивую сказку, то я расскажу тебе ее позже. А так… Мудрецов выбирают из тех, кто болен болезнью солнца. Раса не меняется, родство шан’ниэрдов тоже остается. Во время ритуала постаревшие мудрецы запираются в храме с молодыми избранниками. Говорят, вместе со знаниями мудрецы передают молодым свою жизнь, которая исцеляет их. Однако новоиспеченные мудрецы так же наутро не помнят родных и близких, но каждый последующий день память остается при них, а память умерших и вовсе будто им принадлежит с рождения. И это вранье, Аня! – крепче сжались его руки, пальцы неприятно впились в кожу, но я поморщилась и прижалась к нему, обхватывая за шею. Он мгновенно расслабился и спокойнее продолжил: – В молодых телах души Энраилл. Ты веришь мне?
