Текст книги "На осколках гордости (СИ)"
Автор книги: Ксенольетта Мечтательная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
Тугой ком застрял в горле. Я точно слышала печаль в невыносимом для моего слуха голосе, видела, как дрогнули уголки губ, которые до одури хотелось поцеловать. Но Вольный не скривился – отвернулся от меня раньше и тепло улыбнулся эльфийке.
– Если ты не нашел в ней света, не значит, что не сумели отыскать другие, – твердо произнес Волтуар. – Она многого не знает – это единственный ее недостаток.
– Вы действительно влюблены в нее, – услышала я осипший голос, едва узнав по его звучанию Сиелру.
Я опустила голову, позволяя челке скрыть лицо. Вместо радости победы, ощутила горечь презрения к себе. Казалось, во мне и вправду находилась только желчь – «… ничего светлого».
– Надеюсь, в скором времени Асфирель ответит мне взаимностью.
И даже лед в голосе Волтуара, не остановил Сиелру – она попыталась вразумить его:
– Но она жалкий человек.
И почему только мужчины этой расы однолюбы? Как они выживают рядом с такими стервами?
– Поздравляю, – отсалютовала мне бокалом эльфийка. Толкнула локтем Кейела и весело произнесла: – Поздравь и ты ее. Это ведь так здорово, что сам правитель полюбил ее!
Он криво ухмыльнулся мне, но промолчал, снова отворачиваясь.
– Асфирель, продолжим этот разговор после ужина, – не сказал, а равнодушно приказал Волтуар.
Ни по его голосу, ни по лицу нельзя было разобрать, что он чувствует. И я даже позавидовала ему, ведь теперь в полной мере понимала, что контролировать собственные эмоции и следить за своими жестами чертовски трудно.
После признания Волтуара мною перестали интересоваться. Все еще поглядывали в мою сторону украдкой, но никаких обвинений, никаких высказываний, что я ничтожный человек, больше не повторялось вслух. Беседа продолжилась, но речь шла о непонятных мне вещах, кажется, совсем не касающаяся серьезных тем. Правители поднялись, негласно разрешив остальным покинуть столовую. Я сразу же собралась уходить. Какой смысл задерживаться в компании незнакомых, если они к тому же неприятны?
Кто-то положил руку на талию, и я испугалась прикосновения. Вздрогнула и резко обернулась.
– Иногда хватает мимолетного взгляда, чтобы допустить немыслимую ошибку, – прошептал Волтуар, обжигая дыханием мою щеку. – У меня еще остались дела на сегодня, Асфирель, но я приду, и мы многое обсудим.
– Я опять повела себя неприлично? – так же шепотом спросила, уловив угрозу в его обещании.
– Прямо сейчас отправляйся к себе, – вместо ответа вновь приказал он и проследовал за другими правителями.
Я бегло оглянулась, не заметила к себе интереса существ, сидящих за столом, – и страх немного отступил. Кейел беседовал с рыжим эльфиором, а любовницы щебетали о чем-то с Сиелрой. Остальные тоже разговаривали с соседями, не озираясь по сторонам. Волноваться не стоит.
Коридоры ярко освещали духи. Прохладный ветер проникал через открытые окна и террасы, лаская кожу и принося с собой сладкий аромат ночных цветов. Я спешила к себе, постоянно оглядываясь. Чувство тревоги возрастало и постепенно перерастало в паранойю. Я вскрикнула, наткнувшись на невидимую преграду, но накрыла рот ладонью. Показалось? Может ли страх стать осязаемым?
Передо мною было пустое пространство, но мне оно казалось живым. Я видела за ним высокую белую вазу с цветами. Огромные красные бутоны на крепких стеблях высились, наверняка достигая в высоту моей головы.
– Кейел? – тихо спросила я у пустоты.
Усмехнулась, когда прошло несколько мгновений абсолютной тишины. Ветер коснулся лица, откинул прядку волос с щеки, и я обернулась. За спиной никого не было. Сердце казалось вот-вот выпрыгнет от страха. Дыхание стало совсем рваным – я просто никак не могла глотнуть достаточно воздуха.
Все нормально. Кейел оставался в столовой, когда я уходила. Все хорошо…
Я все же протянула руку вперед, чтобы убедиться. Совсем спятила от страха. Пальцы коснулись мягкого шелка, ладонь легла на теплую поверхность. Я задрожала, облизала пересохшие губы и поняла, что не могу сдвинуться с места. Словно парализовало. Его грудь поднималась при каждом спокойном вдохе. Он появлялся медленно. Почти как Елрех, когда эффект зелья невидимости проходил. Я ощутила, как он накрыл мою руку своей, крепко сжал ее, а только потом увидела.
– Ну, привет, Аня, – с насмешкой прозвучал голос. Словно простужен. – Смотрю, ты почти достигла заветной цели.
Я дернулась, попыталась отскочить, но Кейел удержал меня. Дернул на себя и сразу же оттолкнул к стене. Я ударилась спиной о каменную поверхность, захотела крикнуть, но не успела. Его рука крепко сжимала мое горло, не позволяя ни говорить, ни вдохнуть. Я вцепилась в нее, но у меня не хватало сил, чтобы убрать ее.
– Не дергайся, – второй рукой прижал он меня к себе, удерживая за талию. На затылок больно давил камень. – Я не собираюсь убивать тебя. Поговорим, и уйдешь к себе. Я уверен, что ты тоже не хочешь конфликтовать со мной. Поговорим?
Я скривилась и на долгую секунду закрыла глаза, отпуская его руку. Кейел медленно разжал пальцы, и я жадно вдохнула, вытирая слезы с щек. Провела ладонью по шее, ощущая острую боль в тех местах, куда он давил.
– Я дам тебе мазь, которая уберет синяки. Пожалуешься Волтуару – только усугубишь ваши непростые отношения.
– Обойдусь без твоих подачек. У меня есть своя.
Кривая ухмылка Кейела обидела меня. Неужели ему абсолютно все равно?
– Девочка моя, мне нужно, чтобы ты слушала меня внимательно.
– Сначала руку убери, – потребовала я, все еще потирая шею.
Я не хотела смотреть ему в глаза, не могла видеть в них похабность, пренебрежение и брезгливость. Вспомнила шан’ниэрдку торгующую собой в Васгоре. Как Кейел предупреждал ее, что при нем нет ни копейки, чтобы расплатиться с ней. Его угроза, что он может плюнуть на ее желания… Правы были те, кто убеждал меня, что он – зло. Сейчас Кейел разглядывал меня так же, как продажную шан’ниэрдку тогда.
– Ладно, – поднял он руки и отступил на один шаг. Склонил голову к плечу и лукаво прищурился: – Выражу почтение Волтуару. Или пожалею несчастного… В конечном итоге, он поймет, какие ненормальные девушки живут в вашем мире.
– Ты хотел поговорить со мной или выговориться о наболевшем? – сжала я кулаки, стараясь успокоиться.
– О наболевшем? – тихо уточнил он, вскинув брови. Усмехнулся и ответил: – Ты оказалась бесполезной. И это действительно было больно. Мое время бесценно, Аня. И ты потратила его напрасно. А теперь к разговору, – снизил он тон, фактически прорычав, а затем, коснувшись разбитой губы, скривился. – С одним из вас я уже переговорил. Он, кажется, не понял, но выбора я ему все равно не оставил. Давай решим вопрос с тобой.
– Чего ты хочешь? – обняла я себя, оглядываясь по сторонам.
Кейел подозрительно замолчал, и я снова посмотрела на него. Он заправил локон волос за ухо, улыбнулся. Его переполненный весельем взгляд опустился на мои губы, а затем Вольный четко ответил – я не могла ослышаться:
– Тебя.
Сердце ухнуло в пятки. В который раз с момента приезда Кейела, я теряю ощущение реальности происходящего? Открыла рот, но не знала, что ответить. Слов просто не находилось.
– Это была шутка, Аня, – тихо рассмеялся он. И уже без улыбки припечатал: – Ты мне и даром не нужна. Об этом я и хотел поговорить. Видишь, как все здорово складывается: ваша шайка не интересна мне, а ты не хочешь, чтобы я приближался к тебе, когда ты почти вот-вот достигла собственного благоустройства. Надеюсь, твоя жадная натура удовлетворится такой малостью. Остальные тоже должны быть спокойны. Вольный со своей тронутой эльфийкой занимается спасением мира, и я занимаюсь тем же, но в стороне от них. Все, – пожал он плечами, скрестив руки на груди. – Я не простил тебя, но можешь благодарить добрейшую Айвин. Она убедила меня, что мы сумеем ужиться на одной территории, потому что нам с вами нечего делить.
– Почему я должна тебе верить?
Его предложение обескураживало. Хотела ли я такого перемирия? Я даже не мечтала о нем!
– Ты все о реке Истины, – шумно вздохнул Кейел, опуская голову. Волосы вновь упали на лицо. Он беспомощно развел руками, снова поднимая на меня глаза. – Давай обсудим и это, чтобы между нами не осталось никакого недопонимания.
Он шагнул ко мне, и я втянула голову в плечи.
– Аня, – ласково протянул он, погладив большим пальцем мою щеку.
Я хотела отступить, но позади подпирала стена. Небольшое облегчение от его заманчивого предложения оказало губительный эффект на меня. Теперь я понимала, чего ждал Волтуар от зелья желания. Во рту пересохло, по телу прошлась судорога, а следом разлилось тепло. Все мои желания сошлись в одном. Я смотрела на губы Кейела, в мыслях напоминая себе, что необходимо дышать, чтобы жить. Одной рукой коснулась стены, чтобы ощущать ее холод. Вторую сжимала настолько крепко, насколько могла. Ногти впивались в ладонь и совсем немного отрезвляли. Я слышала слова Кейела, но будто через ракушку. Смысл и вовсе доходил не сразу, через туман, через силу. Мне приходилось повторять в мыслях его слова и заставлять себя думать над ними.
– Ты никогда не доверяла мне. Думаешь, я не замечал этого? За идиота меня принимала, наивная Асфи? Но ты все равно нравилась мне. Сильно нравилась. Какое-то время я думал, что эти чувства к тебе и есть та самая любовь, о которой легенды слагают.
– Ты столкнул меня в кислотную реку, – произнесла я заплетающимся языком, опустив голову и стараясь вспомнить этот ужасный момент, чтобы прогнать возбуждение.
– Кислотную? – тихо спросил Кейел, склоняясь ко мне. Я ощущала его дыхание на лице. – Река Истины безопасна для тебя. Я всегда это знал. Еще с той секунды, как понял, что ты на самом деле из другого мира. Просто тебе сказать об этом не мог. Как ты себе это представляешь? Ты жива осталась. Духи, которые, кстати, как ты верила, запечатать мою душу могли, подтвердили, что я не желал тебе смерти. Ни на секунду не думал, что ты пострадаешь от воды Истины. А ты до сих пор не веришь в это. Весь Фадрагос поверил, а ты – нет.
Он снова очертил овал моего лица, и я на мгновение опьянела – потянулась за его пальцем губами. Вдохнула глубоко, увидев его глаза. Кейел беззвучно смеялся.
– Замечательно… Не зря правители вываливают столько денег на это зелье для любовниц. Ты меня все еще слышишь, Аня?
– Руки убери, – хотела потребовать я, но голос задрожал, и получилось лишь попросить шепотом, на выдохе.
– Слышишь, – сделал он вывод, но руку не убрал. – Это хорошо. Так вот не хотел я убивать тебя. Другие были планы на такую находку в подходящее время, а ты оказалась бесполезной. Я бы сразу рассказал, только вот ты не поверила бы. Рассказала бы все Елрех, исследовательнице своей… Помнишь, как они против северян выступали? Они бы убедили тебя, что я тебя в жертву хочу принести. А там ведь окунуться в воду целиком необходимо, чтобы ритуал прошел, как надо. Нельзя пальчиком действие проверить… Потом уже не подействовало бы. Хотя и так не подействовало.
– Ты говорил о риске, – нахмурилась я, сдерживая себя, чтобы не обнять его. Хотелось заткнуть его, чтобы не слышать эти оправдания. Он опять врет мне!
– Допустим, я бы убедил тебя, и ты бы ежедневно сходила с ума, разрываясь между доверием и недоверием. Представим, что ты даже не рассказала бы о наших планах своим друзьям. Поревела бы вдоволь, прощаясь с жизнью на всякий случай, а потом добровольно прыгнула бы в воду. Какая вероятность того, что Ромиар не попытался бы удержать тебя? Я не мог снять метку тогда. А если бы он влез в воду, то она бы убила его. Думаешь, приставленная ко мне Ив не повторила бы твой подвиг с алтарем? Вот только при таком исходе духи посчитали бы меня виновным. Ведь я мог предусмотреть такой вариант, но не подстраховался. Я бы попросил у тебя прощения, Аня, что мне пришлось напугать тебя. Но тогда ты не захотела слушать меня, а сейчас мне уже плевать. Я не виновен, и судьи это подтвердили. Я не желал тебе ничего плохого. Напротив, – склонился он ко мне ниже. Я закрыла глаза, ощущая тепло его тела, чувствуя легкий аромат мыла от его волос и одежды, – с какого-то момента я хотел для тебя только самого лучшего. Ты не представляешь, какую тоску я испытывал от твоего предательства. В твоем мире не умеют любить, Аня. Просто ошибаются. Я тоже ошибался, пока не встретил Айвин. Спасибо. Благодаря тебе, я понял, что любовь… Она другая, Аня. Она не разъедает все внутри, а наоборот, исцеляет.
Он потянулся к завязке моего платья, и я застыла в ожидании. Лента скользнула между его пальцев, а я ощутила разочарование.
– Надеюсь, мы поняли друг друга, – твердо произнес он. – Беги к своему правителю. Приятной ночи, Аня.
Кейел уходил, а я прижималась к стене, оглушенная грохотом собственного сердца. Когда его силуэт стал растворяться вдали коридора, смысл услышанных слов стал наоборот проясняться. Желание отступало, а вместо него рождалось что-то другое. Оно жгло все внутри.
Я сама разрушила все между нами. Я разрушила? Если бы не оказалась тут, мы бы и не знали о существовании друг друга…
Ненавижу Фадрагос!
Глава 11. Эльфийское сумасшествие
Опять я испытывала гнев, сидя на кровати и ожидая Волтуара. Новый флакон зелья желания принесли в мое отсутствие. Я поверила Кейелу, что он не тронет меня, если не мешаться у него под ногами, но все равно решила не терять бдительности. Зелье будет и вовсе мотивировать держаться как можно дальше от него.
– Я не мог прийти раньше, – вырвал из задумчивости голос Волтуара.
– Я ждала вас, – поднялась я.
– Не стой босиком на холодном полу, – произнес он, расстегивая рубашку и направляясь в ванную, – у тебя хрупкое здоровье.
– Вы виделись с Елрех? – воодушевилась я, но сразу же стушевалась: – Или узнали от Аклен’Ил…
– Мне не понравилось, что полукровка фангры и беловолосого шан’ниэрда отчитывала меня, – вместо ответа поделился он.
Я следовала за ним по пятам, стараясь не упустить ни единого слова. Перешагнула брошенную на пол рубашку.
– Я разрешил ей привезти во дворец вашу птицу. Как только она выполнит какие-то поручения твоего верховного, сразу отправится сюда.
– Спасибо! – прошептала я, а затем повторила громче: – Большое спасибо!
Волтуар резко остановился, обернувшись, и я влетела в его объятия.
– Я скучал по тебе, – произнес он и порывисто поцеловал, стягивая платье с плеч.
После ошеломительного эффекта зелья на Кейела мне показалось, что сейчас оно совершенно не действует. Но вскоре я даже улыбнулась от облегчения, уловив легкую дрожь в ногах. Повисла на Волтуаре и жарко ответила на его поцелуй, наслаждаясь прикосновениями.
– Я тоже скучала, – запросто соврала я, прервав поцелуй, но через мгновение уже целовала правителя в шею.
Я закрывала глаза и сразу вспоминала Айвин, улыбки Кейела, адресованные ей. Любовь должна исцелять?.. Вольный запутался в собственных эмоциях и не разобравшись признался мне в любви?
Ослепляющая злость заполняла, но мгновенно находила выход в ласке к Волтуару.
– Асфирель, – прошептал он, улыбаясь и утаскивая меня за собой в воду. – Что изменилось, пока меня не было во дворце?
– Я успела осознать, что влюбленный шан’ниэрд – это подарок, от которого не отказываются, – тоже улыбаясь, прошептала ему в губы.
Синие и зеленые отсветы цветов играли на потревоженной воде. Легкие всплески перебивали наши слова, но это не мешало.
– Ты останешься со мной?
Мне уже приходилось видеть за ширмой строгого правителя увлеченного молодого парня. Сейчас я видела в нем мальчишку, у которого вся жизнь зависела от моего ответа. Сомнение, а может, совесть, укусило, пробуждаясь, но я заглушила непрошеные чувства. Оттолкнулась от каменного пола, позволяя воде поднять мое тело. Волтуар мгновенно поддержал меня, и я обхватила его ногами.
Теперь я смотрела на него сверху вниз, игриво улыбнувшись, в очередной раз соврала:
– Если смогу влюбиться в вас – я останусь, но не просите о большем.
Он пытался сдержать улыбку, но у него не получалось. Зажмурился, стиснув зубы и опустил голову. Впервые во мне проснулось любопытство, и я потянулась к рогам. Коснулась лба Волтуара, ощутила, как мужчина вздрогнул, замер настороженно, но не остановил меня. Я провела пальцами по коже, подбирая короткие волосы и убирая их. Рога начинались над виском рыхлой плотью, но потом она заканчивалась твердым кольцом, и дальше шла гладкая поверхность.
– Подскажи мне как, и я сделаю тебя счастливой, – тихо проговорил он, поднимая голову.
Я не ответила – склонилась и поцеловала его.
Гораздо позже мы лежали в кровати. Я с удобством устроила голову на плече Волтуара и придумывала, с чего начать нужный мне разговор. Волтуар подложил валик под голову, согнул руку в локте и, удерживая мою руку, гладил ее большим пальцем.
– Вы хотели что-то обсудить со мной, – напомнила я.
– Хотел.
С улицы доносились стрекот и ночная прохлада. Я прижималась к Волтуару, согреваясь его теплом. Пахло медом и дыней. Зря не поужинала…
– Что? – не выдержала я затянувшегося молчания.
Волтуар помолчал еще какое-то время, но потом все же заговорил:
– У тебя другое воспитание и восприятие мира, Асфирель. Ты была не готова узнать правду, но я не мог запретить тебе интересоваться мною. Сегодня днем я обидел тебя. Этого бы не случилось, если бы ты знала, что тебе нельзя появляться на собрании. Асфирель, – он потянул мою руку к своим губам, поцеловал ее и продолжил: – тебе вовсе нельзя отрывать меня от дел, если я не позову тебя. Во дворце полно развлечений для девушек, но ты ими совершенно не интересуешься. Все это видят. Сегодня мы допустили ошибку. Ты – ненамеренную, я – намеренную.
– Я не понимаю, – произнесла я нахмурившись.
Осторожно вытащила руку из его руки и перевернулась на живот, облокачиваясь на мягкий матрас, чтобы видеть лицо Волтуара. И хоть он говорил об ошибках, все равно улыбался, а его голос звучал непривычно нежно.
– Моя любовь к тебе может подорвать доверие народа ко мне. Если бы ты была из нашего мира, никто бы не поставил мою способность править под сомнения, но с тобой все иначе. Сюда приехали представили разных высших гильдий Фадрагоса. Многие из них получали отчеты о тебе от Аклен’Ил. Только не обижайся на меня, – ухватился он за мой подбородок, его взгляд наполнился строгостью. – Это была часть сделки с Дриэном; он распоряжался, кому отдавать информацию о тебе. Просто, чтобы ты понимала: прибывшие сюда знают тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. Услышав на ужине весть о том, что ты радовалась, когда узнала о моем отношении к тебе, я хотел сразу сказать, что это правда, но потом осознал, что это будет ошибкой. И ведь даже Когурун попросил меня отложить разговор с тобой до личной встречи…
Он тяжело вздохнул, уставившись в потолок. Тишина снова начинала давить.
– И что теперь будет? Они поставят вашу способность управлять регионом под сомнение?
– Не поставят, – не раздумывая ответил он, продолжая смотреть вверх. – Асфирель, любовь шан’ниэрдов сильна, но как бы мне трудно ни было, я всегда буду на стороне долга. Поэтому будь осторожна. Я не хочу больше обижать тебя.
И опять молчание. Волтуар чуть хмурился, проваливаясь в задумчивость. Казалось, что он не услышит меня, если обращусь к нему шепотом. Я решила проверить.
– Есть хочу, – еле слышно сказала я.
Он ответил мгновенно:
– Тогда вставай и одевайся. Я позову слуг.
Ждать долго не пришлось. Я сидела на диване, уплетая салат и стараясь не обращать внимания на неотрывный взгляд Волтуара. Он расположился в кресле и потягивал гранатовый сок так, словно виски цедил.
– Почему ты все еще боишься Вольного? – сам поднял нужную мне тему Волтуар. – Только попрошу тебя, не оскорбляй духов.
Я прожевала салат, запила его фруктовым соком и ответила:
– Он превосходный лжец. И у него способности… – вспомнила о перемирии и задумалась над своими словами. Если раскрою секреты Кейела, наябедничаю на него Волтуару, а он потом узнает – не видать мне перемирия. Виновато улыбнулась и понуро произнесла: – Слишком хорошо запомнила падение в реку.
– У тебя так и не появилось никаких последствий? Мудрецы никогда не писали мне так часто, как сейчас.
А вот это уже ненужное отклонение от темы… Как вернуть разговор о Кейеле?
– Со мной все хорошо. Думаю, что мудрецам тоже интересно, почему я осталась жива. Но, наверное, ответ знает, только Вольный. Его же оправдали духи, значит, он не сомневался, что я выживу…
Я прищурилась на миг, а затем вернулась к салату.
– Он сказал, что это тайна его духов. Он под защитой судей, Асфирель, как и эта тема. Никто не имеет права больше касаться ее.
– Я ведь думала, что буду умирать в страшных муках, – отставила я салат и посмотрела на свои руки. – Мне столько всего о реке рассказали, а потом… Я могу узнать, почему его выбрали послом, или это тоже меня не касается?
Волтуар ласково улыбнулся, глотнул сока и ответил:
– Это выбор всей Обители гильдий. Я ведь говорил тебе, что условия будут примерно такими же, как для любовниц. В награду послу пообещали сословие, приличное состояние и земельное владение. Вольный заинтересовался этим сразу, появлялся у мудрецов пару раз, а потом исчез. Вернулся потрепанный и едва живой, но успел к окончательному решению. О нем после вашего скандала знают многие, запомнили его, как героя, которого поддерживают судьи алтаря Возмездия. Народ признал его после этого, хоть он и остался прежним изгоем без гильдии. Ему доверяют – его поддержали.
– Вы тоже? – из-под ресниц посмотрела я на него.
Волтуар тяжело вздохнул, но продолжал улыбаться.
– Нас три правителя, Асфирель. Даже если бы я отказался, Когурун и Акеон поддержали бы кандидатуру Кейела. И не забывай, что решение принимал весь совет. Большинство выступили в его поддержку. Он Вольный, что уже само по себе говорит о его целях; он Вольный, в котором не сомневаются судьи алтаря Возмездия; и наконец – он прекрасно знает северян, был воспитан ими. Надеюсь, я не обидел тебя.
Я покачала головой и произнесла:
– Я помню, что между мной и долгом вы выберете последнее.
– Пойдем спать, – позвал он, протягивая мне руку. – Я очень устал.
Волтуар ушел на рассвете, стараясь не разбудить меня, но я лишь притворялась спящей. Подорвалась, не вытерпев и двух минут после его ухода, быстро умылась, оделась и поспешила к ребятам. Подходя к домику, застала знакомую картину: Ив сидела в беседке у пруда, кутаясь в зеленый халат, и пила чай со сладостями, очень напоминающими пахлаву; Ромиар оттягивал тетиву лука, целясь куда-то в крону персикового дерева. Он разжал пальцы, стрела сорвалась, затерялась на миг в листве, а затем вонзилась в ствол следующего дерева. Я отступила от ошметка персика, прилетевшего мне под ноги, и полюбопытствовала у стрелка:
– Плохое настроение?
– Уж получше твоего, – пробормотал он, взявшись за вторую стрелу. – Не пробовала улыбнуться?
Я не ответила. Обошла его по окружности, не желая попасть под горячую руку. Добралась до беседки, присела на лавку, разглядывая сонную Ив.
– Ему разрешили вооружиться во дворце?
– Мы рассказали о возникшей метке Аклен’Ил, – зевнув, ответила Ив. – Сказали, что это, может быть, приближается к завершению миссия Роми. Они не хотели разрешать, но мы убедительно напоминали о воли духов.
– И что же это за метка такая? – прищурилась я.
Ивеллин кисло улыбнулась, и я поняла, что она не расскажет, пока Роми не позволит. Ну и ладно… Пришла я к ним все равно не за этим.
– Вчера со мной говорил Кейел.
– Сообщил о перемирии? – снова зевнула она.
– Да, – поежилась я, а потом все же прямо спросила: – Тебе известно, что за эльфийка приехала с ним?
Ивеллин с удивлением посмотрела на меня, но почти сразу отвернулась.
– Целительница из гильдии Золотой перелески. Уважаемую Айвин знают многие; ей подчиняются редкие духи, заживляющие самые опасные раны. Ее услуги ценятся очень высоко. А что?
– Да нет, ничего, – выдавила я из себя улыбку, – просто странно, что она связалась с Вольным.
– Так он же теперь под защитой судей. Они его благословили.
Поднимать эту тему больше не имело смысла, как и расспрашивать Ромиара о его беседе с Кейелом. И зачем приходила? Приедет Елрех, станет полегче… Я ушла от них сразу же, как только Ив засобиралась к Аклен’Ил. Провозилась в комнате, снова изучая легенды Энраилл.
Еще до приезда Волтуара я рассказала Ив о легенде, прочитанной в книге, но саму книгу ребятам не показала, опасаясь, что они заинтересуются перечнем артефактов. Все же рисковать не хотелось. Она послушала и сказала, что у каждой расы, кроме изгнанных и малообразованных виксартов и васовергов, есть своя легенда об Энраилл. Видимо, после окончания войны, каждой расе хотелось верить, что именно их представитель победил ненавистных, жестоких соггоров. Проблема заключалась в том, что эти легенды тоже не принято было обсуждать, как и любую информацию об Энраилл, хоть им и не особо доверяли. Да и к тому же все легенды, кроме шан’ниэрдской и людской, были потеряны. И если первую еще могли уважать, как красивую сказку, то второй никто и не интересовался. Энраилл не мог быть человеком…
До завтрака я выписывала очередные крохи информации из книги. Ив считала все это бесполезным, но мне казалось, что она просто не могла заниматься сокровищницей, пока над Фадрагосом висела серьезная угроза. Мои записи получались бессвязными, но как подсказки для поиска информации в других книгах годились. Примерно так: «У Энраилла была сестра, которой подчинялся ядовитый дракон», «У них не было семьи, и они надолго обосновались в деревне»… Была война, где, как я понимаю, требовались любые силы. Неужели никто не осуждал парня, что он отсиживается в спокойном местечке? Возможно, читая чьи-нибудь дневники со времен войны предков, которые так любили в этом мире, я сумею отыскать там записи о брате и сестре с маленьким драконом. Быть может, его стали звать Энраиллом позже, а до этого он был каким-нибудь Петрушкой… Любая зацепка сгодится, все может стать полезным. Или, как говорила Ив, я просто нетерпеливая и не могу сидеть сложа руки.
Свои записи я сворачивала трубочкой, перевязывала веревочкой и прятала в зазор, между стенкой трельяжа и шуфлядкой, заполненной здешней косметикой, кремами, маслами…. Закинуть туда записки труда не составляло, а вот чтобы вытащить их, придется постараться. Кому взбредет в голову что-то смотреть там?
На завтраке меня словно не замечали. Только Волтуар улыбнулся мне, когда я вошла, а у Кейела дернулась верхняя губа, когда наши взгляды случайно пересеклись. А может, это я немного забылась и засмотрелась. Просто без шрама он был красив, а сейчас… не настолько. Я чуть опустила голову, разглядывая фруктовый салат под медовым соусом. Так и просидела до самого окончания трапезы.
Сегодня в столовой никто задерживаться не стал. Как только поднялись правители, засуетились и остальные. Я остановилась, когда поняла, что могу столкнуться с Кейелом у выхода. Пропустила их с Айвин вперед, подавляя собственную злость. Смотрела на руку Кейела, оглаживающую бежевый шелк на узкой талии целительницы. Когда-то он прижимал меня к себе. Гораздо крепче, чем ее… Стиснула зубы и отвела взгляд. Их тихие разговоры нельзя было разобрать, зато мелодичный смех девушки невыносимо раздражал. Я выскочила вслед за ними и собиралась отправиться в библиотеку, но услышала голос Волтуара:
– Асфирель.
Он стоял, окруженный компанией мужчин, в другой стороне, как раз там, куда направилась парочка. Я улыбнулась и поспешила к нему. Обрадовалась, когда он решил отойти от компании.
– Почтенный, – склонила я голову.
– У тебя все хорошо? – вопрос прозвучал мягче, чем обычно.
Я посмотрела на его лицо из-под ресниц – и гнев мгновенно отпустил. Мною любовался красивый мужчина, готовый сделать меня счастливой. Ну и пусть не человек… Я уже позабыла о нашей разнице. К тому же в Фадрагосе шан’ниэрды считались лучше людей. Почему я так туплю, забивая свою голову каким-то бабником, который в собственных эмоциях разобраться не способен? Глупая! Я выберусь из этого мира, но и в Фадрагосе поживу счастливой.
– Все замечательно, почтенный, – искренне улыбнулась.
– Я постараюсь освободиться до обеда. Хочу погулять с тобой немного, а пока развейся в парке.
Не сразу до меня дошло, что это не его прихоть решать за меня, чем мне занять досуг, но я не успела нахмуриться. Да и улыбку не растеряла. Если необходимо немного поскучать для виду, как и остальные любовницы, значит, сделаю. В конце концов, это не требует от меня никаких жертв.
– Как раз собиралась. Если можно, то я хотела бы навестить Арвинта.
Подальше от всех… Зато посмотрю местную фауну еще разок, чтобы убедиться, что усиленные тренировки мне ну очень необходимы.
– Тебе можно многое, просто ты не обо всем знаешь, – погладил Волтуар мое плечо. – Только будь осторожна, не входи в его вольер и не протягивай руку. Он может не узнать тебя. Попроси у смотрителя мясо и покорми Арвинта перед уходом, если он еще не ел.
– Я понимаю, что он не маленький безобидный волчонок, – успокоила я правителя.
Он удовлетворенно кивнул и напомнил:
– Я позову тебя, когда освобожусь.
Солнце тоже раздражало… Я соскучилась по хорошей грозе, по свинцовым тучам, в клубах которых едва заметен просвет. Это многоголосое пение птиц я бы запросто обменяла на шум душного, пропитанного смогом проспекта. И так много пахучих цветов, что от свежего воздуха даже воспоминаний не остается! А от зелени скоро сама позеленею… Все раздражает!
Я быстрым шагом двигалась по парку, стараясь сворачивать каждый раз, когда видела впереди себя эльфов, эльфиоров, шан’ниэрдов… Даже если это были обычные рабочие дворца. Если с Кейелом у меня какое-то там перемирие по его прихоти, то с Сиелрой пока еще ничего не ясно. Откуда ждать опасности? Вот и петляла по дорожкам, двигаясь в северную часть территории дворца. Спустилась по каменным ступеням широкой лестницы, прошла вперед по дорожке, обрамленной жасмином, застыла, любуясь утесом вдали, с которого срывался водопад. Вздохнула тяжело, вынужденно признаваясь, что на Земле такую красоту можно увидеть лишь на фотографиях, или вывалив кучу денег и потратив долгие часы на перелеты.
Огромное здание из крепких, почти белых бревен афитакса высилось на этажа три, не меньше. Узкие окна тянулись под козырьком наклонной крыши, сделанной из неизвестного мне материала, похожего на темно-коричневую жесть. Не удивлюсь, если опять же афитакс. Под высоким каменным фундаментом земля была расчищена от травы и сорняков, утоптана, но не засыпана песком и гравием, зато заставлена мешками, тачками на деревянных колесах и прочим рабочим инвентарем. Справа от здания расположился загон, а потом тянулась вереница пристроек и складов.
В этой стороне, казалось, скопилась большая часть обитателей дворца. В самом здании едва ли удается встретить кого-то, кроме любовниц, правителей и их помощников. А тут сновали фангры, встречались люди. И даже тяжеловесные гелдовы тащили на могучих плечах мешки от широкой колеи, извивающейся на возвышенности, к складу. Я столкнулась с одним из них, выскочив из-за зарослей жасмина. Он остановился, видимо, решив, что у меня есть для него указания. Молча, нерасторопно опустил мешок на землю, одновременно склоняя голову. Я замерла, глядя на его плечо, с которого свисал связанный в узел рукав грязной рубахи – руки не было.
