Текст книги "Жажда. Трилогия"

Автор книги: Кристофер Пайк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Глава седьмая

Я хороню тело под ручьем. Это мое любимое место. Полиция редко ищет под проточной водой. Я слышу их, блюстителей закона, вдалеке на заправке, может быть на двух черно–белых машинах. Они вступают в перестрелку с ребятами из лимузинов. Ребята побеждают. Я слышу, как они уносятся. Они умные. Думаю, они сбегут.

Но, если мне понадобится, я их потом найду.

Слышно, что прибывает полицейское подкрепление. Я решаю выйти из леса с другой стороны. Я бегу по лесу, устанавливая рекорды в беге по пересеченной местности. Километров через десять я оказываюсь на закрытой заправке на пустынной дороге. Здесь есть телефонная будка. Я думаю позвонить Сеймуру Дорстену, моему приятелю по стрельбе из лука. Это безумная мысль. Было бы лучше бежать дальше, пока не доберусь до более оживленной дороги, где будут стоять припаркованные машины. Я могу завести любую машину меньше чем за минуту. Я насквозь пропитана кровью. Безумие вовлекать Сеймура в грязные дела этой ночи. Он может рассказать своей матери. Но я хочу его вовлечь. Я доверяю этому парнишке. Не знаю почему.

Справочная дает мне его номер. Я звоню. Он отвечает на втором гудке, и его голос совсем не сонный.

– Сеймур, – говорю я. – Это твоя новая подруга.

– Лара. – Он приятно удивлен. – Что ты делаешь? Сейчас четыре утра.

– У меня маленькая проблема, и мне нужна твоя помощь. – Я сверяюсь со знаком. – Я на заправке, на Пайнкоун–авеню, в десяти километрах от побережья, может в двенадцати, к востоку от города. Мне надо, чтобы ты забрал меня и привез одежду – брюки и футболку. Ты должен приехать немедленно и никому не говорить, куда едешь. Твои родители спят?

– Да.

– Почему ты не спишь?

– Откуда ты знаешь, что я не спал?

– Я медиум.

– Ты снилась мне. Я проснулся несколько минут назад.

– Расскажешь об этом позже. Ты приедешь?

– Да. Я знаю, где ты. Это заправка «Шелл»? Она одна на этой дороге.

– Да. Хороший мальчик. Поторопись. Постарайся не разбудить родителей, когда будешь уходить.

– Зачем тебе одежда?

– Поймешь, когда увидишь меня.

Сеймур приезжает через час с небольшим. Как и следовало ожидать, он в шоке от моего вида. Мои волосы цвета вулкана на закате. Он останавливает машину и выпрыгивает из нее.

– Что с тобой случилось? – спрашивает он.

– Какие–то люди попытались меня избить, но я убежала. И больше не надо об этом. Где одежда?

– Ну–ну. – Он не сводит от меня глаз, пока достает одежду с переднего сиденья. Он привез синие джинсы, белую футболку и два свитера: зеленый и черный. Я надену черный. Я начинаю раздеваться прямо перед ним. Мальчик далеко ехал и заслужил поощрение.

– Лара, – говорит он, просто пораженный.

– Я не из стеснительных. – Я расстегиваю брюки и скидываю их. – У тебя в машине есть полотенце или какая–то тряпка?

– Да. Ты хочешь вытереть кровь?

– Да. Принеси, пожалуйста.

Он дает мне покрытое пятнами кухонное полотенце. Теперь я совсем голая, и на холодном воздухе от выступившего на коже пота идет легкий пар. Я как могу вычищаю волосы и стираю кровь с груди. Потом беру одежду, которую он привез.

– Ты уверена, что не хочешь позвонить в полицию? – спрашивает он.

– Уверена.

Сначала я натягиваю футболку.

Сеймур хихикает.

– Наверное, у тебя с собой были лук и стрелы, когда они сцепились с тобой.

– Я была вооружена. – Я заканчиваю одеваться, натягивая ботинки, и связываю свою одежду в узел. – Подожди минутку. Мне надо избавиться от этого.

Я закапываю одежду в лесу, но сначала достаю из кармана брюк ключи от своей машины и бумажник Слима. Через десять минут я возвращаюсь к Сеймуру. Он сидит за рулем, двигатель работает, и обогреватель включен на полную. При его болезни он, наверное, легко простужается. Я сажусь рядом с ним.

– Моя машина на побережье, недалеко от пирса, – говорю я. – Можешь отвезти меня туда?

– Конечно. – Он включает передачу. Мы едем на север. – Что заставило тебя позвонить именно мне?

– Твой сексуальный ум.

Он смеется:

– Просто ты знала, что я – единственный человек в этом городе, кто не заложит тебя сразу властям.

– Я серьезно прошу тебя держать это при себе.

– О, я буду.

Я смеюсь и похлопываю его по ноге:

– Знаю, что будешь. Помимо твоего сексуального ума, я позвонила тебе, потому что знаю, что ты иногда не прочь совершать немного сумасшедшие поступки.

Он смотрит на меня через свои толстые очки:

– Ты, пожалуй, чуть слишком крута даже на мой вкус. Можешь хоть что–нибудь рассказать о том, что случилось?

– Ты вряд ли поверишь.

Он качает головой:

– Только не после сна, который я о тебе видел. Это было поразительно.

– Расскажи мне.

– Мне снилось, будто ты на поле битвы, и к тебе со всех сторон приближается целое войско демонов. У них было всевозможное оружие – топоры, мечи, молоты. У них были ужасные лица. Они громко кричали, что разорвут тебя в клочья. Ты стояла на поросшем травой холме, который немного возвышался над полем. Но остальное поле было цвета красноватой пыли, словно марсианская равнина. Небо было наполнено дымом. Ты была одна против тысяч. Это выглядело безнадежным. Но ты не боялась. Ты была одета как экзотическая богиня. Твою грудь прикрывала серебряная кольчуга. В правой руке ты держала украшенный драгоценными камнями меч. Изумрудные серьги в золотой оправе звенели каждый раз, когда ты медленно обводила глазами войско вокруг тебя. Твоя коса была украшена пером павлина, а высокие ботинки были сделаны из свежей кожи. Они сочились кровью. Ты улыбалась, когда первая шеренга демонов бросилась на тебя. Ты подняла меч. Потом ты высунула язык.

– Язык?

– Да. Это самая жуткая часть. Он был очень длинный, пурпурный, окровавленный, словно ты откусила от него кусок или два. Когда ты высунула его, все демоны застыли в испуге. Затем ты издала этот звук из глубины гортани. Его трудно описать. Он был громким, гнусавым. Он эхом прокатился через все поле битвы, и, когда достиг ушей каждого демона, они упали замертво.

– Ого, – говорю я.

Упоминание о языке, естественно, напоминает мне о якшини. Теперь мне все ясно. Сеймур сверхъестественно восприимчив к эмоциональным состояниям. Более того, он как–то связан со мной, он установил со мной интуитивную связь. А я определенно установила такую же связь с ним. Я сбита с толку. Я не могу логически объяснить свою огромную привязанность к нему. Это не похоже на мою любовь к Рею, мою страсть к сыну Райли. Для меня Сеймур как младший брат, даже сын. За пять тысяч лет у меня не было никаких детей, кроме Лалиты.

– Что–то еще? – спрашиваю я.

– Да. Но тебе может не понравиться продолжение, оно довольно неприятное.

– Меня не так легко смутить.

– После того какой я тебя сегодня видел, думаю, да. Когда все демоны были мертвы, ты пошла по полю битвы. Иногда ты наступала на головы демонов, они ломались, и у них вытекали мозги. Иногда ты останавливалась и отрезала демону голову. Ты собрала много голов. Ты делала из них ожерелье. Время от времени ты находила демона, который был еще не совсем мертв. Таких ты хватала за горло и подносила ко рту. – Он делает паузу для пущего эффекта. – Ты ногтями вскрывала им шеи и пила их кровь.

– Звучит не так уж плохо. – Он продолжает изумлять меня. Его сон – метафора всей этой ночи. – Что–то еще?

– Последнее. Когда ты закончила ходить по полю и встала на месте, плоть демонов начала разлагаться. За какие–то секунды они превратились в пыль и рассыпающиеся кости. Небо потемнело еще больше. Что–то было там, в небе, какая–то огромная птица, она кружила над тобой. Это обеспокоило тебя. Ты подняла к ней меч и опять издала этот странный крик, но птица продолжала кружить, опускаясь все ниже и ниже. Ты боялась ее. Казалось, что ты не в силах остановить ее.

– Этого еще не произошло, – шепчу я.

– Извини?

– Ничего. Что это была за птица?

– Не знаю.

– Это был гриф?

– Может быть. – Он хмурится. – Да, думаю, это был он. – Он обеспокоенно смотрит на меня. – Ты не любишь грифов?

– Это символ забвения.

– Я этого не знал. Кто тебе сказал?

– По опыту знаю.

Я несколько минут сижу тихо, закрыв глаза. Сеймур понимает, что лучше меня не беспокоить. Мальчик видел настоящее, думаю я, почему же ему не увидеть и будущего? Якша кружит надо мной, подбираясь все ближе и ближе. Мои старые хитрости его не останавливают. Я никогда не могла сравниться с ним ни в силе, ни в скорости. Ночь подходит к концу. Скоро наступит день. Но для нас день – это ночь, время отдыхать, прятаться, отчаиваться. Я сердцем чувствую, что Якша недалеко.

Но Кришна сказал, что если я послушаюсь его, у меня будет его милость.

Я так и сделала. А что он пообещал Якше? То же самое?

Я не верю в это.

В священных книгах говорится, что Бог – большой шутник.

Думаю, Кришна сказал ему что–то совсем другое.

Я открываю глаза и пристально смотрю на дорогу впереди.

– Ты боишься умереть, Сеймур?

Он говорит осторожно.

– Почему ты спрашиваешь?

– У тебя СПИД. И ты знаешь об этом.

Он сильно втягивает воздух:

– Откуда ты знаешь?

Я пожимаю плечами:

– Я много чего знаю. Так же, как и ты. Как ты его подхватил?

Он кивает:

– Я ВИЧ–положителен. Думаю, у меня выраженный СПИД. Все симптомы налицо: слабость, рак кожи, воспаления легких. Но в последние несколько недель я чувствую себя хорошо. Неужели я так плохо выгляжу?

– Ты выглядишь потрясающе. Но болезненно.

Он качает головой:

– Пять лет назад я попал в аварию, и у меня разорвалась селезенка. Я был с дядей. Он умер, но я вовремя попал в больницу. Мне сделали операцию и перелили литр крови. Это произошло уже после того, как тесты донорской крови на ВИЧ стали обычным делом, но, наверное, эта партия как–то проскочила без проверки. – Он пожимает плечами: – Так что я – очередной случай статистики. Ты поэтому спросила, боюсь ли я смерти?

– Одна из причин.

– Да, боюсь. Думаю, любой, кто говорит, что не боится смерти, лжет. Но я стараюсь не думать об этом. Сейчас я жив и хочу еще успеть что–то сделать…

– Написать рассказы, – прерываю я.

– Да.

Я дотрагиваюсь до его руки:

– Напишешь когда–нибудь обо мне?

– Что мне про Тебя написать?

– Все, что придет в голову. Не задумывайся над этим сильно. Просто напиши.

Он улыбается:

– Если я напишу, ты прочтешь?

Я убираю руку и расслабляюсь на сиденье. Мои глаза снова закрываются; неожиданно я чувствую усталость. Я не смертна, по крайней мере, так я думала, до сегодняшнего вечера. Но сейчас я чувствую себя очень уязвимой. Я так же боюсь смерти, как и все другие.

– Если у меня будет такая возможность, – говорю я.

Глава восьмая

Сеймур подвозит меня к машине и едет за мной в Мейфэр. Я разгоняюсь до ста шестидесяти километров в час, и он отстает. Уверена, он не обижается. Я предупредила его, что спешу.

Я еду в свой особняк на побережье. Я не рассказывала о нем раньше, потому что дом для меня – это просто дом, и я не влюбляюсь в него, как некоторые смертные. При доме восемь гектаров земли, он стоит на лесистом участке, который тянется от передней веранды вниз до каменистого берега. Подъездная дорожка узкая и извилистая, ее почти не видно. Дом почти весь кирпичный, построен в тюдорском стиле, очень необычном для этой части страны. В нем три этажа, с верхнего открывается шикарный вид на океан и побережье. В доме много комнат, каминов и прочего, но большую часть времени я провожу в гостиной; хотя там широкая застекленная крыша, я забила ее досками. Чтобы чувствовать себя комфортно, мне не надо много места, хотя начиная со Средневековья я всегда жила в особняках или замках. Я могла бы счастливо жить даже в коробке. Шутка.

В том, что касается мебели, мои вкуси менялись. Сейчас я окружаю себя обилием дерева – стулья, столы, шкафы. Я сплю не в гробу, а в огромной кровати красного дерева с балдахином из черного кружева. На протяжении веков я собирала произведения искусства, в Европе у меня большая и ценная коллекция картин и скульптур, но в Америку я ничего не привезла. Бывают периоды, когда искусство очень важно для меня, но не сейчас. Однако где бы я ни жила, у меня всегда есть пианино. Я играю почти каждый день, и с моей скоростью и проворностью я самый виртуозный исполнитель в мире. Однако музыку я пишу редко, не потому что не могу, а потому, что все мои мелодии и песни неизменно печальны. Не знаю почему – я не считаю себя печальным вампиром.

А сегодня ночью я встревоженный вампир, прошли века с тех пор, когда я последний раз испытывала что–то подобное. Это мне не нравится. Я быстро захожу в дом, переодеваюсь и спешу обратно к машине. Я беспокоюсь о Рее. Если Якша преследует меня, а я в этом почти не сомневаюсь, то он может попытаться добраться до меня через Рея. Это кажется мне логичным, поскольку Якша, наверное, впервые узнал обо мне через отца Рея. Я подозреваю, что Якша следит за мной с момента моего первого визита в офис Райли. Но почему он не напал сразу, я не знаю. Возможно, он хотел изучить врага, которого не видел так давно, чтобы побольше узнать о его слабостях. Хотя Якша лучше, чем любое живое или неживое существо, знает о моих уязвимых местах.

Я до сих пор в шоке, что он жив.

Я подъезжаю к дому Рея и оказываюсь у входной двери. Я наполовину готова к тому, что его нет, что он похищен. Мгновение я раздумываю, позвонить в дверь или сразу вломиться. Мне приходится напомнить себе, что Рей – это не Сеймур, способный принять все, что происходит. Я стучу в дверь.

Меня удивляет, что дверь открывает Пэт.

Его подружка совсем не рада меня видеть.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спрашивает Пэт.

– Я пришла к Рею.

Пэт наверняка звонила Рею домой, пока он был у меня, может, несколько раз. Должно быть, дозвонилась вскоре после того, как он вернулся. И он позвал ее, чтобы успокоить. Но она совсем не выглядит умиротворенной.

– Он спит, – говорит Пэт. Она пытается захлопнуть дверь у меня перед носом. Я придерживаю дверь рукой. Она пытается силой захлопнуть ее. Естественно, это ей не удается. – Убирайся отсюда. Ты что, не понимаешь, что тебя здесь не хотят видеть?

– Пэт, – говорю я терпеливо, – все не так, как кажется. Все гораздо сложнее. Мне надо увидеть Рея, потому что, я думаю, он в опасности.

– О чем ты говоришь?

– Я не могу сказать тебе, все очень непросто. Мне надо поговорить с Реем и поговорить с ним сейчас. – Я смотрю ей в глаза. – Пожалуйста, не пытайся остановить меня. Из этого не выйдет ничего хорошего.

Она съеживается под моим взглядом. Я собираюсь и дальше давить на нее, но в этом уже нет нужды. Я слышу, как наверху Рей встает с кровати. Подождав несколько секунд, я зову его.

– Рей, – говорю я. Я слышу, как его шаги убыстряются. Мы обе слышим.

– Он мой, – бормочет Пэт, пока мы ждем Рея. Она уже начала осознавать свое поражение. Инстинктивно она чувствует, что, помимо моей красоты, у меня есть сила, которой нет у нее. Она по–настоящему любит его, я вижу это, большая редкость для девушки ее возраста.

– Надейся, – говорю я искренне.

Появляется Рей, на нем только брюки.

– Что происходит? – спрашивает он.

– Много всего. Мне надо поговорить с тобой наедине. – Я смотрю на Пэт. – Хорошо?

Ее глаза наполняются слезами. Она опускает голову.

– Я могу просто уйти, – бормочет она.

Рей кладет ей руку на плечо.

– Нет. – Он резко смотрит на меня. Надо быть осторожней. – Скажи мне, в чем дело?

– Это касается твоего отца, – говорю я.

Он обеспокоен.

– Что?

Я упряма.

– Я должна поговорить с тобой наедине. Извини, Пэт, – добавляю я.

Рей гладит ее по спине.

– Иди наверх, ложись. Я приду через несколько минут.

Пэт качает головой и, уходя, бросает на меня взгляд:

– Я так не думаю.

Когда мы остаемся одни, Рей хочет, чтобы я все ему объяснила.

– Ты говорила, что не обидишь Пэт, – говорит он.

– Я не могла не прийти сюда. И я не была полностью честна с тобой, Рей. Думаю, ты подозреваешь об этом.

– Да. Ты испортила файл на компьютере моего отца.

– Как ты догадался?

– Когда я включил компьютер, я заметил размер файла. Он был большим. Когда я вернулся, большая его часть была удалена.

Я киваю:

– В этом файле была информация обо мне, твой отец следил за мной. Его наняли для этого, нанял один человек. Очень опасный человек. Сегодня он послал своих людей похитить меня. Мне удалось сбежать. Думаю, что следующим будешь ты.

– Почему я?

– Он знает, что ты мой друг. Я думаю, он следил за мной вчера днем и вечером. А еще потому, что твой отец не выполнил условий договора.

– Откуда ты знаешь об этом?

– Мне рассказали те, кто пытались ночью схватить меня.

– Что значит пытались схватить? Они были вооружены?

– Да.

– Как тебе удалось сбежать?

– Они сделали ошибку, а со мной этого нельзя допускать. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности. Важно, чтобы сейчас ты поехал со мной.

– Я никуда не поеду, пока ты не скажешь мне, где мой отец.

– Я не могу.

– Ты не знаешь?

Я запнулась. Нелегко лгать тому, кого любишь.

– Нет.

Рей не верит. У него прекрасный нюх на правду, а следовательно, и на ложь.

– Думаешь, мой отец в опасности? – спрашивает он.

– Да.

В этом он слышит правду:

– Надо позвонить в полицию.

– Нет! – Я хватаю его за руку. – Полиция не поможет нам. Ты должен пойти со мной. Поверь мне, Рей. Я смогу рассказать больше, когда мы приедем ко мне домой.

– Что мы сможем сделать у тебя дома из того, что не можем здесь?

– Увидишь, – говорю я.

Рей соглашается. Он поднимается наверх, чтобы попрощаться с Пэт. Я слышу, что она плачет, интересно, не придется ли ей пролить еще потоки слез в ближайшие дни. Я могу ошибаться и втянуть Рея в опасность, а не вытащить из нее. Я осматриваю улицу, но не вижу ничего подозрительного. Но я чувствую на себе взгляд, мощный взгляд, такой, как у меня самой. Интересно, может, меня тянет к Рею, потому что я боюсь.

Может, я боюсь умереть в одиночестве.

Рей снова появляется через несколько минут, одетый. Мы идем к моей машине, он не видел ее раньше и восхищен, что у меня «феррари». Мы едем в особняк, и он спрашивает, почему мы едем другой дорогой. Я говорю ему, что у меня два дома.

– Я очень богата.

– И это одна из причин, почему отец занимался сбором информации о тебе?

– Да, косвенная.

– Ты говорила с моим отцом?

– Да.

– Когда?

– Два с половиной дня назад.

– Где?

– В его офисе.

Рей раздражен:

– Ты не сказала мне. Почему ты с ним говорила?

Я должна быть осторожной как никогда.

– Он хотел сказать, что я стала объектом расследования.

– Он хотел предостеречь тебя?

– Я так думаю. Но…

– Что?

– Он не до конца понимал, кто нанял его, суть этого человека.

– А ты знаешь его?

– Да. Уже очень давно.

– Как его зовут?

– Он часто меняет имена.

– Как и ты? – спрашивает Рей.

Мальчик полон сюрпризов. Я дотрагиваюсь до его ноги.

– Ты беспокоишься о своем отце. Я понимаю. Пожалуйста, постарайся не судить меня слишком строго.

– Ты не совсем честна со мной.

– Я рассказываю тебе то, что могу.

– Когда ты говоришь, что мой отец в опасности, что конкретно ты имеешь в виду? Что этот человек может убить моего отца?

– Он убивал раньше.

Неожиданно в машине становится мало места. Рей слышит то, чего еще не сказала.

– Мой отец мертв? – тихо спрашивает он.

Я должна лгать, у меня нет выбора:

– Я не знаю.

Мы приезжаем ко мне домой. В мое отсутствие здесь никого не было, я уверена. Я активирую систему защиты. Она самая хитроумная из всех, имеющихся в продаже. Каждая проволока каждой секции ограды вокруг моего дома теперь под высоким напряжением. Есть также датчики движения, лазерные лучи и радар, они действуют по всему периметру. Я знаю, что если Якша захочет прийти за мной, это ни на секунду его не остановит. Он как минимум в два раза сильнее и быстрее меня. На самом деле я думаю, что он гораздо сильнее.

Рей бродит по дому и разглядывает обстановку. Он останавливается и смотрит на океан. Убывающая луна, сейчас это полумесяц, нависает над темной тенью океана. Мы смотрим на запад, но позади нас, на востоке, я вижу признаки скорого восхода.

– Что дальше? – спрашивает он.

– Чем хочешь заняться?

Он смотрит на меня:

– Ты думаешь, что этот человек придет сюда.

– Возможно.

– Ты говорила что–то о том, что была вооружена. У тебя есть оружие?

– Да. Но я не дам его тебе. Это не поможет.

– Ты разбираешься в оружии?

– Да.

Он рассержен:

– Кто ты, черт возьми, Сита? Если только это твое настоящее имя.

– Это мое настоящее имя. Его мало кто знает. Это имя дал мне отец. Тот, о ком я говорю, убил моего отца.

– Почему нам не позвонить в полицию?

– Это очень могущественный человек. У него почти неограниченные возможности. Если он захочет причинить нам вред, полиция его не остановит.

– Тогда как ты собираешься остановить его?

– Я не знаю, смогу ли я.

– Тогда почему мы здесь? Почему просто не сесть в машину и не уехать?

Интересный вопрос; в нем есть определенная логика. Я рассматривала этот вариант после того, как избавилась от Слима. Но я не верю, что раз уж я попала в поле зрения Якши – а я попала, – мне удастся сбежать от него. Я не люблю откладывать неизбежное.

– Можешь уехать, если хочешь, – говорю я. – Можешь взять мою машину и поехать домой. Или уехать в Лос–Анджелес. Это, может быть, лучше всего. Я точно знаю, что пока ты здесь, ты в огромной опасности.

– Тогда зачем ты привезла меня сюда?

Я отворачиваюсь:

– Не знаю. Но я думаю… Я не знаю.

– Что?

– Этот человек, его настоящее имя Якша, он знает, что ты мой друг. Ты часть уравнения, которое связано со мной. Так он думает.

– Что ты имеешь в виду?

Я опять поворачиваюсь к Рею:

– Он следил за мной с тех пор, как я встретилась с твоим отцом, я уверена в этом. Но он не пришел за мной сам. Да, он послал своих людей, что совсем не то. Ни для него, ни для меня.

– Ты думаешь, что я даю тебе что–то вроде защиты?

– Не совсем так. Более того, я считаю, ему любопытно, какие у нас с тобой отношения.

– Почему?

– Я не так легко завожу друзей. Он хорошо знает об этом.

Рей вздыхает:

– Я даже не знаю, друг ли я тебе.

Его слова ранят меня сильнее, чем пуля, полученная ночью. Я дотрагиваюсь до его лица. Такое красивое лицо, он так похож на Раму, хотя лица и разные. Их сущность одинакова. Может, Кришна был прав. Может, у них одинаковые души – если они вообще существуют? Я сомневаюсь, что у меня она есть.

– Ты дорог мне, как никто уже очень долго не был дорог, – говорю я. – Я намного старше, чем выгляжу. И намного более одинока, чем позволяла признаться себе. Но когда я встретила тебя, одиночество отпустило. Я твой друг, Рей, даже если ты не хочешь быть моим.

Он внимательно смотрит на меня, будто тоже знает меня, затем опускает голову и целует руку, которой я касаюсь его. Его следующие слова, кажется, приходят откуда–то издалека.

– Иногда я смотрю на тебя, и ты совсем не похожа на человека.

– Да.

– Ты словно вырезана из стекла.

– Да.

– Старая, но всегда новая.

– Да.

– Ты сказала, что ты – вампир.

– Да.

Но он не спрашивает меня, вампир ли я. Он слишком умен, чтобы спрашивать. Он знает, что я скажу правду, а он не хочет слышать ее. Он опять целует мне руку, а я придвигаюсь, чтобы поцеловать его в губы. Длинным и глубоким поцелуем – он не задыхается в этот раз, и я рада. Я вижу, что он хочет заняться любовью, и я очень рада.

Я развожу огонь в камине в гостиной, уложив в пего высокую стопку поленьев. Перед ним, поверх покрывающего весь пол паласа, расстелен старинный персидский ковер. Когда солнце высоко, я иногда на нем сплю. Я приношу подушки и одеяла. Мы медленно раздеваемся; я позволяю Рею снять с меня одежду. Он дотрагивается до моего тела, и я покрываю Рея поцелуями с головы до ног. Потом мы ложимся, и секс был для него таким же чудесным, как и для меня. Я была очень осторожна, стараясь не причинить ему боль.

Позже, когда он спит, я иду на чердак за автоматом. Я аккуратно вставляю магазин, убеждаюсь, что все детали хорошо смазаны и исправны. Потом я возвращаюсь к Рею и кладу автомат под свою подушку. Рей обессилен; я глажу его по голове и нашептываю слова, которые заставят его проспать целый день. Я думаю, что Якша не придет раньше следующей ночи – новой ночи для нового убийства. Это в его манере. Я знаю, что мой автомат его не остановит. У меня есть только обещание Кришны защитить меня. Но чего стоит обещание бога, если я даже не знаю, верю ли я в него.

Очевидно одно. Если Кришна и не был богом, то он был самым выдающимся человеком, который когда–либо жил. Более могущественным, чем все вампиры вместе взятые. Я думаю о нем, пока лежу рядом с Реем, и удивляюсь своей любви к этому мальчику. Может, это только мое желание видеть лицо Кришны, спрятанное внутри него. Я хорошо помню лицо Кришны. Такое лицо невозможно забыть даже через пять тысяч лет.