Текст книги "Жажда. Трилогия"

Автор книги: Кристофер Пайк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Прибывший оказывается не из Лос–Анджелесского департамента полиции, а из ФБР. Он приехал один на машине без опознавательных знаков, и мне велено пересесть к нему. Я не сопротивляюсь. Он представляется как спецагент Джоэл Дрейк, и у него есть аура властности. Он молод, его волосы почти так же светлы, как мои собственные, и глаза тоже голубые, но темнее моих. На нем голубой пиджак спортивного покроя и дорогие белые брюки. Он впечатляюще красив. Садясь к нему в машину, я чувствую себя героиней сериала. «Агент Вампир» – такой сериал должен существовать. У него загорелое, с правильными чертами, умное лицо. Он изучает меня в свете лампочки на потолке, прежде чем захлопнуть дверь. Он замечает, что я насквозь промокла, но опять же пятна крови на моей черной одежде почти не видны. Полицейские уезжают.

– Как вас зовут? – спрашивает он.

– Алиса Перн.

– Где ваша машина?

– Я точно не знаю. Я ходила целый час и заблудилась.

– Вы сказали, что группа парней забросала вас шариками с водой? Думаете, я в это поверю?

– Да, – отвечаю я, глядя в его, надо сказать, просто прекрасные, глаза. Я стараюсь не слишком резко притупить его волю, чтобы не навредить ему. Однако он силен, его так просто не сломишь. При этом я не могу позволить ему задержать меня для допроса. Я понижаю голос и настраиваю его так, чтобы произносимое мной звучало как раз между его ушей, так, будто он сам думает о том, что я говорю. – Я не сделала ничего плохого, – говорю я мягко. – Все, что я говорю, – правда. Я молодая женщина, я беззащитна, и я здесь чужая. Лучшее, что вы можете сделать, – это отвести меня к моей машине.

Он несколько секунд обдумывает мои слова. Я знаю, что мой голос звучит в его голове как эхо. Он трясет головой, как бы пытаясь сбросить наваждение. Я чувствую его ощущения, хотя не могу прочесть его мысли. Он все еще сомневается. Он протягивает руку и захлопывает свою дверь; двигатель уже заведен.

– Вы были сегодня вечером внутри Колизея? – спрашивает он.

– Нет. А что там внутри?

– Неважно. Полицейские сказали, что нашли нас здесь, на парковке. Что вы тут делали?

– Скрывалась от парней, которые меня преследовали.

– Сколько их было?

– Не уверена, трое или четверо.

– У нас есть заявление от двух молодых людей, живущих тут по соседству. Они утверждают, что на их приятеля напал кто–то, по описанию похожий на нас. Несколько минут назад мы обнаружили в канапе тело этого их друга. Вы можете сказать что–нибудь по этому поводу?

Я изображаю ужас:

– Мне ничего об этом не известно. Как он умер?

– Насильственной смертью, – хмуро отвечает Джоэл.

Качаю головой и выгляжу взволнованной:

– Я просто пыталась добраться до своей машины. Вы меня не отвезете? У меня была трудная ночь.

– Откуда вы?

– Из Орегона. Я не знаю Лос–Анджелес. Свернула не там, где надо, а потом машина заглохла. Но может, с вашей помощью мне удастся ее отыскать. – Я протягиваю руку и прикасаюсь к его руке, снова удерживая его взгляд, но теперь мягко, без огня. – Пожалуйста.

В конце концов он кивает, и машина трогается.

– Где вы свернули с шоссе?

– Я не помню названия. Вон там. Я могу показать, и, может, нам удастся проехать моим маршрутом. – Я указываю дорогу. Мы выезжаем с автостоянки и едем на север по направлению к шоссе. – Честное слово, я никогда никому не причиняла зла.

– Я и не думал, что вы как–то связаны с сегодняшним происшествием, – горько усмехается он.

– Я слышала, что Лос–Анджелес – опасный город.

Он уныло кивает:

– Да, особенно в последнее время. Полагаю, вы читали газеты?

– Да. Вы руководите расследованием убийства?

– Нас несколько человек этим занимается.

– Есть какие–нибудь версии?

– Нет. Но это строго между нами.

– Я не журналист, агент Дрейк, – улыбаюсь я.

Он слабо улыбается:

– Держитесь по ночам минимум за тридцать километров от этих мест. Вы надолго здесь, в Лос–Анджелесе?

– А что?

– Возможно, у нас к вам будут еще вопросы.

– Я буду здесь. Я вам дам номер телефона, когда мы найдем мою машину.

– Хорошо. С какого шоссе вы съехали – Харбор или Санта–Моника?

– Я была на Санта–Моника. Давайте проедем еще пару кварталов на север. Думаю, я вспомню улицу.

– Алиса, сколько вам лет?

– Двадцать два.

– Что привело вас в Лос–Анджелес?

– Приехала навестить друзей. Подумываю приехать сюда учиться в будущем году.

– Учиться где?

– Университет Южной Калифорнии.

– Колизей прямо рядом с университетом.

– Поэтому–то я и проезжала неподалеку. Один мой друг живет в университетском городке. – Я снова поеживаюсь. – Но со всем этим насилием я серьезно задумалась, правильный ли университет выбрала.

– Вас можно понять. – Он окидывает меня взглядом, обращая внимание в этот раз на фигуру. Л замечаю, что у него на руке нет кольца. – Значит, вы – студентка. Какое направление?

– История, – отвечаю я.

Несколько минут мы едем молча, не считая моих указаний, где поворачивать. На самом деле я не хочу привести его к своей машине, потому что, хоть он и следует моим указаниям, у него есть и своя воля. И он явно хорошо подготовлен. Приведи я его к своей взятой напрокат машине, он запомнил бы номера. Я прошу остановиться, когда мы проезжаем красную «хонду» в квартале от места, где стоит моя машина.

– Вот и она, – говорю я, открывая дверь машины. – Спасибо вам огромное.

– Думаете, она сейчас заведется? – спрашивает он.

– Может, вы отъедете немного вперед и подождете, пока я не заведусь? – В моем голосе появляется сексуальная нотка. – Сделаете это для меня?

– Конечно, никаких проблем. Алиса, у вас есть при себе какие–нибудь документы?

Я глупо улыбаюсь:

– Я так и знала, что вы спросите. Боюсь, что я разъезжаю без прав. Но я могу вам оставить номер, по которому меня можно будет найти завтра: 310–555–4141. Это лос–анджелесский номер с переадресацией вызовов ко мне домой в Орегон. Меня можно найти по этому номеру в любое время в ближайшие три дня. Мне вам его записать?

Он колеблется минуту, но потом решает, что в случае чего сможет разыскать меня по номеру машины.

– Нет необходимости, номер простой, я его запомнил.

Он умолкает и начинает изучать влажные пятна на моей майке. С виду невозможно определить, что это кровь, но я задумываюсь, не может ли он распознать запах, хоть я и замыла пятна. Несмотря на мое мягкое манипулирование, он бы не отпустил меня, если бы узнал, что это – пятна крови. Он все еще не отпускает меня.

– Не дадите мне еще и свой адрес? – спрашивает он.

– Джоэл, – с особой интонацией говорю я, – вы же правда не думаете, что я кого–то убила?

Он ослабляет напор:

– Нет.

– Тогда зачем вам это?

Он с сомнением пожимает плечами:

– Если у вас есть адрес, я бы хотел его знать. Если нет, мне хватит и телефона. – И добавляет: – Мы, наверное, завтра поговорим.

– Хорошо. Приятно было познакомиться. – С этими словами я выхожу из машины. – Надеюсь, эта чертова тачка заведется.

Джоэл отъезжает чуть вперед и ждет, как я и предложила. Мне этого не нужно, но я предложила это, только чтобы успокоить его подозрения. Дверца «хонды» заперта, но я открываю ее рывком и проскальзываю за руль. Пока я двумя пальцами ломаю замок зажигания, Джоэл рассматривает мой номерной знак в зеркало заднего вида. Он его записывает, когда я состыковываю контактные провода и двигатель заводится. Поспешно отъезжая от обочины, я машу ему рукой. Не хотелось бы, чтобы жители соседнего дома услышали, как я отъезжаю на их машине. Обогнув квартал, я пересаживаюсь в свою машину, и менее чем через час уже лечу в Орегон на собственном реактивном самолете. Я знаю, что скоро вернусь в Лос–Анджелес и завершу войну с могущественным вампиром.

К лучшему или к худшему.

Глава вторая

Когда я прихожу, Рея нет дома. Это новый дом – мое прежнее жилье взорвалось с Якшей внутри. Нынешний особняк в лесу расположен неподалеку от старого дома. Дом с видом на океан оборудован множеством электронных устройств и тяжелыми гардинами для защиты от жарких полуденных лучей. Из всех знакомых мне вампиров Рей отличается особо болезненной чувствительностью к солнцу. Он похож на образцовых вампиров, которых описывал Брем Стокер по старым легендам. Многое из его нынешнего существования его не устраивает. Он скучает по своим школьным товарищам, бывшей подружке и еще больше по своему отцу. К сожалению, я не могу ему вернуть ничего из этого – и уж точно не отца, которого я собственноручно убила. Я могу только дарить ему свою любовь – и я мечтала, что этого будет достаточно. Пробыв дома пару минут, я возвращаюсь в машину, чтобы поехать его искать. Всего час до рассвета.

Я нахожу его сидящим на крыльце дома его бывшей девушки Пэт Маккуин, причем последняя не подозревает о его присутствии. Она, как и ее родители, внутри дома и спит. Как я знаю, она считает, что Рей погиб во взрыве вместе со мной. Он сидит, опустив голову в колени и даже не реагирует на мое приближение. Я вздыхаю.

– А что, если бы я была полицейским? – спрашиваю я.

Он поднимает голову, красота его омрачена печалью. Однако мое сердце тянется к нему каждый раз, как мы расстаемся; оно болит по нему с тех пор, как Рей вошел в мою жизнь, мое физическое сердце и душу. Радха, подруга Кришны, как–то сказала мне, что подобное томление древнее, чем любовь, и что они друг от друга неотделимы. Собственно, ее имя и означает томление, тогда как Кришна означает любовь. Но я не замечала, чтобы их взаимоотношения причиняли им такие мучения, какие моя страсть к Рею причиняет мне. Я подарила ему царство вечной ночи, а все, чего он хочет, – это гулять под солнцем. Я замечаю, что он голоден и слаб. Прошло уже шесть педель, а я все еще силком заставляю его питаться, хотя мы не раним и не убиваем свою добычу. Он, похоже, не рад меня видеть, и это меня расстраивает еще больше.

– Если бы ты была полицейским, – говорит он, – я бы в два счета тебя обезоружил.

– И устроил бы из этого представление.

Он кивает на кровавые разводы на моей майке:

– Ты, похоже, уже устроила сегодня пару представлений. – Я не отвечаю, и он добавляет: – Ну, как в Лос–Анджелесе?

– Расскажу тебе дома. – Я разворачиваюсь. – Пошли.

– Нет.

Я останавливаюсь и через плечо смотрю назад:

– Скоро солнце взойдет.

– Мне все равно.

– Будет не все равно, когда ты его увидишь. – Он мне не отвечает. Я подхожу к нему, сажусь рядом, обнимаю его за плечо. – Это из–за Пэт? Ты же знаешь, ты можешь с ней поговорить, если нужно. Просто я не считаю это хорошей идеей.

Он качает головой:

– Я не могу с ней говорить.

– Тогда что ты здесь делаешь?

Он смотрит на меня в упор:

– Я прихожу сюда, потому что мне больше негде грустить.

– Рей.

– Я имею в виду, я не знаю, где похоронен мой отец. – Он отворачивается и пожимает плечами: – Это неважно. Все прошло.

Я беру его за руку; он едва позволяет мне это сделать.

– Я могу отвезти тебя туда, где я его похоронила. Но там просто яма в земле, присыпанная сверху. Это тебе не поможет.

Он поднимает глаза к звездам:

– Как ты думаешь, на других планетах есть вампиры?

– Не знаю. Может быть. В какой–нибудь отдаленной галактике, может быть, есть целая планета вампиров. Ведь и эта планета чуть не стала такой.

Он кивает:

– Все могли стать вампирами, за исключением Кришны.

– Да, за исключением Кришны.

Он продолжает разглядывать небо:

– Будь где–то такая планета вампиров, она бы долго не просуществовала. Они бы убили друг друга. – Он смотрит на меня. – Я делаю это с тобой? Я тебя убиваю?

Я грустно качаю головой:

– Нет. Ты даешь мне очень много. Жаль, что я не знаю, что дать тебе, чтобы помочь забыть.

Он мягко улыбается:

– Я не хочу забывать, Сита. Может быть, как раз в этом моя беда. – Он на минуту замолкает. – Отвези меня к могиле. Мы там недолго пробудем.

– Ты уверен?

– Да.

Я встаю, протягиваю ему руку:

– Хорошо.

Мы заезжаем в лес. Я указываю ему путь между деревьев. Конечно, я помню, где я похоронила частного детектива Майкла Райли, я помню все. К тому же я чувствую слабый запах испарений его разлагающегося тела сквозь два метра почвы над ним. Я опасаюсь, что Рей тоже их почувствует. Жизнь вампира изобилует трупами, поэтому они не вызывают у меня таких сильных эмоций, как у большинства людей. Когда мы подходим к месту, Рей падает на колени, а я отхожу метров на двадцать, чтобы дать ему в одиночестве повариться в своем котле сожалений. Я все еще слишком слаба, чтобы разделись их с ним. Иначе я замучаюсь чувством вины. Я слышу бесслезные рыдания Рея над несуществующим могильным камнем.

Две мои свежие раны уже затянулись, но жжение в груди не утихает. Вспоминаю ту ночь, когда Рей выдернул кол из моей груди, когда невдалеке полыхал мой дом. В полубеспамятстве я не знала, выживу ли; да и Рей в следующие три дня этого не знал. Хотя рана быстро затянулась, я не приходила в сознание. Все это время я видела необычный сон.

Я летела через космос на звездолете. Рей был рядом со мной; наша цель – скопление Плеяды, или Семь сестер, как их часто называют астрономы. Сквозь передние панели мы видели, как бело–голубые звезды приближались и становились больше и ярче, и, несмотря на долгое путешествие, мы все время были переполнены радостным волнением. Потому что мы возвращались домой, в тот мир, которому мы принадлежим, где мы не вампиры, а ангелы света, питающиеся сиянием звезд. Пробуждаться от этого сна было больно, и я до сих пор, ложась спать, молюсь о том, чтобы он вернулся. Свет звезд напомнил мне глаза Кришны.

Рей недолго изливает горе. Когда небо на востоке начинает светлеть, мы возвращаемся в машину и отправляемся домой. Мой возлюбленный молча сидит рядом, уставившись в пустоту, и я, поглощенная мрачными мыслями, не нарушаю тишины. Мои силы на исходе, но я знаю, что сейчас не время отдыхать – до тех пор, пока у меня не будет плана, как остановить эту черную чуму, что разрастается в тысяче километров к югу. Я. не сомневаюсь, что этот злодей со страшными глазами в ближайшую ночь произведет на свет новых вампиров. Заменить тех, что я уничтожила. А те, в свою очередь, создадут своих. На счету каждый день, каждый час. Человеческий род в опасности. Кришна, молю тебя, дай мне силы погубить этого противника. Дай мне силы не погибнуть самой.

Когда Рей ложится отдохнуть, я даю ему выпить крови из моих вен, немного, только чтобы он продержался день. Но даже глоток истощает меня еще больше. Все–таки я не легла с ним рядом, когда он закрыл глаза, засыпая. Пусть смотрит сны про отца. Я расскажу ему о Лос–Анджелесе позже.

Я заезжаю к своему другу Сеймуру Дорстену. С тех пор как я уничтожила его вирус СПИДа несколькими: каплями своей крови, мы виделись дважды. Его здоровье сильно улучшилось с тех пор. У него теперь есть подружка; я говорю, что ревную, но он не верит. Я залезаю к нему через окно и бужу, скинув его с кровати на пол. После глухого удара головой о деревянный пол он радостно улыбается. Только мой Сеймур приветствует такое обращение.

– Ты мне снилась, – говорит он, с наполовину спрятанным под одеялом лицом.

– Я была одета? – спрашиваю я.

– Конечно нет. – Он садится и потирает ушибленный затылок. – Что видели глаза, голова не забудет.

– Когда это ты меня видел голой? – спрашиваю я, хотя знаю ответ.

Он хихикает в ответ. Его не одурачишь, Сеймура Великого, моего персонального Биографа. Зная силу нашей духовной связи, я спрашиваю, не провел ли он ночь за описанием моих похождений, но он качает головой. Он посмотрел со своей новой подружкой фильм и рано пошел спать.

Я рассказываю ему про Лос–Анджелес, почему я в крови.

– Ух ты! – произносит он в конце моего рассказа.

Я откидываюсь на его кровати, прислонившись головой к стене. Он продолжает сидеть на полу.

– Этим ты не отделаешься, – говорю я.

Он кивает:

– Ты хочешь, чтобы я тебе помог выяснить, откуда они берутся.

– Они происходят от того чудовища. Я хочу знать, откуда взялся он. – Я качаю головой. – Всю дорогу сюда я об этом думала, и у меня нет объяснения.

– Всему есть объяснение. Помнишь известную цитату Шерлока Холмса? Когда вы исключили все невозможное, то, что останется, каким бы невероятным оно ни казалось, должно быть истиной. – Сеймур думает, стиснув ладони. – Вампира такой силы мог создать только Якша.

– Якша мертв. Кроме того, Якша не стал бы создавать вампира. Он был связан обещанием, данным Кришне. Последние пять тысячелетий он прожил, уничтожая вампиров.

– Откуда ты знаешь, что Якша мертв? Может, он пережил взрыв.

– Очень маловероятно.

– Но не невероятно. В том–то и дело. Кроме тебя, только Якша может создавать вампиров. Если ты, конечно, не допускаешь возможности, что еще один якшини случайно зародился в трупе беременной женщины.

– Не напоминай мне о той ночи, – ворчу я.

– Ты в плохом настроении. Любой, пострадай он дважды за ночь от своего же ножа, был бы расстроен.

Я слабо улыбаюсь:

– Ты надо мной смеешься? Ты знаешь, я хочу пить. Я могла бы прямо сейчас вскрыть тебе вены и хорошенько напиться, и ты бы ничего не смог сделать.

Сеймур заинтересовался:

– Звучит соблазнительно! Мне раздеться?

Я с силой запускаю в него подушкой, чуть не снося ему голову.

– Тебе что, еще не удалось заманить в постель свою новую девчонку? В чем дело? С моей кровью в жилах ты должен уметь заполучить, кого хочешь и когда хочешь.

Он снова потирает ушибленный затылок, убеждаясь, что он будет болеть весь остаток дня.

– Откуда ты знаешь, что мы с ней еще не переспали?

– Я определю девственника за километр. Они ходят так, будто слишком долго скакали на коне. Но вернемся к нашей проблеме. Якша не создал бы этого парня. Об этом даже речи быть не может. Но в одном ты прав – только Якша мог породить его. Парадокс. Как мне в этом разобраться? И как мне уничтожить его – существо, вдвое сильней и быстрей, чем я? Скажи же мне, юный писатель, и я дам тебе дожить до того дня, когда ты предашься плотским утехам с этой девчонкой, на которую ты так глупо меня променял.

– Мне жаль, я не могу ответить на твои вопросы. Но я могу сказать тебе, где нужно искать ответы.

– Где?

– Где ты оставила последний след. Где ты в последний раз видела Якшу. Он взлетел на воздух во время того взрыва, что ты устроила у себя дома. Но даже после взрыва динамита что–то да остается. Отыщи останки, и, может быть, тогда ты узнаешь, откуда возник твой противник.

Я киваю. Он всегда рассуждает здраво.

– Но даже поняв, откуда он появился, мне нужно будет узнать, как его побороть.

– Ты узнаешь. Якша был более серьезным противником. Он знал по меньшей мере столько, сколько знаешь ты о том, что может и чего не может вам пир. Поступки выдают в этом вампире новорожденного. Он все еще познает, кто он. Он не знает свои слабые места. Найди его, уязви его слабое место, и он падет.

Я слезаю на пол и, встав на колени, целую Сеймура в губы. Потом ласково треплю его по волосам.

– Ты так веришь в меня, – говорю я. – Почему?

Он пытается шутить, но выражение его лица говорит о том, что ему не до смеха. Я чувствую, что он немного дрожит.

– Он действительно так страшен? – спрашивает Сеймур мягко.

– Да. Ты не прав, когда говоришь, что Якша был более сложным противником. По–своему Якша был заступником человеческого рода. Этот парень – психопат. Он повернут на том, чтобы уничтожить человечество. И ему это может удаться. Если я его не остановлю в ближайшее время, ничто его не остановит.

– Но ты видела его лишь мельком.

– Я заглянула ему глубоко в глаза. Я видела достаточно. Поверь моим словам.

Сеймур прикасается к моему лицу, с восхищением и любовью в глазах.

– Я верю в тебя, потому что, когда мы встретились, я был одной ногой в могиле, а ты спасла меня. В моей книге ты – герой. Разыщи его, Сита, загони его в угол. И задай ему жару. Это будет классным продолжением. – Он серьезно добавляет: – Бог тебе поможет.

Я осторожно сжимаю его ладонь, снова ощущая свою слабость, свою боль. Она меня не отпустит, пока я жива, я это знаю. Я впервые поддаюсь искушению убежать, предаться забвению. Но я знаю, что не могу, не имею права. Как и Якша, я должна выполнить свой последний долг, прежде чем вернусь в звездный рай своего сна.

Или в холодный ад. Но я ненавижу холод.

Вампиры не любят холод. Как и у змей, он затормаживает наши движения.

– Я боюсь, что ему будет помогать дьявол, – говорю я. – И я не уверена, кто сильнее.

Глава третья

Солнце уже высоко; я сижу в кабинете и обдумываю план действий. Шесть недель назад после взрыва в моем доме прибыли три вида специалистов: пожарные, полицейские и санитары. Мне об этом рассказал Рей. Он с ними не разговаривал; он оттащил меня в лес из их поля зрения, но я связалась с ними позже, когда пришла в сознание. Я заявила о своей полной неосведомленности об обстоятельствах и причинах взрыва. В то время они не сообщили мне об обнаружении на месте каких–либо человеческих останков. Но это, конечно, не означало, что останков не было. Полиция могла просто скрыть от меня эту информацию. Вполне возможно, что я еще под следствием по вопросам взрыва и всего, что было найдено в окрестностях.

Мне необходимо немедленно связаться с местной полицией. У медиков или в больнице должны быть останки Якши, но, если я не пойду по должным каналам и инстанциям, они мне ничего не покажут. С моими контактами и деньгами связаться с правильными людьми не составит труда, но это займет время. Пока я, задумавшись, сижу за столом, мой телефон начинает мигать. Это звонок из другого штата. Я снимаю трубку:

– Да.

– Алиса?

– Да. Агент Джоэл Дрейк. Как хорошо, что вы позвонили.

Я незамедлительно принимаю решение, воспринимая звонок от агента ФБР именно в эту минуту, как знак от Кришны. Я не верю в знаки, просто я в отчаянии.

– Я собиралась вам позвонить, – добавляю я. – Меть вещи, которые нам нужно обсудить и о которых я не упомянула вчера ночью.

– Какие именно? – с интересом спросил он.

– У меня есть подозрение, кто стоит за этими убийствами.

После некоторой паузы он спрашивает:

– Вы серьезно?

– Да. У меня есть основания.

– Какие?

– Я могу сказать вам только при личной встрече. Прилетайте сегодня днем в Портленд, я заберу вас из аэропорта. Гарантирую, что вы не пожалеете, что приехали.

– Я думал, вы сказали, что несколько дней не покинете Лос–Анджелес.

– Я обманула. Звоните в авиакомпанию и закажите билет.

Он усмехается:

– Погодите. Я не могу просто так взять и полететь в Орегон посреди расследования. Скажите, что вам известно, тогда мы сможем это обсудить.

– Нет, – говорю я твердо, – вы должны прилететь сюда.

– Почему?

– Убийца приехал сюда.

– Откуда вам это известно?

– Мне много что известно, агент Дрейк, – говорю я самым сладким голосом. – Например, то, что один из найденных вами убитых был проткнут копьем, у другого был размозжен череп, а у третьего не было ни одного целого шейного позвонка. Не спрашивайте, откуда я это знаю, и не рассказывайте своим дружкам из ФБР обо мне. По крайней мере, если хотите разрешить это дело и поставить это в заслугу себе. Подумайте об этом, Джоэл, это ваш шанс стать героем.

Он шокирован моей осведомленностью. Он задумался.

– Вы во мне ошибаетесь, Алиса. Я не хочу быть героем. Я всего лишь хочу остановить убийства.

Он говорит искренне. Мне это нравится.

– Они прекратятся, если вы приедете сюда, – говорю я.

Он закрывает глаза; я это слышу. Мой голос не выходит у него из головы. Он задается вопросом, не ведьма ли я.

– Кто вы такая? – спрашивает он,

– Это неважно. Я останусь на линии, пока вы закажете билет. Берите ближайший рейс.

– Мне нужно будет объяснить партнерам, куда я еду.

– Нет. Только мы вдвоем, вы и я, будем над этим работать. Это мое условие.

Он снова хохотнул, но уже невесело:

– Ты очень бесстрашна для молодой девушки.

– Да, я крепкий орешек, – согласилась я, вспоминая, как не более полусуток назад в мой живот вошло лезвие ножа.

Джоэл переключил меня в режим ожидания. Он вернулся на связь через несколько минут. Его самолет должен приземлиться через три часа. Мы договорились, что я встречу его у выхода из зала прибытия. Повесив трубку, я вышла из кабинета и забралась в кровать рядом с Реем. Он пошевелился и, не просыпаясь, повернулся ко мне спиной. До Портленда полтора часа пути. У меня есть девяносто минут, чтобы отдохнуть перед сражением.

У Джоэла усталый вид, когда я встречаю его в аэропорту. Не думаю, что ему довелось нормально поспать прошлой ночью. Он сразу начинает задавать вопросы, но я прошу его подождать, пока мы сядем в машину. В машине я включаю музыку, запись моей игры на фортепиано. Мы едем в направлении Мейфэра. Я все еще обдумываю, как мне подойти к делу. Поскольку все указывает на участие в деле таинственных сил, мне нет нужды секретничать.

– Кто играет? – спросил он наконец.

– Нравится?

– Музыка завораживающая, а пианист выше всяких похвал.

Правильно сказано.

– Это я.

– Серьезно?

– Вы меня уже дважды это спросили сегодня. Я всегда серьезна, агент Дрейк.

– Называй меня Джоэл. Алиса – это настоящее имя?

– А что? Ты обо мне наводил справки?

– Немного. Но мало что выяснил.

– Ты имеешь в виду, что не нашел никакой Алисы Перн в базе данных?

– Верно. Так как тебя зовут на самом деле и кто тебя научил такой виртуозной игре на фортепиано?

– Я самоучка. И я люблю, чтобы меня называли Алисой.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я ответила на один из вопросов.

Он пристально смотрит на меня. В нескольких фразах я упустила контроль за своим голосом, и он выдал мой возраст. Иногда мои слова и голос похожи на живые привидения. Не только моя музыка может завораживать.

– Сколько, ты говоришь, тебе лет?

– Больше, чем мне можно дать. Ты хотел знать, откуда мне известно об убийствах.

– Среди прочего. Так ты обманула, когда сказала, что не была вчера внутри Колизея.

– Правильно. Я там была. И видела, как на арене убили троих человек.

– Ты смогла разглядеть убийцу?

– Да, достаточно хорошо.

Он делает паузу.

– Ты его знаешь?

– Нет. Но он связан с одним человеком, которого я знала когда–то. Он погиб во время взрыва в моем доме шесть недель назад. Я вызвала тебя сюда, чтобы ты помог мне разыскать останки этого человека. Мы сейчас поедем в полицейский участок Мейфэр. Я хочу попросить их открыть для тебя архив.

Он качает головой:

– Даже не думай. Ты ответишь на мои вопросы до того, как я буду тебе хоть как–нибудь помогать.

– Иначе ты меня арестуешь?

– Да.

Я едва заметно улыбаюсь:

– Этого не будет. И я не собираюсь отвечать на нее твои вопросы – только на те, которые я выберу. Тебе придется пойти мне навстречу. Ты сам сказал вчера ночью – у вас нет никаких версий. Ты в еще большем неведении, чем признаешь. Несколько человек были убиты кем–то со сверхъестественными силами. Кем–то настолько сильным, что он похож на сверхчеловека.

– Ну, это преувеличение…

Я тихо фыркаю:

– Чтобы переломать человеку все шейные позвонки, нужна огромная сила. А разве не это показало вскрытие?

Джоэл неловко ерзает на сиденье, но он весь внимание.

– Вскрытие ни одного из трупов еще не завершено.

– Но полицейский медэксперт рассказал о шее того убитого. Тебя это озадачило, разве нет?

– Да. Это меня озадачило. Но откуда тебе все это известно? – осторожно спрашивает он.

Я протягиваю руку и прикасаюсь к его ноге. У меня очень чувственное прикосновение, если я его хочу продемонстрировать, и к тому же я признаю, что Джоэл меня привлекает. Я не испытываю к нему тех же чувств, что к Рею, но я не прочь соблазнить его тайком от Рея. Побывав с десятью тысячами мужчин, я не разделяю человеческих иллюзий насчет святой верности. Но ради секса я не пойду на риск причинить боль Рею и не буду ему больше лгать. От моего прикосновения Джоэл еще больше разволновался. Мне нравятся беспокойные мальчики.

– Ты собирался что–то сказать? – спрашиваю я, не убирая руки с его бедра.

Он откашливается.

– Ты очень соблазнительна, Алиса. Особенно когда чего–то не договариваешь или пытаешься в чем–то убедить. – Он рассматривает мою руку, будто пытаясь понять, что это – бесценный бриллиант или ядовитый паук, забравшийся к нему на колено. – Но я начинаю видеть сквозь твою внешнюю оболочку.

Я убираю руку, но я не обижена:

– Так ты считаешь, что это все – внешняя оболочка?

Он качает головой:

– Где ты выросла?

Я расхохоталась:

– В джунглях! В месте, похожем на то, где происходят убийства. Я видела, как тому человеку сломали шею. Обычный человек не смог бы этого сделать. Тот, кого ты ищешь, – не обычный человек. И тот мой друг, который погиб во взрыве, тоже не был обычным. Если мы отыщем его останки, то сможем найти и твоего убийцу, – я так надеюсь. Только не спрашивай меня о том, чем они отличаются от людей, откуда у них столько силы и как взорвался мой дом. Я не отвечу.

Он не отрывает от меня глаз:

– А ты обычная, Алиса?

– А как ты считаешь?

– Нет.

Я похлопываю его по ноге:

– Хорошо. Так и продолжай считать.

Все–таки я думаю, что он уже знает обо мне слишком много. Когда все это закончится, мне придется убить Джоэл а Дрейка.