Текст книги "Бездна в твоих глазах"

Автор книги: Кристина Амарант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Для карьеры Николаса.

Однако даже эти унылые события казались более настоящими, чем время, которое я проводила в одиночестве, сидя в своей комнате или бессмысленно перелистывая роман. В визитах были хоть какие-то эмоции – раздражение, скука, иногда азарт.

Азарт?

Я ухватилась за него. Проследила до момента острого ликования, когда на каком-то приеме стража затягивала “путы Глиссы” на запястьях шефа Николаса – предыдущего министра теней. Я стояла рядом с мужем, разделяя его хищное торжество. И знала, что наблюдаю финал многомесячной позиционной войны, в которой лорд Грей рисковал всем – свободой, положением, жизнью…

Ах ты ублюдок! Ты же… просто подсунул мне свои воспоминания!

Создать с нуля такой объем событий невозможно. Николас взял за основу свою память. Причесал, подредактировал, убрал лишние детали. И поставил заплаткой на мою.

Если поискать, можно обнаружить стыки. А там только ковырнуть…

Боль все сильнее пульсировала в висках, намекая, что пора бы прекратить. Но я вошла в раж. Скользнула еще глубже в медитацию, отыскивая границу между своим и чужим, настоящим и наведенным…

Еще в университете…

Помпезный ресторан – самый роскошный в Инсфорде. Приглушенный свет. Камерный оркестр. Одни портьеры на окнах ценой в мою стипендию. 

Николас умеет выбирать лучшее.  

Я листаю дамское меню без цен, то и дело посматривая на мужчину в кресле напротив. Его светлые и очень холодные глаза не отрываются от меня, полностью игнорируя список блюд. Можно не сомневаться: свой выбор лорд Грей уже сделал. Он быстро выбирает и ненавидит менять свои решения. 

Мне тоскливо и хочется уйти. От предчувствия чем закончится этот вечер во рту горечь. 

Сама виновата. Не остановилась вовремя, не смогла нормально объяснить… 

Тыкаю в меню не глядя, только чтобы отослать официанта. 

– Напитки, леди?

Да уйдешь ты уже или нет?!

– Просто воду, пожалуйста.

Официант забирает меню и исчезает. Повисает пауза.

– Николас, я… 

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Проклятье, не успела! 

На стол ложится бархатная коробочка. Я не спешу ее открывать, но знаю – там внутри что-то элегантное. Неброское, но очень дорогое.  

– Я уезжаю. В Моранну. Профессор Харт дал рекомендации. Мне предложили место целителя душ… 

Его малоэмоциональное лицо не меняется. Я украдкой вытираю вспотевшие ладони о подол.

– А поскольку ты точно не покинешь столицу… 

Его карьера как раз пошла в гору, и Николас ни за что от нее не откажется. У него в жизни только две страсти. Власть и Мелисса Эррол. 

Как меня угораздило в это вляпаться? 

– Поскольку я точно не покину столицу, тебе лучше поехать со мной, – продолжает за меня лорд Грей. – В столице достаточно лечебниц, при желании ты легко найдешь занятие, но не будешь вынуждена думать о деньгах. Я обеспечу тебя всем необходимым. 

– Но я… 

– Пожалуйста, Мелисса, – добавляет он и берет меня за руку. Странно слышать во всегда ровном голосе хоть какие-то эмоции, но я понимаю, что он взволнован. – Там будет очень тяжелая схватка. Ты нужна мне рядом… 

Всегда ледяные глаза теплеют, и я снова вспоминаю того соседского Никки. Еще не отмороженного лорда, а шебутного мальчишку, с которым было так весело лазить по развалинам старого замка и воровать яблоки.

Он не виноват… 

В душе уже в который раз поднимается жалость – опасная, неуместная, ненужная. Мне снова кажется, что я однажды смогу все исправить. Моего таланта целителя душ хватит починить то, что сломано навсегда. 

Лорд Грей подносит мою ладонь к губам. 

– Ты поедешь со мной? 

Я не хочу! Я не собиралась! Я пришла сюда сегодня, чтобы расстаться с тобой, отмороженная ты рыбина! 

– Хотя бы на месяц, – добавляет он прежде, чем я успеваю ответить “нет”. – Не отказывайся от места, просто отложи все на месяц. Потом, если не передумаешь, можешь уехать. 

Кажется, где-то здесь. В моих воспоминаниях я сказала “да”, и жизнь стала серой и смазанной. Я сосредоточилась на том, что ощущалось как стык. Граница между настоящим и внушенным. Надавила. В затылке заныло, будто в голову медленно вкручивали невидимый штопор.

Это будет больно…

Стиснув зубы, я усилила напор, пытаясь сорвать заплатку из наведенных воспоминаний.

В первое мгновение показалось, что она поддается. А потом голова просто взорвалась от оглушительной боли.

Я сползла с лавки на брусчатку. Упала на колени, с силой сжимая руками виски. В мозг словно вонзали сотни раскаленных спиц одновременно. С губ слетел бессвязный вой.

– Лисса!

Артур обнимал меня и пытался поднять. Он что-то говорил, но слова тонули за острыми всплесками боли.

– Лисса, хватит! Отпусти! – он побоялся применять силу, и очередная попытка разжать мои побелевшие пальцы закончилась ничем.

– Просто расслабься. На счет три. Раз, два…

Зеленая вспышка не принесла ожидаемого освобождения. Невидимые лезвия продолжали вращаться под черепом, перемалывая мозги в фарш. Казалось, что еще чуть-чуть и моя голова просто разлетится, как гнилая тыква.

– Проклятье, не работает. Почему это не работает?!

Потому что это не рана. Активировалась поставленная Николасом защита.

Боль накатывала волнами, перед глазами все расплывалось от невольно выступивших слез.

Встревоженный женский голос:

– Что происходит? Синьорине дурно?

– Да, моей жене нехорошо, – напряженно ответил Артур. Он встал, подхватывая меня на руки. – Прошу нас простить, синьора.

Мужской:

– Может, нужна помощь?

– Нет, благодарю. Я отнесу ее домой.

Да, надо убираться. Мы привлекаем внимание. Я задавила рвущийся из горла стон. Усилием воли заставила себя разжать пальцы и протянула руки, чтобы обнять Артура за шею. Промахнулась и задела маску.

– Чтоб ее! Ничего не вижу, – он раздраженно мотнул головой. От резкого движения маска слетела окончательно, открывая его лицо.

Синьора изумленно ахнула.

– Это же…

Вот дерьмо! Сейчас здесь будет очень шумно. И много стражи.

Артур ускорил шаг.

– Это он! – голосила синьора за спиной! – Он!

– Кто? О чем вы, моя душечка? – недоумевал синьор.

– Поставь меня, я пойду сама! – всхлипнула я, сама не знаю смогу ли сделать хоть шаг. Перед глазами все расплывалось от слез, в голове вспыхивали и лопались пузыри боли.

Смогу. Потому что должна.

– Не говори… ерунды… – дыхание ди Альдо было коротким и рваным. – Забеги… с девушкой на руках… мое любимое хобби…

– Нам так не уйти!

– Кто сказал… что мы будем уходить?

Он свернул за угол и остановился. Я почувствовала, как меня опускают и укладывают на что-то мягкое. Голова уперлась в обитую тканью скамейку. Мир вокруг закачался, запахло водой и водорослями. Я разлепила слезящиеся глаза.

– Это лодка?!

– Ага, – он спрыгнул в нее, вслед за мной, дернул вверх парусиновый кожух и упал рядом, обнимая меня. Шепнул:

– Теперь молчи.

Мы замерли на дне гондолы. Лодка качнулась еще пару раз и затихла. Лежать на немного влажных пуфиках было удивительно комфортно. Плескала вода в канале, ударяя о камни. Послышались крики, мимо прогремел топот десятка ног. И стало тихо…

Артур осторожно коснулся моего лба прохладными пальцами.

– Как ты? Все еще болит?

– Да…

Безумная вакханалия первых минут уже улеглась, но мигрень все еще стреляла короткими вспышками у висков, вгрызалась в затылок. Хотелось опустить голову в канал, чтобы избавиться от нее.

Его пальцы прошлись по лбу, погладили затылок – очень осторожно и ласково. Я выдохнула.

– Да! Вот так! Пожалуйста…

Под бережными прикосновениями мигрень медленно утихала. Всплески боли становились все короче, пока не прекратились. Я застонала, чувствуя, как расслабляются сведенные в судороге мышцы. Теперь можно было просто млеть, наслаждаясь то ли лаской, то ли массажем.

Хорошо! Немного щекотно и до одурения приятно. По шее сами собой поползли сладкие мурашки.

– О-о-о! С ума сойти. Только не останавливайся!

– Я надеюсь услышать от тебя эти слова в другой ситуации, – по голосу было ясно, что он улыбается.

Даже представить не могла, что массаж головы это настолько восхитительно. Пальцы Артура осторожно поглаживали мой затылок, а я могла только тихо постанывать от удовольствия.

Он спустился чуть ниже, надавил на точку у основания шеи. Я обмякла, уткнувшись носом ему в плечо. Мигрень окончательно отпустила, но от пережитого меня начало трясти.

Что поделать – я не воин, не мужик со стальными яйцами. Я боюсь боли, она превращает меня в скулящее и жалкое создание.

А еще иногда я плачу. И, кажется, сейчас именно такой момент.

Услышав первый всхлип, Артур растерянно замер.

– Лисса… Что слу…

– Просто побудь со мной, – попросила я, стискивая его рубашку.

– Я сделал что-то не так? Скажи, я все исправлю.

Реветь при парне, у которого ментальный паразит присосался к чувству вины – скверная затея. Почти нет шансов, что он не примет это на свой счет.

Но я ведь тоже не железная!

– Да нет же! Просто хочу порыдать тебе в жилетку, – от глупости ситуации меня разобрал нервный смех, пополам со слезами. – Нам, девочкам, иногда необходимо запачкать соплями чью-то одежду.

– А, ну если так… – с сомнением протянул Артур. – Можешь засморкать ее всю. И если потребуется моя рубашка, она тоже полностью в твоем распоряжении.

Слезы отступили, я невольно прыснула. И благодарно обвила руками его плечи. Коснулась губами горла чуть выше кадыка.

– На чем мы остановились. Ты делал такие восхитительные штуки…

– Ты про эти? – он осторожно надавил на верхний позвонок.

– Да-а-а… продолжай! Я буду плакать, а ты меня жалеть и гладить. Блаженство!

 Порыдать все равно не получилось – настрой сменился что ли. Но было так хорошо лежать в обнимку. Вздрагивать и постанывать, ощущая как под уверенными прикосновениями расслабляются закаменевшие в спазме мышцы. Чувствовать, как поцелуи осторожно стирают следы слез с моих щек.

Непривычно ощущать себя слабой, уязвимой. Той, кому нужна забота.

Непривычно, но так хорошо.

– Понимаю почему я собиралась за тебя замуж, – пробормотала я, потершись носом о его шею.

– Ты вспомнила?

– Нет, – я вздохнула. – Там защита. Похоже, что без помощи менталиста мне не справиться. Но это ничего не меняет.

Я и забыв тебя умудрилась снова влюбиться.

Артур осторожно поцеловал меня в уголок губ.

– Прости за все, что я наговорил на корабле. Это было…

– Глупо, – подсказала я.

– Глупо, да, – он вздохнул. – Знаю, что веду себя, как полный эгоист, но рядом с тобой я как будто забываю, во что превратился. И мне… хочется быть эгоистом. Хочется, чтобы все было иначе.

– Это звучит, как ответ на мой вопрос. Тот, что я задавала на корабле.

Он задумался и кивнул.

– Да. Эгоистично, но я хочу тебя. Хочу быть с тобой. Только…

Я прижала палец к его губам.

– Никаких "только". Давай на этом и остановимся. Мы хотим быть вместе, а для этого нам нужно узнать, что с тобой случилось, вернуть память и очистить твое имя.

– Похоже на план.

– А еще у тебя ментальный паразит на третьей чакре, – поколебавшись, сообщила я. – Надо с ним что-то сделать…

Я ждала сопротивления. Обычно эти твари чутко отслеживают состояние хозяина и препятствуют попыткам начать лечение. Но Артур только пожал плечами.

– Ладно.

– Сегодня же ночью.

– Хорошо.

Лодку качнуло. Сырой и вязкий воздух проник под парусиновый полог, словно намекая, что мы и так тут слишком залежались. Я вдруг кожей ощутила бесконечную глубину вод под тонким слоем досок. В плеске волн послышался настойчивый шепот на непонятном, безмерно древнем языке…

Глаза Артура вспыхнули магическим светом.

– Надо уходить.

Я сглотнула и кивнула. Прохлаждаться на воде после захода солнца в канун Самой Темной Ночи просто опасно.

Он откинул кожух и сел. Пока мы прятались совсем стемнело. Дома возвышались с двух сторон, словно мы находились на дне каньона. В воздухе повисла молчаливая угроза.

Я перевела взгляд на своего спутника и вздрогнула. В нем что-то изменилось. Кажется, что Артур стал еще выше, массивнее и сам источал незримое, но явственное ощущение опасности.

Он ухватился за край парапета, придерживая лодку.

– Вылезай.

Дождавшись, пока я неловко вползу на каменный бортик, беззвучно оттолкнулся от гондолы и взмыл в воздух, в один невероятный прыжок оказавшись на парапете. Я тихо ахнула. Любовь к позерству – это понятно, но такие фокусы всегда казались мне на грани человеческих возможностей. Или дело в магии?

Дальний фонарь подсветил его силуэт. Черный плащ делал Артура до жути похожим на гигантскую хищную птицу. Ленты тумана стелились над водой, льнули к его ногам. Глаза сияли в темноте двумя болотными огнями.

В памяти сами собой всплыло его признание, что он больше не является человеком.

Когда Артур взял меня за руку, его кожа показалась мне пугающе холодной. Как у покойника.

– Ты идешь?

Даже голос звучал иначе – ниже и глуше. Или это Древние в канун Самой Темной Ночи шутят с нами странные шутки?

Я отбросила сомнения и пошла за ним. Фонари почти нигде не горели, небо пряталось за пеленой туч, но Артур вел нас уверенно.

– Я могу вызвать "светляка", – предложила я.

Он усмехнулся.

– Нет нужды. Не забывай, что я – монстр. И как положено любому порождению Бездны прекрасно вижу в темноте.

Глава 16

Наверное, мне все же почудилось. При свете пугающая чуждость сползла с Артура. Рядом стоял тот самый парень, что влез ко мне в дом – высокий, худощавый, почти возмутительно красивый и не опасный. Что привлекало меня с первой встречи: в нем как будто не было тупой немотивированной агрессии, которая часто почитается мужчинами за достоинство, а на самом деле является проявлением глупости.

Этот день вместил в себя столько тревог и волнений, что я думала – упаду и умру до утра, как только доберусь до постели. И ошиблась.

Стоило закрыться двери комнаты, как нас с Артуром притянуло друг к другу. Поцелуи внезапно стали куда интереснее сна. И одежда превратилась в досадную преграду.

Пальцы путались в пуговицах, рубашка застревала в рукавах. Почему-то с моим платьем у Артура получилось справиться куда ловчее.

Я все же раздела его. И ойкнула.

Магическая печать на груди полыхала втрое ярче, чем прошлой ночью. Даже не прикасаясь к ней можно было ощутить, как воздух дрожит от избытка силы.

Артур покосился на нее, поднял взгляд на меня.

– Может не…

– Молчи! – приказала я, толкая его на кровать.

– Но это…

– Я запретила говорить, – я оседлала его сверху и положила руку на горло. – Ты будешь слушаться или нет?

Он с обожанием посмотрел на меня снизу вверх.

– Si, синьорина.

– Хороший мальчик.

Ощущение полной власти над ним пьянило. И почти пугало.

– Насколько тебе нравится боль? – я потянула за волосы, заставляя Артура откинуть голову назад, открывая доступ к шее.

– Нравится, – выдохнул он. И двинул бедрами, чтобы у меня не осталось сомнений. – Можешь не сдерживаться.

Это он зря. Я не собиралась творить ничего экстремального. Слишком страшусь боли сама, чтобы причинять ее другим.

– До смерти боюсь сделать что-то не то, – призналась я, немного выпав из роли. Нагнулась, примеряясь зубами к его шее. – Скажи мне, если перейду черту.

– Не думаю, что у тебя получится. Я могу вытерпеть очень многое.

– Речь не о том, чтобы терпеть. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Все отлично. Можешь пользоваться мной, как пожелаешь.

Он сам не понимал насколько дико звучит это “пользоваться”. Ох, парень, кто настолько искалечил тебе самооценку? Или это тоже последствие ментального паразита?

Я пообещала себе быть очень чуткой к его реакциям. И скользнула зубами вдоль горла, поддразнивая. То, как Артур замирал и вздрагивал в нетерпении, невероятно заводило. Может это ошибка, но мне кажется, что в играх такого рода ожидание – самая волнующая часть.

Ожидание и полная утрата контроля.

Так и не сомкнув зубы, я лизнула его в ключицу, с улыбкой поймав разочарованный вздох.

– Учись терпению, мой хороший.

 Дождалась, когда он почти расслабится, перестав надеяться. И укусила, не сдерживаясь.

Он выгнулся и стиснул зубы, глуша стон наслаждения. Я провела ладонями по торсу, любуясь своим мужчиной с бесстыдным удовольствием собственницы. Вопреки ожиданиям, Артур не напоминал суповой набор – должно быть в одежде такое впечатление складывалось из-за роста. Он был гармонично сложен: с широкими плечами, узкими бедрами и четко прорисованными мускулами. И пусть его хотелось немного откормить, мне определенно нравилось то, что я видела.

Он смотрел на меня совершенно пьяными глазами.

– Лисса… я…

Да, я тоже тебя хочу. Но сначала хочу тебя помучить.

Хриплый стон. Руки, скользящие по моему телу. Бессвязный шепот, в котором снова и снова звучит мое имя. Крохотная часть души безмолвно изумлялась восторгу с которым я окунулась в новую роль, пока я дразнила свою жертву, наслаждаясь ощущением полной власти. Магическая печать на груди Артура вспыхивала, в такт прерывистому дыханию, обжигала колкими искрами. Воздух гудел от силы.

Я никогда не любила эту часть отношений. Если честно, с Николасом я едва выносила необходимость регулярно выплачивать ему супружеский долг, хотя он старался. Поначалу. Потом перестал, осознав, что в постели я холодна так же, как он в жизни. По-быстрому удовлетворялся и оставлял меня в покое.

Но с Артуром я вспыхивала мгновенное и жарко, словно сухой хворост. Мне хотелось большего. Свести его с ума, дойти до предела, до грани, заставить молить о пощаде. И после растаять в его руках, сдавшись на милость побежденного.

– Приготовься, мой хороший, – шепнула я ему. – Все только начинается….

Низ живота сводило в сладкой судороге, словно кто-то дергал за невидимый крючок. Артур двинул бедрами, и я прикрыла глаза, ерзая на нем. Может, пора уже переходить к основному блюду?

– Если ты не прекратишь… все закончится, не начавшись. И мне будет демонски стыдно.

– Ну уж нет, – такое предупреждение мигом привело меня в чувство. Я снова потянула его за волосы. – Терпи! Никакого “закончится” без моего разрешения.

После признания мучить его стало особенно сладко. А еще интересно – когда же он сдастся. Я с жадным любопытством вглядывалась в запрокинутое лицо, слушала бессвязные стоны, целовала. И пресекала попытки перевести все в просто секс. Возбуждение свернулось внизу живота, рассылая по телу сладкие всплески.

Следы моих зубов и ногтей медленно таяли на его коже.

– Аха-ха… Хватит! Ты просто чудовище.

– Именно, мой хороший, – промурлыкала я, нежно целуя его в губы. – Чудовище здесь я.

– Пожалуйста, Лисса… Мне нужна передышка, – его рука скользнула вверх по бедру, накрыла низ живота. – И я тоже хочу тебя приласкать.

Это звучало слишком соблазнительно. Я соскользнула на кровать рядом, уступая доминирующую роль. И тут же очутилась на спине, придавленная к матрасу весом мужского тела. Артур нависал надо мной. Его глаза казались черными от возбуждения.

Я потерлась о него, все еще ощущая лихой пьянящий кураж.

– Собираешься отыграться? —спросила самым невинным тоном. – Или переведешь все в вульгарное совокупление?

– Вульгарное совокупление… звучит просто потрясающе, – он толкнулся в мои бедра, и я задохнулась от острого возбуждения. – Но позже. А вот отыграться… – его рука скользнула по внутренней поверхности бедра. Вкрадчивый шепот. – Если ты хочешь…

Я хотела. Чтобы Артур целовал меня так томительно-нежно, отыскивая чувствительные точки. Чтобы гладил, лизал и прикусывал кожу, покрывал поцелуями, изводя ласковой пыткой. Хотела почувствовать дразнящие прикосновения языка. Вцепиться в его волосы, всхлипывать и выстанывать в низкий потолок его имя…

Слиться с ним, стать единым целым. Вонзать ногти в спину, двигаясь в чувственном ритме – одном на двоих. А потом вздрагивать в объятьях, ловя последние волны угасающего наслаждения.

***

 Артур откинулся на подушки, осоловело глядя в потолок. По лицу блуждала блаженная и бессмысленная улыбка.

– Это было…

– Хорошо, – согласилась я, прикрывая глаза. Слово получилось каким-то слабым, неубедительным.

– Невероятно, – он с тревогой покосился на меня. – Тебе ведь понравилось?

– Да. Очень, – я поцеловала его, пока он не успел себе что-нибудь надумать.

Мне было хорошо. Просто запредельно хорошо. Во всем теле ощущалась сытая томность. Кажется, именно такой должна быть настоящая близость. Сравнивать ее с моим супружеским опытом казалось кощунством.

Мы валялись на кровати в обнимку. Разморенные и счастливые. Печать на груди Артура успокоилась и едва мерцала.

Я ущипнула себя, осознав, что проваливаюсь в сон. Не хочу! Закрою глаза и уже начнется завтра. Снова надо будет куда-то бежать, что-то решать.

– Артур.

– М-м-м?

– Скажи, а твои вкусы всегда были настолько… своеобразными?

Были ли мы близки раньше, в чумном городе? Слишком уж легко я вошла в доминирующую роль, слишком много удовольствия от нее получила.

Он задумался.

– Скорее нет, чем да. То есть: мне всегда нравились решительные девушки. Но раньше я был довольно банален в постели.

– Все изменилось после той ночи?

Артур криво улыбнулся.

– Не знаю… Я пришел в себя в джунглях посреди чужого континента с дырой в памяти, абсолютно не понимая, как туда попал. Какое-то время мне было не до исследования собственных сексуальных заскоков.

У меня округлились глаза.

– Ты про это не рассказывал!

– Я… не очень люблю вспоминать тот период.

– И как ты выбрался оттуда?

– Пешком. Это было познавательно. Я всегда любил природу, а тут получил возможность познакомиться с ней поближе. Ядовитые змеи, ядовитые лягушки, ядовитые пауки, муравьи, многоножки. Ягуары, крокодилы, обезьяны… Я уже упоминал про змей?

– И долго ты так… “знакомился с природой”?

– Точно не знаю. Около двух месяцев. Иногда мне казалось, что я умер, а все вокруг – посмертие, которое я заслужил. Маленький личный ад. Потом повезло выйти к городу туземцев… – Артур нахмурился. – Или не повезло.

Я ждала продолжения. Он молчал.

– Не хочешь об этом говорить?

– Так заметно? Хотя понятно: чтобы я и упустил возможность поболтать. Да, наверное не хочу. Там было всякое… Чем я не горжусь.

–  Хорошо, не будем, – я зевнула. – Надо спать.

– Не хочу.

Неудивительно, если вспомнить, что тебе снится.

– В этот раз все будет иначе, – пообещала я. Приподнялась, разыскивая взглядом саквояж, и тихо выругалась, вспомнив о затонувших в заливе вещах. – У тебя случайно нет мела? Или угля? На крайний случай подойдут даже чернила.

– Уголь должен быть на кухне. А зачем он тебе?

– Будем разбираться с твоим паразитом.

***

Артур

Ночь льется в окно. В воздухе пульсирует сила. Беснуется. Бьется в укрывшие город чары. Глухо ворочаются колодезные твари. Морские псы ревут, глодая клыками пирс. "Скоро! – обещает их вой. – "Уже скоро…"

Обычный человек неспособен его слышать. Но у нас, порождений Бездны, удивительно тонкий слух.

Канун Самой Темной Ночи. Лучшее время для обрядов.

Я смотрю на Лиссу. С куском угля в руке, в наспех накинутой на плечи моей рубашке. Я хочу запомнить. Выжечь в памяти нестираемым клеймом сотни простых деталей: каштановые завитки волосы, стройные ноги, сосредоточенный взгляд. Умелые и скупые движения, которыми она рисует руны вокруг кровати.

Теплый огонек ее силы – такой слабый, что страшно.

Я хочу помнить. В тот момент, когда придет время отвечать за все. Хочу знать, что она была в моей жизни.

Рунный контур вспыхивает, накрывает куполом комнату. Щурюсь, пытаясь читать его, но я никогда не был хорош в рунистике, полагая ее уделом слабосилков.

Непростительный снобизм, не так ли?

Кажется это, защита. И еще что-то незнакомое, из арсенала менталистов.

Лисса откладывает в сторону уголек и пытается отряхнуть руки.

– Ты посмотри, – она показывает мне ладони. – Теперь всю постель измажу.

– Бертина тебя убьет, – я улыбаюсь, не отрывая от нее взгляда.

…запомнить… каждое мгновение. Каждый жест, каждое слово…

Она оборачивается и растерянно смотрит на замкнутый контур за спиной.

– И что делать?

– Придется мне взять на себя твой грех. Скажем ей, что я… м-м-м… пытался рисовать на тебе углем.

Она изумленно фыркает.

– Зачем?

– Мои вкусы очень своеобразны, не забывай.

Я готов нести любую ерунду, лишь бы видеть ее улыбку.

– То есть ты собираешься заявить синьоре Мадзини, что использовал меня вместо холста?

– Ну… да. Это даже не моя идея. Пабло частенько проделывал подобное со своими натурщицами. Хвастал, что это сближает и девушки становятся не прочь побезобразничать… Только он использовал  краски и кисть…

В ее глазах вспыхивает шальной огонек. Мелисса нагибается, чтобы снова подобрать уголь.

– Какая восхитительная идея, – от вкрадчивых ноток в голосе по коже ползут мурашки. Когда Лисса становится такой, я готов подчиняться без звука, без размышлений. Выполнить любой приказ…

Когда она становится такой, мне хочется, чтобы она приказывала.

– И как я сама не додумалась? – одним рывком она добирается до кровати и усаживается сверху. Поднимает руку с угольком, как оружие возмездия.

Я смотрю на нее одновременно человеческим зрением и тем, другим. Любуюсь, снова стараясь запомнить каждую черточку.

– Надеюсь, ты не станешь писать на мне неприличные слова?

– Нет, только пару рун. Они должны помочь…

Я перехватываю ее руку.

– Нет.

– Что? Почему?

Она действительно не понимает.

…настойчивый пульс тамтамов, запах зелени и крови – так пахнут джунгли. Голос жреца, кровавые письмена на коже…

Печать на груди вспыхивает.

– Запомни правило: на меня нельзя наносить руны. Ты понятия не имеешь к каким последствиям это может привести!

Сила вскипает и рвется наружу. На одно очень жуткое мгновение мне кажется, что демон возьмет вверх, как тогда в джунглях. Сжимаю Лиссу, цепляюсь за нее, как за единственный якорь…

Не сейчас! Не здесь! Не рядом с ней…

Пронесло.

На ее лице мелькает что-то похожее на испуг.  Бойся меня, глупая девчонка.

Нет, не бойся. Не хочу видеть страх в твоих глазах…

Мелисса встряхивает головой и улыбается.

– Поменьше напора, страстный парень.

– Прости… – выдыхаю, разжимая пальцы. – Я не сделал тебе больно?

Я должен отпустить ее, пока не случилось беды. Она заслуживает лучшего.

– Все в порядке. Ты прав – дурацкая была идея. Учитывая, как ты фонишь, от рун все равно не будет толку.

Но что делать, если она не желает уходить?

Я эгоист. И мерзавец. Слишком хочу этих вырванных у судьбы мгновений. Слишком хочу эту девушку.

Если бы я действительно ее любил, сказал бы правду.

Она легко трётся носом о мою щеку. Прикосновение, которое хочется продлить.

– Ладно, у нас все готово к охоте на паразита. Осталось только расслабиться и заснуть. Понимаю, что задача непростая, но ты постарайся.

Я не хочу спать и не вижу никакого смысла в этой охоте. Но Мелиссе это важно.

– Проще простого. Если верить наставникам, в вопросе поспать я лучший. Никто не храпел на лекциях слаще меня.

Глава 17

Даже не потребовалось применять сонные чары, Артур вырубился сам. Такое случается, если неделями почти не спать.

Я лежала рядом и ждала, вслушиваясь в звук дыхания. Непогашенный ночник бросал отсветы на его лицо. Под бледной кожей на виске часто билась жилка.

Если бы профессор Харт видел меня сейчас, он бы наорал. Идти в сон к парню, с которым у тебя только что был упоительный секс – чудовищное нарушение этики. Настаивать на лечении – тем более.

По сути это мало чем отличается от того, что Николас делал со мной.

Хороший мастер сновидений не работает со своими близкими. И не навязывает помощь, пользуясь абсолютным доверием пациента.

Артур согласился на сеанс только потому, что я попросила. Подозреваю, что если бы я попросила его отрезать палец, он бы спросил: "Какой?"

Очень плохие условия для работы, и в любой другой ситуации я предпочла бы не рисковать. Но Артур слишком долго кормил эту пакость. Даже мимолетная встреча показала – паразит в полушаге от фазовой линьки. Счет идет на недели, а может дни…

Его дыхание ускорилось, стало частым и тревожным, и я поняла – пора. Обняла мужчину рядом и скользнула по еле заметному ментальному следу в его сон.

Это снова был остров с трупами. Тошнотворный запах гниющей и горящей плоти ударил в ноздри. Я закашлялась, спешно отсекая обоняние.

В потусторонней тишине сна сорванный шепот показался пугающе громким:

– Нет! Нет-нет-нет… Пожалуйста!

Я обернулась на голос и увидела Артура. Он стоял на коленях над одним из трупов. Широко распахнутые глаза смотрели в никуда, лицо застыло неживой маской. Такой взгляд бывает у тех, кто перешагнул последний предел отчаяния. Кому уже нечего бояться и не за что держаться в этом мире.

Он прижимал к груди изуродованное мором тело, баюкая его в объятьях. Я присмотрелась, и слова застряли в горле.

Слишком знакомый цвет волос. Как белое золото…

Отзываясь на мое изумление и ярость небо над головой мигнуло и окрасилось алым, земля мелко задрожала. Мне хотелось броситься к Артуру. Схватить за плечи, потрясти, прокричать, что все это – морок. Разнести в пыль окружающий кошмар, вытащить проклятого паразита и раздавить, как мокрицу…

Вот поэтому мастерам сновидений нельзя работать с близкими.

Я сделала глубокий вдох, загоняя вглубь собственные эмоции. У меня нет на них права.

Осторожно потянулась магией, чтобы изменить внешность морока. Нет, Артур, ты ошибся. Это другая женщина – ниже и старше, с изрезанными морщинами лицом…

Сон покорно изменил очертания.

– Этого никогда не было, – моя голос звучал очень тихо, как отзвук его собственных мыслей. – Это просто твои страхи…

– Что?! – он моргнул, с недоумением глядя на труп в своих объятиях.

– Как ты здесь оказался, Артур?

– Я…

И тут что-то пошло не так. Сон, поначалу податливо уступивший моей воле вдруг стал жестким и упругим, как натянутый лук. Мир вокруг содрогнулся. Ментальным ударом меня чуть было не вышибло прочь. Я почувствовала, как спружинил рунический контур.

Тело в руках Артура мигнуло. И опять превратилось в мой несвежий труп.

Что происходит?

Ладно, начнем с малого. Пусть исчезнут курганы из мертвецов, сколько можно на них любоваться?

Горы тел исчезли. Но тут же появились снова.

Мне как будто противостоял другой мастер сновидений. Режиссер, заранее создавший мизансцену и не терпящий вмешательства в свой сценарий.

В учебниках о подобном не писали.

Почти по наитию я начертила в воздухе руну истинного видения. Выставила перед собой руки, вкачивая в нее силу, как в линзу. Всю, сколько успела собрать…

И задохнулась от изумления.

Он был везде… Гнилостно-зеленые щупальца громоздились, закрывая собой полнеба. Извивались сотнями змей, стелились по земле, обвивали Артура. И то, что прикидывалось моим трупом, тоже было щупальцем – толстым, похожим на покрытое слизью бревно.

Это… уже не просто паразит. Это какой-то ментальный кракен!

– Что… – Артур брезгливо отшвырнул отросток и посмотрел на меня с видом человека, очнувшегося от кошмара.

– Лисса?! Что происходит?

Его попытка встать пришлась твари не по вкусу. Кракен зашипел, плотнее стягивая щупальца.