Текст книги "Бездна в твоих глазах"

Автор книги: Кристина Амарант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Но как убедить его без улик? Паразит просто не даст мне это сделать.

Ладно, попробуем самые очевидные варианты. Я ввела “Пенелопа”. Сейф остался глух. “Пенни” тоже не сработало. Не подошло “Джакомо” и даже имя покойной жены мэтра, в поисках которого мне пришлось нырнуть в собственную память.

Неужели придется уйти ни с чем?

“Магия – это статус, власть, деньги. Уважение и право решать чужие судьбы. В этом мире нет ничего важнее.” – вспомнился мне звучный баритон мэтра. Я торопливо набрала “магия”.

Дверца сейфа отворилась с негромким щелчком.

Да, это стоило того, чтобы потратить время. Потому что внутри, среди по-настоящему опасных запрещенных книг и записей о жутковатых экспериментах, лежал личный дневник Джакомо Карреттино.

От его содержимого меня бросило в холодный пот, а последние детали паззла встали на место.

Это была исповедь отца, единственная дочь которого родилась слабосилком. История сомнений и исканий. Экспериментов, в том числе над собственным ребенком. Летопись отчаяния и надежды. Одержимости…

В итоге мэтр не нашел ничего лучше, чем подсадить свою дочь на “Бездну”, снимая абстинентный синдром с помощью зелья собственного изобретения. И что самое удивительное: это сработало. В течение многих лет у него получалось дурить коллегию, выдавая синьорину за полноценного мага. Но призрак разоблачения незримой гильотиной висел над семьей Карреттино.

И как раз в этот момент в руки мэтра попадается древняя книга, повествующая о наследии семейства ди Альдо.

Конечно, Джакомо не смог пройти мимо. Он вцепился в идею провести ритуал, как голодный пес в кусок мяса, не смущаясь ни жертв, ни возможных последствий.

В голове не укладывается!

Считайте меня приземленной убогой дурой, но я не смогла проникнуться трагедией мэтра. Он писал о крохотном магическом потенциале своей дочери в таких выражениях, словно это была несовместимая с жизнью болезнь, жуткое уродство.

Но я-то знаю, что можно жить и слабосилком. В магии, как и в любой другой сфере, самое важное – это ум, воля и целеустремленность.

А этот ублюдок ради своей блажи обрек тысячи, десятки тысяч людей на страшную смерть.

Сукин сын!

От ярости потемнело в глазах. Окажись рядом воскресший Джакомо Карреттино, я бы лично упокоила его снова. Потому что такие мрази не должны жить.

Я стиснула дневник так, что ногти вонзились в кожаный переплет. Вернула на место панно и решительно направилась к выходу.

***

Уже за дверью стало ясно, почему в кабинете было так пыльно. И почему Пенелопа не потрудилась убрать подальше бумаги отца.

Комната находилась в тайном подвале. Не удивлюсь, если обычные слуги даже не догадывались о его существовании. Кроме кабинета здесь располагалась лаборатория – еще более заброшенная и пыльная, словно в нее не входили ни разу за эти два года. И малый ритуальный зал – тот самый, который я видела во сне.

Длинный коридор, начинавшийся от входа в зал, привел к лестнице. Я помедлила перед ней, чтобы наложить “полог незаметности”. Сейчас ночь, и это хорошо. Слуги спят, смогу осмотреть особняк, не шугаясь каждой тени.

Где Пенелопа может держать Артура? “В своих покоях” – подсказал внутренний голос, и я зашипела от желания оттащить эту тварь за волосы от своего мужчины.

Подниматься не пришлось. Стоило закончить с пологом, как над головой зацокали каблучки. Я еле успела спрятаться за лестницей.

Пространство вокруг накрыло ароматом розовой воды, смешанной с прозаическим, но аппетитным запахом лазаньи. Сначала мимо меня по воздуху проплыл накрытый поднос. За ним продефилировала сама синьорина Карреттино.

Пенелопа принарядилась и накрасилась. Во всем ее облике читалась продуманная небрежность и “естественность”, способная ввести в заблуждение мужчину, но не другую женщину.  Чувственные губы просто приглашали впиться в них поцелуем.

При виде дочки Карреттино в моей душе снова вспыхнула утихшая было ярость. Я стиснула кулаки, борясь с желанием приложить мэтрессу в спину чем-нибудь пожестче.

Нет, это глупо. Кроме того, я догадываюсь к кому она направляется – вся такая красивая.

Я проследовала за ней на цыпочках через уже знакомый ритуальный зал. И не зря. В темном закутке, который я при беглом осмотре посчитала тупиком, обнаружилась дверь.

У нее Пенелопа замедлила шаг, жестом заставила поднос переместиться за спину. Нервным движением поправила волосы перед тем как распахнуть створку. Сперва в комнату вплыла синьорина, за ней лазанья. Дверь так и осталась приоткрытой – ну чем не приглашение подслушать?

– Пенни?! – голос Артура заставил меня вздрогнуть и торопливо подкрасться ближе. – Ты вернулась?

Стараясь не дышать, я приникла к щели. Лежавшая за дверью комнатушка размерами и ободранными стенами напоминала чулан, в который кто-то втиснул стол и грубо сколоченный топчан.

– Вернулась, да. Я подумала – тебе нужно поесть, – нежно ответила Карреттино, жестом заставляя поднос опуститься на стол. – Прости, не хотела тебя будить.

– Все в порядке, – ди Альдо сел на узкой койке, провел ладонью, пытаясь пригладить взъерошенные волосы. – Мои сны… не особо приятны. И я всегда рад проснуться. Ну что – попробуем еще раз?

– Не сейчас, – Пенелопа пристроилась на койку рядом с ним. При этом она умудрилась как-то особенно соблазнительно выгнуть спину и призывно взмахнуть ресницами, отчего мне захотелось зарычать. – Ночь на дворе, а тебе нужно поесть и отдохнуть.

– Ты еще скажи “восстановится”, – со смешком отозвался Артур.

Синьорина вздохнула, отчего грудь в декольте соблазнительно качнулась.

– Почему ты так стремишься умереть?

– Не думал, что услышу от тебя этот вопрос, – он скривился. – Разве я не заслуживаю смерти?

Артур откинулся на стену, не обращая внимания на еду. На нем была все та же рваная рубашка – когда-то белая, а теперь серая и в бурых от крови пятнах. За прошедшие дни он еще больше осунулся, кожа на скулах натянулась. Под лихорадочно блестящими глазами чернели жутковатые синяки.

– Даже если заслуживаешь… – она вдруг приникла ближе, положила руки ему на плечи, – я готова тебя простить. Все, все тебе прощу, даже смерть папы! Только останься со мной. Ты можешь искупить свою вину, сделав меня счастливой… – бормотала Пенелопа, скользя руками по его плечам. – Ты же знаешь, что я люблю тебя… Всегда любила.

Артур не вырывался. Просто ждал с видом смертельно измученного человека, которому легче потерпеть, чем что-то объяснять и спорить. Наверное, поэтому и я не двинулась с места. Против воли мне даже на мгновение стало жаль Пенелопу.

Но только на мгновение.

– Все будет хорошо. Просто люби меня, как раньше. Мы будем вместе…

– Хватит, Пенни, – ди Альдо освободился и хмуро посмотрел на нее. – Не надо. Мы все обсудили еще три года назад. Я оставил женщину, которую люблю, не для того, чтобы тискаться с тобой.

Лицо синьорины исказила гримаса ярости.

– Опять эта стерва Мелисса?! – прошипела она, впиваясь коготками в его плечи. – Почему всегда она, почему не я?!

По лицу Артура пробежала короткая усталая гримаса.

– Это глупый вопрос, Пенни, ты и сама это знаешь. У нас есть договор. Ты помогаешь мне умереть, помогаешь Мелиссе сбежать от мужа и начать новую жизнь. Взамен получаешь эту проклятую силу – сколько сможешь забрать. На этом все, – он аккуратно, но твердо отодвинул кипящую от ярости синьорину.

– Вот, значит, как, – процедила Пенелопа после паузы.

Артур пожал плечами.

– Прости, не хотел тебя обижать, но обнимашки и поцелуи в программу не входят. И, пожалуйста, не называй Мелиссу стервой. Это звучит грубо и жалко. Недостойно тебя.

Пенелопа тяжело выдохнула, отчего ее грудь в декольте снова заволновалась. Но сейчас в этом выражении эмоций не было нарочитости. Синьорина сузила глаза, чувственные губы искривила злая усмешка. Исчезла безнадежно влюбленная девчонка, ее место заняла опасная хищница. Та самая, которая умело дразнила мэтра Аджальто, заставляя плясать под свою дудку.

– Итак, ты надеешься умереть? – даже голос мэтрессы теперь звучал ниже. – А не думал, что смерть для такого убийцы  – не наказание, но награда.

Это казалось невозможным, но ди Альдо побледнел еще сильнее.

– Думал, – хрипло откликнулся он после паузы.

– Награду нужно заслужить, Артур.

– Как?!

– Через искупление.

Я стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. О, эта змея знала куда бить. Ди Альдо и так постоянно пытается наказать себя, любым способом. Разумеется, он с радостью ухватится за возможность искупления.

Снова захотелось ворваться в комнату и наглядно объяснить этой стерве кто на самом деле заслуживает наказания и какого. Но я заставила себя стоять на месте.

Рано. Сперва пусть расскажет, что задумала.

Даже с дневником на руках мне придется быть очень убедительной, чтобы заставить Артура услышать меня. А для этого у Карреттино не должно оставаться пространства для маневра.

Вряд ли Пенелопа догадывалась, какого могущественного союзника обрела в лице паразита. Она просто видела, что ди Альдо ведется на упреки и не стеснялась напоминать ему о его “преступлении” – снова и снова. Казалось, синьорина делала это с каким-то болезненным удовольствием, словно мстила за нелюбовь.

– Я готов, – без колебаний отозвался Артур.

– Тогда ешь. Тебе потребуются силы.

– Для чего?

– Увидишь. Ешь, не заставляй меня ждать.

Артур пожал плечами и безразлично ковырнул еду на тарелке.

– Не тяни, – потребовала Карреттино. У тебя пять минут.

В воздухе вспыхнул абрис песочных часов. Забавно, но это помогло. Артур активнее заработал вилкой. Пенелопа смотрела как он ест, и в ее глазах стыл декабрьский лед.

– Достаточно, – объявила она. – Теперь пойдем. Посмотрим на место твоего преступления.

Глаза Артура изумленно расширились.

– Ты собираешься на Повегло?

– Не совсем, – она решительно направилась к выходу, и я еле успела отскочить и прижаться к стене. Створка больно ударила о выставленные ладони. Пенелопа не обратила внимания на странное поведение двери, она перла вперед с целеустремленностью боевого фрегата. К барельефу с уже знакомой спиралью на другом конце ритуального зала.

Остановилась у него, нетерпеливо притоптывая ножкой.

– Ну же! Давай быстрее!

Куда она хочет утащить Артура? И что мне делать? Объявить о своем присутствии?! Но я до сих пор не знаю, что именно задумала Пенелопа.

Ди Альдо встал рядом. Он не возражал, когда Карреттино взяла его за руку и поднесла ладонь с таким же как у меня кольцом к спирали. Даже не задал ни единого вопроса.

Я досчитала до ста и шагнула за ними.

***

 И снова оказалась в Храме Ночи. Пенелопа и Артур шли между колонн к алтарю, размерами похожему на обеденный стол.

– Узнаешь это место, Артур?

– Узнаю. Зачем мы здесь, Пенни?

– Тайный храм, средоточье силы, – продолжала она, словно не услышав его ответа. – Сердце города – здесь сходятся нити всех энергетических линий, сюда стекается все. Надежды, мечты и страхи. Каждая беда и каждое счастье, любая сотворенная в стенах города магия – все это не пропадает бесследно, а копится, копится… Веками. Твои предки умели строить, ди Альдо. Целый город, как огромный накопитель…

Артур вздрогнул.

– Но ничто в этом мире не дается даром, кроме самой жизни, – она издала странный смешок. – Чтобы забрать силу нужна жертва. И чем больше силы, тем больше должна быть жертв. Ты ведь знал об этом, Артур?

– Нет. В записях не было про эпидемию, иначе я бы никогда…

– Знал. Ты же маг, тебе ли не знать, что в магии ничто не получить бесплатно, особенно силу. И потом: разве оформление, – она небрежно кивнула на посвященные жертвоприношениям фрески, – не навело тебя на нужные мысли? Но ты хотел могущества. Как твои предки. И призвал чуму. Тысячи людей умерли, десятки тысяч потеряли родных, близких, прошли через кошмар и беспросветное отчаяние.

– Помню, – глухо отозвался Артур. – Зачем ты рассказываешь мне это? Думаешь, такое можно забыть?

Синьорина усмехнулась.

– Ты получил свою силу в обмен на жизни людей. Она не твоя, она украдена, обменена на кровь и боль. Ты не имеешь права просто умереть, забрав ее с собой. Придется пожить… чтобы послужить горожанам, пока я не разберусь, как вернуть ее людям. Ты хоть задумывался, что ты теперь такое, ди Альдо?

– Демон?

Она расхохоталась низким грудным смехом.

– Демон! Спящие, какая наивность! Ты – живой концентратор, воплощение этого города. Твоя сила не иссякнет пока в Моранне живут, любят, творят магию. Считай себя рукотворным богом.

Ее слова эхом отдались от стен, и в древнем храме повисла жутковатая тишина. Я, хоть и догадывалась, поневоле вздрогнула.

“Я – бог” – вспомнились слова человека-ворона. Темный двойник Артура был ближе к истине, чем можно было представить.

Ди Альдо побледнел.

– Значит, это никогда не кончится? – сдавленно спросил он.

– “Никогда” слишком долгий срок, Артур. Мы будем работать – вместе. Если есть способ сделать рокировку, мы найдем его, и я займу твое место. А пока отдашь свой долг горожанам другим способом… – она достала кристалл-накопитель. – Ты будешь заряжать их, а я – отправлять как частные пожертвования. В больницы, сиротские приюты для детей, родители которых погибли во время чумы…

Когда я осознала масштаб замысла синьорины, захотелось восхищенно выматериться. Вся речь звучала отрепетированной и продуманной до последней фразы.

Стерва знала на что давить.

Возможно, все было бы не так, ответь Артур на ее домогательства. Но коль уж он отказался ублажать синьорину, Пенелопа будет просто держать его в своем подвальчике, ставить опыты, а заодно доить магию. И капать, капать на мозги, напоминая, что он во всем виноват и всем кругом должен.

Почему-то я уверена, что в больницы и сиротские приюты пойдет лишь малая часть. Остальным синьорина найдет как распорядиться. Сама использует или продаст. Каким бы ни было состояние Карреттино, постоянно сидеть на “бездне” удовольствие дорогое.

Готова спорить, что Панелопа с самого начала планировала что-то подобное. И Аджальто в доле.

– Жаль, что напрямую передать силу не получилось. Но ничего: отцовская лаборатория на месте. Я разберусь куда уходит твоя ма…

Я  шагнула к алтарю за ними и прищелкнула пальцами, скидывая “полог”.

– Думаю, я знаю куда она уходит.

Глава 44

Что же: это получилось эффектно. У Карреттино отвисла челюсть, глаза Артура расширились.

– Но об этом позже. Ты так много распиналась о чужом искуплении, а что насчет собственного? – обратилась я к Пенелопе, не сводя взгляда с Артура. Мои слова предназначались не ей – ему. – Весьма удобно сначала заставить человека совершить преступление, а потом манипулировать им, убеждая, что это его вина, – продолжала я, подходя к алтарю.

Лицо Пенелопы исказилось от ярости.

– Опять ты?! Что ты здесь делаешь?

– Я пришла за своим мужчиной. Ну и просто – немного восстановить справедливость.

Ее пальцы скрючились, глаза засияли зеленью Бездны. Надо полагать, мэтресса сегодня приняла обычную дозу стимулятора.

Опознать заклинание я не успела – отвлеклась на щит, который не потребовался. Артур встал между нами. Чары вспыхнули и осыпались на пол ворохом искр.

– Пенни, ты в своем уме?!

– Сомневаюсь, – ответила я за синьорину, выплетая смирительные чары. Как все же прекрасно быть полноценным магом, не зависеть от накопителя в жезле. И не просто полноценным, а с почти неиссякаемым резервом. – Длительное употребление “Бездны” не лучшим образом влияет на психику.

– Отойди, Артур, – прошипела она, не сводя с меня яростного взгляда. – Это все из-за нее! Она всегда все портит!

Он поймал ее запястья и сжал, обрывая очередную атаку на половине. Синьорина дернулась, перевела взгляд с рук на лицо Артура.

– Пусти, – приказала она. Словно не верила, что он вообще посмел ее схватить. – Отпусти немедленно!

– Только когда успокоишься, – твердо ответил он. – Какая муха тебя укусила? Швырять в живого человека “песнь кинжалов”?!

– В чем-то даже мудрое решение, – отозвалась я со смешком. – Заткнуть меня, до того как я успела озвучить альтернативный взгляд на ситуацию.

Прекрасное лицо скривилось, стало почти отталкивающим. Пенелопа дернулась и вдруг забилась, как припадочная.

– Пусти! Пусти меня, ди Альдо! Я выцарапаю ей глаза! Это все из-за тебя, из-за тебя, дрянь! – визжала она.

– Пенни, хватит…

– Нет, не хватит! Сдохни ты, гадина!

Волны силы выплескивались из ее тела и таяли, столкнувшись защитной магией Артура. Это приводило синьорину в еще большее неистовство.

Знакомая картина. В Вальтурре было несколько буйных, в том числе один наркоман.

– Отойди немного, – предложила я, аккуратно смещаясь в сторону, чтобы не задеть Артура. – Я сейчас…

В этот момент Пенелопа вдруг обвисла, словно потеряв сознание. Артур выпустил ее запястья и подхватил готовое упасть тело.

– Пенни, с тобой все в…

– Артур, осторожно!

Поздно. Ощутив, что хватка на запястьях разжалась, синьорина мигом пришла в себя и “рыбкой” нырнула в мою сторону, выпуская из каждой ладони по “огненному лучу”.

Я швырнула в нее заготовленные смирительные путы и постаралась увернуться. Получилось ровно наполовину – первый луч прошел над головой, а второй вонзился в грудь. Мир пропал.

***

Пропал и родился вновь в уже знакомой зеленой вспышке. Я со стоном поднялась. В груди – там, куда попал “луч” болезненно пекло. Фантомные боли – тело никак не могло поверить, что все закончилось, и умирать уже не обязательно.

Стоявший надо мной на коленях Артур покачнулся и завалился на бок. Я попыталась его поймать, но не удержала, и мы вместе рухнули на пол.

– Ты опять забрал себе мою рану?

– Всегда… – выдохнул он. – Хоть тысячу раз…

Я поцеловала его в лоб и торопливо зашептала, вспоминая обезболивающие чары – энергоемкие, как любое целительство, но сейчас это не было проблемой.

Ди Альдо поймал меня за руку.

– Не надо… не трать силы… пройдет…

– Ты идиот, ди Альдо, – фыркнула я, заканчивая последний пасс.

– Идиот, – охотно согласился он.

– Зато красивый.

Видят Спящие, как мне хотелось броситься ему на шею и разрыдаться. Обнять и тискать, убеждая себя, что это он и он жив. Признаться, наконец, как сильно я его, дурака такого, люблю. Прокричать, чтобы не смел, больше никогда не смел поступать со мной так. И не слушал ядовитую гадину.

Я прикрыла глаза, отгоняя истерику. И осторожно расстегнула пару пуговиц на рубашке, проверяя как там рана.

Рана была отлично. В смысле – ужасно. Ровная обугленная дырка чуть правее сердца. Это мне повезло –  немного в сторону и даже Артур меня бы не спас. Просто не успел бы.

– Давай, исцеляйся поскорее. И я расскажу очень интересную историю.

Артур тоже посмотрел на дырку. Поморщился, перевел взгляд на Карреттино.

– Пенни, что это было? Ты свихнулась?!

– Не совсем, но близко – я тоже посмотрела на Пенелопу. Синьорина лежала на спине, глядя в потолок. Тихая, как и положено после острого психоза. Красивое лицо обмякло в выражении полнейшей апатии. Спасибо, что слюни не пускала, у некоторых пациентов бывает такая реакция на смирительные чары. – Предварительный диагноз: развитие сверхценных идей на фоне злоупотребления стимуляторами.

– Что?!

– Плюс специфическая наследственность от папы-социопата.

– Погоди… – Артур огляделся, словно пытаясь увязать мое присутствие с окружающей обстановкой. – Как ты сюда попала?

– Ты сам дал мне ключ? – я тронула цепочку с кольцом.

– Но… что ты здесь делаешь?

– А где мне еще быть, Артур? В отеле с Николосом? Или пить с Бертиной и Пабло на поминках? Не надейся, от нас, навязчивых девиц, так просто не отделаться. Если ты планировал страдать и самоубиваться в одиночестве, не стоило поить меня своей кровью, да еще закреплять потом сексом… – от мыслей о ночи в развалинах меня бросило в жар.

Кто бы мог ожидать, что наше двойное безумие приведет к подобным последствиям?

Он нахмурился.

– Я не понимаю…

– Мы связаны, Артур. Смирись: пока ты жив, я смогу найти тебя.

А еще у меня есть доступ к твоей силе. Злая ирония судьбы – я снова получила то, что мэтресса Карреттино считала своей собственностью.

– Но главное – я распутала эту проклятую загадку и теперь точно знаю почему началась чума.

– Нет никакой загадки, это моя вина, – он попытался было приподняться, но я надавила на плечо.

– Лежи, вселенское зло! Если будешь скакать козлом, я сниму анастезию. Лежи и слушай сказку на ночь. Тебе самому не казалось странным, что ты зачем-то полез проводить мутный, вычитанный в сомнительной книге ритуал? Ты ведь не был одержим поиском личной силы.

– Казалось, – он вздохнул. – Не понимаю, что на меня нашло. Я должен был сжечь эти демоновы бумаги, как ты просила. Или хотя бы показать учителю…

На словах “как ты просила” в памяти всплыл давний разговор. Артур пришел ко мне с найденной в тайнике шкатулкой. В ней лежало описание системы порталов в городе, кольцо-ключ. И обрывочные записи о ритуале, позволяющем обрести легендарное могущество.

Это было как повторение давнего кошмара: снова подозрительный ритуал из древних книг, снова поиск силы. Каюсь: я перепугалась. Чуть не сорвалась на истерику, умоляла Артура сжечь бумаги, даже опустилась до эмоционального шантажа. До сих пор стыдно вспоминать.

Сжигать бумаги он отказался. Но обещание держаться подальше от непроверенных ритуалов дал. Нехотя, только чтобы успокоить паникующую девицу.

Сошлись на том, что описание стоит показать Карреттино. Мне чем-то не нравилась эта идея, но я считала, что предвзята к мэтру из-за судебной тяжбы и ревности к его дочери…

Лучше бы я послушала свою интуицию.

– О, ты показал их, – усмехнулась я, вытаскивая дневник. – И Карреттино такого насоветовал… Впрочем, неудивительно. Он и подсунул тебе этот ритуал, предварительно изъяв из описания всякие несущественные подробности, вроде чумы.

– Что?!

– Ты знал, что мэтр на досуге баловался менталистикой? – я полюбовалась на изумленное выражение его лица и кивнула. – Так я и думала – не знал. Что логично: за незаконную практику можно огрести от теневиков. Вплоть до лишений дара. Но это ведь так соблазнительно: управлять другими людьми, как марионетками, заставлять их повиноваться своей воле. Джакомо Карреттино был самоучкой. Очень одаренным – тот случай, когда упорство накладывается на врожденный талант. Я на себе испытала его искусство. И ты тоже. Думаю, что легко найду следы внушения, даже спустя три года.

– Подожди, я ничего не понимаю.

– Поймешь, – я снова решительно пресекла его попытку вскочить. Вот ведь неугомонный. – Вернемся к самому началу. У нас есть синьор Джакомо. Гениальный маг, не отягощенный совестью, но одержимый идеей личного могущества. И у него рождается бесталанная дочь, – я покосилась на синьорину, которая все еще плавала и мире розовых пони. – Бывает. Как известно, на детях гениев природа берет отпуск. Любой другой родитель смирился бы, но не мэтр Карреттино. Он пускается в эксперименты. День за днем, год за годом ищет способ сделать из дочери полноценного мага. Пока однажды ему в руки не попадает потерянный архив семейства ди Альдо.

– Откуда ты это знаешь?

– Из его дневника, – я раскрыла заранее заложенную страницу. – Потом почитаешь, очень занимательно.

Рука Артура потянулась к тетрадке.

– Я же сказала: потом. Слушай дальше. Одержимость могуществом – не редкость среди одаренных. Все так носятся с ним, словно огромный резерв – это смысл жизни. И твои предки не были исключением. Только они пошли гораздо дальше Карреттино. Построили целый город, спланировав рисунок его улиц, каналов и площадей по всем правилам начертательной сигилизации. Город на воде, которая сама по себе – лучший проводник магии. Гигантский накопитель и жертвенный алтарь одновременно. Разумеется, синьор Карреттино оценил возможности, которые дает ритуал семьи ди Альдо. И взял в ученики последнего из рода.

– Нет… – потрясенно пробормотал Артур.

– Да. К этому моменту Карреттино уже знал, что запустить ритуал способен только прямой потомок ди Альдо. Кроме того, необходимо было распечатать источник на Повегло. Ну, ты помнишь…

– Помню, – на его губах мелькнула счастливая улыбка. – Та ночь, когда нас заперли в подвале рядом с ним. Наш первый поцелуй…

– Надо было все-таки съездить тогда тебе по роже.

– Подожди! Получается, мэтр судился ради источника?

– Именно. Карреттино все рассчитал. Распечатал источник, подсунул тебе бумаги. И полгода ждал, пока чума соберет свою жатву.

Для завершения ритуала необходимо еще одно, последнее жертвоприношение. На этот раз добровольное, на алтаре Солнечного храма. Он планировал произвести подмену. Принести в жертву того, кто активировал сигилы. Тебя. А собранная сила должна была достаться его дочери.

Я медленно выдохнула. По телу снова прокатила волна обжигающе-ледяной злости. Масштаб цинизма Карреттино не укладывался в голове.

– Поэтому он подсунул тебе выжимку из архива, где описывался ритуал, но ни словом не упоминалось о последствиях. А когда ты пришел к нему с вопросами, подтолкнул попробовать. Ему пришлось прибегнуть к внушению, чтобы заставить тебя нарушить данное слово. Понимаешь? – я пристально посмотрела ему в глаза, и произнесла, четко выговаривая каждое, слово. – Ты не виноват.

– Но я…

– Не виноват. В любом суде за преступления, совершенные под ментальным воздействием, отвечает менталист. И хоть в дневнике ничего про это не сказано, могу поспорить, что молчать о совершенном нарушенном слове тебя тоже заставило внушение.

Артур нахмурился.

– Не уверен. Я тогда посчитал, что у меня  ничего не вышло. Подумал: демоны с этой силой – зачем она мне? А потом, когда узнал, что это обряд вызвал чуму… – его голос осекся.

– Узнал тоже от мэтра?

Он кивнул.

– Карреттино хорошо тебя изучил. Для окончания ритуала необходима ДОБРОВОЛЬНАЯ смерть. Не под внушением. Так что сначала мэтр как следует тебя обработал. Ты ведь сам вызвался стать жертвенным ягненком?

Ди Альдо ничего не ответил, но по лицу и так было ясно. К тому моменту он полгода жил в непрекращающемся кошмаре. Видел как люди творят друг с другом жуткие вещи. Видел, как умирает родной город. Успел похоронить и оплакать меня.

О, можно спорить, что Карреттино не потребовалось уговаривать. Артур сам рвался улечься на алтарь.

– Даже если ты права…

– Я права.

– Если ты права. Мне было четырнадцать, когда я стал учеником мэтра. Какой смысл тянуть столько лет?

– Правильный вопрос. Для ритуала Карреттино планировал дождаться совершеннолетия дочери, но случилось непредвиденное. Пенелопа влюбилась в тебя и упросила отца пощадить этого конкретного ди Альдо. Мэтр рассудил, что нет смысла рисковать, устраивая аферу с подменой, проще дождаться внуков, которые тоже будут ди Альдо, чтобы подарить им силу. В этом была логика. Судя по тому, что с тобой ничего не вышло, отдать собранную силу другому просто невозможно…

– Дело не в этом, – глухо возразил Артур. – Карреттино помешали.

– Кто?

– Ворон, который жил под крышей Солнечного храма. Я когда-то подобрал его и выходил, еще птенцом.

– Уголек? – потрясенно пробормотала я.

Помню… Он спускался из под купола, шумно хлопая крыльями, чтобы сесть на плечо Артуру. Смотрел на меня, чуть наклонив голову черными глазами-бусинками. Крупная, серьезная птица с клювом, способным отхватить пол пальца. Меня всегда холодила легкая жуть, когда Артур протягивал ему кусочки вяленого мяса.

– Да. Когда мэтр вонзил нож мне в сердце, Уголек налетел на него. Каркал, ругался, расцарапал щеку когтями. Конечно, птица не соперник магу… – он осекся и замолчал, но я поняла все без слов.

Птица не соперник магу. Одно метко пущенное заклинание и ворон лежит на полу горсткой окровавленных перьев. Но время уже упущено. В подобных ритуалах все решают доли секунды…

Мэтр не успел перенаправить потоки. И вся собранная сила хлынула туда, куда и должна была – в тело последнего из рода ди Альдо. Ее было столько, что рана затянулась, замершее было сердце забилось вновь. Но сам Артур – пожираемый чувством вины, твердо решивший умереть, не смог принять ни этой силы, ни своего воскрешения.

Так родился тот, кого ди Альдо называл “демоном”.

***

 – Теперь можешь сам почитать и убедиться, что я права.

Артур медленно пролистал исписанные витиеватым почерком страницы. Тихо выругался и сел, потирая почти затянувшуюся дырку от “луча”. Наши взгляды встретились.

– Что с тобой случилось? – напряженно спросил он.

– Случилось?

– Почему ты пропала? Я двое суток провел в патруле, а когда вернулся, ты исчезла. Искал тебя по всему городу почти неделю, как безумец. Потом мне сказали, что тебя сожрала чума. Тело увезли на Повегло и сожгли. Когда я узнал, что это моя вина…

– И снова не твоя, – я грустно усмехнулась. – В тот день мне повезло подслушать разговор Карреттино, из которого я узнала слишком многое. К сожалению, уйти незамеченной не вышло. Джакомо усыпил меня и спрятал в своем особняке. Позже, когда армия вошла в город, Пенелопа ловко откупилась мной от Николаса. Дальше сам знаешь.

Ди Альдо хрипло выдохнул и вскочил рывком. В два шага преодолел расстояние до Карреттино и вцепился ей в плечо.

– Это правда, Пенни?

Она моргнула, тщетно пытаясь сфокусировать на нем взгляд. Пробормотала с блаженной улыбкой.

– Я не хотела… Кого угодно, только не тебя… Я тебя люблю…

– Твой отец действительно сделал это?!

– Я просила папу оставить тебя мне. Но ты меня бросил! – ее лицо жалко скривилось. – Я тебе доверяла, призналась в своем уродстве, а ты меня бросил. Выбрал другую, потому что она сильная магичка, хоть и выгоревшая. Папа был прав, во всем прав… – Пенелопа громко всхлипнула. – Ты не имел права меня бросать!

Артур побелел. И без сил опустился, почти что рухнул на колени. Я обняла его, всем существом посылая сигнал: “Держись! Ты не один, я с тобой!”

Его плечи задрожали.

Так мы и стояли на коленях в обнимку. Артур цеплялся за меня, стискивал до боли в ребрах Так, что трудно было даже вдохнуть. А я гладила его по спине, по голове. И молчала.

Бывают ситуации, когда любые слова – лишние.

Только Пенелопа продолжала тянуть над ухом голосом капризной принцессы.

– Все это было так ужасно. Везде вонь, трупы. Но папа сказал – так надо. Надо потерпеть ради высшей цели. А я не хотела твоей смерти, никогда не хотела…

– Хватит, помолчи! – устало бросила я, и она послушалась.

Спустя, казалось, вечность Артур выдохнул и отодвинулся от меня. На моем плече остались две мокрые дорожки.

– Как ты?! – спросила я с тревогой.

Он выдавил кривую улыбку.

– Странно. Внутри меня как будто два человека. Одному сейчас больно, но легко. А второй продолжает твердить, что это моя вина…

О, уже прогресс!

В моей душе вспыхнул азарт. Понятно, что второй – это паразит. Но слова Артура говорили, что он уже начал разотождествление с ним. Первый и самый важный шаг в победе над монстром вины.