Текст книги "Бездна в твоих глазах"

Автор книги: Кристина Амарант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

 Мы шли по узким улочкам, пересекая мосты и кампо. Спрятанные в потайных карманах монеты больно лупили по ногам, и я запоздало подумала, что надо было вернуть их Артуру еще в "чайке".

Путь закончился у старинного здания с колоннами. Не такого помпезного, как дворец Пенелопы Карреттино, но гораздо большего размера. Каждый камень в нем дышал благородной стариной.

– Богато живут художники, – я присвистнула и окинула строение взглядом, пытаясь оценить размер.

Артур рассмеялся.

– Это – академия изящных искусств. Тут же мастерские, художественные галереи. Неужели ты ни разу не заглянула хотя бы на выставку?

– Нет.

Я никуда не ходила. Боялась быть узнанной, да и денег было откровенно жаль. Оглядываясь назад, приходится признать, что моя жизнь в Моранне больше походила на выживание.

Внутри дворец до боли напомнил родной университет. Есть во всех высших учебных заведениях нечто общее, даже если в коридорах пахнет олифой и свежей стружкой, а не селитрой и алхимическими сбором номер пять.

Мы поднимались и спускались по лестницам, проходили через анфиладу комнат. Пока не оказались в просторной студии. Сквозь огромное окно в скошенной крыше падало солнце, стены были заставлены холстами. В самом центре, прикрытая полотнищем возвышалась скульптура, еще несколько громоздились в дальнем углу.

А прямо под окном у мольберта стоял типичный художник – ровно такой, какими обычно представляют этих ребят. В когда-то белой, а теперь безнадежной пестрой от краски рубашке и холщовых штанах, невысокий и темнокудрый, он вдохновенно шлепал по холсту мастихином.

При виде него Артур расплылся в улыбке.

– Жив! – и прежде, чем я успела остановить его, снял маску и гаркнул командным голосом. – Стр-р-ройся, кур-р-рсант! Где твоя шпага?! Почему одет не по форме?!

Художник подпрыгнул на месте. Испуганно обернулся и застыл с отвисшей челюстью.

– Ди Альдо… это действительно ты?

Я напряглась. Рука словно ненароком легла на жезл. Пусть только попробует дернуться…

– Нет, это призрак твоей будущей тещи! – радостно проорал Артур, заключая его в объятия. – А ты все такой же, Пабло! И все так же малюешь свои картинки?! Так и знал, что зараза к заразе не липнет.

Пока парни обнимались, хлопали друг друга по плечу, хохотали и подкалывали друг друга, я скромно стояла в стороне, изучая друга Артура.

Пабло был смугл и когда-то, наверное, даже красив. Кудлатая борода частично скрывала оставленные чумой язвы. Рядом с ним долговязый ди Альдо смотрелся немного комично – гном и великан.

Но радость на лице художника была неподдельной. Он экспрессивно махал руками, подпрыгивал на месте и разве что не плясал.

– Две года! Целых, мать твою, два года?! Где ты был, bastardo?! И что за чушь орут на всех перекрестках, что ты якобы убил старика Карреттино?

Артур резко прекратил улыбаться.

– Ах, да… смерть мэтра. Собственно, поэтому мы и здесь.

– Мы?

Пабло повернулся к двери. Я поправила маску, смущаясь под его пристальным взглядом.

– Прошу прощения за свои манеры, синьорина. Нас не представили… – он прищурился, словно пытался разглядеть мое лицо. И побелел. – Мелисса?! Это действительно ты?! Но… как?! Ты же умерла…

***

– Что значит "умерла"?!

– Когда? – эти вопросы мы с Артуром выпалили одновременно.

– Не знаю… – Пабло продолжал завороженно разглядывать меня. Будто выискивая следы разложения на лице. – Когда стало ясно, что чума ушла и уже не вернется, я заглянул, чтобы узнать, что с тобой и спросить про Артура. На двери был белый крест, как у всех жертв мора. А соседи сказали, что ты исчезла незадолго до конца эпидемии. Они предположили, что могильщики увезли твое тело на Повегло. Я даже дал денег, когда больница собирала пожертвования на надгробие. Куда ты пропала?

Неописуемое чувство, когда реальность шатается и крошится под пальцами. Должно быть, подобное испытывает мастер сновидений, заблудившийся в зыбкой ткани грез. Я даже на секунду прикрыла глаза и позвала силу. Совсем небольшое воздействие: пусть стена за спиной Пабло поменяет цвет. Или исчезнет эта кошмарная борода…

Стена не изменилась, и борода никуда не делась. Не сон…

Артур хмурился и переводил взгляд с меня на друга и обратно.

– Я не понимаю. Что ты несешь? Вы настолько хорошо знакомы? – ревниво спросил он.

– Разумеется, – изумился Пабло. – Как я могу не быть знаком с твоей невестой.?

Невестой?!

– Что значит "невестой"?! – эхом откликнулся на мои мысли Артур.

– Или уже женой? Можно поздравлять со свадьбой? – он покосился на мою руку и нахмурился. – Э… а где кольцо?

– Это не смешно, приятель. – в голосе ди Альдо зазвучали совсем нехарактерные для него опасные нотки. – Твои шутки расстраивают леди. Лучше прекратить…

– Вы ни с кем меня не путаете, синьор? – уточнила я, снимая маску. – Например, синьориной Карреттино.

– Да нет же! – он растерянно заморгал. – Вы что: опять разыгрываете меня?

Два варианта. Или Пабло Ромеро де ла Кампари врет. Или…

– Стоп! – я захлопнула дверь в студию, с грохотом опустила засов. – Давайте успокоимся. Пабло, я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но у меня некоторые проблемы с памятью. У Артура тоже. Поэтому тебе придется рассказать все с самого начала…

Глава 13

Как странно это – сидеть, слушать историю чужой жизни. И знать, что она – твоя.

Моранна до чумы – город, полный жизни, музыки, смеха. Город на перепутье всех торговых маршрутов, в котором процветают ремесла и искусства. Компания юных и не очень балбесов – поэты, художники, композиторы…И молодой маг – Артур ди Альдо.

Все еще живы. Счастливы, полны надежд, планов и до безумия любят мир. Беспечные попойки, случайные дуэли, поцелуи под полной луной. Если дружба, то на всю жизнь, если любовь, то до гроба… или до следующего четверга, что, кажется, почти одно и то же. Запах магнолий и акации, дрожащие блики фонарей в глади канала, по которому скользит гондола. Все еще впереди, никто и помыслить не может, что случится меньше, чем через полгода…

Я была здесь. Была частью этого пестрого карнавала жизни. Потому что память врет – я не отказывалась от места целителя душ после университета. Я приняла его, и уехала в Моранну.

Я была здесь во время чумы…

Я была… с Артуром?

– …когда Артур сказал, что нашел самую восхитительную девушку во всей Моранне, я не принял всерьез. Вокруг него постоянно крутились разные девчонки. Хорошо жить со смазливой рожей, – Пабло печально вздохнул.

– Ого-го, – громко восхитилась я. – Значит, ты у нас герой-любовник, ди Альдо? Кто бы мог подумать, с виду такой ягненочек.

Абсолютно неважно с какими девчонками тогда крутил ди Альдо. Но легче прицепиться к его любовным похождениям. Сделать вид, что это самое важное в рассказе.

Потому что я понятия не имею, что должна чувствовать по поводу всего остального.

– Ничего подобного! – горячо возразил Артур. Слишком горячо. Словно тоже играл в игру: “Давай сделаем вид, что ничего не происходит”. – Мы просто… ничего серьезного.

– Точно, – я кивнула. – как ты там говорил? "Немного развлеклись"? Пара поцелуев не повод мечтать о свадьбе?

– Ну хватит! Ты теперь все время будешь мне про это напоминать?

– Конечно, – я злорадно ухмыльнулась.

Пабло замолчал и слушал нашу перебранку со странной улыбкой.

– Извини, – я сглотнула и вытерла о подол повлажневшие ладони. – Я тебя перебила. Что там дальше, после толп прекрасных дев вокруг ди Альдо?

– Да не было никаких дев! – снова возмутился Артур.

– К тому моменту уже не было, – подтвердил Пабло. – Артур сделал предложение дочери мэтра Карреттино. Обсуждался даже день свадьбы.

Я открыла рот. И снова закрыла. Подкалывать ди Альдо резко расхотелось.

– И вдруг – Мелисса. Он только о тебе и говорил – не заткнуть. На каждой встрече. Мелисса такая строгая, Мелисса такая умница, Мелисса поймала демона…  Я думал: еще одна напыщенная стерва, вроде Карреттино.

– Эй, Пенни не так уж плоха! – возмутился Артур, и мое настроение окончательно испортилось. Захотелось укусить его побольнее.

Пабло скривился.

– Ты просто не замечал. С тобой-то она была милашкой. И всегда старалась утащить пораньше, – он вытянул губы “уточкой” и передразнил фальцетом. – “А-а-артур, пойдем отсюда, здесь та-а-ак ску-у-учно! А-а-артур, как ты можешь пить эту кисля-я-ятину”.

Получилось не особо похоже, но я фыркнула, ощутив к художнику искреннюю симпатию.

– Ну да – Пенни не нравились мои друзья, – Артур пожал плечами. – Поэтому я старался не брать ее на наши встречи.

–  И сам почти перестал приходить.

В комнате повисла неловкая пауза. Я прикрыла глаза. Мне хотелось, чтобы Пабло продолжал. И чтобы замолчал. Я пришла сюда за ответами, но готова ли я к ним на самом деле?

Артур шумно сглотнул.

– Итак, я достал тебя рассказами про Мелиссу?

– Всех нас достал. Я был уверен, что возненавижу ее после знакомства… – Пабло виновато улыбнулся мне. – Но ты оказалась нормальной.

– Что я делала в этом городе?

Странный вопрос, если не задаешь его на утро после попойки.

– Работала целителем душ в Вальтурре… Прости, ты что-то сказала?

– Ничего… – я медленно выдохнула, разжимая кулаки. Пенелопа же упоминала Вальтурру. Как я могла забыть?! Почему даже не попыталась выяснить, подробности?  – Вальтурра – это?

– Лечебница для душевнобольных на Повегло. Сейчас стоит заброшенная. Никого не осталось.

Да! Я знала! Сотни раз спрашивала себя: как я могла отказаться? Променять интересную работу на роль статусной безделушки рядом с Николасом…

– Как раз в ней вы и познакомились.

– Надеюсь, Лисса не была моим лечащим врачом… – пробормотал Артур. Вид у него был ошарашенный.

Думаю, у меня не лучше.

Пабло усмехнулся.

– Ты ловил в Вальтурре демона.

– Случайно не того, которого поймала я?

– Именно того.

– Вот это я понимаю: романтика.

Это дико: слушать рассказ о своей жизни, которую ты не жил. Знать, что она твоя, но не верить до конца. Слова Пабло оставались просто рассказом – без памяти, без эмоций…

Мне было неловко лишний раз поднять глаза на Артура. Я не знала, что сказать ему. Ушло ощущение близости и тепла. Новость о прошлом как будто разделила нас.

– Сначала вы все время приходили вдвоем. Держались за руки, как птички-неразлучники. И на все вопросы хором твердили, что вы только друзья. Потом грянул большой скандал, когда ты бросил стерву Карреттино.

Да уж, можно представить, насколько это задело красотку-Пенелопу.

– Не понимаю, – я потерла лоб. В висках угрожающе плескало болью, намекая на близкую мигрень. – Почему тогда весь город уверен, что разрыв случился по желанию мэтрессы? И почему мое имя ни разу не всплыло в связи с этой историей?

Пабло фыркнул.

– Ну это же ди Альдо! Он всегда думает о других. Вот и предложил пустить слух, чтобы ни твоя репутация, ни репутация Пенелопы не пострадали. К тому же ты тогда судилась с Карреттино.

– Я?

– Из-за Вальтурры. Он хотел отобрать лечебницу, вывезти всех больных из города подальше и открыть на Повегло школу для одаренных детей. Ты дралась за нее, как львица. До сих пор помню твою речь в суде, – он прикрыл глаза и процитировал. – “Страдающих душевными недугами не считают за людей, но подумайте вот о чем господа! Безумие не разбирает богатых и бедных. Любой из вас родных может стать моим пациентом”.

Да, это похоже на меня. Профессия мастера сновидений предполагает не столько уход за безумцами, сколько помощь тем, кто стоит на грани помешательства, но меня всегда возмущало отношение к душевнобольным, как к скоту.

– Жених бросает дочь своего учителя, ради целительницы, у которой и без того война с семьей Карреттино. Никто не хотел скандала, поэтому вы с Лиссой решили скрыть помолвку. На пару месяцев, пока все не уляжется. А потом… потом пришла чума…

Я выдохнула, прикрывая глаза. Тринадцать месяцев. Столько украл у меня Николас. Семь, вместивших в себя работу, новые знакомства, отношения с Артуром.

И еще шесть под властью чумы.

Резкий стук в дверь оборвал разговор.

– Эй, Ромеро! Ты чего заперся? Открывай немедленно, пришел заказчик.

***

Мы в панике переглянулись.

– Отсюда есть другой выход? – шепотом спросила я.

Пабло отрицательно мотнул головой.

В дверь снова постучали.

– Ромеро! Ты что там – заснул?

– Надеваем маски и выходим? – предложил Артур. – Никто не будет нас рассматривать. Пабло, скажешь, что мы хотели заказать портрет…

Должно сработать. Люди редко вглядываются в случайных прохожих. Я потянулась к маске, когда к мужскому голосу присоединился женский.

– Почему дверь заперта?

По спине побежал холодок. Этот чуть высокомерный контральто невозможно было не узнать.

Нет, пожалуйста! Только не она!

– Простите, синьорина, – по двери замолотили с утроенной силой. – Ромеро, немедленно открывай!

– Пенни, – потрясенно пробормотал Артур. – Что здесь делает Пенни?

Пабло горестно схватился за голову.

– Она – представитель заказчика… Прости, я не успел рассказать.

Это катастрофа, теперь нам не ускользнуть под видом случайных клиентов. Никаких сомнений, что Карреттино узнает меня или Артура даже в маске.

Голосов за дверью стало больше. Кроме недоумения и раздражения в них зазвучала тревога.

– Может, с ним что-нибудь случилось?

– Да что с ним случится?

– Молчит…

– Думаешь, надо ломать дверь?

– Долго я еще буду ждать? – это снова Пенелопа.

Я шикнула на растерянного художника.

– Быстро соври что-нибудь!

– Что?

– Что угодно!

Пабло откашлялся.

– Не надо ломать дверь! Я уже иду, – крикнул он.

– Что за шутки, Пабло?! Открывай немедленно.

Я судорожно озиралась в поисках хоть какого-то укрытия. Разум с бешеной скоростью предлагал и отбрасывал варианты.

Груда холстов в углу? Слишком мала. Встать так, чтобы оказаться за распахнувшейся дверью, а когда все зайдут быстро выскочить в коридор? Слишком опасно.

А вот это может сработать…

Подбежав к скульптуре в центре, я рывком сдернула накрывающий ее кусок ткани. И потянула Артура к статуям у дальней стены.

– Прячемся здесь! Пабло, помоги!

Мы втиснулись меж двух громоздких уродливых фигур и замерли в обнимку, не дыша. Сверху опустилось полотнище, пряча нас от любопытных глаз. Стало сумрачно.

– Ромеро, это уже не смешно!

– Да иду я, иду!

Торопливый стук засова, грохот шагов.

– Какого демона ты не открывал столько времени?!

– Я… я заснул, – промямлил Пабло.

– Прямо на полу? – изумился его собеседник.

Его удивление можно было понять. Из мебели в студии имелся только высокий табурет и этажерка с красками.

– Все это очень интересно, но я что – должна стоять здесь целый день? – вмешалась Пенелопа. Слышимость в просторной студии была изумительной. Звучный голос синьорины отражался от стен и казалось, что Карреттино стоит совсем рядом.

Волоски на шее сами собой встали дыбом. Я попятилась, вжимаясь в Артура. Его руки обняли меня, притискивая плотнее. Теплое дыхание пощекотало висок.

– Понимаю что вопрос, где маэстро предпочитает спать, невероятно важен, но может обсудите его позже? Где мой отец?

Артур напрягся. Я кожей ощутила его безмолвный вопль “Что?”. И на мгновение отчаянно пожалела, что не умею видеть сквозь ткань.

Мэтр Карреттино жив?

– Вот он, синьорина, – угодливо зачастил тот самый мужчина, что громче всех ломился в дверь. – В полном соответствии с эскизом, – раздраженное шипение в сторону. – Какого демона ты снял с него покрывало?

Пабло промычал что-то невразумительное.

Я не смогла сдержать разочарованного вздоха. Кажется, речь шла всего лишь о статуе.

– Отойдите, дайте мне на него посмотреть! – нетерпеливо потребовала Пенелопа. Стук каблучком по каменному полу эхом отдался под потолком.

– Вот! Видите? В натуральный рост, портретное сходство. Все, как договаривались, синьорина, – бормотал мужчина.

– Мне кажется, у него слишком большой нос. Как думаешь, Лоренцо?

– Что значит “слишком большой”?! – всполошился мужчина. – Ничего не большой, ровно как на портрете!

– Я не вас спрашивала, милейший, – в голосе Пенелопы похрустывали полярные льды. – Лоренцо!

– Не уверен, донна, – отозвался еще один голос – дребезжащий и старческий.

Они заспорили. Первый мужчина (кажется, он был скульптором) горячился, доказывая, что статуя выполнена идеально, в полном соответствии с прижизненными портретами мэтра и одобренными почтенной донной эскизами. Пенелопа  выискивала недостатки. Надо признать, что со мной она общалась совсем иначе. Если синьорина Карреттино всегда такая с теми, кто ниже по статусу, чувства Пабло к ней очень можно понять.

Дискуссия затягивалась, стоять неподвижно становилось все сложнее. Я переступила с ноги на ногу и подняла голову, пытаясь разглядеть в сумерках лицо Артура. Как он там? Расстояние между статуями было совсем небольшим, Артуру пришлось буквально втискиваться между двумя каменными истуканами. Слишком долго в такой позе никто не выдержит.

Он словно почувствовал мой немой вопрос Отыскал ладонь и успокаивающе сжал.

– Донна Карреттино, мне кажется, вы сгущаете краски.

– Ничуть, – она повысила голос и заговорила так, словно ораторствовала перед толпой. – Моранна затаив дыхание ждет памятник, который ознаменует начало новой эпохи. Все должно быть безупречно.

Артур неловко шевельнулся и одна из статуй зашаталась. И без того еле державшаяся ткань заскользила вниз. Он чертыхнулся, и неловко попытался перехватить ее, отчего скульптура снова пошатнулась…

– Люди должны знать, что справедливость торжествует! Если уж мы не можем найти и покарать его убийцу, то должны хотя бы воздать почести спасшему город геро…

В этот момент полотнище соскользнуло на пол, а вслед за ним с грохотом рухнула сама статуя. Все присутствующие резко обернулись.

Немая сцена.

Глава 14

Не было времени думать. Я сдернула с пояса жезл и выкрикнула заученную до автоматизма формулу. Магия выплеснулась, заливая комнату непроглядной чернотой, словно осьминог выпустил облако чернил. Жезл в руках похолодел, намекая, что ресурса на серьезную магию у меня больше нет.

“Истинная тьма” – несложное, но энергоемкое заклинание. И непопулярное, потому что равным образом ослепляет всех, кто попал под его действие. “Затмение” куда удобнее, оно влияет только на противников. По этой же причине контрчары к нему знает любой оперативник.

Я специально заучила “тьму”, как и еще с десяток других не очень неудобных заклятий еще перед побегом. Мне нужен был козырь в рукаве. Что-то, что уравняет шансы при встрече с людьми Николаса.

Из центра комнаты послышались растерянные крики. Кто-то требовал объяснений, что происходит, кто-то звал стражу. Кожу кольнуло от чужой попытки зажечь “светляка”. Безуспешной – “тьма” душила любой огонь.

Вытянув руку перед собой, я неуверенно шагнула вперед. Туда, где по моим прикидкам находилась дверь.

– Артур! – слова Пенелопы перекрыли растерянную перекличку мужчин. – Я знаю, что ты здесь!

Пусть болтает – ее голос послужит отличным ориентиром. Я нащупала второй рукой запястье ди Альдо и сделала еще шаг. Главное не сбиться с направления и не наткнуться на кого-то из чужаков.

И не переломать себе ничего. Под ноги подвернулась какая-то деревяшка. Я полетела вперед, чуть пропахав носом пол. В последний момент Артур поймал меня. Обнял за плечи, увлекая за собой. Его движения были экономными и уверенными, как у зрячего. Словно он видел сквозь завесу непроницаемой тьмы.

А Пенелопа продолжала распинаться.

– Как ты, Артур? Как живешь с воспоминанием о том, что сделал?

Ди Альдо сбился с шага.

– Послушай: я тебе не враг. Но ты не справишься с этим в одиночку…

Он замер, буквально окаменев. Пальцы больно сжались на моем плече. Шумно глотнул воздух.

О нет-нет-нет! Молчи, дурак!

– Что ты имеешь в виду, Пенни? – выдохнул Артур, совсем негромко. Но Карреттино услышала.

– Ты знаешь! – ее голос зазвучал сочувственно, даже ласково. И твердо. Примерно так наставники учили нас говорить с пациентами в момент обострения психоза. – Все эти смерти, эта сила…

Нашел время и место для задушевных разговоров с бывшей. Мой локоть с размаху врезался ди Альдо под ребра.

– Снимай лапшу с ушей и уходим отсюда! Быстро!

Он не двинулся с места.

– …которая тебе не принадлежит. Которую ты взял в обмен на кровь…

– Артур, пожалуйста! – шепотом взмолилась я, чувствуя, как убегает время. “Тьма” вот-вот рассеется: оставались минуты, а может секунды. – Бежим! Или нас схватят…

Это привело его в чувство. Он схватил меня за руку и рванул вперед.

А в спину нам неслось:

– Ты ведь даже не знаешь, что с ней делать, не так ли?

***

Область действия заклинания оборвалась внезапно. Я зажмурилась – после абсолютного мрака даже полутемный коридор казался слишком ярким. Обернулась, чтобы убедиться, что “тьма” еще держится. За спиной клубилось непроглядная чернота – настолько плотная, что она походила на живое существо.

Артур тоже оглянулся. Он, казалось, готов бросить все и вернуться. Определенно Пенелопа знала, чем его зацепить.

– Если нужно будет огреть тебя дубиной по голове и утащить, я это сделаю, – предупредила я.

Он ухмыльнулся.

– Исключено. Не могу допустить, чтобы леди таскала тяжести.

Хотелось бежать со всех ног, но я заставила себя перейти на шаг. Бегущий со всех ног по коридору привлекает нездоровое внимание. Нам достаточно выбраться из здания и смешаться с толпой.

– У Пабло не будет проблем?

Артур нахмурился.

– Надеюсь, что нет.

Плечи одеревенели от напряжения. Все время, пока мы быстрым шагом пересекали галерею и спускались по лестнице, я подсознательно ждала окрика. Только когда за спиной захлопнулась тяжелая дверь, а впереди раскинулся гранд канал получилось вдохнуть полной грудью. Я вдруг осознала, что смертельно устала.

Мы перешли мост и растворились среди прохожих. День плавно перетекал в вечер. Нежаркое осеннее солнце играло на воде, красило крыши и стены в теплые оттенки. Несмотря на то что еще не стемнело, улицы были почти пусты.

Мои мысли снова вернулись к находкам и потерям сегодняшнего дня. Можно не сомневаться, что теперь Артура примутся искать с утроенной силой. И Пенелопа точно свяжется с Николасом, если еще не сделала этого до сих пор. Это минус.

А вот внезапные подробности о нашем общем прошлом… Куда их отнести?

Я покосилась на мужчину рядом. Полумаска скрывала его лицо, виден был только чеканный профиль. Резкая линия челюсти, красиво очерченные губы, которые целуют так умело и нежно…

Снова накатило чувство неловкости. Да, меня тянуло к Артуру. Я хотела, чтобы мы были вместе, и не боялась ни его тайн, ни магической печати… Но новость про "невесту" все испортила. Как будто факт общего прошлого обязывал меня к чему-то, к чему я пока не готова.

Эта недосказанность повисла в воздухе между нам. Я ощущала ее почти физически.

Если что-то смущает – скажи. Никогда не понимала многозначительных недомолвок.

– Артур…

– Да? – он оторвал задумчивый взгляд от багровеющего неба над головой.

– По поводу всего, что рассказал Пабло…

Ди Альдо печально улыбнулся

– Мне жаль.

– Жаль? – я оскорбленно моргнула.

Вроде сама только что размышляла насколько проще было бы без этой истории в прошлом. Но услышать такое от Артура было обидно.

– Жаль, что я забыл, – поправился он. – Мне хочется сохранить это. Каждое мгновение… Помнить, что был счастлив. Тогда не так страшно…

Он не договорил, но от меланхоличного тона снова повеяло знакомым душком безнадежности. Артур остановился, вглядываясь в мое лицо. И мне до боли захотелось снять маски – с него, с себя.

– И, разумеется, ты ничего мне не должна, – с грустью продолжил он. – Человека, которому ты давала слово, больше нет.

Я закатила глаза.

– О нет! Только не начинай снова!

– Не буду.

Он хотел отвернуться, но тут уже я вцепилась в него, заставляя смотреть мне в глаза.

– Мы же договорились: сначала выяснить, что случилось той ночью, а потом вешаться. Именно в таком порядке!

Артур пожал плечами.

– Ты же слышала Пенни.

– Я слышала, как она тобой манипулировала. Довольно ловко, нельзя не признать.

– Сила в обмен на кровь… – повторил он, и его глаза потемнели. – Я знал, я чувствовал…

– Видят Спящие, мне хочется тебя отшлепать! – вырвалось у меня.

Он ухмыльнулся, на мгновение превращаясь в прежнего Артура.

– Рад, что мы заговорили о потайных желаниях. Мне тоже этого хочется.

Воображение тут же подсказало, как именно это могло бы происходить. Я вспыхнула.

– Но это слишком опасно, – Артур помрачнел. – Я не могу допустить, чтобы ты пострадала…

Так, все! Хватит!

– Опасно? Сейчас проверим!

Я пихнула его к стене, чуть не сбив стоящий на окне горшок с азалиями. Не думая о том, что еще день, что рядом могут быть люди, вцепилась в волосы и поцеловала. Грубо, с напором, не стесняясь пускать в ход зубы.

Он ответил со стоном. Рука легла на мой затылок – поддерживая и поглаживая. Вторая скользнула по пояснице, вжимая меня в мужское тело.

Что я творю?! Мне ведь уже не двадцать!

Мысль об этом проскользнула на краю сознания и ушла. Слишком остро и сладко было тискаться вот так – прямо на улице, посреди белого дня.

– Мне нравится такая опасность, – выдохнула я ему в губы.

– Это безумие…

– Ага. Доберемся до дома, привяжу тебя к кровати и как следует накажу, – от этого обещания его зрачки расширились, а глаза стали совершенно пьяными. – Буду шлепать, пока не выбью всю дурь.

Плохая, просто отвратительная методика борьбы с ментальным паразитом. Все должно быть не так…

– Проклятье, Лисса… – Артур снова впился в мои губы.

– Вы посмотрите, что устроили! Развратники! – визгливо возмутилась за моей спиной пожилая синьора. – И ведь посреди бела дня, хоть бы людей постыдились, здесь же дети ходят! Сейчас как кликну стражу…

Мы оторвались друг от друга – красные, тяжело дышащие. Низенькая старушка опиралась на клюку и ругалась, призывая всех прохожих присоединиться к осуждению безобразия. Люди уже начали оборачиваться на крики.

– Извините… – начал было Артур, но старушка продолжала возмущаться. Тогда он сорвал стоявшую на окне азалию и протянул синьоре. – Это вам. В качестве компенсации моральных мук.

Старушка автоматически взяла цветок. И растерянно замолчала.

– Еще раз извините, что расстроили, – ох, как он это делает? Просто не улыбка, а оружие массового очарования!

И шепотом мне:

– Уходим, пока она не опомнилась.

Мы помчались к повороту. В спину снова полетели возмущенные вопли синьоры.

Пробежав пару улиц, мы перешли на шаг. Мне впервые за этот день было весело. Смех закипал внутри, как пузырьки игристого.

– Эх ты, вселенское зло. Украл цветок, смутил старушку.

Артур важно кивнул.

– Во мне спит могучий криминальный гений, – улыбка на его лице побледнела и растаяла. – Но ты зря так беспечна. Я действительно опасен, и в глубине души ты это знаешь. Признай, что испугалась, когда поняла, что была моей невестой.

– Я не… я вовсе не поэтому!

Он улыбнулся с таким понимающим видом, что мне захотелось его стукнуть. И медленно поднес мою руку к губам, чтобы поцеловать.

– Не бойся. Ты ничего не должна мне, Лисса. Но я счастлив, что ты была в моей жизни.

Вот где-то тут было бы уместно включить похоронный оркестр.

Я выдохнула. И в который раз напомнила себе про ментального паразита.

– Мои страхи не имеют никакого отношения к тебе. Кто угодно испугается, если окажется, что у него украли год жизни. И знаешь что? Я собираюсь его вернуть. Прямо сейчас!

Глава 15

Почему бы и нет? Я тоже изучала менталистику, пусть и не основным профилем, знаю методики самопомощи. И мне не придется тратить недели и месяцы на установление доверительного контакта, как при работе со сторонним специалистом.

– Тут где-нибудь есть скамейки?

– Через три квартала, на набережной, – он нахмурился. – Что ты собираешься делать?

– Веди! Посмотрю, что Николас накрутил в моей памяти.

Конечно, так легко разобраться с вмешательством магистра менталистики не получится. Но хоть оценю фронт работ.

Память человека ненадежна и легко поддается влиянию. Но прошлое– не карандашный набросок, который можно стереть ластиком и отрисовать заново. Где-то в глубине души под слоем наведенных воспоминаний хранятся настоящие. Нужно только добраться…

Мы вышли на чистенькую прогулочную набережную. Непривычно широкую по сравнению с обычной мораннской скученностью. Каменные клыки пирсов вгрызались в море, вдоль них теснились ялики и шлюпы. Кажется, я единственный человек в этом городе, у которого нет лодки.

А еще отсюда открывался совершенно изумительный вид на закат. Я на мгновение застыла, любуясь оттенками охры и багрянца размазанными по небу. Артур встал рядом – так, что наши руки почти соприкасались, и это “почти” ощущалось, как что-то неправильное. Я подвинулась немного ближе. Он обнял меня сзади за плечи – так жадно, словно отчаянно этого хотел, но не решался.

Взгляд его не отрывался от чернеющего в море клочка земли.

– Что это?

– Повегло… Туда свозили умерших от чумы, чтобы сжечь. А иногда и не только умерших. В народе его называют “остров трупов”.

Я вздрогнула, вспомнив сон Артура, который случайно подсмотрела. Тогда он показался мне метафорой. Слишком сюрреалистичным и диким было зрелище.

– Ты был там? Во время чумы?

– Нет, – он искренне удивился. – Зачем?

Интересно… есть над чем подумать, но не сейчас. Сейчас я собираюсь разобраться со своей памятью.

Я решительно направилась к ближайшей скамейке.

– Ты уверена, что это подходящее место?

Хороший вопрос… В теории вмешательства такого рода нужно проводить, лежа на ровной поверхности. В безопасном помещении, где обстановка способствует полному расслаблению.

Но я боялась, что пока дойду до “чайки”, растеряю всю с таким трудом набранную смелость.

…не буду нырять глубоко. Только посмотрю…

Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, ловя необходимый настрой. Скользнула мыслями в прошлое, благо теперь знала, где искать.

Первый год в столице. Я почти не вспоминала его – ничего интересного. К тому же от мыслей о нем у меня частенько начинала болеть голова. Вот и сейчас – стоило погрузиться в воспоминания, как в висках неприятно заломило, намекая на скорую мигрень.

Но в этот раз я не отступила. Продолжила вглядываться в дни – одинаковые, словно отлитые по одной болванке. Скучные и серые – разве такими должны быть первые впечатления от столицы?

Такими должны быть наведенные воспоминания. Работает простое правило: чем дольше период, тем меньше подробностей. Невозможно раскрасить каждый день, вдохнуть живые эмоции, добавить деталей. Слишком много работы, тут и десять менталистов не справятся.

В моих воспоминаниях было много Николаса. Он словно заполнял каждый день. Пристальный взгляд блекло-голубых глаз, жесткая линия губ, которая изгибалась в еле заметной улыбке, когда лорд Грей смотрел на меня.

Еще были визиты. Вереница незапоминающихся лиц. Официальные торжества. Посещения театра и оперы – тоже официальные, поэтому скучные до оскомины. Но важные для карьеры.