Текст книги "Бездна в твоих глазах"

Автор книги: Кристина Амарант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Стояла глубокая ночь. Фонари не горели. Город казался горным хребтом, расчерченным узкими каньонами каналов. В скудном свете звезд мелькнула площадь-кампо с фосфоресцирующей гигантской змеей, обвившейся вокруг колодца. Я вздрогнула и теснее прижалась к Артуру, остро осознав, что до рассвета он – моя единственная защита.

Пока я мысленно перебирала знакомые места в городе, пытаясь придумать безопасное убежище на остаток ночи, человек-ворон сложил крылья и нырнул вниз. Я сжала зубы, героически сдерживая испуганный визг.

– Если не трудно… Не мог бы ты в следующий раз делать это не так резко, – голос ощутимо подрагивал. И ноги, когда Артур поставил меня на камень, подогнулись. Пришлось снова ухватиться за него.

– Мог.

Он обнял меня за талию и уткнулся в волосы, шумно вдыхая запах. Это было немного странно. Ощущение словно тебя обнюхивает огромный хищник. Смертельно опасный, но пока дружелюбный. Кожу снова обожгло волной магии – чужой и чуждой.

– Вкусно… – пробормотал человек-ворон, зарываясь глубже в мои волосы. – Вкусно пахнешь.

– Не думала, что у птиц есть обоняние, – выдавила я, чувствуя какую-то мучительную неловкость. С одной стороны – это же Артур, с которым мы творили куда более интимные и бесстыдные вещи.

 А с другой…

– Я не птица.

– А кто ты?

Хороший вопрос, кстати. Я не демонолог, но вводный курс “Потусторонние твари” в университете был обязательным для всех. Так вот: в нем не было даже намека на таких, как мой новый крылатый приятель.

Ох и устрою я тебе, Артур, когда придешь в себя! За вранье, скрытность, за то что не предупредил нормально.

Ты только вернись…

– Я? Бог, – равнодушно ответил человек-ворон.

Я застыла от ужаса.

– Боги спят… – все, что смогла выдавить.  Это прозвучало совсем по-детски беспомощно и наивно. – На дне Великой Бездны.

– Я не сплю.

Он вжал меня в свое тело. Прохладный язык скользнул вдоль шеи, и когти больно кольнули кожу сквозь платье.

– Ты – вкусная, теплая. Радость.

Я уперлась ладонями в его грудь, пытаясь отстраниться.

– Нет, давай без этого!

Как бы ни так. Двигать его было все равно, что двигать стену. Нечеловечески острые клыки прокололи мочку уха, заставив меня вздрогнуть от боли и придушенно пискнуть. Пощекотали кожу, чуть выше ключицы…

– Артур! – сказала я строго. – Прекрати! В отличие от тебя, я не люблю, когда меня кусают. Мне от этого больно и страшно.

Внутри я буквально задыхалась от ужаса, но голос даже не дрогнул. Хотела бы чувствовать себя хоть вполовину настолько уверенной, как изображала. Этот… крылатый, он же абсолютно непредсказуемый. Сейчас заявит, что “клевать” на мои желания, и что я буду делать?

Человек-ворон разочарованно выдохнул. И отпустил. Я отступила, охватив себя руками за плечи. Парадоксально, но без его ледяных объятий стало как будто холоднее.

Чтобы отвлечься от этого чувства, я огляделась и попробовала понять, куда нас занесло. Прищелкнула пальцами, вызывая “светляка”. Крылатый заинтересованно подался вперед.

– Вкусно… – прокаркал он, не отрывая от меня хищного взгляда.

Невольно вспомнился категорический запрет Артура на любое проявление магии. Сглотнув, я погасила огонек. Человек-ворон разочарованно фыркнул.

– Верни! – то ли попросил, то ли приказал он.

– Если ты будешь держать себя в руках. Я не хочу, чтобы меня съели.

– Я тебя не съем. Ты – радость.

Ну… это немного обнадеживало.

Я вернула “светляка” и огляделась.

Гранитные плиты под ногами, остатки каменной кладки и одинокая стена с гигантским проемом – не бывает таких огромных окон в жилых домах.

– Солнечный храм… Ты принес нас на развалины. Зачем?

Он пожал плечами – совершенно человеческий жест.

– Я здесь родился.

Что?!

– Ты помнишь? – мой голос внезапно охрип. – Помнишь, что было той ночью, два года назад?!

Человек-ворон кивнул.

– Расскажи мне! Все, с самого начала!

Он опустился на каменную плиту и поманил меня когтистым пальцем.

– Нет, спасибо. Я лучше постою.

При свете его сходство с Артуром еще сильнее бросалось в глаза. Даже сотканные из живой тьмы крылья казались просто глубокой тенью за спиной.

– Иди ко мне, – настаивал крылатый.

– Я тебя боюсь, – со вздохом призналась я. – Ты кусаешься.

Он оскалил зубы – пугающе мелкие и острые – в насмешливой улыбке.

– Не буду.

Упрямиться, если хочу получить от него рассказ, было глупо, и я подошла ближе. Он обнял меня и потянул вниз, заставляя сесть к нему на колени. Я вздрогнула, снова ощутив ледяной укус чужой магии. Кажется, к этому невозможно привыкнуть.

– Хорошо… – блаженно выдохнул человек-ворон, откидываясь на стену и прикрывая глаза. Крылья легли сверху, укутывая нас в кокон из тьмы. – Моя радость…

Почему именно я? Или все дело в отношении Артура ко мне? Как это существо связано с мужчиной, которого я люблю?

– Ты обещал рассказать, – тихо напомнила я.

– Не обещал, – его губы сложились в хитрую улыбку – до того знакомую, что стало жутковато. – Но расскажу.

Когти скользнули по моим волосам, расплетая спутанные пряди.

– Ты умерла, – его голос зазвучал глуше и резче. Почти неотличим от карканья ворона в ночи. – Город умирал. Они сказали: чтобы его спасти нужна жертва. Я согласился.

Я вздрогнула и потрясенно уставилась на Артура.

– Что?!

– Не хотел жить… – пояснил он равнодушно.

– Погоди… – я потрясла головой, пытаясь уместить в ней невозможные откровения. – “Они” – это кто? Мэтр Карреттино и Пенелопа?

Человек-ворон снова безразлично пожал плечами.

– Они. Два человечка. Очень сильный и очень слабый. Они привели меня сюда. И убили. Потом родился я. Сильный человечек очень разозлился. Пытался меня связать. Я вырвался и улетел. Далеко. Там снова стал слабым. Долго шел. Встретил этцэ.

– Этцэ – это кто?

– Этцэ. Человечки. С ними жил такой же, как я. Убил его. Тогда этцэ сказали, что я – бог. Приносили мне сердца, – он мечтательно облизнулся. – Но мне больше нравятся глаза.

Вспомнился уже подзабытый сон, и меня затрясло.

– Нет… – прошептала я.

Спящие, ну почему я все время вляпываюсь в какое-то дерьмо?

Человек-ворон нахмурился.

– Боишься. Почему?

– Ты еще спрашиваешь! Сам только что признался, что ешь человечину, – я попыталась вскочить, но он сжал руки. Когти неприятно царапнули кожу, намекая, что лучше не дергаться, не то будет хуже.

– Не ем. Я хотел, но я не хотел. Не согласился, – путанно объяснил крылатый.

Я прикрыла глаза и медленно выдохнула. Когтистые руки все так же стискивали меня, прижимая к сильному телу. Кожа почти онемела от холода чужой магии.

– А как же сердца, которые тебе приносили?

– Отказался. Вкусно, но нельзя.

Кто бы мог подумать, что это создание знает слово “нельзя”? Мне казалось, крылатый живет вне человеческой морали.

– Поправь меня, если я ошибаюсь. Когда предложили отведать человечинки, Артур не позволил тебе это сделать?

Человек-ворон кивнул.

– Да. Я сказал: нельзя.

Очень интересно. Особенно это “я”.

– А кто стер Артуру память?

– Никто.

– Но… почему Артур ничего не помнит? Почему он не помнит меня?

Он долго молчал, вглядываясь в мое лицо.

– Не хочу, – тихо признался крылатый. – Слишком больно. И страшно.

***

Сидеть в объятьях крылатого было даже уютно, но я вдруг поймала себя на том, что впадаю в жутковатое подобие оцепенения. Его странная неправильная магия как будто высасывала что-то из меня. Что-то важное, без чего невозможно дышать и жить.

– Артур, отпусти, – попросила я.

– Не хочу, – его губы оставили на шее морозный поцелуй.

– Холодно, – пожаловалась я.

– Костер?

– Ой нет! Только не надо больше сжигать корабли или дома. Просто отпусти меня. Ты какой-то холодный.

– Не пущу, – еще цепочка ледяных поцелуев вдоль позвоночника. – Хорошо. С тобой.

…"Не любишь холод?" – спросила я у Артура. А он ответил: "Люблю"…  

Вырываться или объяснять этому существу, почему нехорошо удерживать людей против их воли не было сил. Поэтому я только вздохнула и тихо посетовала:

– Видят Спящие, твоя нормальная версия мне нравится больше.

Мысленно я потянулась к своему личному источнику магии, чтобы согреться. Простые температурные чары вроде тех, которыми я дразнила Артура в подвале несколько часов и вечность назад.

Теплая волна прокатилась по телу. И мгновенно растаяла. Стало еще холоднее. Человек-ворон странно дернулся.

– Еще! – выдохнул он, стискивая меня, как будто я была пустым бурдюком, из которого он пытался нацедить еще несколько капель воды.

– Нету… – губы едва шевельнулись. Мысли стали ленивыми и неповоротливыми. Во всем мире вокруг была только тьма и холод…

Я уже уплывала в забытие, когда когти неприятно царапнули плечи. Сильные руки тряхнули меня – раз, другой.

– Что с тобой?!

– Ничего… – я от души зевнула и смежила веки. Обняла его за шею, чтобы пристроить голову на груди. – Я посплю, ладно? Тебе ведь не тяжело?

 – Тухнешь… почти погасла… – меня снова потрясли. – Радость моя?

Странно было слышать в не совсем человеческом голосе панику. Или это уже сон?

Глава 25

На развалинах храма метался человек-ворон.

– Нет! Нет-нет-нет! – бормотал он и тряс безжизненное тело в порванном и грязном платье. – Не надо! Не потухай…

Единственным ответом на его усилия был недовольный стон.

– Нет! – он вскочил, дико озираясь. – Костер… человекам нужен огонь…

Черные крылья взметнулись над головой и разлетелись по округе стаей истошно кричащих воронов, чтобы почти сразу же вернуться. В лапах птицы несли деревянные ветки или куски топляка, метлы, весла, дерюгу…

Всего несколько минут и среди развалин вспыхнул костер. Пламя осветило лежащую девушку – холодную и бледную. Человек-ворон снова склонился над ней.

– Вставай, радость! Есть костер!

На этот раз не было даже стона. Искорка человеческой жизни тревожно мерцала, угрожая погаснуть в любой момент.

– Больше огня?

Вороны заметались отчаянно, стаскивая с округи все, что могло гореть. Занялся второй костер, потом третий, но ничего не изменилось. Девушка оставалась неподвижной, почти неживой.

– Нет! Что сделать?! Что?!

Человек-ворон сгорбился, нависая над телом. Наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то. По лицу пробежала судорога, неуловимо меняя черты. Полыхающие зеленью глаза потухли.

– Сила, идиот! – произнес он уже совсем другим голосом. – Ты почти высосал ее магию и жизнь. Если Лисса умрет…

Миг – и глаза снова вспыхнули в ночи.

– Сила… – пробормотал человек-ворон. – Есть, да. Могу дать.

Он полоснул себя когтем и поднес запястье к губам девушки, вливая в нее кровь – густую и черную, в проблесках зеленых искр.  Вторая рука осторожно придерживала затылок.

– Пей, радость, – просило самое могущественное существо в Моранне, не сводя взгляда с бледного лица.

Несколько мгновений ничего не происходило. Надежда на лице человека-ворона успела смениться страхом и отчаянием, когда девушка вдруг глубоко вздохнула и закашлялась.

– Да! – выкрикнул он, не давая ей отстраниться и снова с силой вжал запястье в губы. – Вот так! Гори!

***

Я горела. Меня словно поджаривали на медленном огне, следя за тем, чтобы подрумянивалась равномерно со всех сторон. Под кожей текла раскаленная магма. Было больно дышать. Каждая клеточка тела умоляла о прохладе.

Что-то давило на губы, вливало в рот тягучую, неимоверно горькую жидкость. Я протестующе замычала и завертела головой.

– Пей! – потребовал голос. – Пей еще!

Но я упрямо сжала губы. Инстинкт подсказывал, что пить эту черную гадость мне ни в коем случае нельзя.

– Отстань, Артур, – потребовала я, уворачиваясь от новой попытки напоить меня… кстати, чем?

И открыла глаза.

Мы все еще находились в развалинах Солнечного храма. Было светло, что неудивительно, учитывая сразу три костра в половину человеческого роста. Я лежала на каменной плите у стены, а надо мной нависал крылатый ужас, по странному стечению обстоятельств оказавшийся моим парнем. И куда больше костров меня поразила паника на лице существа, которое способно вызвать цунами или обратить всех тварей ночи в бегство просто щелчком пальцев.

– Что случилось? Я заснула?

Страх в его глазах сменился облегчением.

– Радость… Снова горишь! – воскликнул он, кладя ладонь мне на лоб.

Прикосновение прохладных  пальцев было до того приятным, что я не смогла сдержать довольный стон. И потянулась, чтобы прильнуть теснее к окутанному холодными тенями телу.

Человек-ворон на мгновение сжал меня в объятьях, а потом оттолкнул.

– Нет. Опять погаснешь. Не хочу.

– Да я сейчас сгорю… – я встала, пошатываясь. Изнутри распирало силой. Ее было так много, что хотелось крушить города и строить дворцы. По жилам текла не кровь – жидкий огонь. И холодная ночь на изломе осени показалась тропической – жаркой и влажной.

– Что ты со мной сделал?

– Дал силу. Ты почти погасла. Не делай так!

– При чем тут я?! Ты сам меня не отпускал, эгоист проклятый! А ведь обещал, что не съешь…

 Он моргнул, глядя на меня снизу вверх. Виновато и зачарованно.

– Спящие, да меня сейчас просто разорвет, – простонала я, хватаясь руками за горящие щеки. – Что за дрянь ты мне дал?

– Силу. Мою.

Кровь пульсировала в висках. Магия бурлила под кожей, умоляя выплеснуть ее. Я схватилась за жезл и одним небрежным касанием заполнила его до упора. Но это было все равно что чашка рядом с озером.

Надо срочно слить куда-то лишнее. Иначе просто сдохну.

В голове вспыхивали и гасли обрывки каких-то плетений. Никогда не была большим любителем энергоемких заклинаний. Скорее наоборот.

Крылатый Артур все еще сидел, привалившись к стене и смотрел на меня, не отрываясь. Как голодающий оборванец смотрит на булочку в витрине пекарни.

– Ты это натворил! Тебе и исправлять… – я шагнула к нему, положила руки на плечи.

Он выдохнул и непроизвольно подался вперед, но тут же опомнился.

– Нельзя…

– Хватит спорить! – фыркнула я, устраиваясь на нем сверху. – Просто обними!

Прижалась щекой, обвила руками за шею, стараясь прильнуть как можно плотнее. И блаженно выдохнула. Хорошо.

Он помедлил и обнял меня – руками и крыльями, заключая в кокон спасительной прохлады.

Но магия все равно шумела в крови. Ее было много, слишком много.

– Так теперь будет всегда? – жалобно спросила я.

– Не знаю.

– Как это "не знаю"?! Это же твоя сила!

– Не делился раньше с человеками. Зачем?

– Действительно: зачем… Не стоило и начинать. Ох, ди Альдо, видел бы ты сейчас себя… Ты действительно то еще чудовище…

Что, я несу?! Я пьяна?!

Точно пьяна. Потому что тянусь, чтобы поцеловать его. Поцеловать это порождение Бездны, неведомую тварь, от которой любая нормальная женщина убежит с визгом.

А мне понравилось.

Даже несмотря на жутковатые, совершенно нечеловеческие зубы.

Артур замер, полностью уступая мне инициативу. Когда я отстранилась, глаза у него были круглые и изумленные, как у совы. Это насмешило.

– Хитрый план, ди Альдо? Напоить меня до полной невменяемости, а потом говорить, что я сама приставала?

– Ты теплая, – глухо ответил он. – Не гаснешь. Но я все равно боюсь. Не знал, что умею бояться.

– Не бойся. Не такая уж я страшная, – я глупо хихикнула. И снова его поцеловала.

На этот раз он ответил с таким голодным неистовством, что я забыла обо всем. Ох… оказывается, демонические вороны отлично целуются. Ничуть не хуже бывших демонологов в бегах.

Примерно это я ему и сообщила, когда Артур оторвался от моих губ.

– Интересно, как у тебя со всем остальным? Ну, ты понимаешь…

– Нет, – простодушно ответил человек-ворон, которого я уже даже мысленно воспринимала только как Артура. Ну, просто такое хобби у человека – превращается иногда в неведомую летучую тварь. У всех свои недостатки.

– В плане анатомии, – меня снова бросило в жар – на этот раз от слишком развратных мыслей. – И всего остального.

Крылатый ответил недоуменным взглядом. Я раздосадованно прикусила губу и потянулась к пуговицам на его рубашке.

– Можно я тебя раздену?

– Да, – он по-прежнему казался удивленным, и я почувствовала себя престарелой развратницей, соблазняющей невинного мальчика. Но разрешение было получено, и отказываться от возможности я не собиралась. Когда еще представится случай изучить подобное существо?

Его тело покрывали перья созданные из живой тьмы – такие же, как на голове, только покороче. Но когда я уперлась ладонью ему в грудь, тьма отхлынула в сторону от моих пальцев, открыв для обзора знакомый поджарый торс, с черными колечками волос.

Интересненько.

Я запустила сканирующие чары и охнула от изумления. В магическом спектре Артур сиял. Он не просто излучал магию, он сам был магией.

– Спящие… откуда в тебе это все?

Я убрала было руку, но Артур вдруг поймал меня за запястье. И потянул на себя, заставив положить ладонь ему на живот. Я рефлекторно погладила гладкую кожу и ощутила, как под пальцами чуть напряглись и расслабились мышцы, обрисовывая кубики пресса.

Он издал звук, похожий на довольный клекот.

– Так. Да.

– Нет, пожалуй. Это будет чересчур, – пробормотала я. – Надо прекращать безобразие.

Но совершенно невозможно прекратить такое замечательное безобразие, когда существо из твоих кошмаров смотрит на тебя затуманенным взглядом и так вздрагивает от почти случайной ласки.

– Ты ведь не совсем мой Артур… – осторожно поцеловала его в шею.

– И здесь не время, и не место… – поерзала на нем.

Это все отравление магией. Не может быть иных причин, по которым безумная мысль о ночи любви с демоническим вороном может стать такой привлекательной.

Лисса, опомнись! Этот парень чуть не выпил из тебя жизнь! Просто так, мимоходом…

Как выпил, так и вернул. И… и я просто не могу от него отлипнуть. Он такой восхитительно прохладный!

Я прошлась цепочкой поцелуев от ключицы к животу, прижалась горящей щекой к груди. По телу крылатого пробежала дрожь.

– Не боишься? – как-то очень по-человечески спросил он.

– Нет. А надо? Ты же обещал, что не съешь.

Внезапная мысль заставила отпрянуть от него и посмотреть с недоверием.

– Слушай, ты вообще понимаешь, что я с тобой сейчас делаю?

– Да, – он снова поймал мою руку, положил на свое тело. На этот раз ниже живота. Я сглотнула под его горящим взглядом и сжала пальцы.

Ну… по крайней мере, в плане анатомии никаких отличий не наблюдалось.

– Ох, я об этом пожалею… Или нет? Как думаешь? – слова лились неудержимо, пока я расстегивала пуговицы на его штанах.

Человек-ворон прикрыл глаза. Когти царапнули по камню, высекая искры.

– Осторожно, радость, – умоляюще выдохнул он. – Могу. Не сдержаться. Навредить.

Я легкомысленно лизнула его в щеку.

– Ты уж постарайся быть аккуратным, мой хороший. Мне все равно надо куда-то скинуть все, что ты в меня накачал. Нормальный человек не приспособлен таскать в себе столько силы.

Это было не совсем правдой. Я просто хотела его – свое ручное чудовище, своего Артура. И чем более сдержанным пытался быть крылатый, тем более бесстыдной и нахальной становилась я.

Мне, наконец удалось справиться с одеждой и уделить внимание чему-то более интересному.

Ох… его реакция была бесценной. Тело Артура выгнулось. Когти вонзились в камень, с губ слетел долгий стон. Я самодовольно облизнулась.

– Не торопись. Все только начи…

Крылатый распахнул глаза. Тьма, покрывавшая его как живой доспех, хлынула в стороны, встала стеной вокруг нас. Увенчанные когтями руки скользнули вдоль моего тела. Я почувствовала, как платье становится слишком свободным, опадает двумя бесполезными тряпками.

– Ну вот: по твоей милости я опять без одежды. На этот раз совсем, – я захихикала. – И как теперь до дома добираться?

Вместо ответа, он двумя взмахами когтей расправился с бельем.

– Эй, это уже…

Прохладные губы прильнули к моей груди, я ахнула и потеряла мысль. Слишком острые зубы покалывали нежную кожу, как иголки. Страшно. И безумно возбуждающе.

– Только не кусайся, – задыхаясь попросила я. Запустила пальцы в перья на его голове. Тьма обожгла руки.

Когти слегка царапнули кожу, когда крылатый приподнял меня.

Поверить не могу, что мы действительно делаем это…

Я опустилась с тихим стоном. Поймала его потрясенный взгляд.

– Радость…

Меня хватило только на ответный жалобный всхлип.

Все было так же, как с Артуром. И по-другому. Незнакомо, ярко, пряно. Опасно и безумно возбуждающе. Прохлада его тела, тьма крыльев, обнимающих нас. Когти на моей коже и неистовая нежность поцелуев.

Острые мгновения близости.

За спиной прогорели костры. Небо раскачивалось над головой – бледно-синее, почти выцветшее. Над Моранной вставало утро.

Глава 26

Ох… так плохо мне было… никогда в жизни.

Болели мышцы, суставы. Тело сковала изнурительная невозможная слабость. Я чувствовала себя букашкой, наполовину раздавленным червяком.

– Где я? – слова были похожи на тихий шепот.

– Дома. В смысле – в "чайке". Не знаю насколько это место можно назвать домом, но я уже привык…

Это определенно был голос Артура. Не того, который непостижимый крылатый ужас, а прежнего – знакомого и привычного.

Рука с полотенцем прошлась по лбу, вытирая холодный пот. Я попыталась поймать ее, но ослабевшие пальцы соскользнули с запястья. Перед глазами заплясали черные мушки.

– Артур, это ты?

– Я. Тише, тише… лежи. Тебе сейчас нельзя напрягаться.

– Что со мной?

Он виновато вздохнул, и это напугало. Я попыталась поднять голову, чтобы увидеть его лицо.

Зря. Усилие чуть быть не отправило меня обратно в беспамятство. Артур выругался и положил руки мне на плечи, прижимая к кровати.

– Я же сказал – лежи! Лисса, пожалуйста… Я не хочу, чтобы тебе стало хуже.

– Что со мной? – за секунды между его вопросом и ответом в голове успела промелькнуть сотня версий – одна ужаснее другой.

– Просто откат, – он сглотнул и отвел взгляд. – Как после зелья силы, только мощнее.

– Откат…

В памяти встали события прошлой ночи. Включая "зелье силы" и последующее безобразие. Не будь мне так плохо, я бы, наверное, умерла со стыда.

– Скоро пройдет, – он наклонился, чтобы осторожно поцеловать меня в лоб. – Не хочу давать сонную настойку, в твоем состоянии это может быть опасно. Постарайся заснуть так.

Это оказалось не сложно. Стоило закрыть глаза, и сон унес меня на своих волнах…

***

 Насчет "скоро пройдет" Артур был слишком оптимистичен. Я провела в постели несколько дней, задыхаясь от обморочной слабости. Если через подобный абстинентный синдром проходят все любители "Бездны", то я не понимаю, почему в мире еще остались безумцы, согласные по доброй воле вливать в себя эту гадость. Как опьянение силой, так и последующее похмелье показалось мне отвратительным.

Артур не отходил от меня. Кормил бульоном с ложечки, таскал в ванную, держал за руку и развлекал дурацкими байками, когда я не спала.

О том, что случилось в Самую Темную Ночь, мы не говорили. Этот диалог требовал слишком много сил, а я все еще плохо соображала от слабости. Но мне очень не нравилось выражение, которое мелькало на лице Артура, когда он смотрел на меня.

Однажды на третий день, когда я уже вполне могла сидеть самостоятельно и с аппетитом уничтожала ризотто,  к нам заглянула одна из работниц синьоры Мадзини с просьбой то ли что-то разгрузить, то ли передвинуть в подвале. А стоило двери захлопнуться за Артуром, как в комнате нарисовалась сама хозяйка заведения.

– Как ты? Не помираешь больше? – спросила она меня, отсалютовав трубкой.

Я аккуратно переставила поднос с ужином на недавно появившийся прикроватный столик. За несколько последних дней комната вообще стала куда более уютной и уже не напоминала ночлежку. Появилась нормальная мебель, симпатичные занавески на окнах. Подозреваю, что все это было сделано для меня, сам ди Альдо прекрасно обошелся бы и без кровати.

– Добрый вечер, синьора Мадзини. Вы хотели поговорить об Артуре?

– Умная ты девка, крашеная, – она усмехнулась. – Хоть Франт перестал пить и шляться невесть где, мне он не нравится.

– Мне тоже, – со вздохом призналась я. Артур был мил, заботлив, предупредителен. Но меня не отпускало ощущение, что что-то не так. Даже думать не хочу какую дикую интерпретацию событиям Самой Темной Ночи выдаст его паразит. – Однако я не собираюсь оставлять все, как есть. Думаю, нам с ним пришло время поговорить.

Она издала смешок.

– Ну, попробуй. Я пока не встречала более упрямого и глупого мальчишки. Хотя, – тут в ее голосе зазвучало уважение. – Тебя он действительно слушает.

Синьора опустилась в кресло (этот предмет мебели появился в комнате буквально вчера) и начала набивать трубку. Похоже, мое согласие с тем, что проблема существует, ее успокоило.

– Как вы вообще с ним познакомились? – рискнула я задать давно мучивший вопрос.

Она фыркнула.

– О, я ещё помню, как этот обалдуй был мне по пояс и сбегал с уроков скрипки, чтобы порыбачить с моими негодниками, – на лице синьоры промелькнула теплая улыбка. – Конечно, его родственничкам не нравилось, что белая косточка водит дружбу с простыми моряками. Да и я, признаться, сперва была не в восторге. Но Франтик даже тогда умел без мыла влезть в душу. Я сама не заметила, как начала его привечать. Он никогда не кичился происхождением или деньгами, но к нему тянулись. Это редкий дар – видеть в людях лучшее…

Я понимала о чем она. Это действительно было в Артуре – открытость, готовность видеть в людях только хорошее. И искренний интерес к окружающим. Он даже о Пенелопе Карреттино и ее пакостном папаше отзывался с теплотой и уважением.

В отличие от демонического двойника, Артуру было совсем не “клевать” на людей.

– Еще бы он умел увидеть это лучшее в себе, – я вздохнула. – А почему вы называете его “Франтик”.

– Привычка, – синьора затянулась и выпустила струйку ароматного дыма. – Он приходил такой чистюля, в кружевах и бархатных штанишках. Ну чисто франт, только маленький. А потом мальчишки выросли…  – она тяжело замолчала. – Старшего убила береговая охрана. Младшего взяли живьем, и если бы не Франт, он бы сгнил на каторге. Я должна ди Альдо жизнь сына… да он сам мне, как третий сын. Меня аж выворачивает, когда он сам лезет под нож или гуляет под носом у стражи, – синьора сгорбилась и опустила голову. – Ты постарайся, девочка. Спаси его – в первую очередь от него самого.

Она поднялась с тяжелым вздохом и направилась к выходу. Медленно, словно тащила на плечах груз прожитых лет и пережитых потерь.

***

 Я решила не откладывать благое дело спасения ди Альдо в долгий ящик, и огорошила его сразу, как он вернулся:

– Артур, нам надо поговорить!

На его лице мелькнуло замешательство, потом губы сложились в ухмылку.

– Почему эта фраза всегда звучит так угрожающе?

– Я серьезно.

– Вижу, – он отошел в дальний угол, встал за креслом, словно пытаясь дополнительно от меня отгородиться. Принюхался. – Бертина была здесь?

– Заходила спросить, как я себя чувствую. Ты не мог бы подойти ближе, – я похлопала рукой по кровати. – Я еще не настолько здорова, чтобы кричать через всю комнату.

Как и предполагалось, упоминание о моем самочувствии мигом сняло все возражения.

– Может, тогда в Бездну разговоры? – нахмурился Артур, присаживаясь на край кровати. – Подождем, пока тебе не станет лучше. Кстати, я рассказывал, как мы с Пабло подшутили над нашим учителем фехтования? Дурацкая получилась ситуация…

Он протянул руку, чтобы дотронуться до моих волос. И тут же отдернул, словно вспомнив о запрете. Пантомима “Я так хочу к тебе прикоснуться, но не чувствую себя вправе”, которую я наблюдала последние три дня, сопровождалась уже знакомым голодным взглядом.

Я вздохнула.

– Артур, я что – прокаженная? Или тебе просто неприятно меня трогать?

Его глаза изумленно расширились.

– Что?! Мне?! Нет, конечно нет, разумеется нет! Проклятье, как ты могла такое подумать?!

– Тогда почему ты шарахаешься от меня? Это, знаешь ли, просто обидно. Выглядит так, будто ты брезгуешь…

Договорить я не успела. Он скользнул на кровать поверх одеяла и стиснул меня так, что я еле сдержала жалобный вскрик. Жаркое дыхание обожгло щеку.

– Я хочу, хочу, я с ума схожу – так хочу к тебе прикоснуться, – лихорадочно зашептал он, сжимая меня в объятьях. – Но разве у меня есть на это право, после всего, что сделал? Проклятье, эта мысль просто сводит меня с ума…

– И что ты сделал? Защитил меня от тварей ночи? Ужасное преступление.

– Я… – он попытался отстраниться, но так я ему и позволила, ага.

– Не уходи. Мне одиноко и очень хочется, чтобы кто-то обнял.

Наверное, с этой просьбы следовало начать. Артур протяжно выдохнул и сжал меня, завернутую в одеяло, как в кокон.

– Конечно… все что пожелаешь, – его губы почти бездумно скользнули вдоль моей шеи. – Ты только скажи, если я что-то сделаю неправильно. Все будет только так, как ты хочешь…

– Я хочу, чтобы ты не пытался мне угодить каждую минуту. И не надумывал, раздувая проблему из ничего. Просто будь собой.

Он усмехнулся:

– “Будь собой” и “не надумывай” – два несовместивых требования, радость моя. Меня иногда уносит в драму.

– Придется постараться, – злорадно ответила я. – Сам тут распинался, что сделаешь все, как я захочу. Никто не обещал, что мои желания окажутся в рамках разумного.

Артур удивленно рассмеялся.

– С тобой рядом все как будто становится проще и не таким черно-серым. Как у тебя получается?

– Просто у меня нет ментальных паразитов, – я вздохнула. – Так что же такого ужасного ты сделал, что теперь нельзя меня трогать?

Он помрачнел.

– Я вытащил тебя из безопасного убежища за несколько часов до Самой Темной Ночи из-за чего ты чуть было не погибла. Потом не смог защитить. Не удержал демона, и он тебя чуть не убил. И когда он… он тебя…

– Что?! – я слушала прямо с огромным интересом. Нет, нам конечно рассказывали на лекциях, что паразиты виртуозно умеют интерпретировать факты, выдавая альтернативный взгляд на события. Но одно дело теория, а другое – ситуация, в которой ты лично завязана по самую макушку.

Настолько яркие клинические проявления – хоть в учебник помещай.

Артур сглотнул, глядя на меня расширенными, совершенно безумными глазами.

– Так что именно ужасный злобный демон сделал с бедной маленькой мной? – спросила, еле удерживаясь, чтобы не захихикать. У человека тут трагедия, а меня ржать тянет. Нехорошо.

– Изнасиловал…

Это было до того нелепо, что меня сложило от хохота. Я уткнулась Артуру в плечо, похрюкивая. Он успокаивающе погладил меня по голове, кажется подозревая в истерике.

– Артур, зайка… Скажи мне верно ли я понимаю: ты сознаешь все, что творит твой “демон”, хоть и не  можешь влиять на его действия?

– Д-да…

– Хорошо, – я утерла выступившие от смеха слезы и отстранилась, пристально глядя ему в глаза. – А теперь вспоминай, мой хороший. Все что было. Сам вспоминай, не слушай подсказки паразита. Все подробности этого, так называемого, изнасилования…

Нет, если смотреть объективно, то для меня заниматься сексом практически на улице посреди города тоже было немного… слишком. Не думаю, что решилась бы на подобное, будучи трезвой. Особенно, если учесть не совсем человеческую (вернее нечеловеческую) природу партнера.