Текст книги "Хоккейная сделка (ЛП)"

Автор книги: Кристен Граната

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Она кивает.

– Поняла, босс.

– Босс? – я приподнимаю бровь. – Тебе и впрямь стоит реже проводить время с дядюшкой Маком.

Она хихикает, когда я ставлю ее на ноги, и мчится в коридор.

Я поворачиваюсь к Арии, которая встает и складывает одеяло, убирая обратно в пуфик.

– Тебе не обязательно читать ей, если просто хочешь отдохнуть.

– Я «за», если только ты не против.

– Конечно, нет. Просто… – я запинаюсь. – Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной делать что-то, если тебе это неприятно. Она будет о чем-то просить, и ты вправе отказать.

Она кивает.

– Я знаю.

Я стараюсь дать им уединиться, пока Ария читает книгу, выбранную Джулианой, но бросаю несколько взглядов, намеренно проходя мимо комнаты. Джулиана настояла, чтобы Ария легла на ее кровать и уперлась на спинку, пока будет читать, а Джулиана положила голову ей на колени. Если Арии и некомфортно, она никак этого не показывает. Честно говоря, она кажется более расслабленной рядом с Джулианой, чем я ожидал.

В какой-то момент Джулиана засыпает, но Ария не двигается. Она закрывает книгу и смотрит на Джулиану, играя с ее кудряшками. Я бы отдал гору денег, чтобы узнать ее мысли в тот момент.

От этого зрелища щемит в груди, и я вынужден уйти, чтобы найти себе какое-нибудь занятие, пока жду, когда Ария выскользнет из постели. У Джулианы есть Энни, но та смотрит на нее не как на мать, а скорее как на бабушку. Ее учительница в детском саду тоже старше. Ария – единственная молодая девушка в ее жизни, и я просто надеюсь, что она не будет испытывать каких-либо чувств, которые в будущем могут стать проблемой.

Однажды Джулиана спросила, почему у нее нет матери, как у других детей в школе, и все, что я смог сказать, это то, что Бог решает, какая у тебя будет семья. Это, казалось, уняло ее вопросы, но я знаю, что когда Джулиана станет старше, снова об этом заговорит.

Через двадцать минут я снова прокрадываюсь в коридор, чтобы проверить Арию, и обнаруживаю ее спящей с Джулианой на руках.

Я на цыпочках вхожу в спальню и поднимаю Арию с кровати, осторожно, чтобы не сильно толкнуть Джулиану и не разбудить ее. Я выключаю свет, выходя, и закрываю за собой дверь.

Глаза Арии открываются, когда я несу ее в спальню.

– Что происходит?

– Ты уснула в постели Джулианы. Я просто несу тебя в комнату.

Ее голова падает мне на плечо, и Ария утыкается лицом в сгиб шеи, мыча.

Я откидываю одеяло и опускаю ее на кровать. Ария залезает под простыни и сворачивается на боку в клубочек.

Я наклоняюсь и откидываю волосы с ее лица. Лунный свет, попадающий в окно, отбрасывает полосу света по всей комнате, озаряя мягким сиянием.

– Спасибо, – шепчу я, позволяя пальцам коснуться ее щеки.

За то, что согласилась на это.

За то, что так терпелива с Джулианой.

За то, что поддерживаешь меня, чтобы я не чувствовал себя таким одиноким.

Я направляюсь к двери, но останавливаюсь, когда Ария зовет меня по имени.

– Алекс?

Я оглядываюсь через плечо.

– Художественная комната стала приятным сюрпризом.

Гордость разливается в груди.

– Рад, что тебе понравилось.

Ее губы трогает слабая улыбка, и я наблюдаю, как Ария засыпает, уверенный, что сделаю все, лишь бы увидеть ее улыбку снова.

Глава 20

Ария

Первые дни совместного проживания с Александром оказались не столь тягостны, как я предполагала.

Учитывая его напряженный хоккейный график, мы нечасто пересекаемся в пределах дома, а когда это все же происходит, Джулиана выступает превосходным буфером²⁶. Она, вне всяких сомнений, вносит оживление. Поразительно, какое количество вопросов способнен породить ее пытливый ум.

Кто был изобретателем блинов?

Каков механизм действия электричества?

Какая участь постигла динозавров?

Что произойдет, если скрестить кошку и собаку?

И, разумеется, неизбежное: как появляются на свет дети?

Весьма занятно было наблюдать, как Александр справляется с этим вопросом.

Воспитание Джулианы, несомненно, требует постоянных усилий – и я восхищаюсь тем, как Александр несет это бремя. Он не позволяет себе ни единой жалобы и всегда стремится по возможности все сделать самостоятельно, не прибегая к помощи Энни. Совмещать карьеру профессионального хоккеиста и роль отца-одиночки – задача сама по себе непростая, но он каким-то образом умудряется сохранять равновесие. И я невольно задаюсь вопросом, какое напряжение таится за его невозмутимым фасадом, оставаясь при этом скрытым от посторонних глаз.

И у меня возникает желание помогать ему всеми доступными способами.

Именно поэтому я позволяю Джулиане проскользнуть в мою комнату в час ночи, когда она сообщает, что напугана.

– Можно поспать с тобой? – шепчет она, на цыпочках приближаясь к моей кровати.

Я втираю ладонь в глаз, сдерживая зевок.

– Что тебя тревожит, милая?

– Мне приснился кошмар, и теперь я не могу заснуть.

Я включаю лампу на тумбочке и хлопаю по одеялу.

– Залезай.

Джулиана взбирается на кровать и юркает под одеяло, прижимаясь ко мне.

– Мне приснилось, что я заблудилась. Было очень темно, и я ничего не видела. Я звала папу, но не могла его найти.

– Да, это действительно звучит страшно.

На сайтах для родителей, которые я посещала, рекомендуется подтверждать чувства ребенка, а не приводить логические доводы вроде: «Нечего бояться».

– Я тоже боялась темноты, когда была маленькой.

Ее брови взлетают вверх.

– Правда?

Я киваю.

– Я спала с фонариком до двенадцати лет.

– Ничего себе. Это долго.

Я улыбаюсь.

– И у меня не было такого большого и сильного папы, как у тебя, который мог бы меня защитить. Были только я и моя мама, и половину времени ее не было дома, потому что она работала допоздна.

– И что ты делала, когда боялась?

– Рисовала. У меня был альбом для рисования, наполненный изображениями того, что делало меня счастливой, чтобы я могла отвлечься от страшных мыслей.

– Что же ты рисовала?

– Цветы, котят, пляж, я пожимаю плечами. – Все, что приходило в голову.

– Ты до сих пор боишься темноты?

Я качаю головой.

– Нет, больше нет.

– А чего ты боишься?

Я притягиваю спящего Дэша к себе на колени, чтобы Джулиана могла его погладить.

– Ничего такого.

Голос Александра заставляет нас обеих подскочить.

– Ну же, не юли. Каждый чего-то боится.

Боже милостивый, он без рубашки. Гладкая смуглая кожа. Широкие плечи и грудь. Идеально очерченный пресс. Мускулы на мускулах. Его тело – результат нескончаемых часов тренировок и спортивной диеты. И черт возьми, я не могу оторвать взгляд, оценивая по достоинству все его старания.

Но рот приоткрывается, когда я замечаю проблеск серебряной штанги, проходящей через один из сосков, и черные чернила на левой стороне грудной клетки.

Черт. Мотоцикл, пирсинг соска и татуировка? Я поражена.

И возбуждена.

Он входит в комнату, будучи одетым только в низко сидящие баскетбольные шорты. Его волосы растрепаны, смяты с одной стороны, и он потирает уставшие глаза.

Слава богу, в постели ребенок, иначе, полагаю, я бы не смогла сдержаться.

Джулиана хлопает по кровати так же, как я сделала для нее.

– Иди к нам, папочка.

– Почему ты не спишь, крошка? – он опускается на край матраса, бросив на меня извиняющийся взгляд.

– Мне приснился кошмар, и я не хотела тебя будить, потому что знаю, что тебе рано утром нужно улетать.

Мое сердце. Эта маленькая девочка – мыслитель и волнуется точно так же, как ее отец. Он проводит рукой по ее волосам.

– Но и Арии тоже нужно завтра на работу, детка.

– Все в порядке, – говорю я, ободряюще пожимая руку Джулианы. – Мы разговаривали о том, что я делала, чтобы успокоиться, когда боялась в детстве.

– А теперь ты ничего не боишься? – спрашивает он.

– Возможно, акул. Я бы не хотела оказаться в океане рядом с одной из них, – я пожимаю плечами. – Но ничего иррационального, вроде высоты или пауков.

– Почему страх пауков иррациональный? – его глаза сужаются. – По-моему, это вполне рациональный страх.

– Пауки удивительные. Они убивают всех остальных вредных насекомых. К тому же, они милые.

– Милые? – презрительно фыркает он. – Милыми бывают собаки. Кролики. Птенцы. Все, у чего нет восьми ног и способности заползти тебе в рот, пока спишь.

Я закатываю глаза.

– Им нет никакого дела до твоего рта.

– Подумай сама. Почему им нужно столько ног, а? У дельфинов их нет, и они потрясающие. У собак их четыре, и они – лучшие животные на свете. Зачем нужны восемь ног? Ни для чего хорошего, уж поверь.

– Просто посмотри, как они строят паутину и ловят добычу. Они такие умные.

– Пауки довольно классные, папочка. Прямо как Шарлотта из «Паутины Шарлотты»²⁷, – хихикает Джулиана. – Он плакал, когда смотрел его.

– Я в этом не сомневаюсь, – я кусаю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. – Может, узнай о них побольше, ты бы так не боялся. Они такие же увлекательные, как пчелы.

Александр закрывает глаза и вздрагивает.

– Я ненавижу пчел.

Я выгибаю бровь.

– Большой мужчина боится маленького укуса?

– Эти гады больно жалят. Люди лгут, когда говорят, что пчела не тронет тебя, если ты ее не тронешь, – он широко разводит руками. – И у них есть целая земля, по которой могут бродить.

– Тебе ведь нравился «Пчелиный фильм»²⁸, не так ли? – спрашивает Джулиана.

– Да, но это мультфильм, – он вздыхает, словно его напрягает даже разговор об этом. – Все, что живет роями, ужасает.

– Вот что делает их такими удивительными. Они защищают колонию любой ценой, – я вскакиваю на ноги и поднимаю Джулиану вместе с собой, беря на руки. – Разве не так, Джу?

– Защищай колонию! – кричит она, пока я кружу ее.

Я спрыгиваю с кровати и лечу с ней в комнату, включая свет, прежде чем положить на кровать.

Она визжит и зарывается под простыни.

– Можешь полежать со мной немного? Пока я не усну?

Александр начинает говорить «нет», но я перебиваю его.

– Конечно, – я направляю на него указательный палец. – А ты возвращайся в постель, потому что тебе нужен отдых.

– Слушаюсь, мэм, – он выходит из комнаты, закинув руки по бокам от головы. – Возможно, стоит бояться тебя.

– Так и есть, – я подмигиваю ему и выключаю свет.

Я лежу с Джулианой, пока не слышу, что ее дыхание выравнивается, а затем, крадучись, выхожу из комнаты и закрываю дверь.

Когда я возвращаюсь, Александр ждет меня в комнате с Дэшем, свернувшимся у него на коленях.

– Она спит, – я опускаюсь рядом с ним на край кровати. – Как и ты должен.

– Мне очень жаль.

– Ничего страшного. Я часто встаю по ночам, так что это не такая уж большая проблема.

Годы пробуждений от звуков возни матери с очередным кавалером – будь то звуки секса, ссор или их попыток ворваться в мою комнату – превратили меня в чуткого соню.

Он качает головой.

– Тем более она не должна тебя будить.

– Ничего страшного, если ревнуешь, что она будит меня, а не тебя, – я толкаю его плечом, пытаясь добиться улыбки. – Я довольно сногсшибательна. Это не ее вина.

В ответ получаю лишь ухмылку. Он молчит, не сводя взгляда со своих рук, лежащих на коленях.

– Если беспокоишься из-за отъезда на несколько дней, не стоит. Мы будем в порядке.

Он кивает.

– Знаю.

– Так что же у тебя на уме, Большой Парень?

– Нужно обсудить, когда мы поженимся.

Нервы сдавливают желудок.

– Чем раньше, тем лучше.

– Я посмотрел в интернете. Когда мы будем подписывать бумаги, там должен присутствовать свидетель. Кажется, все довольно просто.

Я пожимаю плечами, пытаясь придать себе небрежный вид.

– Я могу позвонить завтра и назначить встречу.

– Было бы здорово, спасибо, – но он все еще не двигается.

– Что-нибудь еще? – я подавляю зевок. – Тебе нужно поспать, прежде чем сработает будильник.

Он лезет в карман и достает маленькую черную бархатную коробочку.

– Если ты все еще хочешь это сделать, то я бы хотел, чтобы ты надела кольцо моей матери. Если не против.

Мои глаза расширяются, когда я смотрю на коробочку, как на боевую гранату.

– Я даже не думала о кольцах.

Он кивает, открывая верхнюю крышку.

– Я всегда представлял, что воспользуюсь кольцом матери, когда буду делать предложение.

– Так это твое предложение? – я пытаюсь отшутиться, но слова застревают в горле.

Его взгляд устремляется к моему.

– Тебе бы не понравилось, если бы я встал на одно колено.

Я усмехаюсь, игнорируя тот факт, что он знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать это.

– Учитывая, что это единственное предложение, которое я когда-либо получу, я бы сказала, что оно незабываемое.

Его брови сходятся, Александр игнорирует мою шутку.

– Ты не думаешь, что когда-нибудь выйдешь замуж?

– Не-а. Ты единственный, кто сможет меня окрутить.

Уголок его рта приподнимается, как будто эта идея звучит довольно привлекательно. Я смотрю на кольцо между нами.

– Оно прекрасно, Алекс.

В центре тонкого золотого ободка находится бриллиант грушевидной формы. Оно не вычурное, и бриллиант не слишком большой. Кольцо классическое и простое.

Я не любительница ювелирных украшений, но это мне не противно, потому что понимаю, что оно что-то значит для Александра, понимаю, что это частичка родителей, которой он хочет поделиться.

– Если хочешь, чтобы я купил тебе новое кольцо, я это сделаю. Я просто подумал…

– Нет, – я обхватываю пальцами его руку, держащую коробочку. – Я буду горда носить кольцо твоей матери. Мы ведь делаем это ради твоих родителей.

Он вынимает кольцо из коробочки и берет мою левую руку в свою. Кольцо скользит по пальцу, но не достаточно плотно, чтобы оставаться на нем, не поворачивая бриллиант внутрь.

– Я переделаю его по размеру, когда вернусь, – говорит он, пряча кольцо обратно в коробочку. – Энни будет здесь, если тебе что-нибудь понадобится. Я приготовил достаточно еды на следующие два дня, но оставлю свою кредитную карту на кухне, если захочешь что-нибудь заказать.

– Перестань думать и ложись спать, Большой Парень. Все будет хорошо, – я встаю с кровати и тяну его за огромную руку, заставляя Дэша спрыгнуть на пол. – Идем. Тебя тоже нужно уложить спать?

Он смеется.

– Да, расскажи мне сказку на ночь.

Он позволяет отвести себя в конец коридора и в спальню. Я сталкиваю Александра на матрас и укрываю одеялом.

– В некотором царстве, в некотором государстве жил-был хоккеист-великан, который слишком много переживал. Однажды у него начали выпадать все волосы, что было очень обидно, потому что у него была шикарная шевелюра. Конец.

Он зажмуривает глаза, смеясь.

– Это худшая сказка на свете.

– Она учит ценному жизненному уроку: меньше переживай, а то облысеешь.

– Придерживайся искусства и оставь чтение книг Кэссиди, – он протягивает руку и сжимает мою, прежде чем я ухожу. – Правда, спасибо, что помогла с Джулианой.

– Я не сделала ничего особенного.

– Тебе и не нужно.

Глава 21

Александр

Находиться на выездных играх всегда непросто.

Я ненавижу, что меня нет рядом с Джулианой, и всегда волнуюсь, что может случиться что-то плохое. Но благодаря усиленной охране и сообщениям от Арии на этих выходных я был счастлив, зная, что Джулиана прекрасно проводит время со своим новым любимым человеком.

Ария: Я дала Энни выходной и отвела Джулианну купить детский мольберт.

Ария: Сегодня мы будем рисовать.

Ария: вставить изображение

Я: У нее шоколад на лице?

Ария: Я сказала, что еще рановато для шоколада, но она посмотрела мне прямо в глаза и заявила: «Для шоколада никогда не бывает рано».

Ария: Я не смогла спорить с такой логикой.

Арии придется усвоить на собственном горьком опыте, почему я не даю дочери сладости до обеда.

Около полудня приходит еще одна серия текстов с фотографиями Джулианы в бургерной быстрого питания.

Ария: У нее такие же щенячьи глаза, как у тебя.

Я: И на что она тебя уговорила?

Ария: На мороженое, которое ей явно слишком большое.

Ария: вставить изображение

Ария: Я даже не знаю, как можно умудриться испачкать мороженым уши.

Я смеюсь, прекрасно зная, какой неряхой становится Джулиана, когда ест.

Ария: В бассейне с шариками есть мальчик, который ведет себя неподобающе.

Ария: Если он ее тронет, мне придется вмешаться.

Ария: Я засуну его головой в шарики и буду держать там, пока он не завизжит.

Я: Какая агрессивная. Где его родители?

Ария: Мама трещит без умолку со своей подругой. Совершенно не замечая, что ее сын терроризирует других детей.

Я: Есть такие родители.

Ария: Я только что сказала Джулиане, чтобы она ударила его гипсом, если тот подойдет слишком близко.

Я: Ты не можешь учить мою дочь бить других детей.

Ария: Черт возьми, еще как могу. Она должна уметь постоять за себя.

Ария: Нам надо отдать ее на каратэ.

У меня сводит живот от слова «нам». Как будто Джулиана наша. Как будто мы команда. Я знаю, что она не имела это в виду, но не могу игнорировать то, что чувствую.

Тексты продолжают приходить в течение дня, и я проверяю телефон, готовясь к сегодняшней игре.

Ария: Она только что сказала, что хочет младшего брата.

Ария: Ребенок обращается не по адресу.

Я: ЛОЛ она умирает от желания иметь брата или сестру.

Я: Я думал, что собаки будет достаточно.

Ария: Удачи на игре, Большой Парень. Мы будем смотреть.

Ария: вставить изображение

Мое сердце переполняется радостью при виде Джулианы и Арии, прижавшихся друг к другу на диване – в одинаковых пижамах-комбинезонах – готовых смотреть, как я играю. Элли положила голову Джулиане на колени, а Дэш валяется на спинке дивана за Арией.

– Посмотри на этих двоих.

Я резко поворачиваю голову, чтобы поймать МакКинли, заглядывающего через мое плечо в телефон.

– Ария провела день с Джулианой. Им было очень весело.

Он плюхается на скамейку рядом со мной и засовывает ногу в конек.

– Кажется, все идет хорошо.

– Это только первая неделя, но да, – я пожимаю плечами. – Все идет намного глаже, чем я предполагал.

Учитывая, что женщина, которая не хочет быть ни к кому привязанной, играет в семью с отцом-одиночкой, ребенком с чрезмерным количеством энергии и нелюдимой кошкой… Я бы сказал, что первая неделя прошла просто потрясающе.

Он понижает голос.

– Когда вы поженитесь?

– Не раньше следующего месяца.

– Мне нужно привлечь ваше внимание, – Джейсон встает и ждет, пока в раздевалке не станет тихо. – Как вы все знаете, Кортни, Селесте и мне не разрешено вступать в брак в соответствии с законом штата. Но мы хотим обменяться клятвами и провести церемонию, даже если та не признается законом. На следующих выходных мы отправляемся в Грецию, так как нет игр, и были бы рады, если бы вы все присоединились. Я знаю, что это в последнюю минуту, но…

– Мы будем там! – кричит МакКинли.

Команда поздравляет Джейсона, обступая его и хлопая по спине. После всего, что он пережил, объявив о своих полиаморных отношениях, я счастлив видеть, что товарищи по команде поддерживают его.

Я чешу затылок, размышляя, как бы провернуть незапланированную поездку в Грецию с четырехлетним ребенком. Я не хотел бы оставлять ее одну, к тому же мы еще ни разу не отправлялись в отпуск. Джулиана была бы в восторге сесть в самолет и увидеть другую страну. Но мне пришлось бы на несколько дней вытащить ее из школы. Я никогда раньше не путешествовал с ребенком. Может, стоит просто пропустить поездку и провести это время с ней дома.

Мысли проносятся в голове, пока Джейсон не хлопает меня по наплечнику.

– Мы были бы рады, если бы Джулиана участвовала в церемонии, разбрасывая лепестки роз.

Огромная улыбка растягивается на моем лице.

– Она была бы вне себя от радости.

– Да? Ты и Ария приедете?

А что мешает? Мир уже знает о Джулиане, и мы можем поехать туда, куда захотим. Греция стала бы незабываемым путешествием, и она всегда расстраивается, когда не может присоединиться к моим друзьям.

Я киваю.

– Мы будем там.

Я проверяю телефон еще раз перед началом игры, и одно сообщение от Арии ожидает меня:

Ария: Кажется, твоя дочь – моя новая лучшая подруга.

Мы проиграли.

Я втаскиваю свое измотанное тело в гостиничный номер, мечтая щелкнуть пальцами и оказаться дома с моими девочками.

Моими девочками.

Я щипаю себя за переносицу и выдыхаю через губы. Ария – кто угодно, но только не моя девочка. До смешного часто приходится напоминать себе об этом.

И все же я здесь, набираю ее имя в телефоне, чтобы позвонить и увидеть прекрасное личико перед тем, как уснуть.

Когда отвечает, она устало улыбается.

– Привет, Большой Парень. Насчет игры… мне жаль.

– Ничего страшного. Денвер – сильная команда.

– Ты отлично сыграл, – она делает паузу. – Кажется.

Я усмехаюсь.

– Я приму комплимент, даже если ты не знаешь разницы между отличной и паршивой игрой.

Она сдерживает зевок, и я выгибаю бровь.

– Как прошел твой день?

– Отлично. Было много дел, – она морщится. – Я вымоталась, все тело болит.

– Тебе действительно стоило позволить Энни помочь. Сегодняшний день был слишком насыщенным.

– Все в порядке.

– Джулиана выглядела так, будто прекрасно провела время.

Она улыбается.

– О, кстати: на следующих выходных вы едете в Грецию.

Брови взлетают вверх, когда я притворяюсь удивленным.

– Мы едем?

Она кивает.

– Джейсон, Кортни и Селеста женятся. Хотят, чтобы Джулиана была на церемонии. Она очень обрадуется. Вы хорошо проведете время.

Я склоняю голову набок.

– Имеешь в виду, что мы хорошо проведем время?

– Нет, я не могу поехать. Никогда не смогу позволить себе поездку в Грецию. К тому же, босс убьет меня, если попытаюсь уехать в отпуск с таким поздним предупреждением. Он уже зол из-за того, сколько отгулов я брала на твои выездные игры.

Желчь подступает к горлу.

– Что значит «уже зол»? Что он сказал?

Она бьет себя ладонью по лбу.

– Я это вслух сказала?

– Ария…

– Он упомянул о том, что я брала отгулы специально на твои игры, и подметил, что работа должна быть в приоритете, – она закатывает глаза. – И, возможно, пригрозил не дать повышение, если я не буду относиться к работе серьезно.

Дерьмо.

– Увольняйся.

Она смеется.

– Я не могу уволиться. Я уже говорила тебе.

– Плевать. Я не хочу, чтобы ты и дальше работала на этого придурка. Он не имеет права указывать тебе, что делать в личное время, и точно не должен угрожать.

– Успокойся, Большой Парень. Я все держу под контролем.

Мои челюсти сжимаются.

– И еще одно, ты едешь в Грецию. Я заплачу за тебя, Джулиану и Энни. Мы поедем вместе.

Ария качает головой, собираясь возразить, но я обрываю ее.

– Ты едешь, и это окончательно.

Она поджимает губы, словно обиженный ребенок.

– Ты не можешь заставить сделать то, чего я не хочу.

– Хорошо, что ты хочешь поехать в Грецию.

Уголок ее рта подрагивает.

– Хорошо. Если хочешь быть моим спонсором, кто я такая, чтобы отказать?

Я хмыкаю.

– Я не твой спонсор. Я твой жених.

Она откидывает голову назад, к изголовью кровати.

– Мне не по себе оттого, что ты все время за все платишь.

– Я знаю, но это только потому, что ты думаешь, якобы недостойна лучшего, – на это она ничего не отвечает. – Я хочу, чтобы ты поехала в Грецию. Джулиана хочет, чтобы ты поехала в Грецию. И твои друзья хотят, чтобы ты присутствовала на их свадьбе. Я бы никогда не позволил упустить такой шанс.

Она хлопает ресницами.

– Ты так легко об этом говоришь.

– Именно так оно и есть, – я переворачиваюсь на бок и вытягиваю руку, чтобы подложить под телефон еще одну подушку. – Когда дело касается тебя, не нужно думать или стараться. Я делаю то, что делаю, потому что хочу.

Она придвигается ближе и устраивается так же, как я, на боку.

– Я никогда не встречала никого, похожего на тебя.

– Похожего на меня?

– Того, кто бескорыстен. Того, кто поступает правильно. Делает добрые дела. Того, кто хочет сделать других счастливыми и ничего не просит взамен, – ее глаза закрываются. – Я не думала, что такие, как ты, существуют.

Волнение сдавливает горло, и я молчу вместо ответа, боясь разрушить интимный момент.

Вместо этого остаюсь с ней на телефоне, наблюдая, пока Ария не засыпает. Она живет в неприступной крепости, заперев внутри эмоции. Я хочу разрушить стены, вырвать гвозди, удерживающие ее неверные убеждения.

Но потом понимаю, что нет, я не хочу брать ее силой. Я хочу, чтобы она доверилась мне достаточно, чтобы опустить разводной мост и впустить меня внутрь.

Я хочу, чтобы она вручила мне ключи от своего сердца.

И я их заслуживаю.