Текст книги "Хоккейная сделка (ЛП)"
Автор книги: Кристен Граната
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Я наклоняюсь и понижаю голос, хотя нас никто не слушает.
– Ты собираешься быть моим фальшивым мужем. Что, если я не смогу запустить галерею вовремя? Что, если контракт закончится до того, как галерея начнет приносить плоды? Что, если галерея вообще провалится?
– Мои деньги – твои деньги. У меня их более чем предостаточно, и я не собираюсь забирать их только потому, что контракт закончился, – его глаза сужаются. – Ты помогаешь сохранить виллу семьи. Я вечно в долгу перед тобой. Разве не видишь, насколько это важно для меня?
– Я не могу просить тебя делать это, – я качаю головой. – Мне нужна подушка безопасности.
– Позволь же быть ей.
Я росла, наблюдая за тем, как мать доверяет словам мужчин, которые обещают заботиться о ней, только чтобы бросить. Мы испытывали финансовые трудности, и я клялась себе, что никогда не пойду по ее стопам. Как бы ни хотела верить, что Александр серьезно относится к своим словам, я просто не могу себе этого позволить. Что помешает ему отказаться от этих слов, как только обеспечит себе виллу?
– Спасибо, но я останусь на работе так долго, как смогу, пока не настанет подходящее время уйти, – я отмахиваюсь, надеясь, что он оставит эту тему. – Я зарабатываю собственные деньги и могу о себе позаботиться.
Его губы опускаются, и я знаю, что Алекс не доволен моим ответом, но не настаивает.
Мы заканчиваем есть, а затем он кладет салфетку на стол, поднимаясь с места.
Алекс тянет меня за руку, поднимая.
– Потанцуй со мной.
– А ты не хочешь закончить экскурсию?
– У нас на это еще полно времени, – он притягивает меня к себе и кладет руки на талию. – Мы можем оставаться здесь столько, сколько ты захочешь.
Я обнимаю руками его шею и покачиваюсь под тихую музыку, играющую на заднем плане.
Он склоняет голову и шепчет мне на ухо:
– Мне всегда было трудно впускать людей в свою жизнь, как ты могла заметить по отношению к дочери. Допустить тебя, зная, что станешь частью мира Джулианы, для меня непросто. Я никогда никому этого не говорил, но ее мать воспользовалась мной.
Моя голова отдергивается назад, и я поднимаю на него взгляд.
– Что ты имеешь в виду?
– Я всегда старался пить как можно меньше из-за того, что случилось с родителями. В тот вечер, когда встретил ее, я выпил всего два пива. После этого воспоминания становятся туманными, – кадык подпрыгивает, когда он сглатывает. – И я всегда использую защиту во время секса. И все же, когда наконец проснулся на следующее утро, нигде не было следов презерватива. К тому моменту ее уже след простыл. Но тогда я не придал этому значения. Подумал, что немного вышел за рамки контроля, и на этом все.
Я верю ему всем сердцем. Александр всегда осторожен и нуждается в контроле. Дикая ночь пьянства и незащищенного секса не похожи на него.
– Мужчинам тоже подсыпают наркотики в напитки, знаешь ли. Это бывает не так часто, как с девушками, но случается.
Он кивает, не встречаясь со мной взглядом, и продолжает:
– Спустя месяц она явилась к моему дому с положительным тестом на беременность и сказала, что не может оставить ребенка. Конечно, я предложил оплатить медицинские расходы и сказал, что хочу, чтобы она сохранила ребенка, если сама этого хочет. Я ходил на каждый прием к врачу, давал деньги на все, что ей нужно. Еда, пренатальные витамины; я даже платил за ее аренду.
– Я был в родильном зале. Я видел, как Джулиана появляется на свет, и это было самое невероятное чудо. А на следующий день была выездная игра. Но когда вернулся в больницу, чтобы навестить их, их уже не было.
Я пытаюсь контролировать свои эмоции, чтобы он не увидел выражение ужаса на моем лице.
– Я запаниковал. Везде их искал. Звонил матери Джулианы – Рейчел – и писал сообщения в течение двух дней. Затем к моему дому доставили письмо. Рейчел хотела денег в обмен на Джулиану.
– Ты, должно быть, шутишь?
– Рейчел никогда не собиралась ее оставлять. Обманом выманивала из меня деньги.
– А если бы ты не хотел, чтобы она сохраняла ребенка, когда впервые пришла?
Он сдерживает слезы.
– Прервала бы беременность и, вероятно, попыталась бы обмануть кого-то другого.
– Сколько ты ей дал? – шепчу я.
– Я хотел во что бы то ни стало забрать у нее мою маленькую девочку.
– Сколько, Алекс?
– Полмиллиона.
Я втягиваю воздух, не в силах сдержаться.
– Эта чертова психопатка ушла безнаказанной с полумиллионом долларов?
Он пожимает плечами.
– Я бы отдал все, что она попросит, только чтобы держать Джулиану на руках.
Иисус Христос. Бедняга.
– Почему ты не пошел в полицию или не нанял адвоката?
– Мне было стыдно. Я чувствовал себя идиотом. И никто бы никогда не поверил, что женщина может воспользоваться таким большим парнем, как я, – он качает головой. – Я был таким чертовски глупым.
– Ты не глуп. Эта сука заслуживает того, чтобы ее сбил автобус. Черт, давай найдем ее. Я сделаю это сама.
Один уголок его рта приподнимается.
– Спокойно, крошка.
Я кладу голову ему на плечо и глажу по голове.
– Я знаю, что у тебя не было бы Джулианы без этого куска дерьма, но ненавижу, что в ней есть ее ДНК.
Он мычит в ответ.
– Знаю, что в твоей жизни были события, которые сделали трудным доверие людям, особенно мужчинам. Но я хочу, чтобы ты знала, что просто потому, что так было всегда, не значит, что будет и дальше. Не все хотят причинить нам боль. У тебя есть Кэссиди, а у меня друзья. Мы создали небольшой круг людей, на которых можем положиться. И надеюсь, со временем ты увидишь, что можешь рассчитывать и на меня тоже.
Я не знаю, что сказать, поэтому закрываю глаза и позволяю его словам проникнуть в сознание, пока Алекс продолжает:
– Я знаю, что ты гордишься своей независимостью, и не пытаюсь лишить ее. Просто хочу облегчить тебе жизнь. Иногда можно принимать помощь – такую, которая не связана ни с какими обязательствами.
Я вздыхаю и провожу пальцами по шелковистым кудрям на его затылке.
– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть какое-нибудь странное уродство, например, хвост или третий сосок. Или, может быть, хранишь обрезки ногтей на ногах в банке.
Он моргает.
– Что?
– Ты не можешь быть таким идеальным.
Он запрокидывает голову, смеясь.
– Значит, ты надеешься, что я собираю обрезки ногтей на ногах? Это заставило бы чувствовать себя лучше?
Я морщу нос от отвращения.
– Нет, но я просто хочу выяснить, что с тобой не так.
– Может, со мной все в порядке. Может, я просто нормальный парень.
Я качаю головой.
– Быть такого не может.
Он притягивает меня ближе.
– Думаю, ты пытаешься найти во мне недостатки, чтобы перестать испытывать притяжение.
Я закатываю глаза.
– Я не испытываю притяжение. Просто терплю тебя.
Его грудь сотрясается от смеха, прижавшись к моей.
– Еще как испытываешь..
Мне не нравится, что он видит меня насквозь. Он мне нравится. Как личность. Как кто-то, кого я считала бы другом. Как кто-то, кому могу доверять.
И это чертовски пугает.
Я отступаю и дергаю его за локоть.
– Пошли, Большой Парень. Давай уйдем, пока ты не стал еще более самоуверенным.
Мы выходим из музея и направляемся к выходу. Толпа, еще более многочисленная, чем прежде, ожидает нас.
– Пока идем к машине, я буду отвечать на вопросы, – говорит Александр. – Ты можешь просто улыбаться и здороваться, если будет комфортно. Или держаться за меня и не обращать внимания.
Я засовываю руки в пиджак, который он держит для меня, и оглядываю толпу.
– Я могу поздороваться.
Александр берет меня за руку и машет охраннику.
– Спасибо, Билли.
– Всегда пожалуйста, мистер Крум. Удачи вам.
Как только мы выходим, вспышки камер и крики оглушают.
Александр одаривает папарацци ослепительной улыбкой и машет свободной рукой.
– Хорошего вам вечера.
– Крум Кейк, кто эта девушка? – кричит кто-то.
– Это моя девушка, Ария, – он смотрит на меня и улыбается еще шире. – Разве она не прекрасна?
Вопросы начинают сыпаться на нас еще громче, пока мы спускаемся по лестнице.
Я стараюсь держать голову высоко и улыбаться, но вспышки такие яркие, что ничего не вижу.
– Поцелуетесь для камеры? – кричит еще один мужчина.
Сейчас идеальный момент для поцелуя на публику. Александр смотрит на меня, губы трогает легкая улыбка. Взгляд перебегает с моих глаз на губы. Я сжимаю его руку, готовясь устроить представление, словно мы животные в зоопарке.
Но он не целует меня.
Вместо этого подводит к пикапу и усаживает внутрь.
Досада поглощает, но я подавляю ее. Не хочу целоваться на камеру; дело в том, что у Александра наконец-то появился повод поцеловать меня, но он решил этого не делать. Наверное, по истечение фиктивного брака, он так и не коснется моих губ.
На протяжение всего пути до моего дома мы молчим, и как только Сэм останавливается, я выскакиваю из машины и бросаю быстрое «Спасибо за вечер» через плечо.
– Ария, подожди, – Александр выскакивает следом, пока я быстро иду по тротуару к лестнице.
– Я прекрасно провела время. Давай просто оставим все так…
Он хватает меня за запястье и разворачивает.
– Я не хотел, чтобы наш первый поцелуй был таким.
Таким. Перед папарацци.
– И почему же?
– Потому что хочу, чтобы он принадлежал только мне, – Алекс касается своим носом моего. – Потому что мечтал поцеловать тебя с первой встречи, – он берет мое лицо в свои ладони. – Потому что не хочу, чтобы ты думала, что я делаю это для камер.
Борюсь с бешено колотящимся сердцем.
– Сейчас нет камер.
Его взгляд падает на мои губы.
Я затаиваю дыхание, ожидая, что Алекс сделает первый шаг – мне нужно, чтобы инициатива исходила от него.
И тут его губы накрывают мои.
Огромная рука скользит по моей талии, притягивая ближе, в то время как другая опускается на затылок, погружая пальцы в мои волосы и удерживая. Его язык проникает между моих губ, вытесняя весь воздух.
Все, что я могу – сжать рубашку в кулаке и попытаться совладать с ним, туфли едва касаются пола, я полностью во власти его желаний. Все тело оживает – кожа пылает, а между ног пульсирует. Могу честно сказать, меня никогда не целовали с таким пылом, с такой страстью.
Собственнически.
Я беру обе его руки и провожу к своей попке, давая понять, чего хочу, и даруя позволение, в котором, как я знаю, Алекс нуждается. Он стонет мне в рот, сжимая ладони и прижимая меня к стене здания. Я поднимаю ноги и скрещиваю лодыжки вокруг его талии, пока он поднимает меня, не обращая внимания на то, что я в платье или что кто-то может нас увидеть. Единственное, на чем я могу сосредоточиться, это то, что этот огромный, прекрасный мужчина целует меня, словно его жизнь от этого зависит.
Он кружит языком, посылая импульсы прямо к моему клитору. Поцелуй медленный и чувственный, но в то же время страстный и требовательный. Именно таким и является Александр, оксимороном19 мягкого и твердого, нежного и решительного.
Я втягиваю его пухлую нижнюю губу в рот и кусаю ее, вызывая еще один глубокий стон. Я хочу еще и еще этих звуков, хочу, чтобы он уступал мне, пока не потеряет контроль.
Но Алекс отстраняется слишком рано.
Я надуваю губы в знак протеста, еще не готовая к тому, чтобы лишиться его рта.
Он прижимает свой лоб к моему, крепко держа прижатой к стене, пока тяжело дышит.
– Ты станешь моим крахом. И я не знаю, как это остановить.
– Может быть, и не нужно, – я провожу указательным пальцем по его пухлым губам. – Может, стоит просто позволить этому случиться.
Он ставит меня на ноги и умоляюще смотрит в глаза.
После того, чем Алекс поделился, после того, как я узнала, что сделала с ним мать Джулианы, я понимаю, как ему нужно все контролировать. Не могу заставить потащить меня наверх и овладеть, как бы сильно этого ни хотела. Решение должно быть его.
Впервые в жизни я не хочу быть сексуальным импульсом мужчины.
Я хочу быть его выбором.
Я игриво толкаю Александра и разряжаю обстановку.
– Думаю, мне пора. Сегодня, как и каждую последующую ночь, назначено свидание с вибратором. Спасибо, что вынудил меня стать монашкой.
Он закрывает глаза, подавляя стон.
– Не собираешься облегчать мне жизнь?
– Ни за что, красавчик, – я подмигиваю ему и взбегаю по ступенькам дома.
– Эй, Ария.
Я оборачиваюсь.
– Как я справился с нашим первым свиданием?
– Думаю, ты испортил все впечатление о предыдущих, – я качаю головой, все еще не веря, что этот мужчина потратил столько усилий, чтобы арендовать одну из крупнейших художественных галерей в мире. – Никто и никогда не сможет превзойти Метрополитен.
По лицу Алекса расплывается хитроватая ухмылка, словно именно это и было его планом.
Глава 15
Александр
Мое сердце поет от восторга после сегодняшней игры, и я не могу сдержать широкую улыбку, похлопывая Трентона по спине.
– До сих пор не верю, что ты поймал ту шайбу в конце второго периода. Это было нечто невероятное!
– Неужели ты сомневаешься в моих способностях? – вопросительно изгибает он бровь.
– Никогда, – искренне отвечаю я.
Сегодняшняя игра была просто потрясающей, и я не могу отрицать, что во многом это связано с восхитительным свиданием с Арией в прошлые выходные. Единственным моментом, когда я мог перестать думать о ее поцелуе, была игра.
То, как ее губы двигались навстречу моим, как ноги обхватывали мою талию, пока я целовал ее у входа в здание…
Абсолютный рай.
Прошло так много времени с тех пор, как я целовал девушку, но ни один поцелуй не сравнится с тем, который произошел с Арией.
Стоило ли ее целовать? Нет, не стоило.
Жалею ли я об этом? Тоже нет.
Но теперь практически невозможно удержаться от того, чтобы не сделать это снова, и мне нужно быть предельно осторожным в том, как мы будем взаимодействовать в будущем.
– Посмотри на себя, приятель, – МакКинли крутит полотенце и шутливо хлещет меня им. – Ты не можешь убрать дурацкую улыбку с лица больше двух секунд.
Я качаю головой, направляясь к душу, не в силах отрицать это, но и не желая признавать вслух. Я должен держать себя в руках. Для Арии это всего лишь фальшивый брак. Конечно, она пыталась склонить меня к чему-то большему, но для нее на этом все заканчивается. Я не могу привязываться. Не могу обманывать себя, думая, что в какой-то момент она захочет большего.
Не помогает то, что наши фотографии повсюду. В заголовках газет красуется: «Раскрыта личность тайной девушки Крум Кейка». Я даже не стал просматривать комментарии или читать статьи, но все уже известно миру.
Однако, когда после душа я выхожу из стадиона, весь восторг испаряется.
– Забавно, как у тебя волшебным образом появилась девушка после известия о вилле.
Мои плечи подпрыгивают от звука голоса деда, поджидающего на парковке.
– Я думал, ты на смертном одре, – отвечаю я, стараясь скрыть выражение скуки на лице, несмотря на то, что он застал меня врасплох.
Лоренцо хихикает.
– Хотел заскочить на минутку, чтобы поболтать.
Я открываю внедорожник и бросаю спортивную сумку на заднее сиденье.
– Ты мог бы позвонить, чтобы поболтать.
– Да, но тогда я бы не увидел выражение твоего лица, когда дам это, – он протягивает конверт из маниллы20. – Предчувствую, это будет стоить поездки.
Нервы сдавливают живот, когда я беру у него конверт, но это ничто по сравнению с тем, как застывают мышцы всего тела, когда я вытаскиваю фотографию Джулианы.
Она держит Энни за руку, когда они вместе выходят из детского сада.
Кровь стынет в жилах.
– Что за черт? Что это такое?
Лоренцо засовывает руки в карманы, на морщинистом лице самодовольная ухмылка.
– Напоминание о том, что поставлено на карту, если я узнаю, что ты выдумываешь брак со своей новой подружкой.
Мои челюсти сжимаются.
– Для меня это звучит как ужасная угроза.
Он пожимает плечами.
– Называй как хочешь. Я просто подумал, что тебе не помешает стимул.
– Моя дочь к этому не имеет никакого отношения, – рычу я. – Ты теперь угрожаешь причинить вред детям? Я всегда знал, что ты кусок дерьма, но не думал, что психопат.
Он смеется.
– Я не угрожаю твоему ребенку. Просто ставлю в известность, что если найду хоть малейшее доказательство того, что ты планируешь фиктивный брак, чтобы обойти завещание, то поведаю миру, что их любимый капитан хоккейной команды скрывал куда больше, чем тайную девушку.
Я бросаюсь на Лоренцо, но он отшатывается в сторону и грозит указательным пальцем.
– У-у-у. Помни, за нами всегда наблюдают. Ты же не хочешь запятнать репутацию примерного парня, верно? Хоккеист избивает престарелого деда после игры. Как к такому заголовку отнесется Служба защиты детей?
Вот же подонок.
Легкие сжимаются, когда я сжимаю руки в кулаки.
– Убирайся. Немедленно.
– Еще увидимся, Александр, – он пятится. – О, и кстати… твоя дочь просто очаровательна. Очень похожа на тебя. Жаль, что ее мать сбежала.
Мое лицо пылает, и я чувствую, как пульс стучит в шее.
Дыши. Глубоко дыши. Не совершай глупостей.
Я наблюдаю за Лоренцо, пока он не исчезает в черной машине, а затем сажусь во внедорожник.
Грудь вздымается, когда я пытаюсь вдохнуть, но могу втянуть только короткие глотки воздуха. Это снова происходит.
Затуманенное зрение. Учащенное сердцебиение. Потные ладони.
Нет, нет, нет.
У меня долгие годы не было панических атак. Я хватаюсь за руль и зажмуриваюсь, пытаясь взять под контроль тело. Я напрягаю мозги, извлекая из памяти упражнения.
Я сжимаю губы и вдыхаю, как будто всасываю воздух через соломинку.
Один, два, три, четыре.
Выдыхаю через губы.
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь.
Снова.
И снова.
И снова.
Более длительные выдохи успокаивают сердцебиение, и спокойствие охватывает мое тело. Я моргаю, чтобы прояснить зрение, продолжая ровно дышать.
– Я контролирую себя, – говорю я. – Я контролирую себя.
Затем достаю телефон и совершаю серию звонков. Сначала Энни, чтобы убедиться, что она и Джулиана в безопасности. Затем Селесте, чтобы узнать о найме охранной команды. Наконец, я звоню Арии. Не отвечает, но есть вероятность, что она все еще на работе.
Когда я выезжаю из парковочного гаража, гигантские капли дождя со звоном ударяются о лобовое стекло. Вместо того чтобы поехать домой, я отправляюсь в галерею. Я готов поспорить, что у Арии нет с собой зонтика.
Конечно же, нахожу ее уже идущей домой с поднятым капюшоном и без зонтика. Я подъезжаю к обочине и опускаю стекло.
– Залезай!
Она щурится сквозь дождь и подбегает к двери со стороны пассажира, когда понимает, что это я. Ария садится внутрь, и я включаю отопление, чтобы ее зубы перестали стучать.
– Прости, что не смог приехать раньше.
– Ничего страшного, – она смахивает несколько мокрых прядей волос со лба. – Я забыла проверить прогноз погоды, прежде чем ушла на работу. Как прошла игра?
– Хорошо, – я выезжаю с обочины, глаза мечутся к зеркалу заднего вида. – Как работа?
– Хорошо, – она поворачивается ко мне. – Ты в порядке?
– Да, в порядке, – я бросаю взгляд на каждую из машин, когда мы останавливаемся на светофоре. – Как работа?
– Ты только что об этом спрашивал.
Я включаю поворотник и снова проверяю зеркало заднего вида, когда сворачиваю на следующую улицу.
– О, точно.
Она резко поворачивает голову.
– На что ты смотришь?
– Что? Ни на что.
– Ведешь себя странно.
Я провожу пальцами по волосам.
– Извини. Я просто…
Она хватает меня за запястье и поднимает руку.
– У тебя трясутся руки, Алекс. Что, черт возьми, происходит?
Я вздыхаю.
– Объясню, когда мы доберемся до твоего дома.
Она скрещивает руки на груди и молча наблюдает за мной, пока мы не подъезжаем к ее дому. Мне повезло найти место недалеко от дома, так что я использую куртку, чтобы укрыть Арию, когда мы бежим под дождем от машины к дому.
Как только Ария закрывает за нами дверь квартиры, хватает по одному полотенцу для каждого и бросает мне одно.
– Начинай.
Я провожу полотенцем по волосам, расхаживая по гостиной.
– Сегодня на стадионе объявился дед. У него была… была чертова фотография Джулианы.
Глаза Арии расширяются, а руки опускаются.
– Что? Как?
– Не знаю. Он думает, что мы притворяемся, и пригрозил слить информацию о Джулиане.
– А почему он думает, что мы притворяемся?
– Да потому что мы и притворяемся! – я тру руками лицо. – У меня не было девушки с тех пор, как родилась Джулиана. А теперь внезапно появилась после того, как я прочитал завещание деда? Это была ужасная идея. С чего я взял, что у нас получится провернуть это?
– Эй, – Ария становится у меня на пути, останавливая хождение. – Где сейчас Джулиана?
– Дома. Я позвонил Энни, прежде чем приехать за тобой.
– Хорошо, значит, она в безопасности. Сейчас все в порядке.
Я вытаскиваю из кармана скомканную фотографию и протягиваю ей.
– Он нашел мою дочь. Лоренцо знает, в какой сад она ходит.
Ария берет у меня фотографию, глаза пробегают по милому личику Джулианы.
– Он просто пытается тебя напугать, и, очевидно, это получилось.
– Конечно, получилось. О ней никто не знает, но этот подонок ее нашел. Он даже знает, что ее мать сбежала, – я качаю головой, мысли проносятся в голове с бешеной скоростью. – За нами кто-то следит. Кто-то выслеживает нас. Если он знает, в какую школу она ходит, значит, знает, где я живу. Наверное, знает и, где ты живешь. Мы договорились подождать, но думаю, тебе нужно переехать в ближайшее время. Я не могу защитить тебя оттуда. И собираюсь нанять службу безопасности. И…
Ария толкает меня в грудь.
– Ладно, Большой Парень. Садись.
– Я не хочу садиться. Мы…
Она тянет меня за руку.
– Я не спрашивала.
Я плюхаюсь на диван, глядя на нее.
– Почему ты такая спокойная?
Она упирается руками в бедра, стоя надо мной. – Дед просто пытается вывести тебя из себя. Он хочет, чтобы ты оступился, чтобы ему не пришлось отдавать виллу. Но не повезло, потому что он не может доказать, что мы не встречаемся. Не может доказать, что все это фальшивка. И он это знает, поэтому хватается за соломинку и бросает пустые угрозы про Джулиану, потому что знает, что она единственная, кто может вывести тебя из равновесия.
Я моргаю.
– А что если он…
– А что если он что? Как ты можешь доказать, что кто-то притворяется, если нет никаких явных доказательств? Люди заключают фиктивные браки ради гражданства и постоянно уходят безнаказанными. У нас все в порядке.
Она права. Ее лучшая подруга вышла замуж за моего лучшего друга, так что вполне естественно, что мы будем проводить время вместе и, возможно, поладим. Это имеет смысл.
Ария расхаживает взад-вперед по комнате.
– Единственное неопровержимое доказательство – наш договор, а мы можем просто разорвать его на мелкие кусочки, развеяв по ветру. Ты можешь удалить его со своего компьютера, убедившись, что тот не был загружен в облачное хранилище. Избавься от любых электронных писем от адвоката. Мне придется стереть сообщения с девочками. Не думаю, что он сможет получить записи с телефона без ордера21, да и основание для этого нужно будет веское.
– Откуда ты все это знаешь?
– Смотрю много документальных фильмов.
– Что за странные документальные фильмы?
– Про убийства.
Я качаю головой, и легкая улыбка трогает уголки губ. Я протягиваю руку и хватаю ее за ладонь, чтобы остановить от изнашивания ковра.
– Подойди, – она опускается на диван рядом со мной, широко распахнув глаза, и я вижу, как шестеренки в ее голове вращаются с невероятной скоростью. – Спасибо, что успокаиваешь меня.
Она хмурится.
– Ты дрожал. Ты был похож… мне это не нравится.
Я накрываю ее ладони своими.
– У меня тревожное расстройство. Раньше было много панических атак, но я хожу на терапию и выучил несколько упражнений, чтобы справиться. Сегодня, после того как меня посетил дед, случилась одна из них.
– Они у тебя часто бывают?
– Нет. Не с тех пор, как родилась Джулиана. Я был одиноким родителем, который не высыпался, у меня был коликовый ребенок и я ни капли не понимал, что делал. Иногда случаются панические атаки, когда она кричит во всю глотку, пока держу ее на руках, словно пытаясь заглушить крик собственным.
Ария покусывает нижнюю губу, внимательно слушая, взгляд прикован ко мне.
– Вот тогда я связался с подругой матери, Энни, и она спасла меня. Я очень многому научился у нее, также как и на терапии. Думаю, завещание деда снова подняло во мне старые страхи, и когда я подумал о том, как он может причинить Джулиане боль, то начал паниковать.
Она кивает.
– Слушай, я знаю, что тебе страшно думать о том, что кто-то следит за нами – особенно за Джулианой. Но думаю, у меня есть идея, которая поможет послать твоего деда к черту.
– Слушаю.
– Сам раскрой завесу тайны.
– Нет. Ни за что.
– Выслушай, – умоляет она. – Ведь ты чувствуешь себя хорошо, когда контролируешь ситуацию, верно? Лоренцо заставил тебя поверить, что контроль в его руках, но это не так. Если опередишь его и сам объявишь о том, что у тебя есть дочь, то он не сможет ничего использовать против. Потеряет власть. Чем же сможет пригрозить после этого? Ничем.
Я понимаю, что Ария хотела сказать, но это гораздо более сложная задача.
– Ей всего четыре. Она не готова к этому.
– Дети обладают большой выдержкой. Черт возьми, хотя откуда мне знать, но, возможно, ты раздуваешь из мухи слона. Может быть, сможешь прекратить жить в стрессе и страхе быть пойманным.
В течение четырех лет я не позволял себе делать то, что хотел. Не мог позволить себе быть замеченным в парке, поэтому построил его на заднем дворе; не мог взять ее на пляж, в Диснейленд, или даже провести экскурсию по стадиону перед игрой. Если бы не Энни, она была бы как Рапунцель, запертая в башне.
Я откидываюсь головой на спинку дивана и устремляю взгляд в потолок.
Возможно, Ария права.
Возможно, я делал все неправильно.
Я так беспокоился о том, что СМИ испортят жизнь Джулиане, но, возможно, сам порчу ей жизнь.
– Эй, посмотри на меня, – Ария берет мое лицо в свои нежные руки и дергает, пока не встречаюсь с ней взглядом. – Ты сделал то, что считал лучшим, и Джулиана была счастлива. Но теперь пора взять ситуацию под контроль и сделать все по-своему. Ты не плохой отец.
Я подаюсь к ее прикосновению, на мгновение закрывая глаза.
– Как ты смогла прочесть мои мысли?
– Потому что единственный человек, который подумает, что это его вина, когда случится что-то плохое – это ты.
Я хочу сказать, как благодарен за то, что она рядом. Как хорошо знать, что я не одинок в этом. Как ценю ее помощь.
Взгляд падает на ее губы. Я хочу ее поцеловать.
Боже, как же хочу ее поцеловать.
И держать Арию в своем доме будет в десять раз сложнее.
– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне. И больше никаких одиноких прогулок. У тебя будет телохранитель и водитель, который отвезет куда угодно.
Ее брови взлетают вверх.
– Телохранитель? Звучит забавно.
Я бросаю на нее предостерегающий взгляд.
– Моя жена не будет заводить роман с телохранителем.
– Тогда, думаю, мужу лучше выяснить, как удержать меня от измены.
Не задумываясь, я хватаю ее за бедра и тяну на колени. Она обхватывает мою талию, окутывая запахом. Ария опирается руками на диван за моей головой, а неуверенные глаза наполнены желанием.
Я провожу пальцами по ее мягким волосам, сжимая их на затылке.
– Моя жена не будет касаться другого мужчины. Не будет смотреть на другого мужчину, флиртовать, думать о другом мужчине. Она не будет фантазировать ни о ком, кроме своего мужа. Она принадлежит мне, а я принадлежу ей.
Ария трется о меня бедрами.
– Мне это кажется несправедливым.
– Почему? Те же правила применимы и ко мне. Ты – единственная, кто занимает мои мысли. Единственная девушка, к которой я хочу прикасаться. Единственная, о которой фантазирую каждую ночь, сжимая в кулаке член, – я поднимаю подбородок и кусаю ее пухлую губу. – Единственная, чье имя шепчу, когда кончаю.
Из уст Арии вырывается тихий стон, и этот звук – моя погибель. Я отталкиваюсь от дивана, держа ее на руках, и переворачиваю на спину, наваливаясь сверху и целуя со всей силой.
Мой язык вонзается в ее рот. Ноги Арии обвиваются вокруг моей талии, лодыжки смыкаются за спиной, давая понять, что она никуда меня не отпустит. Я прижимаюсь к ее бедрам своими, чтобы Ария знала, как сильно я ее хочу – только ее.
Я просовываю руки между ее телом и диваном, обхватывая ягодицы. Она встречает мой поцелуй с той же силой, лижет, сосет и кусает, задыхаясь, когда мы пожираем друг друга. Ее ногти царапают мою кожу головы, опускаются по плечам и по всей длине спины, пока пальцы не проскальзывают под рубашку, обжигая кожу своим прикосновением. И все это время ее стоны раззадоривают.
Я легко мог бы потеряться в ней, утратить контроль. Это было бы невероятно – отпустить ситуацию и поддаться ненасытной необходимости погрузиться в нее, почувствовать, как Ария сжимается вокруг меня, пока выкрикивает мое имя.
Черт, что я делаю?
Нужно думать о более важных вещах.
Как бы член ни сердился на меня за это.
Я замедляю поцелуй, язык скользит внутри рта Арии в одном последнем медленном движении, прежде чем я отстраняюсь.
Ее бедра сжимаются вокруг меня, удерживая.
– Выбрось все из головы, Большой Парень.
Мой лоб касается ее, пока я пытаюсь успокоить дыхание.
– Хотел бы я этого.
– Могу помочь, – она приподнимает бедра и трется о меня самым чувствительным местом. – Секс – отличный способ очистить ум, знаешь ли. Возможно, поэтому у тебя столько тревог. Все это накопленное напряжение ни к чему.
Я смеюсь и наклоняюсь к ней, целуя в лоб, прежде чем развести щиколотки.
– Наверное, ты права.
– Мне нужно спросить, – она садится, убирая волосы с лица. – Это… потому, что ты мне не доверяешь?
Я наклоняю голову.
– Что?
– Мать Джулианы воспользовалась тобой. Ты ведь знаешь, что это не то, что я пытаюсь сделать, верно? Потому что последнее, чего я хочу – это вынудить тебя завести еще одного ребенка. Я просто говорю, что хочу делать детей – без детей. Плюс, забираю твои деньги в обмен на помощь по сохранению виллы. Так что технически я не использую тебя. Мы помогаем друг другу. Как партнеры.
– Ты совсем не похожа на мать Джулианы, – выражение моего лица становится мягче, когда я протягиваю руку и поглаживаю ее щеку. – И нет, я не думаю, что ты пытаешься воспользоваться мной.
– Тогда почему ты не хочешь заняться сексом? – резко выпаливает она. – У меня никогда не было проблем с тем, чтобы завести кого-то, и ты, похоже, привлекателен. Так что же тебя останавливает? Будь честен. Потому что год нашей совместной жизни выглядит действительно большим сроком, чтобы не действовать в соответствии с тем, что мы чувствуем.
Я тяжело выдыхаю.
– Хочешь услышать правду?
Она кивает, расправляя плечи.
– Я это перенесу.
Я беру ее руку и прижимаю к своему сердцу.
– Потому что, когда я рядом с тобой, то не могу контролировать это хаотичное биение. Ты мне нравишься, Ария. С того самого момента, как впервые увидел, и если бы ты позволила, я бы показал, каково это – быть с человеком, который по-настоящему заботится о тебе. Но ты ясно дала понять, что не хочешь отношений, и я должен защищать свое сердце. Я не могу иметь тебя так, как ты хочешь, и не иметь так, как сам хочу, – я сглатываю ком в горле. – Я не могу влюбиться в тебя и смотреть на то, как ты уходишь, когда соглашение истечет.
