Текст книги "Хоккейная сделка (ЛП)"

Автор книги: Кристен Граната

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Я усмехаюсь.

– Просто подумай об этом, пожалуйста. Ради меня.

– Ладно, Большой Парень. Утром поговорим.

Я надеваю ей через голову футболку, и Ария вытаскивает из-под нее бюстгальтер, бросив на пол. Затем забирается в кровать, не надевая спортивный костюм, и зарывается ногами под одеяло.

Я наклоняюсь и осматриваю ее волосы.

– Позволь вытащить эти шпильки.

– Не обязательно этого делать.

– У тебя будет болеть голова, если заснешь с ними.

Я не признаюсь, откуда это знаю, но Джулиана жалуется на головную боль, если засыпает с заколками в волосах. Я опускаюсь на матрас рядом с ней и вытаскиваю по одной шпильке, кладя на тумбочку. Затем массирую кожу головы, расчесывая волосы, чтобы снять напряжение.

– Боже, у тебя такие чудесные руки, – бормочет она.

Я тихо хихикаю.

– Я найду сумочку, а тебе нужно выпить воды.

– Забудь про сумочку, – она тянет меня за руку. – Прижмись ко мне.

– Язва любит прижиматься?

Она фыркает.

– Никому не говори.

– Твой секрет в безопасности.

Я залезаю на кровать и прижимаю Арию к себе, обнимая за талию. Она стонет, бормоча что-то бессвязное в подушку.

Я чувствую, как через несколько секунд Ария засыпает, и все, что приходит в голову в тишине комнаты…

Это может быть идеальным решением, или абсолютной катастрофой.

Глава 9

Ария

Пробуждаясь, я издаю тоскливый стон и открываю глаза:

– Почему так ярко?

– Потому что сейчас полдень.

Я вздрагиваю от внезапного голоса Селесты, доносящегося рядом.

– Что ты здесь делаешь? Боже! Неужели мы… Какого черта? Насколько я была пьяна?

Она смеется:

– Дорогая, если бы мы занимались любовью, ты бы обязательно запомнила. Я в этом смысле феноменальна.

Я приподнимаюсь с кровати и опираюсь о спинку изголовья.

– Где Алекс?

– Был вынужден уйти рано утром, однако не хотел оставлять тебя одну, – она пожимает плечами. – Так что придется довольствоваться мной.

– Честно говоря, я рада, что это именно ты, – я закрываю лицо обеими руками: – Не знаю, смогла бы посмотреть ему в глаза после вчерашнего.

Вскочив, она притворно ахает:

– Наконец ли вы это сделали?

– Нет, – хнычу я. – Но, кажется, я умоляла об этом.

Она морщится.

– Фу.

Я прячу лицо под подушку:

– Я знаю!

– Ну, это явно его не остановило, потому что Алекс оставил милую записку на тумбочке.

Я подпрыгиваю и хватаюсь за голову.

– Вау! Слишком быстро.

– Спокойнее. Выпей воду с таблеткой тайленола.

Закинув таблетки в рот, я запиваю их несколькими глотками воды. Затем поднимаю блокнот и провожу пальцем по небольшим, аккуратным буквам:

Доброе утро, язвочка…

Извини, что меня нет рядом, но я не был уверен, сколько сна тебе понадобится, чтобы восстановиться после вчерашнего (или захочешь ли меня видеть). Можешь оставаться в номере столько, сколько нужно. Надеюсь, ты помнишь вчерашний разговор. Вот мой номер, набери, когда будешь готова к общению. Никакого давления.

– Вставь любое смешное прозвище, которое придумала.

Я откидываюсь на изголовье и издаю долгий вздох:

– Он великан с добрым сердцем, – тихо произносит Селеста.

– Это так, – великан с добрым сердцем, внимательный, уважающий чужие границы. – Кажется… прошлой ночью я сделала ему предложение.

– Я слышала.

Мои брови приподнимаются.

– Он рассказал?

– Скорее, попросил о помощи, если у тебя возникнут какие-то вопросы.

– Это же безумие, верно? – я поднимаю руку и роняю ее обратно на одеяло. – Притворяться замужней ради денег.

Селеста поворачивается ко мне лицом, скрещивая ноги.

– Люди все время вступают в браки по расчету. Это не так странно, как кажется.

– Брак по расчету, – выдыхаю я со смешком. – Три слова, которые я никогда не думала, что буду обдумывать.

– Позволь рассказать, что я знаю, и, возможно, это поможет приняь решение. Если хочешь заработать хорошие деньги – это выгодная сделка. А что касается мужчины, о котором идет речь? Он один из лучших парней, которых я знаю. Нет никаких сомнений, что во время замужества у тебя будет все, что только можешь пожелать или в чем можешь нуждаться. Он позаботится о том, чтобы ты ни в чем не знала отказа, и ни на секунду не ожидая ничего взамен.

Я снова стону:

– Как это поможет принять решение?

– Просто делюсь фактами, детка, – Селеста сжимает мое колено. – Тебе нужно только решить, стоит ли сто тысяч долларов того, чтобы сковать себя узами брака. Ведь даже если не выходишь замуж по любви, ты должна отдаться этому полностью. Должна сделать так, чтобы все выглядело подлинно, а это означает играть роль преданной жены. И я знаю, что это не то, что тебе по душе.

Я хмурюсь:

– Я просто… не знаю, смогу ли это сделать. Я никогда не видела себя в роли жены.

– Может быть, потому, что еще не встретила подходящего человека. Или, может быть, брак – это не твое, и это тоже нормально.

– А ты?

– Я никогда и ничему не говорю «никогда». Не знаешь, куда тебя забросит жизнь, как будешь расти и меняться или кого встретишь.

Я киваю, давая словам Селесты проникнуть в сознание.

Она толкает меня плечом.

– Как думаешь, ты смогла бы пойти на такое?

– Как долго нам пришлось бы быть в браке?

Она крутит длинную прядь рыжих волос на указательном пальце.

– Это зависит от завещания дедушки. Адвокату Алекса пришлось бы изучить детали. Достаточно долго, чтобы все выглядело подлинно, я думаю.

– Что за человек так поступает со своим внуком? Он умирает. Какое ему дело до того, что произойдет с виллой?

Селеста хмыкает.

– Мои родители продали бы меня в обмен на виллу. У некоторых из нас дерьмовые семьи.

Я поднимаю руку над головой.

– Аналогично.

– Дай угадаю, – она делает глоток кофе из кружки на тумбочке. – У тебя проблемы с отцом. Он ушел, когда ты была маленькой, и теперь не доверяешь ни одному мужчине, которого встречаешь.

Я выдавливаю из себя смешок.

– Прямо в точку.

– Но у тебя также есть кое-какие проблемы с мамой, – она закрывает один глаз. – Я бы сказала, она не очень хорошо справилась с разрывом и встречалась с кучей неудачников, которых ты ненавидела.

Я киваю.

– Впечатляет.

Она перебрасывает волосы через плечо.

– Это дар.

– Достаточно обо мне. Думаю, тебе нужно рассказать, что происходило между тобой, Джейсоном и его женой прошлой ночью. Я видела, как вы трое вместе танцевали, и, честно говоря, это было горячо.

Ее бледные щеки приобретают розоватый оттенок, когда Селеста смеется.

– Золушка не помогает Крестной Фее. Все наоборот.

– Ага, – я смотрю на нее исподлобья. – У меня тоже есть дар, и это замечать чушь.

Она поднимает взгляд к потолку и качает головой.

– Мы просто друзья. Уже давно. Они женаты, а я – третье колесо. Так было всегда, и так будет.

– Ладно, – я поднимаю руки в знак поражения, не желая подталкивать ее к разговору о чем-то настолько личном. – Что скажешь, закажем еду в номер и еще немного насладимся люксом для хоккеистов?

– Я не против.

– Итак, теперь, когда знаешь всю историю, что, по-твоему, мне делать? – черный мейн-кун, развалившись на моих коленях, не предлагает ничего, кроме большого, скучающего зева. – Спасибо за помощь, Дэш.

Мы с Селестой провели весь день, набивая животы теплой и вкусной едой, а заодно смотрели рождественские фильмы на гигантском телевизоре. Но теперь, когда я снова в квартире, наедине со своими мыслями, нужно сесть и принять серьезное решение.

Естественно, чтобы оттянуть момент, я беру телефон и пишу в групповой чат.

Я: Каково это – быть замужем, Кэсс?

Кэссиди: Ничего особенного, на самом деле…

Кэссиди: Но супружеский секс – ГОРЯЧ!

Кэссиди: Кажется, ты скоро сама об этом узнаешь.

Селеста: О черт. Ты решила выйти замуж за Крум Кейка?

Я: Не знаю. Все еще думаю.

Кэссиди: Тебе стоит это сделать.

Я: Вместо того, чтобы ходить на двойные свидания с тобой и Трентоном?

Кэссиди: Абсолютно. Думаю, это может быть действительно хорошим вариантом.

Кэссиди: Как в неком социальном эксперименте.

Я: Моя жизнь – не эксперимент.

Кэссиди: Я просто хочу выразить мысль… кажется, брак мог бы принести тебе пользу.

Кэссиди: К тому же, разве ты сможешь отказать Александру? Он такой достойный молодой человек.

Селеста: Поддерживаю. У него глаза, как у преданного пса.

Селеста: А ты обратила внимание на великолепные формы?

Кэссиди: Точно-точно. Он очень привлекателен.

Кэссиди: Хотя у Трентона они еще лучше.

Кэссиди: Извините, это писал Трентон. 🙄

Я: Фу, скажи мужу покинуть наш групповой чат.

Кэссиди: Ладно, я понимаю, что тебе нужны деньги, так что это беспроигрышный вариант.

Я: Ну, я не являюсь поклонницей собак, так что его взгляд не производит впечатления.

Я: Но да, зад у него шикарный.

Я: Он и байкер, и хоккеист… это несправедливо.

Селеста: Как это – ты не поклонница собак? Они буквально лучшие животные на свете.

Я: Я могу назвать еще трех животных, которые круче собак.

Селеста: Давай.

Я: Дельфин. Слон. Лев.

Я: Бум.

Кэссиди: Но ведь никого из этих животных нельзя завести в качестве домашнего.

Я: НА ЧЬЕЙ ТЫ СТОРОНЕ?

Кэссиди: На стороне любой собаки.

Кэссиди: Спорим, кот даже не вышел тебя встретить, когда вернулась с работы.

Я: Он у меня на коленях, большое спасибо.

Я: Он король. Не сидит и не бегает за мной, как холоп.

Я: И твое мнение не учитывается. Твой попугай буквально заклевал своего сородича до смерти.

Селеста: Покойся с миром, Кэнди.

Кэссиди: Кот буквально сожрет твое разлагающееся тело, если умрешь.

Кэссиди: Никакой преданности.

Я: Когда речь заходит о выживании, он делает то, что должен.

Селеста: Давайте проведем голосование. Все, кто за то, чтобы Ария фиктивно вышла замуж за Крум Кейка, поставьте «Я».

Селеста: Я!

Кэссиди: Я!!!!!

Селеста: Думаю, ты уже знаешь ответ.

Селеста: Можешь просто написать ему.

Я со стоном откидываюсь на спинку дивана.

По сути: я была бы безумной, если бы отказалась от ста тысяч долларов. Думаю, жить с сожалением о том, что не сделала этого, было бы хуже.

Вот почему я беру телефон с подлокотника и набираю сообщение для Александра.

Я: У меня есть вопросы…

Я: Но, кажется, я согласна.

Глава 10

Александр

– Папочка, это твое лучшее плетение.

Я улыбаюсь, глядя на свою работу.

– Думаю, ты права, малышка.

Храни господь отцов-блогеров на Ютуб, которые размещают уроки по прическам. Научиться укладывать локоны Джулианы – одно, но научиться делать французскую косу – это совсем другое.

Я поворачиваю ее так, чтобы Джулиана стояла лицом ко мне на столешнице в ванной.

– Давай в последний раз пробежимся по списку. У тебя есть зубная щетка?

Джулиана поднимает один пальчик в воздух.

– Есть.

– Пижама?

– Есть.

– А как насчет маленькой Элли? Ты ее собрала?

– Есть, – ее пухлые губки складываются в улыбку. – А вдруг я буду скучать по настоящей Элли? Я никогда раньше не спала без нее.

– Я знаю, что твоя первая ночевка в гостях – это важное событие, но думаю, тебе будет так весело, что не останется времени скучать по настоящей Элли. А если соскучишься, можешь обнять ее плюшевую версию.

– Обещаешь, что будешь обнимать ее в большой кровати?

Я выставляю мизинец:

– Обещаю.

Она обхватывает моим мизинцем свой маленький пальчик и целует большой палец.

– А чем ты будешь заниматься, папочка?

– Сидеть здесь, гулять с Элли.

– Ты будешь скучать, когда меня не будет?

– Конечно, буду. Я всегда скучаю по тебе, когда мы в разлуке. Но очень рад, что ты пообщаешься со своими школьными друзьями.

Как бы я ни ненавидел мысль о том, что моя маленькая дочка уже достаточно взрослая для того, чтобы ночевать у подруги, я безумно рад, что вечером придет Ария.

Тело было наэлектризовано волнением с тех пор, как она прислала сообщение, в котором сообщила, что хочет поговорить о соглашении, о фиктивном браке.

Думал ли я о том, как буду рассказывать, что у меня есть ребенок? Нет. Думаю ли я, что Ария нормально воспримет это? Тоже нет.

Но написал Кэссиди и спросил, какое любимое блюдо у Арии, поэтому надеюсь, что стряпня сможет убедить ее заключить эту сделку.

Энни прислоняется к дверному косяку с пальто Джулианы в руках, и ее брови взлетают вверх.

– Вау, кажется, это твое лучшее плетение.

Я расправляю грудь:

– Спасибо. У меня начинает получаться.

– Практика делает тебя лучше. Верно, папочка?

Я снимаю Джулиану со стола и ставлю на пол.

– Верно. Нет предела совершенству, но…

– Ты всегда можешь приложить усилия, – заканчивает она.

Энни улыбается и качает головой:

– Ну ладно, Джулс. Попрощайся с папой. Пора на взрослую пижамную вечеринку.

– Взрослая пижамная вечеринка! Взрослая пижамная вечеринка! – скандирует она.

Я приседаю перед ней и беру нежное личико в ладони.

– Веди себя хорошо, и не ешь слишком много конфет, чтобы не заболел живот.

– Я буду самой лучшей девочкой на свете, папочка. Вот увидишь. Я покажу всем, какая молодец на взрослой пижамной вечеринке.

– Я знаю, что так и будет, малышка, – я заключаю ее в объятия, крепко прижимаю к себе и вдыхаю полной грудью ее сладкий запах. – Я так сильно тебя люблю.

– Я люблю тебя сильнее.

– Нет, это невозможно. Я люблю тебя сильнее всего.

– Я люблю тебя больше, чем песчинок на всем свете.

– Я люблю тебя больше, чем травинок.

– Я люблю тебя до бесконечности.

Она взвизгивает, когда я беру ее на руки и держу над головой, как самолет, летящий по коридору:

– До бесконечности и дальше!

Мы позволяем Джулиане провести время с собакой, перед тем как Энни берет ее за руку и ведет на крыльцо.

Энни подмигивает мне.

– Удачно проведи время, Александр.

Мой живот сжимается в тугой комок.

– Так и сделаю.

Удачно.

Ничего удачного в этом нет.

Возможно, если бы Ария приходила на нормальное свидание, а не для того, чтобы обсудить крупную сумму денег, которую получит, если согласится вступить со мной в брак по расчету…

Но нет. Благодаря дедушке моя жизнь не может быть такой простой.

Я прибираюсь в ванной после ухода Энни и Джулианы, затем пылесошу собачью шерсть Элли с каждого квадратного дюйма дома, прежде чем убедиться, что в спальнях все в порядке. Не то чтобы я ожидал, что Ария пойдет в мою спальню, но ей, возможно, захочется осмотреть пространство, в котором будет жить в какой-то момент.

Я останавливаюсь в дверях комнаты Джулианы. Розовое и фиолетовое; принцессы Диснея; куклы и пазлы. Я пытаюсь представить, как Ария устраивает чаепитие в розовой пачке – потому что, очевидно, в этом доме мы не имеем права пренебрегать дресс-кодом на чаепитиях, – но не могу.

Это не сработает. Представить Арию в мире Джулианы будет все равно что втиснуть квадратный колышек в круглое отверстие.

Какого черта я делаю?

Нервы роятся, как пчелы, жаля меня и вызывая панику, сдавливающую горло.

Телефон вибрирует в заднем кармане. На экране загорается имя Кэссиди, и я лихорадочно провожу пальцем.

– Привет, Кэсс. Все в порядке?

– Да, просто проверяю, как у тебя дела.

– Пфф. У меня все в порядке. Не нужно проверять, – я вытираю вспотевшую ладонь о джинсы. – Тут все под контролем.

– Ты запыхался. Только что закончил беспокойную уборку, не так ли?

– Да, да, закончил.

Она хихикает.

– Все будет нормально, парень. У тебя все получится. Ты очаровательный, красивый и милый и…

Голос Трентона разносится через динамик:

– А твоя задница почти такая же крутая, как моя.

– В своих мечтах, Трент, – смеюсь я, сбрасывая часть напряжения в плечах. – Я просто нервничаю, потому что, так или иначе, ее решение имеет большой вес. Если Ария скажет «нет», я окажусь прямо там, где и начинал, под угрозой потери виллы. Если ответит «да», придется придумать, как сделать ее счастливой, защитить дочь и убедить весь мир, что это по-настоящему, и все это одновременно.

– Я знаю, это большое давление, – говорит Кэссиди. – Но ты должен постоянно напоминать себе о двух вещах. Во-первых, делаешь это во имя родителей, потому что они хотели, чтобы эта вилла была у тебя.

Я киваю.

– А во-вторых?

– А во-вторых, Ария – лучшая подруга в мире. Я знаю ее вечно и не позволила бы никому из вас ввязываться в это, если бы не верила, что все получится.

Я выпускаю длинную струю воздуха.

– Хотел бы я разделить твой оптимизм.

– Я знаю, что может показаться, что нет, но под всей этой ехидностью Ария – большая добрячка. Она носит свое отношение, как доспехи, но только для того, чтобы защитить большое сердце, которое под ними скрыто.

– Это помогает. Спасибо, Кэсс.

– Пиши, если что-то понадобится. У тебя все получится, Крум Кейк.

Проходит тридцать минут после вдохновляющей речи Кэссиди, и я чувствую себя спокойнее. Дом чист, о Джулиане позаботились на ночь, и еда пахнет восхитительно. Я справился со всем, что было в моих силах, и нужно отпустить то, что не могу контролировать. Постепенно. Мы не идем под венец завтра. Сегодня у нас просто разговор. Два друга, которые случайно ужинают.

Я могу это сделать.

Звенит звонок в дверь, и мое сердце замирает.

Я не могу этого сделать.

Элли громко лает, и я похлопываю ее по голове.

– Тихо, девочка. Не отпугивай ее.

Перекинув кухонное полотенце через плечо, я направляюсь к входной двери и делаю глубокий вдох, прежде чем распахнуть ее.

Ария одета в черный свитер, спадающий с одного плеча, подчеркивающий смуглую кожу и волосы цвета полночи. Темно-синие джинсы облегают изгибы и заправлены в черные ботинки. Ее фирменная красная помада заставляет прикусывать нижнюю губу, желая, чтобы вместо этого мог впиться зубами в ее губы.

– Вау, – выдыхаю я. – Ты выглядишь невероятно.

– А у тебя есть собака, – она заглядывает мне за плечо. – Большая собака.

– Она очень дружелюбная, – я бросаю взгляд через плечо на Элли, которая терпеливо сидит в нескольких метрах от меня. – Она слепая и полуглухая, так что может толкнуть тебя носом.

– Она из приюта?

– Да. Ее никто не хотел, и должны были усыпить. Я не мог допустить этого, – я отступаю в сторону и держу дверь открытой. – Пожалуйста, входи.

Она прижимает белую коробку к моей груди, когда входит внутрь.

– Я принесла десерт.

Я бросаю взгляд на квадратную коробку, и улыбка растягивается на лице.

Кексы.

Элли задирает нос в воздух, улавливая запах Арии. Она двигается к новому гостю и тычется ей в ногу. Затем подпрыгивает на задние лапы, высовывая язык.

– Долой, девочка, – я нежно сдергиваю ее вниз и виновато смотрю на Арию. – Извини. Она никогда этого не делает.

– Ничего страшного, – Ария отряхивает свитер. – У меня есть кот, так что она, вероятно, его чувствует.

Я чуть не выпаливаю, что Джулиана давно мечтает о кошке. Она просит котенка с тех пор, как у подруги Макайлы появился один в прошлом месяце. Но у нас и так хватает дел с Элли, и я ничего не знаю о кошках.

Вместо этого я говорю:

– Похоже, ты не любитель собак?

Ария морщит нос.

– Не особо. Они слюнявые и вонючие, – она бросает взгляд на Элли. – Без обид.

– Ничего, – я глажу Элли по макушке. – Я думаю, что кошки противные и злые.

Элли чихает, как будто соглашается.

Ария фыркает.

– Они независимые и элегантные.

Ну, прекрасное начало.

Я провожу ее по коридору на кухню.

– Хочешь бокал вина?

– О, да, черт возьми, – ее глаза скользят по комнате. – Я была удивлена, когда ты прислал адрес. Не знала, что живешь в пригороде.

– Здесь тише. Немногие знают, где я живу.

– Здесь определенно больше уединения, – она садится на стул у стойки. – и потрясающе пахнет. Из какого ресторана ты заказал еду?

Я бросаю взгляд на нее через плечо, когда тянусь к бокалу в шкафу.

– Я не заказывал.

– Ты умеешь готовить, Большой Парень?

– Умею, – я вытаскиваю пробку из винной бутылки с хлопком, наполняю бокал и передаю ей. – Меня научила мать. Я всегда находился на кухне, когда рос.

Она улыбается, обхватывая пальцами ножку бокала и поднося к губам.

– Ты приготовил по одному из ее рецептов?

Я жестом указываю на кастрюли, кипящие на плите.

– Спагетти с фрикадельками.

– Не может быть, – она спрыгивает со стула и подбегает к плите, заглядывая в кастрюлю, кипящую на конфорке, словно не веря. – О боже это мое любимое блюдо.

– Я спросил Кэссиди, что ты любишь.

Ее брови взлетают вверх.

– Почему просто не спросил меня?

Я пожимаю плечами.

– Хотел, чтобы это было сюрпризом.

– Не нужно было проходить через все эти хлопоты. Мы могли бы заказать пиццу.

Все эти хлопоты? Это просто ужин. Ей разве никто никогда не готовил простую еду?

– Накормить тебя – самое меньшее, что я могу сделать, если действительно собираешься выйти за меня замуж.

Она изгибает бровь.

– Ты предложил сто тысяч долларов. Этого более чем достаточно.

– Это всего лишь деньги.

– Говорит человек, у которого их полно.

– Я не это имел в виду, – я замолкаю и делаю медленный вдох. – Это серьезный шаг. Если согласишься выйти за меня замуж, вся жизнь изменится. Ты окажешься в центре внимания, и СМИ будут следить за каждым твоим действием или бездействием. Это будет сильно отличаться от той жизни, которую знаешь сейчас. И, конечно, деньги – это здорово, но я не хочу, чтобы ты думала, что это единственное, что получишь от меня. Мы вместе, и хотя брак будет фиктивным, отношение к тебе не изменится. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива и получала все необходимое, потому что помогаешь сохранить виллу родителей. Я был бы опустошен, если бы потерял ее, а ты даешь возможность удержать виллу. Так что для меня это больше, чем сделка. Я никогда не смогу достаточно отблагодарить тебя за помощь.

Ее темные глаза скользят между моими, как будто пытаясь понять, не несу ли я чушь.

Я позволяю это Арии.

Когда она наконец говорит, ее голос тих.

– Я почти уговорила себя не приходить сюда.

– Я очень рад, что ты этого не сделала.

Я протягиваю руку и накручиваю один из ее распущенных локонов на указательный палец, не в силах удержаться от того, чтобы хоть как-то до нее дотронуться. Мне хочется обнять Арию, обвить руками и прижать к себе, чтобы она могла почувствовать, как сильно я ценю то, что она здесь. Но Ария словно пугливое животное, и я не хочу отпугнуть ее, будучи слишком напористым. Я могу быть… интенсивным. А это не то, что ей нужно. Она выходит за меня ради денег, поэтому нужно держаться на максимальном расстоянии.

Я опускаю руку и поворачиваюсь, чтобы повернуть ручку и погасить пламя под кастрюлей.

– Кроме того, ты бы пропустила восхитительный ужин, над которым я так усердно трудился.

– Восхитительный, да? – она смеется, и часть напряжения покидает помещение. – Я буду судить об этом сама. Где тарелки? Я накрою на стол.

Я провожу ее по кухне, пока сливаю воду со спагетти и перемешиваю соус. Затем мы переносим все в столовую. Элли трусит к кровати и ложится недалеко от стола.

– У тебя красивый дом, – говорит она, садясь напротив.

– Спасибо, – я наблюдаю, как Ария накручивает спагетти на вилку. – Ты говоришь это так, как будто удивлена.

– Он просто не производит впечатление типичного дома холостяка-хоккеиста.

– А какие же производит?

Ее глаза рыскают по столовой.

– Я бы подумала, что здесь живет парень по имени Дэн. Он бухгалтер или что-то в этом роде, связан с финансами. У него есть жена по имени Бренда и двое детей – Сойер и Джексон. Они возят детей на бейсбольную тренировку. Может быть, Дэн – тренер. Бренда определенно мама в родительском комитете. Она печет для всех школьных мероприятий, а Дэн по воскресеньям играет в гольф.

Я моргаю.

– Как-то подозрительно конкретно.

Она ухмыляется, поднимая вилку ко рту.

– Как я уже сказала, это место – совсем не холостяцкая берлога.

Она не так уж далека от истины.

Это идеальное время рассказать о Джулиане…

– О боже, – Ария прижимает руку ко рту, жуя. – Так чертовски вкусно. Святое дерьмо.

Мои брови поднимаются.

– Да? Тебе нравится?

Она разрезает фрикадельку пополам и заталкивает в рот вместе со спагетти, которые все еще там.

– Не могу поверить, что ты это приготовил. Лучший соус, который я когда-либо пробовала.

– Рад, что тебе нравится, – я с удовольствием наблюдаю, как Ария стонет над приготовленной едой, гордость распирает грудь. – Но чего я не понимаю, так это того, из всех блюд, которые существуют на свете, почему спагетти с фрикадельками – твое любимое?

Она накручивает на вилку еще одну порцию спагетти.

– Мама никогда не готовила, разве что замороженную пиццу или что-то такое, что можно было подогреть в микроволновке. Но я видела по телевизору, как семьи собираются, чтобы вместе поесть, и казалось, что они всегда едят большую миску спагетти. Просто выглядят… счастливыми. И думаю, что это то, чего у меня никогда не было – большой семьи, обедов домашнего приготовления. Отец отдыхал со своей настоящей семьей, а мы с мамой ели рамен¹³ каждый вечер.

Я глотаю, кладя вилку на стол.

– Сочувствую, что он оставил вас.

Она пожимает плечами, как будто ее это не волнует.

– Он лживый кусок дерьма. Я рада, что отец ушел, прежде чем с ним познакомилась.

Я никогда бы не смог поступить так с Джулианой. Меня тошнит от одной мысли об этом.

Она прочищает горло, возвращая меня в настоящее.

– Итак, как долго нам придется быть в браке? Я разговаривала с Селестой, и она сказала, что брак должен быть достаточно долгим, чтобы выглядеть законным. Но кто определяет, что законно?

– Я не уверен, – я снова беру вилку. – В завещании ничего не говорится о том, как долго я должен находиться в браке. Просто говорится, что должен быть женат, чтобы получить виллу. Так что думаю, это нам на руку.

Она кивает, жуя.

– Думаю, шести месяцев-года будет достаточно. Всегда слышишь о том, как знаменитости быстро женятся и разводятся.

Я давлюсь куском спагетти.

– Ты готова быть со мной на протяжении этого времени?

– Ты же не хочешь, чтобы дедушка отказался от условий?

Она отхлебывает вино, прежде чем продолжить.

– Мы должны показать ему, что серьезно настроены. Ты получишь виллу, и он ничего не сможет с этим поделать. Нужно играть по-крупному или не играть вовсе.

Уголки моих губ растягиваются в улыбке.

– Вот она – моя язва.

Она закатывает глаза и прячет улыбку за бокалом с вином.

– Честно говоря, я делаю это исключительно из эгоистичных соображений. Сто тысяч и такая домашняя еда, как эта? Год будет каплей в море.

Я смеюсь.

– Ты должна сообщить, какие другие блюда тебе нравятся. Я позабочусь о том, чтобы холодильник был полон, пока я на выездных играх.

– Мне придется ездить с тобой на выездные игры? – она покусывает нижнюю губу. – Не знаю, как часто смогу отпрашиваться с работы.

Я подаюсь вперед, опираясь локтями на стол.

– Делай то, что в твоих силах. Я был бы рад видеть тебя там, будь то выездная или домашняя игра. Но если не хочешь, то ничего страшного.

Она крутит ножку бокала, глядя на него.

– А как насчет сна? Мы будем делить одну кровать?

– У меня хорошая гостевая комната. Вообще-то, их несколько. Ты можешь выбрать любую и чувствовать себя как дома. У тебя будет своя собственная ванная комната и столько личного пространства, сколько захочешь.

– Хорошо, потому что… – она делает паузу и поднимает указательный палец. – Ты это слышишь?

Я оглядываю комнату, напрягаясь.

– Что?

– Похоже на жужжание.

Телефон.

Я вскакиваю из-за стола и бросаюсь на кухню. Сейчас мне может звонить только один человек. Разумеется, на экране уже есть два пропущенных звонка, а телефон звенит в руке третий раз.

Я провожу пальцем по экрану.

– Энни, что случилось?

Звук вопля Джулианы разносится через динамик.

– Папочка!

– Что случилось? Что происходит?

– Джулиана упала, когда прыгала на кровати, – говорит Энни. – У нее болит рука. Я еду в больницу. Мы должны быть там через восемь минут.

– Я встречу вас. Все в порядке, крошка. Папа едет. Скоро увидимся.

Черт, черт, черт.

Голос Арии напоминает, что я не один.

– Все в порядке?

Я качаю головой и сглатываю ком в горле.

– Извини, но мне нужно идти.

Она заходит на кухню и касается моей руки.

– Эй, что не так?

Я засовываю телефон в карман и смотрю в ее встревоженные глаза:

– Мне нужно уйти, чтобы побыть с дочерью.