Текст книги "Хоккейная сделка (ЛП)"
Автор книги: Кристен Граната
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Ее губы приоткрываются, а глаза расширяются.
– Но ты же не собираешься влюбляться в меня.
– Ты просто не видишь себя со стороны.
Она кусает нижнюю губу, глаза что-то ищут в моих. Как будто Ария не может даже представить, что мужчина может влюбиться в нее.
– Мне нужно думать и о Джулиане. Я еще не придумал, как объяснить ей, что ты живешь с нами, но знаю, что она привяжется. И не могу позволить ожидать, что мы будем семьей, понимая, что ты станешь в ее жизни чем-то большим, чем той, кто есть на данный момент. Я могу контролировать себя, но не то, что она чувствует. Так что, когда переедешь, нам придется держать границы четкими.
– А это значит, что нужно держаться подальше друг от друга.
Я киваю.
– Держаться подальше друг от друга.
Хотя это может оказаться самым трудным, что я когда-либо пробовал в своей жизни.
Глава 16
Ария
Запах свежеприготовленного попкорна витает в воздухе, дразня ноздри, когда мы с Кортни и Селестой сворачиваемся клубочком на диване. Кэссиди суетится рядом, держа в руках две переполненные миски воздушного лакомства.
Сегодня «Щеглы» дают пресс-конференцию, где игрокам предстоит обсудить многое. Они не только в разгаре сезона без поражений, но и весь мир недавно узнал, что защитник Джейсон Стамос состоит в полиаморных отношениях с Кортни и Селестой. А вчерашним вечером также выяснилось, что у Александра Крума есть девушка. Но самой большой бомбой, готовой взорваться на пресс-конференции, станет маленькая кудрявая девочка. Джулиана выходит из тени.
С самого утра я нервничаю за Александра. Он совсем не был похож на спокойного, собранного мужчину, каким бывает обычно, когда вечером появился в галерее, дрожащий и полный тревоги. Сердце разрывается, что вся тяжелая работа по сокрытию Джулианы пошла прахом из-за злобного деда и его хитроумного адвоката. Джулиана слишком невинна, чтобы оказаться в перекрестном огне этой ситуации, и Александр не заслуживает того, чтобы у него отняли выбор.
Но я верю, что принятие контроля и раскрытие новости собственноручно поможет Александру в долгосрочной перспективе.
Кэссиди повышает громкость на телевизоре, когда ребята занимают свои места за панелью. Начинаются вопросы по поводу хоккея, но я могу думать только об Александре в костюме.
Черт возьми, этот мужчина прекрасен.
Воспоминания о том поцелуе проносятся в голове уже в миллионный раз за сегодня. Это было так не похоже на него, так импульсивно. У него не было причины целовать меня. Никто не смотрел, чтобы запечатлеть это на камеру. Он сделал это, потому что не мог сдержать желания. Это было опьяняюще, и я хочу еще.
Но у меня не может быть большего.
Александр ясно дал понять, что мы должны сохранить платонические отношения. Хотя я не понимаю, как секс может привести к любви, признаю его желание установить границы, когда дело касается Джулианы. Через год все это закончится. Я вернусь к своей жизни, а он – к своей. Меньше всего я хочу, чтобы эта маленькая девочка думала, что я стану ее новой мамой, только чтобы в конце концов уйти.
Пальцы Селесты щелкают перед моим лицом.
– Ты в порядке?
Я резко поднимаю голову и моргаю, возвращаясь в настоящий момент.
– Что? Я здесь.
Она хихикает.
– Ты снова думала о том поцелуе, да?
Я потираю виски.
– Как будто мозг застрял на повторе.
– Хороший поцелуй способен это сделать, – говорит Кортни, улыбаясь Селесте. – Помнишь наш?
Селеста сияет.
– Никогда не забуду. Я была шокирована, что девушка, в которую была влюблена всю старшую школу, и вправду целует меня.
– А теперь взгляните на себя, – Кэссиди испускает мечтательный вздох. – Вместе, после того как все трое были лучшими друзьями в старшей школе.
– Занимаясь сексом с целью опубликовать это на порносайте, – добавляю я.
Щеки Кортни краснеют, как всегда, когда мы заводим разговор о новом сайте, который она создала. Мы дружим уже больше года, и она последний человек, о котором я бы подумала, что создаст приложение для знакомств с порнографическим содержанием. Я больше удивлена этим, чем тем, что они вместе, – предвидела это за километр.
– Ты сама-то не думала создать аккаунт? – спрашивает Селеста.
Я морщусь.
– Я почти на все согласна, когда дело доходит до секса, но размещать это в Интернете, чтобы каждый мог видеть? Не уверена.
– Тебе не нужно размещать это, – Кэссиди запихивает в рот горсть попкорна. – Можешь посмотреть, с кем совпала, а потом отправлять личные сообщения.
– Это было бы не совсем прилично для почти замужней женщины, как я, не так ли? – я закатываю глаза. – Я на год застряла в мире целибата22.
– Слушай! – Селеста жестом указывает на пресс-конференцию на экране. – Они только что спросили Крум Кейка о новой девушке.
Уверенный в себе и собранный, как всегда, Александр одаривает СМИ улыбкой.
– Мы с Арией встречаемся полгода. Познакомились через общих друзей и хотели сохранить все в секрете, пока не узнаем друг друга лучше.
– Насколько серьезны ваши отношения? – спрашивает репортер.
Дав ответ, который мы отрепетировали, он складывает руки на столе перед собой и говорит:
– Очень. Мы оба хотим одного и того же от жизни, и делаем друг друга очень счастливыми.
– Расскажите о ней, – выкрикивает кто-то другой.
– Она прекрасна, как вы все увидели по фотографиям. Но также невероятно умна, креативна и амбициозна. У нее большое сердце и та яростная независимость, которую я люблю, – улыбка Александра становится шире, когда он смотрит прямо в одну из камер. – Она – олицетворение всего того, что я искал в девушке.
Я ощущаю жар во всем теле, ерзая на диване и внезапно чувствуя себя стесненно в огромной квартире Кэссиди.
Девочки визжат, но Кортни замечает выражение моего лица.
– Ты в порядке?
Я киваю, выдавливая смешок.
– Да, это просто не то, что мы репетировали, – Селеста и Кэссиди обмениваются взглядами, а я тянусь вперед и залпом выпиваю стакан воды, стоящий на журнальном столике.
– Есть еще кое-что, о чем я хотел бы сегодня поговорить, – продолжает Александр. – То, что скрывал от всех, кроме своей сногсшибательной девушки.
В конференц-зале раздается смех, прежде чем воцаряется зловещая тишина в ожидании очередной горячей новости.
– У меня есть дочь.
Все в комнате ахают, а мое сердце замирает. Кэссиди протягивает руку и сжимает мою, поддерживающе поглаживая.
– Ее зовут Джулиана, и ей четыре года.
Вопросы начинают сыпаться, но Александр поднимает руку, чтобы заставить все замолчать. Он дрожит, и я всем сердцем желаю оказаться рядом.
– Долгое время я не хотел, чтобы она была в центре внимания. Честно говоря, и сейчас не хочу. Но также больше не хочу скрывать от мира самую важную часть своей жизни. Я хочу иметь возможность брать ее с собой на игры и выходить из дома, не беспокоясь о том, кто увидит нас вместе. Я хочу, чтобы ее жизнь была нормальной – или настолько нормальной, насколько это возможно для профессионального спортсмена.
– Я не буду обсуждать ее мать, так что можете не задавать этот вопрос. Она не участвует в нашей жизни, и больше вам знать не нужно, – Александр окидывает взглядом комнату, пока камеры щелкают. – Я сам выбрал этот образ жизни, и знаю, что пресса является его частью. Но Джулиана – всего лишь ребенок, и все, о чем я прошу, – это уважать ее частную жизнь.
МакКинли наклоняется и хлопает Александра по спине.
– И любому, кто не уважает его пожелания, придется иметь дело с командой.
Ребята смеются, а центр внимания смещается на Джейсона, который прочищает горло.
– Раз уж на то пошло, я тоже хочу раскрыть одну из своих тайн.
Мы с девочками смотрим, как Джейсон признается в любви и Кортни, и Селесте, одновременно снимая напряжение с новости Александра. Сидя там, он выглядит таким спокойным, слушая Джейсона, но я знаю, что в глубине души чувствует все, кроме спокойствия. Воспоминание о панической атаке сводит желудок, и я ненавижу, что меня не будет рядом, когда конференция закончится.
Я даже не могу начать рассуждать о том, почему меня это вообще волнует, поэтому быстро отправляю сообщение, зная, что Алекс прочитает его, как только выйдет оттуда.
Я: Глубокий вдох, Большой Парень. Я горжусь тобой.
Мы проводим остаток дня, празднуя полиаморные отношения Джейсона, Селесты и Кортни, ставшие достоянием общественности.
Но мысли постоянно возвращаются к Джулиане.
Ее жизнь изменится до неузнаваемости, маленький уютный мир вот-вот увеличится втрое. Я чувствую ответственность за то, чтобы помочь ей сохранить видимость нормальной жизни. Защитить.
Мать никогда не защищала меня от суровых реалий мира. Она дала понять с раннего возраста, что отец обманывал ее и не хотел меня. У меня не было роскоши жить в счастливом пузыре. Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы оградить Джулиану от боли и разочарования, то сделаю это.
Даже если означает поддерживать ее глупое представление о том, что сказки и принцессы существуют.
Я встаю с дивана.
– Мне пора.
Три пары глаз устремляются на меня.
– Куда собралась?
– Хочу быть рядом, когда Алекс вернется.
По какой-то причине мысль о том, что он один в большом доме, в панике после того, как уложит Джулиану спать, действительно беспокоит.
Он был со мной нежен и добр, и сейчас находится в дерьмовой ситуации. Алекс тоже заслуживает немного доброты.
Кэссиди вскакивает с дивана и бросается ко мне, заключая в медвежьи объятия.
– Люблю тебя, Ария.
Я отталкиваю ее.
– Фу. Прекрати. Не раздувай из мухи слона.
Она кивает, смахивая слезу с уголка глаза.
– Хорошо, не буду.
Я морщусь.
– Ты ненормальная.
После короткой остановки я прошу охрану отвезти меня к дому Александра.
Странно иметь телохранителя, повсюду шагающего следом, но Эдди почти ничего не говорит, и я не против не платить за «Убер».
Я останавливаюсь перед тем, как выйти из машины. Может быть, Александр хочет побыть один. Может быть, приходить сюда без предупреждения было не лучшей идеей.
– Все в порядке? – спрашивает Эдди.
Да, просто пытаюсь набраться смелости, чтобы выйти из машины.
– Да. Извини. Спасибо за поездку.
Я выгружаю пакеты из машины и несу их к воротам, прежде чем нажать кнопку звонка.
В динамике раздается женский голос:
– Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь?
– Эм, да. Я… Я Ария. Девушка Александра, – я смотрю в камеру, направленную в мою сторону. – Я знаю, что его еще нет дома, но надеялась…
Ворота распахиваются, прежде чем я успеваю договорить.
– Войдите! Войдите, – произносит женщина.
Когда я иду по дорожке к дому, в дверном проеме меня ждет невысокая, каштановолосая женщина с оливковой кожей и широкой улыбкой.
Джулиана пробегает мимо и бежит ко мне, а Элли следует за ней по пятам.
– Привет, Ария!
Я не могу сдержать улыбку, когда ставлю пакеты у ног и готовлюсь к удару.
– Привет, малышка.
Джулиана прыгает мне в объятия, а Элли врезается в ноги.
– Прекрати бегать! – ругает Джулиану женщина, Энни, когда спускается по дорожке к нам.
Я спотыкаюсь, но восстанавливаю равновесие.
– Пойдемте, давайте зайдем в дом, пока вы не простудились. Здесь очень холодно.
– Я не знала, что ты собираешься прийти, – говорит Джулиана, вырываясь из объятий и заглядывая внутрь пакетов у ног. – Ты принесла китайскую еду!
Я извиняющимся тоном смотрю на Энни.
– Извините, что пришла без предупреждения.
Она отмахивается и заключает меня в объятия.
– Очень приятно познакомиться, Ария. Меня зовут Энни.
Боже, что сегодня за день объятий?
Я понижаю голос, чтобы Джулиана меня не услышала.
– Я видела пресс-конференцию и просто хотела убедиться, что с ним все в порядке.
Она берет меня за щеки и отстраняется.
– Он будет счастлив, что ты здесь.
Мы проходим внутрь, Джулиана ведет нас, пытаясь нести один из пакетов с покупками, в основном волоча и болтая без умолку.
– Я люблю китайскую еду. Особенно лапшу. Папочка говорит, что мы не можем есть ее слишком часто, потому что это не очень полезно. Ты купила печенье с предсказаниями? Папочка прячет их за спиной и заставляет меня выбирать руку.
Когда мы входим в дом, Джулиана продолжает тараторить, но я теряю нить разговора, когда она перескакивает с одной темы на другую.
На кухне Энни показывает на ящик.
– Джулс, достань столовые приборы и накрой на стол. Я достану для тебя тарелки.
– Есть, мэм, – Джулиана отдает честь своей маленькой ручкой.
Энни хихикает, поворачиваясь ко мне.
– Я не смогла послушать все, потому что была с ней. Как справился Александр? Бедняжка так нервничал.
– Он молодец. Идеально отвечал на вопросы и выглядел так же спокойно и собранно, как обычно.
Энни вздыхает.
– Предсказуемо. Никогда никому не показывает, что у него на уме.
Мы видим, как Джулиана трусит обратно на кухню и тянется к тарелкам, сложенным на столешнице, напевая мелодию, совершенно не понимая, как изменится ее жизнь.
– Отвратительно, что дед поставил его в такое положение, – я сжимаю челюсти. – Эта маленькая девочка не заслуживает того, чтобы ее использовали в качестве пешки.
Энни сжимает мою руку.
– Думаю, ты дала Алексу хороший совет. Напомнила, что он может взять ситуацию под контроль. Он чувствовал себя таким беспомощным из-за всего, что дед добавил в завещание. Если бы могла, я бы сама прикончила его.
Я удивленно смеюсь.
– Черт возьми, Энни. Вы мне уже нравитесь.
Ее щеки краснеют, когда та прикрывает их ладонями.
– Прости, я не должна была так говорить. Вот какое первое впечатление произвожу.
– Не волнуйся. Согласна насчет убийства его деда.
Джулиана заглядывает на кухню.
– Аллоооо? Мы будем ужинать или что?
Энни резко оборачивается.
– Знай, маленькая мисс, нам не нравится, когда ты разговариваешь в таком тоне.
Джулиана хихикает.
– Просто шучу.
Энни поджимает губы.
– Ага. Иди в столовую и веди себя прилично.
Джулиана протягивает руку.
– Пойдем, Ария. Ты можешь сидеть рядом.
Я наблюдаю, как Энни накладывает Джулиане маленькую порцию лапши ло мейн23, нарезает на мелкие кусочки, а затем кладет пару соцветий брокколи на тарелку рядом с лапшой, также разрезая.
Джулиана морщит нос.
– Но я не хочу брокколи.
– Тебе нужно съесть только эти несколько кусочков, – Энни ставит тарелку перед ней. – Нет брокколи – нет печенья с предсказанием.
Она надувает губы, поворачиваясь ко мне.
– Ты любишь брокколи?
Я киваю, имея достаточно здравого смысла, чтобы солгать, и перебрасываю взгляд на Энни.
– Да, люблю.
Как будто видит меня насквозь, Энни кладет на тарелку ложку брокколи.
– Хорошо, тогда можете есть вместе.
Джулиана испускает скулеж, и я тут же присоединяюсь. Я стараюсь не допускать, чтобы что-нибудь зеленое проникло в мой рацион, но что-то подсказывает, что Александр строго следит за тем, как питается Джулиана, и не хочу баловать этого ребенка.
Я снимаю брокколи с тарелки за стебель и заталкиваю в рот, жуя и стараясь не задохнуться, когда показываю Джулиане большой палец.
– Сначала съешь это, а потом можешь запить лапшой.
Ее глаза загораются, когда Джулиана копирует меня, и мы обе корчим рожи, глотая.
Энни подмигивает мне.
– Ты отлично сюда впишешься.
Чертовски на это надеюсь.
Посреди обеда открывается входная дверь, и Джулиана соскакивает со стула.
– Папочка!
– Привет, малышка, – его голос звучит устало, и когда Алекс наконец появляется в столовой, я вижу доказательства напряженного дня на его лице.
Галстук полностью расстегнут, как и первые несколько пуговиц на воротнике. Волосы выглядят так, будто он проводил по ним пальцами миллион раз, а темные глаза имеют тусклый оттенок.
– Ария приехала. Она хотела сделать тебе сюрприз, – Джулиана машет рукой, показывая на меня. – И принесла китайскую еду!
Ноги Александра подкашиваются, когда глаза натыкаются на мне. На долю секунды я беспокоюсь, что Алекс будет зол из-за того, что я вторглась в его личную жизнь. Но выражение лица меняется, и глаза загораются так же, как и у Джулианы, когда она увидела меня идущей к дому.
– Привет, – я пожимаю плечами, потому что не знаю, что еще сказать.
– Привет, – его глаза мечутся по столу, прежде чем снова остановиться на мне.
Джулиана выскальзывает из его объятий и скатывается вниз по телу на стул.
– Ария и я сначала съели брокколи. А потом запили лапшой.
– Хорошая девочка, ешь овощи, – он наклоняется и целует ее в макушку, прежде чем обойти стол и сесть во главе.
– Папочка, скажи Арии, что она тоже хорошая девочка. Она съела брокколи.
Я ухмыляюсь и откидываюсь на спинку стула.
– Да, папочка. Назови меня хорошей девочкой.
Мои глаза расширяются, как только слова слетают с губ.
О, черт.
Энни давится пепси.
Александр открывает рот, но не издает ни звука.
Джулиана смотрит на отца, несомненно, ожидая, что тот назовет меня хорошей девочкой, и черт возьми, я тоже.
Вместо этого он вскакивает со стула и бросается в коридор.
– Я переоденусь, прежде чем есть.
Энни возвращает разговор к чему-то уместному.
– И так, Александр сказал, что ты собираешься открыть собственную художественную галерею.
Я качаю головой, глотая.
– Не в ближайшее время. Не думаю, что готова к этому.
– Я уверена, что в такое дело нужно вложить много сил, – она вытирает уголок рта салфеткой. – Мой муж раньше завешивал все стены нашего дома картинами. Он ненавидел смотреть телевизор, поэтому вместо этого сидел в гостиной и смотрел на произведения искусства.
Я не могу не заметить, что она говорит в прошедшем времени, и это понятие подтверждается словами Джулианы:
– Он умер.
– Мне жаль это слышать, – я смотрю на Энни. – Какие картины он собирал?
– Разные, но любимыми были абстрактные, – она смеется, качая головой. – Для меня это больше похоже на кучу каракулей, но он клялся, что все понимает.
Я улыбаюсь.
– У некоторых людей есть особый талант к интерпретации абстрактного искусства.
Джулиана втягивает в себя одну лапшу.
– Что такое абстрактное?
– Искусство, которое использует формы и цвета вместо изображений чего-то конкретного, – я вытаскиваю телефон из заднего кармана и гуглю пример. – Видишь? Это абстрактное искусство.
Она смотрит на телефон.
– Это похоже на каракули-скраббли24. Учитель говорит, что нам не разрешается так раскрашивать.
Александр влетает обратно в столовую в чертовых серых спортивных штанах и черной футболке «Щеглы».
– Люди платят большие деньги за эту белиберду, – Джулиана морщит нос. – Явно свихнулись.
Александр качает головой.
– Позволь угадать: дядя Мак научил тебя этому слову?
– Угу, – хихикает она. – Свихнуться.
– Скорее дядя Мак свихнулся, – бормочет Александр, прежде чем переключить внимание на Энни. – Как прошел день?
– Хорошо, как и всегда. У нее целый лист домашней работы.
Брови Александра поднимаются, когда он переводит взгляд на дочь.
– У моей большой девочки домашняя работа?
Она подпрыгивает, неспособная усидеть на месте больше минуты.
– Сегодня мне нужно обвести буквы «Б» и «Д». «Б» произносится «бэ», как б-б-банан. А «Д» произносится двумя разными способами. Мисс Келли использовала мое имя в качестве примера.
Энни смеется.
– Английский очень сложный.
Джулиана развлекает нас оставшуюся часть обеда, но я не могу не переводить взгляд на Александра. Он уделяет дочери все свое внимание, ни разу не доставая телефон и не говоря замолчать, а на заднем плане не включен телевизор.
Это настоящий семейный ужин – ничего похожего я никогда не испытывала испытывала.
Энни пытается убраться, когда мы заканчиваем есть, но Александр выпроваживает ее из кухни.
– Ты и так сделала более чем достаточно. Ты официально освобождена от обязанностей.
Я толкаю его бедром.
– И у тебя был долгий день, так что иди проводи время с дочерью. Я разберусь с посудой.
Энни смотрит на нас с порога со слабой улыбкой на губах.
– Она мне нравится, Александр.
Его темные глаза встречаются с моими.
– Да, мне тоже.
Джулиана врывается на кухню, держа в каждой руке по два печенья с предсказаниями.
– Папочка, сделай фокус!
Он поднимает ее на руки и сажает на стол, прежде чем взять печенье. Алекс подбрасывает их в воздух, жонглируя, пока Джулиана визжит от смеха. Затем прячет за спину и просит ее выбрать руку.
Она хлопает по левой руке, и он бросает ей печенье. Мы наблюдаем, как Джулиана разрывает обертку и открывает печенье, кусочки падают на пол, где Элли ждет, чтобы их слизнуть.
– Там написано… – Александр переворачивает маленький кусочек бумаги к себе. – Удача и процветание будут сопутствовать тебе.
– Что такое прос-ре-ри-ти? – спрашивает она, полностью коверкая слово.
– Процветание. Это означает успех, – он снимает дочь со стола и ставит на пол. – Который будет, если ты продолжишь есть брокколи и делать домашнюю работу.
Она закатывает большие глаза.
– Мое предсказание не про брокколи, папочка.
Я смеюсь над этим.
Александр оборачивается.
– Выбирай руку, Энни.
Она указывает на правую руку, и он отдает печенье.
– Ты всегда будешь окружена настоящими друзьями, – она наклоняется и обнимает Джулиану. – Это лучшее предсказание.
Александр поворачивается ко мне.
– Твой черед.
Я дотрагиваюсь до подбородка указательным пальцем.
– Левая.
Он протягивает печенье ладонью вверх, и я разрываю обертку. Предсказания глупы и бессмысленны. Мать всегда выбрасывала печенье вместе с пакетами из-под еды на вынос, поэтому мы их никогда не читали. Но под тремя парами глаз я знаю, что должна прочитать это с улыбкой.
– Скоро осуществится твоя мечта.
– Художественная галерея! – Джулиана вырывается из объятий Энни и врезается в мои ноги. – Твоя мечта осуществится.
– Возможно, ты права, – я похлопываю ее по макушке и бросаю бумажку на стол. – Хорошо, теперь очередь твоего папы.
Александр разламывает печенье.
– Искусство жизни заключается не в том, чтобы контролировать то, что с нами происходит, а в том, чтобы использовать это.
Я киваю.
– Видишь? Нельзя вечно все контролировать, Большой Парень.
– Где ты их взяла? – произносит он со смехом.
Да, предсказания были странно конкретными.
– Ну, было приятно познакомиться, Ария, – Энни делает шаг вперед и заключает меня в еще одни объятия. – Надеюсь, скоро увидимся.
– Взаимно, – я смотрю на Александра и показываю на раковину. – Я разберусь с посудой, а потом тоже свалю с глаз долой.
– Нет! – Джулиана обвивается вокруг моей ноги. – Ты не можешь уйти, пока не увидишь мою комнату. И я хочу показать домашнюю работу. Я очень аккуратно пишу. А потом можешь почитать мне сказку на ночь. Я покажу все свои мягкие игрушки. Ты можешь у нас переночевать?
– Полегче, тигренок, – Александр отрывает ее руки от моей ноги и поднимает на руки. – Ария может посмотреть твою комнату, но потом она должна уйти. Тебе нужно сделать домашнюю работу и принять ванну.
Она стонет.
– Почему она всегда должна уходить?
Вина скребет живот.
– А может быть, завтра после школы зайдешь в мою галерею? Я могу провести тебе индивидуальную экскурсию.
Ее кудряшки подпрыгивают, когда Джулиана резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
– Правда?
Я пожимаю плечами.
– Если папа сможет тебя отвезти.
Александр потирает затылок.
– Не знаю, готовы ли мы выходить на улицу.
– Пожалуйста, папочка, пожалуйста! Я хочу пойти!
– Не знаю, будешь ли ты когда-нибудь готов решиться на этот шаг, – говорю я, понизив голос. – Но папарацци не будут допущены внутрь галереи, так что там будет тихо и спокойно. Сэм даже может отвезти тебя к задней двери.
Его темные глаза бегают между мной и дочерью.
– Я подумаю.
Джулиана визжит и бросается на меня.
– Пойдем. Покажу комнату!
