Текст книги "Тепличный цветок"

Автор книги: Криста Ритчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

А я не хочу бить Ло.

Это та линия, которую я боюсь пересекать еженедельно.

Я открываю входную дверь собственным ключом. Поперек арки, соединяющей гостиную и кухню, натянут желтый баннер. С надписью: BON VOYAGE, ДЭЙЗИ. Неопрятные каракули похожи на почерк Лили. Баннер висит так низко, что приходится нагибаться, чтобы попасть на кухню.

Мой брат стоит возле плиты, разбивая яйца в большую миску. Коннор наблюдает за ним, держа стакан воды. Обычно он пьет красное вино, но с тех пор как Ло на реабилитации, Коннор не употребляет алкоголь рядом с ним.

– Эй, Бэтти Крокер, – говорю я, опуская свой шлем на барную стойку. – Где твой фартук?

Ло одаривает меня скупой улыбкой.

– Там же, где твои часы, – он отворачивается обратно к миске с яйцами. – Ты опоздал на час.

– Ага, я знаю, – говорю я. – Вы все оставили мне гребаные мерзкие сообщения.

Я очень сомневаюсь, что у тебя есть возможность взглянуть на часы, но ты опаздываешь уже на сорок шесть минут. Приезжай, и я с удовольствием тебя за это вознагражу. – Коннор

Если ты разочаруешь мою младшую сестру, я лично отрежу твои яйца и скормлю их кошке Коннора. – Роуз

Ты не мог бы приехать вовремя? Пожалуйста?? – Лили

Девочки начинают раздражаться. И я тоже не очень благосклонен к тебе. – Ло

– Мое сообщение было лучшим, правда? – спрашивает Коннор и улыбается, делая глоток воды.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы к чертям не закатить глаза.

– Лучшим было сообщение твоей жены.

– Это невозможно.

– Она сказала, что собирается скормить мои яйца Сэди, – я подхожу к Ло и разглядываю жарящийся на сковороде бекон и разложенное на тарелке печенье.

– Она слишком часто использует эту угрозу, – говорит нам Коннор.

Я заглядываю под полотенце, обнаруживая запеченный киш из шпината.

– Может, у меня и нет собственных часов, – говорю я, – но я знаю, когда наступает темное время суток, и крайне уверен, что никто из нас не страдает утренним похмельем. Так что зачем здесь... – я наклоняю миску к себе, – ...овсянка?

– Дэйзи захотела устроить завтрак вместо ужина, – объясняет Ло. – Так что мы готовим.

Я оглядываюсь, замечая, что в гостиной тихо.

– Ага? А где, черт возьми, девушки?

– Дэйзи в гараже. А Роуз с Лили в ванной, – спокойно отвечает Коннор.

– Почему они, блин, вместе в ванной?

Ло качает головой.

– Я пытался спросить об этом же, и Роуз аргументировала данную потребность женской менструацией. А потом просто захлопнула дверь у меня перед носом.

Коннор отвечает:

– А я был достаточно умен, чтобы не спрашивать об этом, – он прислоняется к шкафчику, как всегда выглядя идеально в своих черных слаксах и белой рубашке. Парень выглядит на все свои деньги – а это свыше чертова миллиарда долларов наследства компании его матери.

– А ты, принцесса, боишься загадить корону и потому не помогаешь Ло? – спрашиваю я, воруя кусочек яблока из фруктового подноса.

– Я предлагал разбить яйца, но Ло сказал, что из них не получится нормальные сабмиссивы, – говорит мне Коннор.

И вот сейчас я, конечно же, закатываю глаза.

– Мог бы лучше использовать свои умения на практике, – говорит Ло, передавая Коннору миску с яйцами и венчик.

Я иду к холодильнику и достаю пакет с апельсиновым соком, замечая краем глаза, как Ло что-то шепчет Коннору. Они затыкаются, когда видят, что я наблюдаю.

– Что? – спрашиваю, откручивая крышку пакета. Уже не впервые они сплетничают, словно гребаные девчонки. Мы все крайне выборочно делимся друг с другом информацией.

– Мы говорили, – говорит Ло, выступая перед Коннором.

Коннор невинно взбивает яйца.

– Вы говорили? – повторяю я, глядя на них поочередно. – Ладно, не обращайте на меня внимания. Я же не знал, что кто-то из вас умеет говорить.

Ло игнорирует мой сарказм и наклоняет голову.

– Мы просто думаем, что это странно.

Я хмуро смотрю на них.

– Ты мог бы выражаться немного поконкретнее, Ло. Я не могу понять, о чем идет речь с твоих двух слов.

– Прости, – говорит Ло сухо. – Я забыл, что ты не Коннор.

Коннор улыбается.

– Ну и зачем ты сейчас делаешь комплимент его интеллекту? – спрашиваю я брата. – Разве недостаточно того, что все должны лицезреть его сертификат общества Менса (организация для людей с высоким коэффициентом интеллекта – прим.пер.), висящий на стене в гостиной? – а рядышком висит такой же сертификат его жены. Они оба раздражающе умные люди.

Коннор вставляет:

– Мне не нужны подтверждения того, что я умнее всех вас. Я и так знаю, что это правда.

– Так зачем было вешать сертификат? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Он хорошо смотрелся на стене.

Я качаю головой.

– Это гребаное чудо, Кобальт, что я до сих пор тебе не врезал.

– Итак, вернемся к делу, – говорит Ло, пристально глядя на меня.

Я хватаю стакан из шкафа. Блядь, он же не в курсе, правда? Мое сердце начинает учащенно биться. Как бы он мог узнать, что я сплю в кровати Дэйзи? Он не мог. У меня просто чертова паранойя. Это информация, которой я никогда не захочу с ним поделиться.

– И что это за дело? – я наливаю апельсиновый сок, слушая Лорена.

– Мы считаем странным то, что ты давно не приводил к нам девушек.

Я хмурюсь. Так вот в чем вопрос?

– Ну и что?

Ло переминается с ноги на ногу, выглядя немного смущенным.

– А то... что ты обычно встречаешься с кем-то, меняя девушек раз в неделю.

– Знаешь, что, – говорю я брату, – вот поэтому я, черт возьми, и не живу больше со всеми вами, – я поднимаю вверх палец. – Во-первых, мне нравится моя приватность, а это значит, что я не стану вас знакомить с той парой женщин, с которыми встречаюсь каждый месяц, – я поднимаю второй палец. – Во-вторых, вам всем нравится раздувать из мухи слона. И в-третьих... – я опускаю первые два пальца и показываю им средний.

После чего разворачиваюсь к парням спиной и медленно попиваю апельсиновый сок.

Только что я соврал своему брату.

Это схоже с прогулкой босяком по горящим углям. Мне ненавистно лгать ему, и я поступал уже так раньше. Но с каждым разом не становится легче. Я буквально вижу, как раскалился воздух, размывая грани наших с Ло отношений. Но я не наш отец, я не стану ранить своих сыновей ради собственной репутации.

Я лгу, чтобы защитить Дэйзи.

Чтобы защитить Ло.

Я лгу, потому что ложь, в данном случае, ранит меньше правды. И когда правда выйдет на поверхность, я хочу быть уверенным, что Ло будет достаточно силен, чтобы принять ее. Прямо сейчас же, он еще даже и не близо к этой стадии.

Так что я не могу сказать: Да, мужик, я перестал встречаться уже как четыре гребаных месяца тому назад, потому что был слишком занят, заботясь о младшей сестре твоей девушки, потому что ночевал у нее дома и даже спал с ней в одной постели, просто чтобы она, бля, так сильно не боялась. И я не скучаю по тем другим девушкам, я скучаю по сексу.

Я не привык мастурбировать каждый чертов день.

– Рик, – говорит Коннор, и я оборачиваюсь, встречаясь с ним взглядом и понимая, что в его лице есть некое осознание происходящего и подозрение. – Это просто странно. Ты тот, кого я называю серийным любовником, также как и Дэйзи; но с тех пор как она достигла совершеннолетия и переехала в твой квартирный комплекс, никто из нас не видел тебя с какой-то другой женщиной.

– Ну и что? – говорю я, глядя то на Коннора, то на Ло. – Ватсон и Холмс? Мне неприятно рушить ваши иллюзии, но нет никакой хреновой тайны за семью печатями.

– Прекрати нести всякую чушь, – говорит Ло. – Это странно, и ты знаешь...

– Я не с ней, – перебиваю я. – Я не трахаю Дэйзи. Я не прикасаюсь к ней. Я обещал тебе, что не сделаю этого, – мы проходили это около двух лет тому назад. Но Ло по-прежнему смотрит на меня, словно я в шаге от предательства, словно я предпочту ему какую-то девушку, словно я собираюсь пересечь огромную долбанную черту и разрушить наши с ним отношения.

Но я не собираюсь. И, черт возьми, не хочу. Потому что в конце дня, если мы с Дэйзи будем вместе, а потом что-то пойдет не так, и мы расстанемся, я потеряю своего брата. Она ему как младшая сестра. Он вырос с девочками Кэллоуэй. Дэйзи знает его всю свою гребаную жизнь. А я знаю Ло всего три года. И бога ради, я именно тот, кого вышвырнут на помойку. Все запутано. И ничто это не изменит. Мой член твердит одно. Тогда как разум говорит иное. У меня есть нравственные нормы. Ло неоднократно меня предупреждал. У меня есть пять пунктов против и ни одного за.

И что, вашу мать, я собираюсь с этим делать?

– Ладно, – говорит Ло, наблюдая за мной, хмурясь и замечая в моем взгляде гнев.

Черт возьми, я такой испорченный. Если он когда-то узнает, что я сплю в постели Дэйзи, что я практически ее сосед по комнате, то на хрен убьет меня. На самом деле, зная извращенный ум Лорена Хейла, убийство могло бы стать неплохой опцией, и я думаю, что позволил бы ему это.

– Послушайте, – говорю я Лорену и Коннору, – я встречаюсь с девушками в течение недели, иногда даже по два раза, если они не выносят мне мозг. Но тем не менее, я не собираюсь тащить кого-то из них в Принстон, чтобы познакомить с вами. Вот серьезно. Отношения связывают вас с кем-то, кто должен иметь для вас хоть какое-то значение, – мой взгляд пробегает по выражениям их лиц. – А я не нашел еще девушку, с которой хочу связать свою жизнь, и даже не знаю, смогу ли ее когда-то найти.

– Ты найдешь, – говорит Ло, уверенно кивая, словно пытается убедить в этом самого себя.

– Все будет в порядке, даже если я никого такого не повстречаю, – я и так окружен людьми, о которых беспокоюсь. Этого может быть достаточно.

Пристальный взгляд Ло встречается с моим.

– Ты не будешь одинок вечно.

Он произносит это, как заявление. Думаю, Ло хочет лучшего для меня, но с другой стороны, мне кажется, что эта часть его натуры сражается с эгоистичной стороной моего брата. Той, что говорит ему: Мне нужны все 100% тебя, или я пойду ко дну.

– А что если буду? – говорю я. – Ло, я не вырос вместе с Лили Кэллоуэй. У меня не было лучшего друга, который бы затем стал моей девушкой, – Лили жила буквально по соседству с Лореном; друг семьи, которому он доверял во всем. Сейчас они помолвлены. Я не завидую их отношениям, базирующимися на взаимной зависимости, но благо с годами переросшими в более здоровую связь.

Я просто осознаю, что Ло отличается от меня, даже при том, что мы во многом схожи.

– Я, пиздец как, привык полагаться на самого себя, – добавляю я.

Ло просто качает головой, словно я – идиот, потому что не стремлюсь к чему-то большему. Но возможно, я не заслуживаю большего. Возможно, моя цель в этой гребаной жизни – помочь моему брату встать на ноги.

Коннор передает Ло миску со взбитыми яйцами, а мой брат не решается вылить их в унитаз.

– Давайте подождем, пока придут девочки.

– Как дела у Лили? – спрашиваю я.

Брат ставит миску на столешницу.

– Лучше, чем у меня, – он потирает затылок. – Она пытается остановить воздействие на меня отца и алкоголя, но если честно, это иногда просто чертовски сложно, – его янтарные глаза обращены ко мне. – Его юристы сказали, что не могут связаться с тобой, чтобы задать несколько вопросов. Я ответил им, что ты не хочешь привлекать к себе внимание.

– Спасибо, – говорю я.

Ло пожимает плечами.

– Ага, обращайся.

Я провожу руками по волосам, ощущая на себе взгляд Коннора, будто он блядский психиатр. У меня много проблем, ладно? Я не хочу видеться с отцом, и сейчас связующим звеном между нами служит Ло.

– Я пойду проверю, как там Дэйзи в гараже, – говорю я им, избегая разговора, в котором парни точно попытаются убедить меня увидеться с Джонатаном Хейлом. И к тому же, я хочу, бля, узнать, что она там в одиночку делает.

– Скажи ей, что еда почти готова, – говорит Ло.

Я киваю, направляясь к запасному входу.

У каждого есть своя роль, и я знаю свою – следить за Дэйзи и Ло.

Я просто не хочу когда-то встать перед выбором между ними.

Но если этот день все же настанет, тогда убейте меня.

ГЛАВА 5

РИК МЭДОУЗ

Я закрываю за собой дверь и практически сразу нахожу Дэйзи. Она сидит на своем припаркованном Ducati, таком же как и мой, только ее мотоцикл красный, а мой черный. Она прислонилась спиной к бачку с топливом, а на коленях у нее лежит карта, между зубами зажат колпачок от маркера.

Ее беспечная натура всегда, пиздец как, притягивает меня, даже когда я желал бы оставаться на приличном расстоянии. И тут отнюдь не помогает то, что девушка вытянула ноги. Я так безумно рад, что она сейчас ни с кем не встречается. Я буквально ненавижу ее бывших парней и ненавижу тех мужчин, что глазеют на нее, как на ту, с кем верят, что могут трахнуться. Они не могут. Она вне их гребанной лиги, и однако, она все еще отлично их развлекает.

И это меня раздражает.

– Ты же знаешь, что вечеринка внутри дома, – говорю я грубо, – и ее устроили для тебя, – я иду по бетонному полу прямо к ней.

– Знаю, – бормочет Дэйзи, а затем выдает, – Роуз и Лили закрыли двери прямо передо мной, когда я пыталась войти в ванну вместе с ними. А Коннор с Ло выглядели так, словно хотели поговорить о чем-то наедине, так что я посчитала, что позволю всем обсудить свои дела.

Я хмурюсь.

– Зачем твоим сестрам так поступать?

– Лили на пять лет меня старше, а Роуз на семь, – говорит Дэйзи, пожимая плечами. – Я привыкла, что они меня отталкивают. Это синдром младшего ребенка. – Она садится и подает мне карту.

Я быстро разглядываю ее.

– Это для твоего путешествия по Калифорнии, – объясняет Дэйзи. – Я пометила некоторые места, которые должны быть клевыми.

– А еще ты нарисовала чертов смайлик на Северной Дакоте.

– Только потому что Северная Дакота – самый счастливый штат. Все это знают, – она усмехается, и в ее глазах мерцает свет, чего не было уже долгое время. Это так красиво, что не выразить словами. По ночам этот свет понемногу угасает. Словно Дэйзи Кэллоуэй работает от солнца.

– Кто такое сказал? – спрашиваю я, складывая карту и засовывая ее в задний карман.

– Я прочитала это где-то, – говорит она. – Забыла точно где, но уверена, что источник был надежным.

– Ага, и это сказала девушка, ежедневно читающая гороскоп.

Она театрально ахает.

– Откуда ты это знаешь? Ты читал мой дневник?

– Нет, я просто сплю в твоей кровати.

– Я думала, что это был другой парень, – шутит она.

Я внимательно разглядываю ее позу поверх мотоцикла, то, как ее ноги раскинуты по разные стороны от сиденья, то, как они напряжены в неподвижном положении. Раньше я уже ездил вместе с ней на таком же мотоцикле. И вместо того, чтобы обнять меня за талию или грудь, Дэйзи хваталась за мои бедра. Мне все время приходилось убирать ее ладони подальше от своего члена.

Ей нравится дразниться, наблюдать за тем, насколько сильно она сможет толкнуть меня; ни одна девушка не играла со мной так, излучая уверенность. И это на хрен сводит меня с ума, мне невольно хочется еще чаще находиться рядом с ней, подсознательно стараться создать те моменты компромисса, что вызывают у нее такую неистовую радость.

Но между нами есть негласное понимание. Мы оба знаем, что не можем пересечь некую черту.

– Ты приглашаешь и других парней к себе в кровать? – спрашиваю я, приподнимая брови. Злость разливается болезненным жжением в мышцах, когда представляю всех тех неудачников, с которыми она была, которые трахали ее, были намного старше ее. Не думай об этом.

– В последнее время нет, – ее огромный свитер сползает с плеча, оголяя его, он почти что манит меня прикоснуться к Дэйзи. – Упс.

Мое тело напрягается, и все, что останавливает меня от активных действий, так это воображаемый образ незнакомого парня, возбуждающегося при виде ее снимков. Я не хочу быть одним из таких парней.

Она поправляет свою рубашку, и я читаю надпись у нее на груди: У-ла-ла.

Где-то год назад Дэйзи начала покупать одежду с фразами – это ее своеобразный способ общения с папарацци. И это мило.

– Ты ездил раньше вот так? – спрашивает она, игриво улыбаясь.

– Задом наперед?

Дэйзи кивает.

– Нет. Я не хотел убить себя в результате очередной пришедшей в голову безумной идеи, – говорю я сухо.

– А мне кажется, было бы прикольно так сделать, – отвечает она на мой сарказм. – Но тебе придется тоже сесть на мотоцикл, чтобы вести его, – ее зеленые глаза становятся нереально большими. – Может попробуем?

Я не отказываю ей в реализации этих диких фантазий. На прошлой неделе мы сняли колеса со скейтборда и попытались балансировать на грани мусорного бака. На самом деле это было веселее, чем звучит. Но данная затея – я на мотоцикле с сидящей ко мне лицом Дэйзи – крайне интимна. Я даже не знаю, осознает ли она это.

– Моя голова может столкнуться с твоей, – говорю я. – Мне будет сложно дотянуться до газа и тормозов.

– Ты сможешь обернуть руки вокруг меня и схватиться за руль, – говорит она. – Я могу доказать, что это сработает, – Дэйзи пододвигается ближе к бачку, освобождая место, чтобы я мог сесть. – Если ты, конечно, не боишься.

Я прищуриваю глаза.

– Ты можешь называть меня долбанным трусом или любым угодным тебе нарицательным, сладкая. Я не поведусь на это, – в отличие от моего члена.

– Значит, я попробую проехаться задом наперед без тебя. Как насчет такого? – она делает вид, что собирается повернуть чертов ключ зажигания. У меня даже не возникает сомнения, что она не блефует.

Дэйзи делала и более дикие вещи в свое свободное время, например, училась рафтингу или пилотажу. Я лично видел, как однажды она слетела с этого чертового мотоцикла. Я наблюдал за тем, как она врезалась в дерево, спускаясь на борде по черной трассе. И во время каждого этого безрассудного события я был рядом, заботясь о ней почти каждый раз, как она падала.

– Ладно, – говорю я легкомысленно. Я подхожу к ее Ducati, и она убирает руки от ключа. Закидывая ногу, я располагаюсь на сидении так, как сделал бы это обычный человек – лицом по направлению движения. А Дэйзи сидит спиной к рулю.

Наши колени соприкасаются, и я радуюсь тому, что не могу дотянуться до руля, надеясь, что она откажется от этой затеи. Но Дэйзи не собирается сдаваться. Она закидывает ноги поверх моих и пододвигается к моему телу. Блядь.

Она сидит на мне буквально верхом, тогда как ее спина находится напротив топливного бака, буквально, лежа на мотоцикле. Я трогаю чертов газ и тормоз на руле, вытягивая свои ноги под ее телом, а руки над ним, тогда как ее грудь вздымается и опадает в размеренном ритме. И в целом все выглядит так, словно я вот-вот толкнусь в ее киску. Словно все идет к чему-то, к чему, пиздец, как не должно идти.

– Ты испорченная девочка, Кэллоуэй, – говорю я. Мой член умоляет меня пододвинуться еще немного вперед, и в этот момент я представляю ту единственную вещь, которая может умерить мой пыл. Моего брата, выбивающего из меня все дерьмо. И чтобы это точно сработало, я представляю, что слышу плаксивый голос Лили. Она думает обо мне, когда хочет избавиться от навязчивых сексуальных позывов, так что мне не стыдно использовать ее с той же целью.

И это срабатывает. Я не двигаюсь. И выражение моего лица остается мрачным, не выдавая признаков раздражения, хоть я в некотором роде и правда раздражен. Вся эта ситуации дарит мне не очень хорошие ощущения. И тем не менее, я каждый раз оказываюсь втянутым во все это дерьмо, потому что оно касается Дэйзи, а мне приятна ее компания, очень сильно.

– Ты прав. В некотором роде, это положение неудобное, – дразнится она. – Мы не соприкасаемся так хорошо, как должны, – ее губы снова растягиваются в озорной усмешке. – Я знаю, как мы можем все исправить...

Убейте меня.

– Не надо, – говорю я прежде, чем ее лицо приближается к моему, а наши губы почти что соприкасаются. Мы никогда не целовались. И я не собираюсь начинать это сейчас. Ее стопы упираются о заднюю часть мотоцикла, а бедра все еще раздвинуты достаточно широко.

Я, блин, клянусь, что если она качнется напротив моего паха еще раз, то я сброшу ее. И это не будет милым жестом дружбы.

Дэйзи улыбается еще шире, видя явное предупреждение в моем взгляде.

– Я просто собираюсь снять свои ботинки. А ты о чем подумал?

О своем языке в твоем рту. И о моем твердом члене внутри тебя.

Мой взор мрачнеет, и я пытаюсь игнорировать ее глупую улыбку и блуждающие по сидению мотоцикла, а затем ласкающие ее бедра, руки. Какая-то часть ее тела постоянно находится в движении.

Я говорю:

– О чем-то, что слишком грязно для твоих девственных ушей.

Она занимает такую же, как моя, позу, так что ее грудь оказывается в дюйме от моей. Я опускаю руки ей на колени, чтоб не позволить Дэйзи пододвинуться еще ближе.

А она отвечает более серьезным тоном:

– Я лишилась девственности еще в пятнадцать.

– Я имел в виду то, что ты не должна выставлять свои груди, сидя на мотоцикле. И я знаю, что ты не девственница, – Дэйзи просила свою сестру дать ей пару советов на тему секса перед своим шестнадцатым днем рождения, а я был тем, кто помог Лили с этим смириться. Я заменял своего брата, который в тот момент был на реабилитации, а Дэйзи направо и налево твердила, что у нее был секс. Я же просто надеялся, что ее первый раз не был настолько ужасным.

И в некотором роде, мне хотелось, чтобы она остановилась после этого первого парня и подождала кого-то получше. Кого-то по типу... сам не знаю. Не думаю, что кто-то на этой планете достаточно хорош для нее. Ага, это безумно эгоистично. Но мне плевать.

Я добавляю:

– И я не удивлен, что ты лишилась ее в столь раннем возрасте.

Она кивает.

– Потому что моя старшая сестра сексуально-зависимая, – разве этот факт делает ее такой же?

– Нет, потому что ты перепробовала множество вещей, и уверен, что на тот момент, боялась упустить хоть что-то.

Она немного улыбается.

– А ты когда лишился девственности?

– Мне тоже было пятнадцать, – говорю я. – И я переспал с восемнадцатилетней девушкой, – мой первый раз был на чертовом поле для гольфа в три часа утра.

Дэйзи прерывает мои воспоминания.

– Тебе тогда нравились женщины постарше?

– Мне нравятся все женщины, сладкая.

Ее улыбка становится кривой.

– Я тебе нравлюсь?

Да, убейте же меня кто-нибудь.

– Дэйзи...

Она поднимает руки, опуская ладони мне на грудь, потому что между нами по-прежнему очень мало пространства. Мое тело немеет под ее руками.

– Я знаю, прости, мне не следовало об этом спрашивать, – она быстро убирает руки и тяжело дышит.

Я стараюсь не смотреть на нее. Но она так прекрасна, не из-за своей охренительной естественной красоты – не из-за макияжа или дерзкого взгляда ее зеленых глаз, гладкой кожи или изящного личика.

Дэйзи прекрасна, потому что она может заставить улыбнуться даже самого грустного человека на планете Земля. И даже самому одинокому парню она может подарить некое большее чувство. Она молодая и дикая. Неиспорченная и по-настоящему чертовски наивная. Она – это все те вещи, что кричат вам об огромном гребаном риске.

– Знаешь, за всю жизнь я переспала только с шестью парнями, – объявляет она.

Я еще сильнее хмурюсь.

– Ага? – я на самом деле не хочу знать все эти детали, даже несмотря на то, что мазохистская часть меня жаждет их. – Некоторые посчитали бы, что шесть парней за 18 лет – это много.

Она пожимает плечами.

– Что ж, я испила не из одной чаши.

– И каково оно было? – бросаю я. Хотя, мне и не следовало бы об этом спрашивать. Но тем не менее я спросил. И не собираюсь забирать свои слова обратно.

Я просто жду ее ответа, потому что знаю, что Дэйзи мне ответит.

ГЛАВА 6

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

Мне правда следует пояснить историю своей сексуальной жизни старшему брату парня моей сестры? (Ага, звучит как скороговорка.) Но знаете, я сама начала эту тему, так что теперь должна ее закончить. Я стараюсь не бросать дело на полдороге. Вперед, Дэйзи. Никаких тормозов. Ну да, я могу это сделать.

Я смотрю в его глаза, такие напряженные и суровые; обращаясь ко мне, его взгляд никогда не становится нежным. Непосредственная близость не смягчает воцарившееся между нами напряжение, но мне нравится эта связь с ним слишком сильно, чтоб спрыгнуть с мотоцикла. И эй, Рик тоже не движется. Так что думаю, это хороший знак.

– Первый парень был отстойным, – говорю я ему. – Мы переспали всего раз. Это длилось около тридцати секунд.

Вероятно, мне следует смущаться, но кажется, что все это происходило со мной сто лет назад. Я просто помню, что села в его кровати и подумала и это все? Вот это и есть секс? И что, вашу мать, в нем такого впечатляющего?

Лицо Рика не выражает никаких эмоций, оно просто хмурое и задумчивое. Ну и ладно. Я могу продолжать и не реагировать на его напряженное молчание. Давай, давай, давай.

Облизываю губы и говорю:

– Со вторым парнем мы переспали два раза. И он продержался, может, минуты три.

– Сколько им было лет? – спрашивает Рик.

– Они были всего на несколько лет старше меня. То есть, я встречалась с парнями, которым было за двадцать, но у нас не могло быть секса. Мне тогда еще не было 18, – и я не была готова нарушить закон и отправить парня за решетку лишь за то, что он со мной переспал.

– Я знаком с большинством твоих бывших парней, которые были значительно старше тебя, – напоминает он. – К слову, они были полными гребаными дебилами.

– Они не были так плохи.

– Джулиан? – спрашивает он. – Думаешь, он был лучше долбанной крысы?

– Коннор называл его обезьянкой.

– Коннор оказал ему охуенный кредит доверия.

– А еще Коннор называл тебя собакой, – говорю я, морща нос. – Как думаешь, если ты пес, то я кошка или белка?

– Как мы пришли к этой теме? – спрашивает Рик, словно это самая глупая из всех возможных тем для беседы.

– Я хомяк, правда? – я топорщу свою нижнюю губу.

– Никакой ты, бля, не хомяк, – он закатывает глаза и проводит рукой по своим волосам. Не думаю, что парень осознает, как горяч, когда делает подобное. – Ты птица.

– Птица.

– Ага, чертова птица, не желающая прекратить летать и чирикать.

– Типа орел?

– Ты симпатичнее орла, – он вновь закатывает глаза. – Блядь.

– Ты назвал меня симпатичной, – я тыкаю пальцем ему в грудь, и улыбка расплывается по моему лицу.

Рик смотрит на мою руку.

– Джулиан, – говорит он, возвращаясь к началу нашей беседы. – Он все еще тебе нравится? Потому что если это так, то мы должны провести с тобой чертову разъяснительную беседу.

Я быстро качаю головой.

– Нет, он мне не нравится.

Джулиан вообще-то меня пугал. Он ездил с нами в путешествие в Альпы. Я даже не осознавала, насколько сильно его боюсь, пока не попыталась с ним порвать, а он не стал меня слушать, говоря, что я слишком молода и ничего не понимаю. Может, так оно и было. Не знаю. Все, что мне известно, так это то, что я не хочу бояться человека, с которым встречаюсь. Это не входит в список тех опасных вещей, которые мне нравятся.

– И, как тебе известно, – говорю я, – я не была в восторге ни от одной из девушек, с которыми ты встречался. Одна из них даже называла Лили шлюхой, – и за спиной у Рика, она буквально дернула мне волосы. Сильно.

– Я бросил ее в ту же секунду, как она это сказала, – напоминает мне он. – А ты была с этим идиотом в течение целого месяца.

– Я пыталась с ним порвать, – отвечаю я. – Я даже написала ему письмо. Оно гласило что-то типа: Джулиан, думаю, нам лучше остаться друзьями. Чмоки-чмоки, Дэйзи.

Рик стонет, но его рука неосознанно перемещается с моего колена на бедро. От возбуждения мое сердце учащает свой ритм.

– Или обнимашки и поцелуйчики были лишними?

– Да, кто вообще бросает парня с помощью гребаной записки?

– Тот, кто напуган, – я не так бесстрашна, как хотели бы в это верить мои сестры.

– Ты не чертова трусиха. Ты просто встречалась с неправильными парнями, – он смотрит на свою руку и убирает ее с моей ноги. А затем взгляд Рика порхает по небольшому пространству между нами и снова возвращается к моим глазам. – Кто-то из них продержался дольше пяти минут?

Я пытаюсь вспомнить.

– Думаю, шесть минут – наивысший показатель.

– Ты, правда, засекала время?

– Хм, я просто ждала, когда это закончится.

Рик кривится.

Мне довольно сильно не по душе все, что связанно с сексом. Прелюдия. Сам процесс. И все, что после. Ничто из этого мне не в радость.

Я продолжала пробовать, надеясь, что станет лучше.

Но пока что не стало.

Это все еще неудобно и неловко. Ничто в сексе не дарит мне удовольствия, о котором говорят другие девушки. Какой там оргазм? Накал страстей? Головокружение? Самые яркие ощущения мне дарят парашютный спорт и поездка на мотоцикле вниз по крутому склону вместе с Риком. Вот это, наверное, и весь оргазм, который у меня был.

– Секс – это глупо, – говорю я Рику.

– Лишь тогда, когда ты с парнем, который не может тебя удовлетворить.

Я краснею от его слов.

– Роуз просто говорила мне попробовать переспать с большим количеством парней и посмотреть, что из этого выйдет.

От этих слов, кажется, Рик готов спрыгнуть с мотоцикла и пойти разыскивать мою сестру.

– Ты надо мной, блин, издеваешься?

– Я думала, это было мило. Она сторонница практики и опыта.

– Она была гребаной девственницей.

– Ну, теперь она не девственница, – отмечаю я.

Рик бросает на меня сердитый взгляд.

– За всю свою жизнь она спала с одним парнем, а тебе говорит трахать всех, кого найдешь. Она не спит с кем попало, Дэйзи. Ты понимаешь, на что я намекаю?

– У нее нет опыта в области экспериментирования в сексе, поняла, – киваю я. – Я пыталась поговорить с Лили на эту тему, но она чувствует себя некомфортно от подобных разговоров со мной, – я пожимаю плечами. – Хотя, иногда ее пробивает на откровенность. Просто сложно угадать день, когда моей сестре будет достаточно хорошо, чтобы данная тема ее не смущала.

Рик немного расслабляется от упоминания о зависимости Лили и ее стыда относительно всей этой темы.

– Может, я делаю что-то не так, – говорю я. – Разве для парней нормально так быстро кончать?

Рик снова проводит рукой по своим густым волосам. Раньше он никогда не уклонялся от ответа в разговорах со мной, потому я не ожидаю этого от него и сейчас.

– Вероятно, ты их чертовски возбуждаешь, и когда они оказываются с тобой в постели, то слишком быстро кончают. Это размышление на их, блин, счет, а не на твой.

– Так что, мне нужно найти парня, которого я не привлекаю? – в этом нет смысла.

Рик качает головой.

– Нет, Дэйзи. Тебе нужно, чтобы парень понравился тебе так же сильно, как ты нравишься ему. Таким образом, ты сможешь кончить вместе с ним.

– Но что, если парень, который мне нравится, эмоционально недоступен?

– Оставайся одна, – предлагает он.

– Навсегда?

Все тело Рика напрягается. Я не знаю, значит ли это нет или да. Но внутри меня все кричит: Ответь мне что-нибудь! Моргни раз если да, дважды – если нет!

А затем гаражная дверь открывается.

– Эй, – зовет Ло, – обед... – его голос прерывается, когда он замечает нас вместе на мотоцикле.

Ну вот.

Рик медленно встает с мотоцикла, делая вид, что ничего неправильного не произошло. Я подражаю его невинной экспрессии и следую за парнем, перекидывая ногу через сидение и вставая.