Текст книги "Тепличный цветок"

Автор книги: Криста Ритчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Она вызывала чертовых копов, чтобы арестовать меня, – отвечаю я. – Это не сумасшествие, это...

– Это безумие, – настаивает он.

– Это лажа.

– И это тоже, – говорит отец. – Но чего ты ожидал, тогда как тыкал свой член вокруг ее дочери, когда ей было пятнадцать, а тебе двадцать два.

Я раздраженно смотрю на него.

– Я не...

– Я знаю, – говорит он. – Как и Грег, я тебе верю, сынок. Но Дэйзи – их младшая дочь, последняя вылетевшая из гнезда птичка. Ты зашел на чертову территорию Саманты, – он проверяет время на наручных часах. – Как я и говорил, вскоре ты выберешься отсюда. Она подала несколько ложных обвинений, которые удержат тебя здесь максимум еще на десять минут.

– Но все равно меня оформят.

Он кивает.

– Так они подстраховываются. Уверен, они захотят снять твои отпечатки пальцев в течение следующего получаса, – я с легкостью складываю два и два. Он говорит, что я буду на воле до того, как они смогут меня оформить. Отец улыбается, зная, что я все понял.

– Я сопротивлялся во время ареста...

– Я поговорил с офицером. Они не зафиксируют это.

Я вдыхаю через нос, мое сердце колотится быстрее. Не знаю почему, но вдруг я чувствую себя охуенно изумленным. Я осознаю, что рад его присутствию здесь. Но что печально – я не хочу себя так чувствовать. Мне больше по душе злость. Почему я должен ненавидеть хорошие стороны этого человека? Моя мать, думаю, она на хрен приучила меня к этому. Каждый раз, как я думал о брате с положительной стороны, она разбивала это восприятие, фокусировалась на плохом так, что я тоже начинал видеть все так же, как и она.

Отныне я не могу больше так поступать.

Я тру затылок.

– А как же на счет Ло? – спрашиваю я у отца, не желая закрывать данный вопрос.

– А что с ним?

– Ты пиздец как ужасно к нему относишься, – говорю я, глубоко вдыхая. – Твое обращение к нему вызывает у меня тошноту. Ты втаптываешь его в землю, а он все равно возвращается к тебе, как раненный пес. Я не могу находиться рядом с тобой, когда ты так с ним обращаешься, – я бы предпочел, чтобы и Ло не общался с ним, но мы уже это проходили и взгляните, к чему пришли. Ло любит нашего отца, и он все равно будет к нему льнуть, даже если это его убьет.

Мой папа рассеяно расстегивает и застегивает застежку на своих часах Rolex.

– Он – не ты, Рик. Он бросил колледж. Он даже не может составить резюме. Он сам втаптывает свою жизнь в грязь, и если это означает, что я немного жестче с ним, то так тому и быть. Но я не собираюсь на хрен смотреть, как он продолжает губить свой потенциал.

– Так скажи ему об этом, как нормальный человек! – кричу я. – Перестань говорить ему, что он гробит свою жизнь.

– Дело не в Лорене. Сейчас разговор идет о тебе и мне, – возражает он, сменяя тему. Словно этому разговору здесь не место и не время.

К черту его.

– Если ты любишь Лорена, как говоришь, ты поддержишь его стремление не пить и перестанешь дразнить его при каждом удобном случае.

Он раздраженно смотрит на меня.

– Если бы я не мотивировал его, он бы не пришел к тому, где сейчас находится. Это и есть любовь. Ты поймешь это, когда у тебя будут собственные дети.

Ни за что на свете, я не стану растить своих детей подобным образом. К черту.

Я смотрю на своего отца в течение длительного мгновения. Он никогда не изменится. Он так офигенно верит в свою правоту. Так что вопрос в том, приму ли я его таким, какой он есть, или попытаюсь напрочь забыть о его существовании.

Он еще сильнее открывает передо мной эту дверь.

– Ты готов похоронить эту чушь между нами, или все еще хочешь держаться за хреново прошлое?

Я снова замираю. Прилипаю к полу посреди камеры. У меня на языке не крутится ни одной резкой реплики. Именно такие слова слетают с моих уст чаще всего.

Хочешь ли ты держаться за хреново прошлое?

Я будто бы проживаю все снова. Тот момент, когда мой папа бросает маму. Когда я лгу в течение нескольких лет о том, кем являюсь. Когда чувствую себя потерянным, не понимающим, кто я такой.

Но боже, сколько всего есть у меня на данный момент. Бля, у меня есть больше, чем я когда-либо смел мечтать.

У меня есть девушка, которую люблю.

Есть брат.

Мать, которая любит меня, даже несмотря на ее ошибки.

У меня есть отец, который хочет быть рядом ради меня... Я поднимаю на него взгляд. Он здесь ради меня.

И я – Рик Мэдоуз. Я – альпинист, практикующий сольные восхождения. Я – знаменитость. Я – чертов спонсор для алкоголиков. У меня есть личность, я знаю, кто такой. И никто не заберет у меня этого.

Я снова поднимаю взгляд на отца и хочу увидеть в нем злодея, но думаю, возможно, все это время злодеем был я сам. Потому что не оставлял прошлое в прошлом, не осознавал, что он тоже человек и может совершать ошибки. Я не знаю, готов ли прямо сейчас ему все простить, но он и не просит меня об этом.

Он дает мне все то чертово время, в котором я нуждаюсь.

Я глубоко вздыхаю и говорю:

– Я никогда не мог увидиться с тобой с глазу на глаз.

Он кивает.

– Я бы предпочел драться с тобой во время каждого воскресного обеда, чем снова разговаривать, – он пожимает плечами. – Это гребаная правда.

– Так ты любишь меня настолько сильно?

Чертовы слезы наворачиваются мне на глаза.

– Сильнее, чем ты можешь себе представить, сын.

Невидимый груз еще сильнее давит на меня, когда я спрашиваю у него то, что никогда бы не стал у него спрашивать. Я просто всегда думал, что знал ответ. Сейчас же я не уверен.

– Ты бы бросил пить ради меня и Ло?

После минуты напряженной тишины, одинокая слеза катится по его щеке. Сейчас я вижу, что вероятно, он ведет внутренний бой, такой же неистовый, такой же болезненный, как у Лорена, как у меня самого.

И то, что сейчас он делает, изменит все.

ГЛАВА 60

РИК МЭДОУЗ

– Я все еще не могу в это поверить, – говорит мой брат, пока я веду авто к дому отца. Лили и Дэйзи сидят на заднем сидении моей Infinity, которая несется по дорогам, пока я не торможу перед задними огнями другого авто. Девочки молчат, глядя каждая в свое окно.

– Я тоже, – говорю я. – Это кажется офигенно сюрреалистичным.

– Он потратил тысячи долларов на выпивку, – Ло качает головой. – У него был скотч двухсотлетней выдержки, который он планировал подарить мне в день свадьбы, ты знал об этом?

Я бросаю на него взгляд.

– Он хотел подарить тебе выпивку, тогда как ты не пьешь? – Ло навещал отца почти каждый день с тех пор, как тот начал этот долгий путь. Прошла одна неделя с того момента, как в тюремной камере он заявил, что больше не будет пить, и как ни странно он все еще не отступил от этих слов.

По словам отца «Он не чертов слабак.»

– Нет, он сказал мне, что собирается выпить его сам на моей свадьбе. А для меня у него был дополнительный стакан, – на секунду Ло отводит взгляд, а затем улыбается. – В результате мы полили этим скотчем растения в саду, – он смеется и добавляет: – Знаешь, этому сукиному сыну требуется три спонсора, чтобы поддерживать его, помогая не сорваться?

Я слышу счастье в голосе брата, и это поднимает меня на новую высоту. Я горжусь отцом, потому что он наконец проходит этот путь ради нас. Это непростое решение. Нелегкая дорога. Это то, что Ло знает лучше меня, и он может сказать не понаслышке, как больно отказаться от этой слабости вместо того, чтобы прибегнуть к ней.

Но мы оба будем рядом с папой, ради него.

– Я ожидал, что потребуется чертова армия, – говорю я Ло. – Если он не отправится на реабилитацию, то реабилитация придет к нему, – я бросаю взгляд на Дэйзи через зеркало заднего вида, она замерла в странной позе. От ее отстраненного взгляда мой желудок сжимается. После моего ареста она игнорирует свою мать. Это не то, чего я когда-либо хотел для Дэйзи.

Я еду через закрытый поселок прямо в пригород Филли и паркуюсь возле подъезда дома отца. Отстегаю свой ремень безопасности, а Лили и Дэйзи выскакивают из машины до того, как мы с Ло успеваем даже открыть дверцы. Я поворачиваюсь к брату, надоедливый вопрос так и грызет меня, пока мы здесь.

– Я хотел кое-что у тебя спросить, – говорю я себе под нос.

Он отводит взгляд от Лили, которая нервно грызет ногти. Она была более нервная, чем обычно, но я не собираюсь говорить об этом с братом. Прямо сейчас ее здоровье – не основная из моих забот.

– Да? – спрашивает он.

– Лили много раз разговаривала с Джонатаном наедине?

Однажды я задавал ей этот вопрос. Когда впервые повстречался с ней. Она ответила мне, что старается избегать поездок в дом Хейла, и поэтому я понял, что они с Джонатаном виделись обычно вне стен этого дома.

– Ты спрашиваешь на счет слухов? – удивляется Ло, хмурясь.

Слухи о домогательствах. СМИ все еще распространяет их... они растут и нагнетаются. Имя Лили тоже в них замешано, но она публично заявила, что все это бред, что Джонатан не имеет ни малейшего отношения к ее зависимости.

Добавьте сюда мое "почти" задержание за изнасилование, плюс неожиданное консультирование нашего отца по вопросу его пристрастия, и в результате наша семья кажется похожей на семейку из мыльной оперы.

– Это на счет Дэйзи, – говорю я. – Я хочу быть уверен, что ты знаешь, сколько дерьма ей приходится сейчас терпеть, учитывая то, что она начала со мной встречаться. Отец все еще мудак, хоть и не пьет.

Ло испускает смешок.

– Ага, он сказал одному из своих спонсоров скинуть двадцать фунтов веса, и только затем вернуться, чтобы указывать ему.

– Так и сказал?

– Не совсем. Но думаю, он довел сорокалетнего мужика до слез, – Ло кивает мне. – Не волнуйся о Дэйзи. Он не станет с ней разговаривать, когда ты рядом.

Я просто не хочу, чтобы ей пришлось терпеть его грубые комментарии. Ло рассеяно проверяет свой телефон, словно кое-что пришло ему на ум.

– Итак, у меня есть список десяти рукописей с комиксами, из которых нужно выбрать три. У меня есть кое-какие проблемы с принятием решения. Я думал, что возможно, ты можешь мне помочь.

Я не скрываю удивления.

– Лили и Коннор оказались недоступны? – знаю, я – его чертов номер три. Всегда им был.

– Я не спрашивал у них, – он выдерживает паузу, и вдруг между нами возникает напряжение. – Но если у тебя нет времени или желания, я могу попросить Лили их прочесть. Это не такое уж и большое дело, – он снова собирается проверить телефон, но я уверен, что там нет никакого нового сообщения.

– Нет, – говорю я быстро. – Я хочу помочь.

Теперь его очередь выглядеть удивленным.

– Ты уверен?

Что-то изнутри наполняет меня. Я на самом деле чувствую себя его братом – не просто чертовым спонсором, которого он вечно отталкивает.

– Ага, – говорю я, кивая. – Но не могу обещать, что ты не возненавидишь мое мнение.

– Я несомненно могу это обещать тебе, – Ло улыбается, и это не полуулыбка, не сухая или полная возмущения, отстраненная ухмылка. Нет, это настоящая гребаная улыбка. – Но тем не менее у меня будет дополнительная точка зрения. Мне нужен кто-то, кто смог бы взглянуть со стороны, кто высказал бы отличное от моего мнение.

А я всегда видел все не так, как Ло. Жизнь. Любовь. Семью. Это похоже на отраженные в зеркале жизни, только одна еще и перевернута с ног на голову. Здорово наконец встретится на середине, в точке, что имеет смысл для нас обоих.

ГЛАВА 61

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

Я лежу голышом под простынью Рика. В его квартире. Моя голова спрятана под подушкой, а рука заслоняет голубое свечение экрана телефона, таким образом я стараюсь не разбудить Рика.

Часы на телефоне показывают 3:14 утра, напоминая мне о том, что несмотря на ночь дикого секса, начавшегося на кухонной столешнице и закончившегося на полу спальни, мне все равно не удалось поспать достаточно долго. В среднем мне удается спать за ночь 4 часа, что довольно отстойно.

Я открываю целый список непрочтенных сообщений от моей старшей сестры.

Мне нужно выбраться из этого дома. Мы раздумываем о переезде в квартиру, но Лили говорит, что я возненавижу это. Что думаешь? – Роуз

Мы пробыли всю неделю на восточном побережье, что дало СМИ достаточно времени, чтобы выпустить пресс-релиз с заголовком: Роуз Кобальт ждет малыша! Сайты со сплетнями сходят с ума, угадывая, какое имя и пол будет у ребенка. Лили говорила, что несколько дней назад папарацци пытались перелезть через живую изгородь возле их дома, чтобы получить хоть одно фото живота Роуз. У нее еще даже не видно ничего. Я слышала, Коннор усилил безопасность вокруг их дома в Приснстоне, но вероятно, Роуз имела это в виду.

Я отвечаю ей: Ты абсолютно точно возненавидишь жизнь в квартире. Маленькое замкнутое пространство.

И затем открываю следующее непрочитанное смс.

Мы ищем квартиру в Филли или окрестностях. – Роуз.

Я улыбаюсь. Я в Филли. Рик в Филли. Но есть и другие причины, по которым они тоже выбрали бы это место. Кэллоуэй Кутюр и Кобальт Инк. также расположены здесь. Ничто более не держит их в Пристоне, Нью-Джерси. Ездить туда и обратно безусловно выматывает, к тому же Лили заканчивает последний год в колледже в декабре. Она официально станет выпускницей и будет вольна делать, что пожелает.

Если они решат и дальше жить вместе, то так тому и быть.

Никто еще не говорил о том, чтобы Ло и Лили не жили более вместе с Коннором и Роуз. Они делили один дом так долго, что даже странно представить ребят порознь. Но сейчас Роуз беременна. Возможно, все собираются разъехаться и зажить собственными жизнями.

Моя улыбка увядает. Если такое и правда случится, то у меня осталось совсем немного времени с сестрами, прежде чем они начнут строить свои собственные семьи.

Я – самая младшая их них.

Открываю еще одно сообщение.

Я реально очень хотела бы с тобой поговорить. Пожалуйста, Дэйзи. – Мама

Я удаляю это сообщение за секунду. Не хочу даже думать о ее поступке. Не хочу позволять эмоциям захлестнуть меня, потому закрываюсь в себе так же, как множество раз видела, что делает Рик.

Последнее непрочитанное сообщение:

Фу. Мне нужна чертова выпивка. Беременность вызывает у меня сочувствие к Лорену. Я уже ненавижу это. – Роуз

И тогда подушку срывают у меня с головы. Меня поймали с поличным. Рик медленно пододвигается ко мне, полностью обнаженный, его ноги соприкасаются с моими, когда он выхватывает мой телефон. Он смотрит на время, и его взгляд становится суровым.

– Ты проспала всего лишь гребаный час, Кэллоуэй.

– Я знаю. Мне из-за этого плохо, – говорю я. – Ты можешь поспать еще. Я больше не буду тебя беспокоить, – я собираюсь выскользнуть из постели, но он тянет свою сильную руку вдоль моей спины, удерживая за живот, прямо здесь на своем матрасе.

Моя киска сжимается. О боже. Снова? Меня так нереально тянет к Рику Мэдоуз, что мое тело не знает, как с этим справиться.

Он перекатывается на меня сверху и прикасается губами к моему уху.

– Все это не так работает, сладкая, – выдыхает он. – Я хочу тебя в нашей постели всю гребаную ночь.

Нашей постели. Я улыбаюсь, напоминая себе, что мы съехались и теперь живем вместе. Пока что мы не рассказали об этом никому и бегаем из его квартиры в мою, так что не уверена, в какую именно квартиру мы переезжаем.

Однако мне почему-то кажется, что так и должно быть.

И предполагаю, в некотором роде, мы делаем это еще с тех пор, как я выпустилась из школы, просто до этого данный процесс не включал в себя секс.

Он стягивает с меня простыню, открывая своему взору мою голую спину и попку. Рик целует мои плечи, его язык ласкает кожу неспешными, чувственными поцелуями. Его поцелуи – мука. Они – самые лучшие, потому что усиливают каждое мое ощущение, но с другой стороны, они вызывают неистовую жажду чего-то твердого у меня между ног.

Я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как напрягаются его рельефные мышцы, бугрится его пресс. Он настолько потрясающе сексуален. Я моргаю, чтобы убедиться, что не сплю – что действительно нахожусь с задумчивым, грубым и сексуальным парнем, которого знаю много лет.

Его губы опускаются к моей попке, а руки придерживают бедра, когда он целует мою нежную плоть. Аххх... Я становлюсь влажной лишь от того, как он смотрит на мое тело. Мы разделяем вместе одни и те же ощущения, одно и то же притяжение.

Рик переворачивает меня, и я с трудом могу дышать. Он стоит на коленях, возвышаясь надо мной, а его глаза скрыты в тени под острыми чертами бровей. Я чувствую себя такой маленькой под ним. Не из-за моего возраста. Просто из-за того, что я женщина. Хрупкая рядом с его мужественностью.

Мне нужно, чтобы он оказался внутри меня.

– Думаю... Думаю, я зависима от секса, – говорю я, не в состоянии перевести дыхание, когда просто лежу здесь, глядя на него.

Он почти что улыбается.

– Ты любишь секс. Но это не значит, что ты от него зависима.

– Откуда ты знаешь? – выдыхаю я еле слышно.

– Потому что ты бы не ощущала насыщения. Смотрела бы порно на своем телефоне прямо после того, как я оттрахал тебя сегодня вечером.

Мои губы приподнимаются.

– Дважды.

– Почти что трижды, Кэллоуэй.

Я сжимаю руками простыню по обе стороны от себя и поворачиваю лицо к матрасу.

– Ты не настоящий, – говорю я драматично, при этом широко улыбаясь.

И затем он вдруг слезает с постели и дергает меня за лодыжки, притягивая к себе. Кислород покидает мои легкие. Я смотрю на его член, более твердый, чем это было раньше. Когда он проникает в меня, обычно бывает немного больно, но если я не достаточно влажная для него, Рик использует смазку. Он по-настоящему понимает, что может с легкостью ранить меня, и его внимание в этом вопросе вызывает во мне еще больше любви к этому мужчине.

Но в данный момент он не собирается пока что заполнить мою киску.

Он сгибает мои ноги в коленях и ныряет между ними. Я ахаю еще до того, как его губы касаются моего чувствительного, болезненного центра, который умоляет о его ласках. Рик хорош во многих вещах, но эта ему дается крайне удачно.

Я хватаю его за волосы, пока его язык и губы синхронно работают надо мной. Мне нравится, что он единственный парень, который когда-либо делал мне кунилингус, который когда-либо целовал это интимное местечко. Он фиксирует мои ноги своими предплечьями и располагает обе сильные руки на моей талии.

Я то сжимаю его волосы, то кладу свою руку поверх его.

– Рик, – задыхаюсь я, мои вдохи становятся все чаще. – О боже... Я не могу... – моя спина выгибается, и я цепляюсь за его голову.

Его рот прямо там.

А голова между твоих ног.

Он целует тебя.

Держит в руках твое тело.

Он голый.

Я почти слетаю с катушек.

Я кричу, мой рот открывается, а пальцы сжимают его густые каштановые волосы. О мой бог. Я задерживаю дыхание, наблюдая за тем, как он поднимается и становится одним коленом на матрас. Я видела это движение в его исполнении так много раз до этого – одно колено на кровати, а тело немного склонено к моему. Но никогда до этого я не видела Рика в этой позе без одежды. Никогда в этой позе не видела его с эрекцией и так, чтобы я лежала голой под ним.

Он поднимает мою ногу к своей талии, второй рукой берет свой стояк и медленно направляет его в меня. Думаю, я хнычу сейчас.

Обычно я бы села, чтобы встретиться с ним на полпути, но сейчас мои конечности больше похожи на желе. Так что я позволяю ему толкаться в меня, как ему будет угодно. Я просто наблюдаю за тем, что он делает с нашими телами, за тем, как жестко раскачивает свое тело, вколачиваясь в меня в сладком пульсирующем ритме. Я чувствую себя такой заполненной, что даже не могу описать этого. Во мне нет места для чего-то, кроме него.

Каждый мой нерв пронизан электричеством, и я стону. Ощущения никак не угомонятся. Его взгляд фокусируется на мне. Кажется, Рик опьянен моей реакцией и отзывчивостью моего тела. Его губы приоткрываются на секунду, и он опускает руку на матрас, наклоняясь ближе ко мне так, что его член сейчас проникает еще глубже. Но одна его нога все еще стоит на полу.

– Рик! – кричу я, испытывая слишком сильное удовольствие. Я накрываю лицо руками. И кончаю. Разлетаюсь. На миллион осколков. Хотя, не совсем так. Он все еще продолжает возводить меня к высшему пику. Все настолько интенсивно, что я хочу уже достигнуть этой вершины. Я снова задерживаю дыхание, но мои легкие не выдерживают.

Рик убирает мои ладони с лица, и я тянусь ими к его шее, пока он крепко целует меня в губы. Он помогает меня перевести дыхание, заполняя легкие кислородом, а затем поднимает мою ногу чуть выше, и моя голова автоматически откидывается назад.

Он толкается в меня не останавливаясь. Его скорость нарастает, а взгляд мечется между пульсирующим во мне его членом и моими губами, которые то открываются, то закрываются, когда с них слетают крики.

Рик стонет.

– Блядь, – он движется все быстрее и быстрее. Так жестко. Безумно. Так офигенно приятно. – Дэйз...

– Рик... – мои руки находят его, одну на задней поверхности моего бедра, а вторую на постели рядом с моими разметавшимися волосами. Я хватаюсь за обе его руки, и на следующем рывке он воплощает в жизнь свои обещания.

Он освобождается, и я ощущаю, как мои стеночки сжимаются вокруг него. Я закрываю глаза и вдыхаю. Это был марафон вокруг света за тридцать пять минут.

Рик остается во мне, пока забирается на кровать и тянет меня в свои объятия. Мы целуемся, вероятно, около пяти минут. А затем, когда расслабляемся лежа напротив друг друга, он говорит:

– Это было не для того, чтобы помочь тебе уснуть.

Он много раз говорил мне, что никогда не станет лечить меня сексом.

– Это было просто ради самого траха? – спрашиваю я, улыбаясь.

– Нет, – шепчет он, – это было ради я люблю тебя траха.

Я сияю.

– Неудивительно, что этот раз стал моим любимым.

Он гладит меня по волосам, а мое дыхание синхронизируется с ритмом его движений.

– Хочешь я проверю двери? – спрашивает он.

– Нет, я в порядке, – сейчас, когда мы вместе, я не настолько страдаю паранойей, как раньше. Не думаю, что именно эти отношения разрешили мои проблемы. Скорее стопроцентное осознание, что Рик будет здесь ради меня, дарит мне то чувство безопасности, которого не было до этого. Это на корню убивает большую часть моего иррационального страха.

Я прикладываю щеку к его груди. Мне не удается немедленно уснуть. Но Рик тоже бодрствует так долго, как мне нужно, чтобы поддаться дремоте. Он просто обнимает мое обнаженное, уставшее тело, пока я наконец-то не уплываю в спокойное мирное царство сна.

Я засыпаю в его объятиях, там, где знаю, буду в безопасности.

ГЛАВА 62

РИК МЭДОУЗ

Ночь, запланированная как ночь просмотра фильмов в принстонском доме Роуз, уже превратилась в чертово сражение. На плоском экране висящего на стене телевизора замер кадр с Сандрой Буллок из фильма Гравитация. За исключением мебели в гостиной есть только этот телевизор. Все книги уже упакованы, картины сняты со стен и завернуты в пузырчатую упаковку.

Ло и Роуз последние десять минут спорят, и к сожалению, в роли ответного хода Ло обязан бросать в нее попкорн. Она отбивается от еще одного летящего зернышка.

– Я стараюсь разговаривать с тобой цивилизовано, – продолжает поединок Роуз. – Прекрати забрасывать меня своим попкорном.

– Прекращу, когда ты начнешь на хрен меня слушать, – он бросает еще одно ядро, и оно приземляется ей на колени.

Коннору приходится обхватить Роуз вокруг талии, так как кажется, что она вот-вот схватится с дивана.

– Осторожно, Роуз, ты беременна. Ты не собираешься использовать свои коготки в течение следующих семи месяцев, – говорит ей Ло колким голосом.

– Не будь таким засранцем, – перебиваю я его. Я держу Дэйзи на коленях, и мы расположились в большом кресле лицом к телевизору. Дэйзи молчит, оставаясь простым зрителем в подобных спорах, они никогда по-настоящему в них не учувствует. Это не просто совпадение. Она ненавидит все это дерьмо и пытается держаться от него подальше. Я же не настолько мил.

Ло и Роуз продолжают перепалку, и я абстрагируюсь от этого, наблюдая, как Дэйзи удаляет еще одно сообщение от своей матери. Мой желудок сводит.

– Эй, – шепчу я, и ее большие зеленые глаза встречаются с моими. – Не совершай гребаную ошибку, ладно? – я убираю прядь розовых волос ей за ухо. Я – циник, держащий на других обиды. Но она – веселая девушка, которая прощает все всем и открывает свои объятия перед незнакомцами. Я не хочу, чтобы это в ней изменилось.

– Она подала на тебя в полицию, Рик, – бормочет Дэйзи. – Это – ненормально.

– Я уже пережил это, – говорю я. Мои пиарщики отбиваются от СМИ, отрицая обвинения и напоминая людям, что Грег Кэллоуэй подтвердил журналу People, что наши отношения начались после того, как Дэйзи исполнилось восемнадцать. Это были его извинения, за опрометчивые, эмоциональные решения жены.

Но воспоминания о моей поездке в тюрьму – заголовки об этом украшают обложки почти всех журналов – все никак не исчезают. Даже после публичного заявления Грега. Эту отрицательную реакция, которую я почувствовал, даже если бы не читал таблоиды. Косые взгляды в спортзале, кривые лица покупателей в магазинах. Журнал Time даже изъял выпуск с тем заголовком из продажи.

Но вся эта витающая вокруг меня ненависть не развеялась. И она направлена не только на меня, но и на Дэйзи, так как она вместе со мной. Меня не волнует чье-либо мнение, кроме людей в этой комнате и наших родных. Но чем больше люди льют дерьмо на "Рэйзи" – как прозвала нас пресса – тем сильнее Дэйзи винит в этом свою мать.

Тем больше она ненавидит шумные места.

– И как же? – спрашивает она. – Я видела, как из-за нее на тебя надели наручники.

– Это был ее способ защитить тебя и послать меня на хрен. Как-то так, Дэйз. Она любит тебя, и ты знаешь это, – я делаю паузу. – И ты тоже ее любишь.

Дэйзи смотрит на свой мобильный полными слез глазами. Я обнимаю ее сильнее и целую в голову. Проблемы с нашими мамами всегда были похожи; просто моя длится на несколько лет дольше, чем ее. Я свернул не туда и не хочу, чтобы Дэйзи последовала в этом за мной.

Я приподнимаю ее подбородок, и она произносит:

– Я подумаю о твоих словах.

– Ладно, – киваю я. Мой голос понижается еще на пару октав. – Ты собираешься поговорить с сестрами о своих проблемах со сном?

Ее лицо искажается.

– После этого? – последнюю неделю она была открыта к идее поделиться всеми деталями случившегося в прошлом, даже самыми болезненными.

– Ага, – я смотрю на нее, чтобы убедиться, что Дэйз понимает, о чем я говорю.

Ее плечи немного расслабляются, и она кивает.

– Ладно, после этого.

Ло открывает рот, чтобы снова заговорить, но Коннор перебивает его:

– Мы предлагаем решение. Это не то, что должно вас расстроить.

Ло прижимает руки к груди.

– Я готов жить с тобой. Ты был отличным соседом в течение этих двух лет, но у тебя будет ребенок, мужик, – он качает головой. – Тебе не нужно в добавок к этому наше дерьмо.

– Ты не готов, – встречает Роуз, как делала это раньше. – У тебя случился рецидив всего несколько месяцев назад...

– Я никогда не буду готов, Роуз! – орет Ло. – Если ты ждешь, что я полностью выздоровею, то тебе стоит сдаться уже сегодня. Это продлится вечность. Не месяц. Не несколько лет. Я зависим. Я мог бы продержатся и не пить десять лет и снова сорваться. Ты должна принять это.

Ее губы сжимаются в тонкую линию.

– А как же Лили?

– Я могу расстаться с ней на время реабилитации, как делал это ранее, – восклицает Ло.

– О, ты о том времени, когда провел годы, позволяя ей трахаться на стороне каждую ночь с разными мужчинами, – отвечает Роуз. Ради всего святого, у нее из-за беременности отключился фильтр между мозгом и ртом. Она говорит все, что придет ей на ум.

Ло хмурится и смотрит на нее ледяным взглядом, так что я удивлен, что у Роуз не бегут по спине мурашки. Я готов к тому, что придется сказать ей что-то гадкое, чтобы заткнуть. Но тут Ло говорит:

– Спишу сегодняшнюю ночь на твою беременность. Кто бы там не рос у тебя в животе, он – демон. Из-за него ты такая злобная.

Роуз прищуривает глаза, игнорируя свою обиду и снова поднимая недавнюю тему.

– Меня не волнует ребенок. Я беспокоюсь о том, чтобы Лили жила с нами, и если она этого хочет, то тебе не следует спорить со мной на данную тему.

– Она не хочет.

– А ты у нее спрашивал?

– Да!

Я смотрю на диван возле Ло, где обычно сидит Лили. Но она ушла в ванную...

Я возвращаю внимание к Коннору.

Он смотрит на часы. Вероятно, та же мысль посетила и его.

– Как давно она ушла? – мой голос перебивает ссору Ло и Роуз, все смолкают.

Ло вертит головой из стороны в сторону, замечая пустую подушку дивана возле себя.

– Черт, – проклинает он и встает, его глаза широко открыты от волнения.

– Двадцать минут назад. Возможно, пятнадцать, – говорит Коннор, следя за моими движениями, когда я поднимаюсь на ноги.

Ло даже не сомневается.

Он просто бежит.

ГЛАВА 63

РИК МЭДОУЗ

– Ванная возле кухни! – кричит Роуз до того, как Ло рванет вверх по лестнице.

Я прямо за ним, моя рука касается его спины, когда Ло мчится через весь дом. Коннор следует за нами, и я просто думаю... прошу, чертов господь, пусть все будет хорошо. Пусть все обойдется без несчастных случаев. Это не первый раз, когда кто-то бросается за Лили, когда она задерживается в туалете, читая журналы. Она потеряла доверие Ло уже давно. Я размышляю, когда он осознал, что ее выздоровление идет не очень-то гладко.

До нас доносится шум воды.

Черт.

Ло мчится быстрее, и когда достигает двери ванны, он ударяет кулаком о дерево, проверяя, заперт ли замок.

– ЛИЛИ! – кричит он, его голос полон чистейшего страха. Он говорил мне вчера, что пытался поцеловать ее, и она отвернулась. Для Лили отвергнуть поцелуй не незначительное событие. Ее оправдание состояло в том, что она плохо себя чувствовала, и Ло позволил ей снова уснуть.

Также последнее время она очень часто спит.

Ло продолжает кричать, дергая ручку.

– ЛИЛИ!

– Отойди, – говорю я ему.

Он отходит, и я ударяю плечом о дерево двери. Требуется два сильных удара, и дверь открывается. Я забегаю в ванную перед Ло и отдергиваю занавеску душа в сторону.

Лили сидит под душем, вода течет на нее, и она полностью одетая. Она дрожит, ее руки обнимают ноги, а колени прижаты к груди. Ее черная рубашка с длинным рукавом намокла и облепила ее худое тело.

Когда отключаю кран, вода из душа попадает мне на руку, и она ледяная. Я чуть ли не отдергиваю руку.

Что за чертова одержимость у Лили относительно истерик в ванной.

Ло забирается в душевую, при этом его штаны намокают, и он крепко сжимает ладонями щеки Лили.

– Лил, поговори со мной, – его голос прерывистый, полный боли. Прежде чем вода прекращает течь из душа, она попадает на него, отчего его светло-каштановые волосы намокают, и капли воды стекают по заостренным скулам и щекам.

Лили выглядит такой хрупкой рядом с ним, но мой брат кажется настолько сломленным, мрачным и раздираемым мукой. Мое сердце учащенно стучит, когда наблюдаю, как ее боль разделяется между ними. Когда звук воды стихает, ее всхлипы слышатся более отчетливо. Тяжелые стоны, переходящие в крики.