Текст книги "Кровавое копье"

Автор книги: Крейг Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Через тринадцать минут после того, как в доме Олендорфа сработала сигнализация, они выехали на шоссе.

Район Санкт-Паули, Гамбург.

Суббота – воскресенье, 8–9 марта 2008 года

Они свернули на тихую улочку и увидели мчащуюся навстречу патрульную машину. Несмотря на бешеную скорость, полицейские не включили ни сирену, ни проблесковый маячок. Мэллой принял вправо, к тротуару. Но когда стало ясно, что патрульные ими не интересуются, он вернулся ближе к середине улицы и посмотрел в зеркало заднего вида.

– Они перекрывают дороги, – сказал Итан.

Подъехав к светофору, все увидели, как на пересечении притормозила еще одна полицейская машина и тут же на большой скорости поехала дальше. И эта тоже без мигалки и сирены. Мэллой выехал на одну из главных трасс, где машин было по-субботнему много. Ближе к Репербану образовались пробки, и Мэллой предпочел свернуть в переулок. После лавирования по лабиринту узких улиц он наконец въехал во двор, на стоянку за баром Дейла Перри.

Кейт схватила обе холщовые сумки, Итан поднял с заднего сиденья Олендорфа и уложил себе на плечи. Мэллой провел их черным ходом в подвал.

Итан усадил Олендорфа на деревянный стул с прямой спинкой, стоящий посередине комнаты, и привязал к нему руки и ноги пленника. Кейт обнаружила в кухне кофеварку и приготовила кофе, а Мэллой включил мобильный телефон и увидел сообщение от Дейла Перри.

– Взяли юриста? – спросил агент, когда Мэллой позвонил ему.

– Только что вернулись. А ты что-нибудь нашел?

– Думаю, да, – ответил Дейл. – Вы где?

– У тебя, внизу.

– Через пару минут буду у задней двери.

Мэллой сказал Кейт и Итану, что у него встреча, и вышел. Прошло почти пять минут, прежде чем к стоянке подъехал «лендровер». Дейл припарковался позади «тойоты», но выходить из машины не стал.

– Мой осведомитель вернулся вечером, – сообщил Дейл Мэллою. – Последние четыре с лишним часа я отслеживаю мобильники.

– Нашел Елену Чернову?

– На самом деле по тому номеру, который дал мне ты, я ничего не нашел, но когда просмотрел звонки с других телефонов в этом микрорайоне, то обнаружил кое-что интересное. Оказывается, за два дня до полицейского рейда в отель «Ройял меридиен» был звонок на сотовый внутри гостиницы. До рейда этот мобильник несколько раз вносили в гостиницу и выносили из нее, а вот после он обосновался в квартирке в Альтштадте, – Дейл протянул Мэллою клочок бумаги. – Вот адрес.

– И что мы знаем про этот телефон? – спросил Мэллой, убрав листок в карман.

– Вот тут начинаются хорошие новости, Ти-Кей. На этот номер поступает один звонок в день – обычно в одно и то же время и всегда с городских таксофонов, но всякий раз с разных. Сотовый постоянно остается в квартире, то есть его владелец из дома не выходит.

– Думаешь, Чернова с Фарреллом засели в норке, а кто-то выполняет их поручения, пока они не выправили себе новые паспорта?

– Похоже на то.

– Что у тебя по счету этого мобильника?

– Активирован локально в то время, когда Фаррелл еще был в Барселоне. Зарегистрирован на Г. Лангера, поддерживается цюрихским банком. Джейн поручила кому-то разобраться с псевдонимом и банком на тот случай, если мы сегодня не возьмем Чернову.

– Квартиру проверил?

– Только проехал мимо дома. Шестиэтажное здание. Судя по всему, по две квартиры на этаже. Вход в дом с южной стороны. В противном случае – только через окна или балкон.

– А мы можем вычислить, в какой она квартире?

– Без программы, отслеживающей местоположение мобильников, – нет. У меня точность в пределах тридцати метров, а по вертикали совсем приблизительно получается. Телефон может находиться и на первом, и на шестом этаже, а я разницы не увижу. Но я покручусь возле этого дома и прихвачу термосканер. Так что пойдем не вслепую.

– Ты понадобишься мне. Будешь руководить людьми, выставленными по периметру дома, чтобы за нами туда никто не прорвался. Ты как?

– Сделаю все, что возможно, – ответил Дейл.

– Агенты ФБР вызвались помочь. Будут следить за окрестностями. Так что, по идее, никаких сюрпризов быть не должно. Сколько времени тебе нужно, чтобы хорошенько осмотреться?

– Почему бы не встретиться на месте через тридцать минут? – предложил Дейл.

– Годится. Я тебе позвоню, как только мы тронемся отсюда.

Мэллой позвонил администратору гостиницы «Ройял меридиен» и попросил соединить с номером Джима Рэндела. Когда тот взял трубку, Мэллой сказал:

– Вам пора выезжать.

Дэвид Карлайл спал, когда зазвонил сотовый.

– Да? – пробормотал он, сев на кровати и пытаясь проснуться.

– Кто-то только что похитил Хуго Олендорфа.

Мужчина запрокинул голову и выругался.

– Когда?

– Незадолго до полуночи.

– Мэллой?

– Полицейские пока выясняют. Подробностей у меня нет. Знаю только, что Олендорф исчез, а куда – неизвестно. А Мэллой только что звонил Рэнделу. Что говорил, не знаю, но Рэндел тут же связался с Саттером и сказал, что пора трогаться.

Карлайл улыбнулся.

– Значит, ждем гостей?

– Буду знать точнее – сообщу.

Мэллой дал знак Кейт и Итану пройти в спальню. Закрыв дверь, он сказал им:

– Возможно, мы обнаружили Чернову и Джека Фаррелла.

Он вытащил из кармана листок с адресом. Итан с помощью навигатора проложил курс.

– Альтштадт, – сообщил он и показал Кейт и Мэллою электронную карту.

Все трое некоторое время разглядывали схему улиц. В зависимости от интенсивности уличного движения, которая в данный момент еще довольно высока, но вскоре должна пойти на убыль, до указанного дома можно добраться меньше чем за десять минут.

– А что мы будем делать с Хуго? – спросила Кейт.

– У нас есть минут пятнадцать – двадцать. Давайте попробуем выяснить, много ли народа здесь работает на Чернову.

– Мало времени, – покачал головой Итан.

– Нам ведь не нужно, чтобы он выложил абсолютно все. Только основное. Теперь слушай, Итан. Если мне будет нужно привлечь его внимание, слегка хлопай его по затылку ладонью или по лбу тыльной стороной руки. Не больно. Надо просто добиться, чтобы он сосредоточился на ситуации. Пусть у него возникнет впечатление, что ты хотел бы ему врезать как следует, но я не разрешаю, – Мэллой указал на Кейт. – Ты у нас темная лошадка. Когда тебе что-то не будет нравиться, начинай ходить по комнате. Проявляй нетерпение. Делай вид, что тебе не терпится ударить Олендорфа, потому что ты знаешь, как выколачивать из людей сведения.

Кейт кивнула.

– Покажись. Потом зайди ему за спину. Оставайся в этой одежде, маску не снимай. Ему необязательно знать, что ты женщина, поэтому не разговаривай без необходимости. Пусть гадает, кто ты, пытается понять, какова твоя роль во всем этом. Когда я тебе велю что-то сделать, не теряйся. Все должно выглядеть так, будто ты сама только того и хотела, о чем я тебя попросил.

Они вышли из спальни. Мэллой сел на стул с жесткой спинкой – точно такой же, как тот, к которому был привязан Олендорф. Почти касаясь коленями коленей Олендорфа, он вытер его лицо полотенцем, смоченным в холодной воде.

– Что вам нужно? – спросил Олендорф по-немецки.

Его кожу покрывал сильный загар. Темные волосы на макушке поредели, на висках поблескивала седина. Для человека, которому немного за пятьдесят, он был в очень хорошей форме. Мэллой не сомневался: в другой обстановке бывший прокурор выглядел бы умным, обаятельным мужчиной. Но в пижаме, в шлепанцах, с выпученными глазами и растрепанными волосами он походил на достойного кандидата для психиатрической лечебницы.

– Кофе хотите? – осведомился Мэллой, употребив берлинский диалект, сдобренный элементами русской интонации. Ему хотелось хорошенько припугнуть Олендорфа.

– Я хочу знать, что происходит!

– Говорите тише, – спокойно посоветовал Мэллой, хотя уровень шума его нисколько не волновал.

Пленник громко выругался. Мэллой бросил взгляд на Итана. Тот шлепнул Олендорфа по затылку и сжал пальцы в кулак, всем своим видом показав, что способен и на менее нежное обращение. Мэллой отрицательно махнул рукой. Бывший прокурор дерзко взглянул на Итана, лицо которого скрывала маска, но промолчал. Его поведение говорило о многом. Он не привык, чтобы ему приказывали, его не так просто было запугать. Всю свою профессиональную жизнь он провел в уголовных судах, общаясь с людьми типа Ксено и Елены Черновой, и, видимо, полагал, что с преступниками разговаривать умеет. Сейчас он явно решил, что первое правило – не выказывать страха.

– Кофе хотите? – снова спросил его Мэллой.

Олендорф на миг задумался и ответил:

– Да.

Мэллой кивнул Итану. Тот пошел в кухню за кофе. В ожидании Олендорф обвел комнату взглядом. Горела только одна лампа, и большая часть помещения скрывалась в полумраке, но достаточно легко было понять, что это не чей-то обычный дом. Уж очень все просто – никаких лишних деталей. В одном углу – узкий диван и кресло, между ними журнальный столик. В другом – письменный стол, на нем компьютер. Рядом стеллаж с книгами и журналами на разных языках.

– Я хочу, чтобы вы уяснили, – сказал Мэллой. – Мы здесь не для того, чтобы пытать вас. Но нам нужна информация, и ради нее мы сделаем все необходимое.

Глаза пленника удивленно сверкнули, но он не спросил, каких сведений от него хотят. Удержался он и от того, чтобы с ходу объявить, что ничего не знает. На время опыт судебного юриста дал ему кое-какую уверенность. Вернулся Итан с чашкой кофе и поднес ее Олендорфу. Тот сделал глоток.

– Еще? – спросил Мэллой.

Бывший прокурор кивнул и отпил еще немного. Итан отошел и поставил чашку на столик. Олендорф посмотрел на Кейт. Впервые в его глазах промелькнуло любопытство.

– Мы хотим узнать о Елене Черновой, – сказал Мэллой.

На краткий миг взгляд пленника стал особенно острым.

– О чем вы? – спросил он.

– Не валяйте дурака, – посоветовал ему Мэллой. – Никто не хочет делать вам больно. Наша цель – Чернова, а не вы.

– Кто вас послал?

– Старый друг одной из жертв Черновой.

Разыгрываемая Мэллоем версия русской мафии возымела действие. Тембр голоса Олендорфа изменился, речь стала более быстрой.

– Я не знаю ее! Понятия не имею, о ком вы говорите!

– Дай ему еще кофе, – распорядился Мэллой.

Пленник ждал приближения Итана с таким видом, словно боялся, что его ошпарят. Когда тот протянул ему чашку, бывший прокурор спросил:

– Что в этом кофе? Почему вы заставляете меня это пить?

Мэллой знаком приказал Итану поставить чашку.

– Нам нужно говорить в другом ключе, герр Олендорф. У меня очень мало времени. Потом… – он выразительно глянул на Кейт, – мы испробуем другой метод. А теперь скажите мне, что вам известно о Елене Черновой.

– Я знаю только одно: вы обратились не по адресу!

– Расскажите мне о Джеке Фаррелле.

– Об американце?

Похоже, упоминание о Фаррелле смутило Олендорфа.

– Помогите мне, – сказал Мэллой. – Я знаю, что имя это вам известно. Мне нужно лишь выяснить, как он нанял Елену Чернову. Полагаю, с этим проблем быть не должно? Не самый трудный вопрос?

– Откуда мне что-то знать об этом человеке?

– Послушайте… никому не хочется читать о том, как пытали и убили известного гамбургского юриста. Это всем очень осложнит жизнь.

– Я не знаю ни Фаррелла, ни эту женщину, про которую вы говорите. Как ее зовут?

Мэллой не стал отвечать. Бывший прокурор со всей искренностью добавил:

– Уверяю вас: вы меня с кем-то путаете.

Кейт, все это время стоявшая у стены рядом с входом в кухню, скрестив руки на груди, вдруг начала ходить по комнате. Олендорф перевел взгляд на нее. Она пугала его тем, что была в маске, с капюшоном. При этом она не произносила ни слова.

– Не получается, – объявил Итан на таком хорошем немецком, что его никак нельзя было принять за американца. – Он нам лжет!

Мэллой поднял правую руку, как бы прося Итана потерпеть.

– Дадим ему еще один шанс.

Кейт снова скрестила руки на груди.

– Я не знаю, чего вы от меня хотите! – вскричал Олендорф. – Повторяю: вы что-то перепутали!

– Расскажите мне, как часто вы встречались с Ксено.

Пленник не на шутку удивился. Несколько секунд он молчал. Похоже, упоминание об этом человеке заставило его задуматься. Наконец он негромко произнес:

– Я не знаю никого по имени Ксено.

– Я спросил, как часто вы с ним встречались.

Олендорф быстро посмотрел на Кейт. Он пытался понять, какова ее роль. Кто тут был главный – она или Мэллой?

– Мы знаем о встречах в Штадтпарке, – сообщил Мэллой.

Эта новость потрясла пленника. Он побледнел.

– Понятия не имею, о чем вы говорите!

– Нам известно, что вы несколько лет являетесь соратником Джека Фаррелла.

– Я не знаком с Фарреллом!

– Вы в одном совете директоров!

– Нет. Я его не знаю.

– Расскажите мне о Елене Черновой.

– Я не знаю ее!

Мэллой встал с показной решимостью и посмотрел на Кейт.

– Хорошо, – согласился он. – Давай. Отрежь ему нос.

Это было произнесено тихо и спокойно – так сказал бы человек, который старался как мог.

– Подождите!

Мэллой поднял руку, словно бы для того, чтобы остановить женщину.

– Как это делается? Как мне связаться с Черновой, если я хочу нанять ее?

Бывший прокурор ответил не сразу. Он тянул время, подсчитывая свои шансы.

– Она не узнает, что вы нам сказали. Поверьте мне. Если вы нам поможете, она исчезнет с лица земли. А вы снова станете свободным человеком.

Этому Олендорф не поверил.

Кейт зашла пленнику за спину и по пути вытащила из ножен боевой нож, утрируя все звуки, чтобы посильнее припугнуть Олендорфа. Как только она исчезла из его поля зрения, Мэллой поднял руку, как бы пытаясь остановить женщину.

– Дай ему еще один шанс. Он хочет что-то рассказать нам.

Олендорф попытался обернуться, но не получилось – связан он был крепко. Пленник с трудом дышал. Куда исчезла его самоуверенность?

– Как мне связаться с ней? – спросил Мэллой.

Кейт поднесла нож с алмазной заточкой к носу Олендорфа и прижала к коже. Тут же появилась кровь, стекла по лезвию, закапала на подбородок.

– Она сама со мной связывается!

– Лжете. Вы договариваетесь о работе для нее!

Олендорф приподнял подбородок, стараясь отодвинуться от ножа.

– Нет! Она говорит мне, чтобы я организовал встречу, и я этим занимаюсь.

Он скосил глаза, пытаясь увидеть, как человек с ножом отреагирует на эти сведения.

– Как она вас находит?

– Через гамбургскую «Цайтунг». Раздел личных объявлений. Если она хочет связаться со мной, то сообщает номер телефона, по которому мне следует позвонить. Номера меняются, но их всегда можно найти в колонке «мужчина ищет женщину». Она публикует три похожих объявления и обязательно использует ключевые слова: «полная, энергичная, ласковая». Последние две цифры номера переставлены между собой во избежание нежелательных звонков.

Мэллой встал и посмотрел на часы. Времени оставалось совсем мало.

– Значит, вы звоните по этому номеру, и что происходит потом? – спросил он.

– Она говорит, что ей нужно.

– Отрежь ему нос!

– Это правда!

Мэллой поднял руку, тем самым дав Кейт знак подождать. Пленник дышал часто и неглубоко. Он вытаращил глаза и стал мотать головой. Перед его лицом застыл нож Кейт. Она встала вплотную к Олендорфу, и он никуда не мог от нее деться.

– Последний шанс, – предупредил Мэллой. – Если хотите, чтобы ваша дочь увидела вас после того, как мы отрежем вам нос, только солгите мне еще раз.

– Я не лгу!

– Джек Фаррелл попросил вас связаться с Черновой?

– Нет! Я понятия не имею, чем он занимается!

– Значит, вы с ним все-таки знакомы.

– Я с ним несколько раз встречался. Но не сказал бы, что я его знаю.

– Когда в последний раз Черновой были нужны ваши услуги?

– В конце прошлого года. Не помню точно… Конец декабря. Кажется, так.

– Расскажите.

– Мне нужно попить. Воды!

Бывший прокурор часто моргал, лихорадочно соображая.

– У вас есть знакомый пластический хирург?

Олендорф зажмурился. Мэллой дал знак Кейт отступить назад, сам зашел за спину Олендорфа, с силой ударил ладонью по затылку, прижал его голову к своей груди и приставил нож к кончику носа.

– Я сделаю это сам, если вы ничего не скажете!

– Она задумала серию убийств. Ей нужны были серьезные помощники! Я связался с некоторыми подходящими кандидатурами.

– Серию? И кого она наметила в жертвы?

– Она не сказала. Я только договариваюсь с людьми, которые ей требуются для конкретного дела. В остальном я не участвую.

Мэллой отпустил голову Олендорфа, обошел его и встал напротив.

– Я вам не верю.

– Что я могу сделать? Это правда!

– Вам известен псевдоним Лангер?

Этот вопрос явно застал врасплох бывшего прокурора. Немного помедлив, он ответил:

– Иногда она пересылает мне деньги от этого имени.

– То есть вы ей не платите? Она платит вам?

– Я оказываю ей помощь. Она платит мне за это!

– Каким банком она пользуется?

– «Сарди и Турго». В Цюрихе.

– Какие у Ксено были отношения с Черновой?

– Он работал на меня. Поставлял ей людей при необходимости, держал для нее несколько конспиративных квартир, снабжал снаряжением, оружием, телефонами.

– Они были любовниками?

Олендорф расхохотался.

– Для нее это слишком низкий уровень! Она вращается в других кругах!

– А в ваших, Хуго?

Олендорф не ответил. Мэллой прижал кончик ножа к внутренней стороне его бедра, близко к паху.

– Иногда! Очень редко!

Мэллой легонько шлепнул его по щеке, чтобы он не отвлекался.

– Сколько человек понадобилось Черновой в декабре?

– Не знаю. Зависит от работы…

– Сколько человек ей понадобилось для работы в декабре, Хуго?

– Восемь. Девять! Восемь в городе. Плюс… еще один.

– Один?

– Один специалист, а остальные… уровня уличных бандитов.

Мэллой зашел за спину бывшего прокурора и отдал Кейт нож.

– Вы организуете ей новые паспорта?

Вопрос удивил Олендорфа.

– Нет. Это… Этим я не занимаюсь.

– Кто занимается?

– Не знаю.

Мэллой снова встал напротив пленника.

– Лжете!

– У нее есть контакты в Испании. Я не имею отношения к удостоверениям и паспортам! Я занимаюсь… Я связываюсь с людьми, которые добывают все, что ей нужно.

– Сколько вам заплатили за убийства в декабре?

– Мне не заплатили.

– Почему же?

– Контракт… открытый. Послушайте, я сделал все, что вы хотели. Вы обещали, что отпустите меня, если я скажу вам то, что мне известно о Черновой.

– Это не все! Вы что-то скрываете от меня, Хуго! Лжи куда больше, чем правды!

– Нет! Я вам все рассказал!

Мэллой вышел из комнаты, чтобы взять из сумки дротиковое ружье Кейт и запасную ампулу. Когда он вернулся, глаза Олендорфа стали огромными от ужаса.

– Что вы делаете? – пролепетал он. – Я же вам все ска… нет, подождите, прошу вас! Подождите!

Дротик попал в цель. Пленник дернулся, попытался заговорить, задрожал, его веки затрепетали. Через несколько секунд он уронил голову на грудь.

– Наденьте на него что-нибудь с капюшоном, – распорядился Мэллой, – и перенесите снаряжение в «тойоту». Когда будете готовы, я жду на улице у входа в бар.

– Что удалось раздобыть, Ти-Кей? – спросил Джош Саттер, когда Мэллой появился в баре.

– Возможное местонахождение Джека Фаррелла.

– Шутите!

– Серьезно. Идем, нам пора.

Рэндела они нашли в машине неподалеку. У дверцы стояла проститутка и пыталась соблазнить фэбээровца. Мэллой сунул ей пятьдесят евро и велел «потеряться». Пятьдесят евро – неплохие деньги. Путана быстро исчезла в толпе.

– Я думал, вам нравятся только девицы-чирлидеры, – пошутил Мэллой.

Рэндел улыбнулся и пожал плечами.

– Ну что тут скажешь? Я здесь минуту не успел просидеть, как мне уже предлагают спецобслуживание.

– Мы считаем, что Чернова прячет Фаррелла в квартире неподалеку отсюда.

В переулок выехала «тойота» и остановилась около Мэллоя.

– Наш выход – через десять минут. Постарайтесь не отстать!

Мэллой забрался на заднее сиденье «тойоты» и позвонил Дейлу. Кейт быстро набрала скорость. Дейл ответил после второго гудка.

– Да.

– Мы едем.

– В трех кварталах к северу от цели, – сообщил Дейл, – есть бензозаправка «Бритиш петролеум», она на ночь закрыта.

Мэллой сообщил Итану координаты, обернулся и посмотрел назад, чтобы убедиться, что Саттер и Рэндел едут за ними. На улице оказалось людно, движение тоже было оживленным, но как только они приблизились к границам квартала красных фонарей, автомобилей и людей стало значительно меньше.

– Что скажете об Олендорфе? – спросила Кейт.

– Думаю, пока он еще выбирает, что нам сказать, а что нет.

– Как вы считаете, на нее действительно работают девять человек?

– Ей нужны люди для мелких поручений – мальчики на побегушках, кто-то, чтобы стоять на стреме, возможно – пара-тройка телохранителей. Когда надо быть начеку двадцать четыре часа в сутки… девять – вполне нормальная цифра. Меня беспокоит специалист. Какая у него работа?

– Я, кстати, об этом тоже подумал, – подхватил Итан, не отрывая глаз от дисплея прибора GPS, и велел Кейт сделать поворот.

– Что общего с киллерами может иметь человек уровня Олендорфа? – спросила Кейт.

– У меня такое впечатление, что он руководит криминальным агентством.

– Думаете, он на кого-то работает? – спросил Итан.

– Может быть… или мы имеем дело с «лигой взаимопомощи». Олендорф за деньги обеспечивает Чернову вольнонаемными гангстерами. Если им нужны фальшивые документы, они обращаются к своему дружку в Испании…

– Лука? – предположил Итан.

– Мы знаем, что Лука приторговывает фальшивыми паспортами. Также известно, что Джанкарло и Джек Фаррелл отмывают деньги. Если Олендорф командует преступниками…

– И все эти люди – паладины, Ти-Кей, – прервал его Итан. – Вот это действительно важно.

– Думаю, ты прав, но все равно у меня множество вопросов к Фарреллу и Олендорфу.

– Берусь предположить, что Роберту Кеньону не понравилось то, какое направление приняла деятельность его коллег, а они решили, что его нельзя просто так отпустить, когда речь идет о таких деньгах.

– В голове у меня не укладывается, – задумчиво проговорил Мэллой, – афера ценой семьдесят пять миллионов. Если у них были сложности, почему Кеньон вложил все, что имел, в сомнительное предприятие?

На этот вопрос Итан не смог ответить.

– Мне самому любопытно.

– Расскажите нам о людях, с которыми придется работать, – попросила Кейт.

Ехать оставалось совсем немного.

– В смысле… они свое дело знают?

– Тот, кто нашел для нас Чернову, – надежный человек. Он в Гамбурге уже почти двадцать лет. С его стороны никаких проблем не будет. Главное, если он начнет задавать какие-то вопросы насчет того, кто вы такие, правду не говорите.

– А те парни, что едут за нами?

– Это двое фэбээровцев из агентства по розыску. Они выслеживают Джека Фаррелла. С большим самомнением, но при этом опытные, тренированные сотрудники, так что, думаю, знают, как организовать прикрытие.

– А они в курсе, сколько законов мы уже нарушили? – осведомился Итан.

– Я не успел сообщить им, что мы похитили и держим в плену местного политика, если ты это имеешь в виду.

Усса-ле-Бен, Франция

Лето 1932 года

Этим летом в гостинице было намного больше постояльцев, чем обычно. Приехало много туристов из Германии. Все они останавливались в «Каштанах» со скидкой и бродили по окрестностям в поисках Святого Грааля и золота катаров. Бахман, как один из главных совладельцев отеля, занимал самый лучший номер и ничего за него не платил. Он проводил много времени с другими немцами. Иногда Ран отправлялся с ними, чтобы показать какие-нибудь пещеры и развалины неподалеку от отеля, но чаще оставался в гостинице и следил за работой персонала.

Эльза часто виделась с ним, но сердечности в их отношениях не было. Они вели себя, словно школьники, весной объяснившиеся друг дружке в любви, а летом обнаружившие, что стали чужими людьми. Они снова перешли на «вы».

– Как продвигается ваша книга? – спросила Эльза как-то раз, когда не заговорить было невозможно.

– Неплохо. Есть некоторые сложности, конечно, но ничего непреодолимого.

Как правило, замечая друг друга, они предпочитали делать вид, что смотрят в другую сторону – лишь бы не здороваться. Эльза не находила писем у себя под дверью даже в те дни, когда Бахман путешествовал. Не было ни совместных прогулок, хотя Ран часто видел, как Эльза куда-то уходит одна, ни долгих ночных разговоров, которые могли бы залечить раны, тревожившие их обоих. Только случайные встречи, да и те почти всегда неловкие.

Бахман спрашивал жену о Ране всякий раз, стоило ей где-то с ним столкнуться, и она поняла, что муж всюду расставил шпионов, следящих за ней. Она боялась видеться с Отто, потому что понимала, что чуть позже Дитер ее обязательно об этом спросит. Как-то вечером Эльза спустилась в бар и увидела там Рана. Он разговаривал с барменом-африканцем о его путешествии в Испанию несколько лет назад. Бахмана в отеле не было: он уехал на одну из многодневных экскурсий. Эльза устроилась у другого края стойки и, как только бармен поспешил к ней, чтобы узнать, что ей угодно, заказала бренди. Потом Эльза сидела, потягивая спиртное, а Ран залпом допил виски с содовой и вышел из бара, даже не кивнув ей в знак приветствия.

Больше никого в баре не было, но об этом вечере Бахман ее тоже спросил.

– В Берлине все не очень хорошо, – проворчат Бахман как-то утром, вернувшись с прогулки с новоприбывшими немецкими постояльцами.

– Опять бунты?

Он покачал головой.

– Гитлера обошли. Он не будет новым канцлером. Его не сочли даже достойным этого!

На Эльзу эта новость никак не подействовала. Какая разница, кто станет канцлером? Ей до смерти наскучила политика.

– Мне нужно слетать в Берхтесгаден, – сообщил Бахман вечером два дня спустя. – Я поговорил с Отто, и он заверил меня, что позаботится о тебе.

– Я сама могу о себе позаботиться!

– Ты понимаешь, что я имею в виду! Увидит кто-нибудь женщину вроде тебя одну и…

– Женщину вроде меня? Скажи мне, Дитер, что я за женщина?

– Я лишь хотел сказать, что одинокая женщина привлекает к себе внимание!

– И ты воображаешь, что я не способна устоять против проявлений внимания?

– Вовсе нет. Послушай, меня не будет всего несколько недель.

– Недель?

– Гинденбург… ну, в общем, очередная неудача. Некоторые из нас встречаются в Берхтесгадене, чтобы кое-что обсудить.

– Я хочу вернуться в Берлин. Я устала от Франции, Дитер! Возьми меня с собой.

– Как только все утрясется и я пойму, как дальше пойдут дела, сразу же отвезу тебя домой. Обещаю. А до тех пор это небезопасно.

– Собираетесь устроить новый путч?

– Не знаю, что мы будем делать. Не знаю.

На протяжении почти целой недели после отъезда Бахмана ничего не происходило. После завтрака Эльза гуляла. Во время послеполуденной жары уходила в номер и читала. Перед ужином выпивала с кем-нибудь из туристов. Всегда садилась ужинать с одной или двумя супружескими парами и была вынуждена слушать рассказы о Гитлере и его окружении. После ужина она возвращалась в номер, ненадолго включала радиоприемник, потом читала книгу. После того как Бахман уехал, чтобы со своими соратниками планировать бог знает какое будущее для Германии, Эльзе стало не по себе. Однажды вечером она вышла подышать свежим воздухом перед очередной бессонной ночью и увидела, что к гостинице идет Отто. Он нес какое-то снаряжение, в том числе альпинистские веревки, ледорубы, фонарь и рюкзак.

– Поднимались в горы? – спросила у него Эльза.

Ран покачал головой и оглянулся назад, на вершины, окутанные тьмой.

– В Ломбриве есть одно ущелье. Мне всегда хотелось в него спуститься. И я наконец набрался храбрости.

– Что-нибудь нашли? – поинтересовалась Эльза.

– Очень много костей, – ответил Ран с улыбкой, немного подумал и спросил: – Все в порядке?

– А что не так?

– Я имею в виду – в Германии. Я слышал, что Гинденбург отказывается предоставить Гитлеру хоть какой-то пост в правительстве.

– Плевать мне на Гитлера! – вспылила Эльза и мысленно добавила: «И на муженька моего».

Ран растерялся. Похоже, он хотел что-то ответить, но беспечная уверенность, так украшавшая его улыбку в прошлом году, теперь угасла безвозвратно.

– Я всего лишь хотел сказать, что, когда Дитер уезжал, он, похоже, был расстроен.

– Какое вам дело до его настроения?

– Я думал о Германии. Там все так… Есть из-за чего волноваться!

– Если хотите знать, что сейчас самое противное, я вам скажу. Самое противное – смотреть, как вы управляете гостиницей!

С этими словами Эльза развернулась, вошла в отель и поднялась в свой номер.

Гораздо позже в ее дверь постучали. Он постучал. Эльза сразу поняла, что это он, и проговорила через дверь:

– Уходите! Повсюду шпионы Бахмана.

Видимо, Ран знал об этом не хуже Эльзы, но не ушел. Он неподвижно стоял перед запертой дверью. Через некоторое время Отто вновь постучал. Эльза подошла и открыла. Вместо того чтобы заговорить с ней, Ран устремил взгляд на нее. Она была в тонкой ночной сорочке и не сразу догадалась, что одежда, подсвеченная сзади, выглядит прозрачной. Эльза прикрыла руками грудь. Взгляд Рана переместился на ее живот. Она отвернулась и поспешила надеть пеньюар, вдруг ощутив себя обнаженной. Ран вошел в номер и закрыл дверь. Запахнув халатик, Эльза спросила:

– Что вам нужно?

И сама удивилась нотке страха, прозвучавшей в ее голосе.

Взгляд Рана смягчился, он понурил плечи.

– Я хотел сказать вам… тебе, что я перестал писать книгу.

– Вы… ты перестал? Когда?

– В прошлом году. На самом деле… с тех пор, как познакомился с тобой. – Он печально покачал головой. – Не имело большого смысла продолжать. Все, что ложилось на бумагу, выглядело так, словно это написано кем-то другим. Я работал ради того, чтобы получить одобрение профессоров – косных и чопорных стариков!

– У тебя прекрасный стиль, Отто.

– Книгу не напишешь так, как пишут письма.

– Почему же?

– Просто она не закончена!

– Ведь ты можешь поступить по-своему. Почему бы не написать длинное, красивое письмо о твоих катарах? А они твои, и ты знаешь это! Не пиши для своих профессоров, потому что их учителя – точно такие же дряхлые старики, которые смеялись над Троей Шлимана, пока не увидели то золото, которое он привез с раскопок! Сделай это для людей, которые еще способны влюбляться! Расскажи о своих рыцарях-трубадурах, о дамах, которых они боготворили. Пусть они дышат, пусть живут, пусть будут полны жизни, как был полон ты, когда говорил мне о них!

– Я больше не могу писать, – пробормотал Ран. – Это… – Он взмахом руки обвел комнату. Эльза поняла, что он имеет в виду гостиницу. – Это убивает меня. Я не бизнесмен, Эльза.

– Скажи Дитеру, что хочешь выйти из дела!

– Не могу! Он считает… Он считает, что это большой успех… На самом деле это вовсе не так… Мое имя вписано в десятилетний контракт… – Эльза поняла, что эти мысли мучают его уже давно. – Я ненавижу это больше всего на свете! А ведь кем я только не работал…

– Но зимой гостиница закроется, а ты сможешь остаться здесь. У тебя появится время для книги. Ты будешь один, никто не станет тебя отвлекать!

Ран опустил голову. Он выглядел как человек, которому сказали, что жить ему осталось несколько месяцев.

– Наверное, ты знаешь: Морис Магре опубликовал новую книгу.