Текст книги "Тёмный Зов (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 32

Императрица

– Привет, милая, твои мужья дома, – крикнул Джоуль с порога нашего нового жилища.

Я выглянула из-за печки.

– Какая незаезженная шутка. Серьёзно, Башня.

Он «остроумничает» так каждый раз, возвращаясь с ребятами со смены, и я едва сдерживаюсь, чтобы не взорваться, как вулкан Рихтера.

После шестнадцати часов в ущелье мои сожители всегда валятся с ног. Джоуль иногда вырубается прямо за столом. А силуэт Кентарха начинает размываться из-за истощения сил, ведь из каких только дыр им не приходится выбираться с помощью телепортации. Но сегодня парни выглядят особенно уставшими.

Джек наклонился ко мне с быстрым поцелуем.

– Соскучился по этому милому личику.

В ответ я улыбнулась. Долгие взгляды и брошенные вскользь фразы в конце концов убедили меня, что его чувства не угасли.

Он хочет меня; я хочу его. Но между нами стоит невидимый призрак.

И пусть мы спим на одном тюфяке, но никогда не позволяем себе лишнего. Хотя напряжение в воздухе ощущается почти физически.

Ложась в постель, мы часами разговариваем. Как-то, удивляясь, почему он не проявляет инициативу, я спросила:

«Неужели ты ничуть не возбуждён? Помнишь, как однажды в пути ты сказал, – я попыталась сымитировать мужской голос, – сейчас я слишком возбуждён, bébé.»

Он вздохнул.

«Наверное, с тех пор я немного повзрослел. Ты говорила, что я эгоист, и была права. Я был готов на всё, чтобы затащить тебя в кровать».

«А теперь?»

Он заправил локон мне за ухо.

«А теперь я готов на всё, чтобы вы с Ти были в безопасности».

Я бросила взгляд на уставшее, измазанное машинным маслом лицо и тихо вздохнула. Да, со дня нашей первой встречи Джек несомненно стал мужчиной; более того, он стал настоящим мужчиной.

Стянув с себя каски, куртки и перчатки, ребята уселись за расшатанный стол. Я подала им макароны с соусом из консервированных томатов. А ещё из семян я вырастила свежие и нарезала на гарнир.

То, на что я потратила несколько часов, будет поглощено за секунды. Зато со дня приезда мы хотя бы отъелись.

– Как там внизу, всё спокойно? – спросила я, подсев к ним.

Джек с Кентархом сильно сблизились, постоянно полагаясь друг на друга в этом смертельно опасном лабиринте. И даже колючий Джоуль вынужден был наладить контакт с парнями-которые-не-Гейб.

– Абсолютно, – ответил Джек.

Как я и предполагала, сборщики из них получились отличные. Несмотря на опасность, Джеку робота пришлась по душе. Каждую задачу он воспринимает как новую головоломку, а мужчины любят головоломки.

Он уже добился, чтобы нас переселили из самого плохого контейнера в лучший двойной на нижнем этаже, поближе к благам Джубили… которыми я всё равно не пользуюсь, так как Джек по-прежнему не хочет, чтобы я выходила куда-либо без него.

Так что я коротаю дни, занимаясь хозяйством. Как умею. Готовлю. В ведре. Стираю. В том же ведре.

Я постоянно пробую призвать на помощь Цирцею или Мэтью… но они не откликаются…

А ещё часами размышляю о том, почему Арик не любит меня настолько сильно, чтобы вырваться из-под влияния Пола.

И с каждой секундой всё чётче осознаю: он за мной не придёт. Последний телефонный разговор убедил меня в этом окончательно и бесповоротно.

Надкусив помидор, Джек сказал:

– Сегодня собираемся в ПО, – пункт отступления, нашу пещеру, в которую парни с помощью телепортации перемещают часть добытого, – мы уже неплохо запаслись. И бак Зверя заполнили под завязку.

А это непростая задача. Поскольку все автомобили, не переданные в распоряжение Сибориумам, находятся на охраняемой стоянке.

Как бы Джеку здесь ни нравилось, он всё равно готовит путь к отступлению. А Зверь – наш транспорт для отступления.

– Неплохо? – Джоуль хмыкнул. – Да у Джеки нюх на ценную добычу. Никогда такого не видел. Вокруг только и разговоров, что о крутом кайджане.

– Согласен, у него просто отменное чутьё, – добавил Кентарх, вскинув бровь, – и он чаще любого трубит в рог.

Если сборщик находит больше, чем его бригада в силах разгрузить, он таким образом зовёт на помощь остальных. Но меня этот свистать-всех-наверх сигнал немного пугает, так как очень напоминает сирену шахтёров-каннибалов.

Джек улыбнулся.

– Я делаю это, чтобы народ не заподозрил в нас банду злостных контрабандистов. К тому же, пока рабочие собраны в одном месте, мы можем спокойно продолжать воровать вдали от любопытных глаз.

Истинно Финновская хитрость. Не смотри на эту руку…

Боже, как я скучаю по Магу… Сейчас у меня куча времени, чтобы вспомнить обо всех наших потерях. И я понимаю, что не готова к новым.

– Скоро мы доберёмся до медицинского фрегата, – сказал Джек, – и у меня хорошее предчувствие. Медикаменты сейчас на вес золота.

– Ладно, хватит уже о наших профессиональных успехах, – перебил его Джоуль и с ухмылкой уставился на меня: – а ты чем сегодня занималась? Моими грязными носками?

– Да. Мыла ими твою тарелку.

Ухмылка сошла с его лица.

– Доска! Доска! Доска! – эхом пронеслось по Джубили. Опять? Это уже четвёртая казнь со дня нашего приезда.

Когда осуждённый крикнул, что его подставили, я вжалась в стул. Они всегда это повторяют. А дыма без огня, как говорится…

Ребята продолжили есть, даже глазом не моргнув… хотя сами нарушают закон регулярно.

– А нас сегодня перед сменой приходила подбодрить Лоррейн, – сказал Джоуль с набитым макаронами ртом.

Хвастает?

Если я услышу ещё хотя бы слово про святую Лоррейн… Кажется, это божественное создание пленило и моих сожителей тоже. Когда она говорит перед толпой, её готовы слушать часами.

Видимо, до Вспышки она училась на психолога и планировала помогать людям. А теперь возомнила себя «спасительницей земли».

Но это, как бы, моя фишка…

Моё недолгосрочное восхищение предводительницей Джубили окончательно сошло на нет. Возможно, потому что после психушки я к любого рода мозгоправам отношусь с недоверием… но дело не только в этом. Просто в своём нынешнем беспомощном состоянии я не могу не завидовать её силе.

Здесь я стала развалиной… как все эти корабли вокруг. Внутри тесной жестяной банки я снова понимаю, что такое сгорать от нерастраченной энергии.

Но почему мои способности должны пропадать? Императрицу не пленить и не удержать.

Разве что… в контейнере?

– Конечно же, Лоррейн будет вас подбадривать. Ей нужно, чтобы вы спускались в ущелье, каждый раз рискуя своими жизнями, – тогда как Сибориумы, ничем не рискуя, забирают восемьдесят процентов добычи! – Вы как мыши, бросающиеся на сыр в мышеловке, которая рано или поздно захлопнется. И вы умрёте. А Лоррейн всегда останется в выигрыше. И она это понимает.

Джоуль покраснел от злости.

– Она просто хочет восстановить общественный порядок! И нас никто не заставляет туда спускаться.

– С ней и с Сибориумом что-то не так, – может, они не каннибалы и не сбрендившие учёные, но корыстолюбие – тоже форма зла, поэтому я считаю их врагами, – мы должны быть начеку.

– Перестань вести себя как идиотка. Ты беременная, сумасшедшая в придачу, к тому же никогда с ней не общалась. С чего нам тебя слушать?

Я бросила на него косой взгляд.

– Придёт день, Джоуль. Ой придёт…

– Эй, вы двое, – Джек отодвинул тарелку, – я думал, мы все здесь заодно. У нас есть план действий. И давайте будем его придерживаться.

После возвращения из мёртвых Джек начал проявлять чудеса терпения. Но иногда от такого рассудительного тона мне хочется карабкаться на металлическую стену.

Когда он уже сорвётся? Потребует разобраться в наших отношениях? Но нет, вместо этого он обеспечивает нас едой и выбивает лучшее жильё. Когда я просыпаюсь от кошмаров про побег из замка, он поглаживает мне волосы. Усиленно ищет детские вещи.

Спит, положив руку мне на живот, потому что боится пропустить момент, когда зашевелится Ти.

Но если Джек свои эмоции контролирует, то я скоро взорвусь. Раньше я думала, что раз могла держать себя в руках, когда умирала мама, то смогу в любой ситуации оставаться хладнокровной – даже заключённая в этой жестянке. Что ж, больше нет…

– Здесь, на нижнем этаже, до меня доносятся обрывки разговоров.

Сегодня я слышала плач женщины.

Взвесив за и против, я накинула капюшон и отправилась на разведку. Встреченные по пути мужчины, конечно, обращали на меня внимание, но в рамках приличия. Никаких посяганий и тому подобного.

Наконец я отыскала плачущую женщину, одетую в термоодежду и шляпу с чёрной вуалью.

«Что случилось?» – мягко спросила я.

Она всхлипнула.

«Сегодня я выхожу замуж. За трёх чужих мужчин».

Наконец-то! Доказательство того, что Джубили не утопия.

«Сибориумы вас заставляют?»

«Заставляют? – сказала женщина с горьким смешком. – Я вдова с ребёнком. Я потеряла троих мужей во время последнего Раскола».

– Сегодня, джентльмены, – я обратилась к Джоулю, Кентарху и Джеку, – я выяснила, как часто случаются Расколы.

Джек переглянулся с остальными, выругавшись себе под нос.

– В среднем каждые три недели, – продолжила я.

Тик-так. Приблизительно раз в двадцать один день Джубили несёт массовые людские потери и призывает новых рабочих на замену погибшим. Люди видят свет и мчатся навстречу смерти.

– Вам не кажется, что все сроки уже вышли?

– И что ты прикажешь нам делать? – крикнул Джоуль. – Не работать? Мне, чёрт возьми, нравится есть. Я не хочу возвращаться к голодным временам.

И хотя мне самой стало дурно от воспоминаний о том времени, я сказала:

– Хотя бы не берите двойных смен. Ограничьте пребывание в ущелье.

– Но мы в большей безопасности, чем остальные, – начал уверять Джек, – Кентарх вытянет нас из любой передряги.

– Замечательно, – ответила я, – по крайней мере, тело твоё он ко мне телепортирует.

– Эви, давай мыслить рационально. Мы заполнили припасами ПО, но сами остались на нуле. А вам с Ти нужно есть. Значит, нам нужно работать в две смены.

Джек продолжает заботиться о будущем ребёнка. Он уже встретился с местным доктором, чтобы составить о нём представление, и остался не в восторге. Оказалось, что Док предпочитает оплату алкоголем, и его ничуть не смущают пятна рвоты на одежде. Поэтому Джек отыскал бывшую акушерку. Она понравилась ему больше, но он пока не готов доверить ей проведение осмотра: возможно, к концу недели. Лишняя осторожность не помешает.

После Пола мы на всех медработников смотрим с опаской.

А пока Джек засыпает женщину вопросами. Как может сказаться стресс на беременности? Какую еду нужно искать? Исходя из предоставленной мной информации, она даже рассчитала приблизительную дату родов. 730 день ПВ или начало Года Третьего.

Мой день рождения.

Она дала Джеку список необходимых вещей, половину из которых он уже раздобыл и спрятал в пещере: всё, начиная от подгузников и детского питания и заканчивая прорезывателями для зубов.

Он даже сложил маленький тревожный рюкзачок.

Одна из маминых любимых поговорок звучала так: «Между участием и отдачей такая же разница, как между яйцом и ветчиной. Курица участвует, а свинья отдаёт».

Джек готов и на то и на другое.

В таком случае я тоже должна внести свою лепту.

– Скоро открывается новый ресторан, – объявила я, – и я пойду туда работать. Если я тоже буду иметь доход, вам не придётся работать сверхурочно.

Джек откинулся в кресле.

– Даже не обсуждается.

Я вздёрнула брови.

– Что-то я не припоминаю вопросительного знака в конце этого утверждения, Джексон.

– Среди здешних мужчин опасно находиться, – сказал он, – не хочу тебя пугать, но даже разгуливать улицами рискованно, не то что вращаться в их обществе. И кто знает, как они отреагируют, увидев беременную женщину?

Я обтянула рубашку. Живота ещё совсем не видно.

– Я сегодня выходила на несколько часов.

В глазах Джека застыл немой вопрос: какого хрена?

– И ко мне никто не приставал. Тем более, если кто-либо попробует причинить мне вред, ваша обожаемая Лоррейн отправит его на прогулку по доске.

– Проблема в том, что прогулка по доске будет уже после того, как тебе причинят вред. Ты-то, конечно, регенерируешь. А Ти?

Я повернулась к Кентарху.

– Если я пойду на работу, ты сможешь больше времени уделять поискам.

Показывая всем фото Иссы, он постоянно находит новые наводки. И каждый раз куда-то телепортируется, часто забирая с собой Джоуля.

А когда остаётся здесь, до полуночи мерит шагами комнату. И даже во сне повторяет её имя.

– Я могла бы прислушиваться к разговорам, возможно, даже собрала бы новые зацепки.

А также информацию о Лоррейн. Чёрт, я нутром чую, что с ней что-то не так. После Вспышки просто невозможно быть такой идеальной.

Кентарх отложил в сторону вилку.

– Похоже, наступил момент обсудить планы на будущее. Императрица права: я провожу больше времени за добычей еды, чем за поиском жены, – сказал он спокойным, но серьёзным тоном, – все сидящие за этим столом теряли дорогих людей. Но, возможно, я ещё могу вернуть свою любимую, как Императрица вернула Джека. Я не хочу показаться предателем или эгоистом, но вы должны меня понять. Джоуль, вот на что бы ты пошёл ради воссоединения с Каланте?

– Да на что угодно, чёрт меня дери. Без обид, но если бы ради её возвращения мне нужно было бы всех вас поджарить, из вас давно уже было бы фрикасе.

Кентарх сухо ответил:

– Что ж, у каждого свои рамки, не так ли? – и повернулся ко мне. – В любом случае, нужно определиться, сколько ещё мы будем ждать Цирцею. Не хочу добавлять вам новых проблем, но мы не можем оставаться здесь вечно.

Как бы ребята не старались уберечь меня от волнений, они всё равно тоннами валятся мне на голову.

– Цирцее нужно проштудировать все стены храма, исписанные мелким шрифтом. На это необходимо время.

Я твержу это себе снова и снова, но уже начинаю подозревать, что она здесь никогда не появится, что ледяной гроб захлопнулся над ней навечно.

Неужели пора рассматривать вероятность, что мы здесь застряли? Я бросила взгляд на Джека. Неужели ему и дальше придётся жить вот так – с невидимым призраком, стоящим между нами?

– Сколько, Императрица? – серьёзно спросил Кентарх.

– А какие у нас варианты? Тебе нужны силы Ларк, мне нужно спасти Арика, нам всем необходимы ресурсы замка.

Кентарх начал барабанить пальцами по столу с очевидным желанием что-то добавить. Но потом резко встал, положил свою тарелку в ящик для посуды и сказал:

– У меня есть несколько зацепок, которые нужно проверить, и это займёт какое-то время. Возможно, до утра. Также я планирую побывать рядом с замком.

Сфера Повешенного продолжает распространяться, будто чума. Но Кентарх не нашёл какой-либо закономерности. Бывает, за ночь она растянется на дюйм, бывает – на милю.

– Я с тобой, – крикнул Джоуль и выскочил из-за стола, даже тарелку за собой не убрав. Говнюк

Кентарх кивнул, обхватил его за плечи, и они исчезли.

Джек тяжело выдохнул.

– Похоже, Колесница с нами ненадолго. Он уйдёт, как только проверит все наводки.

– Но как мы без него? – новый пункт к списку беспокойств.

– Знаешь, я его понимаю. Когда Мэтью вытащил меня из шахты, я готов был на всё, лишь бы увидеть твоё лицо. Чуть с ума не сошёл.

Я встала, чтобы подкинуть дров в огонь. И, не оборачиваясь, спросила:

– Тогда как ты мог от меня отказаться?

Он подошёл и стал рядом.

– Я пытался тебя защитить, – повернул меня к себе лицом, – никогда не сомневайся, что больше всего на свете я хотел быть с тобой.

– А сейчас? Уже месяц, как ты нашёлся. А месяц ПВ – всё равно что год. И всё это время мы в подвешенном состоянии. Тебя это устраивает?

– Ни черта не устраивает. Ты же знаешь, как сильно я тебя хочу, – он понизил голос и прошептал, – corps et âme[13]13
  телом и душой (франц.)


[Закрыть]. Но здесь на краю света последнее, что тебе нужно – это давление.

– А может, я хочу, чтобы ты на меня надавил. Если ты и правда веришь, что Джубили такое прекрасное место…

– Я верю, что это… нормальное место. Здесь есть возможности. У тебя будет акушерка, которая поможет с родами. Еда, которую примет желудок. Крыша над головой, – он провёл пальцами по волосам, – чего ты ещё от меня хочешь?

– Ограничь время в ущелье.

Сегодня, гуляя по Джубили, я вышла на смотровую площадку, с которой мы впервые наблюдали дно впадины, и которую рыдающая невеста назвала тропой вдов.

Я уставилась в эту грозную пучину, не обращая внимания на брызги морской пены, оседающие на ногах. На фоне могучих волн металлические мостики и строительные леса джубилианцев казались паутинками, дрожащими на ветру.

Не стану ли я вдовой с младенцем, замужней за тремя незнакомцами?

– Не могу, – ответил Джек, – нам нужно запастись как можно лучше. Ради Ти.

– И ты готов работать как проклятый, даже не зная, что будет между нами дальше?

Он бросил на меня удивлённый взгляд.

– Да. Это мой долг.

– Возможно, Цирцея никогда не появится. Мы должны быть к этому готовы. Она и раньше была не в лучшем состоянии, а теперь похолодало ещё больше, – на глаза набежали слёзы, – убеди меня забыть об Арике.

– Ты забудешь о нём точно так же, как забыла обо мне. Лишь только появится малейшая надежда, и ты бросишься ему на помощь.

– Почему ты не накричишь на меня? Не разозлишься? Хватит уже этой грёбанной сдержанности, добивайся меня! – я понимаю, что сейчас неправа, но так дико хочу определённости хоть в чём-нибудь. – Скажи, что я должна остаться с тобой, что бы ни случилось в мире Арканов.

– А сын Жнеца?

– Ты же сам говорил, что если мы не сможем спасти Арика, то вместе воспитаем его ребёнка. Ты ведь сможешь полюбить Ти?

– Твоего сына? – Джек наклонился и прижался лбом к моему лбу. – Ouais.

– Тогда скажи мне, что вырастишь его как своего. Потребуй этого!

– Я просто пытаюсь поступить правильно, Эви. Думаешь, мне легко? – он отстранился, пряча растерянный взгляд. – Я боюсь надеяться. Боюсь слишком увлечься. Я знаю конец этой песни.

Его перебил сигнал свистать-всех-наверх, извещающий о ДОБЫЧЕ. Большой добыче, которую работающая смена сама не в силах разгрузить.

Джек тихо выругался.

– Готов поспорить, они вскрыли чёртов фрегат, – он потянулся к своей экипировке, – я тоже должен туда спуститься, а то все медикаменты разберут.

Погоди, что?

– Без Кентарха нельзя.

Джек пожал плечами.

– Мне всё равно пора самому учиться ориентироваться среди этих кораблей. Кентарх задержится здесь ещё на несколько дней, не больше.

Он натянул куртку, схватил каску и направился к двери.

Но я бросилась навстречу и схватила его за руку.

– Никуда ты не пойдёшь!

– Сначала ты хочешь, чтобы я взял всё в свои руки и потребовал право воспитывать Ти как собственного сына. А потом не позволяешь мне его обеспечить. Тут либо одно, либо другое. Успокойся и подожди меня, слышишь?

– Нет, – я вздёрнула подбородок, – если ты уйдёшь, я тоже уйду.

– Тогда я буду беспокоиться. Не смогу сконцентрироваться. Хочешь, чтобы я был невнимательным?

Он прекрасно знает, как я боюсь снова его потерять, и пользуется этим, чтобы мной манипулировать!

– Конечно нет, но…

– Тогда дождись меня, – сказал он и захлопнул дверь.

– Тьфу ты!

Такой беспомощности я не чувствовала с того дня, когда вскоре после Вспышки кричала от отчаяния в сарае.

Если он может рисковать собой в ущелье, значит, и я могу рискнуть нарваться на приставания пьяных посетителей в чёртовом ресторане. Либо мы полагаемся на законы пресвятой Лоррейн, либо нет.

Я умылась в самодельной раковине и надела свой лучший наряд – новые джинсы и красный свитер, которые добыл для меня Джек. Правда, пришлось лечь на кровать, чтобы застегнуть молнию на округлившемся животе.

Вдруг земля задрожала, из ущелья послышался металлический скрежет, и раздался взрыв.

С губ сорвался крик:

– Джек!

Глава 33

Смерть

Ещё в пределах сферы

Я оглянулся на замок, оставшийся позади, и снова сосредоточился на дороге. До конца сферы осталось не больше полумили.

Некогда сомневаться, Доминия.

Танатос нетерпеливо заржал, будто напоминая: на кону стоит победа в игре. И что не менее важно – шанс отомстить.

Я найду свою жену прежде, чем её убьют, чтобы самому снести ей голову с плеч. И потом несколько столетий буду гордо носить на руке её символ.

Как было всегда.

Спрашиваешь, как сильно я хочу её, Дурак? Очень сильно.

Опустив забрало, я подстегнул Танатоса, и он, стуча копытами по скрипучему снегу и выпуская из ноздрей клубы пара, перешёл на галоп.

Почувствовав, как он разгоняется, я наклонился в седле – после стольких лет вместе это выходит механически. Как же я соскучился по ритмичному бегу, по свисту холодного воздуха в лицо.

Приближаемся к краю желтой дымки. Ещё ближе. Пересекли…

На свободе.

Я провёл ментальную проверку и выдохнул с облегчением, потому что не почувствовал в себе никаких перемен. Ненависть к Императрице никуда не делась. Я с улыбкой погладил Танатоса по шее.

Но вдруг улыбка сошла с лица, и я ощутил полное внутреннее опустошение. Вне воздействия Повешенного воспоминания начали принимать совсем другой оборот.

Я тряхнул головой, борясь с головокружением.

Все чувства переменились, восстановились, к горлу подкатила желчь. Пол… перевернул мою карту.

Он похоронил всё хорошее во мне… будто в могиле.

Я пришпорил Танатоса.

Как можно было так поступить со своей женой и ребёнком? В голове промелькнули воспоминания о её побеге из замка.

Я заскрипел зубами, чувствуя, как боль разрывает изнутри. Боги, что же я наделал?