Текст книги "Тёмный Зов (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 28

В толпе новоприбывших царит радостное возбуждение, словно они только что выиграли в лотерею. И когда в рассеявшемся тумане открывается вид на поселение, я понимаю почему.

В стенах города, простирающегося по бывшему океанскому дну, нас встречают музыка и огни. Вдоль дороги стоят корабли на ржавых подставках, соединённые металлическими висячими мостами.

Грузовые контейнеры выстроены в высокие штабеля, по бокам которых вьющимся плющом тянутся лестницы. Возле импровизированных окон и дверей сушится бельё. В этих консервных банках живут люди?

У основания одного из контейнерных домов расположился уличный ресторанчик с навесом из паруса. От аппетитных запахов текут слюнки…

Кентарх обвёл поселение взглядом.

– У них есть горючее. Много горючего.

Джек кивнул.

– Наверное, местные разгрузили лежащий на дне круизный лайнер или вроде того. Должно быть, и на всех судах, которые мы видели на шельфе, продуктов было бери не хочу.

Джек как-то говорил, что люди не всегда ставили свои суда в сухие доки. И джубилианцы оказались достаточно сообразительными, чтобы обосноваться в этом запустении и добывать ресурсы с разбитых кораблей. Смелое решение.

Среди сотен жителей, попавшихся нам на глаза, многие улыбаются, шагая по своим делам, и дружественно машут встречным прохожим.

Я заметила даже нескольких девушек и толкнула локтем Джека.

– Посмотри, женщины ходят абсолютно свободно.

– Значит, здесь поддерживают порядок.

– Но как? – спросил Кентарх.

– Хороший вопрос.

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что чего-то горожанам не хватает, только сразу не поняла чего.

И тут до меня дошло. Никто, кроме парней в защитных костюмах, не имеет при себе оружия. Ни ножей, ни пистолетов, ни винтовок. Джек с Кентархом на их фоне вооружены просто до зубов.

С главной улицы мы вышли на центральную площадь, кишащую торговцами.

– Горячий рис! Только что с «Королевы Марии»!

– Спагетти с «Карнавала Света»!

– Консервированный тунец! Морская курица с «Принцессы Морей»!

– Сухие пайки со «Страйкера»!

У одного на прилавке консервированные персики и оливки. У другого

– литры спиртного.

Джоуль оглянулся вокруг.

– Последний раз я видел столько жратвы в одном месте ещё до того, как мир покатился в тартарары.

Джек вскинул бровь при виде двухлитровой бутылки Джек Дэниэлс.

– Боже милосердный, – явно перебарывая нахлынувшее желание, он повернулся к продавцу спагетти, – а кто у вас здесь главный?

Я представила какого-нибудь военного. С огромным брюхом, толстыми щеками и хитрыми глазёнками.

– Сибориум правит Джубили и всеми океанами, – ответил тот и подмигнул, – скоро сами увидите.

Кто? Я подняла палец, чтобы поправить незнакомца – вообще-то, Цирцея правит океанами – но всё-таки передумала.

Громкоговоритель объявил: «Скоро начнётся инструктаж. Пройдите к носовой части яхты MSY Calices».

Двенадцать человек официального вида с красными нарукавными повязками повели нас по главной улице мимо ряда контейнерных зданий. У каждого в руках ружьё с острым штыком. Подозреваю, что парни в защитных костюмах просто переоделись.

В конце улицы мы увидели огромную яхту, установленную на опору.

– Кажется, она расположена вдоль самого края впадины, – отметил Кентарх.

Вокруг стоят подъёмные платформы с прожекторами, излучающими мягкий свет. Среди остальных сожжённых Вспышкой развалин это идеального вида судно выглядит совершенно неуместно.

Джек сузил глаза.

– От такой бы и мой отец не отказался.

На самом деле, позволить себе такую звёздную мегаяхту не мог даже мистер Рэдклифф.

На просторной передней палубе выставлен трон из морских раковин, достойный самой Жрицы. Яркие флаги колышутся на ветру.

Даже не считая нас, новоприбывших, на площади собралась уже приличная толпа. В ожидании «инструктажа» Кентарх прикрыл меня с одной стороны, Джек – с другой.

Ребята с повязками вышли на палубу. Это и есть Сибориум? Они расположились по обе стороны от трона, но ни один на него не сел.

И тут из кабины яхты, плавно, словно скользя над полом, вышла миниатюрная брюнетка миловидной внешности в серебристом вечернем платье, поясе из ракушек, с серёжками в форме морских коньков и с затуманенным блаженным взглядом. Словно модель под кайфом. И грациозно уселась на трон. Выходит, лидер Джубили – она. Юная она? По крайней мере, ненамного старше Джека.

Когда стихли приветствия, я оглянулась по сторонам и заметила, что большинство присутствующих мужчин смотрят на неё будто влюблённые.

Девушка взмахнула изящной ручкой, и вокруг воцарилась тишина.

– Добро пожаловать, новые жители Джубили, – произнесла она, едва повысив голос.

Кажется, ради неё стих даже ветер. Видел бы Сол это действо. Сам мастер презентации был бы впечатлён. Да и Цирцея тоже.

– Как известно многим из вас, я Лоррейн Сибориум. Мои стражи, – она махнула рукой на мужчин с повязками, – также принадлежат к семье Сибориум. Приветствуем вас в нашем поселении, городе мечтаний. Каждый раз при избытке ресурсов мы сигнализируем на старый берег и открываем ворота для тех, кто ждёт и не теряет надежды. Вам последним посчастливилось сюда попасть. Здесь нет рабства, чумы, каннибализма. Мы добываем всё, чего только можно желать. К нам стекаются все блага.

Ребята с повязками и большинство собравшихся хором повторили:

– К нам стекаются все блага.

Прозвучало это жутковато. И всё-таки меня порадовала новость о лидере-женщине. Ведь она просто обязана быть лучше всех, с кем нам приходилось скрещивать мечи раньше.

Разве не так?

– Семья Сибориум всегда готова помочь новоприбывшим адаптироваться к жизни в Джубили, – продолжила Лоррейн, – валютой здесь служит еда и горючее. Помимо обилия продуктов и тепла очагов у нас есть ресторан для проведения праздников, портные, шьющие новую одежду, и механики. Есть также священники и врачи.

Джек бросил на меня выразительный взгляд.

– Будет кому принять роды.

Я отвела глаза. Неужели он думает, что мы настолько здесь задержимся?

– Джубили существует благодаря находчивости, изобретательности и мечтаниям, – добавила Лоррейн с бесстрастным, почти отрешённым видом, ничуть не напоминая харизматичного лидера, каким когда-то был Джек. Хотя нельзя отрицать, что народ её просто боготворит.

А может, лидер-девушка – как раз то, что нужно миру?

– Используйте воображение и идите за зовом сердца, – торжественно заключила она и грозным тоном добавила, – но следуйте правилам. Ведь если вы нарушите законы Джубили, то прогуляетесь по доске.

Внезапно вспыхнувшие наземные прожекторы осветили часть судна, размещённую вдоль ущелья. И мы увидели две прикрепленные к бортовой части палубы корабельные мачты, выступающие над обрывом, а между ними – доску, закреплённую одним концом. Словно мост в никуда.

Пара стражников с повязками и ружьями подвели к доске связанного мужчину.

– Пожалуйста! Нет! – закричал избитый и израненный узник. – Я не сделал ничего плохого! Меня подставили!

– Несмотря на то, что к нам стекаются все блага, этот вор пытался вынести из ущелья три банки тунца, являющегося источником ценного белка.

Весь народ вокруг начал скандировать:

– Доска! Доска! Доска!

Лоррейн кивнула стражникам, и они, выставив штыки, вытолкнули заключённого на доску.

На полпути он закричал:

– Пожалуйста, нет! Я не делал этого…

Но доска заходила ходуном, и мужчина сорвался вниз.

Кажется, его жуткий крик не стихал целую минуту. Насколько же глубока эта впадина?

Удивившись удовлетворению на лицах джубилианцев, я прошептала:

– Неужели три консервных банки стоят жизни?

– Здесь строгие законы, – ответил Кентарх, – и оперативное правосудие. Но учитывая альтернативу…

Похищения людей, изнасилования, убийства.

Лоррейн встала, и ветер всколыхнул складки её платья. Такая хрупкая, на вид совсем не способная справиться ни с апокалипсисом… ни с поселением, практически полностью состоящим из мужчин. Как же она удерживает власть?

– Следуйте правилам, дорогие мои, и мечтайте о щедротах. Моё сердце с вами, – она отвернулась и ушла в сопровождении восхвалительных возгласов.

– Мы любим тебя, Лоррейн!

– Всех благ!

– Да здравствует Сибориум.

А одна женщина крикнула:

– Наша королева сердец!

Когда толпа разошлась, Кентарх махнул в сторону смотровой площадки, возвышающейся над ущельем.

– Пора в разведку, – сказал он.

Джек кивнул.

– Пойдём.

Поднявшись по скользким ступеням, мы подошли к грубо сколоченным поручням и посмотрели вниз.

Под светом огромных прожекторов, освещающих впадину, словно премьерные огни в кинотеатре, взгляду открылся вид на отвесные склоны, сплошь усеянные старыми сетями, мусором, обломками и молочно-белыми ракушками.

– Боже, – Джоуль затаил дыхание, – вы только посмотрите.

На глубине, наверное, в сотни футов мы увидели дно ущелья, устеленное обломками танкеров, круизных лайнеров и подводных лодок. Океан уже начал возвращаться, но ещё не скрыл их полностью.

– Наверное, всё это затянуло сюда во время Вспышки, – сказал Джек.

О борта кораблей бьются водные гребни, будто созданные гигантской волновой установкой. Между каркасами, рассекаясь об образовавшиеся препятствия, воет ветер. Пенные брызги вздымаются вверх снежными хлопьями.

На затонувших кораблях с ритмическим перестуком работают десятки человек, разбрасывая фонтаны искр от сварки. Сверху к этому корабельному кладбищу тянется паутина подъёмных механизмов.

У Джека загорелись глаза.

– А ведь здесь и правда ресурсов больше, чем они могут использовать.

– Насколько много? – спросила я.

– Каждая такая субмарина, – Джек указал на огромную подводную лодку, – может быть снабжена провизией на многомесячную экспедицию под ледниками. А это большое количество консервов и сублимированных продуктов. Полный трёхразовый рацион.

– А вон тот круизный лайнер, – сказал Джоуль, – мог обеспечить продовольствием тысячи америкосов.

Джек кивнул на зигзагообразную лестницу, прикреплённую к склону ущелья.

– Видите ступени, ведущие к океанскому лайнеру? Полагаю, это главный вход в рабочую зону, – а от лайнера тянутся металлические провода и лестницы к другим судам, – объединить их общим входом – разумное решение. Готов поспорить, они ещё и сделали отверстия в корпусах, чтобы добираться до кораблей, находящихся ниже. Такой себе рабочий лабиринт.

И перспектива наведаться в этот лабиринт явно вдохновила Джека. Но я не смогла поддержать его энтузиазма.

– Как по мне, звучит небезопасно.

Кстати, женщин я внизу не видела. Хотя здесь нет ничего удивительного. Нас осталось слишком мало, так что вряд ли в Джубили позволили бы это.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, – возразил Кентарх.

Когда внизу рассыпался новый фонтан искр от сварочной техники, у Джека загорелись глаза.

– Добыча ресурсов с разбитых суден? – сказал он, едва ли не дрожа от предвкушения. – Чёрт возьми, это же просто работа мечты. Запишите меня в добровольцы.

Он любит проявлять находчивость. А Джубили – просто алтарь находчивости.

Джоуль весь заискрился.

– Это же круто! Никогда не был на корабле! Тем более на подводном.

– Мне уже здесь нравится, – добавил Джек, – пахнет цивилизацией. Возможностями.

В этот момент они с Башней напомнили мне взбудораженных подростков.

Кентарх же остался по-прежнему сдержанным.

– И как долго мы здесь пробудем? А то у меня есть ещё незавершённое дело.

Джоуль покраснел, будто почувствовал вину за то, что на несколько секунд забыл о Габриэле.

– У меня тоже.

«И у меня», – подумала я, но промолчала.

Джек бросил на меня проницательный взгляд.

– Тебя тоже время поджимает. Так что давайте установим сроки.

– Каким образом? – я смахнула с лица морские брызги. – Всё зависит от Цирцеи.

Кентарх махнул в сторону ущелья.

– Ты говорила, что, скорее всего, Цирцея хотела направить вас именно сюда. И вот мы прибыли. Ты чувствуешь её, Императрица?

Совсем не чувствую. Да, мои инстинкты подсказывали прийти сюда; но, возможно, у меня с этим тоже проблемы, как и с чувством пространственной ориентации?

– Эм, сейчас нет.

И вообще, весь океан будто умер. У меня нет какой-то особой связи с морями и их жителями, но я могу чувствовать жизнь. И сейчас в воде её нет – океан молчит.

Неудивительно, что Цирцея такая обессиленная. Возможно, она страдает не только от холода. А ещё и от того, что в глубинах больше нет никаких тайн.

Джоуль скрестил руки на груди.

– Допустим, Жрица найдёт оружие против Повешенного. Но мы с Кентархом не сможем помочь Эви им воспользоваться из-за риска попасть под влияние сферы, – он посмотрел на Джека, – неужели ты отпустишь Императрицу штурмовать замок и позволишь ей сражаться с Арканами в одиночку?

– Беременную и ослабленную? Non. Чёрта с два, – ответил Джек и, заметив мою реакцию, добавил, – сначала вырасти хотя бы один дуб или продемонстрируй другое проявление силы, и тогда мы об этом поговорим. Но до тех пор ты должна отсидеться в безопасном месте. А если оружие всё-таки обнаружится, им воспользуюсь я.

Тогда Джоуль повернулся ко мне.

– Ты отпустишь Джека на бой против четырёх Арканов, в числе которых троекратный победитель?

Против Арика?

– Ни за что.

Мы с Джеком обменялись решительными взглядами.

– И что же нам делать? – Джоуль развёл руками. – Любое оружие будет бесполезным без владеющего им героя.

– Это Цирцея выяснит, – сказала я, – а наше дело – оставаться в живых как можно дольше, чтобы воспользоваться этим оружием, чем бы оно ни было. А вдруг она вообще найдёт способ обезвредить сферу, и тогда мы все выступим против Пола единой силой. Дайте даме шанс. Прошло всего несколько дней.

Затем я повернулась к Кентарху.

– А пока мы ждём, ты можешь продолжить поиски Иссы. Я слышала здесь самые разные акценты, значит, люди съехались со всех концов. Поспрашивай их. Покажи фотографии. Может быть, кто-то её и видел. К тому же, полноценно питаясь, ты сможешь телепортироваться хоть каждую ночь.

Кентарх кивнул.

– Хорошо. Но когда наводки закончатся, я вынужден буду двигаться дальше. Исса ждёт…

Глава 29

Я лежу на бугристом соломенном тюфяке, слушая завывания ветра, сотрясающего наш новый дом – верхний контейнер в штабеле.

Нам достался худший вариант жилья, потому что Колесница отказался продать свою колесницу, и мы не смогли предложить в обмен ничего кроме оружия.

«У тебя же есть запасной ключ, – сказал ему Джек, – если грузовик нам понадобится, его можно будет просто угнать со стоянки».

Они уже спланировали вернуть обратно оружие, телепортировавшись за стену арсенала Джубили – наверное, только по этой причине Джек согласился разлучиться со своим арбалетом.

Но Кентарх решительно помахал головой.

«Я должен владеть им, чтобы в случае чего предложить в награду за информацию об Иссе».

Джек открыл было рот, чтобы возразить, но неожиданно уступил.

Новый порыв ветра. Я зажмурила глаза. Такое чувство, что нас сейчас снесёт прямо в обрыв. Нужно думать о чём-нибудь другом.

Я положила руки на живот, но сразу же их отдёрнула. Мысли о беременности тоже умиротворения не принесут. Скорее, наоборот.

Даже сквозь вой ветра слышно тихое похрапывание Джоуля. Интересно, Джек с Кентархом тоже спят крепким сном? Парни заняли раскладушки в другом конце контейнера, а мне оставили тюфяк за шторкой в этом.

Когда владелец (страж из Сибориумов) показывал нам жильё, он спросил: «Она со всеми?»

Обычно в этих контейнерах живут по четыре человека: жена и её мужья… во множественном числе. Потому что в Джубили поощряется замужество как минимум за тремя мужчинами.

И пока Джек с Кентархом зависли, озадаченные этим вопросом, Джоуль ехидно ухмыльнулся.

– Однозначно.

Козел.

Прежде чем уйти, наш арендодатель предложил ребятам снаряжение для спуска в ущелье – непромокаемые комбинезоны, рабочие ботинки, перчатки, светоотражающие термокуртки и каски – в обмен на их будущие находки.

Корпоративный магазин Сибориумов взимает восемьдесят процентов добытого каждым рабочим.

Также мы получили несколько пачек макарон и сыр, поскольку Лоррейн обещала всем новичкам выдать еду авансом. И это впервые после Вспышки, когда чужой человек предложил мне пищу… если не считать человеческое мясо и отравленное угощение, которым потчевал меня Отшельник.

Сначала я отнеслась к продуктам с опаской, но ничего плохого не произошло.

К жестяной конурке прилагалось немного посуды, чугунная печь и доски от разобранных деревянных ящиков для растопки. Джек помог мне приготовить еду и, как всегда, отдал большую часть своей порции. Я, конечно, пыталась протестовать, но он посмотрел на мой живот и сказал: «Ти это нужно больше, чем мне».

Контейнер задрожал от очередного порыва ветра. Я перевернулась с боку на бок. Внутри забурлило беспокойство.

– Джек? – произнесла вполголоса.

Шторка сразу же отдёрнулась, будто он стоял там и ждал.

– Я здесь. Надеялся, что ты смогла уснуть.

Джек подошёл босой и раздетый по пояс, в одних лишь низко посаженных джинсах и с чётками на шее.

Я протянула руку, и он, задвинув шторку, прилёг возле меня на тюфяк. Даже в тусклом свете печки я заметила шрам на его груди. В последний раз я видела Джека без рубашки, когда он, следуя совету Арика, прижигал метку Любовников.

Я провела пальцем по рубцу.

– Всё зажило.

– Погоди, это ещё не вся коллекция, – он вздохнул и повернулся, показывая сеть шрамов, тянущихся по спине.

У меня перехватило дыхание от мысли, какая это ужасная боль. Не плакать, не плакать…

– Что с тобой произошло?

Я коснулась одного рубца, и Джек вздрогнул.

– Я был непокорным рабом.

Работорговцы стегали моего Джека.

Я сжала кулаки и почувствовала, как заостряются когти.

– Они меня здорово подпортили, non? – сказал он мрачным голосом. – Особенно по сравнению с безупречным Доминия.

– У него тоже есть шрамы. И он не безупречен. И вообще, неужели ты думаешь, что мне есть дело до каких-то шрамов? Главное, ты жив.

Снаружи снова завыл ветер, сотрясая стенки контейнера. Джек посмотрел мне в глаза, и, видимо, заметил в них тревогу.

– Скоро я найду для нас место получше.

В Джубили работают не на повышение, а на понижение.

– Я и так благодарна за крышу над головой и пищу. Спасибо, что привёл нас сюда.

– Ты заслуживаешь большего, – сказал он и нахмурился, – когда Доминия рассказывал, как он баловал тебя в замке, мне хотелось его придушить, потому что все мы прекрасно понимали: я не смогу обеспечить тебе такую жизнь, как он. Не смогу создать условия, к которым ты привыкла. Ты была рождена для лучшей жизни.

– Джек, теперь это не обо мне. Да и вообще ни о ком, – хотя Лоррейн со своей мегаяхтой ещё удерживает позиции, – давай жить сегодняшним днём.

– Я так не умею. Мне нужно думать наперёд. Идти к цели. Что ж, по крайней мере, из нас должны получиться неплохие добытчики.

Когда Лоррейн говорила о переизбытке ресурсов, она немного лукавила. Позже мы узнали, что недавно произошел Раскол – так местные назвали смещение кораблей, которое перекрыло сборщикам путь наверх и вызвало массовую гибель. И именно поэтому Сибориумы пускали ракеты, зазывая новых гостей на побережье.

Выходит, завтра Джек собирается подвергнуть себя опасности. А мне его никак не отговорить.

Но есть в Джубили и положительные моменты. Никто насильно не заставляет людей спускаться в ущелье. Стражи с нарукавными повязками поддерживают порядок. А Лоррейн со своей доской хоть и жестокий, зато эффективный лидер.

Тогда почему же интуиция подсказывает мне, что она опасна? Или это просто паранойя, порождённая горьким опытом?

Словно отражая мои страхи, вой ветра за металлическими стенами напомнил крики арестанта, приговорённого к смерти.

Я вздрогнула, и Джек натянул одеяло повыше, чтобы лучше меня укрыть.

– Не бойся. Я рядом.

И я люблю, когда он так говорит, но…

– Ничего не могу с собой поделать. Дело даже не в буре и не в этом странном месте. Меня пугает будущее, – я закуталась в одеяло, – мне хотелось бы быть бесстрашной, но я не такая. Я боюсь.

– Но ты не раз проявляла отвагу. И это важнее всего.

– Только когда не было другого выбора, – если я и совершала «отважные» поступки, то лишь за отсутствием вариантов.

Напасть на лагерь Любовников, чтобы спасти Джека от пыток? Не вопрос.

Зачерпнуть из неиссякаемого источника? Нет уж, спасибо. Если неконтролируемые эмоции могут перевернуть карту, кто сказал, что это не случится со мной?

– Какая разница, почему ты это делала? Делала же, – Джек начал задумчиво перебирать чётки. Раньше они принадлежали его матери, но он ни разу не рассказывал, как она умерла.

– Просто хотелось бы отчётливее понимать, что нас ждёт. Я боюсь неизвестности. Боюсь родов. Боюсь привести ребёнка в мир без солнечного света. Мы и сами каждый день ходим по краю. Так почему я должна поставить ещё одного человека в такое же положение?

– Попомни моё слово, Эванджелин, в один прекрасный день Ти увидит солнце.

Хотелось бы в это верить.

– Неопределённость сводит меня с ума.

Я ещё замужем или нет? Вернётся ли Арик в мою жизнь? Помню, как однажды он сказал: «Меня нарекли Ариком, что значит правитель, вечно одинокий». Но со мной он не был одинок. Он был счастлив. Или, по крайней мере, я так думала.

Что реально? А что нет?

– Может, нам не обязательно жить в неопределённости, – Джек замялся и отвёл взгляд, – помнишь, я говорил тебе, как всё будет дальше? Но теперь обстоятельства изменились.

– Что ты хочешь сказать?

Он заглянул мне в глаза.

– Наш выбор не ограничивается замком. В Джубили есть работа и доктор для малыша. И на побережье мы в большей безопасности от Рихтера. Жить здесь лучше, чем скитаться во внешнем мире. И уж точно лучше, чем умереть от руки другого Аркана.

– Думаешь, лучше? У меня насчёт Лоррейн нехорошее предчувствие.

– А на мой взгляд, с ней всё нормально. Благодаря ей здесь всё работает как по маслу.

Я вскинула бровь.

– Послушай, если тебе здесь не нравится, просто подожди, пока я накоплю запасов на несколько месяцев. Нам положено двадцать процентов от добытого. А с Кентархом мы сможем вынести даже больше. Запасёмся и сразу отправимся на юг. Дурак намекнул, что там я сделаю что-то хорошее, – Джек поймал мой взгляд, – в общем, Смерть не единственный для тебя вариант.

– Но мы не можем просто оставить его под контролем Пола.

Я буду за него бороться. Хотя не знаю, хочу ли быть с ним. Смогу ли я забыть о его нападении, забыть эти ночные кошмары?

– Однажды Арик сказал, что ты был единственным человеком, с которым у него завязалось некое подобие дружбы. Неужели ты бросишь его на произвол судьбы?

У Джека на челюсти дёрнулся мускул. Что он скажет после этого признания?

– Я думала, ты благодарен ему за моё спасение.

– Вот именно! И мы с тобой оба знаем, что Доминия хотел бы видеть вас с Ти в безопасности. Здесь со мной. А никак не у ворот замка. Этот заносчивый ублюдок умолял бы тебя удержать.

Раньше да, умолял бы.

– Но как я могу отвернуться от Арика? От тебя же я не отреклась.

– Ты меня не слышишь. Я хотел, чтобы ты обо мне забыла, молился, чтобы ты от меня отреклась.

Не получив ожидаемой реакции, Джек перевернулся на спину и уставился в потолок.

– Когда любишь, вся логика улетучивается, non?

Что на это сказать? Конечно же, я всё ещё люблю Арика, но стремление спасти его основано не только на любви. Я не могу мириться с тем, что они с Ларк и Габриэлем находятся у Пола под колпаком.

Джек тяжело вздохнул.

– Раньше я считал себя проклятым, потому что в нашем роду все влюбляются раз и навсегда. Но тебе ещё хуже. Ты проклята любить сразу двоих.

– Проклята, – я бы для своей противоречивой ситуации подобрала определение похуже. После ночи, проведенной с Ариком в доме босса работорговцев, я поняла, что когда нахожусь с ним, всё вокруг напоминает о Джеке, и наоборот. Значит, я обречена. Кого бы я не выбрала, я никогда не перестану думать о другом. Любое решение принесёт мне только страдания.

– И если ты по какой-то причине не можешь быть с одним из них, peekôn, придётся с этим смириться, – Джек взял меня за руку, – вот всё, что я могу сказать. Ты должна сама определить свою судьбу, взять жизнь под контроль. Так же, как и я должен взять под контроль свою.

Однажды он признался, что сейчас, даже во всём этом постапокалиптическом дерьме, ему легче жить, чем было до Вспышки, потому что наконец-то он управляет своей судьбой.

Но, чтобы стать хозяйкой своей судьбы, мне придётся сбросить со счетов факторы, на которые я не могу повлиять, такие как неопределённость с Ариком.

Что ж, я не буду спешить с решением, даже несмотря на чувства к Джеку.

Несмотря на то, что почти отчаялась спасти Арика.

– Завтра мы с парнями выйдем рано утром. А ты, пока нас не будет, сможешь здесь хорошенько отдохнуть.

– Хочешь, чтобы я просидела здесь весь день? В одиночестве?

Да я с ума сойду в этой консервной банке. То, что женщины не спускаются в ущелье, я могу понять, но можно ведь чем-то заняться.

– Ну это же не навсегда. Так, на недельку-другую. Пока мы не разведаем обстановку, – сказал он и, пресекая любые возражения, добавил, – если ты будешь расхаживать по селению, я буду слишком беспокоиться и не смогу сконцентрироваться на работе.

– Опасной работе.

Кентарх говорил, что вода в ущелье такая холодная, что может убить за секунду.

Пожатие плеч.

– Что есть, то есть.

– А почему бы не признаться, что мы Арканы? Раньше ты этого не скрывал.

– Это было… чёрт, Эви, сейчас совершенно другая ситуация. И меньше всего на свете я хочу привлекать к тебе лишнее внимание.

– Потому что у меня нет умопомрачительных способностей?

Джек не стал ничего отрицать, он же видел мои жалкие попытки защититься от Рихтера.

– Джек, а что если я не такая уж и слабая? Может, я, наоборот, слишком сильная. В последней схватке с Рихтером я ощутила семена глубоко в недрах – сотни тысяч. И когда я их призвала, задрожала земля.

Он широко раскрыл глаза.

– Это была ты? Значит, это ты спугнула Рихтера! А я думал, он учуял Цирцею. Тогда почему же ты не напала?

– Потому что поняла, на что способна на самом деле, и ужаснулась. Испугалась, что не смогу контролировать эту первобытную силу. Никто бы не смог. Ты же знаешь, что мои силы подпитываются эмоциями, и ярость для них – лучшее горючее, – словно ракетное топливо: легковоспламеняющееся, но токсичное, – а сейчас она бьёт внутри меня ядовитым родником.

Жгут на сердце помогал мне пережить горе. Но ярость, не имея выхода, распустилась в душе буйным цветом.

– Ты всегда боялась, что превратишься в красную ведьму насовсем. Но что тогда произойдёт? Обрисуй наихудший сценарий.

– Не хочу даже представлять, – я понизила голос, – ей нравится убивать Арканов… даже друзей. Я никогда не говорила тебе, но и бабушка постоянно разжигала во мне ненависть. Говорила, что я должна дать волю гневу и боли, чтобы стать Императрицей, которой мне суждено быть. Убеждала убить Арика, Ларк и Цирцею.

Джек поморщился.

– Но что, если, не освободив ведьму, ты умрёшь? Да, с Рихтером нам повезло, но это не последний враг, с которым нам предстоит столкнуться. И тебе придётся научиться включать-выключать свои силы.

– Включить не проблема, проблема – выключить.

– Сейчас ты должна думать о ребёнке. Если этот ядовитый родник спасёт тебе жизнь, тогда пей из него, глотай взахлёб, ныряй с головой. Другого выбора нет.

Я встретила его взгляд.

– Мне кажется, что однажды я нырну так глубоко, что уже не смогу вынырнуть.

Тогда я превращусь в красную ведьму навсегда. Вообще-то, бабушка была даже удивлена, что мои волосы до сих пор не стали красными, а глаза зелёными.

Теперь тревога захлестнула меня ещё больше, потому что такое будущее стало казаться… неизбежным.

– На диктофонной записи ты говорила, что я тебя сдерживаю.

Я кивнула.

– Ты напоминаешь мне, что я хочу быть доброй. Ты – моё соединительное звено с человечностью.

– Тогда я буду рядом, чтобы вытащить тебя. Подумай об этом. Позже мы всё обговорим, хорошо? А пока ты не готова зачерпнуть из родника, побудь в безопасности здесь.

– Ты слишком много просишь.

– Знаю. Мне это тоже не нравится. Но, опять же, у нас нет выбора.

– Ладно. Я останусь здесь, если ты считаешь, что это безопасно, – буду сидеть взаперти, тренировать свои способности и пытаться установить связь с Мэтью и Цирцеей. Возможно, даже позвоню Арику, просто чтобы убедится, что он в порядке, – ты победил.

Я погладила Джека по щеке, и он, глубоко вдохнув, прикрыл глаза. Я думала, он попытается меня поцеловать, и была не против, но он не сдвинулся с места. Возможно, Джек и любит меня, но это ещё не значит, что он чувствует ко мне влечение.

Неужели он больше меня не хочет? Паршивый расклад. Не то чтобы я была ДЛП (девушка лёгкого поведения, по выражению Мэл), просто мне хочется по-прежнему быть желанной.

Затем Джек повернулся ко мне.

– Сколько всего таится в этих глазах. Но тебе нужно отдыхать.

– Останешься?

– Ouais. Я здесь, с тобой и Ти.

– Тебе тоже нужно поспать, набраться сил к завтрашнему дню… – сказала я и вдруг почувствовала что-то странное: спазм, за ним ещё один, – со мной что-то не так… – снова спазм; я прижала его ладонь к своему животу. – Чувствуешь, как бурлит? Боже, они отравили наш обед.

Джек улыбнулся.

– Или это шевелится твой ребёнок.

– О. Оо… – мы уставились друг на друга. – Чувствуешь?

Он не стал убирать свою большую тёплую руку. И это уютное прикосновение расслабило меня, навеяло сон.

– А мне не слишком рано это ощущать, non?

– Меня спрашиваешь?

Мы оба так мало знаем обо всём этом.

– Как странно, – продолжила я, когда толчки прекратились.

– Может быть, Ти хотел сказать нам, что всё будет хорошо.

– Может быть.

Я почувствовала, что засыпаю, но в голове успела пробежать последняя мысль: сильная рука Джека всегда будет меня защищать.