Текст книги "Среди чудес и чудовищ (СИ)"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

В дверь церемонно постучал слуга, сообщивший, что за «господами со звезд» прибыла машина. Перед особняком их ожидал роскошный никелированный лимузин с паровым двигателем. В отдалении стояла машина поплоше, в ней сидели агенты охраны. Премьер-министр Сагойда, не ведавший, естественно, о персональных генераторах защитного поля, настоял, чтобы землян всюду сопровождал вооруженный эскорт.

– Вашу безопасность будет обеспечивать та же полицейская бригада, которая охраняет членов кабинета,– с воодушевлением пообещал глава правительства.

Астанин из вежливости не стал отказываться, хотя и понимал, что от четверки снайперов не будет не только вреда, но и пользы.

Путь их лежал сегодня в столичный пригород, где располагался научный центр Меарта. Такие посещения стали для людей привычными. Каждая страна стремилась поразить пришельцев собственными достижениями, и аборигены не без гордости демонстрировали землянам заводы и фермы, пароходы и локомотивы, станки и домны, дирижабли и бипланы, многоствольные пулеметы и дальнобойные пушки, а также броненосцы и подводные лодки.

Потом обычно начинались вопросы – всякий раз одни и те же.

– А как у вас? Возможно ли то-то и то-то? Что будет, если мы поступим таким-то образом? Что вы можете нам посоветовать и чем можете посодействовать?

Подобные просьбы зачастую казались наивными, однако земляне относились к ним с пониманием и без высокомерной снисходительности. Люди прекрасно отдавали себе отчет, что недалек тот день, когда сами окажутся в аналогичном положении, представ перед существами еще более высокой культуры, и примутся задавать такие же вопросы, попутно хвастаясь успехами в постижении Вселенной. А их старшие братья по разуму, в свою очередь, едва беседа коснется определенного круга проблем, станут смущенно отмалчиваться или же отвечать уклончиво и путано, неуклюже делая вид, будто не знают или не понимают, что интересует посланцев Земли. И тогда можно будет не сомневаться, что человек прикоснулся к тайнам катастрофических сил, о коих ему знать пока нежелательно.

Вот и сегодня их долго водили по отделам и лабораториям меартовского учреждения, сотрудники которого занимались в основном электричеством, радиотехникой, электрохимией и немного оптикой. Из-за последней возникла очередная острая ситуация: физик Вишви, сопровождавший землян в качестве заместителя отсутствующего Сирдзи Меарта, поинтересовался:

– Отчего спектрограммы получаются не сплошными, а полосатыми?

Снова замаячила все та же невеселая перспектива: квантовая теория – строение атома – ядерная энергия. Пожимая плечами, звездолетчики с деланным недоумением сослались на полную свою некомпетентность в данной области, которая слишком далека от сферы их профессиональных интересов. Омаров прибавил к этому: дескать, упомянутый эффект связан, возможно, с явлением дисперсии света, хотя лично он, будучи всего лишь космическим пилотом, в этом не уверен. Необходимость лгать была весьма неприятной, но их объяснения, к счастью, удовлетворили аборигенов, и те не стали развивать щекотливую тему. Обрадовавшись, Ярослав заверил аборигенов:

– Я попрошу прислать физика, он изложит основы волновой теории.

Экскурсия возобновилась. Ярослав рассеянно осматривал примитивные конструкции телескопов, радиоаппаратов, трансформаторов и двигателей переменного тока, а сам печально раздумывал о тем, как близки цурнийцы к роковой черте. Анализ спектров неизбежно откроет перед ними – причем, в самом скором времени – закономерности квантового мира, а необходимость преодолеть несообразности классической электродинамики также неизбежно заставит создать теорию относительности. После этого потребуются сравнительно незначительные усилия, чтобы разобраться в механизме цепных ядерных реакций. Не приходилось сомневаться, что в нынешнем исключительно сложной политической обстановке страна, первой создавшая атомное оружие, поспешит применить его на поле боя.

Добравшись до последней лаборатории, Астанин вздохнул с облегчением, но оказалось, что радовался он слишком рано. Космонавтов окружили молодые ученые, и Вишви сказал с энтузиазмом:

– Мы хотели бы поговорить в более спокойной обстановке, если вы не возражаете. У коллег есть кое-какие вопросы.

– С удовольствием,– сказал Астанин.

Он простодушно предположил, что предстоит обычная непринужденная беседа о культуре, искусстве, обычаях, моде и тому подобной ерунде. Немногочисленные кинотеатры Сагойда демонстрировали с позавчерашнего дня специальную подборку земных фильмов – видовых, исторических, научно-популярных. Естественно было ожидать, что аборигены будут расспрашивать их о каких-то нюансах, которые оказались малопонятными ввиду психологических различий между двумя цивилизациями. Впрочем, очень быстро выяснилось, что он ошибся – цурнийцев занимали более фундаментальные проблемы.

Первый вопрос задал высокий плотный мужчина, назвавшийся Сото Дигбежи. Его интересовало, как оценивают звездолетчики место Цурни среди других известных Человечеству космических народов.

Командир "Рымника" усмехнулся. Естественно, это должно их волновать. Наверняка они были потрясены достижениями землян и других межзвездных держав, и это потрясение породило нечто вроде комплекса неполноценности. Он сказал как можно мягче:

– Вы проходите сейчас очередной этап, неизбежную ступень развития любой цивилизации. Человечество миновало эту фазу сравнительно недавно – около пятисот ваших лет назад. Через какое-то время вы тоже будете иметь звездолеты и колонии на других планетах. Думаю, что с помощью братьев по разуму вы пройдете этот путь гораздо быстрее, чем прошли его люди.

Дигбежи вежливо покивал и спросил:

– Как уважаемые пришельцы оценивают достижения своей собственной цивилизации?

Отвечая ему, Ярослав невольно употребил привычную сапиентологическую терминологию:

– Как считают земные ученые, мы находимся где-то на средних этажах. Мы уже почти асуры, но нам, увы, еще очень далеко до рамиров.

Киберпереводчик, подбирая эквивалентные понятия на языке Сагойда, тоже, видимо, перемудрил, потому что цурниец переспросил с недоумением:

– Уже демоны, но еще не боги... Я правильно вас понял?

Пришлось объяснять ему земную классификацию цивилизаций и сверхцивилизаций. Рамирами люди условно называли гипотетических существ, овладевших способностью активно влиять на космологическую структуру и физические законы всей Вселенной. Предполагалось (эту гипотезу подтверждала, например, полученная от лимхов обрывочная информация), что рамиры заселяют шаровые скопления. Асуры – к ним относились, в частности, народы Галактического Содружества – менее развитые цивилизации, могущество которых ограничено управлением внутризвездными процессами.

– Значит, вы все-таки не боги,– подытожил Дигбежи.– Люди могущественны, но не всемогущи и не смогут решить все наши проблемы. Печально.

– Что именно тебя разочаровало – что они не боги или что они нам не помогут? – съехидничал щуплый длинноволосый Вишви.

– Если честно – и то, и другое,– буркнул физик.

Бахрам переспросил, удивленно подняв брови:

– Неужели вы, просвещенный... – он чуть было не произнес слово "человек", но вовремя спохватился,– ...цурниец, в самом деле, сожалеете об отсутствии сверхъестественного Творца? Трудно поверить.

Дигбежи отрывисто рассмеялся и сказал:

– Иногда, знаете ли, хочется, чтобы явился кто-то... этакий носитель абсолютной мудрости и силы. С богами проще: мы их о чем-нибудь просим, а они выполняют. Или не выполняют. Во всяком случае, дискутировать с ними бесполезно, ибо это боги,– он перевел дыхание.– А вы слишком похожи на нас. Мы с легким разочарованием обнаружили, что земляне, также как цурнийцы, размышляют над проблемами смысла жизни, пытаются понять и познать Вселенную, природу... В общем, вы тоже – простые смертные.

Астанин заметил: дескать, данный факт следует оценивать оптимистически, поскольку различные сообщества "простых смертных" смогли, начав путь из пещер палеолита, покорить силой своего разума немалую часть Галактики и приблизиться к рубежам бессмертия.

– Раз это сделали мы и остальные разумные существа, независимо от их внешности, то, несомненно, сумеете и вы,– уверенно сказал он.

По комнате прошел шум. Молодая женщина – Ярослав вспомнил, что ее зовут Дафар – спросила:

– Но ведь все равно остается без ответа главный вопрос: кто создал весь этот мир и дал ему первичный толчок?

– Почему "кто", а не "что"? – парировал Астанин.– Вспомните историю познания. И наши, и ваши пращуры приписывали сверхъестественным силам буквально все явления природы. А наука неуклонно отбирает у богов и демонов эти явления, раскрывая их вполне естественный характер. До сих пор наука – по крайней мере, земная наука – не нашла процессов, для объяснения коих требовалось бы привлечение гипотезы о божественном вмешательстве.

Один из цурнийцев произнес неуверенно:

– Надо ли понимать так, что происхождение Вселенной перестало быть для вас тайной?

– В этом вопросе остаются кое-какие неясности,– с сожалением признал звездолетчик,– но в основном все понятно. Поймите, друзья, вводя бога в физические модели, вы просто отодвигаете решение, ибо в таком случае автоматически возникает новая проблема: откуда взялся сам бог?

Неожиданно Омаров расхохотался, а потом заметил с добродушной улыбкой:

– Если мне позволено будет пошутить, я бы высказался так. Мы с моим другом,– он обнял за плечи командира,– странствуем по Вселенной уже несколько десятилетий, но пресловутого творца ни разу не встретили...

Его не очень деликатно перебил Вишви, недоверчиво полюбопытствовавший, могут ли земляне назвать силу, которая движет галактиками и звездами. Тон, каким был задан вопрос, показался Ярославу вызывающим, однако звездолетчик решил не обращать внимания на подобные мелочи, и просто рассказал о роли сил притяжения.

Ответ Астанина произвел немалый фурор. Похоже было, что цурнийцы ему просто не поверили. К счастью, гравитация не входила в "черный список" запретных тем, и Ярослав попытался вывести из формул ньютоновой механики основные соотношения космологии. Покрыв выкладками несколько листов глянцевой бумаги, которую ему с готовностью протянули сразу с нескольких сторон, он сообразил, что цурнийцы не понимают символов земной математики.

Пришлось начать все с начала, причем теперь все расчеты производил Дигбежи, а Ярослав давал ему указания. Алгебраические упражнения несколько затянулись, однако, когда работа подошла к концу, аборигены выглядели удовлетворенными и ошеломленными одновременно.

Возникла заминка. Более или менее знакомые с теоретической физикой цурнийцы столпились вокруг своего вожака (в том, что Дигбежи играет роль неформального лидера, Астанин был убежден на все сто процентов), а прочие терпеливо ожидали, пока понимающие объяснят им, что случилось. В разгар этой паузы шумно распахнулась дверь, и в лабораторию ворвался встревоженный Меарт.

– Что здесь происходит? – с ужасом в голосе вопросил он.

Звездолетчики поспешили заверить, что все в полном порядке, философский диспут проходит в теплой дружеской обстановке, обсуждаются проблемы, представляющие общенаучный интерес. Вспомнив о сложностях местного этикета, Астанин покаялся, что не догадался пригласить директора.

Последнее обстоятельство, однако, волновало Сирдзи менее всего. Он еще раз внимательно осмотрелся, удостоверился, что земляне пребывают в весьма недурном расположении духа и явно не в обиде на его подчиненных, после этого сразу успокоился, заулыбался и поинтересовался, дозволено ли будет ему присутствовать при столь увлекательном разговоре.

Все сразу задвигались, освобождая для него место, директор с комфортом уселся на диван между двумя молоденькими девицами (Астанин даже подумал, что некоторые подозрения Пурры могли быть небезосновательны), попутно осведомившись, о чем шла речь в его отсутствие. Вероятно, при этом он отпустил непереводимую скабрезную остроту, потому что на лицах дам появились кислые натянутые улыбки. Когда снова стало тихо, Меарт произнес, обращаясь к людям:

– Раз уж у вас получилось такое откровенное обсуждение, я тоже осмелюсь задать не слишком дипломатичный вопрос. Дело в том, что я давно уже ломаю голову над загадкой – за какие свои заслуги мы удостоились посещения звездных пришельцев?

– Тут нет никакой тайны,– заявил Омаров,– республика Сагойд импонировала нам по ряду причин. Небольшая культурная страна с демократичным режимом. Богатая природа, мягкий климат – обстоятельства, сыгравшие немаловажную роль. Кроме того, Сагойд, пожалуй, единственное государство планеты, которое почти целое столетие не участвовало не в одной войне.

– Согласен,– кивнул пожилой ученый.– Но вы, вероятно, упустили из виду, что мы снабжаем весьма совершенным оружием чуть ли не треть мира... Впрочем, боюсь, вы не совсем верно поняли меня. Я имел в виду несколько иное: для чего земляне прилетели на Регли, или, как вы говорите, на Цурни?

– Что же в этом удивительного? – удивился Астанин.– Мы на Земле издавна мечтали встретиться с братьями по разуму. Возможно, желание это выглядит при детальном рассмотрении не слишком рационально, но согласитесь, что поступки разумных существ далеко не всегда имеют рациональное обоснование. Представьте себе, что вы приехали в город, где живут ваши дальние родственники, с которыми вы никогда прежде не встречались. Неужели вы не зайдете к ним в гости?

– Все зависит от многих обстоятельств, но скорее всего зашел бы,– признал Меарт.

– Вот видите. И вдобавок цурнийцы, то есть реглиане, наиболее похожи на нас – из всех полутора десятков звездных народов, с коими мы встречались. Одиночество – отвратительное чувство, тем более – одиночество во Вселенной. Гуманоиды Деноткеда пока не доросли до понятия контакта, а гуманоиды планеты Ерф очень сильно отличаются от людей и к тому же говорят в ультразвуковом диапазоне.

Ярослав обратил внимание, что некоторые цурнийцы слушают его с особым вниманием и как-то очень напряженно. Создавалось впечатление, что часть присутствующих посвящена в некий замысел организаторов дискуссии. Когда он закончил отвечать Меарту, и тот поблагодарил его за исчерпывающее объяснение, заговорил химик Члот:

– Какая вам польза от контакта с менее развитой цивилизацией? Трудно поверить, что вами руководит чистый альтруизм.

– Вы не правы,– сказал ему Бахрам.– Хотя Регли отстает от Земли в технологической сфере, у вас наверняка созданы великолепные произведения искусства, так что обмен в области культуры обязательно приведет к взаимному духовному обогащению обеих наших цивилизаций. Но, разумеется, вы получите от контакта гораздо больше выгод, ибо очевидно, что старшие братья по разуму должны делиться с младшими избытком своих знаний.

– Но ведь вы этого не делаете! – воскликнул Вишви.– Если вы действительно желаете нам помочь, то почему не помогаете?!

На него зашикали со всех сторон, требуя вести себя более тактично, но Астанин попросил остальных успокоиться и осведомился, что конкретно имел в виду его собеседник.

– Я имел в виду,– сказал Вишви очень неприязненным тоном,– что все земляне упорно отказываются отвечать на те вопросы, которые больше всего интересуют наших ученых.

– Случайность, коллега,– миролюбиво предположил Меарт.– Стоит ли волноваться из-за таких пустяков?

Но Вишви, упрямо мотнув головой, возразил:

– Нет, учитель, это не пустяки. Все знают, что наша наука переживает кризис, поскольку мы столкнулись с явлениями, которые не должны иметь места с точки зрения существующих теорий. А гости из космоса упорно делают вид, будто ничего об этом не знают. И я скажу вам, в чем тут дело: они просто равнодушны к нашим проблемам и беззастенчиво упиваются чувством собственного превосходства над полуразумными дикарями планеты Регли! Можно было бы поверить в случайность, если бы такое происходило только в Сагойде. Но сегодня приехал физик из императорской академии Нодчарна – он уверяет, что у них та же самая картина.

– Он уже приехал? – изумился Меарт.

Торопливо, почти бегом, директор покинул лабораторию. Хлопнула дверь.

Скорчив ироническую мину, Астанин посмотрел на Бахрама. Тот криво усмехнулся. Поскольку конспирация трещала по швам, Ярослав сказал:

– Я попытаюсь объяснить вам, почему мы поступаем таким образом. Представьте себе, что реглиане овладеют теми процессами, которые происходят внутри звезд – как было бы использовано это знание?

Дигбежи ответил, не задумываясь:

– Государство, получившее такое оружие, попытается завоевать весь мир... Кажется, я понимаю, о чем вы говорите...

Вишви тоже призадумался, но потом буркнул: дескать, по его мнению, земляне вели себя не совсем этично.

– Моральные категории субъективны,– заметил Астанин,– и определяются множеством самых разных факторов. Мы полагаем неразумным давать молодым цивилизациям средства, которые позволят им с еще большим усердием заниматься взаимным уничтожением.

Наступила пауза, которой воспользовался Члот:

– Хотелось бы, чтобы дорогие...– он произнес это слово, не скрывая сарказма,– звездные гости объяснили также, откуда им стало известно о нашем недостойном существовании.

Воистину, этот тип относился к людям с феноменальной агрессивностью. Ярослав никогда не обманывал себя надеждами, будто все аборигены влюбятся в них с первого взгляда, однако со столь откровенной антипатией они сталкивались впервые.

Впрочем, может, оно и к лучшему, решил командир. Весьма вероятно, что многие цурнийцы по каким-то причинам ненавидят нас, однако умело скрывают свои чувства. А этот дал волю эмоциям – факт, на который стоит обратить внимание.

Астанин подробно рассказал о том, как несколько лет назад его "Радикал" первым из земных кораблей достиг скопления Ясли, вспомнил о стычке с отрядом боевых звездолетов Федерации, о планах кальмароидов взорвать скопление и, наконец, о том, как пленный офицер сообщил им о гуманоидной цивилизации на одной из планет. Планетой была их Регли.

– И вот теперь, когда военные тревоги остались позади,– закончил он,– мы прилетели, чтобы установить с вами дружеские отношении.

– Так мы еще должны быть благодарны вам?! – неожиданно расхохотавшись, выкрикнул экспансивный химик.– Ловко придумано: благородные пришельцы спасли меньших братьев по разуму от неведомой угрозы! Разумеется, проверить эту сказку мы не в состоянии, а для вящего подтверждения ваших благих намерений на орбите дежурит могучий боевой корабль.

– Успокойтесь, Члот,– решительно сказал Дигбежи.– Эти обстоятельства следует обсудить в более спокойной обстановке... У меня возник еще один вопрос: имеет ли ученый моральное право утаить результаты своих исследований, если считает, что эти данные могут обернуться злом для большинства реглиан?

– Вероятно, имеет,– сказал Астанин, но тут же добавил: – Впрочем, не забывайте, что каждый по-своему понимает такие вещи, как добро и зло.

– Благодарю вас, я удовлетворен.

Дигбежи, встав, отвесил почтительный полупоклон, как это было принято у северных народов Сагойда.

Цурнийцы были в явном замешательстве, но потом снова заговорил Вишви. Он иронически поинтересовался, какую помощь намерены оказать люди жителям Регли.

– Если то нельзя, и это нельзя,– сказал он,– то что же можно?

Омаров перечислил: борьба с экологическим кризисом, разработка новых эффективных машин, выведение высокопродуктивных сортов сельскохозяйственных растений, лечение особо опасных болезней, от которых цурнийцы пока не знают средств...

На этом пункте Астанин отвлекся, вспомнив, что на днях приступили к работе биохимики во главе с профессором Рамасекхараном. Надо будет заслушать их отчет, отметил он мысленно.

Он прислушался к беседе. Дигбежи и прочие лидеры местных интеллектуалов предпочитали помалкивать. Остальные, как он и предполагал с самого начала, расспрашивали в основном о всевозможных нюансах земной жизни. Когда обо всем, казалось, уже поговорили, одна из женщин сказала недоуменно:

– Простите, но я все-таки не понимаю... Как можно сомневаться в существовании бога-творца, в то время, как наша Вселенная так замечательно и мудро устроена?

– Знаете, уважаемая,– несколько несдержанно ответил старший из звездолетчиков,– не подумайте, что я пытаюсь задавить вас своими знаниями и заслугами, но я знаком с этой самой Вселенной немного лучше вас, а потому берусь утверждать, что устроена она поразительно неразумно, нерационально и вообще неудачно. По крайней мере, с нашей точки зрения!

Похоже, что цурнийцы восприняли его слова, как очень остроумную шутку. Раздались смешки, которые переросли в дружный громкий продолжительный смех. На этом диспут и закончился.

– Настырные ребята,– одобрительно сказал Бахрам в кабине автомобиля.– Что теперь будет с принципом запрета?

– Ничего особенного,– равнодушно проворчал Ярослав.– Принципы выше подобных мелочей.

В дом Меартов земляне вернулись в сумерках. Запершись в своих апартаментах, они передали всем группам оповещение о предстоящей перекличке руководителей подразделений. Разбросанные по всей системе люди поспешно сворачивали текущие дела, чтобы выйти на связь с командиром "Рымника" в 9.00 по бортовому времени. Астанин ждал, машинально постукивая ногтем по мраморному столику.

– А ты обратил внимание на того парня, который интересовался, для чего мы пришли на Цурни? – неожиданно спросил старший офицер.– Он еще сомневался в нашем альтруизме.

Ярослав рассеянно кивнул:

– Члот, кажется...

– Он самый. Он тебе никого не напоминает?

Покопавшись без особого усердия в памяти, Астанин отрицательно качнул головой.

– Ну что ты – это же вылитый Кяппац!

Астанин задумался, потом признал со смущенной улыбкой:

– И правда, похож. Неприятный тип.

Упомянутое лицо было (как выяснилось немного погодя, слово «было» подходило в данном случае наилучшим образом) третьим членом семьи Меартов. Длинноволосый щупленький цурниец жил в этом доме на правах, не совсем понятных для землян. Некоторые особенности его поведения, тембр голоса и анатомические отличия даже наводили на мысль о гермафродите либо существе нетрадиционной ориентации. Поначалу звездолетчики предполагали, что он – дальний родственник кого-то из супругов, а то и вовсе относится к «нахлебникам», столь красочно описанным в земной литературе давних веков. Впоследствии их точка зрения резко изменилась.

Дело было в том, что устройства, обеспечивающие безопасность людей на Цурни, непрерывно контролировали подступы к их жилищам. Здесь, в этом доме, охранные роботы следили, в частности, за коридором, в том числе вели постоянную видеозапись.

Дня три назад, просматривая отснятую минувшей ночью пленку, люди обнаружили, что Кяппац после наступления темноты проник в спальню Пурры, где и оставался до рассвета. Та же история повторилась на следующие сутки, а вчера ночью "нахлебник" заночевал у самого Сирдзи. Вывод об аморальном поведении всей семьи представлялся настолько очевидным, что земляне даже не сомневались в обоснованности своих подозрений. В их – до того безоблачных – отношениях с хозяевами дома возникла понятная неловкость.

Одно за другим вспыхнули изображения участников совещания. За короткий срок после утренних отчетов случилось слишком мало событий, но общее их течение казалось благоприятным. Квартет великих держав явно избавлялся от недавней решимости вступить в самоубийственную схватку за те ничтожные клочки планеты, которые были формальным поводом к войне. Гравади, не удержавшись, похвастался, какое сильное впечатление произвела на правителей демонстрация стратегических компьютерных игр.

– Мы разыграли для них несколько вариантов развития событий в будущей всемирной войне,– сказал Роджер.– Оказалось, что практически любая стратегия, вследствие примерного равенства сил, приводит к безвыигрышному взаимному избиению верденского типа. В результате Нодчарн отменил задержку демобилизации старшего возраста, Силуц не будет проводить дополнительный призыв, остальные тоже пошли на попятную и сворачивают военные приготовления.

– Надолго ли? – пессимистически заметил Бахрам.– По-моему, они просто решили получше подготовиться к позиционной войне: усилят тяжелую артиллерию, построят больше танков и самолетов. Дредноуты какие-нибудь, подводные лодки.

– Наверняка так и произойдет,– согласился Гравади.– Однако, хорошо уже то, что ближайшее десятилетие будет мирным,

– Действительно. А там что-нибудь придумаем,– сказал Астанин.– Чем порадуют биологи?

Профессор Рамасекхаран охотно обрушил на коллег шквал фактов, открытий, гипотез, обобщений и труднопроизносимых терминов. Классификация видов. Основные представителя флоры и фауны. Примерный ход эволюционных процессов. Анатомические особенности цурнийских гоминоидов. Мозг и центральная нервная система. Эндокринная система. Ферментативная система. Состав и циркуляция крови. Основы биохимии.

В какой-то момент поток информации начал утомлять, тем более, что почти каждый пункт доклада завершался выводом: практически не отличается от земных аналогов. Однако финал доклада оказался неожиданным:

– Мы столкнулись с непонятным обстоятельством, которое связано с механизмом наследственности. Их кариотип включает двадцать две гаплоидные хромосомы, одна из которых, как и у людей, определяет пол организма. Но если у нас на Земле женские клетки содержат хромосомы типа XX, а мужские – типа ХY, что обеспечивает нормальное управление половыми признаками, то здесь у женщин – хромосома XX, а у мужчин – YY. Даже неспециалисты должны понимать, что скрещивание таких особей может привести к появлению лишь одного типа хромосом – ХY, которое не соответствует на этой планете ни мужскому, ни женскому полу. Очевидно, подобная гримаса эволюции должна иметь какое-то объяснение, которое мы пока не нашли. Ясно лишь одно: нерациональность и несовершенство хромосомного механизма должно порождать массу генетических дефектов и, как следствие, уродств. Видимо, с этим связано обилие интерсексов...

– Кого-кого? – почти в один голос переспросили Гравади, Бахрам, Ярослав и еще четверо.

Усмехнувшись, Рамасекхаран пояснил, что "интерсексами" или "интерсексуалами" называются особи, имеющие признаки обоих полов. Частный случай интерсексуальности – гермафродитизм.

– Надо будет поговорить на эту тему с цурнийскими коллегами,– предложил Астанин.– Может быть, разберемся совместными усилиями.

После биолога желающих выступить не оказалось. Тогда командир без малейшего энтузиазма поведал товарищам о том, как аборигены "раскололи" не слишком хитрую маскировку землян.

– Плохо дело,– Рамасекхаран сокрушенно покачал головой.– Нас уличили во лжи.

– Не во лжи, а всего лишь в недостаточной, скажем так, откровенности,– уточнил Астанин.– И не так уж это страшно: они знают, что мы от них что-то скрываем, но не знают, что именно.

– Ерунда,– решительно заявил сидевший на лунной станции начальник физического отдела.– Им достаточно систематизировать темы, по которым мы отказывались вести разговоры. Таким образом аборигены определят основные направления научного поиска.

– Нечего паниковать раньше времени,– возразил оптимист Гравади.– Земная техника способна пресечь любую попытку цурнийцев пустить в дело ракетно-ядерные средства.

Эксперты принялись подсчитывать, сколько спутников-перехватчиков для этого понадобится. Получалось не слишком много.

– Но послушайте, коллеги,– вскричал Рамасекхаран,– ведь такая политика означает, по существу, необходимость нашего перманентного вмешательства в события на Цурни! Уместно ли это, этично ли? И для чего нам это нужно?

Слишком много сегодня разговоров на моральные темы, подумал Астанин. Что же, вся жизнь – непрерывное решенье этических головоломок.

Командир медленно прошелся по комнате, собираясь с мыслями, и сказал:

– А что еще прикажете делать? Конечно, в теории все выглядело куда как более привлекательно и менее хлопотно. Добрые посланцы Человечества удостаивают своим посещением слаборазвитый мир, передают простодушным аборигенам малую толику своих достижений, после чего, гордые совершенным благодеянием и с сознанием выполненного долга величественно удаляются, оставив аборигенов осваивать свалившиеся с неба – в самом прямом смысле – дары...– Он помахал ладонью.– Увы, не получается! Реальный контакт оказался чем-то иным. Так что, дорогие мои, раз уж мы пришли к младшим братьям по разуму и вдобавок взялись оным помогать – придется отныне следить за тем, чтобы наши дары не были употреблены в недобрых целях.

Робот-охранник негромко свистнул, оповещая, что к дверям кто-то приближается. Затем раздался осторожным стук. Включив внешний видеофон, Астанин увидел, что возле входа в тамбур стоит, ссутулившись, хозяин особняка, покорно ожидающий, когда его впустят к гостям из космоса. Астанин надавил клавишу, снимая блокировку запорного устройства.

Меарт вошел, пожелал доброго вечера Астанину и Омарову, потом, увидев множество незнакомых людей (с голографической техникой он прежде не сталкивался), очень удивился, но постарался не подать виду и вежливо поздоровался с изображениями.

– Сегодня я уже вторично прерываю ваши беседы...– виноватым голосом произнес Сирдзи, обращаясь к Ярославу.

– Вы опять появились исключительно вовремя,– заверил его командир.– Наши ученые хотели бы обсудить со своими реглианскими коллегами проблемы палеонтологии. Как вы считаете, не станут ли власти Сагойда возражать против консультаций по стереовидению?

Попутно инженер с базы растолковал Меарту, что такое видеосвязь. Технические подробности, похоже, заинтересовали аборигена больше всего. От предположения о возможности каких-то осложнений с властями он попросту отмахнулся, сказав:

– Премьер не решится портить с вами отношения, а все остальные – тем более, – и переспросил: – Верно ли я понял, что эти господа находятся сейчас далеко отсюда?

Он даже решился потрогать бесплотную голограмму. Разобравшись, что сей эффект связан с хорошо знакомыми ему радиоволнами, Меарт окончательно успокоился, хотя и выглядел ошеломленным. Когда же участники совещания, отключив свои передатчики, "исчезли" из комнаты, пожилой цурниец все-таки вздрогнул от неожиданности и принялся озираться, но быстро спохватился. При этом он совершил руками странные пассы, как бы рисуя в воздухе замысловатый знак.

Вероятно, звездолетчики выразили чем-то свое удивление его жестикуляцией, потому что Сирдзи смущенно признался:

– Это символ "рофте" – якобы отгоняет злых духов. Я, простите, немного суеверен и даже религиозен – в отличие от вас и некоторой части молодежи из моего института. Вас этот факт не возмущает?

– Разумеется, нет,– ответил Астанин,