Текст книги "Среди чудес и чудовищ (СИ)"
Автор книги: Константин Мзареулов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
– Прекрасно,– удовлетворенно заметил командир,– тут вы ничего не сможете возразить, досточтимый Сауг Коатоб. И не забывайте что Человечество не имеет никаких обязательств перед Галактическим Содружеством.
– Вы взяли на себя определенные обязательства по отношению к другим прифронтовым государствам,– парировал лимх.
Усмехнувшись, Астанин признался:
– Разумеется, я говорил о возможности союза между Землей и Федерацией не вполне искренне – наша цивилизация никогда не пойдет на сотрудничество с фашистской державой. Просто я хотел показать вам, что ситуация не столь уж безвыходна. Есть различные варианты, которые мы должны отыскать. И отыщем.
Коатоб мрачно посоветовал искать не слишком долго. Несколько часов назад, сообщил он, научно-техническая разведка Содружества достоверно зафиксировала прорыв трехмерности на одном из полигонов Федерации. Таким образом, эксперименты кальмароидов с гиперпространством вступили в решающую фазу. Как считают компетентные эксперты-аналитики, через семь-восемь земных месяцев Федерация будет располагать гипердвигателями межзвездного класса.
– Если память мне не изменяет,– язвительно закончил Сауг,– земному центру гравитационных исследований для создания действующей модели такого двигателя понадобилось почти полтора десятилетия. Выводы делайте сами.
На несколько секунд воцарилась тишина. Люди переваривали услышанное. Мысли и чувства у всех были примерно одинаковыми.
– Итак, в запасе у нас остается всего полгода,– задумчиво произнес наконец Георгий Аракелов.– Значит, нужно уложиться в этот срок.
– Хотел бы я знать, чем вам не по душе мое предложение,– сказал лимх по-прежнему недовольным и к тому же заметно обиженным голосом.
Аракелов-старший собрался ответить, но ему помешал гудок видеофона.
– Командир,– радостно сообщил вахтенный,– капуцины готовы подписать все документы. Они привезли с собой гору материалов по зет-излучению.
Извинившись, Эрнест Арнольдович и Гравади поспешно удалились.
– Если не возражаете, я попытаюсь объяснить нашу позицию,– предложил Астанин.– Вы сами на днях долго и со вкусом расписывали кризисное положение, в котором оказалась цивилизация Галактического Содружества. Поэтому нам совершенно не улыбается перспектива войти в состав гибнущего государства.
– В одиночку вам не устоять против кальмароидов,– убежденно выкрикнул Сауг.
– Мы не одни,– ответил Ярослав.– Есть капуцины и жители газовых гигантов, есть Союз Вольных Миров и Империя Ста Планет. И наверняка должна существовать какая-то оппозиция внутри самой Федерации: террористическая политика не может одобряться всеми слоями народа.
– Да, это действительно так,– неожиданно подтвердил его предположение Сауг.– У них есть трезвомыслящие политики. Можно не сомневаться, что после первого же серьезного поражения – военного или политического – нынешнее правительство Федерации получит вотум недоверия. Но пока у них на руках сильные козыри: новый суперлинкор и почти готовый гипердвигатель.
– Значит, надо побить эти козыри! – буркнул Ярослав.
– Что вы хотите этим сказать? – не понял Коатоб.
– Простите,– сказал Астанин,– мне надо подумать. Кажется, когда-то давно на Земле была похожая ситуация...
Он анализировал сложившуюся обстановку и возможные пути безболезненного выхода из нее с того самого момента, как гравары "Рымника" зарегистрировали "Покорителя Метагалактики". Было непросто разобраться в нагромождении обстоятельств: маневры капуцинов, политические спекуляции лимхов, сложные, почти взаимоисключающие военные факторы. Но мало-помалу Ярослав стал подбираться к какому-то разумному решению. И сейчас в его памяти неожиданно всплыл эпизод из книги, прочитанной в далекой молодости. Подсев к монитору, он попросил Радика проверить, нет ли этой монографии в библиотеке крейсера. Оказалось, что книга наличествует и через долю секунды на экране появилось изображение нужных страниц.
Когда Астанин перечитывал текст по второму разу, отворился люк, в проем которого осторожно протиснулся капуцин. Судя по серебристо-изумрудной расцветке обтягивающего массивное тело одеяния, это был Ройр Овоту. За ним вошли Арис и Рес, а последними – два земных дипломата. Разговор возобновился, но теперь в дискуссии участвовали существа четырех рас, представлявшие пять звездных держав. Впрочем, если учитывать Радика, то рас тоже было пять.
– Где расположена планета, на которой испытывается гипертехника? – спросил Арис, выслушав последнюю информацию.
Кибермозг отметил на карте точку, соответствующую названным Саугом координатам. Внимательно изучив голограмму, кальмароид сказал Ресу:
– Научный центр номер два. У вас там есть кто-нибудь?
– Кажется, есть,– ответил тот.– А у вас?
– У нас тоже... Допустим, уважаемые друзья, что эту часть проблемы решит наша разведка...
– "Допустим" или "решит"? – немедленно уточнил Георгий Арнольдович.
– Сделаем, сделаем,– Арис нетерпеливо махнул сразу тремя щупальцами.– Главное сейчас – как-то нейтрализовать линкор.
– Вот именно,– поддакнул Овоту.– Иначе они раздавят нас по очереди, и ничего поделать не удастся.
– Да, с кораблем мы бессильны,– признался Рес.– Экипаж укомплектован фанатиками из элитарных сословий. Подобраться к ним невозможно.
Без особой надежды на успех Гравади поинтересовался, не могут ли власти космопорта под каким-нибудь предлогом задержать "Покорителя", но ответ Коатоба был отрицательным. Для задержания, а тем более интернирования звездолета, принадлежащего иной державе, да еще столь могущественной, нужны очень веские основания. И пока таких оснований не будет, правительство Содружества не станет портить отношения с Федерацией.
– До чего же все-таки история любит повторяться! – вырвалось у Астанина.
Он поведал собравшимся о событиях, случившихся три с четвертью столетия назад, когда в гавани Порт-Саида встретились русский и японский отряды броненосных крейсеров. До начала военных действий между обеими странами оставались считанные дни, причем неизбежность войны была понятна всем. Потом русского адмирала обвиняли в нерешительности: говорили, что он, имея некоторое превосходство в силах, обязан был броситься в погоню за потенциальным противником, чтобы где-нибудь в открытом море, подальше от чужих глаз, атаковать и уничтожить. Он однако не осмелился на такой шаг и, вероятно, был прав: тактический выигрыш мог обернуться грандиозным политическим скандалом.
– Сегодня нам будет легче принимать решение,– заключил Астанин,– потому что война уже идет, пусть даже и необъявленная. Нам остается только, определить, имеют ли наши два корабля достаточное огневое превосходство.
– Какие два корабля? – не понял Ройр.
– Я имел в виду мой "Рымник" и ваш линкор. Простите, но я не знаю, как он называется.
– "Тив Чеслир Окэбиот", что переводится с древнего языка, как "Заколдованный Меч Демона Справедливости",– пояснил капуцин.– Но здесь есть еще крейсер "Верный", на котором прилетела наша делегация.
Суммировав боевую мощь разнотипных орудий, установленных на трех звездолетах и проанализировав результат по формулам Ланчестера с многочисленными поправочными коэффициентами, Радик сообщил неутешительный итог. Ввиду примерного равенства сил, даже внезапная атака приведет к не менее чем восьмидесятипроцентным потерям со стороны людей и капуцинов. Другими словами, бой придется прервать задолго до гибели "Покорителя".
– И тем не менее это наилучшее решение,– решительно произнес Ярослав.
– Я подготовлю донесение в Главный Штаб.
Сказав это, Бахрам встал и направился к выходу, но Астанин остановил его.
– Я не намерен перекладывать на кого бы то ни было тяжесть этого решения,– заявил командир.– Будучи ответственным членом Комиссии по Контактам, младшим флагманом дивизии тяжелых крейсеров и, наконец, являясь командиром боевой единицы, выполняющей самостоятельное задание, я своей властью принимаю это решение и беру на себя всю ответственность за возможные последствия. Отчет о своих действиях я передам командованию флота по возвращении на базу. Точнее, в случае возвращения.
Все, кто видел его в тот момент, утверждали потом, что командир был абсолютно спокоен, но в действительности Астанин волновался, как не волновался ни разу в жизни.
– А чем кончился инцидент с двумя отрядами тогда, в двадцатом веке? – поинтересовался Рес.
– Японские крейсера присоединились к главным силам и через несколько дней их флот без объявления войны атаковал стоявшую на якоре эскадру русских,– ответил Астанин.
Кальмароид задумчиво заметил, что исторические уроки для того и существуют, чтобы на них учиться.
– Все-таки это рискованно,– заметил Аракелов-младший.– Вы не можете гарантировать успех своей атаки. К тому же очень велика опасность гибели нашего корабля.
– В такой ситуации потеря одного крейсера не имеет никакого значения,– угрюмо произнес Ярослав.– Это было бы вполне приемлемой ценой за уничтожение главного оружия противника. Наш гражданский долг – попытаться.
– Я могу предложить вам более безболезненный вариант,– неожиданно сказал Сауг.– Если бой завяжется в нашем территориальном пространстве, то как только вы обменяетесь первыми выстрелами, ближайшая военная или полицейская часть немедленно вмешается, прекратит сражение и арестует участников. В моей власти растянуть расследование обстоятельств на любой разумный и неразумный срок, так что "Покоритель Метагалактики" останется на этой планете до самого конца вашей воины.
Признав привлекательность предложенного лимхом решения, Эрнест Аракелов заметил, однако, что было бы все же надежнее, чтобы силы обороны Порта-Эн уничтожили дредноут кальмароидов. Сауг повторил, что это невозможно,
– Поверьте, ничего бы я не желал сильнее гибели этого корабля,– признался лимх.– Но, к сожалению, нельзя. На борту находятся советники с планеты-верфи, и нам ни к чему лишние конфликты.
И тут Ярослав снова задумался, почувствовав, что нашел решение, которое устроит не только людей, но также союзников и самого Сауга.
– Подумайте,– осторожно начал он,– как отреагируют ваши военные, если кальмароиды первыми обстреляют нас, находясь в непосредственной близости от космопорта?
– Я уже говорил: остановят бой, средств для этого у них достаточно,– ответил удивленный вице-директор.– Но кальмароиды не станут устраивать такую провокацию, ибо прекрасно все понимают. Для них сейчас главное – поскорее и без инцидентов доползти до своей территории.
– Обстрелять-то они обстреляют, будьте уверены. Это я беру на себя,– заявил Астанин.– И вдобавок может оказаться, что несколько их снарядов заденут какой-нибудь корабль Содружества. Например, если у вас – лично у вас – имеется достаточно старый, но хорошо застрахованный грузовик и если в ходе сражения он окажется достаточно близко от линии огня...
До лимха наконец дошло, и он весело защелкал клювом, а потом признал, что землянин мыслит весьма разумно и оригинально. Разумеется, признал он, в таком случае звездолет кальмароидов будет обстрелян и уничтожен всеми наличными силами. Сауг сделал особое ударение на то, что корабль Федерации обязательно должен быть уничтожен, чтобы никто уже не смог прочитать показания приборов объективного контроля.
– Ну, это уже не наша проблема,– резонно заметил Астанин.
– В самом деле,– согласился Сауг.– Пока же в частном порядке довожу до вашего сведения: местная администрация, озабоченная одновременным пребыванием на наших космодромах большого числа боевых кораблей, принадлежащих враждующим державам, полагает необходимым, во избежание нежелательных происшествий, выдворить упомянутые корабли за пределы Галактического Содружества. Официальные уведомления будут вручены командирам звездолетов в самое ближайшее время.
Власти Порта-Эн сработали с завидной оперативностью: не прошло и полутора часов, как на борт «Рымника» поступило распоряжение покинуть систему. Еще через два с небольшим часа, оторвавшись от старто-посадочных площадок, земной крейсер и звездолеты Капуэда поплыли в указанный им коридор. По случайному совпадению тот же маршрут был указан сразу пяти кораблям: земному крейсеру, «Покорителю Метагалактики», «Верному», линкору «Заколдованный меч» и огромному транспортному аппарату одной из фирм Содружества. Сауг заверил, что его корабль управляется роботами, и земляне старались не думать о том, что коммерческий вице-директор мог солгать.
"Рымник" двигался о небольшим ускорением, понемногу догоняя линкор Федерации, чтобы на траверзе боевой станции N127 все космолеты заняли определенное положение в пространстве. Тревога была пробита еще до старта, орудия заряжены, защитное поле и аварийные системы включены, расчеты дежурили на местах боевого расписания. Регулярно, каждые три минуты, командир получал от старших специалистов рапорта о готовности.
В рубке шла неторопливая беседа.
– Ты рассчитываешь на то, что победителей не судят? – осведомился Бахрам, обращаясь к Астанину.
– Победителей тоже судят,– усмехнулся командир.– Но очень снисходительно. А вот если бы мы не сделали этого, тогда нас осудила бы собственная совесть. Больше было бы уже некому.
– Это точно,– поддакнул Тигайчук.
Снова поступили доклады: все службы были готовы к бою. На прицельной голограмме "Покоритель" прочно держался в пересечении трех разноцветных колечек.
– Как ты считаешь, командир,– вполголоса спросил Дихнич,– дал наш рейс что-нибудь с точки зрения сапиентологии? Все-таки мы побывали в гостях у сверхцивилизации.
– Разумеется, дал,– ответил Ярослав.– Сколько столетий вели теоретики схоластические споры о технологических, экологических и прочих кризисах... А оказалось, что главная болячка сверхцивилизации – люмпенизация средних слоев населения. Кто бы мог подумать...
– А можно было догадаться,– заметил Эрнест Арнольдович.– Если вспомнить историю, именно по этой причине погибали все великие культуры Земли, начиная с Древнего Рима, а может быть и еще более ранних.
Мысль показалась интересной. Как обычно бывает в подобных случаях, все дружно принялись ее развивать, делая упор на вопрос, не угрожает ли подобный кризис Человечеству. Общее мнение большинства звездолетчиков склонялось к тому, что пока не угрожает, однако Аракеловы, Гравади и Радик полагали, что кое-какие тревожные тенденции в земном обществе начинают проявляться уже сегодня. Доспорить не удалось, потому что кибермозг неожиданно предупредил, прервав собственную реплику:
– Расчетная позиция через двести девяносто пять секунд.
Сразу наступила тишина. Выждав четыре мучительно медленно тянувшиеся минуты, Астанин скомандовал:
– Противоабордажные бомбометы – на-товсь!
Теперь все было готово, и в должный момент последовал новый приказ командира:
– Нечетные номера – пли!
Покинув зарядные камеры, ядерные заряды незаметно для внешнего наблюдателя перескочили через гиперпространство расстояние порядка одного километра и разорвались у внешней кромки защитного поля "Рымника". Впрочем, некоторые боеприпасы дали вспышки поблизости от капуцинских звездолетов и один – возле корабля лимхов. Последний, не имевший защитного поля, получил огромную пробоину в центральной части, от которой разбежались вдоль всего корпуса извилистые трещины. "Рымник", "Верный" и "Меч Демона" почти одновременно передали на всех диапазонах электромагнетизма и гравитации, что подверглись нападению. Поскольку линкор Федерации остался вне зоны обстрела, было ясно, что именно кальмароиды открыли огонь.
Последовал залп из бомбометов с четными номерами, и звездолет Сауга, пораженный еще двумя снарядами, развалился на части. Один из обломков – там, видимо, находился двигательный отсек – взорвался не хуже любой кварковой бомбы. Оба боевых корабля ИКЦ немедленно ударили в "Покорителя Метагалактики" генераторами зет-лучей. Кальмароиды поспешили включить свои защитные поля, но "Рымник" все-таки успел всадить в цель снаряды из обоих орудий. Приборы подтвердили, что боеприпасы благополучно сработали внутри нейтридового корпуса, хотя внешних результатов попадания видно не было.
Опомнившись от неожиданности, экипаж вражеского дредноута открыл ответный огонь, нацелив лучеметы на линкор ящеров. Потоки тахионов, продираясь через многослойный эллипсоид искривленного пространства, окружавший "Заколдованный Меч Демона", деформировали и пробили в нескольких местах броневые плиты. Радик между тем с удовлетворением отметил, что кальмароиды используют не более трех пятых полной огневой мощи своего корабля, что указывает на поражение многих огневых точек первым залпом "Рымника".
Земной крейсер продолжал вести беглый огонь. Несмотря на то, что из трех десятков снарядов, которые успел выпустить "Рымник" до конца боя, достигли целей только семь, этого оказалось достаточно, чтобы интенсивность стрельбы кальмароидов снизилась вдвое, а напряженность защитного поля – почти в четыре раза.
Вооруженные силы Галактического Содружества не вмешивались в это столкновение очень долго, хотя Сауг уверял, что сражение будет тот час же прекращено. Потом специалисты на Земле придут к единодушному мнению: лимхи выжидали, пока не придет в полную негодность "Заколдованный Меч". Едва это произошло, с боевой станции протянулась серия ослепительно белых с голубовато-зелеными искрами лучей, которые, беспрепятственно пронзив и защитное поле, и нейтридовую броню, буквально разрубили "Покорителя" на несколько кусков.
"Верный" зачем-то направился к уничтоженному дредноуту противника, однако со станции передали приказ всем сохранившим подвижность кораблям незамедлительно покинуть систему. Не заставляя себя упрашивать (только "Верный" задержался, чтобы принять на борт спасшихся с "Заколдованного Меча"), крейсера включили сверхсветовые ускорители. Миновав орбиту внешних планет и попрощавшись с капуцинами, Астанин ввел свой корабль в гиперпространство, и через сорок две минуты "Рымник" достиг Солнечной Системы.
Дальнейшие события развивались в отличном соответствии с Договором Четырех и прогнозами специалистов-футурологов из Объединенного Главного Штаба. Прифронтовые цивилизации призвали правительство Федерации снять блокаду звездных скоплений ИКЦ и СВМ и приступить к мирным переговорам. Сразу после этого Империя Ста Планет оттянула к своей столице все подчинявшиеся ей соединения, а почти двести миров, населенных "существами О", объявив о неповиновении властям Федерации, атаковали гарнизоны оккупантов.
В этой напряженной обстановке, усугубившейся необъяснимой гибелью Научного центра номер два, правящая партия Звездной Федерации была отстранена от власти парламентской оппозицией. Новое коалиционное правительство умеренных технократов и центристов согласилось на все условия, и вскоре начался взаимный отвод войск из регионов соприкосновения.
Галактическая война не состоялась.
4. Снойд-2, Цурни. 2234 год.
Присутствие инопланетян, как видно, совершенно не смущало участников супружеского скандала.
Пурра, с перекошенным от гнева лицом, прокричала визгливым голосом:
– Ты – чудовище, монстр!..
Последовала длинная тирада, в которой юная дама обстоятельно изложила, какие мучения приходится ей терпеть, насколько она несчастна и как раскаивается, что связала свою судьбу с этим извергом, погубившим ее молодость. Насколько можно было разобраться, суть ее претензий заключалась в нежелании мужа исполнять супружеские обязанности, ибо этот... (тут киберпереводчики сделали пробел), погубивший ее молодость, давно потерял интерес к законной жене, в то время как в институте у него имеется множество смазливых и бессовестных вертихвосток со всеми вытекающими из наличия оных последствиями...
Астанин тоскливо помешивал ложечкой горячую жидкость в фарфоровой чашке, посматривая тайком на остальных цурнийцев. Сирдзи Меарт – как всегда, очень выдержанный и подчеркнуто интеллигентный – пытался тактично урезонить воинственно настроенную половину, однако его старания успеха не имели. Напротив, осторожные реплики супруга вызвали новый поток истерических воплей типа: "Ты меня совсем не любишь!"
– Прекрати,– брезгливо сказал, слегка повысив голос Кяппац.– Постарайся соблюдать приличия хотя бы в присутствии гостей.
Как ни странно, эти слова возымели некоторое действие: закрыв лицо руками и всхлипывая – очень громко и натурально,– Пурра выбежала вон. Сирдзи, принеся извинения, заторопился следом. Церемония была испорчена окончательно. Настроение тоже. Звездолетчики молча допили чай, натянуто откланялись и удалились в свои апартаменты.
– Великая актриса,– мрачно сказал Бахрам, когда они шли по коридору.
Ярослав кивнул в ответ. Три дня назад они могли бы принять разыгранный на их глазах спектакль за чистую монету, но с тех пор им стали известны кое-какие факты, в свете коих лицемерное поведение аборигенов представлялось особенно непристойным.
Лакей с поклоном распахнул перед землянами дверь. Они пересекли короткий тамбур, Ярослав приложил к нужному месту замка подушечку правого безымянного пальца. Механизм, изучив папиллярные линии, тихо щелкнул, и они вошли в комнату.
– Хотел бы я знать, из каких соображений наши любезные хозяева с такими стараниями ломают эту комедию,– задумчиво сказал Бахрам.– Специально для нас или по привычке, для соблюдения каких-то светских условностей?
Подходящий ярлык нашелся на удивление быстро, и командир "Рымника" произнес понимающим тоном:
– По-моему, налицо типичное разложение моральных устоев правящей элиты и развал института семьи в условиях прогрессирующего кризиса отмирающей социально-экономической формации.
Звездолетчики улыбнулись – не слишком весело, скорее – саркастически. Неприглядные сцены, свидетелями которых они оказались в последнее время, допускали единственное истолкование. По крайней мере, с точки зрения землян, полагавших применимыми ко всем гуманоидам принятые на их планете нормы нравственности.
– Сразимся? – предложил старший офицер крейсера.– У нас почти час в запасе.
Оставшееся время они коротали за популярной электронной игрой "Охота на клингозавров". Жуткие чудовища, появляясь неожиданно из закоулков многомерного лабиринта, намеревались полакомиться командой звездолета, и во избежание этого, надо было без промедления нажимать спусковые клавиши виртуального бластера. Как правило, обоим игрокам это удавалось – реакцию в таких делах они выработали отменную. Астанин даже подумал: хорошо бы, чтобы так просто решались все наши проблемы.
Очередной клингозавр все же перехитрил его, и на голограмме засветился текст: "ПОРАЖЕНИЕ. ЖЕЛАЕТЕ СЫГРАТЬ ЕЩЕ РАЗ?" Ярослав поморщился и выключил компьютер.
– Мало мне своих забот,– раздраженно пробормотал он,– так нет же, еще их семейные дрязги в придачу!
Забот действительно хватало. Их миссия на этой планете оказалась куда более сложной в этическом и психологическом отношении, чем они предполагали перед полетом.
С первого дня пребывания людей в особняке Меартов, очаровательная хозяйка проявляла обостренный и, как им порой казалось, неуместный и нездоровый интерес к интимным сторонам земной жизни. Так, например, узнав, что звездолетчики регулярно уходят в многомесячные рейды, она, картинно всплеснув ручками, принялась сочувствовать их женам, вынужденным проводить столько времени в обществе второстепенного партнера. А затем довольно бесцеремонно полюбопытствовала, не изменяют ли героям космоса тоскующие в разлуке спутницы жизни. В качестве примера она привела широко известные факты аморального поведения жен моряков дальнего плавания.
Никакими инструкциями и рекомендациями по проблеме контакта вопросы такого рода предусмотрены, естественно, не были, поэтому Ярослав изложил экспромтом собственную точку зрения на то, что такое любовь и что такое долг. Покивав головой в знак понимания, Пурра посмотрела на него полными неподдельного восхищения роскошными синими глазищами и спросила, есть ли у Астаниных дети.
– Двое,– с облегчением ответил командир, решивший, что вопросов, более бесцеремонных, нежели предыдущие, собеседница придумать уже не сумеет.– Оба мальчики.
С восторгом изучив фотографии астанинского потомства, Пурра Меарт от всей души позавидовала счастливым родителям, поскольку, как она призналась, иметь ребенка – ее заветная мечта. Затем ей понадобилось узнать, не желают ли Ярослав Робертович и Елена Михайловна завести еще одного... Звездолетчик начал объяснять, что в обозримом будущем сие невозможно, потому что, во-первых, годы у них уже немолодые, а во-вторых, людям, которые провели в космосе свыше пяти лет, иметь детей не рекомендуется из-за весьма вероятных и даже неизбежных дефектов наследственности.
Сказав это, Астанин внутренне напрягся: его снова подвела нехватка дипломатических и конспиративных навыков. Безобидный, казалось бы, разговор привел их на грань деликатнейшей темы. Сейчас эта нахалка спросит: "Почему?" – и придется изворачиваться, произнося туманные двусмысленные фразы о крайне вредном влиянии межзвездной среды на организм, стараясь при этом всячески избегать малейшего упоминания о радиоактивных излучениях.
Еще на Земле, когда в Комиссии по Контактам утрясался перечень проблем, которые надлежит обсуждать с цурнийцами, было единодушно принято решение: ни в коем случае не передавать слаборазвитым цивилизациям никакой информации, которая могла бы послужить подсказкой для создания средств массового поражения. В первую очередь – ядерного оружия. Поэтому участникам контактов предписывалось всеми силами избегать разговоров на такие темы, как радиация, строение атома и атомного ядра, квантовая механика и теория относительности. Слишком уж явственно вырисовывалась зловещая цепочка научных разработок: атомная физика – ядерные реакции – бомба.
Впервые это положение, получившее название Принцип Запрета, сформулировал Аракелов-старший четыре года назад на учредительном заседании Комиссии: если дать молодой цивилизации самые общие сведения по какой-либо фундаментальной проблеме, то первое практическое воплощение этой информации неизбежно будет связано с военной техникой.
К счастью, мысли Пурры лежали в несколько иной плоскости, поэтому она, похлопав неестественно длинными ресницами, с самым невинным видом ляпнула очередную бестактность:
– А вот ваш товарищ,– кивок и обворожительная улыбка в адрес Бахрама,– если я не ошибаюсь, женился совсем недавно. Значит, у него детей уже не будет?
Попала она в довольно болезненную точку, но Бахрам предельно вежливо ответил, что это действительно так и что потомство в его семье может появиться не раньше, чем они с женой пройдут генетическое омоложение и попутную коррекцию наследственности.
Профессорская супруга ненадолго задумалась и после паузы изрекла, что жизнь космонавтов представляется ей чрезмерно суровой. Вам обязательно нужно, сказала она, брать в полеты женщин и других партнеров для нормального отправления естественных физиологических процессов. Слова: "...других партнеров..."– обидели землян, наведя на мысль, что Пурра подозревает их в склонности к извращениям. Как выяснилось несколько позже, цурнийка имела в виду нечто совершенно иное, а все проблемы происходили, как это обычно и случается, от взаимного непонимания.
Вообще, вся эта экспедиция была клубком тесно переплетенных проблем, казавшихся порой неразрешимыми. Сложности начались на этапе высадки, которая никогда прежде не вызывала у земных звездолетчиков особых затруднений. На обычной ненаселенной планете Астанин просто сбросил бы в наиболее интересных регионах несколько десантных групп, но здесь такая непринужденность была нежелательной. Открытое приземление ракетных катеров возле столиц главных держав могло вызвать грандиозную панику. С другой стороны, тайное внедрение разведчиков выглядело неэтичным по отношению к партнерам по контакту.
Поэтому действовали с предельной осторожностью. На большем из двух естественных спутников планеты развернули стационарную базу, персонал которой занимался дешифровкой нечастых и нерегулярных передач местного радиовещания. За полгода удалось разобраться в основных языках, а также в общей политической обстановке.
Вторая планета желтого субкарлика (аборигены, живущие в разных странах, называли свое светило Снойд, Бесаб, Пансож, Горпво, Лаумонц и т.д.) оказалась немного меньше Венеры, а по площади суши уступала Земле почти в полтора раза. Атмосфера вполне годилась для дыхания людей, вредные микроорганизмы практически отсутствовали, а с теми, что имелись, не представляло труда справиться традиционными средствами.
Из множества местных наименований самой планеты: Цурни, Кнодлибес, Еньжикро, Вишет, Дудирва,– земляне по ряду причин выбрали первое. Так теперь и говорили: планета Цурни звезды Снойд.
На трех континентах Цурни имелось четыре сверхдержавы: Силуц, Фуштекка, Гекорвим и Нодчарн, а также сотни полторы-две государств помельче с общим населением чуть больше миллиарда гуманоидов, внешне очень похожих на людей. По всей планете беспрерывно шли войны – в данный момент локальные, однако не так давно безрезультатно завершилась всемирная, и теперь великие державы со своими сателлитами, разделившись на три блока, готовились к новой схватке.
Одна из коалиций обладала неоспоримым превосходством в численности сухопутных сил, но другая безраздельно господствовала в океане, и лишь этот дисбаланс удерживал соперников от перехода к решительным действиям. Приблизительно через два года Северо-Западный Альянс планировал ввести в строй большую серию крейсеров и линейных кораблей нового типа, что позволило бы этому блоку не беспокоиться за безопасность морских путей. Предполагалось, что противная сторона не станет ждать этого и в самые ближайшие месяцы нанесет упреждающий удар.
Приближающаяся всецурнийская война побуждала Комиссию по Контактам ускорить высадку на Цурни. Как только начальник базы Роджер Гравади сообщил на Землю подробности военно-политической ситуации на планете, в систему Снойда был направлен "Рымник". Звездолет демонстративно вышел на предельно низкую орбиту и, когда астрономы Цурни засекли невесть откуда взявшуюся новую луну, передал радиообращение к правительствам и народам планеты. Не без труда разобравшись, в чем тут дело, аборигены устроили приземлившимся космонавтам пышную встречу. Что называется, по высшему разряду.
Первые дни члены экспедиции (распределили их по справедливости – три человека на каждую сверхдержаву) знакомились с достижениями местной цивилизации. Астанин оставался на борту крейсера, контролируя и координируя действия групп высадки и контакта. Затем, желая "окунуться" в жизнь цурнийцев, он решил нанести визит в небольшое индустриальное государство Сагойд. Астанина и Омарова по их просьбе поселили в доме видного ученого, которым оказался Сирдзи Меарт.
