Текст книги "Среди чудес и чудовищ (СИ)"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Лимх также поведал, что сегодня зрителям и слушателям будет представлена неомодернистская "Симфония печали", созданная в жанре синтетической эстетики. Смысл этого термина заключался в том, что произведение сконструировано несколькими композиторами, художниками, видеооператорами и еще какими-то специалистами, причем все они работали порознь, но в русле единого ритма и общего замысла. Закончив рассказ, лимх с извинениями удалялся в свой сектор, где имелись оптимальные условия для восприятия ультразвука.

Постепенно зал наполнялся, однако свободных мест все равно оставалось предостаточно. В их секции (Астанину припомнился термин – "загончик"), расчитанной по меньшей мере на сотню гуманоидов земного типа, сидели только звездолетчики с "Рымника". Правда незадолго до начала появился еще один гуманоид, который пристроился поближе к сцене и неоднократно оборачивался, с нескрываемым любопытством поглядывая на себе подобных.

Свет начал меркнуть незаметно. Просто неожиданно оказалось, что уже почти темно. Заиграла тихая, поначалу – на пределе слышимости, музыка. Голосов отдельных инструментов разобрать не удавалось, звучала слитная полифония, наводившая на мысль о какой-то разновидности электронного органа. Одновременно загорелись голограммы богатой и красивой природы: по лугам бродили, пощипывая травку, откормленные гладкие животные, резвились зубастые детеныши хищников, в кристально-прозрачных струях горного потока плескались здоровенные рыбины.

Умиротворяющие баюкающие звуки мелодии удивительно точно гармонировали с тщательно подобранными картинками видеоряда: спокойное течение реки, небольшие водопады, безмятежная гладь озера, штиль в океане, ленивое колыхание высоких трав, неподвижный лес на фоне неправдоподобно живописного заката, грациозный бег животных, неуловимо сменившийся изображением городских пейзажей. Неслись вереницы воздушных и наземных машин, морские суда пересекали бескрайнюю водную ширь, взлетали, уходя в пространство, могучие космолеты. И снова города – на планете и вокруг нее – огромные необозримые стереометрически безупречные эшелоны жилых и производственных сооружений. Совершенные, благоустроенные...

И удручающе однообразные.

Нелегко было разобраться, откуда вдруг взялось ощущение гнетущей тоски. Вероятно, подействовал весь комплекс факторов: и стереокартины, и телепаторы, и музыка – по-прежнему приятная, но больно уж монотонная.

Под спокойные и до приторности слащавые мелодичные переливы изображение расширялось, охватывая все большее пространство. Целые планеты были покрыты унифицированными джунглями второй природы. Потом планеты и окружавшие их конструкции стали отодвигаться, теряясь в звездной бесконечности. И, как будто взрыв, загремели бодрые маршевые аккорды.

Теперь кадры сменялись в куда более высоком темпе, и перед зрителями-слушателями запульсировала галактическая экзотика: бешено бурлящие протуберанцами короны звезд-гигантов, пылающие нимбы черных дыр и пульсаров, миллионозвездные шаровые скопления и светящиеся изнутри газопылевые туманности. Эмоциональный эффект завораживающих красот Вселенной усиливался мощной, все убыстрявшейся, будоражившей музыкой. Поплыли картины естественной суровой жизни дикой природы далеких миров. Сильные, быстрые, ловкие звери сражались, охотились или просто бегали, прыгали и летали, поигрывая рельефной мускулатурой. Бушевали океанские штормы, планетотрясения и грозы, ураганы выдирали с корнем исполинские деревья. По трехмерным панорамным экранам проносились приливные волны, цунами, бурлили водовороты и взрывы сверхновых. Мелькали под нарастающую динамичную призывную мелодию столкновения галактик и другие бурные процессы.

Эта часть симфонии резко оборвалась на очередном аккорде, и послышалась музыка, напоминавшая начало произведения, но только более тоскливая. Снова показались города, но теперь уже в большем масштабе, и поэтому стало видно, как сильно обветшали здания. На несколько мгновений появилось конвульсивно, с перебоями бьющееся сердце (или другой очень похожий орган), а затем опять пошли голограммы природы. Крепкие и неколебимые – на взгляд издали – древесные исполины оказались подточены мельчайшими жучками и медленно, но неумолимо погибали. Живописные озера так же неотвратимо затягивались тиной, превращаясь в болота.

Но потрясающая сила завершающей сцены была все-таки неожиданной. Крупное животное, стоя по брюхо в трясине, безразлично жевало растущие из мутной жидкости побеги. Топь затягивала зверя, но он продолжал неторопливо двигать челюстями, пока голова вовсе не скрылась под поверхностью болота.

Финальные сцены угнетали: неподвижная жижа, над которой под легкую и исключительно приятную музыку закатывалось светило и гасли звезды...

Голограмма стала тускнеть, и синхронно утихла мелодия. Зажглись светильники. Звездолетчики продолжали сидеть, переваривая увиденное, услышанное и прочувствованное.

Астанин простодушно признался, что больше всего ему понравилось в этом виде искусства то, что музыка дополняется не только изображением, но и другими подсказками, благодаря чему заметно усиливается эмоциональное воздействие произведения. Не ожидавший такого кощунства Ракитов поначалу заподозрил розыгрыш, однако, убедившись, что и прочие разделяют точку зрения командира, принялся растолковывать на невразумительном сленге меломанов, как интересно музыкальное решение симфонии.

Выслушали его без особого интереса, поскольку для большинства используемая им терминология была андромедянской грамотой. Что касается симфонии, общее мнение совпадало: авторы предостерегают сограждан от застоя и упадка, грозящих цивилизации гибелью, и зовут к новому рывку на завоевание Вселенной.

Внезапно рядом послышалось вежливое покашливание – незнакомый гуманоид, сидевший двумя рядами дальше, незаметно приблизившись, вопросительно поглядывал на землян.

– Простите за нескромность и назойливость,– раздались из киберпереводчиков его слова,– но меня очень интересует, с какой вы планеты.

Космонавты переглянулись, потом все офицеры дружно посмотрели на командира. Ярослав нехотя ответил:

– Мы не из Содружества.

– Я догадался по вашей одежде,– сообщил незнакомец.– Но все-таки, если не секрет, как называется ваша планета?

– Земля,– сказал Астанин.– Вряд ли это название вам что-нибудь говорит.

Но гуманоид буквально расцвел и, к величайшему удивлению звездолетчиков перешел на русский язык:

– Какая удача! Позвольте представиться – Евгений Дебора-Антон Сергеев, потомок людей с входящей в Содружество планеты Терра.

Из дальнейшего его рассказа ошеломленные космонавты узнали, что Земля, как и другие цивилизованные миры, на протяжении многих столетий или даже тысячелетий находится под наблюдением лимхов, которые время от времени забирали с планеты людей, попадавших в безвыходные положения. Например, дед Сергеева, офицер русского флота, был подобран в Желтом море после потопления его миноносца вражескими кораблями, а матушку, итальянскую альпинистку, нашли, когда она замерзала под снежной лавиной в Гималаях. Спасенных вывозили на Терру, где в настоящее время проживало почти полмиллиарда людей.

Тут весьма некстати появился лимх, приставленный к группе землян в качестве гида и, что весьма вероятно, соглядатая. Сергеев, моментально сориентировавшись, вежливо поинтересовался, дозволено ли будет ему пообщаться с земляками. Растерявшийся лимх промямлил: дескать, должен посоветоваться, и в самом деле связался с кем-то, после чего сообщил, что разрешение получено и что он охотно слагает с себя обязанности сопровождающего.

После этого они долго гуляли по вечернему городу, разговаривая на всевозможные темы. Естественно, большая часть заданных землянами вопросов относилась к жизни на Терре. Евгений поведал, что их планета входит в Галактическое Содружество на правах цивилизации второй категории, полностью обеспечивает себя продовольствием и промышленной продукцией, имеет собственный межзвездный флот и активно участвует в торговле с другими мирами. В частности, сам Сергеев был офицером грузового звездолета, который прибыл в Порт-Эн транзитом по пути на некий мир за пределами Содружества. Новых людей с Земли лимхи прекратили привозить, когда Человечество установило контроль над ближним космосом, в те же времена, к сожалению, прекратилось поступление новинок литературы, музыки и киноискусства.

Ярослав пообещал передать в качестве подарка для соотечественников всю библиотеку "Рымника". Когда бурный восторг Сергеева немного поутих, Бахрам поинтересовался, не имеет ли отношения к лимхам легенда о Спасателях, Евгений Дебора-Антон задумался, потом сказал, что навряд ли. Во всяком случае, ему ничего не известно о захвате земных звездолетов.

– Насколько рентабельны и рациональны межзвездные перевозки с помощью кораблей? – спросил Тигайчук.– Например, мы уже планируем связать гипертоннелями Солнечную Систему с ближайшими населенными мирами.

– У нас есть такие транспортные комплексы,– сообщил Сергеев,– но их строят только вокруг региональных центров. Считается, что на больших дистанциях выгоднее использовать звездолеты. Особенно, если грузы вывозятся на внешние миры.

– Стоит ли вообще транспортировать сырье и машины, когда у вас есть репликатор материи? – спросил Астанин.

Человек с Терры, пренебрежительно отмахнувшись, сказал, что репликатор в большинстве случаев экономически нерентабелен. Если нужно расставить в определенном порядке большое число разнотипных атомов, репликатор расходует колоссальную энергию, поэтому зачастую выходит дешевле возить готовую продукцию за сотни световых лет.

В качестве примера Сергеев привел самый свежий случай: грузовик с комплектом ядерного оборудования направлялся на планету не принадлежащую Содружеству. Рейс обещал крупный барыш фирме, но вмешался Сауг – очень коварный лимх и к тему же, вероятно, резидент Верховного Контроля. Придравшись к формальностям, он арестовал весь товар. Астанин предположил, что речь идет о том корабле, по поводу которого Сауг давал распоряжения в их присутствии.

– Конфискация груза? – переспросил Сергеев.– В его стиле. Значит Сауг сам купит с аукциона всю партию, доставит на планету назначения на собственном корабле и прикарманит солидную сумму.– Он вздохнул и добавил: – Обычное дело.

– А что такое Верховный Контроль? – осведомился Аракелов.

– Одна из служб внутреннего надзора. Их у нас много: Криминальная полиция, тайная полиция, военная контрразведка, Верховный Контроль, Особый Надзор, Департамент информации, Социальная Защита – когда создавалась эта система, предполагалась, что взаимная слежка станет барьером для злоупотреблений...

С немалым интересом выслушав информацию о коллегах из Содружества, Георгий Арнольдович заметил:

– Этого, конечно, не случилось? Конечно, так и должно быть: чем больше запретов и ограничений, тем легче их обходить.

В рассказе терранца Ярославу резанула слух фраза о том, что их планета имеет статус "второй категории". Выбрав момент, он поинтересовался, что означает эта классификация.

– Часть миров имеет первую категорию, столицы – высшую, а вторая... Это связано с тем, что мы принадлежим к расе, имеющей собственное межзвездное государство. Мы освобождены от обязательной воинской повинности, лишены права представительства в центральных органах власти и не можем самостоятельно поддерживать отношения с другими цивилизациями. Кроме того, есть ограничения на производственные мощности и научные разработки.

– А вы не можете вернуться на Землю? – спросил Ракитов.

Сергеев долго смотрел на него со странным выражением на лице, потом сказал:

– Приехать в гости – с удовольствием. Если, конечно, разрешат. Но вы, вероятно, имели в виду другое... Извините, это же просто смешно. У нас же несоизмеримые условия жизни. Вы не обижайтесь, но никто из наших не согласится, потому что глупо менять лучшее на худшее.

– Понятно,– сказал ошарашенный пилот, хотя в действительности он так и не понял, что именно стало причиной столь решительного отказа: лояльность Содружеству, отсутствие патриотизма по отношению к Земле или вульгарная меркантильность.

Уводя разговор от щекотливой темы, Тигайчук спросил Сергеева, как понравилась тому симфония. Потомок землян сразу оживился и поведал, что авторы, по слухам, хотели назвать ее "Тревожной", но по требованию цензуры вынуждены были заменить "тревогу" на "грусть", а потом почему-то на "печаль". Евгений подтвердил догадку землян, что создатели этого произведения, как и многие другие граждане Содружества обеспокоены растущей в обществе апатией, заторможенностью основных социальных процессов, деградацией экономики и очевидным регрессом всего общества.

– Наши политики даже не могут решиться открыто поддержать вас в конфликте с кальмароидами,– печально сказал он.– И в то же время всем понятно, что Федерация, расправившись с соседями, возьмется за лимхов.

– Все-таки странно,– заметил Бахрам.– Раз вы сознаете, что государство, скажем так, заболело, и, по всей вероятности, вы уже разобрались, в чем причина упадка, то почему не можете принять меры к исправлению ошибок? Наверняка должен быть какой-то выход.

– Обязательно должен быть,– убежденно сказал Сергеев.– И какие-то меры постоянно принимаются. Уже несколько поколений державу буквально лихорадит от всевозможных экспериментов. Разумеется, мы не уходим в трясину с безвольной покорностью бредущего на убой скота. Наши идеологи и политики без конца предлагают какие-то решения, обещающие как будто спасение, но на деле ничего не получается. Поэтому кризис продолжает распространяться вширь и вглубь. Знаете...– он заколебался,– в философии лимхов есть постулат, гласящий: "Замысел всегда бывает лучше своего воплощения". К сожалению, это правда. Испорченный механизм не может совершать рациональных действий... И поэтому все чаще слышны голоса: дескать, проще построить заново, нежели реставрировать развалины.

Он замолчал. Люди понимали, что соотечественнику нелегко, причем они, скорее всего, не в состоянии ему ничем помочь. С тем же успехом мог бы давать им самим советы человек восемнадцатого столетия.

– Наверное, лимхи могли бы воспользоваться опытом других цивилизаций Галактики,– подумал вслух Аракелов.

Сергеев сделал отрицательное движение головой:

– К сожалению, известные нам расы либо находятся на более низком уровне развития, чем Содружество, либо сами охвачены подобными же кризисами.

– А обитатели шаровых скоплений? – удивился Ярослав.– В пределах Галактического Содружества расположено несколько таких формаций. Неужели вы не поддерживаете с ними никаких отношений? Или наши сапиентологи ошибаются, и на древних мирах нет разумной жизни?.. Нет, если вам неудобно – не отвечайте,– вежливо добавил он, заметив смущение собеседника.

– Ну почему же,– космолетчик с Терры пожал плечами,– я скажу. На шаровых скоплениях действительно живут самые старые и высокоразвитые разумные расы Вселенной, с которыми лимхи когда-то контактировали. Но потом что-то произошло, и на моей памяти диалог не возобновлялся. Они окружили свои скопления силовым барьером, и наши корабли не могут его преодолеть... Между прочим,– Евгений усмехнулся,– в первом варианте "Симфонии печали" повторялся один и тот же фрагмент – изображение шарового скопления. Это должно было восприниматься как символ высшей мудрости – идеала, к которому следует стремиться. Цензура заставила вырезать эти эпизоды. Вот так.

Ночь застала их в одном из городских парков. Собственно говоря, время суток было на этой планете понятием весьма относительным, поскольку из семи солнц системы на небе постоянно находились не менее двух. Вот и сейчас закатилось только ближайшее светило, но над горизонтом выступал на три четверти темно-красный диск центральной звезды, а в разных частях не слишком темного небосвода светились еще несколько ярких шариков. Это могли быть и соседние звезды системы, и ближние планеты, и естественные спутники, и орбитальные города. В общем, несмотря на отсутствие характерной для земного неба густой звездной россыпи, местная ночь была исключительно светлой.

Пока они гуляли среди цветников, фонтанов, водопадов, гротов и прудов с экзотической живностью, Сергеев расспрашивал землян о жизни на старой планете. При этом он без конца уточнял, не имеется ли на прародине тех или иных бытовых приспособлений. Большая часть упомянутого оборудования (вроде самоубаюкивающих и грезонавевающих кроватей, либо портативных домашних фабрик одежды) показалась Ярославу несомненным излишеством, однако отрицательные ответы звездолетчиков вызвали у Евгения несомненный энтузиазм. Он поведал, что промышленность Терры специализируется на выпуске именно таких предметов первейшей необходимости и что теперь наверняка удастся уговорить лимхов разрешить торговлю между двумя семьями Человечества. Хитроумный "артиллерист" Аракелов усомнился, можно ли будет получить подобное разрешение. Вряд ли, мотивировал он, власти Содружества согласятся допустить сближение обоих очагов нашей расы.

– Разрешат, не те сейчас времена,– уверенно заявил Сергеев.– Лет двести-триста назад, осмелься кто-нибудь так долго разговаривать с вами, то был бы обязательно подвергнут стиранию памяти. А теперь, в самом худшем случае, допросят на телепаторе и внесут соответствующую запись в личное дело. Нет, воистину, держава гибнет прямо на глазах...

Время было уже позднее, и Ярослав намекнул, что пора бы вернуться на борт "Рымника". Сергеев, которого земляне спросили о транспорте, подвел их к ажурной беседке, какие стояли на парковых аллеях через каждые две-три сотни шагов. Как оказалось, это были машины внутрипланетного гиперперемещения. Открыв меню, терранец узнал индекс такого же устройства, расположенного поблизости от космодромной площадки, на которой стоял земной звездолет.

– Все готово,– сказал Евгений Дебора-Антон, набрав шифр на клавиатуре.– Войдете в эту дверь, а выйдете в версте от корабля.

– Спасибо за компанию,– вежливо сказал Астанин.– Не забудьте, мы ждем вас и ваших товарищей, чтобы передать записи из бортовой библиотеки.

– Ну что вы, разве такое можно забыть! – воскликнул Сергеев.– Обязательно зайду, причем как можно раньше.

– Давайте завтра,– предложил Ярослав.– Только... сначала свяжитесь по видеофону. Нашу частоту вы знаете.

– Да-да, я записывал...– Сергеев, прощаясь, принялся пожимать им руки, но вдруг, вспомнив, проговорил: – Совсем из головы вылетело... Как ваши переговоры с капуцинами?

Астанин честно объяснил ему положение дел,

– Естественно,– сказал терранец.– Они ждут тот корабль.

Увидев недоумение собеседников, он сам был немало удивлен.

– Неужели вы не в курсе? Сауг вам не сказал? – он тряхнул шевелюрой.– Хорошенькие шуточки!

И Сергеев поведал, что неподалеку отсюда, в нескольких килопарсеках от галактического диска, дислоцирована передовая база господствующей цивилизации карликовой галактики, которую земные астрономы именуют Лев-1. В прошлом у них с лимхами случались острые конфликты, но теперь установился непрочный мир. Тем не менее, львяне не упускают возможности дестабилизировать обстановку в различных регионах Млечного Пути и частенько поставляют оружие в "горячие точки". Недавно стало известно, что они взялись строить для капуцинов какой-то сверхмощный линейный корабль, который должен был разом изменить военно-политическую ситуацию в пользу ящеров ИКЦ.

– Вероятно, потому и затягивают переговоры ваши капуцины,– предположил Евгений.– Обладая таким кораблем, они будут иметь сильные козыри.

– Какие козыри?! – раздраженно переспросил Астанин.– Им что же, хочется выторговать себе какие-нибудь преимущества, или они потребуют передать им верховное руководство? Нашли время тешить свое самолюбие!

Не вполне корректное словосочетание, которое он произнес после этого в адрес капуцинов, не вызвало отрицательной реакции со стороны остальных. Во-первых, они находились достаточно далеко от Земли, так что соблюдать тонкости этикета было не столь уж обязательно. А во-вторых, в этом вопросе экипаж вполне разделял точку зрения своего командира. Сергеев же только засмеялся и откланялся, оставив их внутри "беседки".

Через несколько секунд они стояли возле гиперпространственной станции на территории космопорта. Впереди громоздился похожий на артиллерийский снаряд корпус "Рымника". Идти было недалеко, и они, не торопясь, зашагали по направлению к звездолету.

– Надо же, где встретили соотечественника,– запоздалой удивился Тигайчук.– Стоило лететь за четыре тысячи световых лет.

– Пора бы тебе привыкнуть, что в космосе все возможно,– меланхолично заметил Бахрам.

– Как вы считаете, Георгий Арнольдович, его появление на концерте было случайностью? – спросил Ярослав, которого давно заинтересовала эта проблема.– Слишком уж хорошо все сошлось.

Контрразведчик согласился, что выглядит такая случайность в самом деле весьма подозрительно, хотя делать какие-либо выводы пока рановато.

На следующий день гравилокаторы земного крейсера зафиксировали приближение к планете очередного космолета. Корабль капуцинов (по ряду признаков Радик сделал вывод, что это именно он) имел исполинские размеры, что указывало, в частности, на его высокие боевые возможности. Через несколько минут после посадки линкора позвонил Невеселый Роджер, сообщивший, что ящеры назначили новую встречу и что через два часа придет машина за Ярославом.

А чуть погодя произошло непредвиденное: появился еще один корабль похожего типа, только гораздо крупнее и почти вдвое массивнее первого. Новоприбывшему суперлинкору лимхи выделили посадочную площадку в другом полушарии, но на несколько секунд его борт все же попал в зону наблюдения телескопов "Рымника". Рес и Арис, едва взглянув на снимки, в один голос заявили, что опознавательные знаки и некоторые детали внешнего оборудования указывают на принадлежность этого звездолета к военному флоту Федерации.

Начало переговоров было отложено. Следующие несколько часов промелькнули в суматошной неразберихе. Оба кальмароида, оснащенные телепаторами, отправились в порт для наблюдения за экипажем дредноута. Аракелов пытался проанализировать ситуацию с помощью Радика, однако ИРС после короткого раздумья неохотно признался, что для обоснованных выводов ему не хватает информации.

Потом появился Сергеев, о котором на "Рымнике" из-за нахлынувших хлопот чуть не забыли. Услышав о последних событиях, Евгений изменился лицом (контроль мыслей подтвердил стопроцентную искренность его реакции) и заверил землян, что те могут рассчитывать на помощь со стороны Терры.

– Наше правительство, я уверен, разрешит добровольцам принять участие в боевых действиях,– сказал он.

– Насколько нам известно, Терра не имеет военного флота или регулярной армии,– заметил Ярослав.

– Зато у нас есть специалисты разного профиля, в том числе и в таких областях, где Содружество далеко обогнало все молодые цивилизации,– Сергеев хитренько подмигнул.– Например те же зет-лучи широко используются для горных работ, и соответствующие органы Содружества наверняка не станут возражать, если Терра захочет поставить Земле партию бурового оборудования. А корабли... Мой грузопассажирский транспорт можно за несколько дней переоборудовать в рейдер дальнего радиуса действия.

Поблагодарив за обещанную поддержку, Сергеева проводили в библиотеку. Позже, покидая крейсер с увесистым пакетом кристаллозаписей, терранец шепнул Астанину:

– Лично я посоветовал бы вам поддерживать контакты с Саугом. Лимх он, конечно, не слишком чистоплотный, но влиятельный и к тому же – горячий сторонник тотального сокрушения Звездной Федерации силами прифронтовых держав.

– Будем иметь это в виду,– пообещал Ярослав.

Намеченная на тот день встреча с ящерами так и не состоялась. Вскоре на звездолет приехали Аракелов-старший и Гравади, поведавшие, что делегация капуцинов полностью деморализована и что в настоящее время Овоту запрашивает у своего правительства согласия на немедленное парафирование предложенного землянами договора.

Немного погодя Аристократ радировал из города и сказал, что в команде корабля кальмароидов нашелся его дальний родственник, с которым удалось потолковать. Родственник этот, не подозревая, что собеседник располагает аппаратурой считывания биотоков, выдал помимо своего желания некоторые важные тактико-технические параметры своего линкора, вызывающе названного "Покоритель Метагалактики". Ретранслированная капуцинам информация вызвала среди них новый прилив паники: боевые и ходовые характеристики "Покорителя" намного превосходили возможности корабля, построенного львянами для ящеров.

– Для нас тоже ничего утешительного,– заключил Астанин, ознакомившись с результатами проведенного Радиком анализа.– Этот монстр сможет на равных драться против двух-трех земных линкоров, потому что наши пушки не могут поражать из гиперпространства такую малоразмерную мишень. А в трехмерности его защитные поля успеют отбросить большую часть наших снарядов.

– Я хотел бы обратить ваше внимание, что ситуация осложняется фактором, о существовании которого мы до сих пор не подозревали,– сказал Гравади.– Идет соперничество между сверхцивилизациями субгалактического ранга. Поэтому, прежде чем принимать какое-то решение, неплохо было бы нам разобраться в намерениях как Содружества, так и Льва Первого.

– Послушаем, что скажет Радик,– предложил командир звездолета.

Компьютер думал недолго, но люди хорошо представляли истинный масштаб проделанной за эти минуты мыслительной работы. Ответ был простым и логичным: каждая из сверхцивилизаций стремится устранить потенциальных союзников своего потенциального противника (не принимая непосредственного участия в конфликте), не допустив при этом чрезмерного усиления победившей стороны, дабы та в дальнейшем не стала неудобным конкурентом для своего бывшего покровителя.

– Не совсем понятно,– заметил, переосмыслив этот вывод, Гравади.– Разве разгром Федерации, которому способствуют лимхи, не приведет к автоматическому усилению нашего союза?

Аракелов-старший покачал головой справа налево и обратно, после чего задумчиво произнес:

– Разгром Звездной Федерации станет, наоборот, началом развала возникающего сейчас союза. По существу, прифронтовые цивилизации объединены только наличием общего врага. Когда исчезнет исходящая от кальмароидов угроза, сразу же выяснится, что СВМ имеет какие-то претензии к Империи, а капуцины – к Человечеству. Так что Содружеству не приходится опасаться за безопасность своих тылов.

– А почему те, из Льва, дали кальмароидам такую мощную конструкцию? – недоумевал Бахрам.– Ведь совершенно очевидно, что теперь Федерация запустит эти корабли в массовое производство и в недалеком будущем будет обладать огромным флотом подобных чудовищ. По-моему, что-то здесь не вяжется.

Это было как раз го, о чем Ярослав думал достаточно много и, как ему казалось, смог найти непротиворечивый ответ.

– Все сходится,– сказал командир.– Ситуацию можно проиллюстрировать следующей исторической аналогией. Или, если желаете, мысленным экспериментом. Представьте себе начало двадцатого века, когда главные военные державы накануне первой мировой войны лихорадочно создавали многочисленные эскадры броненосцев, дредноутов и сверхдредноутов. Допустим, что в той обстановке прилетевшие на Землю космические гости решили помочь одной из стран и построили для ее флота корабль, который был бы заведомо сильнее не только существующих, но и перспективных моделей. Например, линкор на основе технологий конца того же столетия. Атомные турбины, обеспечивающие скорость вдвое, а то и втрое больше, чем у обычных кораблей того времени. Сверхдальнобойные и сверхскорострельные орудия с компьютерно-лазерным наведением снарядов на цель. Полуметровая слоистая броня сделала бы этот корабль практически неуязвимым для вражеской артиллерии, а компьютеризованные батареи малокалиберных автоматов обезопасят от атак миноносцев. Такой корабль мгновенно и надолго стал бы полновластным хозяином океанских просторов... Но для тех, кто его построил, линкор не страшен, ибо ничего не способен противопоставить воздушным и заатмосферным средствам, а сам будет для них легкой добычей. Мне кажется, что существа из той галактики также предусмотрели беззащитность и уязвимость "Покорителя Метагалактики" по отношению к новейшим образцам своего оружия.

– Значит, с этим вопросом тоже все ясно,– подвел итог Эрнест Арнольдович.– Суперкомпьютерная логика, как всегда, безупречна.

– Не всегда,– раздалось из динамика.

– Не надо скромничать, любезный, нам сейчас не до церемоний,– Аракелов улыбнулся.– Мы должны выработать оптимальную линию поведения. Радик, друг мой, давайте подумаем вместе.

Астанин подумал, что замминистра напрасно обращается к корабельному компьютеру во множественном числе – кибермозг этого всегда не понимал. К тому же не стоило переоценивать свои возможности, ибо решение должно быть принято не ими, а Главным Штабом, а то и кем-то повыше.

Сказать этого вслух он не успел. Вахтенный доложил, что прибыл Сауг и приближается машина с капуцинской делегацией, Однако Сауг, добавил вахтенный, настаивает на немедленной приватной беседе.

– Давай его сюда,– распорядился Ярослав.– А сам займи чем-нибудь ящеров. Получаса, думаю, хватит.

Лимх не пытался скрыть раздражения и озабоченности. Это видели и чувствовали даже люди, не научившиеся пока хорошо разбираться в мимике аборигенов. Неловко плюхнувшись на свободный диванчик, коммерческий вице-директор сразу спросил, знают ли земляне о последних событиях.

– Вроде бы знаем,– осторожно ответил Эрнест Арнольдович.

– В таком случае вы должны понимать,– сказал Сауг,– что у Человечества остался единственный выход – немедленно вступить в Содружество.

– Неужели? – очень холодно произнес Астанин, которого покоробила бесцеремонность лимха.– Наверняка найдутся и другие пути к спасению.

– Например? – насмешливо поинтересовался Сауг.

– Например?.. Ну, например, мы могли бы вступить в Звездную Федерацию.

Сауг от неожиданности вскочил на ноги, потом медленно опустился и резко сказал:

– Вы никогда не сделаете этого. Хотя бы по моральным соображениям.

– Радик,– сказал Астанин, обращаясь к монитору связи с корабельным мозгом,– не мог бы ты вспомнить подходящую цитату из классиков?

– Ничего не может быть проще,– охотно откликнулся компьютер.– Цвейг в биографии Жозефа Фуше писал, что мировая история далека от кодекса нравственности. К тому же официальная философская концепция Галактического Содружества постулирует, что главный и единственный фактор политики – это сила во всех ее проявлениях. В другом постулате объективизма говорится о неприменимости в политике критериев морали ввиду субъективного характера последней.