Текст книги "Поцелуй королевы (СИ)"
Автор книги: Константин Кривчиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)
– Что за чушь вы несете?! – крылья носа женщины раздулись от ярости. – Какой клон, если чип вмонтирован мне в мозг. Вот сюда!
Евона решительно ткнула себе указательным пальцем в висок.
– Плохо ты знаешь своего отца. Дело в том, что, делая тебе операцию, Никос создал дубликат чипа с копией твоего сознания. И, поверь мне, он уже подыскивает подходящее "тело" для новой операции. А ты для него – отработанный материал.
– Вы врете! – выкрикнула Евона с отчаяньем.
– Да тише ты – охрану напугаешь. Можешь мне не верить, – Яхаве-Адамат выразительно пожал плечами. – Но за последствия я не ручаюсь. Я сделал свое предложение. Если ты говоришь "да", то сегодня ночью тебя вывезут из тюрьмы и доставят на космодром. А если "нет"…
Посмотрел на часы.
– На раздумье ровно одна минута. Мне надо уходить, – и мягко добавил. – Пойми, ты здесь никому не нужна. В том числе и своему дорогому Перику, который тебя просто использовал. Использовал, чтобы отхватить хороший гонорар за сенсационный материал. Ты – фантом. В лучшем случае. А в худшем – чудовище. Франкенштейн женского пола, созданный сумасшедшим ученым. На этой планете у тебя нет шансов. Так как? Время вышло.
Глаза Лили-Евоны сузились. Лицо окаменело. Она медленно и выразительно произнесла почти по слогам:
– Я согласна.
Старт межгалактической экспедиции на Радую прошел успешно. А на его борту Планету покинула и многострадальная Евона. Как и предполагал Яхаве-Адамат, побег Лили-Евоны не вызвал на Планете особого ажиотажа. Все затмил долгожданный старт космической экспедиции. К тому же, история Евоны и Лили, на которой пытался сделать деньги Перик, не получив продолжения, скоро выветрилась из голов жителей Планеты. Мало ли у них было других забот?
Но по Яхаве нанесли удар с другой стороны.
Узнав о том, что Евона отправилась в долгосрочную экспедицию, Никос пришел в отчаянье и закатил олигарху очередной скандал.
– Вы специально отослали мою дочь, чтобы она вам не мешала, – заявил хирург Яхаве в тот же день, когда состоялся запуск космического корабля. – Вы даже не дали мне с ней попрощаться.
– Как вы не понимаете? Все пришлось делать в обстановке строжайшей секретности. За вами постоянно, после той чертовой телепередачи, наблюдают ищейки Хоупса. Организуй мы вам встречу с Евоной – неизвестно, как бы все сложилось в итоге. И вообще – перестаньте ныть. Ваша дочь жива и здорова. Разве не об этом вы в конечном счете мечтали?
– Я мечтал умереть на руках у дочери, – пробурчал Никос.
– Светлые у вас мечты, – съехидничал олигарх. – Лучше займитесь делом. Вам надо обучить всем технологиям другого хирурга. Кстати, может, хватит вам о смерти рассуждать? Обучите хирурга, он сделает вам операцию. И живите еще хоть тысячу лет. Тогда у вас почти наверняка будет шанс увидеться с Евоной и…
Яхаве внезапно замолчал, лицо исказила гримаса. Налил из стакана воды, запил таблетку из упаковки, лежащей на подносе.
– Вам плохо? – безучастно поинтересовался Никос.
– Да уж точно, что не хорошо. Сколько мне осталось, как думаете?
– Ну с раком-то вы можете еще полгода протянуть на терапии, а то и год. Но у вас вот-вот должен начаться распад мозговой ткани, вызванный деинплантацией чипа. Если исходить из опытов на обезьянах, то сроку вам: месяц, не больше.
– Ладно, это все лирика. Так что вы скажете?
– По поводу чего?
– По поводу собственного бессмертия.
– Не знаю, – хирург ответил после длинной паузы. – Я устал. И ничего не хочу.
– Если устали – отдохните. Видок-то у вас паршивенький. Наверное, еще хуже, чем у меня. А вам нельзя перенапрягаться. Еще одного инсульта вам не вынести… Езжайте домой. Отоспитесь. Обдумайте все на досуге день, два. Да хоть целую неделю. Только не пейте. А то я смотрю… Обещаете?
Никос тяжело вздохнул.
– Ладно, пить не буду.
Обещания не пить Никос, разумеется, не сдержал. Да и кто он такой, в конце концов, этот Яхаве? Никос чувствовал себя обманутым. Последние лет двенадцать своей жизни он посвятил практически одной цели – спасению дочери. Сначала он пытался ее вылечить, потом – вернуть к жизни. И вот, что же получается? Вроде бы он добился своей цели. Но какой ценой? Евона отправилась в далекое и сложное путешествие и ему, Никосу, уже никогда ее больше не увидеть. А вокруг – никого. Ни одного близкого человека.
Яхаве соблазняет его перспективой бессмертия. А для чего? Если в перспективе – полное одиночество… А еще Никос не верил Яхаве. Зачем олигарху лишние бессмертные? Хирург ему требуется лишь для того, чтобы вживить, в случае крайней необходимости, чип. Стоит Никосу передать технологию другому хирургу – и он превратится для Яхаве в ненужного и даже опасного свидетеля. Так что, все эти разговоры о бессмертии – пустой треп. Яхаве нельзя доверять ни на йоту.
Что же делать? Никос не знал, что предпринять. В такой ситуации оставалось только напиться.
Хирург зашел в магазин, расположенный в торце его дома, купил несколько бутылок крепкой выпивки. И тут, выйдя на улицу, почти нос к носу столкнулся с Рефектом. Яхаве удивился, едва не опешил. А Рефект…
С бывшим однокурсником Рефект виделся очень редко и почти не общался. Лаборатория Никоса была строго изолирована, и доступ туда имел лишь ограниченный круг лиц. Список утверждал лично Яхаве. А он не доверял Рефекту. Поэтому тот имел о деятельности Никоса очень смутное представление. Официально Никос занимался поиском лекарства от рака, а также отвечал за лечение Яхаве. На первых порах Рефекта это вполне устраивало. Он понимал, чем чреваты промахи в процессе лечения могущественного олигарха, и с удовольствием переложил ответственность на Никоса.
Однако затем ситуация изменилась. Потеряв доступ к "телу" Яхаве, Рефект, тем самым, значительно утратил и свое влияние в корпорации, превратившись во второразрядного менеджера. Амбициозного руководителя медицинского центра это сильно задевало. Кроме того, Рефекта очень интересовало: чем же таким особо секретным занимается Никос? Но получить информацию из лаборатории было невозможно. Никос же разговаривать на эту тему отказался вовсе, сославшись на строгий запрет Яхаве.
И только посмотрев скандальную передачу Перика о Лили-Евоне Рефект понял, как он был прав в своих подозрениях. Чтобы сделать выводы, ему, как опытному врачу, вполне хватило той информации, которую Перик успел выдать в эфир. Черт возьми! – подумал Рефект. Никос совершил невероятное открытие, настолько невероятное, что скрывает его ото всех с помощью олигарха.
С этой минуты Рефект потерял покой, без конца перебирая и прикидывая варианты, как бы проникнуть в тайну Никоса и Яхаве. И вот – встреча у магазина.
– Гостей ждешь? – небрежно заметил Рефект, кинув взгляд на объемный пластиковый пакет Никоса. Тот мотнул головой, сердито посопел.
– Какие там гости? Не до них.
– А что случилось? – спросил Рефект с искренним любопытством.
Никос махнул рукой и ничего не ответил.
– А я вот мимо ехал, увидел твой дом, – осторожно заговорил Рефект. – И что-то мне в голову стукнуло. Дай, думаю, возьму бутылку и загляну к старому приятелю. Столько лет по душам не общались. А я вижу, ты уже сам все купил. И много. Впрочем, если я не вовремя….
Никос переминался с ноги на ногу.
– Ладно, раз у тебя свои планы… Поеду я домой.
Произнеся это, Рефект задумчиво посмотрел на небо. Потом почесал голову.
– Подожди, – неуверенно протянул Никос. – Ты что, серьезно хотел со мной выпить?
– А почему бы и нет? Я-то всегда готов со старым приятелем посидеть. Это ты у нас… совсем неприступный стал.
– Неприступный? – повторил хирург. – Разве дело в этом? Ну что же, пошли, посидим. Коли не шутишь.
Никос пил, едва закусывая, и быстро пьянел. Рефект же наоборот – потихоньку отхлебывал из своего стакана и постоянно подливал старому приятелю. Через какое-то время хирург стал жаловаться на жизнь, потом начал ругать Яхаве. Но ничего внятно не объяснял, ходил вокруг да около. Наконец, Рефект, выбрав момент, задал почти прямой вопрос:
– Никос, ты прости, что затрагиваю такую тему. Смотрел я эту программу по телевизору, про Евону, еще Лили какую-то… Бред сплошной. С какого бодуна журналисты такого навыдумывали?
Никос вскинул подбородок, близоруко прищурил припухшие глаза.
– Бред, говоришь? Бред… – хирург икнул. – А почему ты так решил?
– Ну… разве такое может быть правдой? Сознание умершего человека вселить в тело живого? Ты что, шутишь?
– Тебе кажется, что это шутка?.. Нет, приятель, это не шутка, – Никос криво помахал перед носом Рефекта указательным пальцем. – Это гораздо хуже. Это – гениальное открытие. И правда… Ты думаешь, Яхаве просто так приблизил меня к себе, создал такую лабораторию?
– Ну-у… он же хотел излечиться от неоперабельного рака. Это понятно.
– Неоперабельного? – Никос пьяно засмеялся. – Яхаве можно было вылечить. При желании. Но я его провел. Понимаешь?.. Я обвел вокруг пальца хитрожопого Яхаве, властителя Планеты. Я заставил его поверить в то, что он скоро сдохнет. Сдохнет, если не профинансирует мои исследования. Вот так!
И тут Никоса понесло. Ничего не скрывая, заплетающимся языком, он вывалил Рефекту всю историю, начиная с болезни Евоны. Тот сидел ошарашенный. Не мог поверить. Действительно не мог. Даже несмотря на имевшиеся подозрения и догадки, правда казалась слишком невероятной.
Когда Никос закончил несвязный рассказ и налил очередную порцию выпивки, Рефект осторожно, но настойчиво, прикрыл стакан собутыльника ладонью.
– Подожди, Никос, выпьем чуть позже. Прости, но я не верю. У тебя есть какие-нибудь доказательства?
– Доказательства? – хирург задумался.
– Ну, например, хотя бы видеозаписи Евоны?
– Нет, этого у меня нет. Цебир на днях все изъял. Яхаве велел. Но… А ты меня не продашь?
– Да что ты! Я же, только чтобы убедиться.
– Ладно. Черт с ним! У меня есть доказательство похлеще.
Никос встал и, пошатываясь, вышел из гостиной. Вскоре он вернулся с маленьким диском в руке.
– Вот. Ставь и смотри.
– Что здесь?
– Запись операции Яхаве. Ты увидишь, как ему имплантируют чип. А потом увидишь, как от Яхаве к Азазу подсаживают моледу-матку.
Никос отдал Рефекту диск, сел на диван и через минуту уже храпел, откинув голову на спинку дивана. А Рефект начал просматривать запись.
На диске оказалось записано очень много ценного материала. Не только эпизоды операций, проведенных Никосом, но и фрагменты разговоров между Яхаве и Яхаве-Азазом, которые те вели в палате.
Стремление Яхаве к тотальному контролю сыграло с ним злую шутку. Ведь система круглосуточного видеонаблюдения в лаборатории была устроена так, что все материалы выводились на пульт в кабинете Никоса. Теперь Рефект имел на руках неопровержимое доказательство, подтверждающее то, что Яхаве завладел открытием невероятной важности. Более того, использовал это открытие в корыстных целях, как преступник.
Рефект попытался растолкать Никоса, но тот спал, словно убитый. Стояла глубокая ночь. Рефект положил диск в карман и вышел на улицу. Охрана на входе в дом выпустила Рефекта беспрепятственно – его отлично знали и считали человеком, приближенным к Яхаве. Отойдя от дома Никоса, Рефект достал из кармана телефон и набрал номер помощника Хоупса. Это было отнюдь не спонтанным действием. Уже больше месяца руководитель медицинского центра корпорации Яхаве тайно сотрудничал с Хоупсом. Сотрудничал вынужденно – Хоупс сделал такое предложение, от которого Рефект не смог отказаться.
Случилось так, что младшая дочь Рефекта связалась с дурной компанией и подсела на иглу. С наркоманами на Планете обходились жестоко: операция на мозг, а затем трудовые лагеря. На всю оставшуюся жизнь. Ищейки Хоупса собрали компромат про дочь Рефекта и доложили шефу. Хоупс, давно мечтавший найти источник информации в близком окружении Яхаве, велел немедленно взять врача в оборот. Дилемма не предусматривала возможностей для маневра: или дочь Рефекта сдают в полицию со всеми вытекающими для нее последствиями, или тот начинает работать на Хоупса.
Рефект колебался недолго. Не только из-за дочери. Он сильно боялся Яхаве и внутренне был готов к смене хозяина. Да только подходящего момента не подворачивалось.
Хоупс сформулировал конкретную задачу: любой ценой выведать о разработках Никоса по переселению сознания. Поэтому встреча Рефекта с Никосом, на самом деле, имела совсем не случайный характер. Рефект уже несколько недель искал подходящий момент – и нашел!
Яхаве чувствовал себя отвратительно. Ночью его несколько раз вырвало. Лекарство помогали плохо. Олигарх понимал, что смерть приближается. Он бы, наверное, мог избавить себя от мучений, приняв яд. Все основное и самое сложное из намеченного – выполнено. Сознание клонировано сразу в двух наследников: Азаза и Адамата. Экспедиция на Радую стартовала. Всем остальным мог спокойно заняться Яхаве-Азаз. Но… Яхаве никак не мог решиться на последний шаг. Свойственная этому человеку неистребимая тяга к жизни и власти вступала в противоречие с им же самим смоделированной и реализованной ситуацией. Он не хотел умирать и отдавать власть. Возник тот самый дуализм, о котором предупреждал Никос. Яхаве создал копию сознания, но его сознание, то, что сидело внутри него, не чувствовало себя бессмертным и продолжало изо всех сил цепляться за жизнь.
Несмотря на мерзкое состояние, Яхаве, как обычно, в восемь часов утра уже находился в своем кабинете. Он словно боялся, что его место самовольно займет Яхаве-Азаз. И не беспочвенно боялся. Точно так же, как Яхаве не хотел выпускать власть из рук, его дублер мечтал поскорей взять всю полноту власти в свои руки. Лишь до поры до времени молчал, не желая ссориться с "оригиналом". Однако отбытие Адамата на Радую переводило отношения в новую плоскость. Яхаве это тоже понимал. И готовился к тяжелому, но единственно возможному, для себя решению. Но тут события приняли неожиданный оборот.
Забыв о том, что сам вчера велел Никосу отдохнуть, олигарх собрался провести совещание в узком кругу: при участии хирурга и Яхаве-Азаза. Попытался вызвать Никоса по видеосвязи, но его кабинет не отвечал. Тут Яхаве вспомнил о вчерашнем разговоре и позвонил Никосу домой. Но тот снова не отозвался. Занервничав (Яхаве не любил непредвиденных задержек), олигарх подключил к поискам Цебира.
Через пятнадцать минут ситуация прояснилась. Охранники обнаружили Никоса в его квартире. Мертвым.
Узнав ошеломительную новость от Цебира, Яхаве на несколько секунд потерял дар речи.
– Это как? Убили?
– Вроде нет. Внешних следов повреждений не обнаружено. Тело лежит на диване.
– Немедленно доставьте в лабораторию. Пусть проведут вскрытие.
– Кому поручить? – уточнил Цебир.
Яхаве задумался.
– Пусть займется лично Рефект.
Еще через десять минут Цебир доложил, что Рефект исчез. Но получена другая информация. Рефект вчера вечером находился у Никоса в гостях. Ушел поздно ночью.
– Найдите Рефекта любой ценой, – велел Яхаве. Он к тому времени сидел в кабинете уже вдвоем с Яхаве-Азазом. – Хоть из-под земли достаньте.
Посмотрел на Яхаве-Азаза. Тот многозначительно кивнул:
– Думаешь, Рефект что-то затеял?
Яхаве не успел ответить. На экране появилось растерянное лицо секретаря.
– Простите, мистер Яхаве. На линии мистер Хоупс. Говорит, что есть очень срочный разговор. Соединять?
Хоупс не стал ходить вокруг да около. Коротко рассказал обо всем, что узнал от Рефекта. Предложил Яхаве: открытием Юрона и Никоса будем распоряжаться совместно. Создадим Совет из избранных олигархов. Кандидатуры уточним.
– А если я не соглашусь? – задал Яхаве риторический вопрос. Ответ он знал заранее, но положение обязывало.
– Если не согласишься, я немедленно поставлю в известность Президента и руководство Сената. После этого, Яхаве, задний ход давать будет поздно. Тебя просто уничтожат. Нельзя быть избранным среди избранных.
– Я могу подумать?
– Можешь. Ровно сутки.
– Но…
– Яхаве, уж я-то знаю, насколько ты опасен. Так что времени я тебе даю ровно столько, чтобы ты успел подумать, но не успел ничего предпринять. Ровно через двадцать четыре часа ты обеспечиваешь мне встречу с Никосом и передаешь копию всей документацию на чип и моледу. После этого мы будем разговаривать как партнеры. И учти – эти сутки ты будешь находиться под неусыпным наблюдением. Если вздумаешь обмануть – я начну действовать без предупреждения.
– Хорошо, – Яхаве криво усмехнулся. – Сутки, так сутки.
– Да, чуть не забыл. Не вздумай устранять Никоса. У тебя все равно не получится в одиночку воспользоваться его открытием. Даже не надейся.
– Я сам знаю, на что мне надеяться. Встретимся через сутки.
Яхаве отключил видеофон и взглянул на Яхаве-Азаза. Тот поймал его взгляд.
– Что будем делать?
"Будем", – невольно отметил про себя Яхаве. Олигарх никак не мог привыкнуть к тому, что теперь он не один принимает решения. Рядом постоянно находится двойник, претендующий на абсолютно все, что до недавнего времени принадлежало одному Яхаве.
– А ты что думаешь?
– Надо как-то договариваться. Выбирать меньшее из зол.
– Что ты имеешь ввиду? – Яхаве напрягся.
– Они знают достаточно, чтобы понять ценность открытия. И если мы откажемся сотрудничать – нас уничтожат. Хоупс не шутит, на кону слишком много. А нам не под силу воевать против всей Планеты.
Яхаве не ответил. Нервно нажал клавишу на пульте:
– Цебир, ну что там? Выяснили, что произошло с Никосом?
– Еще не все анализы готовы, мистер Яхаве. Но предварительный диагноз – кровоизлияние в мозг. Похоже, смерть ненасильственная.
– Ладно. Доложишь, когда будет готово заключение. И еще, Цебир. Чтобы ни одна душа не знала о смерти Никоса. Лично проконтролируй. Изолируйте всех, кто имел доступ к информации.
– На какой срок изолировать?
– Срок? На сутки. Выполняйте.
Яхаве медленно откинулся на спинку кресла. Перевел взгляд на Яхаве-Азаза.
– Так ты предлагаешь договариваться с Хоупсом и Радли? Они не поверят, что Никос умер сам. Подумают, мы убили.
– Надо им объяснить. В конце концов они не идиоты. Главное, что все расчеты и материалы у нас есть. Никос смог освоить технологию – и другие смогут. Так что, можем торговаться. Это единственный выход.
– Ты полагаешь?.. Устал я что-то. Ты займись делами. А я пойду, прилягу. Хорошо?
– Иди, – с готовностью согласился Яхаве-Азаз. Глаза его довольно блеснули. – Я все проконтролирую.
Яхаве сидел в небольшой, по-спартански обставленной, комнате. В центре – узкий длинный стол с огромным количеством различных кнопок и клавиатур. Напротив, на стене – несколько десятков мониторов. Это был резервный центр управления, расположенный в бронированном бункере, в подвальном этаже небоскреба.
Сверхсекретный бункер, доступ в который имел лишь Яхаве, соорудил еще его дед лет семьдесят назад. Тогда, во время сильнейшего финансового и политического кризиса, разгорелась ожесточенная схватка между олигархами за раздел сфер влияния на Планете. Дед Хоупса, жадный и жестокий до безумия Брен, был готов на все, чтобы не делиться территорией и доходами. Вплоть до того, чтобы развязать войну на уничтожение.
Брен имел значительный перевес в вооруженных силах, но дед Яхаве пошел на отчаянный шаг. Когда угроза военного столкновения стала реальной, он, договорившись с дружественными ему военными, спрятал в одной из заброшенных шахт, рядом с городом, ядерную бомбу. Бомба имела дистанционное управление. Дед Яхаве предупредил Брена – если что, я успею из бункера взорвать бомбу. Пусть сам долго не протяну, но заряда хватит на то, чтобы Планета погрузилась в ядерную зиму.
Угроза подействовала. Правда ненадолго. Но пока Брен размышлял, дед Яхаве сумел договориться с его сыном, отцом Хоупса. Тот мечтал сам возглавить финансовую империю отца и вовсе не хотел смертельной войны. Брена устранили, и на Планете воцарился мир, основанный на паритете сил. Но бункер остался. Как и бомба, о точном местонахождении которой знал только Яхаве.
Вот сюда, в бункер, и спустился Яхаве после того, как покинул свой кабинет. Спустился, сел за стол и погрузился в раздумья. Со стороны можно было подумать, что старый олигарх спит: глаза прикрыты, мышцы ничего не выражающего лица расслаблены. Но на самом деле Яхаве не спал, а дремал, дожидаясь одному ему известного момента. И этот момент наступил через несколько часов, когда в открытую дверь комнаты вошел Яхаве-Азаз.
– Вот ты где, – произнес он, остановившись в метре от стола. – А я тебя искал в спальне.
– Как ты догадался, что я здесь? – Яхаве приоткрыл глаза, слегка зевнул.
– Догадался. Мы же с тобой очень похожи.
– Зачем ты меня искал?
– Чтобы сказать тебе – я уже обо всем договорился с Хоупсом.
– Ты все решил за меня?
– Я все решил сам и за себя, – с раздражением возразил Яхаве-Азаз. – Послушай, Яхаве, надо смотреть на вещи реально. Ты обречен. Понимаю, это не легко принять, но это так. Твоя жизнь завершена. Уйди и не мешай мне. Ты должен смириться с тем, что твое сознание продолжит жить без тебя.
– И все-таки, как ты догадался о том, что я буду здесь? Ты следил за мной, ведь так?
– Ну, не совсем так… – Яхаве-Азаз замялся. – Понимаешь, мне пришло в голову, что ты захочешь поступить именно так. Придти сюда и взорвать все к чертям. Ты же очень упрям. И ненавидишь Хоупса. Впрочем, как и я. Но я, в отличие от тебя, хочу и должен жить.
– Значит, ты договорился с Хоупсом за моей спиной, – пробормотал Яхаве. – А ведь это предательство.
Старик зашевелился в кресле.
– Тихо! – прикрикнул Яхаве-Азаз. В его руке неожиданно появился маленький пистолет. – Не двигайся!
– Ты меня убьешь?
– А что мне еще остается делать? Давай начистоту. Да, ты мой прародитель. Во многих смыслах. Но ведь я для того и создан, чтобы заменить тебя. Ты уже практически мертв. Но я не стал бы трогать тебя, если бы не твоя дурацкая идея взорвать ядерную бомбу. Хочешь быстрее сдохнуть – подыхай. Но без меня. А я тебе помогу.
Яхаве-Азаз поднял руку с пистолетом. И в это время за его спиной неслышно возник Цебир. Мгновение – и в затылок Яхаве-Азаза уперся ствол револьвера.
– Не вздумай стрелять, Азаз. Тут же вышибу тебе мозги.
– Цебир, ты же не дурак, – после паузы спокойно ответил Яхаве-Азаз. – Ты понимаешь, что этот маньяк задумал взорвать Планету? Вместе со всеми нами, включая тебя?
– Понимаю, – ответил Цебир. – А что ты предлагаешь?
– Я предлагаю кончить его. Пустить ему пулю в лоб.
– А дальше что?
– А дальше мы договоримся с Хоупсом и заживем в полное удовольствие. Я обещаю тебе… обещаю треть акций в своем бизнесе.
– И все?
– А разве мало?.. А-а, ты, видимо, имеешь в виду бессмертие? Справедливая постановка вопроса. Что же, и эту проблему можно решить. Так и быть, подсадим тебе чип. Договорились?
Цебир негромко засмеялся.
– Дурак ты, Азаз. Так ничего и не понял?
По лицу Яхаве-Азаза мелькнула тень. Он попытался что-то сказать, но Яхаве-Цебир не дал ему этого сделать, нажав на спусковой крючок. Импульс лучевого револьвера пробил голову Яхаве-Азаза насквозь, и он упал лицом вниз, разбрызгивая по столу кусочки мозга и капли крови.
Какое-то время оба, оставшихся в живых, Яхаве смотрели друг на друга. Потом Яхаве-Цебир засунул револьвер в кобуру под мышку и сел на свободный стул, напротив старшего Яхаве.
– Ты здорово рисковал. Азаз мог тебя пристрелить.
– А иначе, как бы я убедился в его предательстве? – серое, покрытое багровыми, шелушащимися пятнами, лицо умирающего старика ничего не выражало. Ничего, кроме беспредельной усталости.
– Ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. А все-таки, как мы будем решать проблему Хоупса? Так или иначе придется как-то договариваться.
– Я никогда не договариваюсь с врагами, – монотонно проговорил Яхаве. Его левая рука незаметно скользнула к панели управления, указательный палец застыл над красной кнопкой.
– Но, подожди, – с недоумением произнес Яхаве-Цебир. – Иначе не получится. Мы должны договориться.
– Я создал тебя не для того, чтобы ты учил меня, как поступать, – голос Яхаве звучал словно заупокойная молитва. – Прав был Никос: нельзя давать бихронам волю. Они тут же начинаю мнить себя Создателем.
– Зачем ты так? – визави напрягся. – Я – такой же, как ты, твой близнец.
– Оставим эту лирику.
– Хорошо. Речь действительно не об этом. Ты обещал, что найдешь мирный способ договориться с Хоупсом. А вся эта история с бомбой лишь для того, чтобы попугать Азаза и заставить его проявить истинные намерения.
– И ты мне поверил? Ты, который считает, что является мной? – бледные губы Яхаве раздвинулись в зловещей улыбке.
– Но, не взорвешь же ты на самом деле бомбу? Ведь мы все тогда погибнем. В чем тогда смысл?
– Я долго думал над этим все последние дни, – медленно проговорил Яхаве. – И понял. Каждый человек является личностью лишь тогда, когда он един и неповторим. Бессмертие – прерогатива Бога. А Бог не может быть одним из многих. Пусть даже – одним из немногих. Все эти клоны – так, рабочий материал. Я создал свое продолжение, и это продолжение – Адамат. Он прилетит на Радую и заложит там основы новой, великой цивилизации. А я – должен умереть. И ты – должен умереть. И вся эта долбанная Планета, загаженная, прозябающими на ней, говнюками, должна провалиться в тартарары. Я так решил. И так будет.
Старик посмотрел на свою левую руку. Яхаве-Цебир проследил взгляд, и в его глазах отразился смертельный ужас. Через мгновение правая рука Яхаве-Цебира метнулась к кобуре. Но было поздно. Палец Яхаве уже вдавливал красную кнопку в панель управления. Цепь замкнулась.
