Текст книги "Поцелуй королевы (СИ)"

Автор книги: Константин Кривчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Яхаве отошел от стола и сел в кресло. Никос, скрывая волнение, поправил на переносице очки.

– Что же, я думаю, это правильное решение. Опухоль, к сожалению, прогрессирует. А… что с "телом"? Вы нашли подходящего кандидата?

– Давно нашел, – олигарх, еле заметно, усмехнулся.

– И кто это? – Никос почувствовал, что потеет. Он, конечно, знал, что рано или поздно ему придется вживлять Яхаве чип. И все равно занервничал. Хирург понимал, что после этой операции, когда олигарх обретет клона, начнется новый отсчет времени. И последствия – малопредсказуемы. Он взял со стола кружку с холодным чаем, сделал жадный глоток

– Кто? Азаз, – буднично произнес Яхаве.

– Что?? – врач поперхнулся, закашлялся. Ему показалось, что он ослышался. – Простите, не расслышал.

– Клонировать сознание будем Азазу. Моему сыну.

– Но…

– А что "но"? Ему всего шестьдесят с небольшим, хорошее здоровье. И он – мой прямой наследник. Так что, после моей смерти, вернее, смерти моего тела, не возникнет никаких проблем с передачей наследственных прав.

– Я не это имел в виду, мистер Яхаве. Ваш сын, это же… самостоятельная личность. Я его видел несколько раз: симпатичный, умный. У него своя семья. Заменив его сознание на свое…

– Хотите сказать, что я убью сына? Это все лирика. Любите вы, ученые, разводить демагогию. Азаз – мое генетическое продолжение. Он точно также продолжал бы мое дело, как я продолжаю дело своих предков. Какая разница, чье сознание будет у него в голове, его или мое? Мое – даже лучше, если говорить о бизнесе. Этот вопрос не обсуждается.

Некоторое время оба мужчины молчали. Никос осмысливал услышанное, а Яхаве ждал его реакции, барабаня пальцами по столу. Видимо, олигарх хотел расставить все точки над "и".

– Но, все-таки… – врач сглотнул слюну. – Хотя…

– Ну?

– Если все взвесить… все обстоятельства. Возможно, вы правы.

– Не возможно, а прав. Готовьтесь к операции.

И Яхаве вышел из кабинета, подводя под дискуссией черту.

Олигарх давно все продумал и тщательно рассчитал. Благо, времени было предостаточно. План был следующий. Сначала Никос вживляет ему чип и транспортирует в кровь моледу-матрицу. Затем, когда "матрица" начнет производить "матки", моледа-матка пересаживается в тело Азаза, и он становится бихроном, копией Яхаве. А уже после этого чип с моледой пересаживаются в мозг Адамата, внука Яхаве.

Расскажи Яхаве сейчас обо всей этой комбинации Никосу, тот бы удивился: "Зачем Яхаве два клона? Тем более, что и сам он, после операции, еще будет некоторое время жить". Но олигарх знал, что делает. Он и не собирался оставаться на Планете одновременно в двух телах сразу. Яхаве-Адамату предназначалась своя, важнейшая миссия – возглавить космическую экспедицию на Радую и осуществить ее колонизацию. Понимая всю важность миссии, Яхаве не мог ее доверить никому, даже собственному внуку. А пока Яхаве-Адамат будет колонизировать Радую, Яхаве-Азаз останется контролировать ситуацию на Планете, продолжая необъявленную войну с Хоупсом и другими олигархами.

Таков был дьявольский замысел Яхаве, известный ему одному. И он поэтапно приступил к его реализации, максимально скрывая истинные намерения. Только хирурга Яхаве вынужденно посвящал в некоторые аспекты. И именно по этой причине Никос был обречен.

Через несколько дней, накануне операции, Яхаве вызвал врача к себе:

– Должен вас предупредить, Никос. Я дал жесткие и однозначные инструкции начальнику службы безопасности Цебиру. Если во время операции со мной произойдет что-либо… хм, нежелательное, вы будете уничтожены. А ваша дочь вернется в тюрьму. Ведь юридически она остается Лили… Так что, все в ваших руках. Я знаю, что собственная жизнь вам почти безразлична. Но если вы не хотите, чтобы Евона провела остаток жизни на рудниках какой-нибудь отдаленной планеты, уж постарайтесь… Как вы понимаете – с моей стороны ничего личного. Всего лишь страховка.

Хирург побледнел. На щеках заходили желваки. Он сглотнул слюну, затем выдавил осипшим голосом:

– Я понимаю, господин Яхаве. Разумеется – ничего личного. Когда вы планируете лечь на операцию?

– Скажем, числа двадцать седьмого или двадцать восьмого. Для всех будет объявлено, что мы проводим операцию по удалению опухоли головного мозга. Как скоро вы сможете запустить моледу-матрицу?

– Практически на следующий день после вживления чипа. Как только вы придете в себя после операции и станет видно общее состояние.

– Хорошо. А выработку молед-маток моледа-матрица начнет…

– Примерно через сутки.

– Очень хорошо. Тридцатого числа Азаз должен лечь на плановое ежеквартальное обследование. Вы поместите его в мою палату. По моей просьбе: мол, рядом с сыном мне будет веселей. И произведете пересадку Азазу моледы-матки от моей моледы-матрицы. Детали уточним позже, после того, как вы вживите мне чип. Вам все понятно?

– Да.

– Надеюсь. Вот еще что… – олигарх посмотрел на панель в столе. – Что там у вас тогда случилось с Крепом? Помните, пару недель назад он укусил другого подопытного? Вы обещали мне доложить? Разобрались?

Врач, уже собравшийся уходить, сел обратно на стул. История с Крепом, действительно, заслуживала особого внимания, потому что демонстрировала еще одну особенность поведения моледы. Когда Никос спросил Крепа – зачем он укусил соседа, тот объяснил, что внезапно испытал сильное желание и не смог сдержаться. Тут-то и выяснилось, что подобное желание Креп периодически испытывал и раньше, да вот только кусать было некого. А здесь появился сосед. Ну и, не сдержался…

Никос провел тщательное исследование покусанного и обнаружил у него в крови моледу-матку. Поведение жертвы не оставляло сомнения – мужчина стал клозом Крепа. Это было очень странно: ведь смешения крови Крепа и крови его соседа не происходило. Как же моледа Крепа могла проникнуть в кровь нового подопытного?

А через пять дней произошло еще одно неожиданное событие. К покусанному мужчине вернулось его сознание, а моледа исчезла из крови, словно растворилась.

– У меня есть предположение, – закончил рассказ Никос, – что в определенные периоды активности моледа может передаваться не только через кровь, но и через слюну бихрона или клоза. Но эффект в подобном случае носит кратковременный характер. Через какое-то время моледа распадается в крови нового носителя, назовем его "клоз-эрзац", и к нему возвращается "родное" сознание.

Яхаве долго молчал.

– Я уже ничему не удивляюсь. Знать бы, что эта моледа выкинет в следующий раз…

– Вы боитесь? – после паузы неуверенно спросил хирург.

– Честно? – Яхаве усмехнулся. – Если я чего и боюсь, то только смерти. В отличие от вас. Вернее, даже не боюсь, а просто не хочу умирать. После вашего открытия меня не покидает ощущение, что моя жизнь только начинается. Так что, непредсказуемость моледы мне даже нравится. Попробую ее обуздать.

Операция прошла успешно. Никос вживил Яхаве чип, подсадил моледу-матрицу, а затем наступила очередь Азаза. И уже трое суток в палате Яхаве, на соседней с ним койке, лежало новое существо – Яхаве-Азаз. Теперь Яхаве было с кем советоваться. Тем более, что чувствовал он себя после операции неплохо. И это невзирая на то, что раковое заболевание уже перешло в третью стадию.

Никос проведал олигарха на следующий день после того, как был создан бихрон в теле Азаза. Яхаве находился в палате один: Яхаве-Азаз работал в его кабинете. Империя олигарха требовала постоянного наблюдения и управления, и из кабинета осуществлять эти функции было гораздо удобнее.

Врач присел на стул около кровати, пощупал у Яхаве пульс, осмотрел роговицу… Вид олигарха ему не очень понравился. Но сказал он иное:

– Что же, для вашего возраста и состояния здоровья все даже очень неплохо. А каково самочувствие?

– Не сказать, что ощущения очень приятные. Помогите, я приподнимусь. Да, вот так, – Никос переложил подушку, и Яхаве полуприсел на кровати. – Между нами, пока Азаза нет. Самое печальное, что создав клона, я не почувствовал себя бессмертным. Ведь он, это он, а я, это я. Какое-то в этом содержится противоречие.

– Я вас предупреждал о таких последствиях. Проблему можно решить лишь одним способом: при пересадке чипа и моледы-матрицы надо сразу умерщвлять предыдущего носителя сознания, то есть того, кто является оригиналом по отношению к клону. По крайней мере, не стоит затягивать процесс совместного существования. Иначе дуализма не избежать. С другой стороны, пока вы в единственном числе, всегда существует риск внезапной смерти. Наличие хронота или бихрона – единственная гарантия. Так же, как дети – единственная гарантия того, что от человека хотя бы что-то сохранится. Хотя бы – на генетическом уровне.

– А что происходит с моледой, когда умирает носитель? Она тоже умирает?

– По логике вещей она должна умирать по мере распада крови, потому что питается энергией крови. Но специально таких экспериментов пока никто не проводил. Для этого надо убить бихрона или клоза, того же Крепа, и посмотреть, что из этого выйдет.

– Так убейте.

Врач замялся.

– Жалко как-то… Я не в том смысле. Просто Креп очень ценный экземпляр с точки зрения всего эксперимента.

– Так убейте кого-нибудь другого. Обезьяну хотя бы. Мне надо знать, что произойдет с моледой в этом случае.

– Еще указания будут? – спросил Никос после паузы.

– Сегодня – пока нет.

Убедившись, что пересадка сознания осуществлена без всяких нежелательных последствий, оба Яхаве, старый и молодой, решили, что могут посвятить Никоса в следующую часть плана. Совещание провели в палате, где по прежнему продолжал находиться Яхаве.

– Скоро, меньше, через месяц, стартует экспедиция на Радую, – сказал Яхаве хирургу, когда тот пришел в палату. – К тому времени вы должны пересадить мой чип Адамату.

В лице Никоса что-то дрогнуло, но он промолчал. Хирург выглядел подавленным.

– Не делайте вида, как будто кого-то хороните, – с раздражением продолжил Яхаве. – Ваша совесть чиста. И вообще – ничего страшного не происходит.

Олигарх покосился на Яхаве-Азаза, сидящего на соседней кровати, и цинично заметил:

– Вон же, ничего особенного с ним не случилось. Всего лишь стал моим клоном.

Яхаве-Азаз молча улыбнулся.

– Мне поздно думать о совести, – мрачно ответил Никос. – Делайте, что хотите со своими детьми и внуками. Вы вправе поступать так, как сочтете нужным.

Хирург негромко вздохнул, кинул на Яхаве опасливый взгляд и продолжил.

– Мистер Яхаве, тут одно недоразумение вышло…

– Какое еще недоразумение? Ну, не тяните.

Продолжая бросать на обоих Яхаве короткие взгляды, Никос неохотно признался:

– Вчера вечером Евона гуляла около дома. Я помню, конечно, что вы запрещали такие прогулки, но мы подумали…

– Ну!

– Мы подумали, что это безопасно… Извините, что так случилось. В общем, мимо шел какой-то мужчина и окликнул Евону, как Лили. Евона, разумеется, сказала, что он обознался, и тут же ушла в дом. Хотя мужчина пытался увязаться за ней, но подошел охранник. В общем…

Первым отреагировал Яхаве-Азаз, вскочив с кровати:

– Черт возьми, Никос! Я же вас предупреждал! Какого черта?!

Никос молчал, понурив голову. На лбу у него выступили крупные капли пота.

– Подожди, не шуми, – продолжая лежать на кровати, Яхаве вяло поднял руку. – Чего-то подобного можно было ожидать. Я тут не до конца продумал. А вы, Никос, поступили безответственно.

– И что теперь? – сердито спросил Яхаве-Азаз. Он явно разозлился.

– Пусть Евона пока сидит дома. На улицу – ни ногой. Поняли?

Хирург с готовностью мотнул подбородком.

– А вообще… Надо подумать о том, чтобы подыскать для Евоны новое тело. Понимаете?

Никос опешил. Приоткрыл рот, словно собираясь что-то возразить, но лишь выдохнул воздух.

– Ладно. Не переживайте, – лицо Яхаве демонстрировало дружелюбие, а голос звучал едва ли не ласково. – Все утрясется.

Когда Никос покинул палату, закрыв за собой дверь, олигархи переглянулись.

– Я всегда знал, что Никос – слабое звено, – Яхаве задумчиво смотрел в потолок. – Но пока он нам еще нужен. Надо ускорить операцию по пересадке чипа Адамату. Подай-ка мне стакан воды. Что-то меня подташнивает.

– Может, зря мы отключили прослушку в квартире Никоса? – Яхаве-Азаз подошел к холодильнику, достал оттуда пластиковый пакет с минеральной водой.

– Нет, иначе нельзя. Мало ли о чем будут болтать Никос и Евона? Материалы наблюдения попадают в службу безопасности, без этого не обойдешься. А я не хочу, чтобы Цебир знал лишнее. Он и так в последнее время стал много вопросов задавать.

У Яхаве действительно были поводы для беспокойства и опасений. Он понимал, что шила в мешке не утаишь и, рано или поздно, какая-нибудь информация об открытии Юрона-Никоса все равно просочится наружу. В проекте задействовано слишком много людей: и подопытные, и медики, и обслуживающий персонал. Да еще сотрудники службы безопасности. А ведь доверять никому нельзя.

Ищейки Хоупса постоянно крутятся вокруг, готовые подкупить и переманить кого угодно. Цебир на днях докладывал, что Хоупс активизировался. Возможно, пронюхал что-то. Встречался с еще одним олигархом, Радли, контролирующим транспортные перевозки. Радли тоже мечтал захватить контроль над Лендвичем, да только Яхаве всех опередил. Если бы Радли с Хоупсом раньше объединили усилия, то Лендвич достался бы им. Но тогда они не смогли договориться о доле, каждый тянул одеяло на себя. Зато теперь, мечтая о реванше, нашли общий язык. Нельзя им уступать, никак нельзя – загрызут.

Быстрей бы закончить пересадку Адамату, и отправить его на Радую. Потом можно будет вздохнуть поспокойнее. И разобраться с Никосом.

У Яхаве давно вертелась в голове одна идея. Смелая, надо сказать. Понятно, что хирург в надежные компаньоны не годился. Слишком сентиментален и любит играть в благородство, паршивый интеллектуал. Да еще пьяница… Не говоря уже о том, что долго он все равно не протянет. Вот Яхаве и прикинул: а что, если сделать еще одного своего клона-бихрона в теле какого-нибудь молодого и талантливого врача? А этот клон уже перенял бы у Никоса технологию пересадки чипа и моледы. Тогда бы все оставалось под контролем у Яхаве и его бихрона.

Заманчиво, очень заманчиво. Хотя и рискованно создавать много бихронов, в этом Никос прав. Но как иначе? Кому еще доверять, как не самому себе?

Евона плакала. Во второй раз за полтора месяца после того, как Никос вернул ее в жизни. Но тогда она плакала от радости, а сейчас…

– Папа, я что? Теперь всю жизнь должна сидеть в четырех стенах?

– Успокойся, Евона, тебе нельзя волноваться. Но, Яхаве, пожалуй, прав. Тебе лучше какое-то время не выходить из дома.

– А мы теперь все время обязаны слушаться этого Яхаве? Мы что, его рабы?

– Тише, дочка, не надо так говорить, – врач с опаской оглядел комнату. – Мистер Яхаве нам очень помог. И он прав. В теле Лили тебя могут опознать… Знаешь, Яхаве предложил: может, тебе лучше поменять "тело"?

Евона возмущенно вскинула голову:

– Еще чего! Это же не платье, в конце концов. И вообще – мне нравится в этом теле. Я к нему привыкла и даже… Мне даже кажется, что оно всегда у меня было. А старое тело было хуже. Вот.

– Хорошо, хорошо. Я не говорю, что надо обязательно менять тело. Но надо подождать, потерпеть. Поедешь завтра со мной в лабораторию? Мне нужна твоя помощь.

– Не хочу. Утром видно будет. А сейчас у меня голова болит.

Поняв намек, Никос ушел в спальню. А Евона, полежав некоторое время на диване, включила телевизор. Пощелкала пультом, перебирая каналы. Какая-то певичка… спортивный матч… снова концерт… так, дурацкий фильм, а тут что? Авария воздухолета? Ну к черту эти трупы!

Евона уже собралась переключиться на следующий канал, как вдруг задержалась взглядом на лице репортера. В голове словно сработала фотовспышка… Неужели Перик? Это же сколько лет я его не видела? А он совсем не постарел. Только возмужал… И все те же маленькие усики стрелочками.

Сердце учащенно забилось, кровь прилила к щекам…

Через две недели после операции по вживлению чипа Яхаве, Никос провел следующую операцию. На этот раз он пересадил чип и моледу-матрицу из мозга олигарха в мозг его внука Адамата. Тем самым Никос создал полноценного хронота Яхаве, способного к множественному клонированию своего сознания с помощью моледы-матрицы.

Яхаве был доволен, хотя и понимал, что теперь, после повторной операции, жить ему осталось считанные недели. Но он прекрасно осознавал на что шел, и все давно обдумал. Да, он вскоре умрет. И что? Король умер, да здравствует король!

Яхаве не сомневался в том, что обеспечил себе бессмертие и выполнил почти все главные пункты своего грандиозного плана. Осталось отправить экспедицию на Радую, которую возглавит Яхаве-Адамат. Мозги деда, а тело внука. Замечательно! А Яхаве-Азаз, остающийся на планете, продолжит реализацию другой части плана. Хватит валандаться с этой псевдодемократией. Теперь у него есть рычаг, с помощью которого можно захватить единоличную власть над всей Планетой. Кто такие все эти хоупсы, радли, президенты, сенаторы по сравнению с ним, Бессмертным Яхаве? Человеческий материал, не более. А взяв под контроль Планету, можно подумать и о следующем этапе. О, даже мечтать страшно! Но почему бы и нет? Ведь первые шаги сделаны.

Грезы олигарха прервал вызов по первой, красной линии. Линия безопасности, сообщение от Цебира. Яхаве нажал клавишу, на экране тут же возник начальник службы безопасности:

– Мистер Яхаве, включите девятнадцатый канал. Мне кажется, это важно.

Олигарх переключился. На девятнадцатом телевизионном канале "Голубой глаз" шла передача из цикла "расследование". Яхаве непроизвольно вздрогнул, увидев на мониторе две фотографии. Рядом фото Лили и Евоны. Голос за кадром:

– Смотрите внимательно. Женщины похожи, не так ли? И все же – это не одно и то же лицо. Слева вы видите фотографию Евоны Парубо, дочери выдающегося хирурга Никоса Парубо, умершей, по официальным данным, более шести лет назад. А справа – фото грабительницы и убийцы Лили Ланж, приговоренной к двадцати годам каторжных работ.

Фотографии женщин сменились мрачным видеорядом тюремных корпусов. Мужской голос за кадром продолжил:

– Опять же, по официальным данным, Лили Ланж находится сейчас в Центральной тюрьме, в ожидании отправки на одну из планет Астероидного пояса. Но так ли это? Нам удалось найти свидетеля, который дал сенсационные показания.

Смена видеоряда. На экране – высокий, коротко остриженный парень лет тридцати. Коричневая футболка-безрукавка, мускулистые руки покрыты татуировками.

– Я ее увидел, говорю, Лили, эй! А она идет, даже не оборачивается. Тоже мне, бикса. Я тогда догнал и взял ее за руку, говорю, мол, ты чо, старых корешей не признаешь? А она руку вырывает и начинает мне втирать, что, мол, я ошибся. А сама, ну вылитая Лили, зуб даю.

– А откуда вы ее знаете?

– Ты это, того, лишних вопросов не задавай. Знаю. По одному делу вместе чалились.

– Так вы уверены, что видели именно Лили Ланж?

– Уверен. Чо я, втирать буду? Правда, я ее давно не встречал. Но торец тот же самый. Чо я, слепой?

В кадре, на фоне обшарпанного жилого здания, появился репортер. Кожаная куртка, смазливая физиономия с тонкими черными усиками. Заговорил, глядя в камеру:

– Мы снова у дома, где живет хирург Никос Парубо, и когда-то жила его покойная дочь Евона. Это тот самый дом, около которого была опознана Лили Ланж. А теперь – внимание! Сенсационная запись. Сейчас вы увидите Лили Ланж, но не торопитесь делать выводы.

На экране – скамейка в парке. На заднике – несколько небольших деревьев, лужайка. Кадр темный, размытый и пляшущий. Очевидно, съемка производилась скрытой камерой. На скамейке сидит женщина, похожая на Лили. Мужской голос спрашивает:

– Я правильно понял? Ты утверждаешь, что ты не Лили?

– Нет.

– Повтори еще раз, кто ты. Я не верю.

– Я понимаю, – женщина грустно смотрит перед собой. Потом поворачивает голову в сторону собеседника, заискивающе улыбается. – Но ты должен мне поверить. Я – Евона.

– Евона Парубо?

– Да. Евона Парубо.

На экране снова возникает репортер с усиками. На этот раз – на фоне величественного здания офиса Яхаве. Репортер загадочно улыбается.

– Итак, я повторяю фразу, которую произнес в начале этого репортажа. Похоже, что все дороги ведут к мистеру Яхаве. О чем идет речь? О великом научном открытии или великом преступлении? Или о том и другом вместе? Не будем торопиться с выводами. Продолжение нашего расследования смотрите завтра, в это же время.

По экрану поплыли титры. Изнемогающий от плотского желания женский голос замяукал: "Смотрите канал "Голубой глаз". Только у нас самые свежие новости и самые невероятные сенсации. Для канала "Голубой глаз" нет стен и крыш. Мы проникаем всюду и видим все! Смотрите "Голубой глаз"!"

Началась реклама. Яхаве нажал клавишу:

– Цебир, запись всей передачи есть?

– Все готово. Первая линия, папка "Архив", файл "Евона".

– Хорошо. Срочно найдите и доставьте мне Никоса и Евону. Да, вот еще что. Выясните, кто финансирует девятнадцатый канал.

– Уже выяснил, мистер Яхаве. Финансирует Хоупс.

Когда в кабинет зашли Никос и Евона, Яхаве, не вдаваясь в подробности, вывел картинку на большой монитор. Сказал лаконично:

– Смотрите.

Долго смотрели молча. Но где-то на средине передачи Евона заплакала.

– Какая он скотина. Я думала, я наделась…

– Кто он? – спросил Яхаве.

– Это Перик, – отозвался вместо дочери хирург. – Он был когда-то помолвлен с Евоной. Я вам рассказывал.

– Зачем ты с ним встретилась, Евона? – пока шла передача, Яхаве стоял у аквариума и демонстративно рассматривал рыбок. Он был взбешен, но не показывал вида. – Неужели надеялась восстановить отношения? Как это глупо.

Евона молчала, периодически смахивая ладошкой слезы со щек. Никос сидел нахохлившись, лицо его выражало смирение и покорность судьбе. Когда передача закончилась, Яхаве, стоя, все также, у аквариума, жестко произнес:

– Евона, я жду объяснений. Ты что, этому своему Перику, все разболтала про эксперимент?

Евона сглотнула слюну, шмыгнула носом.

– Не все. Но многое. Я хотела, чтобы он мне поверил. Я надеялась…

– Что именно он знает? Он знает, что твое сознание пересажено в тело Лили?

– Знает.

– Он знает, где находится лаборатория?

– Знает.

– Отлично! – с сарказмом выкрикнул Яхаве, не сдержавшись. – Просто превосходно. Нас всех можно отдавать под суд.

Олигарх подошел к столу, вызвал Цебира.

– Уведите ее. И не спускайтесь с этой идиотки глаз.

Когда Яхаве и Никос остались вдвоем, олигарх несколько минут молча ходил по кабинету, думал. Наконец, вернулся к столу.

– Ваше мнение, Никос. Если срочно пересадить чип от Евоны-Лили какой-нибудь женщине? Например, любой медсестре? Тогда мы можем отправить Лили обратно в тюрьму и ее предъявят журналистам. И все сразу заткнутся.

– Это теоретически возможно. Но потребуется время на операцию.

– Сколько это займет?

– Часа четыре. Или даже пять с учетом подготовки.

– Нет, это слишком много. – Яхаве взглянул на часы. – Мы не можем рисковать. По моим данным Хоупс сейчас добивается у Генерального прокурора ордера на обыск лаборатории. К сожалению, я не могу этому воспрепятствовать. Хоупс и Радли застали меня врасплох. Если нас застукают во время операции по пересадке чипа – все пропало. Нам не отвертеться.

– Что же делать? – Никос испуганно вытер вспотевший лоб.

Олигарх думал секунд тридцать, вращая в ладонях черепаховый нож.

– Есть только один способ. Надо немедленно отправить Евону в тюрьму, пока туда не приехала следственная бригада. Начальник тюрьмы потянет время, если что. Потом он предъявит всем желающим Евону, то есть, тьфу, Лили, и весь скандал лопнет, как мыльный пузырь.

– Но, к-как же т-так, – от сильного волнения Никос начал заикаться. – Евона, к-как она сможет н-находиться т-там? Т-там же т-тюрьма, п-преступники.

– Прекратите паниковать! – грубо оборвал Яхаве. – Она сама виновата во всем. За каким чертом она разболтала все этому, ну, как его?

– П-перику.

– П-перику, – передразнил олигарх. – Я ему еще засуну перо в задницу. Но сейчас не до него. Поймите, у нас нет выбора. Или мы вывозим Евону в тюрьму и предъявляем ее под видом Лили, либо… Либо, через час-другой, ее арестуют и отправят в тюрьму в наручниках. И тогда все раскроется. Вас, кстати, тоже арестуют, как соучастника преступления. Вы этого хотите?

Никос молчал.

– Если успеть Евону отправить в тюрьму сейчас, то все удастся замять. А потом, когда все стихнет, мы вытащим ее из тюрьмы. Я вам обещаю. Кстати, есть еще один вариант. Можно убить Евону и уничтожить труп. Так же, как мы это сейчас делаем с другими заключенными в лаборатории. Это запросто. И никаких следов. Пусть потом ищут, если хотят, хоть Лили, хоть Евону. Устраивает вас такой вариант?

Врач обреченно молчал.

Евону отвезли в тюрьму под видом Лили. Скандал, как и рассчитывал Яхаве, удалось погасить. Более того, удалось не выпустить в эфир вторую часть программы Перика – у репортера не осталось никаких серьезных доказательств, кроме интервью с Лили-Евоной. Но оно в условиях, когда Лили находилась в тюрьме, выглядело журналистской фальсификацией.

Яхаве немедленно подал в суд, заставив сделать то же самое и Никоса. Ведь в первой части программы, вышедший в эфир, были опорочены их честные имена. Завязалась судебная тяжба юридических тяжеловесов – за каналом "Голубой глаз" стояли Хоупс и Радли с их миллиардами, превосходящими капиталы Яхаве. Так или иначе джина уже выпустили из бутылки. Утечка информации произошла, и Яхаве понимал – рано или поздно Хоупс все разнюхает до конца.

Между тем, на Евону в тюрьме оказывали сильное психологическое давление, чтобы выяснить правду. К ней привели родителей Лили – для опознания дочери. Евоне удалось с честью преодолеть испытание, хотя врачи-психиатры, присутствовавшие при встрече, отметили у заключенной Лили Ланж некоторые провалы в памяти. Особенно связанные с детством. Но в целом родители Лили признали – это их дочь.

Пытаясь докопаться до истины, Хоупс пошел на подлый ход. По его наущению Лили-Евону подселили в так называемую пресс-хату, где сидели отмороженные уголовницы. Они должны были жестоко избивать женщину, чтобы добиться от нее признания. Но в экстремальной ситуации Евона продемонстрировала, что не зря находится в теле Лили – крутой бандитки с десятилетним стажем разбойных нападений. Вспомнив навыки, она устроила троим сокамерницам такую разборку, что едва не забила их всех насмерть.

Тогда к Лили-Евоне заслали Перика. Безрезультатно. Наученная горьким опытом, Евона не поддалась на провокации бывшего жениха. Она твердила, что никогда не видела этого мужчину, а потом и вовсе послала Перика куда подальше. С точки зрения отчаянной преступницы Лили поступок выглядел вполне естественно.

Медицинское обследование тоже ничего не выявило. Специально созданной группе ученых удалось обнаружить в мозгу обследуемой некое микроскопическое инородное тело. Но что это такое? К единому мнению по этому поводу ученые так и не пришли.

Тогда Хоупс прибегнул к крайней мере. По его настоянию, Лили-Евону, вместе с группой особо опасных преступников, стали готовить к отправке на рудники планеты Жост.

Узнав об этом, Никос впал в панику.

– Я посмотрел информацию о Жосте, – сказал он Яхаве. – Окраина Галактики, климат хлеще, чем на северном полюсе, атмосфера ни к черту. Евона там погибнет.

– Не хороните дочь раньше времени, – возразил Яхаве. – Это всего лишь игра со стороны Хоупса. Он рассчитывает на то, что с испугу Евона заговорит. Но она – крепкая девчонка.

– Пусть даже и игра, но вам не кажется, что она становится чересчур жестокой? – стоял на своем хирург. – Психика Евоны может не выдержать нажима. А вы – не выполняете обещания.

– Это чего я вам обещал? – возмутился олигарх.

– Вызволить Евону.

– Она сама во всем виновата. Пусть терпит.

Они крепко поругались. Пожалуй, так крепко – впервые за все время сотрудничества. Когда Никос вышел из кабинета олигарха, его трясло от возмущения. В последние дни хирург снова начал пить, пытаясь снять нервное напряжение, накопившееся за год с лишним тяжелой работы. Ему казалось, что он совершил невероятное, вернув дочь из небытия. И теперь все самое сложное позади А тут такой удар. Никоса мучили тяжелые предчувствия.

Яхаве тоже сильно нервничал. До запуска на Радую космического корабля оставалось несколько дней. История с Евоной-Лили случилась очень некстати. Никос его беспокоил – неуравновешенный хирург мог сорваться в любой момент. Но убирать его было рано – ведь он еще не передал ученику технологию создания чипа и моледы.

Но еще больше опасений внушала сама Евона. Она действительно могла дрогнуть под угрозой отправки на Жост и разговориться перед Хоупсом. Риск утечки секретной информации возрос до максимума. Яхаве понимал – надо что-то предпринимать. Но что конкретно? И тогда неожиданное предложение внес Яхаве-Адамат.

– А что, если я заберу Евону с собой в экспедицию? – сказал он Яхаве-старшему. – И концы в воду. Вернее, в космос. Она симпатичная и молодая, будет с кем развлечься во время полета. И, главное, имеет хорошие медицинские навыки, обучена процедуре пересадки моледы-матки.

Яхаве задумался.

– Побег Лили из тюрьмы вызовет сильный шум. Все решат, что дыма без огня не бывает, и этот репортеришка в чем-то прав.

– А разве, если она развяжет язык – шума будет меньше? К тому же, шумиху можно снизить, если совместить побег со стартом экспедиции. Это отвлечет все внимание.

– …Пожалуй, ты прав. Это идея.

Тюремщик завел Евону в небольшую комнату и сразу вышел. За столом сидел Яхаве-Адамат.

– Присаживайся, Евона. Мне ведь нет смысла представляться? Мы виделись, хотя и мельком.

Евона присела на край стула. Настороженно посмотрела на неожиданного гостя.

– А я уже начала думать, что вы про меня забыли.

– Извини. Мы не можем про тебя забыть. Но приходится соблюдать осторожность. Как у тебя дела? Впрочем, дурацкий вопрос, понимаю… У нас очень мало времени. В тюрьме у всех есть стукачи, в том числе и у Хоупса. Поэтому перехожу к сути. Завтра утром стартует экспедиции на Радую. Мы можем организовать тебе побег и включить в состав экспедиции вместо одной из медсестер. Такой человек как ты, мне очень пригодится в космосе. Ну а ты навсегда расстанешься с этой чертовой Планетой. Можно сказать, начнешь новую жизнь.

Евона широко раскрыла глаза.

– Но… я не хочу никуда лететь. Мы так не договаривались.

– Ты все равно скоро полетишь. Только уже не на Радую, а, как каторжанка, на какую-нибудь зачуханную планету с повышенным уровнем радиации. Тот же Жост, например. Где вскоре загнешься на рудниках.

– Но отец обещал мне помочь.

– Отец? – Яхаве-Адамат на секунду задумался. – Что же он до сих пор не помог?.. Не хотел говорить, но раз уж ты об этом сама начала… Дело гораздо хуже, чем ты представляешь. Понимаешь, Евона, твой отец практически отказался от тебя. Он решил сделать еще одного клона.