Текст книги "Засланец (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 43 страниц)

– Принял, ушли, – подтвердил лаконично командир Гем-6.

– Всем Гем-12, слушай меня, – продолжил Пробой. – Милашка и Заплатка на обороне передней полусферы судна, остальным строиться в стандартную схему для атаки. Отметки появились и у меня. Похоже, у противника шесть единиц войсковых истребителей «Луч» и четыре войсковых штурмовика «Таран-3». Ребятки, надеюсь, всем понятно, кто против нас? Для непонятливых поясняю, что у конкурентов таких машин в эксплуатации нет. Геройство оставляем для девочек в барах, снисхождение – для конкурентов, воевать жестко и без оглядки назад. Наемники знают только одну причину для снисхождения – деньги. Мнимый перевес двенадцать к десяти пусть вас всех не расхолаживает. Новичков в наемниках принципиально нет. Нам еще повезло, видимо, эти ребята не знали о подкреплении в виде нашей ячейки. Иначе, судьба и Гем-6, и этого корыта лично для меня казалась бы вполне очевидной. Группе прикрытия судна в общую свалку не ввязываться, думаю, что нам полностью удастся связать этих ребят боем. Ведите судно. Если нам не повезет, постарайтесь уйти вместе со спасательным ботом команды судна. Зу Лефт, ну и вам с ребятами, если увидите, что дело пахнет космосом, всех в бот и хвосты по ветру. Не знаю, что у тебя на борту корыта, старая облезлая мумза, но оно не стоит ваших жизней. Переговоры гасим до боевого контакта, даже закрытый направленный канал можно поймать и вскрыть. Последние данные подтвердили, что против нас шесть истребителей и четыре штурмовых машины. Все. За дело.

– Что же такого интересного в этом судне, раз конкуренты не поскупились на наемников? – спросил Кишка. – Черт, ну ведь все так хорошо начиналось!

– Если отобьемся, спросишь у зу Лефта, – ответил Пробой. – Занимаем позиции по схеме. Живее. До контакта остается пару раз чихнуть.

Не было больше ни подтверждений, ни вопросов, все разговоры на канале связи просто пропали. Семь машин Гем-6 натянули маскировку, которая ела много энергии, но размывала отметки. В момент включения маскировки, на сканерах Енота отметки боевых машин и ближайших астероидов расплылись в кляксы и перемешались. Кусок пространства стал напоминать слоеный коктейль. Было ясно, что там что-то есть, но без конкретики чего и сколько. Обмануть сканер Енота не удалось, МИ перебрал несколько режимов и все же выявил кораблики.

Пятерка Гем-12 нагло и, казалось, просто безрассудно ринулась в бой. Первая четверка рассекреченных злоумышленников отделилась от общего построения навстречу защитникам. Гем-12 прошли по скользящей траектории и, обстреляв строй, ушли в сторону. Тут же прорвался канал связи. Оставшиеся шесть кораблей нападавших сорвалась с места в сторону поврежденного судна.

– Чего медлят-то, – пробурчал Заплатка, видимо, не наблюдая из-за помех кораблей Гем-6, – сейчас по нам разгрузят все, что припасли.

– Помолчал бы, болтун, который находка для шпиона, – ответил я, наблюдая уже непосредственно в оптике проблески движков приближающихся наемников.

Ведущая двойка истребителей была пропущена мимо, а четверка штурмовиков неожиданно для себя попала под обстрел четырех истребителей Гем-6. Видимо, из-за неожиданности и уверенности, что охрану судна осуществляла всего одна ячейка, злоумышленников ждал сюрприз. В самую первую машину наемников угодило два пучка импульсов. Пилоту повезло, что они шли по касательной к корпусу. Часть из них отразилась, но под воздействием остальных корпус сильно полыхнул и выпустил несколько тугих струек дыма. Машина тут же рванулась в сторону. Пилот второй машины умело ушел от веера импульсов, поразительно быстро среагировав. А вот третью машину окутало облако из кристаллов то ли воздуха, то ли жидкостей, видимо, из пробитых резервуаров. Она судорожно дернулась и в кажущемся беспорядке заискрила маневровыми движками. Потом, все же не справившись с управлением, плашмя стукнулась о большую глыбу, которая и закрыла обзор на нее. Четвертая машина нападавших отделалась легкими повреждениями корпуса, вовремя среагировав на атаку. Тут же к бою подключились развернувшиеся истребители, которые в свою очередь подверглась атаке оставшейся тройки машин Гем-6. И закрутилась карусель беспорядочного боя, в которой принадлежность машин можно было определить исключительно по маркерам на тактической сфере.

Поврежденное судно-сборщик и мы вместе с ним ни курса, ни скорости менять не стали, просто проплыв мимо театра лазерного света. Несколько раз шальные импульсы проскакивали рядом с судном, и одна серия из трех угодила куда-то в корму, пустив в хаотическое странствие небольшие куски обшивки.

– Разнесли створки грузоприемника, – сообщил боец нашего арьергарда из Гем-6. – Пожара нет. Отсек уже был разгерметизирован.

Из разговоров на закрытом канале Гем-12 стало понятно, что ушедшей в первую волну пятерке удалось сильно потрепать одного из наемников, и он вынужден был залечь на астероид. Сама же группа сначала лишилась двух подраненных машин, которые ушли в сторону конвоируемого нами судна. А при последнем обмене приветствиями в ответ на изрядно продырявленный истребитель наемников еще одна из машин Гем-12 лишилась двигательной установки и чудом не взорвалась. Судя по стихшим рапортам, Гем-12 вышла из боя, видимо, спасая подбитую машину.

У семерки Гем-6, несмотря на удачную первую атаку, дела шли тоже не важно. Судя по всему, наемники оказались куда опытнее. Сначала к конвоируемому нами судну истекая струйками сервисных жидкостей прибился один из потрепанных истребителей. Машина сильно рыскала и хоть оставалась на ходу, для серьезного боя не годилась. Затем практически свалился на обшивку судна и закрепился второй бедолага, тут же погасив энергетическую установку.

– Мы выставили еще одного и двоих распотрошили малость, – прохрипел помехами еле живой канал одного их вернувшихся из боя истребителей Гем-6. – Двое наших в хлам, нюхают транки на астероидах, надеюсь, живые.

Тут же на сканерах появилась метка еще кого-то из Гем-12. Истребитель неуверенно уклонялся от глыб, то и дело постреливая по ним, когда увернуться не получалось. Подбитая машина уже показалась в оптике, когда чуть в стороне вынырнули три искры импульсов. Истребитель лишился последнего оружия и от взрыва в районе кормы закувыркался в сторону конвоируемого судна-сборщика. Атакующий наемник так и не показался, а мы не стали отходить от судна, это могло оказаться провокацией. Связь на истребителе, видимо, померла и его борьба за жизнь продолжалась в полном молчании. Пилот все же смог кре-как подправить полет машины и, сломав какие-то конструкции, застрял на развороченной посадочной палубе. Тут же пискнул спасательный маяк, оповещая, что пилот жив.

Но думать о его спасении стало некогда. Среди каменной мелочи курс судна-сборщика пересекала довольно большая и опасная глыба. Такая гостья могла запросто продавить защитное поле и разнести обшивку. Пушки истребителя Заплатки дружно полыхнули. Я тоже открыл огонь по боку глыбы, активно смещаясь поближе. Из-за расстреливаемой глыбы вынырнули с разных сторон две пары машин наемников. Одна пара уверенно довернула в сторону охраняемого судна, вторая открыла огонь по зазевавшемуся Заплатке. Заплатка среагировать, естественно, просто не успел. Чем-то помочь конвоируемому судну я просто не мог, да и не так-то просто было его разрушить. Прибавив тяги, я поспешил на выручку своему напарнику. Два пучка импульсов от первой машины наемников уже слизнули защитное поле с борта зазевавшегося истребителя и окрасили корпус разводами расфокусированных фотонов. Залп от второй машины наемников запросто мог распороть истребителю брюхо, пришлось бесхитростно подставить Енота, закрутив его вокруг своей оси. Защита налилась красками, показывая многочисленные попадания, но выдержала. Секундой позже наши машины разошлись. Две пары наемников нырнули за корпус судна-сборщика, видимо, для очередного захода на поражение цели.

– Заплатка, как ты там? – спросил я, выпустив очередной залп в край глыбы, окончательно меняя ее траекторию. – Вроде не успели пробить корпус.

– Жаренные хвосты! – послышался на канале возмущенный крик моего напарника. – Еле охлаждение справилось, я весь в катышку от опаленной шкуры! Вот засранцы же, так подловили! Кстати, спасибо, Милашка. У тебя-то все нормально?

– Путем, – ответил я, разглядывая маневр четверки наемников на грани работы сканера Енота. – Готовься. Сейчас будет второй заход. Помечаю маркером глыбу, ребята опять решили тот же прием использовать, подталкивают ее к нашему курсу. Умеют деньги считать, минимум потерь, минимум риска.

– Может, третьего позовем? – спросил Заплатка.

– Не успеем, – ответил я. – Мало уйти из-под обстрела этих ребят, нужно еще и глыбу разбить. Она поменьше предыдущей, но все равно опасная. Действуем так. Ты готовься расстрелять ее, а я немного расстрою их планы, напав первой.

– А ты уверена, что они там? – спросил Заплатка, – сканеры пустые.

– Уверена, – ответил я, подавая «Енота» вперед. – У меня сканеры чуть лучше.

Дальше все пошло не по моим нотам, но и не по расчетам наемников. Кто-то из остатков Гем-12 в лице одинокого истребителя атаковал заходящих наемников с тыла. Двойка истребителей, на которую я заходил под прикрытием глыбы, рассыпалась, вильнув в сторону. Мне пришлось срочно перестраиваться для атаки второй пары, состоящей из штурмовиков. Самый оптимальный вариант складывался, пересекая сектор открытого по глыбе огня со стороны моего напарника. Три импульса облизали едва набравший половину мощности защитный экран, опять сбросив его почти до нулей. Зато я от всей души вложил все имеющиеся силы уничтожения в бок атакующей судно двойке штурмовиков. Скорость оказалась слишком велика, так что получился всего один хороший залп. И если мои попадания лазерных пушек лишь коротко мазнули по корпусам, слизнув часть защитных полей, то короткие очереди ЭМИ-орудий кое-где все же оторвали куски броневых пластин. Умом я понимал, что вряд ли смог сильно навредить штурмовикам. Но ребята-штурмовики все же испугались и ушли в сторону, дав лишь неприцельный залп в сторону судна-сборщика.

Нарушившей мои планы машиной оказался истребитель нашего командира.

– Вижу, что Насос добрался, но не совсем удачно. Надеюсь, что жив. Наши все живы, но они уже не бойцы, – сообщил он между атаками. – Я оставил побитого Кишку присмотреть за всеми. Нам удалось припарковать на астероид еще одного наймита, но уцелевшая парочка должна вскоре подтянуться.

– Что будем делать? – спросил Заплатка.

– Гем-6 из боевого контакта вышли, должны подтягиваться, – ответил Пробой. – Подождем. Тут против нас хоть и умелая, но всего лишь четверка. Не оставлять же ребят, которые до судна на последнем дыхании добрались, на произвол наймитов.

Наемники опять действовали по старой схеме, отвлекая как минимум одного из защитников на заботы с очередной глыбой. На сей раз глыба досталась мне, а Пробой с Заплаткой остались в перехвате. Все произошло как-то обыденно. Глыба оказалась небольшой и я, разломав ее на пяток кусков поменьше, опять расстроил планы атаки. Глыба развалилась немного раньше, чем рассчитывали наемники. Шедшие за камнем истребители вынуждены были маневрировать, уклоняясь от осколков разбитого мной небольшого астероида. Ну а зажатый в жестких рамках маневра корабль – слишком простая мишень. Я от души приложил первого из нападающей двойки. Кораблик на секунду окутался радужным полем, потом оно не выдержало и мои снаряды ЭМИ пушек наделали в корпусе истребителя душевное количество дырок. От кораблика отвалился довольно большой кусок, потом он сильно пыхнул оранжевым пламенем и вздулся с кормы. Судя по всему, пилот выжил, так как носовые маневровые дюзы еще несколько раз пыхнули, корректируя траекторию, и затихли окончательно. Оба истребителя довольно быстро прошли рядом с бортом «Енота». Сбитые с траектории двойкой защитников штурмовики тоже лишь неприцельно отработали по конвоируемому судну, убравшись в мусорные поля для новой атаки.

– Пилот выжил, – зачем-то сказал я.

– Да и ладно, теперь он уже не боец, – ответил Заплатка. – Да и не жилец, похоже. Вряд ли успеют спасти. А без движка он летит до первой глыбы.

– Надо помочь, – решил я, разворачивая «Енота».

– Зачем? – удивился Заплатка. – Они же – наемники. Да и эти вернутся сейчас.

– Путь пробует, может, и выйдет что-нибудь, – прервал его Пробой. – Они воевали без злобы. По крайней мере, из наших никто не погиб, хотя добить вполне могли. Только много ли ты сможешь, Милашка, без захватов-то.

Я не стал спорить или оценивать насколько велики оставались мои шансы, нужно было попытаться сделать хоть что-то. Тем более, какой-никакой план у меня имелся. Скорость подбитого истребителя оказалась не слишком большой, и я надеялся подправить его полет с помощью давления на него своими энергетическими щитами. Это был самый настоящий космический танец с джедайскими мечами. Где-то я подправлял траекторию, слизывая свои защитные поля, затем поворачивался другим сектором и опять делал то же самое. Где-то приходилось расстреливать мусор и камни побольше, освобождая дорогу нашей кружащейся в танце жизни паре. Пришлось, и прикрыть изуродованный кораблик своими экранами от облака мелкой пыли, и расстреливать большой обломок, кружась по спирали вокруг спасаемого судна. Несколько раз экраны не выдерживали, и слышался скрежет обшивки, один раз тряхнуло настолько сильно, что МИ «Енота» вынужден был кое-какие системы переключить на дубляжи. Собственно, я не думал сначала, как будет выглядеть конец спасательного пути, было совершенно не до того. Я просто «толкал» разбитый кораблик обратно к нашему судну-сборщику. Когда же мы вышли на финишную прямую, никто даже не рискнул прихватить истерзанный истребитель. Пришлось загнать его в проем разбитой посадочной палубы, где уже обитал один из изуродованных истребителей Гем-12. Посадку можно даже было назвать не сильно жесткой, ибо спасательная капсула пилота может выдержать довольно сильные нагрузки, а легко сминаемые, практически ажурные, внутренности отсеков послужили своего рода снежным сугробом для прыгающего с крыши сарая школьника.

Не нужно думать, что в пылу спасательной операции я забыл про нападающих. Сглаживая траекторию движения пострадавшего кораблика, я сделал чуть больше полутора оборотов вокруг судна-сборщика. Хоть они и прошли на достаточно большом расстоянии, отметки своих и чужих машин оставались в поле зрения моих сканеров. На момент окончания моей спасательной акции обстановка у конвоируемого нами судна оказалась спокойной. Из остатков Гем-6 к нам подтянулись всего две машины. Правда, одна из них сильно «парила» разбитым корпусом и для долгих боев явно не годилась. Еще один из почти уцелевших истребителей командир Гем-6 оставил приглядывать за сбитыми пилотскими капсулами. Из переговоров стало понятно, что вместе со мной осталось шесть защитников против пяти нападающих наемников. И, судя по переговорам, ситуация, как и мнимое преимущество, ни у кого восторга не вызывала.

– Да ты еще та штучка, Милашка, – похвалил меня Пробой. – Не думал, что у тебя что-то выйдет. Скорее позволил тебе уйти, чтобы хоть кто-то остался живым.

– Откуда ждем атаки? – спросил я, не увидев на сканерах «Енота» противника.

– Тройка с кормы, – доложил кто-то с Гем-6, – двойки не видно. Как ты отправилась в спасательный круиз, атак не случилось, видимо ждут удобного момента.

Вместе с МИ «Енота» поиграв настройками сканеров, удалось засечь неясную отметку по ходу конвоируемого нами судна. Метка расплывалась и двоилась, а может, даже троилась. Из-за помех точно различить не получалось. Но положение дел стало яснее. Пробой перегруппировал остатки сил, и потекли моменты ожидания. Вопреки нашим предположениям, наемники не атаковали.

Неожиданно для всех нас ожил канал связи:

– Ганза-фай вызывает контрактных, – прозвучало на трех общих вызывных каналах. – Поговорим?

– О чем говорить-то? – спросил за всех Пробой. – Мы готовы повоевать, так что ждем.

– Повоевать – дело веселое, пришел ответ, – но мы бы хотели предложить разойтись, оставшись при своих. Если вы, конечно, согласны отдать нам спасенную капсулу с нашим товарищем.

– А как же честь наемника и гонорар? – мне показалось, что в голосе Пробоя слышался сарказм.

– Ситуация попадает под определение нестандартной, – ответил неизвестный мне Ганза-фай. – Разведка гонтариков дала недостоверную информацию. Иначе состав моей группы был бы другим. Ожидалось всего одно звено прикрытия. Тем не менее, мы вступили в бой, даже при неудачном раскладе. Боевые боги космоса оказались на Вашей стороне. Так что залог, плюс половина остатка, плюс страховка – не самый плохой вариант. Дайте забрать пилотскую капсулу, спасенную благодаря усилиям Вашего пилота, и мы готовы уйти.

Пробой и командир Гем-6 быстро посовещались на шифрованном канале и решили пойти на условия наемников. Все же ситуация до сих пор складывалась не в пользу защитников. У нас оставалось шесть машин, из которых только четыре находились в относительном порядке. Да и воевать пришлось бы против пяти настоящих профессионалов, что не вызывали особого оптимизма. Вообще оставалось непонятным, почему наемники решили сдать фактически верный бой.

После подтверждения «мировой» к судну-сборщику двинулись два истребителя наемников и непонятно откуда взявшийся транспортник. К нашему немалому удивлению на границах сканеров обозначилась еще пара машин, видимо, осуществлявших прикрытие транспорта. Всем стало понятно, что наемники по какой-то прихоти решили великодушно отпустить защитников, что совсем на них не походило. Именно по этой причине все оставались на взводе до окончания извлечения из недр разбитой посадочной палубы пилотской капсулы и убытия кораблей наемников. Лично я думал, что после этого будет предпринята последняя атака.

Уже после того, когда обе пары прикрытия наемников снялись вслед за уходящим транспортом, Пробой спросил:

– Ганза-фай, но почему?

– Мы, конечно, наемники. Но любой из нас знает, что в большой жизни всегда есть место маленькому подвигу.

– Первый раз слышу от наемников такое, – похоже, искренне удивился Пробой.

– По странному стечению обстоятельств наше маленькое сражение прошло по «корпоративным стандартам»: пострадала только материальная часть, – пришел ответ наемника. – И немало для этого сделал один из ваших пилотов. Так что спокойно забирайте ваших собратьев, кому сегодня не повезло, и уходите на базу.

До самого возвращения на базу мы не могли поверить, что не последует очередного нападения. Всех окончательно отпустило, только когда к нам присоединилась ячейка Гем-23, осуществлявшая прикрытие перегрузочного комплекса с нашего направления.

* * *

Все способные держать местный стакан участники последнего рейда собрались в том заведении, которое я окрестил «бар», а местные жители незатейливо называли «наливайка». У Гем-6 двое пилотов оказались в госпитале с ожегами и переломом, у Гем-12 отсутствовал один, сильно простудившийся из-за частичной разгерметизации пилотской капсулы. Но все действующие лица оказались отмечены в той или иной степенью недавним происшествием. Кто-то из присутствующих щеголял подпаленной шерстью, кто-то – залепленными медицинским герметиком порезами, и почти все оказались украшены элегантными припухлостями от ушибов. В целом настроение держалось у отметки «приподнятое». По понятным причинам платили все в складчину, кроме Милашки, которую общим мнением решили считать причиной удачного исхода заварушки. Тело я уступил Луаре, оставаясь лишь зрителем и консультантом. В общей компании она оказалась не одинока, так как в ячейке Гем-6 оказалось целых три представительницы гибкого пола.

После определенной степени прогрева, разговоры пошли за жизнь, за секс, а вскоре вообще народ рассыпался кружками по интересам. Кто-то пошел поиграть в азартные игры в соседнее заведение, кто-то решил навестить подружек, кто просто решил отоспаться, а кому-то идти уже никуда вообще не пришлось, благо в любом питейном заведении ласьенов имелись места для краткого отдыха.

За столиком осталась компания из Пробоя, Фугаса, Заплатки и собственно Луары. Разговор, немного похромав, пошел опять вокруг темы нападения наемников. Собственно, на повестке дня остался всего один вопрос. Каждый пилот задавал его уже сам себе не один раз. Слишком уж значимой должна быть цель, чтобы в игру вступили наемники. Уничтожение видавшего виды корабля-сборщика вряд ли могла стать таковой даже при сильно большом допущении.

– Пробой, ну твой же подруган этот зу Лефт, задай ему простой и конкретный вопрос, – предложил скорый на решения и до пяток прямолинейный Фугас. – Если не поймет, выщиплем ему усы и побреем хвост. Нас чуть на корм космическим демонам сегодня не отправили из-за него.

– Он тут не причем, – пробасил чуть простудившийся Пробой, – да и кто тебя спрашивал, ты же на контракте.

– Ну ладно, он не причем, – согласился Фугас. – Но тебе разве не интересно, ради чего нас всех чуть не отправили к богам космоса? Лично мне сильно хотелось бы узнать, а при возможности и погреть руки на этом знании. Предложи, в конце концов, долю зу Лефту.

– Он и так в доле, наверное, – вставил неуверенно худосочный Заплатка.

– Он не в доле, а в контракте, – перекривлял главного «молодого» ячейки Фугас. – Но вполне может быть и в доле. Лишние деньги еще никому не мешали жить хорошо.

– Ладно, поговорю, – согласился Пробой. – Тем более, что и ему и нам за столь удачно проведенную операцию руководство положено и премиальные, и по паре дней отдыха. Если шум того стоит, успеем смотаться по делам. Сколько у нас частных машин на ходу?

– Из полностью живых твоя и Милашки, если она в деле, – ответил Фугас. – Кишку еще вполне можно до утра в порядок привести. Мне по контракту должны выдать исправный истребитель корпорации взамен разбитой машины. Но сам знаешь, сколько волокиты до момента выдачи пройдет, придется на их машинах поработать. Может, зу Лефт кого из своих подбросит?

– Нет уж, только нашими силами, – пробурчал Пробой. – Милашку уже можно нашей считать. И с чего вы вообще решили, что там есть чем поживиться?

– Нюх, слух и интуиция, – профыркал в смехе Фугас. – Зу Лефт еще та мумза, в любом дерьем выгоду найдет, так что если он в деле, то оно энергокластами пахнет, а маркерами корпорации аж воняет.

– Ладно, уговорил, – согласился Пробой. – Милашка, у тебя сколько посадочных или резервных мест в машине? Ты вообще с нами?

– Одно всего, – ответила неуверенно Луара.

– Ну одно, так одно, – пробурчал Пробой, о чем-то явно раздумывая. – Ладно, бойцы, готовьте мою машину и срочно приводите в порядок машину Кишки. Если корпы будут тянуть с запчастями, возьмите в долг у Пузатого Пабло, потом разберемся. Приведите в идеальный порядок две штурмовые скорлупы и оружие к ним. Пойдем на трех машинах с двумя пешими в спасательных отсеках наших истребителей, если вообще будет за чем идти.

Пробой резко поднялся и уверенно пошел к выходу из бара. Фугас сразу перешел к делу:

– Заплатка, двигай за Кишкой и занимайтесь его драндулетом. Утром он должен летать. Не для дела, так вообще сгодится. Я займусь скорлупами. Милашка, тебе что-то нужно для ремонта, а то мы даже не знаем в каком состоянии твоя машина?

– Ничего не нужно, – ответила Луара с некоторым запозданием по моей подсказке. – Топливом я «Енота» уже заправила. Сейчас лететь, конечно, не желательно, но к ночи энергетическая установка его преобразует в нужный вид. Ракеты корповские мне еще приспосабливать нужно, да в этом крошеве мусорном от них и толку никакого нет. Потом разберусь по спокойному. Так что все в порядке к утру будет. Кстати, я – все же техник подхвата, могу помочь с ремонтом истребителя.

– О! Замечательно, а то корповских технарей без пинков на работу не выгонишь, – обрадовался Фугас. – Тогда с Заплаткой иди, он и Кишка тебе помогут, да и запчасти какие нужно раздобудут.

– А почему Вы решили, что намечается что-то интересное? – задала Луара мучивший и меня вопрос.

– Зу Лефт уже столько раз совершенно случайно натыкался на месторождения терусов, что даже шутить всем уже надоело. Все население этой большой железяки совершенно уверено, что он знает какой-то секрет их поиска, – приглушенным голосом поведал Фугас. – В технике их, конечно, используют все реже и реже, но ты же знаешь, как гибкие, да и практически все столичные жители относятся к украшениям с этими побрякушками? У самой-то нет что ли?

– У меня нет таких дорогих украшений, – Луару охватила волна легкого негодования и одновременно сожаления.

– Нет, так нет, – почему-то сразу согласился Фугас. – Твой истребитель – всем украшениям украшение, тут я с тобой согласен полностью. В общем, жаль, конечно, что на большой Трайденсс их с собой не провезешь. Так, один-два разве, зато вполне можно сдать корпам. Компания не имеет ничего против разработок и изысканий в частном порядке в свободное время. Так что можно при удачном раскладе заработать кучу маркеров корпорации. Цену они, конечно, дадут грабительскую, зато с реализацией и налогами никаких проблем. Ты, кстати, можешь и иначе поступить, если заберешь их с собой. Временный контракт да еще со своим транспортом – совсем другое дело.

Истребители корпорации по конструкции уступали военным. По большому счету они представляли собой переоборудованные и сильно доработанные инженерами корпорации давно устаревшие военные модели. Как вариант корпорация могла купить разработки по какой-то причине не прошедшие конкурс в военном ведомстве. В целом машины уступали военным не только в тактико-техническом плане, но и в скорости ремонта. Блочный ремонт был доступен только для небольшого количества основных и, пожалуй, самых сложных элементов машины. Все остальное монтировалось, как говорится, «живьем». Это сильно растягивало время ремонта, зато в отличие от чисто военных машин почти все чинилось с минимальными потребностями в запчастях. При интегрированной живьем структуре замены требовали только непосредственно сломанные или поврежденные узлы, тогда как в блочной компановке вышедший из строя блок приходилось менять целиком, даже из-за небольшой поломки. Блоки потом, конечно, тоже иногда чинились военными техниками, но никто особенно не утруждался этим, обычно отсылая отказавший блок на завод. Так что на практике делалось это только в особо экстренных случаях. Вполне возможно, корпорация таким образом экономила средства на ремонте машин.

Машина Пробоя по большому счету не имела серьезных проблем. Ей требовался скорее косметический ремонт, да упреждающая замена пары просто износившихся от времени узлов. С ней управились быстро. Но Луара сильно измоталась на ремонте израненной машины Кишки, потратив все время до третьей пересмены. Наверное, из-за того что машина находилась в частных руках, на запчастях кое-где явно экономили. Так что помимо реальных повреждений в бою пришлось много что привести в порядок и подстроить. Сам Кишка, скорее всего, элементарно не знал об изношенности этих частей, так как ремонт проходил за счет компании и силами должным образом проинструктированных техников. Без преувеличения Луара потребовала поменять чуть ли четверть потрохов машины. На удивление всех заинтересованных в ремонте лиц корпы без возражений выдали новые запчасти и даже прислали одного техника-верстачника в помощь. Так что по окончании этой неурочной смены Луара могла без допущений сказать, что машина готова к подвигам.

– Ну ты спецура, Милашка, – удивлялся Кишка под согласное бурчание Заплатки. – Сразу видно военного технаря. Наши толстозады только дырки клеить горазды. С меня причитается!

– Может, зайдем сразу и отметим? – попробовал реализовать халяву Заплатка.

– Ты можешь. Только на свои средства, – профыркал смехом Кишка. – Пассажиры завтра в скорлупе смогут выспаться. А нам, реальным пилотам, нужно хорошо отдохнуть. Правда, Милашка?

Оставив прибывшего с новой сменой технаря на заправке топливом и загрузке боезапасов, наша импровизированная ремонтная бригада разошлась по местам отдыха.

Еще пока Луара была занята ремонтом истребителя Кишки, к ним в отсек зашел немного озадаченный Пробой и о чем-то переговорил с Кишкой. О чем они говорили, неизвестно, да и слушать оказалось некогда. Позднее Кишка проинформировал, что вылет состоится утром с началом первой пересмены по времени комплекса.

После намеченного посещения зу Лефта Пробой зашел к руководству и переговорил по поводу удачной и излишне жаркой операции по спасению судна-сборщика. На счет премии руководство, пощипывая облезлые уши, обещало подумать и решить, но положенные стандартные сутки отдыха после серьезного боевого столкновения предоставило сразу. Благо с записями со спасенного судна-сборщика и уцелевших машин прикрытия спорить о незначительности боя стало совершенно бесполезно. Так что следующие сутки мы могли провести по своему усмотрению даже за пределами перерабатывающего комплекса. Луару это еще сильно удивило, потому что у военных летчиков таких поблажек не существовало.

Лу шла к выделенной каюте на природном автопилоте, вернее будет сказать, что Луару скорее довел я, чем она добралась сама. За время нашего совместного жительства в ее теле, девушка успела немного разлениться. Так что в таких случаях, убедившись в моем бодрствовании, она запросто отключалась. Наверное, в этом отчасти был виноват и я сам, поскольку в прошлой жизни от всякого рода приключений моя временная хозяйка держалась подальше, а значит и нагрузка на психику пребывала на уровне не в пример меньше настоящего.

* * *

Утро показалось «солнечным» по крайней мере, для меня. За долгое время я впервые отлично выспался. Совершив с некоторыми отклонениями утреннюю процедуру приведения внешности в порядок, Луара дала добро на выход в свет и ушла обратно в сон – все же ласьены оказались ужасными сонями.

На летную палубу я полагал прибыть немного пораньше назначенного срока, но с удивлением застал там всех заинтересованных лиц. Коллектив поисковой партии совещался, совершенно не обращая внимания на меня. Я с интересом осмотрел боевые скафандры, которые в простонародье тут называли «скорлупа». Скафандр состоял из пластинчатых частей, которые перекрывали друг друга. Трудно было сказать, какие ощущения испытывали в них ласьены, на мой взгляд, движений снаряжение почти не сковывало. Собственно название свое этот боевой скафандр получил за то, что при определенной позе – когда боец находился на четырех конечностях – части скафандра смыкались друг с другом, образуя очень прочную конструкцию. Кроме этого, защитное поле в таком положении могло выдать кратковременную пиковую мощность. Боец как бы становился на некоторое время своеобразной неподвижной статуей, способной выдержать очень сильные нагрузки.