Текст книги "Засланец (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 43 страниц)

За время моего отдыха истребитель залатал все мелкие пробоины и решил внутренние проблемы. Осталась только долгоиграющая дыра на дне, где отлетела одна плитка комплексной брони. По данным МИ ее восстановление своими силами ожидалось в течение шестидесяти часов. Закачав «Енота» энергией, бессовестным образом ограбив грузовик, я полетел на эсминец. По пути проснулась Луара, но, узнав, что проводить время нужно будет среди большого количества незнакомых ласьенов преимущественно «мужских» полов, она решила остаться и дальше на втором плане.

На эсминце обитал настоящий породистый деловой бардак. Знакомых лиц я не встретил, но меня почему-то ниоткуда не прогоняли. Поспрашивав народ, я добрел до боевой рубки, где, по словам знающих «людей», обитал Валан. Он действительно отыскался в рубке, и вид имел чрезвычайно деловой. Немного понаблюдав за ним, я решил не мешать. Послонявшись по кораблю, ноги как-то сами вынесли на палубу малых боевых машин. Сказать, что площади пустовали, значило просто промолчать. Из двадцати трех штатных машин в наличии осталось всего три. В катапультах стояло два более-менее исправных истребителя, еще одна израненная машина лежала на манипуляционном столе ремонтного ангара. Что-то шевельнулось в душе девушки при виде разбитой машины. Делать оказалось все равно нечего, и я согласился с ней.

Ремонтный отсек ангара обезласьенел, все уцелевшие техники ударно вкалывали на других участках работ. Отыскав в покореженной кладовке чуть великоватый, но совершенно новый комбинезон, Луара переоделась и приступила к ремонту нежданного пациента. Делать все приходилось самой или с помощью забытого кем-то слегка барахлившего ремонтного робота. Несмотря на сильные повреждения, ремонт продвигался быстро. Из-за почти полностью уничтоженного парка машин, запчастей имелось с избытком. Можно было, не раздумывая, смело менять поврежденные блоки на новые. Неполных пять часов понадобилось Луаре, чтобы привести раненую машину в порядок. От непривычной работы девушка устала, но любимое занятие вернуло ей душевное спокойствие. Без подтверждения главного механика оборудование манипуляционного стола отказалось переместить отремонтированную машину на взлетную палубу. Из солидарности я решил помочь девушке. Машины имели систему управления через стандартный разъем Содружества, что немало удивило меня. Подключившись, я понял, что МИ в машине нет, а управление построено на принципе дополнения чувств и быстродействия пилота вычислительным центром. Специально для Луары я сделал пробную прогонку отремонтированных систем, а затем легко переместил кораблик на ложемент катапульты. Уже покинув кабину кораблика, я задумался на тему разъемов для управления эсминцем. Если пилоты истребителей имели схожие разъемы, значит, эсминец тоже мог комплектоваться разъемами Содружества. Это стоило проверить. В случае положительного результата количество способных совершить скачок через подпространство пилотов могло возрасти с двух неуверенных половинок до твердой единицы.

Сразу уяснить данный вопрос не получилось, Луару попросили довести до ума поврежденный челнок грузовика. На нем остатки экипажа и пассажиры должны были переместиться на эсминец после фиксации на орбите ближайшей планеты и консервации грузового судна. Челнок оказался таким же древним, как и сам грузовик, единого узла контроля оборудования в нем не предусматривалось. Так что Луаре с оставленным на барахлящем хозяйстве грузовика техником пришлось искать поломки по промежуточным узлам контроля. Процесс оказался не столько сложным, сколько долгим. Ремонт пришлось тоже осуществлять практически в кустарных условиях – единственный уцелевший ремонтный робот сам нуждался в починке. Так что его использовали практически только для перемещения тяжестей. Вымотанные, но победившие ситуацию, Луара и техник, плюнув на правила корпорации, пошли пропустить вместе с непросыхающими пассажирами по парочке банок расслабухи.

День определенно удался, и это можно было сказать смело. Погрузившись в привычную атмосферу ремонта, Луара окончательно обрела расшатанное боевыми действиями душевное равновесие.

* * *

Уцелевшие механики колдовали над эсминцем еще почти сутки. За это время Луара успела хорошенько выспаться, второй помощник грузовика дотащил его к орбите планеты, а инженер Индра произвела мягкое отключение и консервацию уцелевших систем корабля. Хотя, по ее мнению, этого можно было и не делать. Прихваченное для строителей нового комплекса оборудование не стоило денег, которые пришлось бы потратить на восстановление грузовика. Скорее всего, компания просто пришлет кого-то, чтобы прихватить сам груз и снять кое-что с уцелевшего антиквариата. В этом случае не имело смысла производить консервацию системы, достаточно было просто погасить генератор энергии. Тем не менее, она сделала все по инструкции – теоретически компания могла прислать за этим корытом и звездный тягач. Тогда халатное отношение к вопросу могло отразиться на ее репутации. Поэтому на эсминец мы вернулись перед самым отлетом.

В боевую рубку меня пропустили без вопросов. Там кроме Валана, командира комической пехоты и двух уцелевших пилотов обреталось еще много разного народа. Совещание уже, похоже, закончилось, и народ начал расходиться.

– Хорошо, что Вы, наконец, прибыли, Луара, – обратился ко мне командир подразделения космической пехоты в звании четвертого пехотного офицера, который в данный момент командовал всем кораблем. – Мы оказались в затруднительном положении. С некоторым напряжением мы, пожалуй, сможем совершить субпотоковый прыжок, хоть за точность выхода ручаться будет трудно. Проблема в другом. У нас нет ни одних проверенных координат в досягаемости наших топливных ресурсов. Все оперативные карты данного корабля блокированы кодами безопасности. Моего допуска достаточно лишь для того, чтобы получить возможность управлять кораблем. Интегратор грузового судна разрушен. Ну а до планет с хорошо известными координатами мы попросту не сможем добраться ввиду слишком большого расстояния. Мы все же находимся на дальнем рубеже. Может быть, у Вас есть координаты каких-то обитаемых миров или станций в пределах нашей досягаемости?

– Боюсь, что разочарую Вас, командир, – ответил я. – Ничем в плане координат помочь не смогу. Но мне кажется, что эсминец можно протиснуть через субпотоки по реверсному маршруту. Эта информация должна остаться в оперативном ресурсе интегратора, а значит, к ней доступ не блокирован. По крайней мере, так дело обстояло на грузовом корабле.

– Это осуществимо? – уточнил офицер-четыре у Валана.

– Да… Должно быть да, – смущенно ответил он, – я забыл о такой возможности. Всего шесть самостоятельных прыжков.

– У Вас, лиассан, похоже, тоже есть опыт? – спросил командир теперь уже у меня. – Сможете провести предложенную операцию?

– Командир, мои знания, скорее, носят теоретический характер, – ответил я почти правду. – Всего один раз я участвовала в перемещении на правах ученика.

– О! Да у Вас есть разъем Содружества, – обрадовался временный командир корабля. – Может, все же рискнете? Мы прибыли сюда из дрянного места, но оно, по крайней мере, обитаемо.

– Я могу попробовать, – ответил я. – Даже если не буду уверена, всегда могу сказать об этом. Ну а разъем я получила, как техник, мои пилотские навыки тут не причем.

– Хорошо, – удовлетворенно подвел черту новый командир эсминца. – Пробуете Вы, если не получится, тогда ход за нашим планом. Кстати, не нужно скромничать. За участие в недавнем бою я внес Вас в наградные списки на знак «Честь предков».

– Спасибо, командир, – ответил я.

– Постойте-ка, – командир дестантников уставился на мой подранный и местами закопченный рукав комбинезона. – Знак Содружества «за личную храбрость», если не ошибаюсь. И если не ошибаюсь, это награда того же ранга, что и та, на которую я подал представление. Это Ваша?

– Моя, – в ответе проскользнуло некое сожаление, вызванное сильными эмоциями Лу.

– Придется изменить данные, – командир забавно подергал свое ухо. – Третья орбита «созвездия Трезубца» будет более уместной.

– Я же не военнослужащая, – возразил я.

– Это не имеет значения, – отмахнулся командир. – Боевые награды присуждаются за боевые заслуги вне зависимости от статуса награждаемого. Вам обязательно нужно попробовать с нашим кораблем. Это хороший знак для нас всех.

Подключение к системам эсминца осуществлялось через разъем Содружества. Работать с интегратором оказалось труднее, чем с МИ. Однако, я уверенно мог сказать, что сложностей в освоении у меня появится не слишком много. Если МИ являлся как бы дополнительной конечностью, то интегратор – хорошим костылем, нет, скорее протезом с нейровключением. Включившись в интегратор, я первым делом отыскал архивные данные последнего прыжка. Они оказались именно там, где рекомендовал искать старпом грузовика. Правда, найти это «там» мне удалось через двадцать с копейками минут. Командир без возражений дал мне любое необходимое для адаптации время, так что в течение следующих двух часов я знакомился с системами корабля и адаптировал их к своей логике, сродненной с управлением другими транспортными средствами. Еще полтора часа я потратил на практическое маневрирование эсминцем. Немного резало по самолюбию, что в навигаторском режиме мне оставалось доступно только то, что оставалось необходимым для выполнения именно этих операций. Ни оружие, ни щиты, ни шлюзы, ни двери, даже запуск зондов и прочей мелочи мне не подчинялись. Правда, как оказалось позднее, все мои команды и предписания исполнялись практически моментально операторами соответствующих служб. Военный корабль класса эсминец все же по организации сильно отличался от разведчика с минимальным экипажем. Эсминец казался более инертным, но параметры доступной мощности радовали глаз. В общем, игрушка оказалась весьма интересной.

Исходя из легкого дефицита оптимизированного под эсминец топлива, я решил делать разгон на топливе грузового судна, прихватив в эксплуатацию гравитацию ближайшей планеты. Система, построенная на базе интегратора, конечно, уступала по всем пунктам МИ, но работала тоже вполне достойно. Думаю, что лучшие корабли Алуриса, которые не оснащались МИ, несомненно, сдали бы позиции кораблям ласьенов. Расчеты по моему запросу, сделанному исключительно навскидку, произошли практически за один мой вздох. Интегратор скомпилировал результаты всех частей системы, выдал результаты в цифрах и проекциях. К ним были выданы рекомендации и уже готовая программа маневра, ожидающая только моего светлейшего разрешения.

Из всех присутствующих в боевой рубке, пошуметь попробовал только Валан. Сначала я подумал, что командир космической пехоты просто не понял, какой маневр я собрался сделать, и второй пилот грузовоза поясняет ему суть маневра. Мои заблуждения рассеял лаконичный ответ временного командира корабля Валану, почему ему стоит помолчать. Времени на достижение минимального предела скорости у нас ушло, конечно, больше, но оптимального топлива при этом звездолет совершенно не потратил. Датчики субпотоков активировались по моей команде, и я выгрузил координаты прошлой точки отправки из архива. Интегратор выдал результаты текущего состояния пути с точкой выхода. Осталось только настроить сам путь. Дело оказалось не слишком хитрое, но кропотливое, особенно для первого раза. От напряжения в ловле минимальной траектории разброса точки выхода я, забывшись, потянулся к многомерности. Ее удалось коснуться, хоть и не так, как это бывало на «Ботанике». Контакт оказался очень слабым, но я неплохо почувствовал слоеный пирог многомерности и точку выхода. По старой привычке я начал прокладку пути. Путь оказался очень легким, я чувствовал, что моя траектория почти идеальна. Но результат в расчетном окне точки выхода интегратора показывал вместо точки какую-то амебу с множеством ножек, некоторые из которых вообще уходили в бесконечность. Немало удивившись, я проделал другую дорожку. Она оказалась чуть длиннее, но с ювелирным выходом в точку. Результат оказался другим, но тоже печальным. Ошибку я осознал, когда проделывал все это в третий раз. Оборудование ласьенов могло чувствовать разные слои многомерности, но не менять их в процессе движения. Проложенный мной в пределах одного слоя путь оказался извилистым, как горная тропа, но вывел в координатах выхода небольшую каплю. Результат оказался удовлетворительным. Не рискнув напрягать терпение экипажа, я дал подтверждение на погружение.

Во время прохождения субпотоком вахту несли поочередно два пилота истребителей, у которых имелись нужные для включения в систему корабля разъемы. Луара и Валан, как гражданских специалистов от вахт освободили. Покинув рубку, я вернул тело истинной хозяйке, уже порядком уставшей от безделья. Им она и пользовалась безраздельно все время перехода, получив в распоряжение каюту погибшего офицера-один – пилота эсминца – что соответствовало должности старшего помощника гражданского флота. Хоть в среде обывателей и ходили легенды о военном аскетизме, каюта первого офицера имела даже небольшой бассейн-ванную, где Луара и провела чуть ли не большую часть пути через субпоток. На процедуру выхода в точку Луару педантично пригласили за три часа.

Интегратор показывал время подхода, параметры субпотока, параметры точки и еще кучу всякой информации. Собственно, сам выход осуществлялся с помощью автоматики, пилот должен был лишь зафиксировать и подтвердить правильность выхода в материнский поток. Из-за привычки к прогулкам через многомерность мне это было, как чихнуть. Многомерность ощущалась мной, как родственная среда, а параметры материнского пространства можно было спутать, пожалуй, только окончательно умерев. Так что я дал добро на отключение поля удержания маршевого потока практически сразу после полного выхода корпуса корабля из прорехи миров. По выходу из системы корабля меня ждал горячий спор. Сильно напуганный или растроганный Валан доказывал командиру корабля, что Луара чуть не угробила их всех, отключив поле зашиты сразу после выхода. Он жутко возмущался тем, что она, то есть я, даже не проверила подлинность материнского пространства. Если честно, истерики Валана меня в последнее время неприятно утомляли. На его невысказанный вопрос я ответил почти со злостью:

– Мы на месте, перестраховщик. Я все проверила перед отключением, как и положено.

Валан после моей отповеди застыл в напряженной позе, слегка подергивая хвостом. Его шерсть то вставала, то опадала. Я не сильно разбирался в языке шерсти, но мне показалось, что в лице Валана мы с Луарой тогда почти приобрели врага. Именно «почти», потому что с окончанием полета закончилось и наше общение.

6. Шесть

Место прибытия выглядело действительно мрачновато. В системе старой тусклой звезды осталось целыми всего две планеты. Самая ближняя к звезде представляла собой маленький раскаленный шарик, а самая дальняя – тоже шарик, но ледяной. Неизвестно, какой катаклизм разнес все остальные планеты, и сколько их присутствовало изначально, как данность имелся огромный пояс каменных осколков, которые продолжали свой хаотичный танец смерти уже долгое время после гибели планет. В этом поясе постоянно что-то сталкивалось и крушилось, выкидывая из плотной массы каменного «хлама» обломки различного размера и массы, которые погуляв на просторе какое-то время, снова вливались в общую круговерть под влиянием тяготения звезды.

Собственно, обитаемой эту систему можно было назвать весьма условно. В этом необъятном поясе астероидов велись работы по добыче всевозможного ископаемого материала, которыми занимались две огромные неправительственные корпорации. Хоть поле действий и оставалось весьма обширным, интересы коммерции часто сталкивались, что подогревало давний и практически бесконечный конфликт. Милитаризованность добывающих комплексов обосновывалась еще и тем, что система находилась в пограничном поясе и сюда зачастую забредали висекты. Правда, их нападения случались спонтанно и носили скорее характер «тревожащих». Надо полагать, военные висектов отдавали себе отчет, что выбить полностью старателей из имеющегося хаоса являлось задачей практически невыполнимой. Оставалась, конечно, и возможность, что нападения осуществлялись какими-то висектовскими группами нерегулярного толка, которые в народе называются «романтики с большой дороги».

У военных кругов ласьенов в этой системе тоже имелся свой интерес. Поскольку она являлась пограничной, в ней базировалось три наблюдательных станции, которые были тщательно замаскированы в поясе хаоса. Станции строились на принципах автономности и полной автоматизации, кроме того, они имели довольно серьезную защиту от хлама и вторжения. На них, скорее всего, вряд ли отыскались бы координаты какой-либо из военных баз ласьенов, но подраненный эсминец запросто мог воспользоваться аппаратурой войсковой связи одной из них.

Всю эту скудную информацию мы получили от счастливых в свете избавления от большой проблемы остатков команды корабля. Командир корабля планировал с помощью аппаратуры станции слежения выйти на связь с командованием и получить инструкции. Мы же с Луарой пребывали в легком замешательстве относительно наших собственных планов. С одной стороны корпорации однозначно имели регулярное сообщение с добывающими комплексами, с другой – оставалось совершенно неизвестным, как часто такое сообщение случается. Военный же корабль вообще оставался темной лошадкой. Никто на нем не мог даже предположить, в чем будут выражены инструкции командования, если с ним удастся связаться. Собственно, в этой системе эсминец и появился для очередного технического обслуживания станций. Теперь ему пришлось отступить после тяжелейшего боя обратно в эту негостеприимную обитель хаоса.

Корабль подошел к ближайшей станции на расстояние уверенной связи. Лично я так и не смог визуально определить, какая из летающих глыб и есть станция. Маскировка осуществлялась довольно качественно. Мы с Луарой успели хорошенько вздремнуть, пока временный командир получил пакет инструкций от своего командования. Известия оказались для нас неутешительными. Офицер-четыре получил статус сиполняющего обязанности командира с открытием доступа к навигационной информации. Самому же кораблю было предписано прибыть на ремонтную базу приграничного района, в какой-то мере соседствующую с ремонтной базой «Албар», только находящуюся во втором эшелоне боевых действий. Капитан бы с удовольствием подбросил нас на ремонтную базу, только вот нам туда было совсем не по пути. Фактически мы попадали в другой приграничный район, потеряв еще довольно много времени на сам рейс. И, как на зло, в оптимальном маршруте не нашлось ни одной промежуточной точки, где бы мы могли пересесть на рейсовое судно, идущее в нужном нам направлении. Военные есть военные, и пути им пишет какая-то особенная, совершенно отличная от обычной логика. Лично мне оставалось совершенно без разницы куда лететь, Луара же не хотела попусту тратить отпуск. Так что с ее подачи мы приняли решение добраться до какого-нибудь из добывающих комплексов. Ну а там уже попытаться пристроиться на ближайшее грузовое судно, идущее на «большую землю».

Сенсоры эсминца имели довольно сильные повреждения, так что обнаружить интересующие нас объекты оказалось затруднительно. Единственное, что могло нам помочь – это элементы ориентировочной орбиты нескольких основных обогатительных комплексов. Орбиты этих объектов относительно звезды сильно гуляли, но других намеков у военных просто не обнаружилось.

* * *

Корабль уходил, оставив нас забитыми под завязку всем возможным снабжением и блестящей россыпью мелких рубинов наградой со всеми положенными отметками в личной идентификационной карте. Временный капитан корабля оказался ценящим боевые заслуги мужиком и подтверждение наградных запросов для своей команды получил чуть ли не в первую очередь при связи с «большой землей». Устроить даже небольшие посиделки не удалось из-за жесткого графика, заданного командованием. Пожелав нам удачи на волне ближней связи, потрепанный эсминец начал разгон.

– Ну ладно, мадмуазель, вернемся к нашим баранам, – подумал я, осматривая возможную орбиту ближайшего обогатительного комплекса. – Понадеемся, что здешнее стадо не очень сильно разбрелось.

– Не поняла о чем ты, – отозвалась Луара «из-за плеча», – как ты думаешь, мы правильно поступили? Может, все же стоило пойти к ремонтной базе вместе с военными?

– Теперь пути обратно уже нет, так что и сомневаться безоговорочно поздно, – подвел я черту под сомнениями моей временной, но прелестной хозяйки. – Будем искать комплекс и договариваться.

Ближе к плоскости вращения мусорных колец различных мелких неприятностей в виде отдельных камней, мелкой пыли и небольших скоплений стало попадаться значительно больше. Скорость пришлось сильно уменьшить, да и маневрировать приходилось постоянно. Понятное дело, что какие-либо боевые действия в такой обстановке сразу же превращались в схему хаотического наскока, лишенного всякого построения. Может, именно это не давало висектам занять эту систему. Противостоять пилотам, привыкшим к этой местности, оказалось очень и очень сложно. По мере продвижения вглубь каменного хаоса сначала прорезались помехи на нескольких каналах, потом появились переговоры, видимо, отдельных старателей. Обнаружить какие-то отдельные суденышки в этой мешанине сплошных помех пока не удавалось.

– Эй, жнецы удачи! – позвал я на всех обнаруженных каналах. – Меня кто-нибудь слышит? Я – малое частное судно, прибыла с военным аварийным эсминцем после нападения на нас висектов. Хотелось бы добраться до какого-нибудь корабля, идущего в сторону цивилизации. Прошу помощи информацией.

Разговоры не утихли, нас даже кто-то послал с шутками подальше. Пришлось повторить и не один раз. Пока я пытался связаться, мы чуть углубились в круговерть обломков.

– Кому не работается-то? – наконец пришел чей-то раздраженный ответ. – Проспись уже иди, свистоплет, не отвлекай бригаду. Шестой час выволакиваем этот обмылок, если сорвется из-за твоих шуток, найду и последнее сниму.

– Простите, любезнейший, но шуток тут никто и не шутит, – ответил я. – Мне бы, правда, добраться до какого-нибудь обогатительного комплекса или базы, откуда есть сообщение с большим миром.

– Ну и откуда ты тут мог взяться, балабол, – ответил кто-то другой. – Даже если байка про вояк правда, какой дурак из гражданских полезет в это дерьмо, да еще и на частном челноке? Была за мою историю пара таких казусов, так висели на орбите эти ледышки и вопили, как укушенные почти сутки…

– Вас там сколько желающих прогуляться-то? – уточнил другой голос.

– Одна симпатичная и в меру одинокая дама с автопилотом делят этот кораблик, – отозвался я, – Проверить-то не трудно, давай координаты, на базе поглядишь на залетного странника, а с меня не заржавеет, проставлюсь.

– Балаболка, хватит волну мутить, вот тебе промежуточная точка, вали туда и жди, – встрял первый голос, похоже, бригадира. – Нам через нее в любом случае выходить в чистое пространство, там на тебя и поглядим. На висекта ты не сильно похожа, а вот на прихвостня конкурентов вполне может быть.

Висели мы у точки уже часа с четыре. Немного подстраховавшись, я слегка приподнялся над плоскостью вращения системы. В мельтешении обломков что-либо разглядеть и обнаружить казалось затруднительно, так что нападение могло произойти внезапно, прояви я беспечную халатность. Первая искорка чужого присутствия появилась довольно далеко от намеченных координат. Одинокий кораблик любопытно шнырял между мусором, подбираясь поближе к точке ожидания. Скорее всего, бригада послала разведчика. Нас он заметил приблизительно минут через пятнадцать нашего наблюдения за ним.

– Почему он один? – спросила Луара, – они нас боятся что ли?

– Ты же слышала, что тут неспокойно, – ответил я. – Разумная предосторожность с обеих сторон не помешает. Попробуй поставить себя на их место.

– Неужели один кораблик может казаться опасным, – наивно удивилась девушка.

– Они же не знают один ли это кораблик или нет, – серьезно ответил я на глупый, в общем-то, вопрос. – Да и такого, как у нас, кораблика стоит опасаться, даже если он в единственном лице. Тут же не военные руду собирают.

Мои предположения немного не попали в точку. На пришедшем по нашу душу кораблике разведчика нашлось много чего неприятного для ответного оскорбления действием. Старатель оказался немного больше нашего многоцелевика, скорее всего, и в скорости нам уступал, но вооружение на нем висело не для красивой фразы. Аппаратура распознавания определила как минимум четыре линзы лазерных концентраторов, и три контура с высокой энергетикой, которые могли быть чем-то вроде ЭМИ орудий. Энергоустановка кораблика по мощности почти не отставала от истребителей висектов, с которыми нам пришлось столкнуться при защите грузового судна. Старатель легко и активно маневрировал, пока крался, не замечая нас. Скорее всего, пилот имел огромный опыт работы среди скученных космических объектов. Я бы с большой неохотой взялся соперничать с этим профессионалом, находящимся в его родной стихии.

Увидев нас, кораблик моментально завис между двух больших глыб.

– Вы что ли те оболтусы, с которыми бугор договорился? – спросил противный для слуха Лу голос с женскими нотками. – С навигацией проблемы, координат найти не можете?

– И Вам доброго здоровья, достопочтенная, – ответил я. – Как я погляжу, Вы тоже не спешите покинуть привычную среду. Будем знакомится или как?

– Шустрая, значит? – ухмыльнулась старательница. – Что-то коробок твой не сильно на нашу военную штучку похож, я эти машины неплохо знаю, полетала.

– А я и не говорила, что к военным как-то отношусь, – спокойно парировал я. – Меня просто подбросили сюда на эсминце.

– Ого! Что-то новенькое! – обрадовалась чему-то старательница. – Когда это военные стали извозом за деньги заниматься? Ты не привираешь ли? Иначе с чего бы они вернулись так скоро?

– На мою беду я попала не в лучшее время и не в лучшее место, – ответил я. – Грузовик, на котором я путешествовала, вышел в промежуточной точке, где наши вояки вели бой с висектами. Грузовое судно тут же атаковали, повредив движки. Рассказывать долго. Общими усилиями удалось склонить победу на нашу сторону. Эсминец сильно пострадал, грузовик вообще пришлось бросить на орбите какой-то планеты. А командование вояк решило вернуться в эту систему, и меня прихватили с собой.

– История забавная, только в нее не слишком верится, – скептически раздумывала вслух местная барышня. – Чего ж с вояками-то не ушли дальше? Неужели они вас тут бросили?

– Не по пути было, – разъяснил я. – Мне в центральные миры нужно, а вояки к окраине повернули. Я и на грузовике-то пассажиркой подвязалась, вообще отпуск как-то неудачно начался.

– История душещипательная, – рассмеялась старательница. – Двинем на комплекс что ли? Через мусор сможешь, так короче?

– А остальных ждать не будем? – спросил я на всякий случай, понимая, что старатели вряд ли стали бы так подставляться.

– Они уже на полпути к приемнику, – ответила старательница с ухмылкой в голосе. – Давай за мной, постарайся не потеряться, а то ищи тебя потом.

Пузатый старательский кораблик лениво развернулся и углубился в каменный рой. Я зашел в каменное крошево немного в стороне. На небольшом отдалении приборы нашего многоцелевика смогли засечь в глубине мусора еще одного любопытствующего. Он за нами не последовал, видимо, остался понаблюдать за местом встречи. Пузатый кораблик оказался очень маневренным и шустрым, да и пилот, похоже, собаку съел на почве маневрирования в тесных пространствах. Проводник довольно шустро пробирался вперед, иногда закладывая такие маневры, что я даже не рискнул бы повторить. Он, как мячик, прыгал между большими глыбами. Иногда казалось, что пузатик отталкивался от поверхности препятствий, кардинально нарушая законы инерции. Мне зачастую приходилось обходить такие препятствия стороной или переть напролом, расстреливая небольшие объекты и принимая мелкие осколки на щит. МИ корабля перестал давать мне рекомендации после моего внушения, а просто указывал наиболее опасные объекты и иногда отстреливал пропущенную мной и доступную к уничтожению мелочь. Луара, казалось, исчезла совершенно, возможно, действительно отключившись от этой виртуальной для нее реальности, погрузившись в какую-то свою.

Забег длился часа два, довольно серьезно измотав меня. База, оказавшаяся промежуточным приемником сырья, вынырнула из-за обломков довольно внезапно. МИ нашего кораблика тут же оценил ее вооружение и на всякий случай определил несколько траекторий ухода из-под обстрела. По большому счету этот приемник сырья оказался ничем иным, как небольшим грузовым судном, оборудованным серьезной противометеоритной системой защиты, включавшей защитный экран и несколько орудийных батарей. Со стороны с убранными в специальные пазы и укрытыми броневыми плитами двигателями судно напоминало початок кукурузы стального цвета. Как потом выяснилось, на сборщике сырья базировалось четыре звена малых старательских челноков по шесть – восемь единиц. Суденышки имелись в основном двух схожих типов, приспособленные к условиям работы в теснине и оборудованные специальными полевыми захватами для выуживания больших глыб руды. Обычно три звена вели добычу, одно осуществляло охрану грузового судна от нападения и столкновений с мусором. Сверившись с маршрутом, я понял одно – меня извилисто протащили через мусор с целью отсечь возможный хвост. Мы бы куда быстрее добрались до корабля, используя свободное пространство.

Около приемника сырья висела большая глыба, рядом с которой порхало пять малых суденышек, отбивая с нее тут и там куски. Судя по тому, что куски тут же собирались, глыбу просто подпиливали, чтобы запихнуть внутрь трюма. Весь этот обломок являлся вожделенным сырьем.

– Подруга, а ты вполне сносно кувыркаешься, – пришла фраза от нашей проводницы. – Немного практики и можно было бы тебя взять в знаменитую бригаду Везучего скупердяя.

– Стараемся, – пробурчал я. – Убедились, что нет попутчиков?

– Убедились, – согласилась старательница. – Но твоя история меня все равно не убедила, да и не впечатлила. В общем-то, решать не мне, меня просили проверить и проводить. Пусть умники думают, им за это нехилые денежки платят.

* * *

На судне нас встретили настороженно. Наверное, на их месте, я бы тоже не стал доверять встречным и поперечным. «Дружественная» делегация состояла из шести облаченных в экзоскелетную броню тяжелых пехотинцев. Что выражали лица за прикрывавшими лицо броневыми пластинами, сказать было невозможно. Нас не обыскивали и не запретили взять личное оружие. Единственной видимой предосторожностью оказалось требование посадить челнок в обособленный участок летной палубы. Выделенная старательская каюта выглядела верхом аскетизма, даже по сравнению с каютой Луары на родной ремонтной базе. Матрас, стол, два кресла-пуфика, шкаф, монитор системы связи и совмещенный санузел.