Текст книги "Засланец (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц)

– Ну ты и циркач, – похоже, забавлялся он, – ну упал бы терх, что случилось бы? Его же так и не смогли ничем вскрыть, уж от удара о пол он точно не рассыпался бы. Нет, ты какой-то особо уникальный сын пастуха. Дай сюда, а то потеряешь еще. Кстати, там в суме лежат камушки, чего не забрал? Не нашел что ли?

– Ты же сказал подозрительное не трогать, – развел я руки, – мало ли что там в суме этой.

– О, создатели первого кода, ну что за редкостный простофиля! – сказал Марзаяц. – Ладно, давай так. Сумку я заберу, тебе она не по рылу вышла, а камушки возьми себе. Они довольно крупные, да и места много не занимают. Я вот тебе старый баул отдам для барахла, вижу, свой ты где-то в пустыне потерял.

Мои камушки обратно перекочевали в мой сейф, теперь я определенно знал, что они тут тоже в ходу. А вот сумочка-то оказалась с секретом. Не могу сказать, что мне она была сильно нужна, но Марзаяц меня, похоже, конкретно кинул.

Следующий день оказался наредкость скудным на находки. Я облазил почти половину первого подземного уровня. Нет, там имелось в достатке всякого хлама, но ничего полезного, по мнению Марзайца, найти не удалось. Попадались красивые вещицы, сделанные из камня и металла, похоже, статуэтки, которые Марзаяц с некоторым презрением называл словом похожим на «лямзики». Как я потом понял из пояснений, это слово означало что-то сроднее нашему слову «цацки». Попадалась разного рода мебель и масса непонятных вещей, видимо, обычных предметов обихода древних обитателей. Эти «обычные вещи» вполне могли иметь массу необычных свойств, как сумка из-под завала, только вот никто не знал, есть ли эти свойства и как их пробудить. Никаких следов библиотеки. Из книг попались только желтые и зеленые, ни шкафчиков, ни кладовочек с интересным инвентарем. Комната, в которой я сканировал пол, у Марзайца не вызвал никаких эмоций. Либо помещение действительно предназначалось для мега-классиков, либо Марзаяц не умел читать написанного на полу. Спать Марзаяц устроился в том же помещении, что и в прошлый раз. Я же отошел вроде как по нужде. Видимо, Марзаяц потушил свой световой шар, так как меня вызвала Светлана:

– Привет, дорогой, как у тебя дела?

– Здравствуй, красавица, – улыбнулся невольно я, – насобирал тебе кучу симпатичного антиквариата эпохи двух войн этой благословенной планеты. Сейчас выйду на воздух. Кстати, как там мой работодатель?

– Дрыхнет, – лаконично ответила супруга, – он вообще не дурак поспать, хотя, может, все местные такие. Мы как-то не сильно наблюдали за этой стороной их быта. Кстати, есть новости.

Новостей оказалось довольно много. НИИ Светлано-Стекляшкинский смог расшифровать часть книг. Как ни странно, они оказались написаны даже не на разных языках, а для разных систем восприятия. Из попавшихся шести «языков» пока удалось найти подход только к двум. Один из языков и использовался для написания большинства книг, похоже, он являлся чем-то вроде государственного или умершей латыни, что использовалась только попы, да медиками. На нем оказались написаны все технические книги. Из подборки книг сделали предположение, что здание принадлежало или учебному заведению, или какой-то тренировочной базе для прошедшего обучение персонала. Одна из синих книжек как раз и оказалась чем-то типа путеводителя для новичков, где описывалась схема строения и краткое описание комнат. К сожалению, многое в ней до сих пор оставалось непонятно из-за неполной расшифровки языка.

Еще три книги оказались явными учебниками по различным дисциплинам, одна походила то ли на устав, то ли на свод законов, а вот самая объемная оказалась набита пакетами кодов, таблицами, графическими построениями и наборами пиктограмм, сведенных в какое-то не совсем удобное, но единое целое. Что совершенно точно, эти выкладки не являлись математическими. У Светланы сложилось мнение, как будто в этой книге кто-то попытался свести в кучу заклинания черной, белой, серой и козюльчатой магии.

– Спешу разочаровать искателей мудрости, – с печалью в голосе оповестила меня Светлана под конец, – библиотека и что-то похожее на информационный центр находились на первом наземном этаже здания. Так что ловить тут вам в этом плане совершенно нечего.

– Ну не буду разочаровывать Марзайца, – усмехнулся я, – скинь мне, кстати, карту с расшифрованными надписями.

Отсек, где мы с моим шефом чуть не попали на неприятности, имел лаконичную отметку «колодец энергии», это дело можно было перевести еще несколькими способами, явно не лежащими в теме вопроса об информационном хранилище. Выходило, что Марзаяц по ошибке чуть не открыл нам какую-то энергетическую линию. Может, через нее заряжалась здешняя техника, а может, и подавалась энергия для зарядки всего здания. В общем, хорошо, что так закончилось. Помещение с каркасом пирамиды являлось практически «пупом» здания, там значилась надпись «транспорт, переброска, схлопывание». Помещение, где мы нашли нишу с вещами, осталось без перевода, а вот в пыльной комнате с завалом значилось «отсек для осуществления».

– Что они там осуществляли? – пробурчал я сам себе, – скульптурные изыски? Что еще из этих глыб осуществить можно? Может, у них это что-то типа японского сада камней для медитаций?

– Много косвенной информации указывает на то, что это может быть нечто вроде центра управления, в других источниках значится, как «средоточение боевого манипулирования», – вписалась Светлана в мои рассуждения, – я бы поглядела на все это дело еще раз, давай, прогуляемся?

Я облазил еще раз пыльную комнату вдоль и поперек. Осмотрел и даже ощупал как бруски всех размеров, так и шары. Поковырял трещины на трех брусках, постучал по шрам. На счет брусков сказать что-то было трудно, а вот шары, возможно, могли оказаться полыми. Начать я решил я бруска. Активировав свой плазменный резак, я аккуратно стал углублять одну из самых глубоких трещин. Материал поддавался не сильно туго, похоже, это действительно оказался камень. Буквально через минуту луч нырнул вглубь, выбросив из образовавшейся дырки, а так же еще из пары десятков трещин серый дым с запахом сгоревшей изоляции, какой-то химии и, кажется, органики. Я выключил резак. Дым тонкими струйками вытекал из трещин. Стало ясно, что брусок полый, и внутри находится что-то отличное от камня.

– Если это контейнер, то его можно как-то открыть, – подвел я итог, – есть идеи, дорогая?

– Переверни его или поставь боком, – пошутила Светлана, – в нем не больше трех-четырех тонн, он же полый. А вообще, думаю, что целесообразно будет померить чем-то толщину и срезать сверху часть стенки, как крышку.

– Да нехило тут придется поработать, – задумался я, – у меня может сдохнуть джедайский меч.

– Ничего, теперь у тебя есть «струна», – усмехнулась супруга, – и вообще, есть другие идеи?

– Есть, – усмехнулся я, – заберите на «Ботаник» и там насилуйте сколько душе угодно.

– Заберем, – согласилась Светлана, – только убедимся, что там есть что насиловать, давай, начинай. Марзаяц там как раз увлечен чем-то, уже второй час сидит в одной комнате.

– А как ты его находишь? – спросил я.

– Очень просто, – рассмеялась Светлана. – Он у меня выглядит, как огромный «белый» шар на сканере, когда пользуется своими примочками.

Меч не сдох, осталась добрая треть. Немного поднатужившись, я столкнул верхнюю плиту, которая оказалась немного тоньше боковой стенки. Из образовавшейся полости поднялись клубы того же серого дыма, пришлось на время полностью заблокировать подачу внешнего воздуха. Немного помахав рукой, я прогнал остатки дыма. В полости, приблизительно четверть которой оказалась заполнена серой жидкостью, плавало коричневое с черными и серым пятнами желе, опутанное сетью ярко белых проводов или жил. Больше всего все это походило на попавшую в сети большую медузу, которая полдня пролежала на солнце. Оправившись от первого впечатления, я рассмотрел кое-какие детали явно искусственного происхождения, напоминающие блоки контроля или управления.

– Даже не надейся, что я буду копаться в этом, – сказал я, – мы убедились, что тут что-то есть, а в деталях разберетесь на «Ботанике».

– Не шуми, дорогой, – откликнулась Светлана, – Дай-ка обзор крупным планом боковых стенок. Кстати, остались еще шары.

Светлана с помощью сенсоров моей брони осматривала контейнер с полчаса – нужно сказать, нуднейшее занятие. Я порядком утомился и начал вредничать. Но, похоже, нудное занятие принесло некоторые плоды. Мне еще несколько раз пришлось постоять буквой «зю», присоединив встроенные зонды брони к каким-то блокам внутри лохани, как Светлана уверенно сказала, что пора открыть какой-нибудь из целых контейнеров.

– Что ты там намереваешься найти? – спросил я, – свежие консервы для животных? Так имей в виду, срок годности этой заразы давно уже скончался.

– Дорогой, это действительно похоже на капсулу управления, – без сарказма сказала Светлана, – а внутри нее находятся останки древнего представителя, скорее всего, цивилизации арконтов, по крайней мере, Марзаяц об этом говорил уверенно.

– Он и о слугах или рабах говорил уверенно, – хмыкнул я, – правда, тут нет той ржавой шелухи, что была на полу около шкафчика.

– Я пускала с помощью щупа тестовые пакеты по разным уровням аппаратуры, некоторые теряются, видимо, обрыв, какие-то возвращаются искаженными, но по всему видно, что отсюда управляли довольно сложными процессами, – высказала мысль Светлана. – В пользу всего этого говорит то, что некоторые пакеты приносили отзыв, сильно похожий на излучение поля «колодца энергии», а к таким вещам чужих обычно не пускают.

– Уговорила, – согласился я, – как-то быстро мы раскрыли тайну. Только вот резак мой второй контейнер уже и не осилит.

– А и не надо его ломать, – усмехнулась Светлана, – мы его нежно вскроем, как медвежатники со стажем. Ты только делай, как я говорю, и не задавай вопросов.

По указанию Светланы я долго водил щупом по боковой стенке целого контейнера-бруска, пока мы не обнаружили и не пометили несколько точек. Потом я помалу выжигал стенку, постоянно вставляя в отверстие щуп. Четыре точки мы прошли без толку, ни разу не продырявив стенку. На пятой точке Светлана долго раздумывала и проверяла какие-то пакеты, но ее тоже оставили. А вот шестая дырка оказалась нашей. Контейнер немного приподнялся над полом, защитным полем с него и с полуметра окружающего пола сдуло пыль. На верхней крышке замигали несколько голографических пиктограмм, в радиоэфире зачастили цепочки пакетов данных, воспринимаемых моей аппаратурой, как скрип и скрежет. Лазерные лучи ощупали комнату, потом резануло каким-то жестким излучением, еще и еще раз.

– Эта штука не взорваться собирается? – спросил я, попытавшись отодвинуться.

– Стой на месте, щуп не вынимай! – скомандовала Светлана. – Мы дали команду открытия, аппаратура попыталась опросить владельца, не получив ответа, она пытается пройти предписанные процедуры подтверждения полномочий по всем заложенным каналам.

– И что будет, если она не найдет такого подтверждения? – пробурчал я.

– Не знаю, – ответила супруга, – но уж точно контейнер не взорвется. Он предназначен для сохранения жизни своего подопечного, даже если он уже мертв не одно столетие.

Представление продолжалось несколько минут, потом совершенно безмолвно пропало две стены, отделяющие комнату от транспортной пирамиды, я ничего не успел заметить, контейнер мигнул и просто исчез, прихватив с собой кусок моего щупа.

– Кажется, он слинял, – сказал я, немного опешив.

– У тебя есть сменный щуп? – спросила Светлана, – у нас еще много вариантов.

Следующие два контейнера «слиняли» так же, не смотря на все усилия Светланы. А вот четвертый оказался нашей законной добычей. Как объяснила Светлана, она заблокировала протоколы транспортной системы, вывесив предупреждение о неисправности. Контейнер раскололся сверху, крышка отделилась, распавшись на четыре прямоугольных куска, которые зависли по бокам. Из контейнера встал пузырь фиолетового поля, совершенно скрывающий обзор из-за бликов. С пузырем Светик справилась за неполную минуту. Контейнер почти по верхнюю кромку оказался заполнен светло-желтой жидкостью, в которой плавала огромная белая штука, похожая на личинку какого-то насекомого. Малюсенькая голова, на которой располагалось, как у паука, несколько пар глаз. Глаза, похоже, имелись и на животе. Малюсенькие лапки не могли при всем желании удержать такое тело и, скорее всего, представляли собой обычный рудимент. Лап насчитали десять. Около каждой из них к белому телу «личинки» присосались небольшие темно-серые наросты, похожие на пиявку, второй конец которых уходил в брюшко «личинки». Кроме того, по всему телу личинку в кажущемся беспорядке торчали оранжевые отростки разной длины и толщины. Зрелище оказалось явно не для любителей тараканов.

– Включи анализаторы воздуха, – попросила Светлана.

– Нанюхаться вони? – удивился я.

– Узнаем, – ответила Светлана.

Пахло озоном и немного миндалем. Я окунул в жидкость свой предпослений сменный щуп, подавалась она неохотно, по консистенции походила на прозрачный, но загустевший мед. Пока Светлана проводила какие-то эксперименты через мой костюм, я осматривал довески к «личинке», явно технического плана. Нужно сказать, что оказалось их совсем немного. Совершенно отсутствовала сетка белых проводов, которую мы видели в протухшем контейнере.

– Это симбиотический союз разумных, – сказала Светлана, – вот почему они не попадались никому на глаза. У них должно пройти довольно много стадий в процессе размножения перед финальным слиянием.

– И эти черные пиявки тоже разумные? – удивился я.

– Да, – ответила супруга, – и оранжевые отростки, скорее всего, разумны, хотя, возможно все эти отростки являются одним большим организмом, большая часть которого находится в теле донора.

– Оно или они живые? – удивился я, увидев, как дернулось одно из оранжевых «щупалец».

– Нет, разум мертв, тело же продолжает функционировать, поддерживаемое аппаратурой, – пояснила Светлана. – Весьма необычные существа. Кстати, у меня есть подозрения, что в шарах мы найдем нечто, служащее дистанционным манипулятором для этого тела. У меня есть канал управления к одному из них.

– Какому? – задал я глупый вопрос.

– Не знаю, – усмехнулась Светлана, – давай попробуем.

Тихо треснул и раскрылся шар во втором ряду, образовав своеобразное круглое корытце. Внутри него лежала, свернувшись, довольно длинная многоножка. Толщина тела существа оказалась приблизительно с полметра или чуть больше, точную длину я затруднился определить из-за того, что уложена эта штука оказалась чертовски плотно. Лапы лежали внахлест одна на другую, с виду все это походило на большой кружок элетробритвы. Устройство – скорее всего, не живое существо – матово отражало лучи моих прожекторов. Цвет оно имело серый, местами серебристый. Поверхность панциря кое-где напоминала хитин земных жуков.

– Это живое или нет? – удивленно произнес я, проведя рукой по поверхности, – можешь ее запустить? Нет, лучше не надо, кто его знает, что в ней заложено.

– Скорее всего, это тоже симбиозное создание с элементами вживленных аппаратурных блоков, – сказала Светлана, – настоящий киборг. Запустить ее я не смогу, мне и последовательность открытия чисто случайно попалась, во время открытия саркофага прошел запрос, на единственный из которых пришел отклик. И вообще, давай-ка все тут вернем на место, пока Марзаяц не вспомнил о тебе, он опять активировал что-то из своих штучек, но пока сидит на месте. Когда вы отсюда слиняете, мы с Санычем заберем и саркофаг и этого киборга и еще кое-что с этажей для изучения.

Времени у нас хватило с лихвой, как оказалось, Марзаяц нашел при прошлом обследовании подвалов довольно много фиолетовых и красных книг и теперь, слегка вздремнув, решил отделить зерна от плевел. Сидя прямо на полу, он бегло просматривал фиолетовые книги. Я сильно удивился его спокойствию, мне показалось, что наши манипуляции с контейнерами должны были разбудить даже давным-давно почивших в вечности хозяев этого подземелья.

– Уважаемый, – начал несмело я, – ничего не нарушало твой покой?

– Нет, – Марзаяц комично почесал верхний край уха, не отрываясь от просмотра книги, – в развалинах часто присутствуют различные звуки, иногда они вызваны напряжением психики. Расслабься, с опытом это пройдет.

– Ты, как я вижу, искатель со стажем, – усмехнулся я.

– Это не самая большая и не самая богатая моя находка, – спокойно ответил Марзаяц, откинув в сторону очередную книгу, – что там тебе послышалось или привиделось?

– Звуки, скрежет, показалось, что кусок стены исчез, потом встал на место, – честно описал я часть сопутствующих нашим экспериментам эффектов, – что-то мерцало, но когда я подкрался, исчезло.

– Скорее всего, просто устал от закрытого пространства, – Марзаяц взял следующую книгу, – думаю, что завтра закончим уже, хотя, можешь выйти наружу и там прогуляться.

– Может, это что-то из старых времен сработало? – спросил я.

– Вряд ли, – промычал Марзаяц, – я за все время осмотра не увидел ни одной ловушки, ты же не кодировщик, что ж там могло случиться-то? И вообще, чего ты полез туда, позвал бы меня, если что-то необычное увидел. Иди, давай, сын порока, не мешай.

Следующий день, как и предполагал Марзаяц, оказался последним. Я пробежался по нескольким помещениям, на первом подземном этаже вообще осталось мало чего интересного для Марзайца, видимо, там раньше располагались или жилые комнаты или какие-нибудь тренировочные помещения. Книг тут встречалось совсем мало, зато отыскалось много всяких мелочей, скорее всего, бывших предметами обихода. Много нашлось предметов, которые Марзаяц относил к понятию «лямзиков», некоторые из них мне откровенно понравились, как абстрактная скульптура.

Я сидел у проделанного нами прохода, когда из мрака подземелий показался слишком уж счастливый Марзаяц. Присев недалеко от меня, он вытащил вещицу, похожую на бухгалтерский калькулятор или недоделанный нетбук и увлеченно начал ее изучение. На вещице оказалось много сенсорных и еще больше голографических кнопок и панелек, манипулирование которыми рождало то узоры, то матрицы из надписей, то взрыв красок, иногда схемы. Часто устройство выдавало сигналы цветом, лично у меня ассоциирующиеся с чьим-то возмущением, но Марзайца они откровенно веселили.

– Что это? – спросил я.

– Оно тебе надо? – ответил мой патрон, – это к железкам никак не относится. А вот кодировщику эта вещица может оказаться очень полезной, хотя, я, пожалуй, многое и так знаю. Вообще-то, нужен опыт обращения с ней, возможно, тут есть вещи не только для операторской молоди.

– Справочник или свод элементарных правил, – предположил я, – база данных простейших функций тоже может быть, а может, алгоритмы и готовые блоки программ.

– Ты откуда такие слова знаешь-то? – искренне удивился Марзаяц, подозрительно глянув на меня.

– Да видел в одной лавке, как продавец похожую вещицу нахваливал, – соврал я, – там такие слова и говорили, я запомнил, думал что-то из умных ругательств операторских.

– Ну ты даешь, сын пахаря, – упал на спину Марзаяц, забившись в конвульсиях, – давно меня так не веселили. А ведь в среде любителей чистого от мыслей железа такие слова, пожалуй, и сойдут за изысканные ругательства. Вот попробуй на ком-нибудь «полусимметричный сходящийся керозанц».

Последнее слово не захотело переводиться моей шпионской броней, так что я неподдельно сделал удивленное лицо. Марзаяц потешался еще несколько минут, все же перестав биться в конвульсиях, скорее всего, подобных человеческому смеху. А еще через час мы, упаковав все интересные находки, выдвинулись в сторону населенных мест.

* * *

Марзаяц все больше и больше забирал левее ближайшего селения, но я, понятно, помалкивал, делая вид, что все кошки ночью серые, а барханы днем желто-коричневые. В конце концов, может, у Марзайца где-то имелся оборудованный тайник или гнездо колдуна-отшельника.

На исходе третьих суток пути, прерываемого редкими перекусами и дневным отдыхом, мы оставили ближайшее селение в стороне и начали обходить по большой дуге второе. Примерно около полудня немного в стороне от нас показалась полоска темной зелени. Честно говоря, я поначалу даже подумал, что это какой-нибудь мираж, но Марзаяц на мое предположение лишь удовлетворенно муркнул. На душе у меня от такой уверенности потеплело. Переход по пустыне не то что бы совсем вымотал меня, но оказался чертовски однообразен и довольно утомителен. Если впереди нас ждала смена декораций, то я всеми руками приветствовал это событие. Подкорректировав наш маршрут, Марзаяц уверенно шел в сторону обнаруженного мной ориентира. Через два часа стали заметны первые признаки его неоднородности, а еще через два – отдельные детали, оказавшиеся какой-то растительностью и, похоже, обломками древних построек. По крайней мере, в них угадывались здания без крыш и частично без стен. Марзаяц, в чем-то убедившись, прибавил шагу.

Наконец, преодолев странный очень пологий и длинный бархан, мы вышли к цели нашего пути. Перед нами лежала огромная котловина, огороженная кольцом скал. Больше всего это походило на след выплеснувшейся из миски жидкости, когда в центр ее бросили что-то тяжелое и довольно объемное. Постепенно, кольцо скал становилось более пологим, трещины и разрывы становились меньше, но запутаннее. Дальше шла полоска песка с мелкими «волнами», переходящая в кольцо растительности грязно-зеленого цвета. Среди деревьев с узкими длинными листьями, издалека похожих формой на земные сосны, виднелось кольцо развалившихся построек, которые высотой едва соперничали с растительностью. Песок вблизи строений и деревьев оказался более темного цвета и изобиловал мелкой порослью, большей частью хаотически разбросанными кустами, которые мостились как поодиночке, так и небольшими группками. Судя по изобилию растений, где-то дальше находилось озеро или множество источников воды, питавших это место. Еще почти час нам понадобился, чтобы пробраться через лабиринт скал, которые со стороны пустыни выглядели пористыми и рыхлыми, как известняк, а со стороны оазиса – плотными, как гранит, и практически ровными. Если бы не природная циклопичность, я бы подумал, что явление это рукотворное. Немного отдохнув в тени довольно глубокого разлома, мы направились к «зеленой» полосе.

– Впереди есть вода? – уточнил я. – Было бы неплохо заправить наши емкости.

– Да, там несколько источников и довольно большое озеро со множеством островов, – ответил Марзаяц, почему-то опустив упоминание про сына пахаря, – только вот беспечным тут оставаться не стоит, при крафтах это был военный лагерь или какой-то форпост. Здесь до сих пор полно ловушек и разного рода неприятностей, которые могут начаться уже после прохода этих скал. Именно из-за этого тут никто не живет. Бывают часы, дни, а иногда и целые сезоны, когда вода может убить как посредством яда, так и другими сюрпризами. А из этих развалин лишь считанные здания обследованы, да и то очень поверхностно.

– Зачем же мы сюда пришли? – удивился я. – Неужели нельзя было найти какое-нибудь селение?

– Во-первых, тут все задаром, – начал перечислять мой работодатель. – Во-вторых, очень редко бывают любопытные, кости которых скоро начнут попадаться в изобилии. В-третьих, мне сюда надо. Если не будешь слушать моих приказов и идти по моим следам, лучше посиди тут.

– Нет уж, – ответил я, – пойду-ка я за тобой. Может, что интересное попадется, да и когда я еще сюда попаду, ты-то, я вижу, хорошо знаком с эти местом.

Вскоре действительно стали попадаться чьи-то останки, поломанные, иногда обожженные кости, обломки и обрывки каких-то предметов и вещей. Правда, я так и не приметил никаких приличных доспехов, вооружения, или просто предметов обихода. Не знаю, как на всем протяжении подходов к оазису, но тут, явно кто-то намастырился обирать трупы неудавшихся курортников.

Приблизительно за полкилометра до первых признаков чахлой растительности Марзаяц построил какую-то довольно сложную комбинацию из пальцев и несколько раз то ли пропел, то ли просто проговорил высоким фальцетом какие-то мантры. Ничего видимого не произошло, но после этих манипуляций мой наниматель выставил вперед руку и, растопырив пальцы, начал водить ей, как миноискателем, продвигаясь вперед значительно медленнее. Несколько раз мы делали обходы подозрительных мест, а однажды даже пришлось немного вернуться назад. По такой же большой дуге мы обошли и небольшой холм, на плоской вершине которого росли аккуратные, как будто подстриженные кусты с веселыми желтенькими цветочками. Когда холм остался позади нас, Марзаяц неожиданно забеспокоился и завертелся на небольшом пятачке песка, как собака, потерявшая след. Его метания затягивались и, чуть подумав, он стал описывать более внушительные круги. Мне пришлось развернуться и по своим же следам вернуться метров на двадцать назад, чтобы не мешать процессу. Спрашивать о причинах столь необычного поведения я не стал, чтобы не отвлекать специалиста за работой. Все же попавшееся на нашем пути изобилие останков менее удачливых путников вызвало некоторый холодок где-то внутри меня.

Минут через десять мой патрон остановился и задумчиво почесал кончик уха: что-то его явно озадачило. В этот момент от кустов в его сторону метнулись несколько самых настоящих молний. В свете заходящего солнца они казались ярко голубыми. Может, наводчик был пьян, а может, оружие не слишком точным: ближайшая из молний клюнула песок метрах в трех от Марзайца, рассыпав по песку малиновые капли самородного стекла. Марзаяц, стряхнув что-то с рук, сделал несколько пассов и чуть шире расставил ноги.

– Оказывается, кто-то балует в этом неспокойном месте, – успел сказать он.

– Это знание будет последним в твоем списке, – проскрипело существо, состоящее как будто из одних лохмотьев, кинув в моего патрона горсть малиновых шаров, размером с теннисный мяч.

Марзаяц, чуть наклонившись, сделал сложное действо руками. По ходу распальцовки мой патрон зафиксировал несколько фигур из пальцев, и его тело охватил бледно-голубой кокон. Предчувствие неприятностей заставило меня присесть – скорее, сработала привычка быстрого сокращения ростовой мишени до грудной, урезавшая возможному стрелку шансы на попадание. Опять же по привычке я быстро оглянулся назад, что, возможно, спасло жизнь далеко не первому отряду, попавшему в засаду. Вниз с холма, периодически переходя на «полный привод» с использованием передних конечностей, несся явный соплеменник моего работодателя. Одет он был в полосатый балахон, более всего походивший на азиатский халат, и забавную тюбетейку, на которой болтались какие-то лоскутки. Я развернулся, оставаясь в сидячем положении, и замер, раздумывая, что ожидать от этого гостя и чем его встретить.

Гость же проявил завидную сноровку. Практически не меняя скорости, он скрутил на одной из рук какой-то кукиш, после которого с точки приблизительно на два метра выше его головы сорвалась жменя мелких малиновых искорок. Я благополучно успел отскочить в сторону, потому что и ждал какого-то подвоха. Плотный пучок искр с треском рассыпался по песку, скатывая его в мелкие стеклянные шарики. Новоявленный колдун все же вынужден был замедлить свой бег, хоть настоящей его мишенью изначально являлся исключиельно мой патрон.

Очередные кукиши на руках «узбекского гостя» породили более плотный по сравнению с первым рой малиновых искр. Положение для нового прыжка оказалось неудобным, да и на сыпучем сухом песке уверенно оттолкнуться довольно сложно. И, пожалуй, впервые со времен владения гравитационным симбом я применил его не для фокусов. Вспоминая о прожженной Марзайцем броне, хотелось перестраховаться, и я просто собрал песок, лежащий передо мной, в большую «линзу» и выставил вместо щита. Видимо, нехорошее предчувствие подстегнуло меня, да и находился я практически в лежачем положении, но полумесяц из клубившегося песка вовремя встал на пути полета малинового салюта. Треск разрядов, запах озона ознаменовал встречу моего щита и искр. Из клубившегося передо мной песка получилась довольно правильной формы ажурная паутина, частично состоявшая из расплавленных и быстро твердеющих расплесков стекла. Часть искр пролетела надо мной и покатилась по песчаным волнам. Обладатель полосатого халата на пару секунд опустил свои руки и замедлился, видимо, от неожиданности. Я же по доносившемуся позади шипению, подвываниям и посвистам понял, что добром этот разговор уже не кончится. По этой причине промедление незнакомца я использовал на то, чтобы бросить неуклюжую «паутину» и зачерпнуть новую порцию песка. Нападавший то ли по привычке, то ли не поверив в неэффективность своего любимого детища, кинул в меня еще одним пучком искорок. На этот раз их родилось еще больше, хотя даже мой неопытный в таких делах взгляд говорил, что это глупо. И вместо паутинки передо мной образовалась мутная коричнево-алая линза с множеством проплешин, которую я тут же уронил, всклубив очередную кучу песка. Сказать честно, затея моя оказалась не слишком уж удачной, так как из-за клубящегося песка противник просматривался плохо, и мне приходилось вытягивать шею. А значит, он мог сделать что-то неожиданное и неприятное. Нужно было атаковать.

Но раздумья мои в очередной раз прервал мой оппонент. Я не заметил, что он сделал, но на его лице отразилось немалое напряжение, а в мою сторону потянулось три молнии, лишь немного уступавшие молниям из первого сюрприза для моего работодателя. Хоть они и выглядели скромнее, но, учитывая значительно меньшее расстояние, две из трех уверенно пришлись в мой песчаный клубок. Внутри песчаного колобка рвануло, Я почувствовал легкое головокружение, а потом тошноту, видимо, ставшими результатом перегрузки моего симба. Песчаный шар рванулся в стороны каплями красного стекла, но потом все же вернулся обратно к прежним размерам. Передо мной пылала жаром, выкидывая искры, желто-красная звезда-карлик диаметром с метр. Попросту мою гравитационную ловушку наполнял расплав стекла до сих пор бурливший и пузырившийся захваченным воздухом. Держать такое перед лицом оказалось крайне неприятно, да и противника эта штуковина закрывала. И я просто откинул все это от себя. Нет, у меня и мысли не было добросить этот слиток до своего обидчика, это произошло совершенно случайно.

Шар отлетел от меня приблизительно на семь-восемь метров, постепенно превращаясь в каплю. А когда я убрал поле, его разорвало на брызги разного размера. Большинство из них даже не долетело до местного узбека, но некоторые все же настигли и вгрызлись в аппетитный клетчатый халат, а где-то и в тело. Наверное, это было не так уж и больно, но абориген просто опешил от такого дела. Он несколько раз смешно подпрыгнул, крутнулся на ногах, что-то проорал и, вновь повернувшись ко мне, зажестикулировал. Меня почему-то прорвал смех, и от следующей тройки молний мне пришлось отпрыгивать, катясь по песку. Потом положение стало совсем не веселым. Агрессор пустил очередную тройку молний, одна из которых попала мне в колено. В прочем, броня с легкостью справилась с этим попаданием. Но на подходе ожидалсь очередная тройка.