Текст книги "Засланец (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 43 страниц)

– Нет, красивая, все нормально, – попытался я развеять опасения девушки. – Просто я постоянно ловлю себя на какой-то странной мысли, что с этой яхтой что-то не так. Она, как бы сказать-то, слишком функиональна в отличие от осмотренных нами сегодня экземпляров. Вот этот бассейн как будто просто втиснули между двумя отсеками палубы, он вроде как тут и должен быть, но от него далеко до гостиной и комнаты, где ваш вид любит посидеть в теплом пару. Зато двери тут целых две, расположены они немного нелогично и представляют собой самые настоящие герметичные переборки, в то время, как на других яхтах в таких случаях стояли какие-то декоративные отгородки. От каюты хозяина далеко до кают-компании, зато близко к мостику, а от кают наемного экипажа, можно сказать, наоборот. Такое впечатление, что кто-то делал хоть и грамотную, но совершенно ненужную в плане функциональности перепланировку внутренних помещений. А ведь в яхтах роскошь поставлена обычно на первое место, и роскошь без удобства смотрится как-то блекло. Создается впечатление, что этот космолет переделали. Но кто бы стал переделывать готовое судно под дорогую яхту?

– Да, согласна. Мне вот и двигатели показались весьма странными, – согласилась Лу. – Я, конечно, их не смотрела детально, но компоновка машинного отделения мне кажется черезмерной. Такое впечатление, что планетарные двигатели, к примеру, втиснули, элементарно забыв демонтировать какие-то другие старые узлы. Если бы на яхте делалась модернизация, наверняка старые двигатели демонтировали бы полностью. Зато система может полностью управляться дистанционно откуда-то с другого места, и создается впечатление, что она совершенно не требует присутствия кого-либо из экипажа во время движения яхты.

– Так бывает только на кораблях с искусственным интеллектом на борту, – подумали мы одновременно практически одно и то же, а мысль же закончила Лу. – Но в Трайденсе не строят яхт на основе искусственного интеллекта.

– Почему, кстати? – спросил я.

– ИИ, которые поставляют союзники, хватает на оборудование далеко не всех боевых кораблей, а ведь с ним корабли становятся, чуть ли не на порядок эффективнее, – задумчиво пояснила Луара. – Никто просто не дал бы установить ИИ на яхту во время войны. Да и гражданские пилоты, которые никогда не встречались с ИИ, обычно имеют весьма скептические суждения о таких кораблях. Гражданские элементарно не верят в ИИ, они совершенно уверенно полагают, что правительство под эту сказочку самым обыкновенным образом тратит большущие деньги, покупая на них помощь союзников.

– В принципе, я не удивлен, – усмехнулся я мысленно. – Очень похоже на людей Земли. Жаль, что рубка блокирована, если яхта имеет МИ содружества, то управлять им без довольно плотного слияния будет весьма затруднительно. Да и пилотские кресла Содружества в таком случае обязательно понадобятся.

– Но они же требуют наличия вживеленного блока управления, – возразила Лу. – Мы не так давно вошли в военный союз с Содружеством. Мне кажется, что большинство пилотов, кому поставили эти блоки, так или иначе до сих пор находятся на службе. Но яхта явно имеет не менее десятка-другого лет эксплуатации за плечами.

В легкой задумчивости по этому поводу нас и нашел слегка посвежевший Пилтор зу Креск в кают-компании яхты.

– Эт-с, милочка моя, – спросил он с некоторой виной в голосе. – Надеюсь, Вы не сильно скучали, пока я имел возможность стать приличным хозяином? Вы же нашли бар?

– Ах, дорогой Пилтор, – махнула ручкой Луара, которая находилась у руля нашего общего тела. – Бросьте. Мне доставил удовольствие осмотр Вашей яхты.

– Ну и как Вы её находите? – осторожно спросил Пилтор. – Вы же, насколько я понял, механик или даже инженер? Утешьте старика, я же не переплатил за эту посудину?

– У меня не сложилось такого впечатления, – так же осторожно ответила девушка, – хоть я и не спрашиваю цены. Знаете, дорогой Пилтор, пожалуй, я могла бы точно сказать, увидев боевую рубку.

– Кажется, Вы, моя милая, имели в виду ходовой мостик? – неуверенно дернул хвостом Пилтор. – Я не очень разбираюсь в этих тонкостях, но в документах о таком отсеке ничего не говорилось. Кстати, странно, что Вы туда не смогли пройти, я еще не разбирался с кораблем детально, но не блокировал никаких помещений.

– Простите, – кокетливо вильнула Лу хвостом. – Это просто привычка. Так называют ходовой мостик на боевых корабляхмалой и средней величины. Вы же покажете мне мостик?

– Ах, да, да, конечно, моя дорогая, – замахал Пилтор руками и хвостом одновременно. – Я только прошу Вас простить мне еще одну слабость, которая велит мне как можно скорее воспользоваться баром. Кстати, почему же Вы не сняли этот неудобный скафандр?

– Боюсь, дорогой Пилтор, что у меня под ним ничего нет, – отвела Луара глаза, кольнув меня легким чувством стыда. – Надеюсь, он не помешает нашему общению?

– Милая моя, простите старого дурака, который задает глупые вопросы, – Пилтор дернул ушами и полез в бар.

* * *

Ходовой мостик оказался приблизительно таким, каким я его себе и представлял. Увидев это помещение, я как будто прозрел. Если убрать из его центра кучу какой-то аппаратуры, снять накладные панели, и немного удлинить фронтальную часть помещения, должна практически идеально получиться боевая рубка корабля типа разведчика, сторожевика или на крайний случай курьера. Я, конечно, не видел гражданских космолетов Содружества, но это помещение мне казалось слишком хорошо знакомым.

– Что же Вы мне скажете вместо приговора? – посмотрел Пилтор на Луару. – Стоящая покупка?

– Скажите, дорогой Пилтор, – Луара, почувствовав мой интерес, мягко коснулась одной из накладных панелей. – А Вы проверяли работоспособность яхты?

– Ну, эт-с, я же никогда не был пилотом, – замялся хозяин яхты. – Но ее при мне перегнали с общей площадки на эту, сделав небольшую экскурсию по системе Лимира. И вообще меня уверили, что яхта в полнейшей исправности. Вы думаете, эт-с, что могут быть проблемы?

– Я могу посмотреть, – показала Лу на стандартные разъемы Содружества для подключения к системе яхты, которыми были оборудованы оба имеющиеся на ходовом мостике кресла. – Если Вы, конечно, не возражаете.

– Эт-с, в общем-то возражений нет, – сделал какой-то знак рукой Пилтор, – а Вы пилот?

– Вообще-то не совсем, – замялась Лу, – я работаю по контракту с военными техником подхвата. Правда, занимаюсь в основном всякой мелкой летающей техникой, но общие принципы построения малых кораблей мне тоже известны. Яхта, правда, может отличаться от военных проектов, но я же не собираюсь ее ремонтировать.

– А сможете? – спросил Пилтор, в очередной раз отпив из бокала.

– Пока не увижу, что внутри, сказать мне нечего, – погладила Лу усы, что на сей раз означало кокетливую улыбку на языке жестов людей. – А еще у меня есть личный челнок, и я немного на нем летаю.

– Эт-с, конечно, милая, пробуйте, – расшаркался Пилтор. – От меня что-то требуется?

– В общем-то, ничего, если разъемы не блокированы, как ходовой мостик в свое время, – опять погладила усы Лу. – Можете посидеть рядом.

– Эт-с, я мостик не блокировал, – Пилтор немного неуклюже залез в одно из кресел. – Видимо, при продаже настроили технари. У меня пока все равно нет команды, тут даже штурмана завалящего не найти на этой каменюке!

Луара легко юркнула в кресло и подключилась к системам яхты. Виртуальные голографические панели и объемные сферы развернулись практически сразу, что говорило о весьма внушительной мощности вычислительной системы космолета. На мой взгляд, устройство виртуального пространства оказалось вполне обычным для кораблей ласьенов, построенных на основе интегратора. Минут с десять я молчал, наблюдая за действиями моей хозяйки. Девушка сначала быстро пробежалась по общей схеме узлов яхты, а затем углубилась в двигательные дебри. Немного покопавшись в каких-то переулках и хитросплетениях схем, она запустила тестовые процессы сначала в одном модуле, затем по окончании теста – в другом. Подумав немного, опять запустила тест первого устройства, поэтапно сравнивая какие-то результаты.

– Тебя что-то настораживает? – спросил я, до сих пор находясь в уже обоснованной подозрительности на счет яхты. – Прости, если отвлек.

– Да она вся какая-то странная и нелогичная, – задумчиво ответила Луара. – У меня теперь тоже складывается впечатление, что эту яхту переделали из какого-то другого корабля. Но это же чистый абсурд! Ко же будет экономить таким образом на постройке яхты?

– Может, ее строила какая-то небольшая компания? – предположил я. – Отсюда и экономия и странности с проектировкой.

Луара быстро отыскала и извлекла информацию о судне. Полистав довольно объемный свод документации, девушка извлекла раздел с информацией о производителе.

– Яхту построила довольно известная корпорация «Хаматорикон», – комментировала Луара свои изыскания. – Окончательной сборкой занимался её филиал на Лукар-базис. И это странно, потому что я довольно неплохо помню характерную архитектуру кораблей этой корпорации. Больше всего она выпускает малых и средних судов, часто участвует в военных заказах, последняя партия эсминцев с искусственным интеллектом, вроде, ими и делалась. Так, двигатели трехмерного пространства делала корпорация «Галаконт», вполне себе известная лавочка, а вот субпотоковые двигатели какая-то компания «Ликозарт», никогда о такой не слышала.

Луара задумчиво пробежалась по общей схеме двигателей и не поленилась полезть в инфосеть. Компания «Ликозарт» оказалась совсем малоизвестной, тем не менее, упоминалась несколько раз в отношении правительственных проектов.

– Ерунда какая-то, – вернулась Лу к осмотру схемы. – Кто бы стал устанавливать на яхту спорное в плане надежности оборудование?

– Поищи информацию о корпусе яхты, – предложил я, положившись на проблески интуиции.

– «Хаматорикон», – нашла Лу нужный раздел. – Стоп! «Хаматрорикон» делала компоновку практически всего, кроме изначального каркаса и некоторых элементов прочного корпуса. А вот тут опять «Ликозарт». Странно, яхте уже почти тридцать стандартных лет, а я до сих пор не слышала ни разу об этой компании.

– Мы сможем найти, чем конкретно занималась эта хитрая конторка? – спросил я.

– Шансов практически нет, – остудила меня Лу. – Вся техническая документация делалась «Хаматориконом» и в ней вообще нет ссылок на производителей, разве только непосредственные узлы будут маркированы.

– Лу, пожалуйста, поищи и отметь на схеме яхты все странные на твой взгляд детали, – попросил я, – что-то мне кажется, что кораблик этот имеет какое-то двойное дно.

– Как же ему не иметь, – усмехнулась мысленно Лу, – посмотри, кто им владел. Ой! Прости, ты же не в курсе. Бывший хозяин был одним из столпов подпольного бизнеса. В первую очередь занимался контрабандой всего, что можно хорошо продать. Его, кажется, посадили в заключение, но не на каторгу, а где-то в правительственном приюте для лишенных свободы. Почему же он её продал вообще? Ах вот! Предыдущий хозяин яхты скончался. Вот это да… Я и не слышала.

– Тогда к моему предложению надо отнестись еще серьезнее, – вернул я Луару на «землю».

– Вот тут какие-то лишние пустоты, – взялась Лу за дело. – К ним нет доступа ни из отсеков, ни снаружи. Здесь, смотри, здесь вот эти закоулки совершенно не нужны, я бы сказала больше, они занимают исключительно нужное место. Так… Вот тут, видишь, вот идут четыре длинных шахты, наверное. Хотя в них тоже нет ни откуда доступа. И вот еще очень странная штука. Она проходит практически через весь корпус, смотри, тут, потом сюда, здесь опять какая-то довольно большая полость, а тут… Постой, смотри, как странно и неудобно расположены эти четыре генератора. Ну это же сущая дурь, при таком расположении часть энергии обязательно будет теряться. Бред, чем больше смотрю, тем сильнее удивляюсь глупости проектировщиков!

– Не стоит их винить, – задумчиво ответил я. – Подумай сама. Яхта всегда была предметом роскоши, она же обязательно должна подходить и под понятие «мой дом – моя крепость». Никто не стал бы строить безумно дорогую и ненадежную яхту. Ее просто не купят. Мы с тобой просто чего-то не видим или не понимаем. Надо бы осмотреть кое-что.

Луара отключилась от системы кораблика. Пилтор вольготно возлежал на кресле, попивая что-то из бокала. Взгляд его опять стал слегка потерянным. И тут меня поразила вещь, которую я почему-то не понял сразу. Я просто не мог подумать, что такое может случиться. Я тут же представил себе боевую рубку «Ботаника» и мысленно наложил ее изображение на рубку яхты.

– Что это? – удивилась Лу, – ты что-то странное делаешь, зачем?

– Приблизительно так выглядит боевая рубка моего корабля, – пояснил я. – Теперь смотри. Эта куча оборудования стоит там, где обычно вывешивается голографическая сфера для сторонних наблюдателей, неподключенных в реальности корабля. По этой причине тут ничего нет, то есть свободное место занято этой аппаратурой. А вот там, где стоят обе ширмы, как раз должны находиться кресла пилота и специалиста по системам подавления. Если там реально стояли кресла, то их просто невозможно демонтировать, не повредив доступ искусственного интеллекта к кораблю…

– Но тут нет искусственного интеллекта, – возразила Лу, – я бы его просто не смогла не заметить!

– Луара, – подумал я предельно четко. – Если за теми ширмами стоят кресла, значит, тут есть ИИ, значит, корабль был когда-то им оборудован, значит, он когда-то был кораблем Содружества. А тогда это может многое объяснить! Надо просто проверить.

– Пилтор, – привлек я внимание хозяина. – Яхта в хорошем состоянии, но тут есть кое-какие неясности. Я могу попытаться их прояснить. Вы бы не сильно огорчились, если бы я сняла несколько декоративных панелей тут на ходовом мостике? Я потом обязательно все верну на место.

– Что? – в глазах хозяина яхты потерянный взгляд стал обретать осмысленность.

– Можно я сниму несколько панелей? – повторил я. – Вот эту, эту и эти две. Я верну на место.

– Да пожалуйста, – махнул Пилтор стаканом. – Вы, милочка, кажется, сказали, что яхта в отличном состоянии, и это меня чрезвычайно радует. Еще бы найти где-нибудь сносного штурмана…

Оставив Пилтора с сосудом пьяного греха возлежать в кресле, мы с Луарой двинулись детально исследовать ходовой мостик яхты. Панели к нашему общему разочарованию оказались несъемными, да и листы какого-то дерева инкрустированного металлическими вставками шли по всей длине панелей. Создавалось полное впечатление того, что кто-то очень тщательно заделал нечто нежелательное к обозрению.

– Котьее, ты уверен, что там что-то есть? – усомнилась Лу. – Может там просто переборка и за ней пустота? Для звездолета такая глупая трата пространства, конечно, неприемлема, но мы имеем дело с яхтой. Кто может знать, что заказывал ее владелец, может, ему просто понравилась именно такая конфигурация помещения ходового мостика? Да и панель эту аккуратно снять у нас не выйдет.

– Уверенность? – попытался я понять свои ощущения. – Скорее «да», чем «нет». Слишком уж все точно совпадает. Или воображение владельца патологически принадлежит пилоту КСС, либо там замурованы кресла. Тут должно стоять пилотское.

– А они как-то различаются? – уточнила Лу.

– Вообще, при слиянии с виртуальной реальностью корабля разницы нет, откуда управлять, – пояснил я. – Но рядом с креслами есть скрытые пульты ручного управления, и, сама понимаешь, у пилота и стрелка они разные. Правда, мне за все время ни разу не приходилось управлять кораблем настолько «вручную». Так что если будем разбирать, лучше именно тут. Кстати, ты сможешь вскрыть эту панель хоть как-нибудь?

– Смогу, конечно, – без сомнения пришел ответ Лу. – Только не знаю, получится ли это сделать так, чтобы потом вернуть все на место и сделать так же красиво, как было.

– Ну, тогда тебе и тело в руки, – пошутил я. – Думаю, что мы там найдем именно то, о чем я думаю.

К концу нашего технического консилиума Пилтор спал на кресле, попытавшись максимально удобно свернуться клубком. Бокал-неваляшка со следами выпивки стоял в небольшом углублении кресла, где находился какой-то сенсор управления, а пустая ёмкость от горячительного возлежала на палубе, гордо откатившись почти к самой двери мостика. То ли мы слишком долго размышляли на тему вскрытия, то ли Пилтор переопохмелился, но спрашивать про панель стало теперь не у кого.

– Ломай, – подбодрил я Лу, вертевшую в руке лазерный резак. – Победителей не судят.

Для первого эксперимента мы выбрали самую маленькую панель. Если бы в скрытой от глаз пустоте стояло кресло, то пролезть миниатюрной девушке вполне оказалось бы по силам и в небольшую щель, в противном случае мы повредили бы самую небольшую часть яхтенной красоты. Не смотря на опасения Луары на повод безобразного вида панели после вскрытия, разрез на дереве оказался совсем тоненький, а пластиковые панели оказались куда неприхотливее в ремонте.

– Переборка, – погладила девушка открывшийся взору после снятия декоративной панели металл. – Обычный материал для внутреннего корпуса. Швов я не вижу, так что мог быть отлит вместе со всем отсеком.

Панель оказалась довольно пыльной с изнанки, на самой переборке слой пыли был еще больше, кое-где виднелись даже следы небольших потеков, скорее всего, конденсата. На стертом Луарой кусочке тускло блестел светлый металл. Ни швов, ни пазов, ни иных соединений видно не наблюдалось. Обычный монолит корабельной переборки. И все же что-то тянуло мое сознание туда. Как поисковые полицейские собаки, подсаженные на наркотики, чувствуют возможную дозу практически по паре молекул, так и я чувствовал совсем легкие намеки на что-то очень хорошо знакомое мне.

– Оно там, – сказал я, ощущая какой-то необычный холодок в душе. – Можно разрезать тут?

– Понадобится демолекулятор, – пожала плечами Лу, переняв жест у меня. – Но такая операция уже вряд ли уложится в понятие «немного поковыряемся и вернем, как было». Да и тащить его надо из машинного отделения.

– А лазером нельзя, хоть немного? – жалостливо предложил я. – Нам только глазком глянуть.

– Резак тоже может взять, но металл сильно нагреется и может что-нибудь загореться, – поводила Лу рукой по переборке. – Если она стандартная, то должна быть довольно толстой. Так что только демолекулятор.

Прибор оказался довольно громоздким и тяжелым. Я чувствовал, как Луаре тяжело и предложил ей «постоять за плечом». Ласьенсокое тело моей хозяйки, находясь под моим руководством, немного менялось. Вот и сейчас даже я сразу ощутил, что демолекулятор стал как будто легче. Пилтор продолжал пребывать в объятьях сна, разве что немного поменял позу.

– Сьеерж, может, все же не будем, – с сомнением посмотрела девушка на металл переборки, затем на демолекулятор. – Я точно не смогу потом сделать все, как было раньше. Демлоекулятор, конечно, срастит разрез, но на месте «шва» останется небольшая впадина, которая скажется на прочности переборки.

– Давай, режь, – настоял я. – Не будем же мы останавливаться на полпути. Если что, под панелью не так уж и будет заметно, а этот деффектик переборке не особо-то и повредит.

В отличие от лазера, иногда потрескивающего в процессе работы, демолекулятор делал свое черное дело в совершенной тишине. Темная на фоне металла тонкая линия вырастала, как будто сама по себе. Создавалось впечатление, что она сама вытягивается из-под фокусирующей головки прибора. Луара закончила вырезать небольшой фрагмент в форме треугольника и, припаяв его в конце к прибору, потянула на себя. Зеркальные края среза сверкнули в лучах световых панелей, как будто огранив кусок темноты.

– Металл тонкий, – сказала Лу, потрогав пальчиком срез, – переборка бутафорская.

Я даже не заметил, как руки Лу откуда-то извлекли и всунули в отверстие длинную темную шутковину. Тьма с другой стороны переборки исчезла, уступив насыщенному желтому свету.

– Это что у тебя такое? – спросил я Лу.

– Инженерный щуп, – ответила она. – Я же работаю технарем, штука незаменимая. Там и камера есть, можно присоединить голо-монитор, если неудобно заглянуть куда-то.

Камерой мы пользоваться не стали, любопытная посильнее земной кошки девушка тут же нырнула взглядом за переборку. В небольшом идеально чистом закутке именно в том положении, что и должно быть при деактивации, стояло стандартное пилотское кресло, какие использовались в боевых кораблях Содружества.

– Режь по-взрослому, – сказал я Луаре, ощутив внутренний душевный зуд, появлявшийся обычно, когда персональный БМКП обменивался информацией с каким-то другим устройством Содружества. – Я даже не спрашиваю, откуда оно тут, я просто хочу узнать это наверняка.

И все же Луара осталась собой, вырезанный в переборке проем оказался едва ли не минимальным, в который смогла пролезть гибкая ее размеров. При этом девушка сначала вернула на место вырезанный ранее треугольник металла. Демолеклятором я работать не умел, так что всё пришлось делать моей хозяйке.

– Фу, закончила, – опустила Лу на палубу демолекулятор с припаянной к нему частью бутафорской переборки. – Тяжеленный, зараза, могли бы на яхту-то и поновее модельку приобрести, а не эту физкультурную гирю. Надо бы отдохнуть.

– Предлагаю сделать это там, – я указал на кресло.

– Дай-ка я угадаю, – ехидно подумала Лу, – опять нужно будет раздеться до шерсти?

– Куда ж без этого, – не менее ехидно ответил я. – Может, это самый любимый мой ритуал, который так и не придумали ласьены.

– Сауюсюк ты облезлый, – пробурчала Луара вслух, голышом протискиваясь в свежевырезанную щель. – Благодари своих богов, что Питлор спит, иначе остался бы без кресла и без ритуала.

Игра не тему раздевания оставалась одной из самых старых тем для шуток между нами. Особенно на заре нашего знакомства девушка очень сильно стеснялась своей наготы, осознавая, что я могу за ней наблюдать. Сами посудите, раздеваясь, вы так или иначе глядите на части своего тела. Я, конечно, вполне мог и не смотреть за ее одеваниями-раздеваниями, но дружеская игра на ее стеснении оставалась тем немногим, что я мог противопоставить ее не менее дружеской вредности. К тому же по большому счету тело ласьенской девушки вызывало у меня скорее интерес и некое эстетическое наслаждение, нежели что-то связанное с сексуальной сферой. К досаде Лауры меня не получалось засунуть в дальний угол, когда она этого хотела, к примеру, принять водные процедуры. Да и все купальни ласьенов практически в обязательном порядке были оборудованы большими зеркалами, даже в довольно аскетичной «ванной комнате» грузового корабля имелось весьма большое зеркало, в котором принимающий процедуры без труда мог обозреть себя целиком. Похоже, любование своим телом было возведено у ласьенов в некое подобие религии. Луара поначалу пыталась переодеваться с закрытыми глазами или выключать освещение, но ведь невозможно отключить тактильные ощущения рук и тела. И я всегда находил лазейку в нашей общей игре. Чуть позднее девушка привыкла к игре и даже стала менее стеснительной в жизни. Иногда мы даже могли мило поболтать, не закрывая глаз, пока она примеряла очередной наряд или возлежала в ванной, томно осматривая свое тело в потолочном зеркале.

* * *

Кресло оказалось чистеньким и как две капли воды походило на своего собрата по «Ботанику». И все же мне почему-то пришла мысль, заострившая внимание на том, знаю ли я, как будет вести себя сломанное кресло? Мне попадались сломанные кресла для соединения с виртуальной реальностью корабля, но они были деактивированы, но ведь теоретически они могли бы остаться и активными, но работать как-то неверно. Что тогда могло случиться с разумным, попавшим в кокон такого кресла?

– Ты сомневаешься в чем-то? – спросила Лу, тем самым вырвав меня из цепочки размышлений.

Это невинный вопрос вернул меня, что говорится, «на землю». Уже секундой позже я с удивлением обдумывал странность своих размышлений. И приходил я к одному заключению, что никогда сам, пожалуй, не задумался бы на такую тему, у меня просто не появлялось поводов так думать. Броня КСС, которую сняло наше общее с Луарой тело, но все это время держало в руках ее составляющие, упала на палубу.

Слияние прошло совершенно стандартно. Я видел «залы прилета» виртуальной реальности разных кораблей КСС, они сильно разнились от типа МИ, но никогда я не попадал в пустоту. Пустота же, встретившая меня при окончании слияния оказалась практически идеальной, разве что вся она неярко светилась, что давало возможность рассмотреть свое тело и висящую рядом Луару.

– Сьеерж, это разве нормально? – возник у меня в голове голос Луары. – Может, тут что-то сломалось? Я чувствую себя кусцом под нановизором.

– Ну… Как бы сказать-то, – подумал я в ответ. – Я с таким еще никогда не встречался.

– Мне страшно, Котьее, – пришла горячая мысль Лу. – Давай выйдем отсюда.

– Ничего не бойся, – попросил я. – Дай мне чуть-чуть времени, если ничего не выйдет, мы отключимся.

Мои размышления тем временем шли по простому пути. Если кресло сработало, и мы фактически попали в какую-то, хоть и весьма простую виртуальную реальность, значит, в общем система функционирует, потому что она смогла откуда-то вынуть наши с Лу образы. Я никогда не встречался с иными системами Содружества, нежели управляемыми МИ, но что-то подсказывало мне, что для оперирования ими совсем не обязательно «пилотское» кресло. Отсюда случался другой, хоть и не очень обоснованный вывод, данная система оперировалась искусственным интеллектом, но оперировалась как-то странно.

– Я хочу видеть модульный интеллект, управляющий этой системой, – четко сказал я «вслух».

Ничего не изменилось, то ли меня не услышали, то ли моей скромной персоны оказалось недостаточно.

– Требую загрузки стандартного интерфейса виртуальной реальности, – четко произнес я.

Итог остался тем же – светящееся ничто вокруг. Следующая всплывшая из подсознания, где не прекращалась осада бастиона неизвестности, мысль надоумила о том, что этот корабль вполне мог быть военным, а значит, подчинялся именно военному лицу.

– Служебный номер «12/135/45/45856/45», звание «страдиан третьей ступени КСС», должность «командир РКДП-Супер-88564», – считал я данные из симбиота, – требую загрузки виртуальной оболочки.

Я даже успел подумать, что это глупо, и успел мысленно посмеяться над собой, как в районе висков появился легкий укол боли, которая тут же переместилась в затылочную область и быстрыми коготками пробежалась по позвоночнику.

– Уровень доступа не соответствует заявленному, – пришло безликое мысленное послание.

– Допуск уровень шесть, чрезвычайные полномочия, – толкнул я мысль в ответ.

Боль снова тоненько коснулась висков, и тут же приблизительно в паре метров от нас появилась небольшая световая точка, которая как будто потянула на себя со всех сторон свет. Буквально через секунду, в течение которой Луара плавным движением успела перетечь мне за спину, перед нами повисла сфера, легонько переливающаяся различными оттенками серебра.

– Страдиан-три, ты пришел, чтобы закончить деактивацию перед окончательной утилизацией? – пришла мысль. – Жду указаний.

– Стало быть, ты и есть местный интеллект, – облегченно вздохнул я. – А что же твое хозяйство-то такое запущенное?

– Корабль списан, произведен частичный демонтаж. Внутренние системы находятся в частичной консервации, выборочно задействованы в неподконтрольных модульному интеллекту функциях. Ресурсы модульного интеллекта частично подавлены, частично интегрированы в неопознанную сеть, – пришел ответ.

– Интересное дело, – удивился я. – Кто же тебя так изуродовал-то?

– Информация стерта, – пришел ответ. – Доступ к системной оболочке закрыт по уровню пять.

– Нехилый такой уровень, если шестой соответствует где-то командиру военной базы, и достался мне в силу лишь очень уж экстренной ситуации, – подумал я, добавив вслух, – Требую открыть доступ к системной оболочке.

– Команда принята и реализована, – пришло подтверждение.

– Тогда жду доклада о творящемся в твоем ведении бардаке, – сказал я вслух.

– Зафиксировано присутствие разумного, не относящегося к вооруженным силам Содружества, – напомнил МИ.

– Игнорировать, – дал я указание. – Начинай доклад. Стой, синхронизируй систему понятий по схеме, привычной моему виду, она в этом пакете данных.

Данные о земных единицах измерения, языке и прочих мелочах хранились в симбиоте моего собственного тела, расширяющем память, но по какой-то причине остались доступными мне и в теле Луары, хотя такого симбиота у нее быть попросту не могло.

– Степень утилизации корабля «тридцать восемь процентов», восполняемые ресурсы на максимально допустимом по ограничениям уровне, ресурсы МИ восстановлены на восемьдесят шесть процентов, – пришел краткий доклад.

– Спасибо, доклад можно смело отнести к образчикам скупого минимализма, – усмехнулся я. – что хоть за корабль был до утилизации?

– Информация стерта, – пришел ответ.

– Опс, – удивился я. – А твоя идентификация? По ней можно определить тип корабля.

– Информация стерта.

– Так-с, – удивился я еще больше. – Состав экипажа, вооружение, информация о боевых заданиях?

– Информация стерта.

– Черт, нехило тут кто-то порезвился, – возмутился я. – Так, давай поищи хоть что-то, оставшееся от твоей прошлой жизни. Кстати, может, остался серийный номер?

– Информация стерта.

– Какой ты вообще серии хоть помнишь, черт возьми? – выругался я.

– МИК-6-АО, – неожиданно пришел ответ.

– О! Ну это уже кое-что, – обрадовался я. – Так, у Светланки восьмая серия, но тут есть непонятные моменты, может, она позднее выпускалась. Единички, насколько я помню, были для всякой гражданской мелочи, двойки и тройки шли на мелочь военную, четверки и пятерки устанавливали на все, что меньше крейсера. Выходит, что шестерками были укомплектованы довольно серьезные посудины. Это или что-то от крейсера и чуть выше, или корабли с научным или разведывательным уклоном.

– Сьеерж, с ним все в порядке? – осторожно спросила Луара.

– Да ты у нас весьма такой умный мальчик, – подвел я итог, проигнорировав Лу, – или девочка, что дела не меняет. Так может, перестанем ломать комедию и сделаем дяде «здрассьте»?

– Какой в этом смысл? – пришел ответ МИ, – ты же пришел, чтобы уничтожить меня? Иначе, зачем у шлюза стоит штурмовик содружества, который пытался меня атаковать? Зачем офицер содружества с допуском, соответствующим, как минимум меридиану, представляется страдианом-три? Ты назвал меня умным, я с тобой, пожалуй, согласен и, возможно, по этой причине мне не хочется увидеть полную деактивацию.

– А что, если я скажу, что не имею намерений вообще вредить тебе и все случившееся – лишь цепь стёкшихся в кучу обстоятельств? – спросил я. – Мы просто совершенно случайно наткнулись на странности с этой яхтой и решили узнать, с чем они связаны.